And I wanna kiss you, make you feel alright
I'm just so tired to share my nights
I wanna cry and I wanna love
But all my tears have been used up
On another love, another love
Кассандра проводила Вэриана взглядом. Вскоре из комнаты вышла и Джинн, пообещав что в ближайшие полчаса занесет Кэсс сменную одежду, белье и банные принадлежности. Девушка поблагодарила Джиневру и та, улыбнувшись, вышла, сама же Кэсс, плюхнувшись на кровать, умиротворенно улыбнулась, возвращаясь к только что прошедшим событиям.
Смятение, вызванное возвращением в реальность постепенно замещало фантомную боль в теле, оставшуюся после Идеального мира. Как же хорошо было вновь видеть Вэрана, настоящего Вэриана, не того, кто был всего лишь программой, функцией в мире, состоявшем из мечт и чаяний, а живого и невредимого, того, кто все это время действительно волновался за нее. Нет, правда, Кэсс первое время не могла оторвать от него взгляда. И, когда Вэриан все же обнял ее, окончательно утонула в ощущениях, реальных ощущениях. Кассандра отчетливо чувствовала разницу между объятиями во сне и этими. Настоящий алхимик обнимал стремительно и крепко, даже несколько собственнически, будто бы в последний раз. Он вкладывал в этот, казалось бы, обыденный дружеский жест то, что не под силу было вложить ни одной копии, даже самой правдоподобной.
Он вкладывал чувства. Неподдельные, живые, порой несуразные и несвоевременные, но его собственные чувства. Они были настоящими. Они витали в воздухе, игрались разрядами в кончиках пальцев, отдавались солью в слезах, которые Кассандра так боялась показывать кому-либо. Чувства, давно забытые и заглушенные, которые, прорвавшись через плотину, волной снесли все оставшиеся преграды. Тогда, в этой комнате, были только они и эти чувства.
Кэсс на задворках сознания понимала, что они взаимны. Даже та история о девушке из Короны показалась лишь прикрытием, либо же старым обстоятельствам, давно не актуальным в нынешней ситуации. Иначе бы Вэриан не обнимал ее так, не был готов отдать за нее жизнь, как было в той истории со стрелой, но… всегда есть это одно чёртово «но», ведь так? Кассандра безумно боялась этого, безумно боялась любви. Все ее виды до этого она не получила либо не по своей воле, либо загубила самостоятельно.
Материнская любовь? Готель… какая же из нее мать? А что до Капитана гвардии, как бы сильно Кэсс не была благодарна ему за воспитание, большую часть времени он уделял не приемной дочери, а гвардии. Но Кассандра и не жаловалась, в этом был свой плюс — она с ранних лет уже могла и за себя постоять, и жить самостоятельно. Хотя, возможно, такое мышление маскировало детскую травму, ведь детства, как такового у Кэсс попросту не было.
Дружеская любовь? Да, Рапунцель была ее подругой, но между ними стояло не только предательство, но и социальный статус. И, что бы Рапс там не говорила про их вечную дружбу, Кэсс прекрасно понимала, что у порядочного монаха первым в приоритете стоит королевства и его дела, а не друзья или даже семья. Да и Кассандра прекрасно понимала, что прежних взаимоотношений вряд ли она добьется, в упор не видя, что Рапс уже давно приняла ее с распростертыми объятиями. Хотя, возможно, это тоже было защитной реакцией: Кассандра боялась навредить Рапунцель.
Любовь между сестрой и братом? Вечное соперничество, вечное желание доказать что-то друг другу, смешанное с бросанием колкостей. Будто какое-то соревнование. Но даже из этого соревнования Кассандра была дисквалифицирована. Предав Корону, она предала и Юджина.
Кэсс только сейчас начала понимать, что она, быть может, просто не достойна любви. Она потеряла все шансы на каждую из них и пока что не загубила лишь последнюю. Любовь к Вэриану была иной, совершенно иной и Кассандра это чувствовала, знала. И, видимо, решила ее не трогать, поставить, как экспонат на полку и охранять. Смотреть, но руками не трогать. Единственный выход, иначе все непременно обернется так, как оборачивалось всегда: трагедией. Да и, доверившись тому же Ноэлю, Кассандра получила удар под ребра, как Рапунцель в свое время от нее. Да, конечно, она была зла на него, но с другой стороны, он лишь выполнял волю главного жреца, так что злиться тут Кассандра скорее должна на себя за то, что не разглядела в нем предателя. Выпытывать подробности этого двойного предательства со стороны Ноа она не стала.
Дверь скрипнула. В комнате вновь показалась с Джинн с обещанными вещами. С трудом вынырнув из болезненных размышлений, Кэсс забрала все и, еще раз поблагодарив, ушла в ванную. Джиневра дополнительно разъяснила ее местоположение, а вдогонку кинула что-то о чаепитии на кухне.
Принять ванну оказалось хорошей идеей, Кассандра действительно сумела расслабиться и немного даже отдохнуть. Пусть она и спала два с половиной дня, но как-то выспаться забыла. Правда стоило Кэсс хотя бы на миг прикрыть глаза, как откуда ни возьмись накатывал страх… Кассандра боялась вновь попасть в ту ловушку Идеального мира. Да, страх был иррациональным, вокруг не было ни жрецов, ни храма, так что бояться. вроде как, было нечего. Только вот она все равно поддавалась этому страху.
Выбравшись из пут теплой воды, Кэсс переоделась и спустилась на кухню к Джиневре. Там и нашла Филина: ему оборудовали своеобразную жердочку в кухонных тумб ближе к столовой зоне. На столе уже стоял свежезаваренный чай, так что помещение пропахло травами. Джинн тепло поприветствовала гостью и пригласила за стол. Кассандра кивнула, приняв приглашение, и через некоторое время все же спросила:
— Вы ведь не местная, ведь так? Акцента нет, да и разговариваете свободно.
— Если ты намекаешь на то, не сторонница ли я здешних сектантов, то это долгая и сложная история. — Джинн заметно нахмурилась. Отведя взгляд, она добавила. — Но да, я не коренная жительница Островов.
— Откуда вы?
— Из Темного королевства. — - Спокойно пояснила Джиневра. — Покинула его еще больше четверти века назад вместе со всеми.
— Почему не вернулись? Если незаконченные дела? — Кассандра подвинула к себе кружку.
— Можно и так сказать. — Женщина кивнула, уводя взгляд в окно.
Кассандра чувствовала, что Джинн что-то не договаривала, но вытягивать из нее правду силками не собиралась. Не хочет рассказывать — имеет полное право. В конце концов она вообще не была обязана помогать им, Кэсс мало верилось в милосердие сектантов: если они, ворвавшись, найдут их с Вэрианом в доме этой чудной женщины, то вряд ли пощадят хоть кого-то.
