Если бы ты видел то, что вижу я

— Уехала из Англии? Вы хотите сказать, что она уехала в отпуск? — В отчаянии спросил Гарри. — Вы можете сказать нам, куда она ушла? Рон фыркнул. — Это было бы правильно — попытаться возложить вину на нас за то, что мы игнорировали ее, когда она уехала в отпуск! Ремус повернулся к раздражающему рыжему, его лицо побелело, когда он попытался сохранить хладнокровие. — Рональд, если ты немедленно не заткнешься, я наложу на тебя заглушающее заклинание. Советую тебе держать свою идиотскую болтовню при себе! — Прорычал он. Тонкс, видя, что муж вот-вот потеряет над собой контроль, подошла к его креслу и села к нему на колени. Его руки крепко обхватили ее талию, и он зарылся лицом в ее волосы, глубоко дыша. Ее запах, казалось, успокоил разъяренного волка в его сознании, позволив ему немного расслабиться. Он прошептал тихое «спасибо, Дора», прежде чем глубоко вздохнуть и посмотреть на раздражающую рыжую, которая слегка дрожала. — Нет, она не уехала в отпуск. Она просто уехала. И прежде чем вы даже подумаете об этом, Рональд, это не уловка для привлечения внимания. Как выяснил Гарри, она больше не работает в министерстве, и если бы вам удалось проникнуть туда, вы бы увидели, что ее квартира пуста. Она совсем покинула Англию. Гарри побледнел. — Она ушла? Насовсем? «Да.» -Н-но когда? Она…она была здесь, когда мы уезжали две недели назад! Как она могла за это время уехать за границу? Сириус ответил крестнику: — Она приняла предложение о работе за границей в свой день рождения и уехала на следующий день. Гарри вытаращил глаза. — Она так быстро получила предложение? Сириус горько рассмеялся. — Гарри, если бы ты хоть немного интересовался ее жизнью, то знал бы, что она получает предложения о работе каждый второй день. Она решила принять это предложение, потому что считала, что ей не для чего здесь оставаться. Зеленые глаза Гарри наполнились слезами. — Как она могла так подумать? Сириус устало покачал головой. — Как она могла не знать? Ты выкинул свой маленький трюк, не вспомнив о ее дне рождения и не попросив ее сопровождать тебя в отпуске с остальными твоими друзьями. В сочетании с годами терпимого пренебрежения и плохого обращения, и тем фактом, что ты даже не удосужился увидеть или позвонить ей больше, что она должна была подумать? Она больше не была частью вашей жизни, вы достаточно ясно дали это понять. Ее родители умерли, и ей предложили фантастическую возможность за границей, в хорошей должности с чрезвычайно щедрым жалованьем. Зачем ей здесь оставаться? Гарри шумно сглотнул, затем спросил приглушенным голосом: Она все еще с тобой разговаривает? Тонкс взяла инициативу в свои руки. — Она дала нам ключи от своего нового дома, и мы можем посещать его, когда захотим. На самом деле, мы провели там прошлую ночь. — Тогда ты знаешь, где она, и можешь отвести нас туда! — В отчаянии воскликнул Гарри, и на его лице появилась надежда. Тонкс фыркнула. «Не дождетесь!» Гарри выглядел удрученным. — А почему бы и нет? В этот момент Рон по глупости решил заикнуться. — Да, а почему бы и нет? Я думал, ты жалуешься, что мы не уделяем ей достаточно внимания и все такое. Теперь вы не скажете нам, где она? Решайтесь, черт побери! Ремус хмуро посмотрел на Рона и, не говоря ни слова, наложил на него заглушающее заклинание. Рыжий начал размахивать руками и бешено махать руками, но безрезультатно — он не мог говорить. Вервольф удовлетворенно кивнул, сунул палочку обратно в карман и ответил на вопрос: — Потому что, Гарри, она запретила нам говорить кому-либо из вас, где она находится, не говоря уже о том, чтобы отвезти вас туда. Она порвала с вами, со всеми вами. Я уверен, вы заметили, что не можете аппарировать в ее квартиру? Гарри отрывисто кивнул. — Она полностью удалила ваши подписи с оберегов; вы не можете ни аппарировать, ни войти через портключ, ни физически отпереть дверь. Она также заблокировала доступ к вашему камину, я полагаю. Гарри сокрушенно опустил голову. — Значит, она нас бросила. Наконец-то она это сделала. Ремус кивнул. -Да, это так, и я не могу сказать, что осуждаю ее. В конце концов, вы совершенно бессердечно выкинули ее из своей жизни. Ей надоело быть запоздалой мыслью в вашей дружбе, и она закончила ее с достоинством. Она не держит на тебя зла — просто не хочет иметь с тобой ничего общего. Услышав это, Сириус встал и вышел из комнаты. Через несколько минут он вернулся с тремя пакетами, которые передал Гарри, Рону и Джинни. — Она купила тебе рождественские подарки в начале этого года и попросила меня позаботиться о них. Позвольте мне внести ясность: эти дары-не шанс на примирение. Она сказала, что я могу их выбросить или отдать тебе. Я решил подарить их тебе, потому что знаю, что она много думала об этих подарках, и я не хотел бы тратить ее усилия впустую. Не раздумывая ни секунды, Гарри разорвал оберточную бумагу своего подарка и нашел две толстые книги в кожаных переплетах. Он услышал, как Джинни фыркнула рядом с ним. — «Книги, какой сюрприз!» — Пробормотала она. Гарри проигнорировал ее и принялся изучать книги. Первая называлась «Полная история семьи Поттеров.» Открыв ее, он увидел, что она была помечена самой последней записью — Гарри Джеймс Поттер — и содержала объявление о его деяниях за эти годы. Пролистав книгу, он увидел, что она содержит краткую историю каждого Поттера до времен самого Годрика Гриффиндора. Гарри с удивлением увидел, что Гриффиндор изменил имя своей дочери на Поттер в 1041 году из-за большого числа семей, намеревавшихся уничтожить Гриффиндоров. Элинор Гриффиндор была первой леди Поттер, Главой Дома Поттеров. Позже она вышла замуж за Элфрика из Торнберри, который стал лордом Элфри, супругом главы дома Поттеров. Гарри почувствовал, как что-то сжалось у него в груди; здесь была история его семьи, людей, с которыми он был связан кровью. Он неохотно закрыл книгу и повернулся к другой, которая оказалась большим фотоальбомом. Открыв ее, он обнаружил на титульном листе слова: «Свадьба Лили и Джеймса Поттеров, двадцать девятого апреля тысяча девятьсот семьдесят девятого года». У него перехватило дыхание: она каким-то образом собрала несколько фотографий дня свадьбы его родителей. Он почувствовал, как слезы защипали его глаза, когда он посмотрел на свою смеющуюся мать, очевидно, бросая очарование Агуаменти на раздраженную Элис Лонгботтом. На следующем снимке молодой Ремус гонялся за отцом по комнате с белой бабочкой. Гарри с изумлением смотрел на фотографии, чувствуя, как от волнения у него перехватило горло. — Она приходила к каждому из нас и просила все наши воспоминания о свадьбе Сохатого и Лили, — тихо сказал