Сердце отнимут, затопчут и выкинут И ты снова падаешь в жизнь Где люди не слышат, где люди не видят Где люди не умеют любить
Сьюзан выскочила из повозки первая и первая же бросилась в бой. Вэриан же так не спешил — остался на приличном расстоянии и, натянув тетиву, выстрелил в нагоняющих их сектантов. Выпущенная стрела, упав под ноги лошадям, взорвалась. Кони встали на дыбы, некоторые всадники упали. Но Вэриан уже переключился на других культистов и за считанные секунды сбил двоих с лошадей точными попаданиями в шею. Культисты, поняв, что среди выбежавших не было Кассандры, ударили магическим залпом по повозке — та перевернулась. Вместе с ржанием перепуганных коней до ушей Вэриана долетел болезненный вскрик. Только не она. Жрецы поплатятся за всю причиненную ей боль. Он едва ли успел выпустить стрелу в приблизившегося к повозке сектанта. Мужчина упал навзничь. Вэриан уже сам дернулся в сторону повозки, как вдруг увидел выбирающуюся на поляну Кассандру. Она с болезненным видом держалась за левую руку. Но была живой. Сейчас алхимик даже не смел просить о большем. За большее жрецы поплатятся собственной жизнью. Сью, отскочив назад, вновь оказалась рядом. Вэриан, Кассандра и Сью, не сговариваясь, встали спиной друг к другу. Им предстояло одолеть четверых. Не самое большое число, но для них — уставших и покалеченных — оно было внушительным. Холодный ветер не переставая щипал раскрасневшиеся щеки и кусал высохшие губы, пальцы даже в перчатках уже несколько часов как окоченели. Но все неудобства отходили на второй план, когда тебе в затылок дышит охваченное магическим огнем лезвие. Культист безрассудно бросился вперед на ученого. Вэриан, попятившись, выстрелил. Враг был убит, но сам ученый встречным залпом оказался отрезан от Сьюзан и Кассандры. В спину Сью прилетело заклинание — молнией оно прошлось по телу, откидывая в сторону. Юная воительница упала без чувств на промерзлую землю. — Твари, — прошипела Кассандра. — Ты ведь могла предотвратить это, сдавшись. — Вы повторяетесь, — Кэсс одним колющим движением вонзила меч в сердце говорившему. Кассандра осталась одна. Подняв меч, она кинула его Вэриану. Ученый не был хорош в ближнем бое, но сектанты, подойдя ближе, вынудили отложить лук. Уклонившись, он в последний момент парировал удар. Лезвие меча застыло прямо у носа. Вэриан сглотнул, дрожащей рукой достал из-за пазухи колбу и, оттолкнув жреца, кинул в него реактивом. Сектант тот час загорелся. И только ученый успел облегченно выдохнуть, как вдруг со стороны тракта послышался гул топота копыт. Подкрепление. Маг, скачущий впереди, решил не терять время и просто и бескомпромиссно ударил Кассандру заклятием — та без сознания упала на землю. Вэриан вскрикнул, ринулся уже было к Кэсс, но не смог сделать и шага — еще одно заклинание нашло свою цель. Из легких рывком выбили весь воздух — каждый последующий вздох отзывался болью, а движение отражалось искрами в глазах. Будто по мановению руки одного из магов, Вэриан замер, выронил меч и упал на колени. Он мог лишь только смотреть на то, как Кассандра, противясь, но также оседая на землю, пыталась удержаться за хоть какие-то клочки сознания, но тщетно. Взгляд бегал по сторонам, с панической скоростью пытаясь придумать хоть какие-то решение сложившейся ситуации. Надо было бежать, хватать Кэсс, бить врагов, прятаться, но для этого они оба должны были твердо стоять на ногах. Но никто из них не мог даже подняться. Атаковавший их маг не спеша спешился и довольно протянул, подходя к Вэриану: — Так-так-так, две мышки попались в одну ловушку, — он растянул на губах презрительную улыбку, а Вэриана едва не стошнило от избитости его фразы. Но какой бы карикатурной она не была, от этого жреца исходила реальная опасность, такая, что все прошлые культисты теперь казались лишь пешками. Что ж, интуиция ученого его редко подводила. — Кто ты такой? — Грызунам слова не давали. Пока что, — маг дернул уголками губ, кивнув одному из культистов. Мужчина с жиденькими желтыми волосами подошел к Кассандре, встав сзади. Вэриан проследил за этим, после чего вновь попытался встать, но на этот раз получил сапогом по лицу. — Глупая ситуация, не правда ли? — Даже не смейте к ней приближаться. Вы меня слы- Вэриан тотчас согнулся от боли. Один сжатый кулак мага заставил его зажмуриться, стиснув зубы, лишь бы только не обрадовать его болезненным стоном. А кричать хотелось. -Ты