Пока никто не знает

***

— Слушай, если не можешь просто сказать «спасибо, мой любимый младший брат, я ценю то, что ты для меня делаешь», завали варежку, ладно? — в ответ на ворчание отбрил Чанбина Сынмин, улыбнувшись девочкам. Те, в отличие от Чанбина, казалось, ничуть не боялись небесной кары, да ещё и тортик принесли. — Спасибо, мой любимый младший брат, я очень ценю то, что ты для меня делаешь, но я тебя придушу, когда они уйдут, — с натянутой на оскал приветливой улыбкой прошептал сквозь зубы Чанбин, забирая у Сынван торт. — Если ты его обидишь, я сама тебе в глаз дам, понял? — услышав их препирательства, пообещала Субин. — Он ведь и мой младший брат теперь, кажется. Ну технически. Сынмин расплылся в улыбке окончательно, стараясь не рассмеяться. Новоявленная нуна ему уже нравилась. И несмотря на то, что Сынмин узнал об отношениях девушек, никакого дискомфорта их компания не доставляла — наоборот. Пока Сынмин помогал Субин с тортом и домашним лимонадом, который они затеяли, когда договаривались о встрече, Сынван с Чанбином обосновались на полу в гостиной, обложившись учебниками и материалами по подготовке к экзаменам, то и дело продолжая оживлённо спорить, кто из них прав и какой вариант верный. — Кажется, вы нашли общий язык, — заметила Субин, нарезая торт. Сынмин резал в это время лимоны, складывая слайсы в миску. — Все вокруг так этому удивляются… Хотя я понимаю — с хёном довольно трудно. — Да, он очень скрытный. Но если он что-то тебе доверяет, это дорогого стоит. — А тебе он доверяет всё? — спросил Сынмин, посмотрев на неё. Она покачала головой и улыбнулась. — У него сейчас такой период, когда множество тайн. Он просит не лезть — я не лезу. Но я всегда его поддержу, что бы ни было. И я вижу, что ты потихоньку приходишь к тому же. — Мне сложно находиться в неведении и знать, что он в одиночку борется со своими проблемами. — То есть, ты что-то к нему чувствуешь? Нож, врезавшийся в сочную мякоть фрукта, остановил движение. Этот вопрос застал его врасплох. Вряд ли в нём был подвох, но Сынмин и сам частенько задавался вопросом, почему ему не безразлично то, что с Чанбином происходит, нужна ли ему помощь и поддержка, нужен ли ему советчик или просто дружеское плечо и никаких допросов. Да, зачастую Чанбин выводил из себя своим поведением так, что никакое дружеское плечо Сынмин бы ему не предложил — только по морде заехать, но всё чаще он ловил себя на мысли, что безразличным он быть уже не может от слова совсем. — Я… — Всё в порядке, ты не обязан говорить мне ничего, — успокоила его Субин. — Просто знай, что ты можешь обратиться ко мне, если вдруг что. И я не осужу тебя, понял? — Сынмин только коротко смущённо кивнул. — Я твой родной человек по умолчанию. Пусть и чужой. И если ты побоишься сказать маме, Бини или своим друзьям что-то, расскажи мне. Я постараюсь помочь тебе чем смогу, — улыбнулась она, положив ладонь ему на плечо в знак поддержки. — Вы чего там шушукаетесь? Идите уже сюда! — крикнула им Сынван, заставив Сынмина покраснеть, словно его поймали на горячем. — Да, а то как-то вы там подозрительно притихли, — подыграл ей Чанбин, прищурившись. — Мы сошлись, чтобы дружить против тебя, Бини, — пошутила Субин, положив на последнее блюдце кусок торта. Сынмин продолжил мять лимоны, подлив сахарный сироп. — О, тогда это будет крепкая дружба… Нигде спасения нет — везде издеваются, — закатил глаза Чанбин, прикрывшись рукой, словно его все предали. А потом обратился к Сынван, понизив голос. — Слушай, давай поступим в мед и свалим от них всех, а? — Боюсь, онни нас найдёт, и тогда точно мало не покажется. — Конечно найду, не сомневайтесь, — не поворачиваясь и расставляя на поднос блюдца. Сынмин улыбнулся. С ними было тепло и ни