Healing and destruction

      

Я ищу теплоты. В каждом случайном или не очень, А на ум лишь ты-ты-ты Автоматной очередью. Синем пламенем изнутри: Там пожар, ураган, штормы.

      Скорое прибытие с Гриммербург не было для Вэриана неожиданным, но все равно вызвало некоторое волнение. Пролистывая вечером мамин дневник, он невзначай думал об их с Кассандрой путешествии. Неужели Темное королевство станет последним пунктом на их карте? Эта мысль за полгода пути стала будто бы инородной, не то, чтобы Вэриан не надеялся вернуться домой, но за все это время настолько привык к спешке, ночевке под открытым небом и опасности, что уже не мог представить свою жизнь иной.       Вздохнув, Вэриан закрыл дневник и нахмурился. Взгляд упал на Кассандру, сидевшую неподалеку. Она пила снадобье с храма. Ему вдруг стало интересно: а думает ли Кэсс также? Кассандра путешествовала больше него и эти полгода была лишь каплей в ее море приключений. Чего только стоил шрам на ее щеке, да и не только на щеке… Большую часть из этих шрамов нельзя было увидеть, только почувствовать. Они ранили душу, не тело. Казалось, Кэсс вся состояла из этих шрамов. Однако они и составляли опыт: бесценный и уникальный. Он закалял ее характер, жизненные устои и, похоже, делал более холодной и отстраненной. Вэриан бы отдал все, чтобы понять их и исцелить эти шрамы, но пока мог только смотреть, как Кассандра все сильнее замыкалась в себе, на его глазах опять превращаясь в старую нарочито безучастную Кэсс. В голове промелькнул закономерный вопрос: а хочет ли она сама этого? Избавления и исцеления. Иногда боль становится неотъемлемой частью нашей жизни, без которой эту самую жизнь уже и не представить.       Они ведь так и не поговорили нормально с момента последней ссоры. Хотя, едва ли их небольшую словесную перепалку можно было назвать ссорой. Если бы каждое недопонимание между ними Вэриан называл конфликтом, то точно бы загнался по самые уши. Впрочем, он и без этого нашел способ и причину для волнения. И, руководствуясь старой профессиональной привычкой, он перешел к сублимации. В прошлый раз это закончилось успешным проектированием системы водоснабжения, которая, что скрывать, была огромным прорывом. А лет десять назад раздавленный мальчик нашел себя в чертежах автоматона: все это обернулось страшной трагедией и огромными последствиями, такими, о которых Вэриан не хотел даже вспоминать. Но и тогда это сработало. Ровно, как и сейчас… наверное.       Вэриан начал работу над протезом для Кассандры. Оставлять ее без вменяемой компенсации потерянной конечности было преступлением: она все же была воином, воином неплохим. И, не то, чтобы алхимик не погрузился бы в разработку, если бы не нужда в сублимации, скорее он бы не делал это так яростно и беспрерывно. Теперь же под толщей формул, расчетов и линий, времени на рефлексию просто не было. Вэриан сделал все, чтобы его не осталось, почти дошел до точки невозврата, но всегда останавливался в последний момент, остужая вскипающий от науки мозг в мамином дневнике. Как ни странно, он успокаивался и отдыхал, в который раз перечитывая уже давно знакомые строчки. А после, восстановив силы, вновь возвращался к работе. И так продолжалось снова и снова, даже тогда, когда они уже прибыли в сам Глиммербург.       Ближайшая и самая дешевая гостиница оказалась на воде — и опиралась на деревянные колонны, тонувшие в местной реке. Заплатив на комнату, путники принялись раскладывать вещи. Хотя… раскладывать было особо нечего. За время путешествия личные вещи претерпели некоторый отсев, почти игру на выживание, в результате осталось самое малое. Считай, критически необходимое. То, что могло поместиться в одну-две походные сумки. И, наверное, впервые за столь долгое время путники прибыли в город за некоторое время до заката.       