ведь не глупый, Вэриан. Мог бы уже понять простую закономерность: если мыши слишком громкие и мешаются под ногами — им отрубают хвосты. Так что не стоит испытывать свое тело на прочность. Ты следующий. — Я уже сказал: даже не думайте о том, что вас сойдет вам с рук. — Ох, бедный и наивный Вэриан, — маг состроил на лице сожаление. — К твоему счастью, можешь не волноваться о своей любви, когда умрешь. Поверь мне, Кэл умеет заботиться о женщинах, — он нагнулся, прошептав Вэриану на ухо. — Однажды, он уже позаботился о твоей матери. Такая простая, но пугающая в своей правдивости мысль осмыслялась преступно долго, после же в глазах на секунду потемнело. Каким-то чудом Вэриан привстал и даже кинулся на мага, но тот, вскинув руку, опустил его на колени в новом приступе боли, сквозь которую ученый процедил: — Ты, тварь, ты даже не представляешь, что я могу сделать с тобой и со всей твоей шайкой сектантов. — Я, пожалуй, пропущу это мимо ушей, если позволишь, конечно, — мужчина коротко посмотрел на Вэриана, приторно светски улыбнувшись. Ученый скривился. Маг подошел ближе, будто бы случайно наступив тому внешнюю сторону ладони каблуком. — Ну и славно. А ведь знаешь, я по-настоящему поражен вашему с Лунным осколком умению скрываться и бороться друг за друга. Поражен твоей верности и её силе воли. Еще ведь никому не удавалось выйти из плена Идеального мира, но, знаешь, поразмыслив, я пришел к выводу — таких людей можно только ломать. Медленно, мучительно, раз за разом погружая в кошмары. Не завидую твоей подружке, в общем. Едва ли кому-то захочется провести последние дни своей жизни в коме, видя только трагедию и боль. Но, если… Маг не договорил. Поляну затопил захлебывающийся крик. Жрец развернулся, убрав каблук с ладони Вэриана. Ученый незаметно выдохнул, а после застыл смотря на то, как Кассандра резким и хлюпающим движением выдергивала из шеи какого-то культиста встроенный в протез клинок. Вэриан был поражен — с трудом поборов заклятье, она нашла в себе силы унести на тот свет целого человека, хотя сама была на грани. Но, впрочем, Кэсс быстро поплатилась — подошедший к ней мужчина одним четким движением ударил ее по лицу, вырубив. Кажется, на правом глазу вскоре расцветет синяк. — Я же говорил, Лунная капля невероятно сильна. Не спроста осколок еще до сих пор ее не погубил, — мечтательно протянул маг. Вздохнув, он вновь перевел взгляд на Вэриана. — Так, о чем это я? А, точно. Тебе ведь вовсе необязательно становиться причиной ее страданий. Просто сдайся, согласись отправиться с нами. И тогда никаких больше ненужных жертв. Конечно, Кассандру никто освобождать не будет, но, зато, я попробую договориться с Кэлом, чтобы он не насылал на нее кошмары. А то ведь знаешь, он настолько свел с ума Ноэля, что тот говорил в камере с Эльзой. Так что, как тебе сделка? Едва ли маг, конечно, говорил правду. Но протянутая к Кэсс рука Кела говорила о том, что в случае чего он может заняться своим любимым делом здесь и сейчас. А маг тем временем выжидающе смотрел на Вэриана. Похоже, он действительно давал ему выбор, искренне считая, что тот предпочтет более выгодную для самих сектантов позицию. — Тогда убей меня здесь и сейчас, раз ты такой устрашающий! — сквозь зубы прошипел алхимик, прервавшись лишь на болезненное мычание. — Как скажешь, — весело хмыкнул маг, поднимая руку. Вэриан не думал, что может быть настолько больно. Боль пульсировала в его венах, стреляла в виски, дергала за нервные окончания на кончиках пальцев, сводила судорогой ноги и заставляла видеть перед белые вспышки, ослепляющие и приводящие в чувства одновременно. Ем пришлось балансировать по грани — еще немного и он просто упал бы в обморок от болевого шока, но магией сектант оставлял его в сознании. Чтобы не потерять сознание, Вэриан безостановочно повторял про себя все формулы химических соединений, которые только знал. Затем перешёл к определениям, лишь бы только абстрагироваться и подавить подступающий крик, вместо него он болезненно мычал, кусал губы и язык, если бы мог, непременно сжал бы ладони в кулаки. Тело было напряжено, каждая мышца пыталась сопротивляться и вырваться, натягивая за собой соответствующую часть тела. В какой-то момент, не выдержав такого давления, сосуд в переносице лопнул. Тонкой струйкой алая кровь потекла по губам и подбородку, западная на шею и капая на пол и воротник. Во рту появился нежеланное железное