Сириус. — Мерлин знает, скольких людей она пригласила. Она сидела с нами, когда мы… когда нам было трудно пробовать вытащить эти воспоминания на поверхность. — Он грустно улыбнулся. — Она даже принесла нам шоколад; она сказала, что это ее вина, что мы были в депрессии, это ее работа — подбодрить нас. Это было несколько месяцев назад, но она никогда не говорила нам, зачем ей нужны эти воспоминания. Она… Она, должно быть, потратила недели на подготовку этого альбома. Гарри заметил, что в конце альбома было несколько чистых страниц. Маленькая этикетка гласила просто: «Новый лорд и Леди Поттер.» Он сглотнул, увидев знакомую изящную руку Гермионы, и медленно закрыл альбом, переполненный эмоциями. Он не мог поверить, что она пошла на все ради того, чтобы сделать ему действительно значимый подарок. Сириус прервал его размышления. — А что в другой книге? Гарри молча протянул Блэку книгу, наблюдая, как Сириус с отсутствующим выражением лица листает страницы. Через некоторое время он закрыл ее и вернул Гарри. -Это гораздо важнее, чем ты думаешь, Гарри, — сказал ему старик. — Эта книга станет необходимой частью инструкции по титулу Поттера. Я подозреваю, что она хотела подарить его тебе на Рождество, чтобы у тебя было время обдумать его до своего двадцать первого дня рождения. Двадцать один год был традиционным возрастом, в котором молодой лорд или Леди занимали вакантный титул и свое место в Визенагамоте. Это был также возраст, в котором упомянутый лорд или леди могли отказаться от титула, и в этом случае доверенное лицо назначалось до тех пор, пока следующий наследник не достигнет совершеннолетия. Гарри медленно покачал головой. — Она так заботилась обо мне, а я… Я никогда этого не видел. Как же я это пропустил? Ремус покачал головой. — Возможно, потому, что ты был так занят теми, кто постоянно требовал твоего внимания, что никогда не замечал тихую, трудолюбивую Гермиону на заднем плане. Но теперь ты это понимаешь, не так ли? Теперь, когда уже слишком поздно? Гарри на мгновение закрыл глаза, затем открыл их, быстро моргая, чтобы рассеять слезы в своих зеленых глазах. «Да, я понимаю. Для всех добрых дел, я вижу это.» Джинни прервала этот мучительный момент. — О, пожалуйста! Это просто еще одна из ее уловок, направленных на поиск внимания! Она уже делала это раньше, ты же знаешь! Гарри растерянно посмотрел на нее. — Что она делала раньше? Подарили нам подарки и переехали в другую страну? Джин, может быть, я и был полной задницей, когда дело касалось Гермионы, но поверь мне, даже я бы запомнил это! Джинни закатила глаза. — Нет, дорогой. Я имею в виду, что это не первый раз, когда она разыгрывает карту «бедная я», чтобы заставить людей обратить на нее внимание. Гарри молча смотрел на нее, пока Тонкс не перебила его: -О, это так, Джиневра? Пожалуйста, поделитесь! Пожалуйста, просветите нас относительно деталей этих уловок, направленных на привлечение внимания! Рон нахмурился, не в силах вымолвить ни слова. Тонкс проигнорировала его и сосредоточилась на Джинни. — Ну и что? Джинни слегка покраснела под пристальным взглядом розововолосой женщины. — Ну, однажды я застал ее в астрономической башне в какой-то нечестивый час ночи, на седьмом году обучения, когда она плакала над какими-то старыми фотографиями. Пожалуйста! Было так очевидно, что она хотела, чтобы кто — нибудь нашел ее! Сириус прищурился, глядя на высокомерную девушку. — Астрономическая башня в полночь, говоришь? Кажется немного странным время, чтобы попытаться привлечь внимание, учитывая, что все остальные, вероятно, спали! Что же касается фотографий, то я не думаю, что вы потрудились взглянуть на них, не так ли? Джинни покачала головой, немного испуганная силой взгляда Сириуса.Он фыркнул. -Конечно же, нет! С чего бы это? Ты никогда не заботился о ней раньше, зачем начинать сейчас? К вашему сведению, это были фотографии ее родителей, которые, как она только что обнаружила, умерли за границей, их воспоминания были стерты, и они даже не знали, что у них есть дочь! Ты когда-нибудь думала, что она хотела бы немного погоревать? Вряд ли она войдет в Большой зал и объявит об этом чертовом факте, не так ли? Джинни вспыхнула от смущения. «Я….Об этом я как-то не подумала.» Тонкс фыркнула. Ее бормотание «Оооо, это большой сюрприз» было ясно слышно всем. Джинни умоляюще посмотрела на Гарри, чтобы попытаться вытащить ее из неожиданно щекотливой ситуации, в которую она попала, и увидела, что он печально смотрит на подарок Гермионы. Это, в дополнение к тому, что уже произошло, оказалось слишком много для вспыльчивой рыжей. — Вот видишь! Она опять это делает! Ее здесь даже нет, а ты обращаешь на нее больше внимания, чем на меня! Я же твоя невеста, ради всего святого; почему ты не защищаешь меня от них и их обвинений, вместо того чтобы смотреть на эти чертовы книги, которые твоя дрянная подружка оставила тебе, прежде чем уйти, как ребенок? И ты все еще пытаешься сказать мне, что она благородна и не ищет внимания? Пожалуйста! Гарри ошеломленно уставился на нее. «Джинни…почему ты так говоришь? Это было неуместно…» Его невеста, видя, что она завладела его вниманием, и понимая, что, возможно, зашла слишком далеко, решила воспользоваться случаем, чтобы немного подправить ситуацию. -О, Гарри, мне так жаль, я не хотела показаться жестокой, но они все объединились против меня. Это просто слишком для меня! — Сказала она со слезами на глазах, и губы ее задрожали привычной дрожью. Тонкс решила, что с нее хватит. Сириус сыграл свою роль — теперь настала ее очередь. Спрыгнув с колен Ремуса, она подошла к рыжеволосой королеве драмы и встала прямо перед ней. — Перестань нести чушь, Джинни, мы все знаем, что ты притворяешься, чтобы не выглядеть эгоистичной сукой, какой ты и являешься! — Гарри, ты позволишь ей так со мной разговаривать? — Ахнула Джинни. Гарри повернулся к Тонкс с явным неодобрением на лице. — Тонкс, я знаю, что Джинни сказала что-то не то, но ты не должна так с ней разговаривать. Тонкс весело фыркнула. — Ты, черт возьми, шутишь, да? Что случилось со слезами раскаяния, которые он испытывал несколько минут назад? Но потом ты задумался на несколько минут — я удивлена, что ты продержался так долго. — Что? Тонкс с отвращением закатила глаза. — Ты обращаешься с Гермионой как с дерьмом и позволяешь всем остальным безнаказанно ругать ее, а потом отчитываешь людей, которые, черт возьми, пытаются что-то с этим сделать! Рада видеть, что ты верен своей форме, Гарри! Слава Богу, Миона уехала — она заслуживает лучшего! Гарри посмотрел на нее так, словно она дала ему пощечину. Тонкс не остановилась, но продолжала излагать некоторые домашние