— Не извиняюсь за опоздание, — Пак проходит в аудиторию и как обычно небрежно бросает ключи и сумку на стол. — Были важные переговоры. Уговаривал себя прийти сюда.
Сонхва умалчивает о том, что переговоры были куда более весёлые и с куда большим размахом. До сих пор не по себе от разговора с ректором по поводу того, что из общежития выселяют иностранных студентов, которым по сути некуда идти. Паку до одури мерзко от осознания, что кто-то за несчастную сотню зелёных готов выкидывать людей без работы и образования на улицу и произвол судьбы. Очень интересно, что посещаемость четырёх-шести пар в день должна быть идеальная, и притом у студентов ещё и должны водиться деньги. Живя в своём мире, что сконцентрирован на одном лишь человеке, инженерном деле и горящей белыми софитами трассе, каждый раз неприятно сталкиваться с чем-то извне.
На удивление, угроза Пака засудить ректора и разнести его в пух и прах со всеми деньгами сработала, и тот обещал не только пересмотреть правила проживания для студентов, но и одобрил возвращение Юйци в её комнату без необходимости оплаты до конца обучения. Конечно, куда проще тихо и относительно мирно урегулировать конфликт, чем в американских реалиях доводить до суда и новостей. Ректор в курсе, кто у них замещает уехавшего по обмену преподавателя, и он не сомневается, что скандальный гонщик сумеет разнести вонь по всем штатам. И тем не менее, несмотря на полный успех, Сонхва не может собраться с мыслями. В голове не укладывается, что десятиминутный разговор решил проблемы, из-за которых кто-то оказался в отчаянии и на грани. Неужели это всё стоило того, чтобы доводить Юйци до крайности?
— Так, — Пак опускается за свой стол и тупит взгляд. Тяжело выдохнув, Сонхва достаёт из сумки проверенные работы и свою банковскую карту, бросая её на край стола. — Если кто-то сходит мне за кофе, отпущу всех на пятнадцать минут раньше.
— А если два кофе, то на полчаса? — канадец с самого конца аудитории поднимается в ту же секунду, бодрым шагом направляясь за картой.
— Если больше одного кофе, то все задерживаются на полчаса.
— Понял, — приветливо улыбается студент. — Вам какой?
— Чёрный без сахара.
— Фу, как Вы можете это пить? — вероятно, представляя вкус, кривится девушка с третьего ряда.
— Фу, как Вы можете здесь учиться? — зеркалит Пак и злорадно смеётся, перебирая и раскладывая на несколько стопок листы. — Кстати, у вас людей отчисляют? Надеюсь, это буду я.
— Лучше отчислиться, чем быть здесь преподом.
— Как хорошо, что я просто хрен с горы, который коротает здесь время, — Сонхва игнорирует прошедшие по аудитории негромкие смешки и поднимает глаза. — Я проверил ваши работы и хочу похвалить мисс Сун, — Пак переводит взгляд на Юйци, будто не она провела у него дома эту ночь. Впрочем, это никак не связано. — Нормально, есть будущее в этой сфере, — Сонхва кивает ей, а после берёт в руки пять отложенных листов, перечисляя фамилии. — Хофманн, Цянь, Джонсон, Гарсиа и Лю — занятно. На этом всё, другие работы даже комментировать не буду, чтобы никто не заплакал и не обиделся, а то это будет похоже на травлю. Поражён тупостью некоторых.
— А я? Моя работа плоха? — Стефания с первого стола, очевидно, напрягается и смотрит слишком тревожно.
— Откуда в Вас столько смелости уточнять оценку? — Пак вскидывает бровь и достаёт из сумки привезённую сестрой собственную тетрадь. — По Вашей работе видно, что Вы умеете зубрить, но понимания предмета ноль. Вы абсолютно не осознаёте, что Вы зубрите.
Итальянка опускает раздражённый взгляд в свою книгу, пока сзади неё очевидно разбитые по собственным группкам студенты начинают перешёптываться и тихо смеяться. Даже Лю, которому, кажется, всё равно на окружающих, хмыкает и наклоняется к соседу по столу, что-то с улыбкой рассказывая. Всё очевидно и понятно.
— Вы что, знаете друг друга? — Сонхва с интересом наблюдает цепную реакцию и то, как оживлённо обсуждаются его слова касаемо Стефании. — Я в своё время знал только номер моей аудитории. Да и сейчас, в принципе, только его.
