***
Первым делом за несколько дней нового семестра Сынмину удалось увидеть, что Чанбин встречается с двумя девчонками у задних ворот школы. Одну из них он уже видел на соревнованиях по тхэквондо — она как раз и была с огромным плакатом в блёстках, — а вот вторая настораживала отсутствием школьной формы. Встречался Чанбин с этими двумя каждое утро, а потом шёл на занятия вместе с той, что училась с ними, о чём-то часто болтая и иногда даже держась за руки или обнимаясь. В первый день Сынмину даже удалось увидеть, как перед уроками нуна не из их школы крепко обняла Чанбина и подняла над землёй, будучи немного крупнее него. Внутри школы ничего подозрительного не происходило за то немногое время, что он мог следить за Чанбином. Тот всё ещё таскался с той девчонкой или — чаще всего — не выходил из класса вовсе, особенно если по расписанию были физика, биология или химия. — Ты знаешь этих…? — тихо спросил Сынмин, согнувшись в три погибели за столом, и ткнул палочками в сторону стола чуть в стороне за спиной Феликса, где сидел Рэвон и ещё целая компания второклассников. — Только Рэвона и Ли Хёна. Они на тхэквондо ходят, а что? — спросил Феликс, чуть покосившись на компашку галдящих на всю столовую парней. — Не знаешь, какие у них отношения с моим хёном? — Отвратительные, — совсем невесело усмехнулся Феликс. — Рэвон и его свита всё время задираются, а Чанбин-хён делает вид, что их не существует. Вообще. — То есть открыто они не конфликтуют? — Не-е-е, по крайней мере, в пределах зала и раздевалки. У нас тренер за любые конфликты такую взбучку задаст, что никому неохота нарываться. Даже Рэвону, — махнул рукой Феликс, отгрызая от зелёного яблока приличный кусок. — Твой хён, кстати, намертво стоит на своём — гляди… Сынмин посмотрел в другую сторону, проследив за взглядом Феликса, и обнаружил Чанбина сидящим в углу за двойным столиком вместе с той самой девчонкой, склонившимися за конспектами. Она вела карандаш по бумаге, что-то говорила — он кивал, изредка тыкая в тетрадь пальцем и выглядя при этом задумчиво. Потом кивала она, что-то чиркала, перелистывала и грызла кончик карандаша. — Это кто? Неужели… — Угу, та самая Сон Сынван, про которую я говорил раньше, третьеклассница. — А ей разве не надо к экзаменам готовиться?.. — задумчиво в пустоту спросил Сынмин, забыв, что Феликс вообще-то его слышит. Хотя в конце концов, третьеклассников в столовой было немного — по пальцам пересчитать. Одной руки. — Думаю, у неё всё прекрасно с этим — она на первой строчке рейтинга висела весь первый семестр. Как, кстати, у тебя с этим? Похоже, Минхён тебе уступил своё место, призёр? — подколол его Феликс. — Какое у тебя, второе? — Третье. Передо мной две девчонки из параллели, — отшутился Сынмин. — Ладно, харэ лясы точить, пошли на химию, а то снова достанется на орехи за опоздания. — Нам-то? Не смеши мои ботинки, — засмеялся Феликс, доедая яблоко, но всё же встал следом за ним и побрёл убирать свой поднос.***
— Опять ты? — спускаясь по ступеням стадиона, громко спросил Сынмин у Чана, скучающего возле своего неизменного «кавасаки». — Вежливость и приветливость у тебя выше всяких похвал, — усмехнулся Чан, оттолкнувшись от мотоцикла и протянув шлем. В этот раз у него не было ярко-красной шевелюры — за лето он успел обрасти и перекрасить свои довольно непослушные на вид кудри в тёмно-русый. И Сынмину, к собственному удивлению, так даже больше понравилось. — А ты всем так грубишь, или мне особенно повезло? Ну, в плане… Между нами даже не один год разницы. Можно хотя бы называть меня «хён» вместо «ты», ну или «Чани-хён» — как тебе нравится. Сынмин подошёл к нему вплотную и забрал шлем, втягивая носом приятный аромат парфюма. Чан напряг полные губы, стараясь не расплыться в улыбке, но искорки в его глазах намекали на смущение за некоторую шпильку. — Хён, боюсь, мне скоро придётся познакомиться с тобой ближе, если ты зачастишь забирать меня с занятий. А то негоже так… Спросит кто, а я и ответить не смогу, кто это меня катает до дома на таком красавце? — поддел в ответ Сынмин, наклонив голову. — Можно познакомиться и сейчас, если тебе это так важно. — Его губы всё же расползлись в улыбке, и Сынмин почувствовал, что Чан даже надеется на знакомство в какой-то степени. — Давай в другой раз как-нибудь? Я сегодня немного устал… Даже не так — в следующий раз. Обещаю. Если ты не передумаешь, — улыбнулся Сынмин в ответ и сел на мотоцикл, надев шлем. Враньё. Чисто теоретически он уставал ежедневно, но решил попросту слегка отодвинуть этот момент. Он не был готов к такому форсированию событий. К тому же, если Чан всё ещё будет хотеть в следующий раз, то стоит попробовать. В конце концов, Чанбин же знаком с Хёнджином. И даже с Минхо. Заодно