истины. — Ты, Джинни, манипулятивная, эгоистичная маленькая сучка мирового класса. — Она кипела, не обращая внимания на потрясенные и гневные взгляды Гарри и Рона. — Скажи мне, Джинни, почему именно ты считала необходимым постоянно унижать Гермиону на людях? Почему ты вдруг забыл все, что она для тебя сделала, и решил сделать из нее посмешище? Почему вы так сознательно подорвали ее самооценку, что она возненавидела саму себя? — Я…я…не знала, — запинаясь, пробормотала Джинни. — Я никогда… я… Гарри? Тонкс повернулась к Гарри прежде, чем он успел открыть рот. — Всего несколько минут назад ты признался, что ты и остальные были паршивыми друзьями Гермионы. Теперь кто-то говорит о ней неправду и оскорбительные вещи. Ты собираешся продолжать выбирать их сторону и позволять им продолжать клеветать на нее, даже сейчас, когда она не может защитить себя? Потому что позволь мне сказать тебе, даже если ты захочешь, я, черт возьми, этого не сделаю! Я видела, что вы все сделали с этой девушкой, и на это уйдут месяцы, а может быть, и годы Гарри смущенно кивнул и промолчал, отчего Джинни возмущенно взвизгнула. — Я ничего не сделала! Что за ложь она тебе наговорила? Приведите ее сюда, и я швырну ее ложь ей в лицо! Сириус прорычал: «ложь?» — Неужели ты думаешь, что я настолько глупа, чтобы притащить ее к тебе после того, что ты натворила, маленькая ядовитая сучка? Неужели ты думала, что тебя не поймают? Гарри в шоке посмотрел на Тонкс. «Что…о чем ты говоришь? Что ты такое говоришь?» Джинни, которая внезапно побледнела, повернулась к своему жениху. «Это все ложь, вы должны поверить мне, Гарри! Я ничего не сделала!» Гарри проигнорировал ее мольбу, похлопал по руке и снова спросил: — О чем ты говоришь, Тонкс? Тонкс посмотрела ему прямо в глаза. «Алхимия.» Сириус вскочил со стула, его лицо внезапно побелело. -Зелья? Какие зелья? Почему ты не сказал мне раньше? Ремус тоже поднялся со стула; в прямом соответствии с видимым волнением Сириуса, он был спокоен, внешне спокоен. Однако один взгляд на его сжатые челюсти и кулаки полностью развеял эту мысль. Человек дрожал, и только огромная сила воли удерживала его от того, чтобы позволить волку проиграть. — Какие зелья? — прохрипел он. Тонкс внутренне поморщилась. Казалось, что волк был очень близко к поверхности. Здесь ей придется действовать осторожно, иначе лунатик выйдет поиграть, а она почему-то сомневалась, что ему понравятся его нынешние товарищи по играм. Повернувшись к дрожащим мужу и кузену, она обратилась к ним обоим: — Я узнала об этом только сегодня утром, когда ты уже уехал. Я кое-что рассказала маме, и она решила сделать еще кое-какие обследования. Я расскажу тебе, но прошу доверься мне. Пожалуйста. Мужчины осторожно кивнули. Она сделала глубокий вдох. — Я попрошу вас обоих сесть и отдать мне ваши палочки. Я…я не хочу никого из вас сдерживать, но я сделаю это, если придется. Вы оба не принесете Мионе никакой пользы, если окажетесь в Азкабане. Оба мужчины вздохнули, а затем неохотно отдали свои палочки, прежде чем сесть в свои кресла. Тонкс сунула палочки в задний карман, пробормотав: «Прости, Грозный Глаз». Взяв свою палочку, она направила ее на Рона. Рыжеволосая сидела, застыв. — Я собираюсь снять с тебя заглушающее заклинание. Однако одно грубое замечание или даже прерывание-и все снова повторяется. Это понятно? Пылкий кивок был ей ответом. «Хороший». Сделав глубокий вдох, она сняла заклятие и снова посмотрела на Сириуса и Ремуса. — Мама обнаружила тяжелые следы зелья Хумилитас в организме мионы. Громовое «что?» Сириуса было под стать реву Ремуса. Оба мужчины вскочили со своих стульев, однако Тонкс была слишком быстра. Несколькими взмахами волшебной палочки она связала и левитировала их обратно на стулья. — Мне очень жаль, я не хотела этого делать, но Миона на первом месте, и мы ей нужны. Повернувшись обратно к дивану, она обнаружила, что Гарри нахмурился, озадаченный бурной реакцией мародеров. — У тебя есть вопрос, Гарри? — Э…Да, извини, но что такое зелье Хумилитас? Я никогда не был очень хорош в зельях, но я не помню, чтобы это было в списке запрещенных или контролируемых зелий из обучения авроров… Тонкс глубоко вздохнула и постаралась сохранить спокойствие. Каждый раз, когда она думала о Гермионе, подвергнутой этому зелью, ее кровь закипала. Быстрый взгляд на Ремуса показал, что волк завладел его сознанием — его глаза были цвета чистого янтаря, и он рычал. Сириус сидел, кипя от злости, в своем кресле, его кулаки были сжаты так сильно, что ногти, вероятно, прорвали кожу. -Похоже, я связала их как раз вовремя, -вздохнула она, почти жалея, что не может отпустить их, чтобы посеять небольшой хаос на двух рыжих головах. Откашлявшись, она повернулась к Гарри и очень бледной, дрожащей Джинни. «Это потому, что это не так. Это считается обычным лекарственным зельем во многих чистокровных семьях, чаще всего используется, чтобы успокоить подростков, если они становятся слишком невыносимыми. Черт возьми, Дамблдор однажды предложил Люциусу Малфою взять его, когда он был студентом в Хогвартсе. Однако даже те семьи, которые не одобряют такого рода эмоционального вмешательства, конечно, знают о зелье. Зелье Хумилитас было разработано во времена правления Наполеона, и его использование распространилось по всей Европе почти сразу. Как следует из названия, это проект смирения. Зелье обычно вводят в очень малых дозах и только при крайней необходимости. Обычно человеку дают максимум две капли разбавленного зелья в течение определенного периода времени. Обычно он применяется не более года, и в течение этого времени человек должен быть тщательно наблюдаем, как правило, целителем. Если доза слишком высока или слишком часта, это может иметь ужасные последствия для ума человека — вместо того, чтобы просто быть смиренным, они начинают сомневаться в себе до крайности, сопровождаемой ужасным отвращением к себе и искаженным самовосприятием. Действие зелья Хумилитас длится долго, оно не проходит. Он оставляет сильные следы в крови, которые можно удалить с помощью чрезвычайно мощного нейтрализующего зелья. Нейтрализатор не может обратить вспять уже нанесенный психологический ущерб. Это требует значительного времени и усилий. Глаза Гарри расширились. — И у Гермионы было это…это зелье в ее организме? Джинни попыталась прервать ее, сердито глядя на Тонкс. — Конечно, нет! Она не могла этого сделать! Это просто еще одна уловка, чтобы… — она внезапно замолчала, услышав громкое рычание с другой стороны комнаты. Все обернулись и увидели, что Ремус бьется в своем кресле о путы и рычит. — Ты лжешь, человек! Я чувствую его запах. Не нападайте на нашу стаю — мы