Пак самую малость отвлекает студентов от итальянки, но на её счёт становится всё предельно ясно. Местная зубрила с комплексом отличницы, которую ненавидит каждый в группе. Наверняка та самая подхалимка, что всем говорит, будто не готовилась к экзамену, и по итогу выходит с отличной оценкой. Сонхва хватило её ответа на тест, реакции одногруппников, исписанной толстой тетради и нескольких книг на столе, чтобы сформировать мнение. Типичная студентка, которая берёт свои оценки не пониманием, а количеством проделанной работы за семестр и объёмом написанного на экзамене. Пак не будет её успокаивать или хвалить. Ему не импонируют подобные скучные персонажи, которые потом приходят в сферу с хорошими дипломами и не способны выполнять работу качественно. Таких пруд пруди, и Сонхва в первый же месяц повыгонял по этой причине половину команды. Потому Пак добавляет:
— На основе ваших ответов я нашёл общие слабые места, так что начну с основ на лекциях, но очень быстро. Можете просто слушать, можете записывать, можете уйти. Делайте, что хотите, но на зачёте потом буду спрашивать на понимание, раз у меня есть такая власть.
— Может, всё-таки есть вариант договориться, и Вы хотя бы поставите зачёт тем, кому предмет не нужен? — дружелюбно начинает канадец.
— Фамилия?
— Митчелл.
— Мистер Митчелл, можете забрать документы, если Вам не нужен профильный предмет по автомобилестроению на кафедре автомобилестроения, — равнодушно бросает Сонхва и поднимается с места со своей тетрадью. — Я рад, что мы с Вами пришли к этому заключению вместе. Надеюсь, я не похож на попугая и никому больше не придётся отвечать на этот вопрос. А теперь начнём лекцию.
В целом Паку это и правда не особо нужно, и здесь находиться не очень-то радостно, но в то же время трудолюбие и отсутствие работы и Ёсана не оставляют студентам и шанса. Сонхва привык работать, притом много и упорно, но сейчас машина в полной готовности, и никаких доработок в этом сезоне не планируется. А вот чтобы держать ум и мышление в тонусе, преподавание кажется Паку прекрасной альтернативой работе. Что-что, но Ёсан полюбил не за прекрасную внешность, а за острый ум и харизму. Конечно, Сонхва знает, что он хорош на мордашку, фанаты дали это понять, но самое сексуальное в нём, как он сам считает — это мозги. Оттого донести до студентов предмет кажется неплохим челленджем. Всяко лучше, чем заниматься ничегонеделанием дома в одиночестве.
Первая половина пары, конечно, пропитана скептицизмом к тому материалу, который вещает Пак. То, что начинает писать Стефания и ещё несколько человек, никого не вдохновляет. Возможно, некоторые ещё надеялись найти обходные пути, сдать заведующему кафедры или дотянуть до следующей сессии и возвращения их преподавателя, но когда принимается конспектировать Янян — многие это подхватывают.
Лю не является авторитетом среди одногруппников и потока в целом. Напротив, он тот самый студент с кучей долгов, который пишет в одиннадцать вечера и спрашивает, задавали ли им что-то, чтобы всё равно прогулять пары. Единственный аргумент для коллективного подсознания, что он вроде как действительно разбирается во многих темах на уровне понимания, и раз даже раздолбаи начали записывать лекцию, то лучше от греха подальше поработать.
Вслушиваясь во вторую половину лекции, многим становится ясно, что Сонхва не просто хорош, а ещё и интересен. Даже для Яняна, что постоянно задаёт вопросы и периодически начинает спорить с теоретической частью, идущей вразрез с привычной теорией из учебников. Оказывается, на практике очень многое происходит иначе, и Пак охотно расписывает уравнения и графики, объясняя своими словами, где и почему в учебниках ложь и как это работает на самом деле.
Почти отдушина для разговорчивой души, что рассказывает не просто о сопротивлении материалов и конструкторстве, а о своей страсти, начиная с применения детали в строении автомобиля, переходя к объяснению химических свойств металла и в конечном итоге выражая всё математической моделью, уравнениями выплывая из скалярного поля и потенциала в градиент того сплава, о котором начал говорить. С Ёсаном так об этом не поговорить: во-первых, он и сам всё это знает; во-вторых, он не любит говорить о работе в свободное время, предпочитая что-то другое.
