Пока никто не знает

***

— Ты уверен, что не хочешь остаться у меня сегодня? На тебе лица нет, — обеспокоенно произнёс Хёнджин, всматриваясь в тусклом свете уличных фонарей в его глаза. — Весь день в своих мыслях и даже не разговариваешь… Знаешь, скоро я перестану верить в то, что я всё ещё твой лучший друг. — Прости, Джинни, — вздохнул Сынмин, видя, как он скрещивает руки на груди и специально дует губы. — Я немного устал. Сложный выдался денёк… Не бузи, мне надо это переварить. — В одиночку? — выгнул бровь Хёнджин. — Я прекрасно знаю, как ты думаешь в одиночку. Закрываешь свою ракушку, не допуская туда никого, и, пока я не ткну тебя вилкой и ножом, хрен оттуда вылезешь. Так что давай будем честны, в одиночку ты думать не умеешь. — Ты прав. Но мне всё-таки нужно время, чтобы всё осознать. — Что твой брат внезапно оказался на том же полигоне, что тебе надо? Было бы куда больше осознавать, не будь он там, но при этом с тобой… — Тсс… Заткнись, ладно? За этим забором мой дом, если ты забыл, — ткнул большим пальцем себе за спину Сынмин. — И там, знаешь ли, не все жалуют… — Я помню, прости. Просто знай, что ты можешь поговорить со мной в любое время дня и ночи, если тебе будет нужно. И не топи себя собственноручно. Ты точно ни в чём не виноват. — Хёнджин протянул кулак, чтобы Сынмин стукнул по нему своим, и улыбнулся. Сынмин слегка улыбнулся в ответ. — Не кисни, а то я позвоню Чани-хёну. Уж он-то тебя вмиг на ноги поставит. — И зачем только он взял твой номер… — Побурчи мне тут ещё, — усмехнулся Хёнджин и, помахав, направился обратно в сторону метро. — Бывай, встретимся позже. Сынмин проводил взглядом Хёнджина до поворота и зашёл во двор. В окне комнаты Чанбина горел свет. Хотелось надеяться, он будет заниматься и не заметит его, прошмыгнувшего в свою комнату, но удача явно сегодня повернулась к Сынмину задницей. — Зайдёшь? — приваливаясь к косяку двери в свою комнату, спросил Чанбин, заставая Сынмина врасплох уже почти зашедшим в свою. — Да… Да. Я зайду, — не поворачиваясь, проблеял не совсем уверенно Сынмин. — Только приготовлюсь ко сну и сразу зайду. Зажмуриться и незаметно постучать три раза ногтем по металлической ручке двери, чтобы слегка успокоиться. Не отпустило. — Хорошо, потому что я надеюсь на разговор. А вот тут совсем не отпустило — сжало ещё сильнее, словно лёгкие сдавили в тиски. Теперь Сынмин вообще не мог ни о чём думать, кроме как о вчерашней ночи и сегодняшнем утре. Об этом он хочет поговорить? Классно, потому что Сынмин понятия не имеет, что ему сказать. Что это было чудесно и можно как-нибудь повторить ещё? А может, предложить свою помощь? Ну так, чисто по-братски. Брат брату? Так это должно выглядеть? Господи... — Идиотизм какой-то, — выдохнул Сынмин, протирая зеркало после душа и смотря на своё измождённое отражение. После того, как он бросил бейсбол, он действительно быстро потерял форму и сдал, в отличие от Чанбина, бросившего тхэквондо, но усиленно налёгшего на средние веса. Сынмин даже любовался им втихомолку со спины, когда удавалось прошмыгнуть незаметно в свою комнату, пока Чанбин отжимался или таскал гантели спиной к коридору. Тело не светил никогда, зато рельефом рук Сынмин мог любоваться сколько душе угодно. Как и сейчас, заглядывая через плечо, пока Чанбин дописывал вариант по биологии. А потом резко вытащил беспроводной наушник и одним движением руки схватил его и усадил к себе на колени, придерживая за пояс, чтобы не свалился. — Подглядывать нехорошо, знаешь? — спросил Чанбин, наклоняя голову и закусывая нижнюю губу. — Ты хотел поговорить, хён, — начал Сынмин, решив для себя, что лучше задать тон беседы самостоятельно, опередив все вопросы, чтобы не чувствовать себя глупо загнанным в угол. — Насчёт того, что… — Что рассказал тебе Чанвон? — в лоб. — Что? — подумав, что ослышался, переспросил Сынмин. — Тебя сдали сразу двое. Что мне думать? Что вы с Чанвоном внезапно закорешились, или что Хёнджин тоже не прочь переломать тебе пару костей? Он так прикалывается? Или что это? На лице Чанбина не промелькнуло ни тени шутки, несмотря на полное замешательство Сынмина. Какая ещё дружба с Чанвоном? Какая ещё… Что? Как сдали? В смысле? — Я… Я сейчас… Я ничего не понял, можно по порядку? — заикаясь. — Сначала мне написал Чанвон, а буквально за пару минут до твоего прихода домой написал Хёнджин. Оба слили факт вашей сегодняшней встречи. — И…? — И ничего. А теперь ты мне объясни, что такого важного произошло у вас троих, что эти двое решили меня предупредить об этом. Вероятно, потому что ты бы сам мне об этом не сказал, да? — с прищуром. Сынмин виновато пожал плечами и прикусил губу. Конечно не сказал бы. И они оба знали это наверняка. Теперь ещё оставалось понять, как много он знает, чтобы не сболтнуть лишнего. — И часто Хёнджин тебе пишет? — спросил Сынмин, делая вид, что его это расстроило. Чанбин купился и потянулся одной рукой к столу, поднимая с поверхности телефон. Разблокировал