Хотя, в Темном королевстве сумерки в любое время года наступали быстро. Гораздо быстрее, чем в Короне. Особенность географического расположения? Или просто природа так оправдывала название королевства? Не ясно, но Вэриана они настигли врасплох. Джинн же уже лежала на диване и спала. Женщина была единственной, кто хоть как-то пытался сохранить режим. Ученый же вновь решил посвятить себя чертежам, с перспективой отдать им всю ближайшую ночь, а может быть и утро. Он и так выглядел, как оживший мертвец, терять уже было нечего. Как вдруг Рудигер, почуявший неладное, запрыгнул ему на колени, а потом, оттолкнувшись лапами, взгромоздился на стол, перемешав разработки. Вэриан едва не сорвался на бедное животное, когда в ученую голову наконец дошло осознание ситуации. <      Тяжело вздохнув он, ссутулившись, взял Рудди на руки, и тот, не теряя времени, сам взобрался на хозяйские плечи.       — Ладно-ладно, ты прав… — Вэриан зевнул, почувствовав острую необходимость в свежем воздухе. — Я пойду прогуляюсь. Недолго…       Встав из-за стола, он уже направился к выходу, когда от резкого порыва ветра открылась форточка. Как итог алхимик увидел свои чертежи разбросанными по полу в хаотичном порядке. Поскрипев зубами и хлопнув дверью, Вэриан резко развернулся и вышел, решив, что соберет этот кавардак позже.       Вечер оказался холодным. К счастью Рудигер идеально исполнил роль шарфа: согревал не только своим мехом, но и урчанием. Спустившись с крыльца, Вэриан направился к каменистому берегу. Соленый воздух сразу пробил нос. Оглядевшись, алхимик сел на камни и, подогнув ноги, устремил взгляд к заливу. Енот, спустившись по спине вниз, предпринял более радикальные меры: принялся исследовать пляж. Вэриан проследил за ним взглядом и случайно наткнулся на Кассандру. Она стояла поодаль, полностью утопая то ли в собственных мыслях, то ли в темном пейзаже и бликах воды. Лунный свет мягко очерчивал ее скулы, делая их еще более выразительными, а из-за крон соседних деревьев холодные лучи причудливыми узорами опускались на одежду. Следя за этими завитками, алхимик даже не заметил, как Рудди, ускорившись, подбежал к Кассандра, попутно обрызгав ее водой.       Вэриан уже был готов к негативной реакции, даже почти подскочил со своего места, как вдруг Кассандра его удивила: заслоняясь от холодных капель воды ладонями, она тихо рассмеялась, едва различимо. Но все же это был смех: искренний, чистый. Настоящий. Это была его первая ошибка. Вторую он совершив, увидев ее улыбку и короткие взмахи рук. Из мыслей о работе его вышвырнуло мгновенно. Она была другой, совершенно другой… какой? Вэриан сказать не мог, но точно не каменной. Тогда что было там на поляне, когда Кэсс объявила об их дальнейших планах? Черт его знает, но болело до сих пор.       — Твой енот обрызгал меня… совру, если скажу, что удивлена. — Она снова улыбнулась.       — Неудивительно. Ему только дай нашкодить, впрочем… — Он неловко почесал затылок. — Ты и сама знаешь.       — Можно присесть?       — Да, конечно, — Вэриан охотно кивнул, на задворках сознания понимая, что совершил еще одну ошибку. Наверное, самую большую за этот вечер. Ведь стоило Кэсс приблизится, внутри будто бы что-то сжалось в неконтролируемом спазме, заставив алхимика отвернуться.       Кассандра явно хотела что-то сказать, но молчала. И молчание это угнетало. Вэриан чувствовал обрывки мыслей в воздухе, но никак не мог их прочесть — это волновало еще сильнее. Залезть в голову Кэсс он не мог, а выуживать слова по буквам не желал. Впрочем, она все же заговорила. Чем еще сильнее удивила алхимика.       — Вэр, я… Я хотела бы извиниться.       И снова молчание. Только теперь Вэриан мог отчетливо слышать ее тяжелое, неровное дыхание. Да и слова не было похожи на притворство. От этого должно было стать легче, но отчего-то пока не стало.       — Я не контролировала себя и была резка. Я понимаю, что ты просто так проявлял свою заботу, пытался сделать лучше, просто… — Она вздохнула, уронив голову на колени. — Я не привыкла. Почти всегда была одна. Не привыкла я к такой опеке, в общем.       — Ты не перестаешь меня удивлять… — Он улыбнулся, как-то грустно. — Но все хорошо, не волнуйся. Я понимаю, это в твоем характере. Гвардейском!.. я имел в виду гвардейский характер, выправку там. — Вэриан резко замолчал, уставившись на камни. Взяв один в руку, он небрежным движением кинув его в воду. Она пошла кругами, а камень несколько раз отскочил от водной кромки. — В плане, я просто из другого мира. Но все усвоил, впредь буду меньше наседать.       — Дело не в этом, Вэриан. — Кассандра горько усмехнулась, посмотрев на небо. — Я, конечно, буду рада, если ты не перейдешь в гиперопеку, но тут скорее я просто не умею правильно реагировать на это. Просто… в последнее время я какая-то слишком раздраженная. Не знаю, это настроение такое или… — Ее голос заметно потяжелел, а плечи осели. — Проклятие. Ужасное ощущение. Ноэль же так и не сказал, как быстро оно начнёт распространяться. Ну, насколько быстро я потеряю чувства и все такое. Это… страшно. Лучше умереть, чем стать такой.       Кэсс, кажется, стало легче. А вот Вэриана выкинуло в астрал. Зажмурившись, он попытался отогнать неприятные мысли. Получалось скверно:       «Потеря чувств? Шикарно! Раздражительность? Великолепно! Лучше бы она умерла? Ох, да хоть два раза!» — Вэриан сжал кулаки. — «Боже, у этой девушки совсем крыша поехала или проклятие так быстро начало влиять?»       Алхимик сразу изменился в лице. На нем отразилось возмущение, непонимание и удивление одновременно: странная смесь, довольно корявая, но зато до ужаса красноречивая. Он даже встал на ноги от этого возмущения, отчего теперь заметно возвышался над все еще сидящей Кассандрой.       — Ты не осознаешь о чем просишь. — На удивление голос Вэриана оказался спокойным, даже матовым. — Есть лечение, есть способ вернуть все в прежнее русло и ты отступаешь перед самым финишем? Говоришь о смерти? Кэсс, я тебя совсем не узнаю! Ты думаешь, что остаться без эмоций хуже, чем увидеть смерть близкого человека… какая наивность. Ты потеряла многое, да, возможно, слишком многое для своего возраста, но не безвозвратно! В отличии от меня. Так что, пожалуйста, думай о чем говоришь. Ты будешь в порядке, в независимости от цены, но отпускать тебя я не намерен.       Кажется, настала очередь Вэриана выговориться. Может, он бы вылил на Кэсс ни один и ни два монолога. но первый поток слов, произнесенный на одном дыхании совсем выбил его из сил. Моральных, в первую очередь. Так что алхимик решил остановиться на этом.       — Вэриан, ты не понимаешь. — Кассандра также поднялась. — Я не хочу становится той, кем была раньше, тогда, когда взяла тот опал. А вся эта потеря чувств, кроме ненависти… Это оно и есть. Помнишь, какой я была тогда? Я была готова убить всех — Рапс, Юджина, отца… Да даже тебя. Вэр, я просто-напросто буду опасна для общества.       — Ты не будешь опасна для общества! Я обещаю. И ты меня вообще не слышишь? Мы же нашли решение! Осталось только исполнить его и все. Все. Будет. Хорошо, — Вэриан подошел чуть ближе и аккуратно сжал ее плечи в приободряющем жесте. По крайней мере таким он и планировался. — Тебе надо думать в отрыве от своего страха. Не позволяй ему заполонить твой разум.       — Да не будет ничего хорошо! Не. Будет! Понимаешь? — Кассандра начала срываться. Поняв, что она неоправданно повысила тон, Кэсс чуть притихла. — Я проходила через это. Я не хочу потерять все снова. Это-то ты должен понять.       Вэриан глубоко вздохнул. Разговор только раскапывал и без того глубокую пропасть между ними. Кассандра стояла на своем берегу, почти шаталась от каждого порыва ветра и неустанно глядела в бездну, в то время как алхимик смотрел только на нее, отчего тоже был близок к провалу. Упадет она, сгинет и он.       — Я… я понимаю.       — Нет… не понимаешь. — Резко прервала его Кассандра. Сделав пару шагов назад, она продолжила. — Ты и знаешь, какого это — потерять все, но ты не знаешь, как это: чувствовать только ненависть. В какой-то момент ее становится слишком много. Настолько, что ты в какой-то момент перестаешь различать даже ее. Становишься бесчувственным.       — Да я бы все отдал, лишь бы не чувствовать так много! — Выпалил Вэриан и сразу же заткнулся. Кассандра посмотрела на него ошарашенно, а после перевела немигающий взгляд на камни. — Прости, я не хотел.       — Ты сказал. Хотел или нет: не важно. — Она глубоко вздохнула и поплелась к гостинице. — Но пока пообещай мне одну вещь. Прошу, не кричи и восприми это максимально серьёзно: если вдруг все зайдёт слишком далеко, убей меня. Я доверяю тебе, как самой себе. Прошу… Ты слишком дорог мне, я не хочу причинить тебе боль.       