этого не допустим! Обратив свои янтарные глаза на Тонкс, его лицо немного смягчилось, и он перестал биться. — Продолжай, любимый друг. Мы будем контролировать свои инстинкты. Тонкс с любовью посмотрела на оборотня, прежде чем вернуться к теме своего гнева. — Как я уже сказала, мама обнаружила значительные следы зелья. Похоже, что Мионе не только давали зельем без ее согласия, но и мама считает, что ей давали зелье еженедельно, в дозах, содержащих пять капель или больше, в течение периода до двух лет. В ее организме осталось столько всего, что даже спустя столько времени практически сошло с ума. Сириус зарычал и безуспешно попытался встать со стула, впиваясь взглядом в бледнолицую девчонку перед собой. Ремус не двигался, но наблюдал за кушеткой со всей напряженностью охотника, наблюдающего за своей добычей и выжидая подходящего момента. Тонкс сердито посмотрела на рыжеволосую девушку, стоявшую перед ней. — Кто-то давал Гермионе зелье, широко известное чистокровным, о котором большинство полукровок и магглорожденных никогда не слышали. Даже если бы она услышала об этом, Гермиона не взяла бы его добровольно — это означает, что кто-то подсунул его ей без ее ведома. Есть идеи, кто бы это мог быть? Кто-то, кто хотел Гарри для себя и решил, что Гермиона была слишком близка, возможно?  — Вы не можете доказать, что это была Джинни! — Сердито заговорил Рон, не сводя глаз с двух мужчин, привязанных к стульям. Тонкс смотрела на него, пока он не заткнулся. — Ты прав, мы не можем… пока. Но если Джинни здесь невиновна, все, что ей нужно сделать, это дать магическую клятву, что она не имеет к этому никакого отношения, и мы можем оставить все как есть. Джинни? Джинни в шоке уставилась на розововолосую женщину. — Ты…ты же не серьезно. Я не сделал ничего плохого, ч-почему я должен быть вынужден дать клятву? Рон энергично закивал. — Не похоже, что это был яд, не так ли? Какая разница, кто ей его дал? Только зелье смирения! Думаю, ей, наверное, тоже было нужно! Если бы она была такой после двух лет употребления этой дряни, то Мерлин знает, какой бы она была без него! — Он содрогнулся. -Чертова всезнайка. В этот момент Тонкс покраснела. — Какое это имеет значение? Это важно, потому что две капли этого зелья в течение более чем нескольких месяцев-это больше, чем нужно большинству претенциозных придурков, чтобы превратиться в наполовину приличного человека! Как вы думаете, что это сделает с человеком с уже опасно низкой самооценкой? Кто-то, кого кормили огромными дозами этой дряни в течение двух лет? Это настроило ее против самой себя и исказило ее чертово восприятие! Она ненавидит себя так сильно, что ее разум убедил ее, что она не заслуживает еды! Это важно, потому что, благодаря принцессе зелий здесь, она лежит в вызванном зельем сне в своей постели! Это важно, потому что она была такой со вчерашнего вечера! Это важно, потому что ее чертово магическое ядро так сильно истощало ее, что она могла умереть или превратиться в сквиба! Если бы Сириус не нашел ее тогда, кто знает, что бы случилось? ВОТ ПОЧЕМУ ЭТО ТАК ВАЖНО! Она стояла, глядя на рыжих, грудь ее вздымалась от гнева, прежде чем повернуться к Гарри. Молодой человек выглядел так, словно его ударили в живот. — Она…она без сознания? Она не хочет есть? О боже, неужели она умирает? Увидев, что Тонкс отрицательно покачала головой, он вздохнул с облегчением и повернулся к своей невесте. — Джинни, Джинни, пожалуйста, поклянись за меня. Я умоляю тебя сделать это ради меня, пожалуйста! Успокойте мой разум! Рыжеволосая выглядела так, словно вот-вот упадет в обморок. -Гарри, нет, это нечестно с твоей стороны просить меня об этом…я… я не сделала ничего плохого… Тонкс набросилась на него. — Если ты не сделал ничего плохого, то можешь дать эту проклятую клятву прямо сейчас. В противном случае я сообщу об этом официально и получу разрешение допросить вас в рамках Веритасерума. Ваши комментарии показали, что у вас был четкий мотив, чтобы управлять им, и ваши оценки показывают, что вы обладаете навыком варить его. Не говоря уже о том, что благодаря своему чистокровному происхождению вы, без сомнения, знали бы о его существовании. Так что же это будет, Джинни, легкий путь или трудный? Гарри повернулся к женщине рядом с ним, открыто умоляя. — Пожалуйста, Джинни, я сделал все, о чем ты меня просила. Все, о чем я прошу, это одна паршивая клятва! Пожалуйста! Джинни в панике огляделась по сторонам, пытаясь найти выход из создавшегося положения, но ничего не нашла. С одной стороны от нее сидел ее жених, умоляя дать клятву, с другой-ее брат, бессмысленно разинув рот, а перед ней стоял разъяренный Аврор. Наконец она опустила голову, чувствуя себя побежденной. — Я…я не могу дать клятву. Гарри отшатнулся в шоке. -Джинни? Пожалуйста, скажи мне, что ты этого не делал, скажи мне, что ты этого не делал с Мионой! — Я должена была! — Она плакала навзрыд. — Она всегда была так занята собой, и… и ты проводил с ней так много времени! Когда ты ей начал нравиться на четвертом курсе, я должена была убедиться, что она тебя не возьмет! Ты был мой, ты всегда был мой! Я думала, что если бы я сбило ее с колышка или двух, у нее никогда не хватило бы смелости попытаться забрать тебя у меня. Сириус взревел от ярости и безуспешно попытался освободиться от пут. — Ах ты сука! довольна собой? Ты даже не представляешь, что наделала, глупая эгоистичная девчонка! Я был в ее мыслях и видел то, что видел.… у нее вообще не было чувства собственного достоинства с пяти лет, черт возьми! Мусор, который вы ей дали, не нашел ничего, что можно было бы стереть, и это заставило ее ненавидеть себя! Ненависть, понимаешь? Я видел, что он сделал, и в сочетании с вашим отвратительным жестоким обращением и пренебрежением к ней. О Боже, я мог бы убить вас за то, что вы сделали с ней! Ты чуть не убила ее из-за своей мелкой ревности! Гарри покачал головой, не в силах поверить своим ушам. Джинни схватила его за руку и в отчаянии уставилась на него. -Гарри? Гарри! Ты все еще любишь меня, не так ли? Ты не позволишь им причинить мне боль? Он стряхнул ее руку и встал с дивана. Пристально глядя на женщину перед собой, Гарри недоверчиво покачал головой. — Я…я не могу поверить, что ты… и для Мионы — из всех людей! Она никогда никому не делала ничего плохого! А ты кто такая? Джинни выглядела так, словно он дал ей пощечину. — Гарри… Гарри, как ты можешь говорить это? Ты же меня знаешь, конечно, знаешь! Это я, это Джинни, твоя невеста! Я женщина, которую ты любишь! Лицо Гарри стало жестким. — Нет, это не так. Женщина, которой я сделал предложение, никогда бы этого не сделала. Существовала ли она вообще? Или