Если бы ты видел то, что вижу я

Квартира Гермионы, Рим, 8 утра. Гермиона лежала в роскошной кровати застеленной бельем из нежнейшего хлопка. Как же хорошо, — томно вздохнула она, потягиваясь в постели. Мерлин знает, как я выжила, деля палатку с двумя подростками во время войны. Опасаясь того, что воспоминания снова нахлынут на нее, девушка отбросила эти мысли в сторону. Прошло ровно десять дней после переезда Гермионы в Рим, и она наслаждалась каждой минутой здесь. Она уже познакомилась со всеми своими коллегами, и они были очень дружелюбны по отношению к ней. К ее удивлению, оказалось, что в Министерстве большая часть руководящего состава была маглорожденная. Франческо ожидал этого удивления со стороны Гермионы, поэтому сразу ответил «Ах, да, мы наслышаны о британских чистокровных волшебниках и их монополии в правительстве. Это держит Великобританию далеко позади остального мира, не так ли? Но здесь все не так. Да, конечно, есть круги, в которых чистота крови имеет большое значение, но закон у нас защищает в равной степени каждого». Гермиона была рада услышать подобное, ей нравилось, что здесь ценят людей за из заслуги, а не за родословную. Где-то глубоко в душе она почувствовала, что находится именно там, где должна. Гермиона улыбнулась, вспоминая прошлую неделю. Она получила повышение, и теперь в ее обязанности входит ряд областей, которыми она интересовалась, например, она изучает связь между осознанными мыслями, которые ведут к случайной магии (как это бывает, когда ты еще не обучался в школе магии), и почему это почти перестает происходить после того, как ты овладеешь палочкой. Министерство заинтересовано в использовании этой информации, чтобы увеличить потенциал беспалочковой магии. Гермионе дали возможность даже проводить консультации с другими департаментами и внешними экспертами, правда, при условии, что они подпишут необходимые договоры о секретности. Поэтому Гермиона создала целую группу волшебников, в которую входили ее коллега Джианни, который специализировался в «тайне мысли» и был членом исследовательской группы беспалочковой магии в Болонье. Самым необычным членом ее команды был пожилой колдун, живущий в пустыне, который был известен своей работой по связи между медитацией и заклинаниями. Старик практически не пользовался палочкой, так что Гермиона подозревала, что мягкий с виду старик Антонио, вероятно, может пользоваться довольно сложной магией не прибегая к использованию палочки. Да, Гермиона наслаждалась своей работой. А что касается ее социальной жизни, она была такой, как и всегда, полагала девушка. Ремус, Тонкс и Сириус побывали в новом доме девушки, который она с гордостью им показывала. Все они были впечатлены, особенно, когда она рассказала им про Роби и остальных эльфов. Однако, что больше всего поразило Ремуса, так это то, что неподалеку в кафе делали прекрасную выпечку с шоколадом и Нутеллой. Неудивительно, что позже они все вместе обедали в этом кафе, где Рем заказал половину выпечки из меню, что, наверное, очень порадовало владельца. Гермиона нахмурилась, в тот день она была немного обеспокоена Сириусом. Он казался более замкнутым и сдержанным, чем обычно. Она была очень обеспокоена его поведением и при первой же возможности спросила об этом. Они стояли на балконе в гостиной, наслаждаясь видом. — Сириус, — тихо выдохнула она, — надеюсь, ты не сочтешь за любопытство, но ты какой-то другой. Что-то случилось? — Мне не удается ничего от тебя скрыть, любовь моя, — мягко улыбнулся Сириус. — Мне очень жаль, я не хотела… Гермиона не договорила, так как Сириус ее перебил: — Миона, не извиняйся. Ты одна из немногих, кто может спрашивать меня о чем угодно. Ты права, но ничего серьезного не случилось. Лира и я немного повздорили. Наверное, дело в этом. Сириус