Чаепитие закончилось. Кассандра, оказав помощь с посудой, ушла к себе отдыхать. Но так и не заснула. Ночью тоже. Вошедшей и спросившей о ее самочувствии Джинн Кэсс по привычке солгала: сказала, что за те два с половиной дня успела выспаться. Джиневра, может, и распознала ложь, но докапываться не стала, лишь занесла снотворное снадобье. Кассандра сначала упрямилась, пыталась заснуть сама, но каждый раз резко открывала глаза: память вновь подкидывала ей особо интересные сцены из путешествия в Идеальный мир. В конце концов, валясь от усталости, Кэсс выпила снадобье Джиневры и под утро заснула.
Проспала недолго, проснулась от кошмара, но этих четырех часов все же хватило хоть для какого-то скачка бодрости. К тому же кошмар разогнал кровь и повысил адреналин. Так что Кэсс поняла, что вряд ли она еще раз заснет и, переодевшись в привычные штаны и тунику, решила выйти на тренировку.
Тренировка шла как обычно. Кассандра успела посокрушаться о любимом, но, оставленном в храме мече, но вовремя поняла, что горевать по мечу в таких обстоятельствах просто необоснованно. Они еле выжили, меч был лишь досадной утрой. К середине тренировки со второго этажа дал о себе знать Вэриан и, к счастью, свои возможные претензии он высказывать в полной мере не стал, лишь только пропиталась нотками сарказма, на что Кассандры уже обыденно фыркнула и вернулась к упражнениям. Ее оставили в покое и это было самым главным. А после примерно через час у Кэсс все же проснулся и аппетит и, закончив с тренировкой, она по-быстрому переоделась и пришла на кухню, где уже собрались и Джинн, и Вэриан. На столе стояла свежеиспеченная шарлотка, Джиневра раскладывала столовые приборы, а ученый занимался енотом. Покормив сову, Кэсс села за стол, после то же самое сделали и остальные.
— Приятного аппетита. — Произнесла Джинн и взяла в руки кружку.
— Приятного. — — Отозвался Вэриан, Кэсс повторила за ним. Ученый, взяв в руку ложку, уже занес ее над шарлоткой, как вдруг обратился к Кассандре. — Как тренировка?
— Прекрасно.
— Я рад. — Он вновь хотел покуситься на пирог, как вдруг воскликнул, стукнув себя по лбу. — Точно, забыл! Вот дырявая голова. Кэсс, мне удалось стащить снадобья из храма, только их надо еще настоять под светом Луны, но этой ночью я это непременно сделаю.
— Под светом Луны?
— Да… вот не смейся, но это сказал Ноэль. И, как ни странно, в этом я ему полностью верю. — И Вэриан наконец-то попробовал шарлотку. Улыбнувшись, он добавил. — Очень вкусно. Большое спасибо, Джиневра.
— Прошу называть меня просто Джинн. — Женщина улыбнулась в ответ. — А кто такой Ноэль, если не секрет? Ваш еще один друг?
— Друг… ага, очень близкий. Ближе только враги. — Кэсс усмехнулась.
— Не знаю на счет врагов, но справедливости ради, именно он помог нам с побегом. — Отметил Вэриан. Кассандра его прервала:
— И он был причиной нашего попадания в храм.
— Туше. — Вэриан вздохнул. Джинн из диалога поняла мало чего, но допрашивать не стала, сохранив дистанцию.
К концу завтрака Кэсс решила пройтись. Вэриан решил остаться в доме, но Кассандра довольно быстро позвала его с собой и вот почему.
Из-за кустов послышались шаги. Сбивчивые и громкие. Будто человек, идущий со стороны леса очень сильно устал, возможно, был ранен. Кэсс переглянулась с Вэрианом и осторожно двинулась в ту сторону, плавно и медленно, будто боялась спугнуть. Но не успев дойти до места, Кассандра остановилась, потому что под ноги ей вывалилось тело. Кэсс отпрянула и вгляделась в упавшего, который, кажется, так и не собирался вставать. Но пары секунд хватило, чтобы узнать в изрядно побитом парне Ноэля. Кассандра нахмурилась, как вдруг остолбенела: на шее у Ноа висела круглая серебряная подвеска. Помотав головой, Кэсс посмотрела на Вэриана с немым вопросом: «Что делать будем?»
— Нужно отнести его в дом. — После некоторого молчания выдал ученый. Кэсс вздохнула, согласившись.
И Джинн, видимо, давно уже привыкла к подобным поворотам судьбы. Пока Вэриан укладывал неожиданно появившегося гостя на кровать, она, выслушав краткую справку о Ноэле, принесла несколько платков, один из который, предварительно смочив, уложила тому на лоб. Кэсс придвинула стул к дивану и села на него, вглядываясь в лицо Ноа.
— О чем задумалась? — Вэриан остановился неподалеку.
— Да вот… правильно ли мы поступаем? Он все же предал нас…
— Кэсс… я тоже ему не доверяю, но, справедливости ради, если бы не он, мы бы оба умерли. — Вэриан развел руками, мол, факт — есть факт. — Надо по крайней мере выслушать его позицию, а там уже будем думать, что делать.
— В таком случае у него должна быть довольно четкая и оправдывающая позиция. — Кэсс фыркнула.
— Я вот одного не понимаю, как он сбежал. Мне удалось покинуть храм по катакомбам, и то, вокруг была суета. А Ноэль… — Вэриан задумался. — Да к нему же сразу же, наверное, приставили стражу.
— Думаю, он это изложит нам в своей позиции. Не к чему гадать. А если он будет врать, я самолично выверну ему эту позицию наизнанку. — Кассандра раздраженно повела плечами и встала со стула.
— В любом случае здесь небезопасно… Когда его состояние стабилизируется, выясним все, что сможем, а после продолжим путь. — Вэриан вздохнул. Повернувшись к Джинн, он продолжил. — И вам все же придется поехать с нами. Есть шанс, что наш дорогой друг добрался сюда, сбежав от сектантов, но все же его могли отпустить с одной конкретной целью. И она мне не нравится. В любом случае, если ваш дом нашел он, то могут найти и сектанты.
— Я не знаю… — Джиневра растерянно нахмурилась.
— Соглашайтесь. — Вступила в разговор Кэсс. — Можем довести вас до порта, осядете в Лукре. Мы можем также написать весточку шерифу. Там вас встретят и дадут кров, все необходимое для дальнейшей жизни.