ты просто выдумал ее, чтобы попытаться завоевать меня? Джинни начала всхлипывать. -Нет, конечно, нет, Гарри! Дорогой, ты же знаешь, что я люблю тебя! Пожалуйста, не оставляй меня! Клянусь, я никогда не хотел никого обидеть! Я просто не хотела тебя потерять! Рон сердито посмотрел на Гарри и обнял сестру, пытаясь успокоить ее, но, к счастью, ничего не сказал. Гарри не обратил на него внимания. — Значит, ты решила накачать мою лучшую подругу зельем без ее согласия! Как часто ты подливала ей зелье? Ну и что? ОТВЕТЬ МНЕ!» Джинни задрожала. — Я…я не подливала его ей в стакан. Я…положил его прямо в ее еду. — Пробормотала она. Гарри уставился на нее. — В ее еду? Почему? Джинни пробормотала что-то, что услышал только Ремус. Тонкс сердито посмотрела на нее. — Говори громче! Зачем ей в еду? Дрожа под пристальным взглядом разъяренного Аврора, Джинни опустила глаза. — я…я боялась, что если я вылью его в ее напиток, вода разбавит его. Я использовал прямое зелье s-так что бы оно было эффективным. Сириус буквально взревел. — Ты с ума сошела? Ты подливала опасно высокие дозы концентрированного зелья в ее пищу? Она впиталась бы в четыре раза быстрее и текла бы по ее кровеносной системе в течение часа! И он был неразбавленным? Ты прекрасно знаешь, что на каждую каплю этого зелья нужно добавить четверть кубка воды, чтобы ослабить действие зелья! Даже кровавый Наполеон отказался бы от трона и с радостью пас овец после трех месяцев вашего режима! Ты же могла убить ее! Рон больше не мог молчать. — Ой, отстань! Это было безвредное зелье, и она не хотела причинить ей боль! Не нужно никого обвинять! Тонкс покачала головой, пристально глядя на рыжеволосую девушку перед собой. — Я хочу, чтобы Миону проверили на другие зелья. Бог знает, чем еще ее могли наколоть! Если есть еще что-нибудь, Джинни, я сама тебя отвезу. Если это было возможно, Джинни побледнела еще больше. — Перестань ее пугать! — Бушевал Рон. — Она никогда не давала ей ничего другого! Тонкс усмехнулась. -О, и ты бы знал, как это сделать, Рональд? Если она подлила одно зелье в ее пищу, она легко могла подсыпать и другие! — Она этого не делала, я видел, как она вливала только это! — закричал он и остановился с ужасом на лице. — Так Или Иначе, Я… Тонкс смотрела на него с мрачным удовлетворением. — Я так и подозревала. Скажи мне, Рональд, как часто ты видел Джиневру добавляющюю зелья в еду Гермионы?» — Я…я не хотел… Я и не знал, что она такая… Гарри, дружище, ты не веришь… — Рон запнулся, не в силах подобрать правильные слова, чтобы избавиться от этого беспорядка. Гарри выглядел так, словно его сейчас стошнит. Он не ответил. Тонкс повернулась к Рону. — Я дам тебе тот же шанс, что и ей; поклянись магической клятвой, что ты ничего не знал и не участвовал в этих событиях, и все будет хорошо. Если ты откажешься, я получу разрешение испытать тебя с помощью Веритасерума — и кто знает, что еще может выплеснуться из твоей красноречивой глотки? Рыжая вся дрожала. -Я… да ладно, ты же не серьезно! Почему я должен давать клятву только потому, что моя сестра допустила небольшую ошибку? Сириус снова натянул невидимые путы. — Небольшая ошибка?! Ты что, совсем потерял рассудок, мальчик? Твоя сестра могла убить Гермиону! Это просто чудо, что она была так предана своим друзьям, семье и своему делу! Если бы она не была такой самоотверженной личностью, ставящей на первое место своих друзей и семью, она легко могла бы решиться на то, чтобы броситься с астрономической башни! Черт возьми, если бы она думала о себе хотя бы вполовину так же, как вы двое, она была бы уже мертва! Она уже начала морить себя голодом — что, похоже, совпало с тем временем, когда ты нанес смертельный удар своей дружбой! Он глубоко вздохнул. — Поклянись в этом, Уизли, и поклянись немедленно, или я прослежу, чтобы тебя немедленно допросили в Веритасеруме. Рон посмотрел сначала на Гарри, потом на сестру в поисках помощи. Ничего не заметив, он пожал плечами. — Ладно, я знал, что она это делает. Я не знал, что это может кого — то убить — Джинни просто сказала, что это немного выбьет ее высокомерие, всегда ходила вокруг, как будто она была лучше, чем остальные из нас. Я подумал, что это хорошая идея. Я беспокоилась, что она имеет слишком большое влияние на Гарри, и в конце концов, он принадлежал Джину, так что…я помогал. Я меняла сахарные перья с кружевом на те, что она держала в сумке. Гарри, дружище, ты должен мне поверить, я сделал это для тебя! Гарри сердито посмотрел на своего первого друга. — Ты сделал это для меня, Рон? Или вы сделали это для того, чтобы перестать чувствовать себя таким неадекватным, не имея необходимости что-то с этим делать? Почему-то я не вижу, чтобы ты добавлял зелья в еду Мионы в знак дружбы! Рон побледнел. Гарри повернулся к Сириусу, склонив голову. -А теперь мы… мы потеряли ее, — выдавил он. — Я беру на себя ответственность за свое участие в этом; это такая же моя вина, как и их. Я никогда не мешал им причинять ей боль своими словами или действиями. Я никогда не вступался за нее. Я никогда не ценил все, что она делала для меня, то, что она была готова сделать. Я оттолкнул ее и принял как должное, а теперь она ушла. Я… — Он замолчал, когда рыдание вырвалось из его груди, затем продолжил дрожащим голосом. — Я знаю, что не заслуживаю ее дружбы, и не прошу об этом. Но, пожалуйста, если увидишь ее, передай ей, как мне жаль. Скажи ей, что я надеюсь, что она счастлива и что она заслуживает самого лучшего, того, кто не променяет ее дружбу на гламур, дизайнеров и вечеринки, того, кто ставит ее на первое место. Сириус посмотрел на Тонкс. Она кивнула и щелкнула своей палочкой, отпуская Сириуса и Ремуса, передавая Сириусу его палочку. Он встал и медленно подошел к своему крестнику, обняв его и позволив ему всхлипнуть. Тем временем Тонкс вернулась к Ремусу на колени, прижимаясь к оборотню, который снова зарылся носом в ее волосы. — Гарри, Ты серьезно? Ты полностью принимаешь на себя ответственность за свои действия? — Тихо спросил Сириус. Гарри кивнул, принюхиваясь. — Я знаю. Мне нужно немного побыть одному, обдумать все это и решить, что я буду делать. Но потом, когда я буду готов, могу я…поговорить с тобой, Бродяга? Сириус улыбнулся ему сверху вниз. Это была легкая улыбка, но все же улыбка. — Конечно, можешь, Гарри. Я уже говорил тебе — я люблю тебя, как родного сына, и люблю с тех пор, как ты был у меня на руках, когда был еще ребенком. Я не буду лгать тебе, я испытываю отвращение и разочарование от того, что ты сделал, но я горжусь тем, что ты решил взять на себя ответственность за эти действия, как мужчина. Это стоило очень дорого, но ты получил очень ценный урок. Подумай, а потом снова принимайся за работу, а когда будешь готов, позови меня к зеркалу. Она ведь все еще у тебя, не так ли? Гарри покачал головой. «Хорошо. Потом, когда будешь готов, позвони мне, и мы поговорим. Если ты хочешь встретиться лично, дай мне знать, и я притйду к тебе.» Гарри нервно взглянул на крестного. — А ты будешь?..