послевкусие. Сардонически ухмыляясь, маг смотрел за бегающей жилкой на лице алхимика, наслаждался его мучениями и медленно, растягивая момент, перебирал пальцами в кулаке, будто бы дергая за мышцы на теле своей жертвы, чтобы те резко и остро сокращались. Он был хуже зверя, потому что животные, в сущности, убивали для пропитания, а маг же наслаждался процессом, оттягивая результат. И, видимо, решив, что пока с Вэриана хватит, разжал кулак. Вэриан вздохнул. Слишком резко. Кислород обжег наконец-то раскрывшиеся легкие, вызвав очередной спазм в теле. Вэриан оскалился, чувствуя как участившиеся от гнева дыхание удушающим образом сдавливало лёгкие. Он слышал весь этот бред, что нёс жрец, в пол уха, сквозь пелену боли, но общий смысл был понятен. Учёный снова попытался вырваться, но на этот раз уже был готов к обжигающему кожу наказанию. Выждав несколько секунд, маг вновь подошел и, наклонившись, схватил ученого за подбородок, повелительно потянув на себя, отчего кровь попала и на его ладонь. — Представь, как все тоже самое Кэл будет делать с твоей подружкой. Поверь, он не будет настолько нежен, как я. Гнев начал душить. Ученый уже и не слышал, что говорил маг — а судя по открывающему рту, он продолжал нести весь этот бред, которым в приторно-ласковой форме все это время пугал его. Впрочем, общий смысл и без того был понятен. Маг вновь призывал его сдаться, не понимая того, что алхимик даже позволить подумать о таком не мог. К тому моменту, как Вэриан конец-то пришел в себя, маг уже выпрямился и во всю протягивал ему руку мира. Ученый дернул уголками губ и вместо ответа просто плюнул в раскрытую ладонь. Жрец хмыкнул и вытер руку, продолжая смотреть сверху вниз. — Если ты, твой ублюдок Кел или кто-то ещё хоть пальцем посмеете к ней прикоснуться, я клянусь, следующие и последние свои часы вы будете умирать, медленно сгорая в агонии со вспоротым брюхом и ядом в крови. Каждый ваш капилляр лопнет от давления и до того, как вы упадете в обморок от болевого шока, вы помолите меня о смерти. Уж поверьте, по сравнению с этим, плодящееся внутри вас проклятье покажется лишь лёгким порезом. Я лично позабочусь, — Вэриан улыбнулся. Дёргано, истерзано, но непривычно садистически. Наконец подняв взгляд, учёный выжидающе и будто бы издевательски приподнял брови. Знал ведь, что за этим последует. — Ты ведь видел — я собирался тебя пощадить, — взгляд мага тут же изменился. Он запрокинул голову и скривил губы. Один щелчок и до этого тихую ночную лесную поляну сотряс жуткий срывающийся беспрерывный болезненный крик. Вэриана будто бы моментально пронзило четыре отравленных меча и, выждав долю секунды, их одновременно провернули, ломая кости, разрывая ткани, нервы и кожу. Из глаз брызнули слезы, что, стекая по лицу, смешивались с кровью. Он не мог даже дернуться, так как вновь оказался обездвижен. Одним. Чёртовым. Щелчком. Пальца. Магия. Противное слово было еще более противным в действии. Тот крик добрался до сознания Кэсс даже сквозь пелену сонного заклинания, заставив ее очнуться во второй раз. Она была слаба и с трудом разлепила глаза, стеклянным взглядом смотря вперед. Кассандра не слышала, что маг ему говорил — в ушах все ещё стоял крик. Внутри горело желание встать, кинуться, расправиться со всеми сразу, заставить их почувствовать то, что сейчас долетало до Кэсс вместе с нечеловеческим криком. Хотелось медленно и с особой жестокостью убивать их, свернуть шею до характерного щелчка, а самого Кэла, смотрящего на происходящее с довольной, сардонической улыбкой, вывернуть наизнанку, лишь бы тот познал весь ужас и боль, который его коллега-маг причинял сейчас Вэриану. Ему же самому хотелось лишь метаться, бежать, зарыться под землю, даже молить, чтобы его наконец прикончили на месте и избавили от нечеловеческой боли, но, под скривившейся гримасой, Вэриан также продолжал улыбаться. Желчно и мазохистически, в ожидании возможности выломать всем присутствующим конечности и привязать к колесу Екатерины. Да и едва ли он мог сказать хоть слово — от острой боли свело и челюсть. К собственному несчастью, жрецы, видимо, не до конца понимали, какую сущность выворачивали из Вэриана с каждым грязным словом или угрозой, адресованной его любви и их шансу на счастливую жизнь. Ради этого он готов был вытерпеть все пытки мира, к тому же, после пары минут, проведенных в компании этого мага, все они показались детской забавой. Настоящая