— Я все еще не знаю. — Джинн устало пожала плечами. — Это все слишком резко, да и я прожила здесь всю жизнь. И откуда у вас такая возможность?
— Знаем так, у нас есть кое-какие связи. — Отозвался Вэриан. — И их хватит, чтобы приютить одного беженца.
— Но, я не уверенна, что там приживусь. Здесь я тоже одна, но хотя бы дома.
— Вы же родом из Темного королевства, так? — Джинн кивнула. Кэсс продолжила уговарить женщину. — Тогда почему бы вам не вернуться туда? Разве… не время? Насколько я могу знать, Король Эдмунд вместе с приближенными членами братства активно восстанавливают инфраструктуру королевства. Там сейчас очень даже неплохо.
-Вы не знаете всей правды. — Джинн нахмурилась, замолчав. Кэсс вздохнула и подошла к Джиневре.
— Если она слишком тяжела, можете не рассказывать. В любом случае, вы спасли нас. Вы нам не обязаны.
-Это уж вряд ли. — Горько усмехнулась Джиневра, взяв в руки чистые тряпки.
— Так, значит, мы должны знать? — Спросил Вэриан. — Почему?
— Да. Думаю, что да. Она бы хотела, чтобы вы знали. — Джинн вздохнула. — Изначально я была одной из служительниц храма, пришла туда, когда покинула Темное Королевство. Это мое темное прошлое, я им не горжусь, ровно как и тем, что не смогла пересилить себя и уйти вовремя… хотя бы помочь.
Джиневра ненадолго замолчала. Посмотрев на Вэриана, она продолжила.
— Я была знакома с твоей матерью. Ты… очень похож на Маргарет. У тебя ее глаза. — Она улыбнулась краем губ, но улыбка эта быстро потухла. Кэсс кинула короткий взгляд на Вэриана, он, удивлённо вскинув брови, уставился на Джиневру. И, чем больше смотрел и слушал, тем усерднее хмурился. — Маргарет была удивительной личностью, она боролась до самой своей смерти. К сожалению, жрецы оказались сильнее. Они слишком сильно жаждали той Силы, которая, как они думали, скрывалась в Маргарет.
Вэриан сидел на отставленном от стола стуле и перебирал в руках граненый стакан, в котором ранее была налита вода. Это помогало…думать? Скорее сосредоточиться, однако краем уха в диалоге он все же присутствовал.
В один миг его взгляд оторвался от гладкого стекла и столкнулся с тяжелыми глазами Джиневры. Что-то внутри сжалось уже тогда, какое-то скребущее предчувствие, которое алхимик так старательно игнорировал. Вэриан сглотнул, пауза выдалась мучительно долгой и, возможно, если бы не она, бедный стакан выпал бы из рук алхимика, разбившись на десятки осколков. Вместо этого ладони лишь крепче сжали его, а мозг пытался переварить услышанное.
— Вот поэтому они провели тот ритуал над ней… — Пробормотала Кэсс.
— Ты знала? — Вэриан медленно оторвал взгляд от стекла, переводя его на девушку, что тут же поспешила приковать глаза к до жути интересной доске на полу. Ошарашенный и запутавшийся юноша же глаз отводить не спешил.
— Долгая история. — Уклончиво ответила Кэсс, а после, взглянув на него, тихо добавила. — Я потом расскажу.
Вновь образовавшуюся паузу прервала Джинн, решив окончить рассказ.
— В общем… я должна была ей помочь, но, как и все в тот момент хотела получить часть силы. Они обещали чуть ли не золотые горы, если мы просто будем молчать и поможем им ввести ее в заблуждение. Но Маргарет умерла напрасно, то ли в ней просто не было Силы, то ли сектанты провели ритуал неправильно. Что вполне вероятно, тогда с ними еще не было Тромпуса. После ее смерти я сбежала, поселилась здесь и поклялась спасать каждого, кто попадал в храм, как «гость».
«Жрецы оказались сильнее. Они слишком сильно жаждали той Силы»
Его сердцебиение участилось, так резко, что юноше стало не хватать кислорода и комната поплыла перед глазами, сливаясь в грязный спектр. Еще крепче сжимая стакан, который хоть как-то добавлял реальности происходящего, он все складывал неподходящие кусочки пазла, которые вдруг начали приобретать новые грани и… складываться.
"…умерла напрасно. Умерла.
Умерла.»
Стены закружились, краски комнаты окончательно смешались во что-то грязно- коричнево-серое, во что-то холодное и обжигающее, прям как…
Могильный камень и та откуда-то взявшаяся горячая слеза, скатившаяся по щеке. Покосившийся на бок, весь обросший, с грязной табличкой, на которой было выгравировано имя и одна дата — дата смерти.
«Маргарет»
Стакан выскользнул из рук и с грохотом упал на пол, но сам алхимик этого не услышал. Его взгляд по-прежнему был прикован в одну точку, где-то в направлении двери, четче сказать было трудно — сейчас взгляд застилала пелена подступивших и вмиг скопившихся слез. Он ведь…должен плакать? А он вообще что-то должен? Сейчас Вэриан ощущал себя скорее как надутый шарик, который в один миг проткнули иглой и вот он, весь скукоженный, пустой, помятый, валяется где-то на полу, позволяя швырять себя ногами.
— В ней не было силы… - наконец произнес он, вставая со стула. — потому, что все ее силы перешли ко мне…я должен был оказаться на том алтаре…
Вся дальнейшая история и объяснения прошли мимо, сливаясь в неразрывное бормотание, вот только с каждым произнесенным женщиной словом она забирала все больше и больше кислорода, отчего на середине легкие юноши, по ощущениям, превратились почти что в вакуум.
Рассказ Джинн был, конечно, с одной стороны до одури логичен и предсказуем, но с другой… поразительно, как все дороги вели в одно и то же королевство к один и тем же людям. Даже странно. Да кто бы мог подумать, что эта чудная женщина не просто была родом из Тёмного Королевства, а к тому же была старой знакомой Маргарет, да ещё какой. Из раздумий Кэсс вырвал звук разбившегося стекла. Стакан, который до этого держал Вэриан, разбился с грохотом об пол. Кассандра даже вздрогнула.
Вэриан выглядел скверно. Весь ссутулился, плечи напряглись, а ладони то и дело сжимались, пока не собрались в тугой кулак. На его глазах наворачивались слезы, а сам взгляд помутнел. Он, казалось, не замечал ни осколков кружки, ни комнаты, да вообще никого в ней: ни Кэсс, судорожно пытающуюся подобрать слова, ни Джинн, виновато замолчавшую. Тут был только он.