ты знаешь…что там? С Мионой? Сириус осторожно кивнул. «Хорошо. Тогда я так и сделаю. Просто, пожалуйста, сделай для меня одну вещь?» — Гарри, — тяжело выдохнул Сириус, — я не могу изменить прошлое. То, что вы сделали, уже сделано, и вы должны принять последствия этих действий. Гарри яростно замотал головой. «Не то. Я не жду и не хочу, чтобы ты просил у Мионы прощения. Я просто….Я хотел спросить, не могли бы вы дать мне знать, как она? Просто…что она вне опасности, с зельями и всем остальным.» Услышав это, Джинни издала слабый звук огорчения. Все ее проигнорировали. Подумав немного, Сириус согласился. — Хорошо, я дам тебе знать, когда она проснется и пойдет на поправку. Больше я ничего не сделаю. Я не стану обращаться к ней от вашего имени, ясно? Я не причиню ей вреда, даже ради тебя, Гарри. Тень улыбки промелькнула на лице Гарри. — Я бы не просил тебя об этом, я думаю, что причинил ей боли более чем достаточно. Вы…ты действительно заботишься о ней, не так ли? — Конечно, — не задумываясь, ответил Сириус. Гарри задумчиво склонил голову набок, глядя на крестного. Затем он вздохнул и повернулся к Ремусу и Тонкс. Он с облегчением увидел, что Ремус немного успокоился. Тонкс задумчиво смотрела на него, может быть, она уже не так сильно на него сердится? Он глубоко вздохнул. — Лунатик, Тонкс, я…я должен извиниться перед вами обоими. Не только за то, как я вела себя сегодня, когда ты сказал мне то, что я должна был услышать, но и за Тедди. Я его крестный отец и позорно пренебрегаю им. Я был так занят этим…с моей собственной жизнью в прошлом году, что я не был там для него. Я…Я сожалею об этом. Я знаю, что не заслуживаю этого, но мне бы хотелось получить еще один шанс все исправить. Я понимаю, если вы больше не хотите, чтобы я был крестным Тедди, но я…подумал, что должен сказать вам. После минутного напряженного молчания Тонкс заговорила: — Мы ценим это, Гарри. Как и Сириус, мы глубоко возмущены тем, что ты сделал с Мионой. Однако тот факт, что ты берешь на себя ответственность за свои действия, дает мне надежду, что, возможно, ты усвоил свой урок. Но извиняться надо не перед нами, а перед Тедди. Он тот, чье доверие тебе нужно вернуть. В конце концов, он твой крестник. Гарри с облегчением закрыл глаза. «Спасибо. Это… больше, чем я заслуживаю, но спасибо. Я не подведу тебя, клянусь. Я… хотел бы немного побыть с Тедди. Может быть…если ты хочешь навестить Миону за границей и хочешь, чтобы кто-нибудь присмотрел за Тедди…? Он не закончил фразу, Не желая испытывать судьбу. Тонкс кивнула. — Спасибо за предложение, но это будет зависеть от Тедди. Как только ты увидишь его и извинишься, посмотрим. Гарри кивнул. Он знал, что ему придется много работать, чтобы вернуть их доверие. Он вдруг увидел, что Ремус смотрит на него из-за плеча Тонкс. Слава Мерлину, его глаза вернулись к своему обычному голубому цвету. Он все еще выглядел напряженным, как будто боролся, чтобы сохранить контроль. Бледный оборотень пристально посмотрел на него, словно оценивая, затем кивнул. — Ты начинаешь учиться, детеныш, — прохрипел он, его горло явно саднило. -Ты выучил очень суровый и дорогой урок — смотри, не повторяй его.- пытаясь улыбнуться, усталый человек посмотрел на Гарри. — Ты член семьи, Гарри, и ничто этого не изменит. Я знаю тебя с того дня, как ты родился, и я люблю тебя. Но, как и Сириус, когда ты делаешь что-то не так, я не буду притворяться, что это не так. Не торопитесь думать, и вы знаете, что Тонкс и я тоже здесь, Если вы захотите поговорить. Гарри улыбнулся старику и, подойдя к нему, крепко обнял. Повернувшись к Тонкс, которая улыбнулась ему, он тоже обнял ее и прошептал: — Спасибо, что позаботилась помочь мне вытащить голову из задницы. Вы могли бы просто заколдовать меня и изгнать. Спасибо, что дали мне еще один шанс. Тонкс похлопала его по плечу, когда он отстранился. — Ты собрал решимость и взял на себя ответственность. Это требует мужество. Но не думай, что я не заколдую твою задницу отсюда на Ривьеру, если ты этого заслуживаешь. Ты потерял кого-то очень дорогого Гарри; больше не теряй. Гарри вздохнул и кивнул. — Как бы то ни было, Тонкс, я знаю. Я уже чувствую это, и что-то подсказывает мне, что будет только хуже. Никто никогда не сможет занять место Мионы, и мне некого винить, кроме себя. Тонкс нахмурилась и повернулась к двум съежившимся Уизли. Они оба сидели в абсолютном молчании, боясь привлечь к себе хоть малейшее внимание. Они вздрогнули, обнаружив на себе пристальный взгляд Тонкс. -О, я думаю, что могу согласиться с тем, что, хотя ты все испортил, эти двое причинили гораздо больше вреда. Я пока не знаю, что с ними делать. Гарри опустил глаза. — Все зависит от тебя. Я не буду вмешиваться. -Гарри! Ты же не это имеешь в виду! Ты позволишь им причинить вред твоей невесте и лучшему другу? — Ахнула Джинни. Гарри горько рассмеялся. -Нет, не хочу. Однако их облегченные вздохи оказались преждевременными, и он продолжил: — Но ведь ты не та женщина, которой я сделал предложение, не так ли? Не обращая внимания на тихий вскрик Джинни и последовавшие за ним всхлипывания, он глубоко вздохнул и повернулся к Рону. — Я не знаю, что тебе сказать. Ты был моим первым другом, моим лучшим другом. Я всегда ставил тебя на первое место, всегда доверял тебе. Я так же виноват, как и ты, в том, что плохо обращался с Гермионой и принимал ее как должное, но это! Чтобы узнать, что ты можешь сделать это с нашей лучшей подругой, женщиной, которая никогда не делала ничего, кроме как поддерживала тебя…а потом узнать, что ты, очевидно, пытаешься манипулировать мной за моей спиной, и что ты, очевидно, безумно ревнуешь меня в течение многих лет… Я не… Я не думаю, что у них даже есть слова, чтобы описать то, что я чувствую прямо сейчас. Хотя, наверное, я сам напросился на это, когда ты уже столько раз бросал меня, а я все еще доверял тебе. Я не знаю, что и думать о тебе, о нашей дружбе. Мне нужно время, время вдали от вас обоих, прежде чем я смогу даже подумать, что делать. Всхлипывая, Джинни потянулась к Гарри. — Гарри…не надо! Я люблю тебя! Гарри только покачал головой. — Я серьезно, Джинни. Ты сделал то, на что я никогда бы не подумал, что ты способна. Мне нужно время, чтобы разобраться в этом. Я не могу вести себя так, как будто ничего не случилось, потому