рассказал, что произошло ранее. Гермиона была озадачена, почему Лира отказалась от подарка Блэка, но она подозревала, что Сириус рассказал ей не все. Но девушка не стала настаивать, Сириус расскажет, когда будет к этому готов. Она просто обняла его в знак поддержки. И так они и стояли: в обнимку, в тишине, глядя на открывающийся вид с балкона. Так они и стояли, пока не пришло семейство Люпин и они все вместе не отправились обратно в Лондон, оставив девушку. Но Сириус пообещал навестить ее в субботу, то есть уже сегодня. Заставив себя вылезти из постели, девушка направилась принять ванну, после чего стала выбирать, что ей надеть для сегодняшней прогулки. В окно Гермиона увидела, что на улице светило солнце и на небе не было ни единого облака. Девушка вспомнила про белый сарафан, который когда-то подарила ей Тонкс. Она повернулась к шкафу и нерешительно взяла это платье. Натянув его на себя, она вздохнула и подошла к зеркалу. Платье, конечно, красивое, — подумала она, — но в нем мои руки слишком толстые. Мне нужно что-то, чтобы скрыть их. А моя грудь выглядит слишком большой, что тоже нелепо. Глаза девушки стали наливаться слезами, когда она смотрела на себя и видела сплошные недостатки. Гермиона сбросила с себя платье и облачилась в свою повседневную одежду. Не в первый раз Гермиона захотела стать худее, чем она есть, захотела обладать стройной фигурой, которую, казалось, она видит у всех, кроме себя. Девушка уже была на диете с тех пор, как переехала сюда. Что еще она должна сделать, чтобы выглядеть, как все остальные девушки? Скудно позавтракав, Гермиона решила скоротать время перед приходом ее друзей за чтением ее любимой книги «Гордость и предубеждение». Погрузившись в мир Джейн Остин, она, казалось, совсем потеряла счет времени, поэтому не заметила, что ее друзья уже прибыли. «Убийца дворецкий», — услышала она голос у себя за плечом. Девушка дернулась и ударилась головой о подбородок красивого мужчины. — Черт, это больно! Миона? Не ушиблась, любовь моя? Прости, я не хотел напугать тебя. Покраснев, Гермиона обернулась к Сириусу: — Мне так жаль, Сириус, я такая неуклюжая! — Глупости, — махнул рукой Блэк, — я напугал тебя. Мне надо было подумать прежде, чем делать это. Я виноват, — он улыбнулся Гермионе, показывая свои фирменные щенячьи глазки. — Сможешь ли ты когда-нибудь простить меня? — Мы оба знаем, что это моя вина, просто я ужасно неуклюжая, — покачала головой Гермиона. Вероятно, он просто пытается заставить меня чувствовать себя менее по-идиотски — подумала она. Взглянув на друзей, Гермионе вдруг захотелось убежать в свою комнату и закрыться там. Все они выглядели как модели, только что сошедшие с обложек журналов. Заметив слегка паникующую Гермиона, Тонкс сказала:  — Ну что, Миона, пойдем? Он, — тут она показала на своего мужа, — уже рвался пойти в то кафе часов с семи утра. Гермиона тепло улыбнулась подруге, несмотря на чувство неловкости, переполняющее ее. — Да, я готова идти, если вы готовы. — Теперь мы можем идти? — выпалил Ремус. — Ремус! Мог бы сперва поздороваться, — толкнула мужа Тонкс. — Привет, Гермиона, — вздохнул Ремус, — теперь идем? Сириус захохотал. — Что, Лунатик, не терпится? Ремус нахмурился и взял на руки Тедди. Гермиона решила взять все в свои руки и предложила аппарировать на улицу Виа Венето, которая вела к излюбленному Ремусом кафе. Это было маленькое уютное местечко. Простые деревянные стулья и столы, покрытые красными льняными скатертями. Стены украшают черно-белые фотографии. Еду готовил сам владелец Джованни со своей женой Софией. Услышав звон колокольчика, когда открылась дверь, Джованни поднялся с широкой улыбкой, чтобы увидеть группу входящий и встретил их словами: — Ах, синьор и синьора Люпин с синьором Тедди! Синьор Блэк! Синьорина