•••••
Вроде бы заезд прошёл хорошо, и пусть Чхве и не всегда бывал покорным, но прийти в тройке лидеров — отличный результат для сегодняшней отвратительной погоды, что сама выкинула из плей-офф две команды. Форд и Тойота столкнулись на повороте, едва не зацепив лидершу-Камаро. Ёсан плеваться готов от того, как отвратительно сегодня на его взгляд ехал Пак и как он вообще доехал, да ещё и вторым. Притом до сих пор без управляющего оператора. Кан не может понять, как вообще у того получается проводить уже какой заезд без поддержки сверху, но ладно. Бог с ним. Ёсан лишь взбалтывает в бокале вино и одним глотком допивает всё, что там было, продолжая любоваться ночным Конкордом с высоты своего этажа. Кан настолько погружён в собственные мысли, забывая, что рядом на подоконнике сидит Сан и не прожигает, но ласково обнимает абсолютно спокойным и внимательным взглядом. Ёсану комфортно оставаться в тишине с Чхве, даже если тот не пьёт и у них закончились темы для обсуждений. Как бы там ни было — Сан лёгкий и свежий, как порыв весеннего ветра. Разве что периодически раздражает своей наглостью и самовольностью, в целом, никому при этом не мешая. Эти черты в Чхве игривые и незатейливые, как если этот самый ветер просто растреплет шторы и раскидает со стола бумаги. Вот и вся его шалость. И близко не то торнадо Сонхва, которое зачем-то пошло через костёр и превратилось в горящий ураган. Ещё и эта блондинка в красном, появившаяся сегодня рядом с Паком. Она не напрягает Кана, пока на ней красное, но… Но… — О чём думаешь? — Сан спускается с подоконника и оставляет на нём свой бокал, к которому так ни разу и не притронулся. — О том, что ты не раскидаешь стадо коров по штату, а максимум листы со стола, и это классно. — Что? — Чхве усмехается и подходит к Ёсану. И непонятно, тот просто игнорирует, не замечает или это всё почти в одиночку выпитая бутылка вина. — Коров? — Коров. Уён вот тоже может коров разнести, из-за этого он бывает напряжным. — Расскажешь, что за коровы? — Нет, — восприятие немного плывёт, и Кан разворачивается к своему пилоту. Может, нужно было меньше пить, чтобы не говорить таких странных вещей? — Ладно, — Сан покорно кивает и замирает в нерешительности. — Я хорошо сегодня справился? — Да, — мысли Ёсана как по щелчку перескакивают на рабочие вопросы. Как бы там ни было, а Кан в первую очередь — управляющий оператор, и он в любом состоянии даст обратную связь своему пилоту. — Было несколько неприятных заносов на поворотах, я подумаю, что сделать с редукторами на заднем приводе, потому что это никуда не годится. И как выйдут съёмки со всех камер, разберём эти моменты, потому что я не успел понять, рано или поздно ты сбросил обороты, но на этой мелкой ошибке можно потерять позицию, и в итоге… Ёсан ойкает от неожиданности и хватается за плечи Чхве, когда тот резко подхватывает под колени и притягивает к себе. Сан не медлит и со всей наглостью и накопленным пылом впивается в губы напротив, бесцеремонно перебивая речь своего оператора. Ему кажется, что сейчас лучший момент для подобного шага, и почему бы не попробовать? Правда, мысли очень быстро покидают голову. Как бы Чхве ни ненавидел алкоголь, ему моментально сносит крышу от терпкого кисло-сладкого привкуса вина. Как же, мать его, вкусно. Даже если Кан сейчас оттолкнёт и влепит пощёчину — игра стоила всех-всех-всех свеч. Сан целует жадно и отчаянно, пока вжимается между ног Кана и крепко обнимает за талию. Может, Ёсан несколько пьян, может, его разбивает одиночество и вся тяжесть из-за расставания с Сонхва, которая, как ему кажется, лежит только на его плечах, пока Пак появляется перед камерами с девушками, но Кан почти отвечает. Почти — потому что лишь приоткрывает губы. Этого достаточно, чтобы Чхве нагло и с остервенением углубил поцелуй, а Ёсан моментально протрезвел и словил тревогу. Это