разу не неловко, даже если он боялся с самого начала. Субин была похожа на Чанбина. Так же шутила и смеялась. Они оба любили черничный торт и терпеть не могли физику. А ещё оба легко и просто обозначили Сынмина «своим». Сынмин помнил до сих пор, как Чанбин, хоть и будучи противником ситуации, на него никогда не бузил и не воспринимал в штыки. Он просто принял Сынмина как данность, что вот, мол, он мой брат и мы с ним в одинаковом положении. И Чанбин действительно так думал. Несмотря на то, что отца он не любил, он прекрасно понимал, что они с Сынмином семью не выбирали, но стали ей, вероятно, быстрее, чем родители для них настоящими родителями. — Спасибо, — обнял его со спины Чанбин, когда Сынмин мыл посуду после ухода гостей. — Тебе помочь? — Я жутко проголодался. Может, закажем доставку? — Понял-принял, сейчас вернусь. Позже они в комнате Чанбина смотрели сериал из вселенной «Мстителей» под чаджанмён со свининой в панировке с яблочным соусом и наперебой обсуждали, что будут делать после экзаменов, вместе с Хёнджином и Феликсом по видеосвязи с двух телефонов, потихоньку перемещаясь всё ближе к дивану. — По ходу, сегодня спим у меня, — усмехнулся Чанбин, когда Сынмин закинул на него руку и ногу, свалив от усталости голову на его грудь, и отключил телевизор. — Как думаешь, закончится ли это всё, когда Чанхёк и Сынван выпустятся? — задал гнетущий его давно вопрос Сынмин, подняв голову и уткнувшись внезапно переносицей в подбородок Чанбина. — Я не знаю. Рэвон вряд ли отстанет от меня, а так как мы ещё и в одном классе… — Расскажешь, за что он тебя ненавидит? — Сынмин шептал, потому что боялся, что Чанбина снова разъярит его любопытство. — Только не говори, что из-за Сынван. Я же вижу, что у него свои цели… И ещё парень этот в больнице, который меня моей же битой подсёк. И я ведь не дурак, понимаю, что ты рассказал мне далеко не всё. Я готов подождать, просто… Не затягивай с этим, ладно? Я очень хочу доверять тебе, хён. — Я знаю, чертёнок, знаю. Прости, что не могу рассказать всего. Наверно, я просто трус? — Ты просто боишься сделать мне больно, — улыбнулся Сынмин, прикрывая глаза и позволяя Чанбину коснуться губами над бровью. — Ты слишком умный. Сынмин угукнул и натянул плед по самые плечи, устраиваясь удобнее. Сон долго не шёл к нему из-за обилия мыслей в голове, и он даже услышал, как отец пришёл домой. Ходил на первом этаже и даже поднялся на второй, чтобы заглянуть к ним в комнату. Сынмин зажмурился, чтобы не выдать, что он не спит, и замер, слушая мерное сопение над ухом. Заходил ли отчим к ним так каждую ночь, он не знал. Хотя в те дни, когда Сынмин рисовал ночами, точно нет — он бы услышал. Простояв всего несколько секунд, он прикрыл за собой дверь и ушёл, Сынмин надеялся, что без задних мыслей. «Что ты будешь делать, если всё-таки то, что я слышал, то детское баловство перерастёт во что-то более серьёзное? Если Сынмин однажды придёт к тебе и скажет, что он по мальчикам?» «Поверь, тебе не понравится, если на тебя падут его подозрения». «…девушкой моей сестры, которую отец выгнал из дома, узнав о её ориентации». Мысли перебивали одна другую. Пришлось сделать глубокий вдох, чтобы успокоиться. Что если отчим уже не раз видел их спящими вместе и сделал какие-то неправильные выводы? С какими неправильными выводами они могут столкнуться после? С тем, что оба — геи? Так ли это было на самом деле, или это действительно был неверный вывод? «А как ты тогда... ну, определился?..» Захотелось застонать от чехарды в мыслях. Да что ж такое? Что происходит с его организмом? С его мозгами? Перегрелся? Стресс от предстоящих экзаменов? Боязнь? Чего? Часы на столе показывали начало четвёртого. Боль в боку усилилась от ёрзаний, а жар начал вырываться