Вэриан сел обратно на камни. Кассандра продолжила идти к дому. И у самого крыльца добавила. Тихо, но все же различимо:       — И если это не сделаешь ты, то я убью себя сама. Поверь, мне может не хватить времени, но духа точно хватит.       И дверь закрылась.       Вэриан никак не мог отойти от разговора. Он не помнил, сколько времени провел здесь на каменной пляже, замерзая под резкими порывами ветра. Но в один момент в тепло его потянул уже Рудигер. Не разбирая дороги, он поднялся и направился в комнату.       Кассандра лежала на кровати, подогнув ноги под себя. Она явно не спала, просто смотрела в одну точку, при этом в упор не замечая вошедшего Вэриана. Либо же не хотела замечать. Ее пустой взгляд иногда блуждал по темной комнате, но никогда не фокусировался ни на Вэриане, ни уж тем более на спящей Джинн. И алхимик поначалу даже не пытался к ней подойти. Они вроде не поругались, скорее просто разошлись каждый при своем мнении. Тяжелом и неповоротливом, но мнении, оттого, возможно, изменчивым. Вот только ситуация меняться не думала: Кэсс, как лежала на кровати в апатии, так и продолжала лежать. Но вот алхимик сделал несколько шагов вперед: неторопливых, осторожных, боясь ненароком перешагнуть невидимую для него грань. Так он дошел до кровати, а после присел на край.       — Кэсси…- Тихо позвал ее юноша, наклоняя голову вбок. Он старался заставить ее хотя бы поднять голову, но ответа не последовало.       Вэриан тяжело вздохнул, осознавая ситуацию. Не в первый раз слова переставали работать. Но всегда это происходило так неожиданно. И каждый раз заканчивалось попыткой успокоения в объятиях. Вэриан подсел немного ближе, затем еще чуть-чуть, пока третья попытка не стала успешной. Объятья всегда действовали лучше, в них не нужно перестраивать предложения — там сложно ошибиться. Даже ее тело стало пугающе податливым. Одного прикосновения хватило, чтобы то упала в протянутые руки, уткнувшись макушкой в солнечное сплетение.       — Ты…тоже дорога мне, и именно поэтому я не смогу выполнить твою просьбу. — Вэриан почти шептал, повышать голос до нормального вдруг стало тяжело, так что ни одно слово не сумело покинуть этой тонкой стенки, которую удалось оградить им обоим от внешнего мира на несколько минут. — Ты не должна скрывать что-то только потому, что это может меня ранить. Я пытаюсь помочь тебе, всеми силами пытаюсь и мне важно знать, что ты в порядке… всегда было.       На короткий монолог Вэриана, Кэсс так ничего и не ответила. Лишь слабо кивнула, прикрывая глаза. Но время шло, а девушка никак не отстранялась, кажется, в какой-то момент даже заснула. Но, судя по несопротивляющемуся Вэриану, их обоих это вполне устраивало.       Он чувствовал теплое, размеренное дыхание Кассандры. Оно непривычно пропитывало рубашку, порождая в груди мерцающие искорки какого-то трепета, почти блаженного. А также запах…откуда-то витавший в воздухе запах шалфея так сладко убаюкивал, однако причины этого аромата Вэриан так и не понял.       Аккуратно подвинувшись, ученый поднял подушку, чтобы немного взбить ее и перевернуть, но взглядом наткнулся на находящийся под ней клинок, который он когда-то сам подарил. Вроде, ничего страшного: скорее всего обычная воинская привычка, а может обычная рутина путешественника, привыкшего долгие ночи коротать в гордом одиночестве. Но алхимика все равно передернуло. Всегда ли Кассандра прятала клинок под подушкой? Если да, то почему он раньше не замечал. Не то, чтобы Вэриан рылся в ее вещах от недоверия, просто он был свято уверен в том, что подобные приступы паранойи слишком очевидны.       Вэриан некоторое время думал, что делать с клинком. В итоге решил оставить все, как есть, чтобы Кассандра по утру не задавала лишних вопросов. Они и так едва находили спокойные темы для разговоров в последнее время: выяснение психологических проблем друг друга по причине неожиданной находки точно не входили в планы алхимика.       Засунув клинок под подушку, Вэриан осторожно переложил Кэсс на кровать, укрыл одеялом, после неторопливо встал и ушел. Добравшись до своей кровати, он плюхнулся на матрац и почти сразу заснул.