Возможно, некоторым даже становится интересно именно из-за этого подхода. Удивительно слушать, когда сложные процессы и вещи рассказываются с блеском в глазах и на более понятных примерах, приправляя всё собственными впечатлениями и мыслями. Иногда Сонхва шутит, иногда ругается на некоторые вещи, иногда его заносит в абсолютно другие края темы, но это никого не смущает. Пак настолько держит всё в уме и концентрации, что в конечном итоге всё равно возвращается к важным, по его мнению, вопросам.
И, конечно, Сонхва не стесняется с первого же дня задавать тонну домашней работы. На его взгляд это немного, но студенты нудят, и Пак увеличивает количество вопросов для разбора дома на треть, напоминая, что кто не хочет, тот может не делать.
На удивление, многие на следующий день приходят с хорошо или плохо, но разобранным материалом. Забавно, что студентов пугает тот факт, когда преподаватель разрешает делать всё, что они хотят. Некоторые расписали в тетрадях, некоторые открыли ссылки в интернете, но Паку, в целом, всё равно, в каком виде студенты просмотрели материал. Важнее, что уже на следующий день ему начали помимо Яняна задавать вопросы по ходу лекции ещё несколько человек.
Даже в периодические перерывы, которые Сонхва постоянно берёт для себя, кто-нибудь начинает задавать уточняющие вопросы и просить подробнее рассказать о тех или иных местах. И что сильнее всего удивляет Пака — студентам всё равно на его периодическую грубость в оборотах речи, колкости и всё прочее, что может напрячь обычного собеседника.
Вроде бы собственное студенчество было не так давно, а Сонхва уже забыл, каково это — подстраиваться под индивидуальный характер преподавателя и к каждому находить подход, игнорируя не всегда приятные особенности. Как же быстро летит время. Сам несколько лет назад был таким же, а теперь со злорадной усмешкой то раздаёт задачи по механике, то по начертательной геометрии с необходимостью обозначить все шероховатости деталей ноющим учащимся.
Одна Юйци никогда не жалуется, но и никогда не вступает в диалог во время пары. Она только подошла один раз и поблагодарила за решение вопроса с общежитием, на этом всё. Снова самая тихая девочка, натянувшая капюшон почти до глаз. В целом, Пака это не особо удивляет. Её надломы выглядят болезненными, и Сонхва просто надеется, что она сможет разобраться со своими проблемами и не вернётся работать на улицу. Возможно, он всё же слишком эмпатичен, потому что в пятницу после последней пары он окликает Сун и просит задержаться.
— Что такое? — Юйци остаётся у двери и скрещивает на груди руки.
— Как дела? — незамысловато бросает Пак, собирая со стола свои вещи.
— Нормально.
— Ты была ещё раз у врача?
— Да. Тоже нормально. Спасибо большое ещё раз, — она суетливо кланяется и нервно берётся за край толстовки.
— Ты нашла работу или что-то вроде того?
— Ещё нет, но с тех денег, что Вы мне перевели за… Ну… Ночь? Я оплатила этот семестр и очень Вам благодарна. Спасибо. Я попытаюсь найти подработку в ближайшее время.
— Что делаешь на этих выходных?
— Ам, — Сун хмурится и сжимает пальцами ткань. Она не любит разговаривать с людьми, а уж тем более с мужчинами, но Сонхва помог ей, и благодарность делает своё дело. — Задания на понедельник, и попробую поискать подработку.
— Я улетаю в Конкорд сегодня в половину двенадцатого на заезд, билеты на рейс ещё есть, — Пак накидывает куртку и направляется к двери, по пути выключая свет в аудитории. Он выпускает девушку и запирает дверь. — Если дашь паспортные данные, то полетишь со мной. Думаю, тебе будет интересно.
— У меня нет лишних денег на билет…
— Я оплачу, — Сонхва усмехается и достаёт ключи от машины. — Конечно, скорее всего, ты не успеешь сделать домашнее задание, но ты точно не пожалеешь. Пользуйся и бери, пока дают. Шансы не автобусы, следующего может не быть.
— Но, — Сун треплет край толстовки и закусывает губу. С одной стороны, ей и так ужасно неловко за то, что Пак её не только защитил, но и отвёл к врачу, не сообщил в полицию, ещё и, можно сказать, ни за что дал денег. С другой стороны, он прав. Чего она стесняется? Неужели её жизнь может быть хуже? То, что для неё баснословные богатства — для него копейки. Почему она беспокоится о его кошельке? — Хорошо. Что мне надо сделать?
— Документы давай.
— Они в общаге…
— Беги в общагу и собирай сумку на выходные. Только умоляю, без чемодана. Терпеть не могу звук чемодана рядом.