игра разворачивалась на этой поляне. На фоне жрец продолжал болтать. Удивительно, он надеялся что Вэриан его еще слушал. — Теперь, запоминай каждую секунду, каждую жалкую секунду твоей бесполезной жизни, потому что все то, что ты сейчас почувствовал, почувствует твоя ненаглядная подружка в троекратном размере. Весь страх, всю жгучую боль, что сейчас разливается по твоим венам. У тебя был шанс подарить ей безболезненную и спокойную смерть в красивой иллюзии, но ты сделал свой выбор, — он оскалился, обнажив зубы в презрительной ухмылке. Кажется, маг в мыслях уже несколько раз добил и Вэриана, и Кэсс, и вызвал из плена небытия Зан Тири, устроив настоящий ад на земле. — Ты сам виноват во всем. Из-за застилающих глаза слез он не видел четкого выражения лица, но отчётливо слышал самодовольную усмешку, проскользившую в голосе после очередной угрозы. Вэриан был не в состоянии в полной мере осознать сказанное ему и прочувствовать весь предстоящий Кэсс ужас. Он слышал лишь шёпот ползущей по израненному телу ненависти. Как его личный бес, она распространяла свой яд в каждую клеточку, заставляя одним искрящимся взглядом представлять долгожданную расправу за причиненную ему боль и одну лишь угрозу его любимой. Он продолжал корчиться от боли, когда звон в ушах неожиданно заменил топот копыт. Видимо, маг тоже его услышал — он, оглянувшись, ослабил хватку. Алхимик вновь упал на колени и, жадно глотая ртом воздух, неосознанно разрывал пальцами холодную землю. Маг, махнул рукой Кэлу и тот, подняв Кэсс, приставал к её шее меч. Стоящие рядом два сектанта с мечами охраняли обоих. Вскоре на тракте показался Юджин, братство, несколько элитных гвардейцев и сам Эдмунд. Один из сектантов потянулся к ослабевшему Вэриану, но тотчас был убит клинком Гектора — в спину, но это не имело значения. В затерявшейся в напряжении секунде, подскочивший Юджин успел вытянуть Вэриана в безопасную сторону. Как реакция, Кэл, опустив меч и позволив стоящему рядом сектанту приставить свой к горлу Кассандры, направил руки на подоспевшую кавалерию. — Одно лишнее движение и я отдам приказ прикончить её, — маг кивнул в сторону безвольно стоящей Кассандры. Вэрина имел неосторожность дольше положенного задержаться взглядом на ее приоткрытых глазах — темно-зеленых, выражающих странную смесь из безысходности и тайно теплящейся еще надежды. Ученый улыбнулся краешком окровавленных губ, за что сам тут же дал себе мысленную пощечину. Не время смотреть, надо — действовать. Но, кажется, ситуация воцарилась патовая. — О-ох, приятель, неплохо тебя так потрепали, — произнес Юджин, смотря на друга, паралелльно пытаясь контролировать ситуацию на поляне. Ученый горько усмехнулся уголками губ. — Они еще пожалеют, что вообще начали все это. — Да идти-то хоть можешь? — Не важно, — отозвался Вэриан, немного повысив голос, чтобы дальнейшее смог услышать и Эдмунд, пусть это и стоило ему протяжного болезненного мычания после. Юджин и сам то и дело переглядывался с отцом, будто только ждал от него отмашки на дальнейшие действия. — Важно то, что Кэсс нужна им живой для ритуала. Король коротко кивнул Вэриану и, сделав уверенный шаг вперед, начал переговоры: — Не пытайтесь нас обмануть: мы знаем про ритуал и необходимые для него условия. Оставьте девушку и мы дадим вам уйти живыми. Если нет… мы все равно её заберём, но этого вы уже не увидите. — Живой, так живой, но она вполне может добраться до храма без пальца, — поправил его маг. Стоящие рядом с Кассандрой сектанты переглянулись, засмеявшись. Дождавшись весьма красноречиво реакции со стороны Вэриана, маг, позвав Кэла, поднял ладонь наверх, готовый в любой момент дать отмашку. Братство и гвардейцы замешкались. Король терпеливо ожидал, будто проверял врагов на отчаянность. Вэриан же таким терпением не обладал. Дотянувшись до лежащего рядом лука, он выстрелил. Стрела впилась в плечо Кэла и тот, вскричав, с силой вытащил ее из тела. Черная кровь пропитала рубашку. Но своим действием Вэриан начал бой. Юджин взял на себя мага. Скорая схватка оказалась на руку прибывшей кавалерии, по крайней мере больше никто не угрожал покалечить Кэсс, оставив её без пальца или чего-нибудь ещё, но зато сектанты быстро поняли свою резко оказавшуюся малочисленность перед врагами. Да и рисковать не хотели — Кассандра все ещё была у них, а значит следовало просто исчезнуть вместе с ней. И пока маг передавал сигнал