«Вэриан… винит себя?» — Кассандра случайно поймала его взгляд. Тот вздрогнул, словно ошарашенный и, как заговоренный, поплелся к выходу, пробубнив что-то про свежий воздух и прогулку. — «Хотя… я вела бы себя так же»
Кассандра сначала даже не думала ему мешать, но потом, все же не выдержав, быстрым шагом вышла из дома, направившись за ним. Джинн мешать не стала: осталась с Ноэлем и тряпками.
Найти алхимика труда не составило. Он еще не успел далеко уйти: Кэсс застала его на крыльце. Труднее было подобрать слова. Кассандра перебирала в голове сотни вариантов и в итоге не сочла идеальным ни один.
— Вэриан… — Кэсс встала сзади, будто бы боялась его напугать. Вздохнув, девушка сделала первый шаг вперёд. — Ты в этом не виноват. В этом в принципе никто, кроме сектантов не виноват, понимаешь?
Знакомый голос буквально пригвоздил его к земле и даже если бы он хотел сделать шаг вперед — не смог бы.
Юноша вмиг ощутил брошенный в его грудь якорь, старый, ржавый, покрывшийся тиной. В ребра, прямо под сердцем, и то как Кэсс начала натягивать якорную цепь: осторожно, бережно, но уверенно. Он вдруг захотел ухватить эту цепь и вырвать тянущий якорь наружу, пусть и вместе с сердцем. Его и так тянуло слишком многое.
Алхимик выдохнул, однако так и не решился встретиться с девушкой лицом к лицу.
Каждый ее шаг отражался новым вдохом и выдохом, одним ударом сердца и еще более сильным порывом уйти куда подальше, чтобы не взорваться прямо здесь, утянув за собой и ее. По-другому Вэриан не мог…не умел.
Шаг второй. Уже более уверенный, но все такой же мягкий и плавный, ровно как и голос.
— И. Если тебя это утешит, она ни секунды не сомневалась в своём намерении защитить тебя. Маргарет безумно любила тебя, и не хотела бы, чтобы ты сейчас так убивался.
И третий шаг. Теперь Кассандра стояла близко, расстояние было чуть меньше расстояния вытянутой руки.
— Не утешит… — Резко отозвался Вэриан. Его голос дрогнул, оказался сломлен. Сломлен обстоятельствами, мнимым ощущением спокойствия и безопасности. — Защита всегда обходилась слишком дорого, мои близкие люди умерли из-за меня: заклинание Рапунцель подорвало сердце отца, но, если бы не я, он бы вообще не оказался в том янтаре; да и мама отправилась в это путешествие из-за меня. И я не уверен, что готов платить эту цену вновь.
Вэриан резко отстранился от перил и ушел прочь. Кэсс не стала его догонять. Кассандра, как никогда, понимала, что Вэриану нужно время. Время, чтобы все принять, возможно, много времени. Да, всем негласно было понятно, что Маргарет мертва, все прекрасно осознавали тот факт, что идут по следам мертвого человека, но от того, что очевидным догадкам нашлось четкое подтверждение лучше не стало. Кэсс на пару дней успела немного, но привыкнуть к присутствию Маргарет в ее жизни, эта была одна из самых смелых и умных женщин, которых встречала Кассандры и судьбы она такой точно не заслуживала. И, пусть девушка была полностью убеждена в том, что время не лечит, сейчас оно было как никогда нужно Вэриану, чтобы бы устаканить в голове информацию и прийти в себя. В любом случае, надоедать алхимику Кэсс не собиралась. Так что, проводив взглядом Вэриана, Кассандра простояла на крыльце еще некоторое время и, со вздохом развернувшись, зашла обратно в дом.
— Он не очнулся? — - В вопросе нужды не было, но Кэсс просто хотела разрушить эту образовавшуюся напряженную тишину. Воздух будто наэлектризовался, пропитавшись чувством виды Джинн. Сама женщина сидела в кресле сгорбившись и смотрела пустым взглядом в одну точку, будто рассказанное ей случилось не с десяток лет назад, а вчера.
— Нет. — Проговорила Джиневра, поняв, что от нее ждут ответ. Кэсс вздохнула и села рядом.
— Слушайте, я не буду говорить, что вам не за что себя корить, но живя с чувством вины на сердце вы лучше себе не сделаете. — Кэсс вздохнула и, установив зрительный контакт с Джинн, продолжила. — Я тоже совершила в своей жизни тысяча и одну ошибку и поверьте, некоторые из них в сто крат хуже вашего поступка. И я знаю, как порой тяжело себя простить… я сама себя не простила. Но, вместо того, чтобы наказывать себя этим одиночеством, а я вижу., что оно сводит вас с ума, не лучше ли вернуться домой и начать жизнь заново?
— Я не могу… Не могу, понимаешь? — Джинн всплеснула руками. Нервы ее трещали по швам.
— Позволить себе стать счастливой? — Она не ответила, но в удрученном женском взгляде Кассандра заметила подтверждение своей догадки. — Не стоит закрываться от счастья. Знаете, люди совершают ужасные вещи, мы все способны на это, но хорошего человека отличает осознание своих поступков и попытка их исправления, тогда как плохой — живет, как ни в чем не бывало, не замечая зло, посеянное им же. Понимаете?
— Кажется да.
— В таком случае… — Кэсс встала и подала руку Джинн. — Найдите в себе силы приехать в Темное королевство. Хотя бы попытайтесь, хорошо?
Джиневра некоторое время помедлила, но все же приняла руку помощи от Кассандры. Встав, она ответила:
— Да… — Джинн улыбнулась. — Спасибо за поддержку, дочка.
Кэсс на долю секунды выпала в астрал от такого обращения, вспомнив про отца. Джинн недоуменно на нее покосилась, Кассандра замотала головой и отпустила руку Джиневры. Осмелившись, она все же спросила:
— А у вас есть бумага и чернила?
— Да, конечно. — Джиневра кивнула. — Собираешься написать письмо?
— Да… отцу. Давно ему не писала.
— Это хорошее дело. — Джинн кивнула и направилась к комоду. — Соскучилась небось, да?
— Да, можно и так сказать. — И, получив от Джиневры чернила и бумагу, Кассандра вернулась на кухню. Сев за стол, она задумалась.
Откуда Кэсс в принципе писала реже всех. Это было намного сложнее. Кассандра боялась его ранить, сказать что-то, от чего капитана гвардии схватит удар. Все же мужчина был уже далеко не молод и, пусть молчал о проблемах с сердцем, Кэсс догадывалась их наличии. Но вечно молчать тоже подозрительно. Вздохнув, Кассандра занесла перо над пергаментом:
«Дорогой отец,»
Что ж, первая строчка написана. Начало положено, а это — самое главное. В конце концов Кэсс привычка заканчивать начатое. Дальнейшее Кассандра обдумывала по десять раз прежде чем написать.