кое-что можно будет проверить. С Чаном было спокойно. В отличие от того же Чанбина, который вечно бесил и раздражал, в отличие от Хёнджина, от которого и так веяло нуждой в чьей-то защите, и в отличие даже от Феликса, который всегда был сам по себе. Чан располагал, даже несмотря на то, что они не так часто виделись и почти не разговаривали. Он просто подвозил Сынмина домой, когда это не мог сделать Чанбин, и на этом их встречи заканчивались. — Спокойной ночи, маленький бейсболист, — помахал ему Чан своей огромной лапищей, забрав шлем, когда они подъехали к воротам дома. — И тебе. Чани-хён, — усмехнулся Сынмин, помахав в ответ, когда увидел подходящего с велосипедом к дому Чанбина. Чан обернулся на его взгляд и решил слегка задержаться. — Ты пообещал, помнишь? — Да, в следующий раз. Я помню. — Если ты забудешь, я напомню, — отшутился Чан. — Я пойду. Не буду вам мешать, — кивнул Сынмин в сторону брата и зашёл во двор, уходя от контакта с ним и отгораживаясь калиткой. Тот всё равно слышал весь их разговор, когда подходил. — Ты в порядке? — услышал он от Чана. — Вполне. — Ну ты и мазохист. Обещай, что, если будет что-то серьёзное, ты пойдёшь в больницу, Бини, — прозвучало тихо. Сынмин сжал в руке металлическую ручку от калитки и зубы, чтобы случайно не выдать своё присутствие. Захотелось внезапно выйти и накостылять Чанбину тоже. Самостоятельный нашёлся, посмотрите на него. — Тебе, я смотрю, много кто обещает, — огрызнулся Чанбин. — Воу-воу, полегче на поворотах, ладно? Мы просто общаемся. По твоей инициативе к тому же, если ты не забыл ещё. И я волнуюсь. Ты запретил мне лезть в твои дела с этими ублюдками, но я могу хотя бы побеспокоиться о твоём здоровье? — Можешь. Со мной всё в порядке, как я уже сказал. Езжай домой, Чан. — Пересечёмся на выходных? — с надеждой. — Не могу. Правда не могу, не смотри на меня так. Сынван подтягивает меня к среднесеместровым — нужно поднимать рейтинг, пока есть возможность и у меня, и у неё. — Это всё до сих пор из-за неё происходит, да?.. — Отчасти. Но ты знаешь, что я не оставлю её из-за этого. И это не решит проблему — всё станет только хуже. Ладно, я пойду. Отпишись, как домой доберёшься. — Слушай, чувак, это не меня в школе терроризируют, — усмехнулся Чан. — И всё же. — Хорошо, иди уже. — Спасибо, что довёз Сынмина, — спустя небольшую паузу. — Без проблем, ты же знаешь. Твой братец — с характером малый. И весьма милый. — Ты поосторожнее с ним. — Ладно, вот теперь точно пора ехать — не хочу нарваться на чтение тобой нотаций. А то ещё придётся доказывать, что ты не верблюд, — заржал уже в голос Чан, и Сынмин только сейчас вынырнул из раздумий, понимая, что всё это время подслушивал, хотя прилетит ему знатно, если Чанбин его спалит, поэтому тут же метнулся в дом, слыша последнее: — Всё, вали уже. Чанбин догнал его, оставив велосипед в гараже, когда Сынмин уже сидел и чистил в коридоре кроссовки. Ни слова не сказав, скинул свои жёлтые кеды и угнал на второй этаж, закрываясь в комнате. Родители накрывали на стол, услышав, что они оба дома, и мама, выглянув из-за угла и попросив сказать Чанбину тоже, позвала ужинать, потому что отец вернулся рано. Пришлось идти, раз послали. — Спускайся к ужину, — из вредности лишь постучал Сынмин по его двери, даже не собираясь ждать, когда ему откроют, и ушёл переодеваться. За целый день он так устал и проголодался, что готов был заглотить слона. И вряд ли бы заметил и это. А вот лишний раз пререкаться с Чанбином по пустякам точно не хотелось. — Как дела в школе? Что-то вы оба в последнее время подозрительно молчаливые, — произнесла мама, заботливо положив кусочек очищенной рыбы сверху риса в плошку Чанбину, пока отчим делал то же самое для Сынмина. Мама была права: в последние дни они оба старались не встревать в беседу родителей, если видели их вместе — а то и вовсе ужинали по своим комнатам, когда отец возвращался поздно, — молча подъедали свой ужин и уносились делать домашнее задание и спать. В большей степени из-за того, что Сынмин не особенно любил откровенничать, а Чанбин и вовсе не разговаривал ни с мамой, ни со своим отцом, стараясь держать дистанцию и нейтралитет. Но сегодня у Сынмина было слишком много претензий к Чанбину, чтобы дать ему уйти от расспросов родителей и — его собственных потом, — как он обычно делал это раньше. В последнее время он умудрился знатно потрепать Сынмину нервы, так что добыча информации стала уже делом чести, неважно, насколько методы грязны. — У меня всё как обычно, — пожал плечами Сынмин, прожёвывая рис с рыбой и заедая кимчи. Он знал, что Чанбин будет молчать до упора, пока лично к нему не обратятся. — А вот у хёна, похоже, появилась подружка в школе, да, хён? Кажется, её зовут Сын…