Кэлу, чтобы тот уводил с поля боя их Лунный осколок, Адира, подскочившая к Сью, пыталась привести ту в чувства. Но, удостоверившись в том, что та находилась примерно в таком же полуамебном состоянии, что и Кассандра, передала её в руки рядом стоящего гвардейца под защиту. А Кэсс, тем временем, закинули на лошадь, словно какой-то мешок из-под картошки. Она пустым взглядом наблюдала за тем, как Юджин, вверив мага братству, побежал к ней, но тут же встретил препятствие в виде Кэла и двух вооружённых культистов. Лязг мечей резко прервал магический залп. Юджин пошатнулся, едва не выронил меч, но тут же оказался сбит с ног разрядом электричества, прошедшем по всему телу. Кажется, это был любимый прием магов. Вэриан желал бы этого никогда не знать. — Отступаем! — уже в открытую бросил Кэл, совершенно не обращая внимание на то, что его коллега-маг, пытающий не так давно Вэриана, оказался прижат к дереву острым лезвием меча Гектора. С его травмированных рук капала кровь, заливая все вокруг. Судя по всему, Гектор даже не думал церемониться. — Ты что, щенок такой, думал взять меня какой-то там вашей магией? Я вашу магию на завтрак ел, — прошипел Гектор, беззастенчиво вдавливая кончик меча в его предплечье. — Вашему Лунному осколку, может, пальцы не нужны, но ты, похоже, без своих рук колдовать не можешь. Какая досада. — Гектор, Карешка! — бросила ему Адира, указывая на скачущую прочь конницу культистов. Впрочем, им вдогонку уже бросился Эдмунд с двумя воинами, скрепя сердце оставив сраженного магической молнией сына на земле. Во всей этой суматохе Вэриан окончательно потерялся. Он пытался помочь, но его то и дело сдерживали гвардейцы, отбирая врагов и отстраняя от боя. Что было разумным, ведь он, потрепанный и изнеможённый, был скорее обузой на поле боя, но вместе с тем ученый ничего с собой поделать не мог. Решив не лезть в открытую, Вэриан занял позицию в своеобразном тылу — за спинами товарищей — и, вооружившись луком и стрелами, оставшимися в колчане, принялся обстреливать сектантов. Вновь натянув тетиву, он держал под прицелом всадника, наблюдая за тем, как Эдмунд с парой воинов бросился в погоню. Они явно не успевали. Одного из них сбили практически моментально, другой же еле держался, выдержав два несильных удара. Очередная выпущенная стрела не попадала в цель. Его руки дрожали не то от нервов, не то от пережитого ранее. Но даже так стрелы, падая на землю, взрывались, отрезая путь жрецу, пытавшемуся похитить Кассандру. Но культист каким-то неведомым образом продолжал отдаляться. И так продолжалось, пока Вэриан не понял — у него осталась последняя стрела. Последний шанс хоть как-то остановить жреца. А вдруг дело было не в методе, а в цели? Пугающим эхом в голове раздался знакомый и такой до боли нужный ему сейчас голос: «— Я верю, Вэриан, я верю, что ты делаешь все, чтобы я осталась жива, но мы оба понимаем, что слишком опасно отдавать меня сектантам. Слишком опасно даже давать им возможность для этого. А ты также как и я знаешь, что бывает, когда цель оправдывает средства. » Возможно ли вообще сейчас было оправдать то, что он собственными руками навел прицел на единственную и главную цель битвы, что они заведомо проиграли? Возможно ли это вообще хоть как-то оправдать? Кэсс бы оправдала. Но надежды больше не было. У Эдмунда не было шанса противостоять жрецам, его подмогу давно нейтрализовали, а в голове опять прозвучал ее голос: « — Я просто не хочу, чтобы кто-то ещё умер из-за меня» А ведь Эдмунд погибнет, если попытается. Пальцы, сжимающие оружие, вдруг пробил тремор. Вэриан поднял глаза к небу, чтобы, моргнув несколько раз, смахнуть подступившие слезы. Секунды растягивались на предательски долгие мгновения, будто даже само время толкало Вэриана на единственный возможный выбор. А тот только и мог, что смотреть на повернутую к нему спиной Кассандру. Черт возьми, ему что, придется выстрелить ей в спину? А ведь никто на поляне даже подумать не мог, на что он пытался решиться. Какую войну вел сам с собой, когда они бросали последние силы на сдерживание культистов. Никто ведь не хотел такого исхода. Все боролись, надеясь на победу. Веря в эту победу. Но даже сейчас Темное королевство и Корона принимали ее за главный объект, который было необходимо сберечь любой ценой и за которым сам Король гнался в скачке с судьбой. Вместе с тем, для некоторых из них Кэсс все же была подругой и верной