Грейнджер! Добро пожаловать. Садитесь, я принесу меню. — Привет, синьо’ Джо’аи! Тедди хочет ням ням, — сказал малыш Тедди. Джованни улыбнулся мальчику и потрепал его по волосам, в то время, как остальные пытались подавить смешки. Компания села за стол и Джованни принял у них заказ. Гермиона решила заказать себе только фрукты и ничего сладкого, а Сириус решил выделиться и произнес свой заказ на чистом итальянском. Все удивленно на него посмотрели. Первая заговорила Тонкс: — Когда ты научился говорить по-итальянски? И почему ты не сказал нам, что умеешь? — Языки были обязательным уроком для каждого ребенка в семье Блэк в возрасте от 3 до 17 лет, — натянуто улыбнулся Сириус. — Я говорю на итальянском и французском. Регулус… — он сделал паузу, подумав о своем младшем брате, и сделал глубокий вдох, чтобы успокоиться, — Регулус говорил по-французски и по-русски. Нарцисса выбрала итальянский и немецкий. Беллатрикс, — здесь он нахмурился, — говорила на русском и французском. Я не говорил об этом потому, что это никогда мне не понадобилось. Друзья все поняли — он ненавидел любое воспоминание о детстве и предпочитал не говорить об этом. — И мама? — удивилась Тонкс? — я и понятия не имела. Надо спросить ее об этом. Интересно, почему она никогда об этом не говорила. — Думаю, те же самые причины, — натянуто улыбнулся Сириус. — Точно, прости, — покраснела Тонкс. Ремус быстро поцеловал ее в щеку: — Не беспокойся, Дора. Ты не знала, — улыбнулся он. Сириус похлопал ее по руке: — Абсолютно не о чем беспокоиться. — тут он посмотрел на Гермиону, — Миона, если хочешь, я могу научить тебя итальянскому. — Это очень мило, Сириус, но не стоит, — быстро отказалась девушка, — не хочу тебя напрягать. — Ерунда, любовь моя, — отмахнулся Сириус. — Я был бы более, чем счастлив, учить тебя языку. Два урока в неделю меня не убьют. Разве что ты встретила какого-нибудь красавчика и предпочитаешь его? — подмигнул он Гермионе. — Разумеется нет, — покраснела Гермиона, — в таком случае, я буду рада принять твое предложение. Но по крайней мере разреши мне готовить ужин, чтобы хоть как-то отблагодарить тебя после уроков? — Миона, тебе ничего не надо делать взамен, — видя, что девушка собирается протестовать, Сириус быстро добавил, — но я был бы рад оставаться на ужин. Всегда рад поужинать с прекрасной дамой. Гермиона посмотрела на свои руки с вежливой полуулыбкой на лице. «Я понимаю, Сириус, что это просто я, — подумала она, — ты не должен пытаться заставить меня чувствовать себя лучше, но это так много значит для меня, что ты пытаешься». В это время Сириус хмуро смотрел на нее, угадав направление ее мыслей. А Ремус старался не уколоть Сириуса. — Уроки, да, Бродяга? Я задаюсь вопросом, чему же ты будешь ее учить? — ухмыльнулся Ремус.Но один взгляд на Гермиону стер улыбку с его лица. Что бы то ни было, думаю это будет то, что ей нужно. Поспеши и сделай шаг, друг, прежде, чем она утонет в этой яме — подумал он. Тонкс смотрела на задумчивую Гермиону и на Сириуса, взгляд которого был наполнен любовью и тревогой. Что-то было в его выражении лица, нечто большее, чем просто привязанность. Но что это может быть? Один взгляд на самодовольную физиономию ее мужа подтвердил все догадки — Сириус начал что-то чувствовать к Гермионе. Или, возможно, он наконец понял, что всегда любил и уважал эту девушку. В любом случае, все это происходило с ним довольно долго. Как раз вовремя, Сириус! — злорадствовала Тонкс. — Эта девушка заслуживает лучшего, и я не могу придумать никого, с кем бы ей было лучше, кроме тебя, дорогой кузен. А ты заслуживаешь кого-то, кто будет любить тебя за то, кто ты есть, а не за то, что ты можешь для них сделать. Эта Лира вызывает у меня мурашки. Избавься от нее прежде, чем она причинит тебе боль. Тонкс знала, что независимо