***
За окном давным-давно стемнело. Сынмин задёрнул плотные шторы, что периодически забывал делать, из-за чего просыпался раньше будильника, и забрался с ноутбуком в кровать, скомкав вокруг себя одеяло. В коридоре послышался писк ввода цифр на кодовом замке. И пока Чан не пришёл в комнату, у него было пару минут, чтобы заглянуть в чат мессенджера, умерший два года назад из-за его блокировки. Как будто что-то волшебным образом могло измениться. Как будто ему могло прийти сообщение через его же блокировку. Как будто, если бы это действительно произошло, он бы поверил, что это судьба. В голове так некстати вспыли утренние слова Хёнджина. «Люди, которых не волнует, не вымещают свою боль злостью при одном лишь упоминании». — Ещё не спишь, — то ли с вопросом, то ли без привлёк его внимание Чан, появившийся в дверном проёме. Сынмин тут же заблокировал смартфон и положил экраном вниз. Оказалось, что время уже перевалило за полночь ещё час с лишним назад. — Нужно было переписать пропущенные лекции и сдать работу по электронке. — Я… — Хёнджин вернул тебе все деньги? — понимая, что Чан и сам с трудом пытается подобрать слова, чтобы не разозлить его ненароком, Сынмин облегчил ему задачу. Ругаться за день не осталось сил. Слишком много эмоций и работы. Чан подошёл к кровати и сел на неё, подогнув под себя ногу. — Он не говорил тебе? Он занял ещё немного на открытие студии сейчас, но пообещал… — Не вернул. — Почему это тебя так волнует? — прищурился Чан, не понимая. — Потому что я не хочу, чтобы мой друг был должен моему парню. — Даже не «лучший»? — поддел его Чан, припоминая утро. — Мой лучший друг моему лучшему парню, — прищурился в ответ Сынмин, потянув Чана к себе за свободную клетчатую рубашку, и прикоснулся к его губам. — Хёнджин сказал, что мы с тобой образцовая парочка и как будто только начали встречаться, потому что даже волосы одинакового цвета… — Надеюсь, ты поведал ему ту увлекательную историю, как привязал меня к стулу и вымазал остатки лиловой краски на мои волосы, потому что смешал весь тюбик вместо половины и оставалось ещё дофига? — Конечно нет, — засмеялся в поцелуй Сынмин. — Ему о таком знать не положено. — Ладно, я в душ, скоро вернусь, — чмокнув его ещё раз, слез с кровати Чан и, заглянув в шкаф и вытащив чистую одежду, ушёл из комнаты. А Сынмин выдохнул и, отложив ноутбук с другой стороны, зарылся в одеяло и прикрыл глаза, собираясь снова сделать вид, что случайно уснул и не дождался.***
— Я нормально выгляжу? — придирчиво осмотрел себя в зеркало Сынмин и протянул Чану длинную цепочку с кулоном в виде каплевидного бриллианта, которую тот подарил ему на прошлый день рождения. Чан понял, что от него требуется, и зашёл за спину, чтобы расправиться с застёжкой. — Только не говори, что я прекрасен даже в мешке. — Не буду, хотя для меня это действительно так. Успокойся, ты так нервничаешь по поводу своего внешнего вида, как будто собрался цеплять сегодня парней, — усмехнулся Чан. — Достаточно и того, что твоя кружевная чёрная водолазка прикрыта жакетом. Иначе бы до клуба мы не доехали, уверяю — я раздел бы тебя прямо сейчас. Готово. Сынмин пропустил последние слова мимо, хотя Чан всё равно прижал его к себе и поцеловал за ухом, после чего ушёл вызывать такси. Осмотрев поближе ещё раз угольный яркий макияж глаз, он положил во внутренний карман жакета телефон в чехле, и, проверив наличие карты с наличкой на всякий случай, пошёл обуваться. Ехать было недолго. По счастливому стечению обстоятельств, клуб, который выбрал Хёнджин, находился всего в нескольких кварталах от их дома. Даже можно было бы прогуляться, не приедь Чан с работы слишком поздно. — Кто вообще празднует день рождения в клубе? — осматривая слишком вычурный вход гей-клуба, захлопнул дверцу такси Сынмин. Музыка долбила так, что даже на улице было слышно. — Ты же знаешь, что все — к чему вопросы? — ухмыльнулся Чан и быстро обогнул