союзницей. Сектанты видели в Кассандре Лунную каплю, ключ к возрождению Зан Тири и обретению власти. Ничего более — только холодный расчет. Вэриан же видел в ней свою любовь, свой смысл жизни, но в то же время — потерянного и напуганного в душе ребенка, того, который никак не мог заслужить такое количество горя, предательств и потерь, выпавшего на ее долю. Ни та четырехлетняя девочка не заслуживала быть брошенной матерью, ни взрослая девушка не заслуживала быть убитой стрелой, пущенной ей в спину. Но Вэриан никак не мог понять, почему именно ему Кассандра доверила свою смерть. Чем он это заслужил? Так не должно быть, он ведь изначально об этом говорил, так почему до сих пор держал тетиву, почему не сложил лук, почему все еще стоял, слегка шатаясь, почти разрезая подушечки пальцев тетивой и пытался не заплакать, чтобы сохранять ясность зрения? Почему? «Почему я, Кэсси?» — вновь и вновь шептал Вэриан про себя и искал ответ. Поняв, что с руками он уже не совладает, алхимик приблизил к себе лук, прислонив оперение стрелы к скуле. Так снаряд можно было контролировать. Глубокий вдох. Медленный выдох. Топот копыт, лязг мечей, чьи-то крики, холодный ночной воздух и колючая трава стали свидетелями того, как его пальцы, вздрогнув, разжались, медленно и болезненно, а стрела, ведомая огромной силой и его вопросом, жестким оперением рассекла скулу, оставив на ней неглубокий, но ужасно жгучий след. «Если вдруг меня схватят, убей», — ее голос до сих пор звенел в ушах. — Прости… — одними губами прошептал алхимик, тут же отвернувшись. Убей. Убей. Убей. Наконечник нещадно разрезал воздух, со свистом ежесекундно сокращая расстояние до цели. Но стрелы ведь не знали, в кого их выпускали. Убей. Убей. Осознав произошедшее, Вэриан выпустил лук из рук, откинув его будто расплавленный металл и еще какое-то время не моргая смотрел на оружие. Оно безвольно лежало на земле и больше не представляло никакой опасности. — Прости, прости, прости… — продолжал шептать Вэриан, хватаясь за голову. А стрела тем временем пролетела на небольшом расстоянии от самого Эдмунда и, твердо уверенно, вонзившись в цель, разорвала кожу и мягкие ткани, вызвав при этом сильное кровотечение. Схваченный ими неподалеку маг вдруг что-то закричал, но Вэриан больше ничего не слышал. Медленно поднимая голову и сжимая ладони в кулаки, его отравляющая память решила разорвать маленькое сердце окончательно. Убей. Вместо мелких порезов на пальцах, он отчетливо ощутил то, как прикасался к ее щеке, делая шаг ближе. Теплой, мягкой, немного покрасневшей и украшенной длинным шрамом. Бархатный голос в собственной голове убил его без всякого оружия: «Я люблю тебя», — ее голос абсолютно точно сводил его с ума. Уронив лицо на ладони, Вэриан наконец заплакал. Прерывисто, солеными слезами раздражая ссадины и порезы, беспомощно и бессильно, мелко содрогаясь и в который раз прося прощения. — Не смогу, говорил же, Кэсси, не смогу! Нашедшая цель стрела сопроводилась громким лошадиным ржанием. Попав в круп, она изрядно замедлила жеребца и тот едва не свернул с тропы, пытаясь избавиться от внезапно одолевшей его боли. Всадник, быстро это заметив, выругался себе под нос и, прокричав что-то своим союзникам, вдруг начал громко и отчетливо повторять одно и тоже заклинание. Эдмунд, ведомый здравым смыслом, нарочно отстал, тем самым став наблюдателем как оставшиеся несколько сектантов, присоединившись к общему ритуалу, вдруг создали вокруг себя магическое зеленое свечение, покрывающие их вместе с лошадьми. Последние произнесенные слова стали финальной точкой и, прямо на глазах у преследователей, сектанты, скрывшись за возникшей дымкой, ненадолго ослепив присутствующих вспышкой, и вовсе исчезли, оборвав стремящийся след копыт. Исчезли вместе с Кэсс. Все, кроме одного, что прямо сейчас стоял, прижатый Гектором к дереву. «Мы проиграли», — понял Вэриан, кое-как вставая и оглядываясь. Из-за него ведь проиграли. Человек-проклятие, человек-катастрофа, человек-обуза. Даже этого было недостаточно, чтобы он смог описать собственную ничтожность. И какой был толк от всех его заверений, от всех слов, что он говорил в попытке успокоить Кассандру? «Мы проиграли», — понял Вэриан, смотря на то, как первые секунды все рассеяно смотрели друг на друга, будто бы спрашивая, как они могли допустить настолько катастрофическое поражение. «Мы проиграли», — понял Вэриан, поймав взглядом сгорбленную