от чувств, Сириус никогда бы не начал одни отношения, не закончив другие, он был фанатично честным. Вскоре их еда прибыла и все они были слишком заняты поеданием их вкусных пирожных, кроме Гермионы. Она была слишком погружена в свои мысли и боролась с голодом. В попытке отвечь себя от мысленной дискуссии она решила сосредоточить свое внимание на друзьях и чуть не расхохоталась. Ремус смотрел с восхищением на его пирожное с шоколадом между каждым слоем, в то время пока ел маленькие шоколадные трубочки. Тонкс явно наслаждалась ее клубничными блинчиками. Запах начал сводить Гермиону с ума, желудок давал о себе знать. Тедди радостно жевал вафельные бисквиты и выглядел очень довольным. Гермиона была так поглощена своими мыслями, что не заметила, как Сириус хмуро на нее поглядывает. Придя в себя, девушка принялась есть свои фрукты и попивать кофе. Пьяцца ди Треви, час дня. Сириус стоял на площади и наблюдал, как Гермиона смотрит на красивый фонтан. Солнце отражалось от голубой воды. Он знал, что Гермиона ходит здесь каждый день, но до сих пор не может удержаться и не взглянуть на фонтан, на живописные статуи. Несмотря на то, что Гермиона этим явно наслаждалась, что-то все-таки тревожило Сириуса. Проблемы с чувством собственного достоинства Гермионы, казалось, становились все хуже или они становились все более очевидными. Он увидел, как Гермиона отступила от фонтана из-за нажима толпы, которая хотела бросить в фонтан монетки. Он улыбнулся, заметив, что Ремус, Тонкс и Тедди были частью этой толпы. Он поморщился, когда увидел, как Тонкс случайно ударила туриста по носу, слишком сильно замахнувшись монеткой. И он захохотал, когда увидел, как Тонкс повернулась к этому туристу, чтобы извиниться, и чуть не сбила его в фонтан. Его улыбку исчезла, когда он повернулся к Гермионе. Она стояла одна в дальнем углу, одетая в пиджак темного цвета. С какой стати она носит пиджак в такой жаркий день? Это не имело никакого смысла. Ее поведение становилось все более и более тревожным. И что за фрукты она выбрала сегодня? Сириус знал, что она бы выбрала сказочные блинчики с клубникой, так как помнил, как она ими восхищалась. Но вместо них она выбрала свежие фрукты и оставила больше половины на тарелке. И так, Сириус волновался. Почему она стоит так далеко от всех? Она всем видом показывает, что хочет, чтобы ее оставили в покое, что даже продавцы сувениров проходят мимо нее, словно бы не замечая. Сириус сузил глаза. Это выглядит так, словно бы она наложила заклинание. Она же не могла… — решил он, — это же не может быть заклинание не обращения внимания. К тому же я ее вижу, значит видят и остальные. Мы бы не заметили ее, если бы она использовала заклинание. Тем не менее, в этот момент, мужчина толкает тележку с сувенирами прямо на Гермиону, не глядя на нее. Сириус хотел было крикнуть Гермионе, так как стоял слишком далеко и не успел бы добежать. Но Гермиона случайно бросила взгляд в сторону фонтана и заметила этого мужчину, ее лицо побледнело и она быстро отскочила с пути мужчины. Последние надежды Сириуса, что это все-таки не чары, были разрушены. Должно быть, она изменила заклинание, чтобы только мы могли ее видеть — подумал он. Сириус разрывался между восхищением, мастерством, которое требуется для этого, и беспокойством, почему она это сделала. Я должен поговорить с ней один на один, — подумал он, — это выходит из-под контроля. Или, может, она предпочтет Тонкс? Лунатик скажет, что делать. Да, наверное, так будет лучше. Сириус направился к Ремусу. — Ты думаешь, что она сделала что? — Ремус был изумлен. — Бродяга, ты, должно быть, ошибаешься. Мы все ее видим. Сириус рассказал о почти случившейся аварии с мужчиной и его тележкой. — Если и это тебя не убедит, Лунатик, то я наблюдал за ней около двадцати минут