наружу. Захотелось раскрыться, что Сынмин и сделал, после чего поплёлся в ванную хоть немного ополоснуться. Заодно взял с собой телефон, послушать успокаивающую музыку. Под прохладными струями и правда становилось легче, только вот мысли всё равно наводняли голову, и казалось, она сейчас вот-вот взорвётся. «Порно?» «Что “порно”?» — Бан Кристофер Чан… — выругался Сынмин, протягивая руку за телефоном, лежавшим на тумбе рядом. Идея подрочить, чтобы избавиться от всяких мыслей, показалась вполне разумной в половину четвёртого утра. Классическое порно, которое он нашёл буквально на поверхности интернета, не впечатлило. Он убрал звук на минимум и попытался найти что-нибудь другое, однако всё с гетеро-парами, что ему попадалось, совершенно не вызывало никаких эмоций. Ни видео, ни картинки голых или полуголых женщин. Хентай тоже оказался нерабочим, хотя концепция нарисованных персонажей влекла больше из-за сюжета, отсутствие которого напрягало в обычном порно. Какая-никакая эмоциональная связь с персонажами. — А может…? Сынмин ткнул в плашку «яой» и выбрал то, где не было лютых предупреждений. В конце концов, он пришёл на сайт удовольствие получить, а не страдать за персонажей. Он сидел в холодной ванне посреди ночи, согреваясь только потоком воды из крана, и водил рукой по члену, стараясь возбудиться. Вспомнил, как Чан спрашивал его, дрочит ли он. Он, конечно, дрочил по утрам, концентрируясь исключительно на собственном удовольствии, но только по нужде — хрен ты поссышь, когда у тебя член смотрит в потолок. Если только в душе. А так, чтобы специально возбуждать себя или испытывать возбуждение от каких-либо ситуаций или образов, — такого с ним точно не случалось. Даже как-то обидно стало, что в свои семнадцать он ни разу не испытывал спонтанного желания. «А что мне за это будет?» — с любопытством произнёс персонаж на экране, глядя на второго героя, и тот, сунув руки в карманы, ответил: «Вечером узнаешь…», — на самое ухо с обещанием. Сынмин вспыхнул за секунду, вспомнив их с Чаном разговор на крыльце. «А что мне за это будет?» «А что ты хочешь?» «Один маленький поцелуй? — засмеялся Чан. — Шучу… Я подумаю над этим, идёт?» Член в руке отвердел в одно мгновение, стоило мозгу начать подсовывать ему картинки того, что могло бы произойти у них с Чаном, соразмерно сюжету на экране, плавно перетёкшему в горизонталь. Тело горело, и Сынмин впервые чувствовал желание закончить мучения, толкаясь в собственную руку и убирая телефон обратно на тумбу, чтобы помочь себе ещё и другой рукой. «Спасибо», — со смешком в шею. «Ты слишком умный», — с поцелуем в лоб. Сынмин распахнул глаза, выгибаясь в спине и кончая в кулак так обильно, как никогда до этого. Чёрт. Оргазм оказался куда острее всех предыдущих, так что руки и ноги продолжали мелко дрожать ещё пару минут, после чего его наконец отпустило, вместе с чем снова вернулась боль в рёбрах, которую он не замечал всё это время, концентрируясь только на желании. Смыв с себя всё, Сынмин нехотя вылез из ванны, выключил всё ещё игравший в проигрывателе эпизод и обтёрся полотенцем, чтобы снова влезть в пижаму и выйти в коридор. Влажную кожу тут же обдало прохладным воздухом, и захотелось побыстрее в тепло, что он и сделал, юркнув обратно к Чанбину, шмыгая носом. Тот завозился и приоткрыл глаза на мгновение. — Чего не спишь? — сонно. Потом принюхался и обнял, утыкаясь губами в его макушку. — Спи, малыш. Сынмин же ткнулся носом в район его ключиц и, обняв, закусил губу. Он-то уснёт. Только как завтра смотреть в глаза Чанбину после всего, что только что учудил его мозг? Или нельзя скидывать ответственность на мозг, когда кончал он исключительно под воспоминания об объятиях и поцелуе собственного брата? Твою мать.