фигуру короля. Эдмунд все также сидел в седле, молча смотря вперед. У него явно была непростая жизнь — свои победы и поражения, но эта проигранная битва точно ощущалась иначе. Она легла особым грузом на плечи короля, не давая даже адекватно вздохнуть. «Мы проиграли» — понял Вэриан, заметив, как Сьюзан начала приходить в себя. Она рассеянно смотрела по сторонам, пытаясь осознать произошедшее. Сью явно понимала, что произошло, но боялась этой правды. «Мы проиграли», — понял Вэриан, поймав взгляд Юджина, который, замерев, смотрел вперед, точно в пустоту. А после, придя в себя, направился к ученому. «Мы проиграли», — понял Вэриан, услышав смех плененного культиста: истерический, сумасшедший. На лице цвела сардоническая ухмылка — истинного победителя, взошедшего на трон своей победы через боль и кровь в других. Победителя, что не был в силах понять потери, как свои, так и чужие, потому что просто не видел цену жизни, так как не ценил и свою. — Ты что, ублюдок, совсем с катушек слетел? — потерявший все рамки из-за поражения Гектор, кажется, совершенно не контролировал свою силу: он все глубже вонзал острие меча в плечо культиста, а тот, кажется, даже не замечал этого. — Глупцы, вы не знаете, что пытались предотвратить! Вы даже представить себе не можете с какой силой вздумали тягаться! — Слышь ты, жертва… — начал было Гектор, как вдруг был одернут Адирой. Женщина положила ладонь на его плечо и красноречиво взглянула. Гектор нахмурился, отвернулся и с характерным звуком резко выдернул меч из плеча сектанта. Только сейчас культист вскрикнул. Гектор сжал кулаки и отошел в сторону на достаточно расстояние, чтобы снова не наброситься на, по сути, их единственного пленного, который мог бы что-то рассказать. А Гектор явно хотел, очень сильно хотел съездить ему по его физиономии и популярно рассказать собственную точку зрения на тот вопрос, который тот сейчас вещал на весь лес. А вот маг явно не сдерживал себя: — И стоило ради всего этого стараться? Стоило биться, если исход был предрешен? Вы не можете изменить неизбежное. Вы — лишь жалкая пылинка в механизме мироздания. Я принял это уже давно, и вам бы следовало поучиться чему-то у нашего мудрого учителя. Отца храма, — он болтал так увлеченно, будто бы совершенно не замечал всех направленных на него злых взглядов, будто бы не понимал собственного положения пленника, на которого в любую секунду могли спустить всех собак. Будто бы сектант ощущал себя сейчас миссионером, заходящим обычно по воскресеньям в каждый дом, пытаясь обратить чужих людей в свою веру, но делал это так часто и настойчиво, что двери перед ним захлопывались моментально. Жрец все не унимался, а Вэриан, стоя напротив, еще какое-то время смотрел на него абсолютно безжизненным взглядом. Пожалуй, с сегодняшнего дня он отрекался от любой веры. Был поднят колчан стрел погибшего лучника. Была взята еще одна стрела. С легким треском тетива оказалась вновь натянута. Тонкая нить безжалостно врезалась в пальцы, из-за чего на ней оставались кровавые следы. Приподняв голову и сжав челюсть, Вэриан выстрелил — стрела впилась в ногу жреца, чуть ниже бедра. Затем еще один выстрел — в другую ногу. И вновь два выстрела — чуть ниже, ближе к колену. И Вэриан не унимался, пока сектант, физически не в силах больше стоять, не упал перед ним на колени. Тогда алхимик сделал еще один шаг вперед, взглянув на мужчину сверху вниз. Тот не прекращал улыбаться, впрочем, и сам Вэриан ответил дерганной улыбкой, приподняв краешек губ. Они стояли, смотря друг на друга, пока ученый не ударил по его лицу наотмашь. Ударил второй раз, третий, четвертый, а этот ублюдок не прекращал смеяться, захлебываясь в крови. Так бы и продолжалось, если бы Вэриана вовремя не оттащили. Почему-то он думал, что физическая расправа поможет — нет, ни капли. Вэриан лишь замарал руки и потратил шесть стрел. Внутри же он ощущал… ничего. Абсолютную пустоту и как никогда беспринципность. Кулаки здесь не помогут. Стрелы тоже. Этого было недостаточно. Даже на треть. В конце концов, уж он знал методы получше. Освободиться от хватки солдат было не сложно, правда пришлось отдать лук таки подошедшему Юджину. Они оба знали — чуть позже Вэриану снесет башню окончательно, и к этому времени пленнику лучше быть за решеткой под надежной охраной. — Мы можем вернуться в столицу? В замок, — голос прозвучал непривычно низко для алхимика. Вопрос был адресован непосредственно Эдмунду, что, кажется, пока еще пытался смириться с поражением. — Да… Спустя какое-то время после вашей попытки побега, сектанты негласно начали стягиваться с лесу. Черт возьми, они все с самого начала знали, все спланировали, — Эдмунд мотнул головой. — В общем, в городе их не осталось. — Отлично. Тогда заберите его кто-нибудь или привяжите к коню, пусть пешком идет, мне без разницы. Доставим его в замок и обсудим план. Без лишних ушей и… магии. — последнее слово Вэриан практически выплюнул, сжав губы. — План? — Да, Юджин, план. У нас есть примерно двое суток.***