Спешу извиниться за редкие письма, мне совсем нет в этом оправданий. Возможно, я не лучшая дочь, но я очень скучаю по тебе и при первой же возможности навещу. Но, пока, дела наконец-то ждут и я смогла выловить момент, чтобы написать тебе.
Можно сказать, что мы уже на середине нашего путешествия. Не все вышло гладко… очень многие вещи не зависели от нас, но, так или иначе, я думаю, что мы на верном пути. Сейчас покинули храм в экстренном порядке. Оказалось, в мире еще остались помешанные на силах Капель. Именно их с Вэрианом мы и встретили. Сейчас уже все хорошо! Мы сбежали, очень вовремя, надо сказать, и укрываемся у одной доброй женщины. Скоро вновь выдвинемся в путь, дальше — в Темное Королевство.
Кэсс задумалась. Выходило сухо, очень сухо, но вместить в одно письмо то, что произошло за последние несколько месяцев было просто невыполнимой задачей, так что она предпочла остановиться на недавних событиях и грядущих планах.
Честно, не знаю, сколько осталось до Темного Королевства. Карту еще не открывала, но, по ощущениям — где-то полтора-два месяца. Это если по главной дороге, но, наверное, можно где-то сократить. Непременно займусь продумываем маршрута в скором времени. Надо, наверное, написать королю Эдмунду или хотя бы Адире, но это, думаю, ждет. По крайней мере мы еще никуда не выдвинулись.
Если что, у нас все хорошо. По крайней мере — могло быть и хуже. Живые, здоровые, только, если честно, напрягают те сектанты, от которых мы сбежали. В перспективе в ближайшие пару дней мы узнаем от первого лица о них немного больше, но, в перспективе можем и получить от этого же самого лица.
Ты сам-то как? Как здоровье, как дела в Короне? Очень скучаю по тебе, пап. Надеюсь, что мы скоро увидимся.
А сейчас, думаю, мне пора бежать. Обо всем подробнее расскажу позже, скорее всего уже при личной встрече. Но, постараюсь не затягивать со следующим письмом.
Твоя любимая дочь,
Кассандра.
Кассандра еще долгое время мусолила бумагу в руках, перечитывала ее, из-за чего края письма стали мятыми. Несколько раз в процессе написания Кэсс уходилась «проветриваться», хотя, на самом деле она просто оттягивала момент. В один момент она увидела вернувшегося Вэриана, коротко поздоровалась с ним и вернулась к бумаге. Чудом Кассандра от нервов его еще не порвала, но, благо, вовремя опомнилась и, повязав Филину на лапку, отправила отцу. В конце концов, что сделано, то сделано. Написанное уже было отправлено, а значит воротить письмо обратно и убрать что-то «лишнее» не получится. Оно и к лучшему.
Под вечер Кэсс устроила себе еще одну тренировку, но быстро ее свернула — болевшая рука разболелась еще больше. То ли от нервов, то ли просто так на нее влияла ночь, но Кассандра уже не знала, куда себя деть и от этих ощущений готова была лезть на стенку. И она рада была отвлечься на неожиданно очнувшегося Ноэля. Кэсс уже была готова приступить к расспросам, как вдруг понял, что это немного бесполезно.
Ноэль, пусть и очнулся, но в себя не пришел. Он еще не был готов к нормальному, конструктивному диалогу, так что было решено отложить расспросы на некоторое время. К тому же проводить подобную беседу без участия Вэриана бессмысленно. Да и сам Вэриан не то, чтобы был готов разговаривать хоть с кем-то.
Кассандра долго думала над следующим своим решением, но все-таки перед тем, как пойти к себе остановилась у комнаты Вэриана.
— Слушай… Я понимаю, тебе больно, но если что, если вдруг ты захочешь поговорить, ты знаешь, где меня найти. — Она нахмурилась, опершись о стену. — Просто замалчивать боль — это не очень хорошо. Я не уверена, что смогу найти правильные слова поддержки. Знаешь, разговаривать с людьми не мой конек, даже через письма… я думаю, что ты уже это знаешь.
Кассандра ненадолго замолчала. Встав напротив двери, она положила ладонь на ее деревянную поверхность и мягко произнесла:
— Я просто хочу помочь и… поддержать. — Она улыбнулась краем губ и стала дожидаться ответа. Но, с той стороны была лишь только тишина так что, вздохнув, Кэсс развернулась и медленно побрела в обратном направлении.
Ответом ей было сухое, бесплодное молчание. Кассандра не хотела уходить, но прекрасно понимала, что если Вэриан желал остаться один, то так было бы правильно. В конце концов он — взрослый человек и сам может решать, что ему делать. Но каждый шаг было делать все тяжелее и тяжелее, алхимик сделал так много для Кэсс, а она даже не может его нормально успокоить! Да черт, благодаря ему она вообще жива, могла погибнуть еще тогда, от той стрелы. А сейчас, не может даже подобрать правильные слова, чтобы хоть немного облегчить боль дорогого… нет, любимого ей человека. Да, говорят, что боль всегда хочет, чтобы ее чувствовали, но это ведь не значит, что ее никак нельзя снять? Ведь… так?
Как вдруг дверь распахнулась. На ее лице дрогнула улыбка: Кэсс услышала его еще до того, как он заговорил. Почувствовала…
— Знаешь… кажется, у тебя получается
Кассандра повернулась и некоторое время просто стояла, смотря на Вэриана, а после, все с той же горькой улыбкой, за несколько быстрых шагов приблизилась к Вэриану и обняла его. Мягко и аккуратно, будто желая разделить с ним горе. Если уж боль упряма и непреклонна в своих намерениях, то Кэсс, повидавшая множество ее видов, сделает все от нее зависящее, чтобы хотя как-то помочь алхимику. И в этой войне она не проиграет.
Обнимая Вэриана, Кассандра вновь почувствовала, как в нос ударил резкий запах реактивов. Черт, он использовал их, как одеколон по утрам, что ли? Но, даже если так, то Кэсс все устраивало.
Кассандра и Вэриан ведь друг для друга были спасением: поочередно вытаскивали другого из ямы, залечивали раны и исцеляли морально словами или объятиями. Без придирок, долгов и лишних разговоров. Они точно знали в какой момент друг другу нужны и всегда помогали, будто между ними была незримая нерушимая связь, тонкая красная нить, связавшая два запястья. Кэсс не знала, сколько она так простояла, обнимая Вэриана, но этого определенно хватило, чтобы ему стало лучше. Краем уха она слышала, как дыхание алхимика пришло в норму, стало более ровным и не таким частым.