и протянул Сынмину переписку. — Тебя интересует только Хёнджин? — выгнув бровь, вопросительно посмотрел на него Чанбин. Сынмина не интересовали оба. Хёнджин в том числе. В его чате, кроме сообщения «поговори с Сынмином, мы сегодня столкнулись с Чанвоном», ничего не было. Чат же с Чанвоном был чуть ниже — его профиль Сынмин уже видел, когда отправлял себе видео. Но и в том диалоге, к счастью, не оказалось ничего, кроме «твой брат в курсе про нас». Сынмин вышел из мессенджера и отдал телефон Чанбину. Это не могло не радовать. Не хотелось бы объяснять ему, зачем Сынмин скинул то самое видео. Потому что даже себе он не мог это объяснить. — Всё прошерстил? — со смешком спросил Чанбин, забирая телефон. — Так ты ответишь на вопрос, маленький ревнивец? Шпилька удалась. К лицу мгновенно хлынул жар, но Сынмин смог сдержать эмоции. — Чанвон рассказал, что у тебя с той шайкой, включая ваши… — Недоотношения? И что ты думаешь по этому поводу? Сынмин решил ответить честно. — Я за тебя боюсь, хён. — Думаешь, они сделают что-то подобное, как тогда? — Чанбин дождался, пока он кивнёт, и продолжил: — С того дня не было ни одного даже косого взгляда. — И ты веришь в то, что так продолжится и дальше? Мне кажется, это всего лишь затишье перед бурей. — Даже если что-то произойдёт, я буду к этому готов. — Обещай, что не станешь скрывать от меня, если что-то вдруг произойдёт. Я не хочу, чтобы… — Обещаю, — убрав влажную прядь с виска Сынмина за ухо, тихо произнёс Чанбин. Сердце ухнуло вниз. Боязнь, что Чанбин снова соврёт, убивала. А тишина разрасталась по комнате между ними так, что слышны были лязг калитки за окном, когда пришёл отчим, хлопок входной двери и голос мамы. Даже тихий голос мамы. Пока молчаливое обещание сковывало их взгляды вместе, пока Сынмин намертво впивался в домашнюю футболку Чанбина пальцами, а тот продолжал удерживать его в кольце своих рук у себя на коленях. — Останешься у меня сегодня? — Да… Я… — встав на ноги, потерянно залепетал Сынмин, услышав шаги по лестнице. — Хорошо, я в душ. Я быстро, — так же нервно ответил Чанбин, смывшись ровно в тот момент, когда отчим поднялся на этаж. Он выскользнул в ванную между ним и дверным косяком. — У вас всё хорошо? — Вопрос прозвучал странно и неестественно, но о чём можно было говорить, если они виделись буквально раз в пару недель в выходные по редкой случайности и толком не разговаривали даже. — Да, — кивнул Сынмин, поймав себя на том, что ищет для отчима причину, почему он, чёрт возьми, не в своей в комнате, а у Чанбина. — Да, мы тут биологию решали, засиделись… Фэйспалм бы сейчас не помог — нужно было сразу из обреза в башку. — Ну ладно. Ты, если что, не стесняйся. Если что-то будет нужно… — натянуто улыбнулся мужчина, потирая кольцом из пальцев запястье, где он обычно носил часы. Явно нервное. — Спокойной ночи. — Спокойной ночи. Сынмин выдохнул, услышав удаляющиеся по ступеням шаги, и расстелил постель на узком диване, после чего лёг, отвернувшись к стене. Вода в душе стихла, заставляя его уши покраснеть. То ли от того, что он пытался всеми силами не представлять, что происходило за стеной, то ли от той неизвестности, что его ожидала через несколько минут, когда Чанбин выйдет. Чанбин не заставил себя ждать, выйдя из ванной почти сразу. Выключил настольную лампу и лёг рядом, прижимаясь к нему со спины. Слишком близко. Намного ближе, чем раньше. Либо раньше он просто не обращал внимания на это, но сейчас жар чужого тела достигал его самого, и в свете одной лишь гирлянды Сынмин мог видеть обнявшую его руку. Покоившуюся на его груди недолго, всего каких-то пару десятков секунд. Стараясь не двигаться и практически не дышать, он уловил едва заметное движение руки вниз. Сантиметр за сантиметром. Потом неровный выдох, согревший кожу на шее на секунду и пустивший дрожь по телу. И наконец, когда ладонь достигла его бедра, Сынмин накрыл её за мгновение до того, как к нему бы плотно своими бёдрами прижался Чанбин. У него стоял. И это даже не нужно проверять — всё было ясно из его действий. — Спокойной ночи, — твёрдо произнёс Сынмин, переплетая с ним пальцы и елозя на диване так, чтобы было понятно — продолжать эту игру он не собирается. Хотя и спать не хотелось. Не после того, как Чанбин буквально парой действий заставил его возбудиться. Но и продолжать он не хотел. Боялся. Боялся, что между ними происходит то, что не должно происходить между братьями. Боялся, что об этом узнают родители, друзья, одноклассники. Ему казалось, все уже знают. Все уже знают то, чего ещё не было. Он не должен позволить этому случиться. Всё ещё можно вернуть назад. Чан спрашивал его, как он определился, но ведь он даже не пробовал с девушками. Может, всё будет так же? Может, это просто естественная реакция организма? Может, нет никакой разницы, и всё будет точно так же? Одно Сынмин знал точно. Чанбин — последний, с кем стоило падать в омут без оглядки. И Чанбин наверняка понимал то же самое.