— Хорошо, — Юйци кивает и разворачивается убежать, расплываясь в улыбке.
— Куда полетела? Запиши мой номер и скинь данные. У тебя на это сорок минут.
— Будет через десять, — Сун записывает номер Пака и с непонятной лёгкостью в душе сбегает «домой».
•••••
Предчувствие не подводит, и, несмотря на всю токсичность, которую Юйци чувствует от Сонхва по отношению ко всему окружающему, он становится для неё самым безопасным знакомым мужчиной. Она настолько не интересует Пака как женщина, что можно заплакать. Напротив — весь перелёт в самолёте он показывал ей Ёсана и их общие совместные фото, рассказывая, где и как каждое было сделано. Наверное, это единственный человек, о котором Сонхва говорит с нежностью и без малейшей капли яда и грубости на языке.
Чуть позже Сун понимает, что не единственный. Вторая важнейшая часть жизни — красная Камаро, к которой сразу же с аэропорта едет Пак. Юйци было не совсем ясно, как можно сразу после перелёта поехать не заселяться и отдыхать хотя бы несколько часов, а прямо в четыре утра к боксам с автомобилями. Ей, конечно, всё равно, у неё нет денег, и она поедет с Сонхва куда угодно, но…
Но какие там женщины? Всё становится на свои места, когда Сун видит это рвение, огонь в глубине глаз и то, как Пак постоянно смотрит на часы, пока они едут к Конкорд Спидвей.
— Я скучал, малышка, — Сонхва произносит это с такой нежностью и лаской в голосе, что Юйци оглядывается — нет ли кого в боксе ещё?
Она впервые видит гоночную машину вживую, и та действительно красивая и поразительная. Но ещё больше удивляет то, как мягко проводит Пак пальцами от заднего крыла по борту, заваливаясь грудью на капот и обнимая любимицу. Это выглядит как… Как вдохновение? Юйци никогда не видела подобной любви с настолько сильной химией. Возможно, Сун — в принципе единственная, кто может в полной мере оценить эту химию, потому что ей на интуитивном уровне понятно, что чувствует Сонхва к собственноручно созданному произведению искусства.
Суббота оказывается непростой, но настолько насыщенной и прекрасной, что Юйци официально считает её лучшим днём в своей жизни.
Сначала с пяти утра и едва ли не до девяти Пак с улыбкой и неугомонным пылом рассказывал о внутренностях своей машины и собственных инженерных решениях, с удовольствием видя, что Сун не только интересно, но и понятно, о чём они говорят.
Потом они всё же съездили на завтрак, который покажется в холодном рассвете Конкорда невероятно вкусным. Всего лишь свежие или припущенные овощи, спелый авокадо и среднего посола красная рыба на рисовой подушке с микрозеленью под разговоры о гоночных автомобилях и сплетнях о других пилотах от Сонхва. Но насколько это всё заставляет расцвести?
Так же сильно, как и весь следующий день часов до шести, который Пак проводит в боксе со своей Камаро, продолжая рассказывать и вживую показывать что, куда и зачем в наскаровских машинах. Пилотам запрещено говорить о таких подробностях друг с другом — коммерческая тайна, Ёсан не любит обсуждать машину, с механиками скучно, а свободные, любознательные и ничем не обременённые уши становятся лучшей отдушиной.
Одна душа расцветает из-за того, что впервые в своей жизни видит то самое неосязаемое искусство в инженерном произведении и человеке, что его создал и посвятил ему половину себя, а другая душа — из-за того, что её искусство наконец-то кто-то оценил.
•••••
— У тебя есть что-нибудь красное? — Сонхва опускает глаза на часы и потягивается.
Во время работы над Камаро он никогда не замечает, что проголодался, поэтому вечерний ужин субботы перед заездом всегда самый желанный и вкусный.
— Красное? Нет, только чёрное, — поднимает глаза от своего салата Сун.
— Тогда дожёвывай и поехали, пока магазины ещё открыты.
— М-м? Зачем?
— У меня нет для тебя зрительского, и я хочу, чтобы ты посмотрела на заезд не с трибун, а со стороны механиков и бокса. Но раз уж ты появляешься на публике со мной, то придётся одеться в цвета моей команды.
— Без проблем, — пожимает плечами Юйци и с улыбкой принимается доедать. Ей до одури интересно посмотреть на подобный цех изнутри, и за этот шанс она готова боготворить Сонхва, не то что надеть ради него красное.