машину, чтобы подхватить Сынмина под пояс и двинуться внутрь уже вдвоём. Казалось, охрана боится их больше, чем Сынмин боялся фейс-контроля, но это не делало ситуацию более желанной. Отнюдь не. Зато когда среди толпы в полутьме в полузадымлённом холле он внезапно разглядел хоть одно знакомое лицо, Сынмин уже был счастлив. — Феликс! — постарался перекричать музыку Сынмин, хотя внутри это было уже нереально, но Феликс вовремя повернулся и, заметив его, широко улыбнулся. — Сынмин! Я так рад тебя видеть, — тут же полез он с объятиями, и Чан отпустил его ладонь, когда они наконец добрались до Феликса. — Прекрасно выглядишь, давно ты покрасился? — продолжая улыбаться и рассматривать его ярко-розовые волосы, спросил он. — Ты здесь один? Мы вот с хёном тут… И где Хёнджин? Феликс как будто на секунду растерялся, переведя взгляд с него на Чана. Потом улыбка вновь вернулась на его лицо, и он кивнул в знак приветствия. — У тебя язык отсох, или ты забыл, как выглядит Феликс? — на ухо упрекнул его Сынмин в несговорчивости и отсутствии банальной вежливости. — Хоть бы комплимент его волосам сделал. А то как будто каждый день видишь вырвиглазные ярко-розовые волосы… — Тебе идёт цвет, — достаточно громко сказал Чан, продолжая усиливать атмосферу неловкости. Феликс натянуто улыбнулся и, кивнув, замотал головой по сторонам. — Хёнджин сказал, что сейчас договорится о забронированном столике и выйдет к нам, — наклонился к нему Феликс, чтобы не кричать дальше. Хёнджин себя долго ждать не заставил. Вышел и, приняв короткие поздравления, повёл внутрь к лестнице на второй этаж. — Это Чихо — он помогает мне открывать студию танцев здесь, — представил незнакомого Сынмину парня Хёнджин, предлагая сесть за небольшой низкий круглый столик, откуда видно сцену с танцорами. Чихо не отличался неординарностью, но вот короткая стрижка была стильной. Как и чёрная, обтягивающая бицепсы и грудь футболка без принта. — А это Сынмин, Чани-хён, Феликс. Ещё пара человек придёт попозже, так что можем начинать. — За твой день рождения! — тут же произнёс тост Чан, успев открыть три стоявшие на столе бутылки с чем-то алкогольным и отдать две из них ему и Феликсу, чтобы они чокнулись со всеми остальными бутылками. Что-то лимонно-апельсиновое и вдобавок ко всему газированное заискрилось на языке. Сынмин сделал сразу несколько глотков, чтобы распробовать, и жар сразу брызнул на щёки и шею. Несмотря на протесты Чана, Сынмин всё же снял жакет, оставив его на спинке стула, и подошёл к перилам, оставив остальных развлекаться. Музыка долбила по ушам здесь намного сильнее, чем в том холле, где они ждали Хёнджина. — Пойдём потанцуем? — обняв его со спины и слишком соблазнительно положив руки на его бёдра, предложил Чан на ухо. — Не сейчас, ладно? — пытаясь перекричать музыку, отказался Сынмин и неловко снял его руки, уходя от контакта, но оставляя их руки переплетёнными. В этот момент их взгляды с Хёнджином пересеклись, а после — его взгляд упал на их руки. Не нужно было играть в угадайку, чтобы понять, что Хёнджин не дурак и сложил два и два. — Хён, ты не против, — тут же нарушил он их «уединение», касаясь ладонью предплечья Сынмина, чтобы намекнуть ещё и жестом, что его надо отпустить, — если я заберу ненадолго Сынмини пошептаться? Конечно же Чан был не против. — Знаешь, подмигивание было лишним, — на пределе собственного голоса кричал Сынмин, когда Хёнджин подтолкнул его к лестнице. — Иди давай и под ноги смотри, чтоб не навернуться! Лестница и впрямь была крутая и спроектирована явно без мысли о том, что по ней будут ходить десятки пьяных людей. Не дав опомниться после лестницы, Хёнджин дёрнул его под локоть влево к двери и, толкнув её, зашёл в хорошо освещённый туалет. Здесь музыка долбила о внешние стены гулом, и пришлось помассировать уши, чтобы понять, что эффект звука под водой реален, а не выдуман мозгом. Оказалось, что Сынмин умудрился прихватить