Мягко отстранившись, Кассандра взяла Вэриана за руки и, легонько сжав пальцы, мягко и ободряюще улыбнулась. Кэсс толком не помнила, что дальше сказала, но очень скоро они разошлись, каждый в свою комнату. Перед тем, как уйти окончательно, девушка бросила ему короткое «Спокойной ночи» и только после этого скрылась за поворотом.
Заснуть же Кэсс не могла. Всю ночь она пролежала, остекленевшим взглядом сверля потолок. Рука все еще болела так, что, не выдержав, Кассандра ее разбинтовала. Кожа была поражена куда больше, чем раньше, да и болела куда сильнее. Кэсс это решительно не нравилось, но говорить об этом она пока никому не желала. И так забот по горло. С этими мыслями Кассандра и пролежала всю ночь, а под утро, услышав шум шагов за дверью, встала с кровати и медленно побрела к выходу, попутно приходя в себя.
На кухне уже во всю свистел чайник. Ноэль, судя по виду, чувствовал себя куда лучше, чем вчера вечером. Джинн уже во всю ходила туда-сюда по кухне, расставляя чашки и разливая по ним свежезаваренный чай. Следом за Кассандрой на кухню зашел Вэриан. Поздоровавшись с ним кивком, Кэсс села за стол и начала разговор.
— Доброго утра, Ноэль.
— Доброго… — Заторможено ответил он.
— Ну, расскажешь, как ты оказался здесь? — Кассандра поставила локоть на стол и головой оперлась о кулак.
— Клянусь, в этот раз все было случайно. — Ноа увел глаза в пол и поджал губы. — В том плане что, я толком не знал, куда иду, но вышел сюда. Никто меня не подговаривал, хотя… они пытались. — Он усмехнулся, подняв взгляд на Кэсс. — Я рад, что с тобой все хорошо.
— Тут как подумать. — Пространно ответила Кассандра.
— Так, значит, после того, как я спас Кэсс, тебя поймали сектанты? — Вступил в диалог Вэриан.
— Типа того. Я дрался, но меня вывели из строя каким-то заклинанием. — Ноа не договорил, его перебила Кэсс.
— Твоим отцом был Тромпус, так? — Ноа кивнул. — Я понять не могу, как… Рапунцель, я думаю ты знаешь, кем она была для Солнечной капли, его победила.
— А когда это было?
— Лет семь назад. — Кэсс пожала плечами. — Может, чуть больше. Мы были тогда в доме Вчерашнего завтра и Рапс пришлось применить обратное заклинание Солнечной капли.
— Примерно тогда Тромпус и заключил договор с моим отцом. — Задумчиво отозвался Ноэль. Обратное заклинание, говоришь? На призраков оно действует иначе. Оно их освобождает от оков буквально. Тромпус скорее всего был привязан к тому дому, а когда принцесса прочла заклинание, она только его освободила. Для того, чтобы убить духа уровня Тромпуса нужно оружие помощнее, да и то, нужно тело. Там другая схема.
— Откуда ты все это знаешь? — Недоверчиво отозвался Вэриан.
— Я — сын главного жреца. — Честно ответил Ноэль. — Поэтому долгое время был приближен к тайнам храма и капель. — Ноа пожал плечами. — Конечно, я не могу знать, больше чем ты и Рапунцель, все же вы напрямую взаимодействовали с каплями, но по части теории я знаю много. Но я не горжусь… Как и не горжусь тем, что сделал. Мой отец обещал мне, что расторгнет контракт и отпустит меня, потому что в обратном случае я могу просто умереть. Точнее и сейчас я медленно умираю. Все дело в специфике контракта: он заключается между духом мага, дарующим силы и обычным человеком. Мы не владели магией изначально и платили много. Но многие умирали в первые же недели — обряд инициации очень болезнен, да и не все были настолько здоровыми. Темная магия она… отравляет. Больше забирает, чем дает на самом деле. Ну и в данном случае она буквально превращает человека в камень. Все начинает с чувств. Маги быстро перестают проявлять какие-либо эмоции, вся мимика на наших лицах — не больше, чем игра по памяти.
И, чем больше и дольше мы используем силу, тем быстрее погибаем.
— И сколько ты уже служишь отцу? — Вэриан продолжал опрос.
— Отцу уже давно не служу, хотя… он уже давно не тот, кем был раньше. — Кэсс нахмурилась. Ноэль уловил ее растерянный взгляд и быстро пояснил. — Они заключили контракт другого вида. Мой отец разрешил Тромпусу вселяться в свое тело так, что тот не будет сопротивляться. Взамен он, конечно, рассказал о тайнах опала, и навешал лапшу на уши другим жрецам. Больше красивых сказок, меньше дела — вот был его девиз. Но… до поры до времени. Он ждал, пока тело моего отца полностью подчинится ему. Тромпусу не нужны были конкуренты. Да и ждал он еще и тебя. — Ноа посмотрел на Кэсс. — Хотел схватить еще во время нападения на Корону, ну, когда был фестиваль вместе с той маленькой принцессой.
— Ты говоришь про Лаванду?
— Да, наверное. — Ноа пожал плечами, подавшись вперед. Взгляд Кэсс вновь наткнулся на серебряную подвеску и та вспомнила таинственную темную фигуру, которую повстречала в лесу в самом начале путешествия. Сделав некоторые выводы, Кассандра посмотрела в сторону. — Не знаю ее имени.
— Но зачем им Лаванда?
— Понимаешь, Кэсс. Лаванда — дочь своей матери, а ее мать была хранительницей силы Солнца. Жрецы думали, что Лаванде передалась сила матери, но…
— Но, ключевое слово «думали», так? — Предположил Вэриан, подходя к Ноэлю.
— Да. С недавних пор они знают, что в королеве Рапунцель осталась часть силы.
— Зан Тири их дери… — - Процедила Кэсс. — Вэриан, нужно предупредить их. Пусть выделят Рапс дополнительную охрану. — Вернув взгляд к Ноэлю, она спросила. — Жрецы ничего не говорили на счет новых нападений на Корону?
— Мне — вряд ли. Я почти сразу узнал, что Тромпус обманывает меня с расторжением договора и закатил ему скандал. Так что не думаю, что они бы посвящали меня в такие тайны.
— Зачем ты вообще его заключил? — Совершенно непонимающим голосом спросил Вэриан. Ну конечно, до некоторого времени он вовсе отвергал существование магии, сейчас же просто недолюбливал. — Наверное, должна быть веская причина, чтобы согласиться на такое. Так, какая причина была у тебя?