и ни один продавец сувениров не подошел к ней, не пофлиртовал с ней или даже просто не посмотрел в ее сторону. Думаешь, итальянские продавцы будут игнорировать красивую молодую девушку, стоящую одну? Глаза Ремуса становились все больше и больше. — Я не могу поверить. Я… но почему? В кафе я почувствовал три отличительных эмоции Мионы: голод, печаль и…стыд, — Ремус выглядел очень озадаченно. Сказать, что в тот момент Тонкс была в шоке — это грубое преуменьшение. — Стыд? Чего, черт возьми, может стыдиться эта девушка? Она ангел в человеческом обличии. Я… — она вдруг остановилась и повернулась к Ремусу. — Ты сказал голод? Он кивнул, озадаченный, к чему она клонит. — Но ведь она едва ли что-то съела… О нет, — Тонкс закрыла глаза. — Что? Что такое? — запаниковал Сириус. Тонкс открыла глаза и посмотрела на Сириуса и на своего мужа. — Думаю, она стыдиться перед нами. Она заколдовала себя, чтобы мы не стыдились быть замеченными с ней. Вы заметили, что она почти во всем черном? Что ее одежда свободная и совсем не облегающая? — То есть она на диете? — Сириус был ошеломлен. — Да люди на диете едят больше, чем она! — Ты знаешь что-нибудь о расстройстве пищевого поведения? — грустно сказала Тонкс. — Ты же это не серьезно? Не моя Миона. Мерлин, только не моя Миона! — он покачал головой в знак отрицания. — Скажи, что это только предположение. Все были напуганы настолько, что ни Ремус, ни Тонкс не усмехнулись словам «моя Миона». — Нам стоит понаблюдать за ней и уже после делать выводы, — успокоил их Ремус. Квартира Сириуса, Лондон. 2 часа ночи. Сириус сидел на кресле со стаканом огневиски. Обычно он не любил пить в одиночку, особенно в ночное время. Сегодня, однако, что-то крепкое было ему необходимо. Он тяжело вздохнул, вспоминая день в Риме. Вспомнив разговор у фонтана он тяжело вздохнул и сделал глоток из стакана. Сириус уставился на свой стакан. Она едва ли что-то сегодня съела. Ее приемы пищи, казалось, ухудшались с каждым приемом пищи. Сириус был в ужасе от того, что может произойти, если это продолжится. Тонкс права, нужно что-то делать. Друзья решили, что Сириус навестит Гермиону в понедельник, чтобы начать свои уроки. Сириус знал, что девушка не поверит ему, если он просто скажет, что она совершенна и ей нечего стесняться, тем не менее он знал, что сделает все, чтобы помочь ей, и он пройдет с ней через все. Не сдавайся, Миона, любовь моя, потому что я никогда не откажусь от тебя. Никогда не откажусь — поклялся он. Квартира Сириуса, Лондон.9:30 утра. Его разбудил стук в окно. Кряхтя, он сел и потер глаза. Казалось, что он только что заснул. Снова стук. «Иду я, чертова птица». Заставив себя встать, он побрел к окну. Совой оказался Честер — сова Гарри. Должно быть, он вернулся прошлой ночью — догадался Сириус. Он вырвал письмо, привязанное к ноге совы, и сказал «лакомства на кухонном столе, угощайся». Честер полетел в сторону кухни. Разорвав запечатанный пергамент, Сириус жадно прочитал записку. «Привет, Бродяга! К сожалению, мы не общались последнюю пару недель, мы только что вернулись с юга Франции. Все случилось так спонтанно, что я не успел сказать тебе. Извини за это! Во всяком случае, мы вернулись ночью и у меня есть новости. Я должен сказать тебе все лично. Можно приехать во вторник утром? Я умираю, чтобы рассказать тебе свою новость! Гарри P.S. Рон и Джинни тоже хотят прийти». Сириус смотрел на записку. Часть его была вне себя от радости, что первое, что его племянник захотел сделать по возвращению — это поделиться новостью с крестным. Остальная часть его, однако, кипела от ярости, что эти трое сделали с Гермионой. Он любил Гарри, и он всегда будет ему как сын. Но Гарри сделал ужасный поступок. Сириус не оставит это просто так. Гарри выслушает его и, Мерлин знает, выслушает хорошо.