с собой и свою бутылку, к которой тут же приложился, почувствовав прохладу воздуха, в отличие от духоты в зале. — Что между вами происходит? Я думал, раз вы три года вместе… — Три с половиной, если… — Ну себе-то хоть не ври. Вы с ним тогда даже не целовались, к тому же, ты не считаешь изменой ему секс сам знаешь с кем, — скривился скептически Хёнджин, подперев бедром мраморную столешницу под раковиной и сложив руки на груди. Сделал паузу, пока какой-то парень вышел из кабинки, помыл руки, высушил и ушёл, и только тогда продолжил: — Хотя он вполне себе считает и простил тебя, насколько я ещё помню наш последний год в школе, когда вы лаялись друг с другом еженедельно. Сынмин вздохнул и привалился лопатками к ледяной кафельной стене, тут же поёжившись. Хёнджин был прав: Сынмин не считал это за измену до сих пор, хотя на тот момент они уже встречались с Чаном. — Я просто про то, что вы до сих пор выглядите так, словно между вами пропасть, — обеспокоенно произнёс Хёнджин, покосившись на дверь, когда два парня зашли внутрь. Уединяться в проходном дворе была так себе идея, но за неимением других, всё же лучшая. — Почему тебя это удивляет? — усмехнулся Сынмин, делая ещё глоток и смотря исключительно себе под ноги. Вспоминать не хотелось. Сынмин думал, что запечатал те воспоминания надёжно, но стоило только напомнить Хёнджину, и он едва сдержал слёзы. — Ты ведь знаешь, что произошло в ту ночь. — Но ты, несмотря ни на что, всё ещё с ним, разве нет? Или ты планируешь провести с ним остаток ваших жизней, держась исключительно за руки и изредка целуясь? Насколько я знаю, ты не асексуален, Сынмин, а значит, ты возбуждаешься и тебе хочется нормальной разрядки, тебе хочется тепла и любви от другого человека. Живого и физического тепла, я имею в виду. Я думал, я приеду, а у тебя уже всё будет хорошо. Но я приехал, увидел тебя и словно откатился на три года назад, — без тени улыбки произнёс Хёнджин. — Ты как стоял три года назад на перепутье не в силах выбрать, кто тебе нужен, так и продолжаешь стоять на нём же. Как будто кто-то сделает этот выбор за тебя. — Почему тебя это так волнует? — с прищуром. — Потому что ты мой лучший друг, Сынмин. И я хочу, чтобы ты был счастлив. А ещё потому, что Чанбин-хён свой выбор давно сделал. И тебе пора перестать уже топтаться на одном месте, причиняя боль и себе, и Чани-хёну. — А тебе пора перестать думать, что все Минхо в этой жизни — мудаки, — криво улыбнулся Сынмин, отбив подачу и наконец посмотрев на в секунду стушевавшегося Хёнджина, которого подловили на горячем. — Ты думаешь, я не узнал его в гриме на сцене среди танцоров со второго этажа? Брось, с его огненными волосами это невозможно. Хёнджин засмеялся и кивнул на дверь, намекая, что им пора идти. — Я не собираюсь с ним встречаться, — произнёс Хёнджин и повысил голос, когда они вышли из туалета. — Он сталкерил меня, потому что хотел устроиться преподавателем в студию, которую я открываю. И мне нужно было посмотреть на него в действии. Сынмин шёл впереди, стараясь следовать совету Хёнджина смотреть под ноги на лестнице, но постоянно оглядывался назад, когда говорил, чтобы Хёнджин мог его слышать. — А нельзя было это посмотреть в танцзале? — Не люблю, когда притаскивают заготовки. Лучше смотреть в естественной среде. К тому же, он не знает, что я здесь, поэтому ему нет смысла стараться специально. Сынмин продирался сквозь толпу на втором этаже к их столику, понимая, что людей стало в пару-тройку раз больше за их отсутствие. Хёнджин не отставал и шёл следом. — Умно, — похвалил его Сынмин и наконец пробрался к их столику в самом конце этажа, замечая, что в их отсутствие толпа за их столиком тоже увеличилась в количестве, видимо, на тех самых, кто должен был подойти позже. И пустая бутылка вылетела из рук быстрее, чем пришло осознание, что происходит. А звон разбитого стекла оказался оглушительнее, чем танцевальный бит.