не те объятия. Это не те губы. Это не те руки. Это не тот запах. Кан сильно шокирован, и он сейчас поверить не может в то, на что решился Сан. Это кажется непонятным, но смелым. Вот только совершенно ненужным, и Ёсан упирается руками в широкие крепкие плечи, стараясь отстранить от себя Чхве. Жуткая внутренняя паника и непонимание, что делать. Этого не должно происходить, к тому же Сан слишком нравится как друг и человек, и совсем не хочется быть с ним грубым, отпихивая насильно. Безуспешно. Нет желания отталкивать жёстко, но Чхве не отстраняется ни в какую. И не только потому, что Кан слабо оттягивает от себя, но ещё и потому, что сам Сан слишком давно хотел это сделать и теперь крепко прижимает к себе будто всеми силами, притом умудряясь не причинять боли. Ёсану приходится зарыться пальцами в волосы Чхве и мягко потянуть за корни. Это уже срабатывает. Сан отстраняется, но недалеко, тут же нетерпеливо переключаясь на шею. Одной рукой он продолжает прижимать к себе за талию, а другой с нажимом принимается беспорядочно блуждать от чужих рёбер до середины бедра. — Блять, блять, блять, Сан, — сразу начинает Кан довольно беспокойным тоном и отворачивается, чтобы больше не словить поцелуй, тем самым открывая шею. Ёсан судорожно выдыхает и заламывает брови из-за несильного, но крайне приятного укуса. Почти приятного. Кан не чувствует ничего, кроме жгучих поцелуев и зубов на своей шее, сильных рук на бёдрах, чувства растерянности и страха. Страшно потерять работу и дружбу. Ему правда нравится личность Чхве, но не более. — Сан, послушай… — Хочу послушать твои стоны, — ласково мурлычет тот на ушко, и Ёсан мелко вздрагивает, буквально слыша в интонации Сана улыбку. — Твой голос всегда безумно сексуален. Я таю, когда во время заездов ты говоришь «Сан, тише» или «быстрее». И Кан краснеет, чувствуя чужое возбуждение и язык на шее. Чхве рвано целует, судорожно выдыхая на кожу и вместе с тем пальцами свободной руки сжимая внутреннюю часть бедра. Ёсан снова тянет за волосы и упирается рукой в плечо, стараясь отстранить. Слушать Сан не хочет, значит, следует быть настойчивее. — Нет-нет, давай не надо, — неловко смеётся Кан, нервно поднимая глаза на потолок в попытках сообразить, что же делать со своим пилотом и как сейчас не ошибиться. — Я уверен, что ты классный любовник, и секс с тобой тоже… — Лучше проверить. — Да нет же, — Ёсан тяжело выдыхает и жмурится, закусывая губу и подавляя стон из-за слабого засоса. Сан впивается зубами в особо чувствительное место, ласково втягивая кожу. И пусть даже шее нравится этот укус, сам Кан к нему равнодушен. Единственное, чего сейчас хочется — это выйти из этой ситуации и остаться в хороших отношениях с Чхве. — Я люблю его. Только сейчас Сан замирает, и в полной тишине и нерешительности оба проводят около минуты. Вдруг повисает настолько большая неловкость, что Чхве стыдно даже глаза поднимать, и он чувствует себя самым конченым идиотом на свете, поддавшись эмоциям и не остановившись после первой просьбы. Ужасно. — Ты же сам расстался с ним, разве нет? — несколько разбито шепчет Сан, всё ещё не найдя в себе смелости отстраниться. — Дай мне шанс? А я тебе дам, что пожелаешь. Подарки, машины, недвижимость, всего себя. Ты ведь постоянно злишься на него и называешь придурком, игнорируешь все звонки и сообщения. Чем я хуже? — Сан, — Ёсан с большой осторожностью подбирает слова. — Это мой придурок, — продолжает Кан, когда Чхве поднимает глаза и ждёт логического продолжения. — Да, он бывает вспыльчивым, заносчивым и невыносимым. А ещё иногда мне кажется, что свою машину и гонки он любит сильнее, чем меня и даже свою жизнь. Поэтому мы и расстались. Не потому что между нами всё кончено. Я боюсь за его жизнь и боюсь, что эта страсть поглотит его. Просто надеюсь, что он побудет в одиночестве и переосмыслит свои ценности и приоритеты. Тебе