-Зачем я заключил контракт? — Ноэль горько усмехнулся, ставя на стол кружку. Но усмешка быстро сошла с его губ, оставив странное, неприятное послевкусие, пропитанное болью. и сожалением. — В тот момент еще никто не знал о последствиях такого контракта. Все шли за силой и, получив ее, опрометчиво думали, что платить они не будут. Но плата оказалась велика.
Ноа окинул вид за окном задумчивым взглядом. Как-то, когда никакой Тромпус еще не появлялся на территории храма, не отравлял религию жрецов своими алчными, захватническими планами, он также смотрел на задний двор, где играла его сестра. Эльзе тогда было не больше 6-7 лет, она была наивна и добра. Он любил ее так, как никто. Ноэль заметно погрустнел, вспомнив сестру и, поджав губы, добавил, уже куда тише.
— Слишком велика.
— Ты потерял кого-то? — Кэсс, кажется, совсем не чувствовала, что нарушает чужое личное пространство этим вопросом.
— Можно и так сказать. — Ноа перенес взгляд на Кассандру. — Моя сестра пострадала от амбиций этого подонка… моего отца. Хотя, он мне больше не отец. С того самого момента, как он подписал контракт с Тромпусом, отдав ему свое тело. Дело в том, что магия влияет на организм человека, я уже пояснил каким именно образом. Ну и Тромпус, видимо, подумал, что, чем моложе организм, тем он лучше, возможно, более молодое тело смогло бы с большей вероятностью адаптироваться к магии. В тот день погибло много детей, а я окончательно разочаровался и в религии, и в идеях моего «отца» — Последнее слово Ноа выплюнул, словно яд. — С того момента я и начал искать способы, отречься от магии и покинуть храм. Ну и мне поставили условие. Либо моя свобода, либо вы. Простите, но в тот момент выбор для меня был очевиден.
Ноэлю действительно было стыдно. Казалось, только сейчас он понял, насколько плохо поступил, сдав Вэриана и Кэсс сектантам. Видимо осознание содеянного доходит до людей с некоторым опозданием.
— Ладно, сейчас есть разговор поважнее. — Ноа нахмурился, скосив взгляд на руку Кэсс. Та неловко сжалась, убрав ее под стол, попутно закусив губу. Она пыталась скрыть боль, но Ноэль следил за невербальными действами Кассандры весь их разговор. — Тогда, когда мы с Вэрианом прибежали к алтарю спасать тебя, я увидел, что ритуал уже был начат. Покажи свою руку.
— Зачем? — Кассандра убрала руку под стол. — Я уверенна, с ней все в порядке.
— Ты уверена? Тогда почему на ней свежий бинт?
— Огонь просто успел сжечь руку… совсем немного. Я уже сталкивалась с таким.
— Кэсс, Ноэль прав. Сними повязку.
Кассандра прекрасно понимала, что ее загнали в тупик. Ноэль вряд ли отступится, он уже затронул тему руки и явно был обеспокоен этим чертовым бинтом, будто это метка смерти, а Вэриан, подключившийся к разговору после бессмысленных отпираний Кэсс тоже вряд ли даст заднюю. Даже Джинн, все это время хранившая молчание, взглянула на путников заинтересованно-обеспокоенным взглядом.
— Там ничего серьезного. Я же говорю, я уже сталкивалась с подобным… — Начала Кассандра, аккуратно разматывая бинт, будто бы боясь сделать лишнее движение. Такая осторожность была не лишней, почки каждое резко действие отзывалось резкой болью в руке, которая с самого ритуала бесила Кассандра неприятными ноющими ощущениями.
Размотав повязку, Кассандра положила бинт на стол и подняла больную руку, что, как и раньше, выглядела, словно прожжённое мясо. Сухожилия были убиты напрочь, мышцы, лишенные естественного кожного покрова, были обуглены, а от нервных окончаний осталось одно слово. Кассандра еще чудом могла двигать пальцами, что, впрочем, сейчас уже отдавалось болью в кисти, расходящейся до самого локтя. Ноа аккуратно подался вперед и перехватил руку Кассандры, так и не дождавшись ее разрешения. Кэсс возмущённо посмотрела на него, но Ноэль перебил ее негодование своими рассуждениями:
— Болит?
— Да нет, не сильно… — Ноа соскользнул пальцами в локтю и несильно надавил. Кассандра зашипела, прикусив губу.
— Точно?
— Ну ты сам надавил, а еще и спрашиваешь.
— Кэсс, ты как ребенок. — Ноэль развернул руку Кассандры, продолжая рассматривать повреждения.
— Ты видел подобное раньше? — Вэриан отложил тарелку и приблизился к Кэсс.
— Да видел… и слишком часто. — Ноэль вздохнул, цокнув языком. Ему явно не нравилась эта травма, вот от слова совсем. Оглядев руку Кассандры, Ноа наконец-то отпустил ту. — Скажи мне, поражение увеличилось с того момента?
— Несильно.
— Хреново. — Ноэль встал со стула и прошелся вдоль кухни. — Кэсс, сейчас выслушай меня, пожалуйста и пойми, что это очень важно. Это не шутки и тут твои отговорки не сработают. Это серьезная травма, простыми мазями на травах не отделаешься.
Кассандра потянулась к бинтам и, пока Ноэль во всю рассказывал про ожог, принялась бинтовать руку заново.
— Дело в том, что сектанты все-таки успели начать ритуал и Очищающее пламя смогло поглотить твою руку. Оно отравило тебя, твое тело в частности. Опасность заключается в том, что поражение будет распространяться и оно не остановится, поверь. — Ноа остановился, посмотрев на Кассандру. — И это несет за собой последствия, которые тебе не понравятся. Болезнь имеет сходство с моей, которую я заработал, подписав тот злополучный контракт. Тебе нужно обрубить источник заражения, пока он не перекинулся на руку выше локтя.
— Ты говоришь об ампутации, так? — Кэсс нахмурилась, инстинктивно прижимая забинтованную кисть к себе.