Говорят, хозяин здешний был когда-то человеком. Верно, врут — у этой твари сроду не было души. Кровь стекает незаметно, по рукам — брусничным соком, По косе — багряной лентой, алой ниткой на платок.
Ветер угрожающе завывал, смешиваясь с тяжелым карканьем ворон. Тромпус считал, что звуки эти были похожи на органный звон — величественный, торжественный. Он мог бесконечно долго слушать птиц, наслаждаясь промозглым ветром, пусть он уже давно ничего не чувствовал. Он был пустой оболочкой, живущей по инерции и действующей, будто заведенный кем-то механизм — шел прямо к своей цели, даже не думая о том, сколько людей — своих и чужих — он уже успел положить на возрождение бога. Сколько раз он отмывал руки от багряной крови, сколько раз сжигал других людей в фанатичной попытке добраться до источника небывалой силы. Он, словно фанатичный слепец, следовал за идеей, которую даже толком сформулировать не мог. Знал только одно — настанет судный день, когда Справедливость возродиться в древнем демоне и низвергнет Землю в пучину ада, ведь каждый ее житель был грешен, каждый был достоин самого сурового наказания. И лишь только Тромпус и его приближенные были теми праведниками, кто был достоин не просто Рая, а воссоздания на соседнем рядом с Зан Тири троне. Наблюдая за разгорающейся за окном бурей, Тромпус, согнувшись, вдруг зашелся раздирающим горло кашлем. Перед глазами поплыло. Стоящая рядом Лот дернулась и побежала в сторону господина. — Отец, отец! Что с вами? — Ничего страшного, — прохрипел Тромпус, попытавшись выпрямиться. Жилки на его лице задвигались из-за чего он болезненно выдохнул, зажмурившись. На пальцы упали капли черной, словно смола, крови. — Принеси… отвар. — Да, конечно, Отец, — Лот подорвалась и, дернув массивные двери, выбежала на улицу. Вернулась она также быстро. — Вот. Лот протянула Тромпусу деревянную чашу. Она была безжалостна и хитра, по-настоящему жестока, но глубоко предана Церкви и Отцу. Это была чуть ли не первая причина, почему Тромпус приблизил ее настолько близко, что позволял видеть мгновения своей слабости. Для всех остальных он — Святой Отец, мессия и господин, не чувствующий ни боли, ни сожаления. Тромпус вцепился изуродованными пальцами в чащу и жадными глотками выпил отвар. Тот алыми каплями стекал по его губам, скатывался по подбородку и обагрял черную рясу. Вскоре дыхание восстановилось. Поведя плечами, он выпрямился и, ровно посмотрев на Лот, передал ей чашу. — С вами все хорошо? — Мне уже лучше, не волнуйся, сестра, — Тромпус улыбнулся краешком губ. — Мне позвать целительного мага? Может, он сможет подлечить тело? — Некогда отвлекаться на физические несовершенства этого сосуда. Скоро случится Судный день, после которого все изменится, Лот. Я изменюсь, — он вновь улыбнулся. — Конечно, господин — она увела взгляд в сторону, задумавшись. Он так долго ожидал этого момента, так долго грезил захватом Лунного осколка, так долго жил, представляя, что будет делать, возродив Зан Тири. Как будет вновь присягать ей на верность, надеясь на одну лишь возможность быть рядом во время Страшного суда. И сейчас, кажется, все его мечты вот-вот станут реальностью. Только Лот, кажется, не была так опьянена скорой победой, как он. Лот была напряжена. — Что не так, сестра моя? — Ветер поведал мне как много наших братьев и сынов умело в той битве. — В битве за наше будущее, — поправил ее Тромпус. — Когда дело касается будущего моих сынов и дочерей, не важно, сколько погибнет. Со своей стороны, Лот, ты должна сделать все, чтобы они не умерли напрасно. Лот кивнула. После чего двери распахнулись. Темную комнату залил свет от свечей, льющийся с коридора. Тромпус недовольно покосился на вошедших, но тут же переменился в лице, узнав о причинах их появления. Они с Лот быстрым шагом направились к алтарю.