может показаться, будто я тебя использую и хочу доказать Сонхва свою ценность и незаменимость и что он без меня не сможет, но, пожалуйста, не думай про меня плохо, — Кан осторожно отстраняет от себя Сана и обхватывает его лицо ладонями, глядя в расстроенные глаза. — Я веду тебя так, как вёл бы его. Так, как умею. И даже если наши отношения с Сонхва наладятся, то это никак не повлияет на мою работу. Он сам виноват, что не ценил меня, и я продолжу вести тебя на пределах своих возможностей. Ты прекрасен, и ты действительно заслуживаешь всего на свете. Я один из лучших, и я сделаю всё для твоей победы, несмотря на моё отношение к Сонхва. — Нет, тебе не следует даже начинать эту тему. Почему ты опять о работе? — Чхве кивает и опускает взгляд. — Я уверен в тебе. Просто не понимаю, как можно выбрать такого грубого, эгоистичного человека, который почти маниакально влюблён в свою машину и скорость. Ты заслуживаешь вселенной, а не подобного отношения. — На самом деле иногда я тоже не понимаю, — тихо смеётся Ёсан. — Не всегда можно совладать с его характером, но, как я уже сказал, это мой придурок. У наших отношений своя история, и, знаешь… На самом деле красный — это мой любимый цвет. Не его. — В смысле? — В прямом. Его любимый цвет чёрный, и именно он должен был стать официальным цветом команды в этом сезоне, пока я без особых мыслей не сказал, что хотел бы увидеть его в красном. — Подожди, хочешь сказать, что он выбрал красный цвет и форсит его везде только потому, что он нравится тебе? — Да. — То есть с таким рвением он мог бы говорить о любом цвете? — Именно. Кан настолько тепло улыбается, пока вспоминает об этом, что Сану ещё больше становится не по себе. И не только потому, что без спроса начал приставать, но ещё и потому, что это может оттолкнуть Ёсана. В этот момент на голову Чхве сваливается осознание, что он может стать противен или неприятен. — Ох, прости пожалуйста, — Сан расстроенно хмурится и говорит совсем тихо. — Мы не говорили об этом столь открыто, и мне жаль, что я посмел к тебе лезть. Мне теперь очень стыдно. Пожалуйста, не злись на меня. Давай забудем? Надеюсь, тебе не будет теперь некомфортно в моём обществе. Этого больше не повторится, только не начни меня избегать или… — Да всё хорошо, — Кан перекладывает руки с расстроенной мордашки на плечи и легко стукает пальцами, прекрасно понимая, что вообще не всё хорошо. — И будет ещё лучше, если ты уберёшь руку с моей задницы и отпустишь. — Прости, — снова повторяет Чхве и отшатывается, как от огня. — Твоё слово — закон. Но если захочешь секс по дружбе или выбрать более подходящий вариант, то знаешь, где меня искать. — Ты правда прекрасный человек, — Ёсан хмурится и смотрит с такой тоской, с которой сравнится океан. — Ты не заслуживаешь, чтобы тебя отвергали. И рациональная часть меня понимает, что, возможно, с тобой или кем угодно другим моя жизнь стала бы комфортнее, спокойнее и теплее. Но я не могу приказать своим чувствам. Меня трясёт по ночам от холода, чтобы потом по утрам хотелось всё бросить и вернуться домой. Меня тошнит от всей ситуации, и было бы проще прекратить, но… Боже, Сан, если бы ты знал, как сильно я его люблю. — Ох… Я могу чем-то помочь или сделать что-нибудь для тебя? — Чхве выдыхает и закусывает губу, чувствуя самое большое разочарование в своей жизни и в то же время радость, что Кан не прогоняет. — Для вас? — Умоляю, — Ёсан протягивает свой телефон и отводит взгляд. Алкоголь — депрессант, а слова, сказанные Сану только что — ловушка. Тоска по своему идиоту накатывает с небывалой силой. — Забери, пожалуйста, мой телефон и не отдавай его, пока мы в Конкорде. Это важно.13
29 марта 2022 г. в 23:22
— Тебя что-то беспокоит? — Чхве заглядывает в самые благородные и красивые глаза, которые он видел, с неподдельным беспокойством — Ёсан выглядит слишком поникшим.