что, откровенно говоря, прямо сейчас ты мне чужая. Джинни ахнула и зарыдала еще громче. Рон громко сглотнул. «Приятель…ты не можешь позволить такой глупости встать между нами! Мы всегда были лучшими друзьями!» Гарри сверкнул глазами. -Меня пугает тот факт, что ты, кажется, считаешь, что подмешивать зелья, изменяющие сознание, в еду людей, не говоря уже о еде наших лучших друзей, — это «просто мелочь». Тот Рон, которого я знал, никогда бы даже не подумал об этом! Отступив назад, он вздохнул. — Я не претендую на невинность в этом деле. Я облажался и потерял из-за этого самого преданного и верного друга, какого только может иметь человек. Но то, что ты сделал, не просто жестоко — это преступление. Поэтому я повторю еще раз: я не буду стоять на пути того курса действий, который выберут Сириус и другие. Повернувшись к крестному, он попытался улыбнуться. — Похоже, я наконец-то получил его через свой толстый череп. Лучше поздно, чем никогда, верно? Кивнув двум мародерам и Тонкс, он развернулся на месте и аппарировал. Джинни в шоке уставилась на то место, где он только что стоял, а потом вдруг завыла и бросилась к брату. — Он ушел! Она всхлипнула. Рон похлопал ее по спине, настороженно поглядывая на троих в другом конце комнаты. «Что…что ты собираешься с нами сделать?» Он умудрился заикнуться. Тонкс фыркнула. — В чем дело, Рональд? Неужели ты боишься? Сириус целеустремленно вернулся к своему шару и сел, не сводя серых глаз с дрожащей парочки перед ним. -Это, — тихо сказал он, — зависит от обстоятельств. Рон сглотнул. — От чего же? — Гермиона. Я не позволю, чтобы ее имя вываляли в грязи и заставляли выслушивать обвинения и суды, не спросив предварительно разрешения. Она достаточно настрадалась! Рон начал паниковать. — Но Сириус, дружище, ты не можешь выдвигать обвинения! Такая плохая пресса может лишить меня работы! Они могут расторгнуть контракт за то, что поставили под угрозу имя команды! Сириус ничего не ответил. Видя, что его мольбы оставили Сириуса равнодушным, Рон отчаянно ударил с последней надеждой, которая у него была. — Ты же знаешь, что она не приченит нам вреда, да? — Он судорожно сглотнул. — Я имею в виду, что Визенагамот никогда не осудит двух чистокровок за отравление магглорожденного. Они просто прикроют все это. Раздался громкий презрительный смех. — Это действительно лучшее, что у тебя есть, Уизли? — Усмехнулась Тонкс. — Я бы не рассчитывала, что это спасет твою задницу, Бек… — она внезапно замолчала, когда Сириус поднял руку. Выпрямившись в кресле, Сириус заговорил: — Я думаю, ты забываешь, что Гермиона-знаменитая героиня войны и блестящая ведьма в своем собственном праве, я сомневаюсь, что они так легко откажутся от претензий, особенно когда мальчик, который выжил, не может говорить от твоего имени. Однако есть одна вещь, которую вы забыли — Визенагамот может игнорировать тяжелое положение магглорожденной ведьмы, но они не будут игнорировать жалобу, поданную благородным домом. Джинни, которая перестала всхлипывать и теперь шмыгала носом на плече брата, заговорила: — Гермиона не принадлежит к благородному дому. Сириус кивнул. — Да, это так. Но с этого момента она находится под защитой дома Блэков. Любое оскорбление или вред, нанесенный ей, будет рассматриваться как нападение на дом Блэков. Я ясно выражаюсь? Оба Уизли потрясенно кивнули. Будучи чистокровными, они точно знали, что это значит. Теперь Гермиона была неприкосновенна, и их судьба была в ее руках. Если она решит предупредить департамент магического правопорядка, ничто не остановит их от осуждения. Джинни закрыла лицо руками, в то же время молча пытаясь придумать способ выйти из этой ситуации с ее репутацией нетронутой и восстановить некоторые потерянные позиции. Если пресса получит анонимную информацию, указывающую на то, что всезнайка психически неуравновешена, этого может быть достаточно, чтобы перестать верить во что-либо еще, подумала она. Казалось, однако, что Сириус был на шаг впереди нее. Я призываю фамильную защиту по этому вопросу в целом. Поскольку Гермиона находится под защитой семьи Блэков, это дело — дело семьи Блэков. Болезнь Гермионы, ее отвращение к себе и тот факт, что ее пытали, легко можно было использовать, чтобы нарисовать разрушительную картину, которая могла серьезно дискредитировать любую жалобу, которую она могла бы сделать. Вы никому не будете говорить о том, что обсуждается здесь сегодня, даже между собой, если только я или Гермиона не разрешим вам это сделать. Я, Лорд Блэк, в присутствии Ремуса Люпина и Нимфадоры Тонкс-Люпин, связываю вас. Голубая вспышка — это магия Сириуса связала двух Уизли. Джинни сдулась, зная силу древней семейной магии. Она ничего не могла сделать, чтобы спастись от этого — теперь она была во власти Сириуса и Гермионы. Будь ты проклята, Гермиона! Я думала, что даже теперь, когда наконец избавилась от тебя, ты все равно забрала у меня Гарри! Сириус встал. — На данный момент мне больше нечего вам сказать. Если Гермиона решит выдвинуть обвинения, с вами свяжутся соответствующие органы. «Прикоснувшись палочкой к головному кольцу дома, он продолжил: — Вам больше не рады ни в моем доме, ни в моей собственности. Я предлагаю вам немедленно уйти, или ровно через две минуты стражи насильно удалят вас.» Побледневшие Рон и Джинни вскочили с дивана и выбежали из комнаты. Через несколько секунд хлопнула входная дверь. Сириус повернулся и посмотрел на остальных двоих. — Все прошло хорошо, — съязвил он, пытаясь улыбнуться. Ремус устало вздохнул. — Я думаю, все прошло так, как мы и ожидали. По крайней мере, Гарри пришел в себя. Я искренне надеюсь, что он порвет все связи с этими двумя. Тонкс энергично кивнула. — Он бы здорово от них отделался. Честно говоря, от Джинни у меня мурашки бегут по коже. Рон — просто эгоистичный мерзавец без всяких угрызений совести, но Джинни-она интриганка. Хладнокровно планировать и исполнять что-то подобное… — Она замолчала. Повернувшись к Сириусу, она поморщилась. — Прости, что я так на тебя набросилась, Сириус, клянусь, я узнала об этом от мамы всего за десять минут до отъезда. Я поделился с ней своими подозрениями насчет того, что Джинни хочет увести Гермиону от Гарри, и она подумала, что если Джинни была в таком отчаянии, то могла бы прибегнуть к зельям. Она сделала сканирование и обнаружила следы двух зелий. Она смогла опознать это чертово зелье Хумилитас, но все еще пытается понять, что это за другое зелье. Я думаю, она попросит у Мионы образец крови, когда та проснется. Сириус вздохнул. — Мне было интересно, когда ты заговорила о других зельях… Поднявшись, он взглянул на часы и заметил, что уже без четверти