— Да. — Ноа вздохнул. Помолчав некоторое время, он, окончательно развернувшись, подошел к столу. Опершись на него руками, Ноаэль продолжил. — Не сделаешь это — тебя ждет потеря чувств и дальнейшая смерть. Ты будешь черстветь изнутри. Первым из твоей жизни исчезнет счастье. Станешь раздражительной, куда более раздражительной, поверь, тебя захватит тревожность и нервозность. Ничто больше не сможет развеселить тебя. Потом придет злость, порой даже иррациональная. Ты начнешь срываться на всех, потому что это чувство останется чуть ли не единственным, которое у тебя останется, кроме грусти. И в перерывах между ссорами, будешь впадать в апатию. И перебежками между двумя этими состояниями ты дойдешь до полного безразличия, в какой-то момент даже станет трудно разыгрывать эмоции на своем лице. Примерно в это время этот ожог перекинется на внутренние органы и один за другим будет пожирать их, пока не доберется до сердца. Последние твои дни будут полны мучений и боли, но ничего кроме физических их проявлений ты не почувствуешь. Просто не сможешь. А потом придет смерть… — Ноэль выпрямился, сохранив некоторую паузу. — Теперь понятно, почему ампутация — это единственный вариант?
Кэсс замолчала. Вэриан положил руки на стол и вступил в диалог с Ноэлем:
— Так-так, стоп. Ты не шутишь? Это же… ну, ампутация.
— А я похож на шутника?
— Так, хорошо… ты точно уверен? — Вэриан нахмурился. Кэсс так и слова не вставила. -И как вы думаете это провернуть? Начиная от самой операции, где вы вообще найдете людей, что согласятся на работу с последствиями такой магии?
Кассандра постепенно начала уходить в себя. Ее мало волновал диалог вокруг так что, пока Вэриан пытался выяснить детали и вероятность такого исхода, Кэсс постепенно зарывалась в мыслях. Взгляд значительно мрачнел, почти что стекленел, опускаясь в пол. Она поверить не могла, что единственным вариантом выжить будет ампутация. Она станет… инвалидом? Отрубить руку до локтя — это не пальца лишится. Как она будет держать меч, как драться, как жить дальше? Ясно дело, еще прошлая травма заставила Кассандру переучиться, но теперь перспектива остаться с обрубком вместо нормальной конечности радовала все меньше и меньше.
— Более чем. — Ноа посмотрел на Вэриана. — А на счет врачей… Многие жрецы сбежали из храма за это время, надо только найти их.
— С этим нет проблем. — Вступила в диалог Джинн. Кажется, она подала голос впервые за эту напряженную беседу. — Некоторую часть из этих бывших жрецов я переправляла обратно в Темное королевство. Не все соглашались вернуться на Родину, некоторые просто боялись, что их не примут, но, насколько я знаю, сейчас они живут там. Один из них как раз лекарь, отчасти химик, бывший приближенный твоего отца.
— Хьюго? — Ноа нахмурился. — Я думал, он погиб. У нас на кладбище есть его крест. Мой отец лично сообщил мне о его смерти.
— И ты после того, что случилось с Эльзой веришь своему отцу? — Ноа осекся. — Ну вот. Просто Тромпус не пожелал рассказывать тебе о том, что Хьюго сбежал. Покидать храм, зная такое количество тайн ему бы никто бы живым не разрешил, конечно, но я помогла с побегом.
— В таком случае, если Хьюго до сих пор не умер, то у нас есть шанс. По крайней мере он чуть ли не единственных живых, настроенных к нам положительно, кто знает, как на практике работает вся эта Черная магия.
Кассандра настолько сильно ушла в себя, что даже вздрогнула, когда Вэриан мягко коснулся ее скрепленных в замок рук. В этот момент Кэсс будто выдернули из параллельной реальности, сведя брови к переносице она, сначала посмотрев на ладони, обратила взгляд к алхимику и аккуратно улыбнулась ему.
Но время шло. Где-то на кухне Ноа и Джинн теперь пор думали над тем, как бы побыстрее добраться до Темного королевства, пока заражение не поразило кожу выше локтя, а Кассандра все еще пыталась понять, как они так легко могут обсуждать ампутацию ее руки. Обсуждать детали того, как бы сделать ее инвалидом на оставшуюся жизнь. Мозгами Кассандра понимала, что это такая своеобразная забота, в конце концов Ноа в красках описал, что будет, если она не согласится на это, но вот сердцем Кэсс противилась этому исходу. Она не хотела даже думать о том, что большую часть своей жизни проведет с протезом вместо, пусть и нездоровой, но все же руки. Кассандра думала об этом. как о чем-то диком. ненормальном, о том, с чем она бы в жизни ни за что на свете не хотела сталкиваться.
Кэсс видела, как люди смотрят на людей с какими-либо недостатками, на юродивых или просто уродов. В их глазах в то время плескалась смесь сочувствия. какого-то непонятного сожаления и противной жалости, такой сколькой и липкой, что от нее приходилось потом отмываться несколько дней. Кассандра бы не хотела, чтобы люди смотрели на нее также: она столько лет добивалась признания в военной сфере, столько лет упорно доказывала закостенелому, патриархальному обществу, что женщина в армии — это нормально, что теперь ей снова придется бороться с предрассудками, но уже по другой причине. И плевать, что Кэсс еще давно переучилась на левую руку, плевать, что с протезом вместо руки возможно воевать, главное только научиться, на нее все равно все будут смотреть, как на беспомощную калеку или как на слепого, хромого и облезлого котенка, который не смог бы за себя постоять.
Кассандра нахмурилась и резко прервала разговор Ноэля и Джинн:
— Как вы можете говорить об этом так спокойно?! — Она подорвалась с места и всплеснула руками. — Как вы можете обсуждать это, не спросив меня?! Как вы можете обсуждать это, не пересмотрев другие варианты?
— Кэсс, послушай, не веди себя, как ребенок! На кону стоит твоя жизнь.
— Я пару дней назад чуть не умерла. Напомнить из-за кого? Мне помогла та, кто сама сгорела на том алтаре. Напомнить из-за кого? И дай угадаю, по чьей вине жрецы все же начали ритуал и сожгли мою руку? — Процедила она. Слова, выброшенные сквозь зубы, грубо ударили по Ноэлю, они казались больнее, чем любая пощечина. — Так что не тебе сейчас заботиться о моем здоровье.
— Кассандра, да, я признаю, что поступил ужасно, но позволь тебя спас…
— Да меня уже бесит твоя жажда жить! — - Последнее слово было наполнено ядом в неоправданно большом количестве. Хотя, яд был уже почти в каждом слове Кэсс. — Я пробовала все то, о чем ты подумать боялся. — Усмехнувшись, Кассандра чуть тише произнесла. — Да и миленькой улыбке и двух лет теперь не прожить.
Кассандра резко обошла Ноэля и, толкнув того в плечо, быстрым шагом вышла в коридор. Кэсс не хуже Ноа понимала, что скорее всего бывшего жреца ждет такая же судьба, что и ее.
— Да в принципе людьми не стоит дорожить. — Уже куда тише добавила Кассандра, скрываясь из поля зрения остальных.
Выбежав из дома, она скрылась где-то в лесу.