— Похолодание, — Кан не получал сообщений от Сонхва с понедельника.
Обычно тот писал, как тупой упёртый баран, по куче сообщений в сутки, абсолютно игнорируя факт, что Ёсан даже не читал их. Но с понедельника, как Пак спросил, нормально ли тот долетел, не было ни точки в мессенджерах, ни ответов на истории, ни звонков, ничего. Это поведение несвойственно Сонхва, и Кан чувствует тревогу. Однако с Саном он это обсуждать не намерен. Наоборот, Ёсан бодрится и слабо улыбается, чувствуя в первую очередь ответственность за моральное состояние своего пилота.
— Ты замёрз? — Чхве не может скрыть беспокойства, и на то есть основания. — Ты слишком много проводишь времени в боксе. Сдался тебе этот автомобиль. Прекрасно же едет.
— Мне не нравятся многие моменты в конструкции твоего Форда, — Кан скрещивает руки на груди и выдыхает, глядя на снующих туда-сюда других пилотов и механиков. — И мне нужно время, чтобы понять, как безболезненно для машины и максимально мягко для тебя изменить некоторые детали. Но всё в порядке, я справлюсь. А вот холод действительно может стать проблемой. Ночью был минус, и трасса начинает промерзать. Сцепление с покрытием будет намного хуже обычного, так что будь осторожен и послушен.
— Для тебя я буду самым послушным, — Сан произносит это довольно тихо и низко, немного с придыханием, чтобы слышал только лишь Ёсан.
— Я серьёзно, — Кан то ли смущённо, то ли раздражённо вскидывает брови и несильно толкает своего пилота в плечо.
— Так и я серьёзно, — искренне смеётся Чхве и по-лисьи щурится.
Сан может показаться поверхностным или легкомысленным, на деле же ему хватает на несколько секунд перескочившего взгляда Ёсана и его поджатых губ, чтобы понять, кто именно появляется на горизонте. Чхве оборачивается, чтобы с глубоким удовлетворением пронаблюдать, как Сонхва в присутствии, возможно, какой-то модели, проходит мимо с как обычно вздёрнутым подбородком, даже не взглянув в сторону Кана. Сан не может не радоваться. До этого Пак оказывал хоть какие-то знаки внимания Ёсану, чтобы сейчас целиком и полностью проигнорировать.
— Кто это с ним? — Чхве выбирает самую непринуждённую интонацию для этого вопроса.
— Не наше дело.
— Его новая девушка?
— Нет.
— С чего ты взял?
— Он не мог завести девушку.
— Почему нет? — Сан мягко улыбается, зная, что Кан крайне восприимчив и очень многое думает. Невинного вопроса достаточно, чтобы посадить семя сомнения или смятения. — Ладно, ты прав. Конечно. Это не наше дело.