час, то есть без четверти два в Италии. Он повернулся к остальным двоим. — Я собираюсь упаковать еще кое-какие вещи и вернуться в квартиру Мионы. Она может проснуться в любой момент, и я хочу быть там. — Конечно, Бродяга. Мы пойдем с тобой, — сказал ему Ремус. Пятнадцать минут спустя Сириус сунул свой сморщенный чемодан в карман и прошел в гостиную. Он сунул руку в карман и коснулся портключа, собираясь активировать его, когда в гостиной раздался голос: — Алло? Сириус, ты здесь?» Подойдя к камину, он увидел серьезное лицо Джорджа, смотревшего на него. — Джордж, в чем дело? — Можно мне пройти? — Спросил рыжий. — Гарри только что был у меня перед тем, как улететь, Мерлин знает куда. Он…он рассказал мне о Гермионе. Если у вас есть минутка, я надеялся, что смогу поговорить с вами. Сириус быстро переговорил с Ремусом, затем снова повернулся к Джорджу. — Послушай, приятель, мне действительно пора. Лунатик и Тонкс здесь, они все объяснят. Если я вам понадоблюсь, Лунатик знает, как меня найти. Джордж кивнул и исчез из камина. Сириус кивнул лунатику и Тонкс. «Удача.» С этими словами он активировал портключ и исчез. Не прошло и двух минут, как Джордж вывалился из камина, сжимая в руках два небольших свертка. Высокий рыжеволосый повернулся к люпинам. — Гарри недавно заходил в магазин. Он сказал, все что… случилось, и что Гермиона ушла. Я не могла в это поверить, поэтому попыталась аппарировать в ее квартиру, но обереги не позволили мне войти. Он все время сворачивал в коридор за ее дверью. Кстати, я нашел вот это, — сказал он Ремусу, протягивая ему два пакета. Ремус даже не взглянул на них, а просто сжал и сунул в карман. Тонкс посмотрела на мужа, который кивнул, потом снова на Джорджа. — С таким же успехом можно присесть, Джордж, это может занять некоторое время. Джордж просто кивнул и подошел к дивану, на котором незадолго до этого сидели его брат и сестра. Глядя на них, он спросил: «Что, черт возьми, происходит?» Квартира Гермионы, Рим: 2.05 вечера по местному времени Войдя в Атриум, Сириус снял свой сморщенный чемодан и изменил его размеры. Убрав портключ внутрь, он отправил чемодан обратно в комнату для гостей, которой в данный момент пользовался. Тихо пробираясь в комнату Гермионы, он увидел Андромеду, сидящую в кресле рядом с кроватью Гермионы. Кивнув ей, он снова перевел взгляд на Гермиону. Она все еще спала, хотя, как он заметил, это был очень беспокойный сон. Сделав Андромеде знак следовать за ним, он вышел из комнаты и направился в гостиную. Усевшись на кушетку, он подождал, пока она тоже сядет, прежде чем спросить: Андромеда нахмурилась. — Снотворное все еще действует не так хорошо, как мне бы хотелось, хотя она не просыпалась с тех пор, как я его ввел. Я подозреваю, что она скоро проснется. — Она вздохнула. — Я не хочу больше давать ей снотворное, так как предпочла бы, чтобы она спала естественным сном. Ее магическое ядро, кажется, медленно восстанавливается, в основном из-за питательных зелий и отдыха, который она получила со вчерашнего вечера. Я бы посоветовал ей оставаться в постели до конца дня и, возможно, завтра. По крайней мере, я не хочу, чтобы она напрягалась в течение следующих нескольких дней. Ходить на работу категорически запрещено по крайней мере в течение недели, как я объяснил синьору Мартинелли, когда он позвонил час назад. Он был совершенно счастлив, сказал что она может взять любое время, которое ей нужно, чтобы прийти в себя. Она также должна соблюдать диету, которую я дал Нимфадоре, начиная с сегодняшнего дня. Остановившись, она подняла бровь. — Полагаю, она рассказала тебе о зельях? Сириус напряженно кивнул. — Мне еще предстоит определить природу второго зелья, но я не хотел брать ее кровь, не спросив ее согласия. Я загляну к ней сегодня вечером или завтра утром, и я оставил необходимые зелья на ее ночном столике. Обнимая кузину, Сириус не мог отблагодарить ее за все, что она сделала. — Если бы не ты, мне даже страшно подумать, что бы случилось. Ремус и Тонкс могут задержаться еще на некоторое время, не хотите ли вернуться домой? Я не хочу оставлять Миону одну… Андромеда покачала головой. — В этом нет необходимости. Синьор Мартинелли дал мне портключ в Англию, когда был здесь. Если я вам больше ни для чего не нужна, я пойду. Не волнуйся, Сириус, она будет в порядке. Вот увидишь. С этими словами она схватила старое перо и исчезла. Вздохнув, Сириус повернулся и пошел на кухню. Он еще не пообедал и был страшно голоден. К его удивлению, три тарелки с пастой стояли на столе под согревающим заклинанием. Спасибо Меда, — подумал он. Усевшись, он быстро поел. Закончив, он наложил на тарелку очищающее заклинание и отправил ее обратно в буфет. Только он направился в гостиную, как услышал тихий всхлип. Он тут же повернулся и вошел в комнату Гермионы. Сириус обнаружил, что она проснулась и пытается сесть в постели. Он с облегчением увидел, что Тонкс или Андромеда умудрились натянуть на нее светло-голубую хлопчатобумажную пижаму. Меньше всего ей хотелось, чтобы он пялился на нее, как школьник. Улыбаясь, он подошел к ее кровати и сел на край. Она посмотрела на него, потом опустила глаза, как будто ей было стыдно. Она выглядела измученной и очень бледной. Ее каштановые кудри были непослушными, и у него возникло внезапное желание запустить в них пальцы. Моргнув, он подавил это желание. Откуда, черт возьми, это взялось? — Удивился он. Взяв ее за подбородок, он мягко заставил ее посмотреть на себя. — Привет, любимая, как ты себя чувствуешь? Лучше? Она смотрела на стену позади него, отказываясь смотреть ему в глаза. — Да, благодарю тебя. Сириус, мне так жаль, ты должен думать… — ее глаза расширились, когда он нежно прижал палец к ее мягким губам, заставляя ее замолчать. Убрав палец, он улыбнулся ей. -Миона, любимая, не извиняйся. Ты никогда не должна сожалеть о том, что нуждаешься в моей помощи. Разве я тебе не говорил? Все, что ты попросишь у меня, будет твоим. Она покраснела и посмотрела на простыни. — Сириус, ты очень добр… Он снова прервал ее, наклонившись и поцеловав в лоб. — Я забочусь о тебе, любимая. Я всегда буду заботиться о тебе. Что бы ни случилось, помни об этом. Ты не одна, Миона. — Она покачала головой. — я…не могу не беспокоиться о том, что ты сейчас обо мне думаешь… Сириус встал. Обойдя огромную кровать с другой стороны, он сбросил туфли и забрался на кровать, чтобы устроиться рядом с ней. Осторожно взяв ее на руки, он прислонился к изголовью кровати. — Любовь моя, если уж на то пошло, Теперь я думаю о тебе даже больше, чем раньше. Она ничего не сказала, заставив его вздохнуть. -Миона, дорогая, я думаю, нам нужно немного поговорить.