Your chemical romance

Она прячется за углом, недалеко от самого входа, прячется потому что не может высунуться, это слишком опасно — высовываться сейчас такой как она, обычной, не одарённой, считай чистое самоубийство. Конечно, наёмники знают, что она здесь, её местонахождение для них не секрет, они прекрасно видели, где она укрылась. Они бы уже давно взялись за неё, но им не до этого, у них есть угроза посерьёзнее, она далеко не главный источник опасности сейчас, всё их внимание сконцентрированно на мужчине в чёрном плаще, а она так, цель второстепенной важности, отвлекаться на неё всё равно что уделять внимание газовому баллончику когда на тебя едет танк, так они думают, и она этим воспользуется. Он не давал приказа прикрывать его, как и обычно, никогда не отдаёт, вечно сам со всем хочет справиться, но ей и не нужно приказов. Она сама сделает это. И газовый балончик может быть полезен если им точно попадёшь в глаза. Он конечно не убьёт, убить он не может, но и ослепить будет достаточно, и пока ослеплённая жертва будет метаться из стороны в сторону не зная куда бежит, танк её то и впечатает в землю. Нужно только выждать момент, сейчас никак нельзя, сейчас они палят во всю — только покажись и тут же схлопочешь шальную пулю в бок и поэтому она ждёт, ждёт когда представится возможность. Уши сворачиваются в трубочку от выстрелов огнестрелов, но ей всё равно, она уже давно привыкла к этому за годы работы. Их оказалось больше, чем они расчитывали, они оказались опаснее, чем им доложили. Ожидалось, что на складе будет не больше десятка вражеских фигур и все они будут обычными людьми, не одарёнными, просто «болванчиками с огнестрелами» как зовёт таких Акутагава, как она сама, а их оказалось здесь около полтинника, да ещё в их число входит опасный эспер стреляющий огнеными шарами. Противник силён, даже Акутагаве этот бой легко не даётся, такое случается не часто. Либо информатор совершил грубую ошибку, либо специально подкинул им ложные сведения о противнике и у дознавателей старшей сестры Озаки скоро будет работа. Плотная череда из выстрелов немного редеет, а значит у неё есть шанс, нужно действовать, сейчас, срочно. Хигучи выбегает из-за угла на открытое пространство. Акутагава уже большинство из них положил, но ещё многие из вражеских сил держатся на ногах прячась за коробками гружёными оружием, патронами и наркотой, за выступами или за стенами и пытаются его поддеть пока он занят сражением с управляющим огнём. Ему приходится нападать и уклоняться от атак одновременно паралельно устраняя мелких сошек вокруг. Прямо как драка двух тигров, а крысы вокруг прячутся по своим норам время от времени выбегая оттуда чтобы укусить одного из них и тут же побежать обратно. Она стреляет в нескольких находящихся ближе всего к ней вояк. Первому попала в живот, второму в голову, теперь нужно спешить к новому укрытию, оттуда у неё будет возможность снять ещё нескольких ублюдков. По ней начинают палить, но она быстрее, пули пролетают мимо неё, ей удаётся добежать до широкого железного столба за которым она и прячется. Конечно, теперь стрелки уже обратили внимание на неё, теперь они на неё сквозь пальцы не посмотрят. Это не на руку ей, зато поможет Акутагаве. Пули врезаются в метал в сантриметрах пяти от неё — наёмники силятся попасть, но не могут из-за препятствия. Она немного высовывается и целится в близ находящихся бойцов. Хигучи не успевает понять попали пули в цель или нет, она тут же прячется обратно за столб чтобы самой не стать мишенью вражеских пуль. Переводит дух. Вдох-выдох. Вдох-выдох. Снова высовывается чтобы нанести удар и мигом скользнуть в убежище, за надёжную преграду. И так ещё раз. И ещё. В центре поля боя сцепились пламя с расёмоном. Акутагава ведёт битву с главным противником пока она позволяет не отвлекаться ему на пешек. Показалась — спустила курок — в убежище, показалась — спустила курок — в убежище, техника действий проста и понятна. У неё не слишком хороший обзор на центр поля битвы, где сражается её сэмпай, она успевает окинуть его взглядом лишь в моменты когда высовывается из-за столба. Показаться — спустить курок… Хигучи осекается. Её глазам попадается нечто стоящее её внимания, нечто действительно тревожное. Из-за этого она мажет, эта пуля точно прошла мимо. Хигучи прячется за угол. Дело дрянь. Одна из крыс притаившись в укромном месте роет туннель. Этот выбрал надёжное место для атаки, взобрался на самую высокую точку склада. Но с сэмпаем это не сработает, не может сработать, Акутагава конечно его заметит, заметит, отобъёт его пулю, а после искромсает подонка, как и всех его товарищей. Не может такой человек как он погибнуть при обычной разборке от пули-дуры. Он один из свирепейших псов портовой мафии, он натренирован обнаруживать и уничтожать врага, ему не помешают ни то, что он полностью поглощён битвой с остальными подонками, ни факт того, что в своём обмундировании крыса едва ли не сливается с цветом поля битвы, с его зеленовато-коричневыми полом и потолком, стенами, коробками и оружием становясь единым целым с окружающей местностью. Чёрт, нет, Акутагава его не увидит. Он не заметит, не успеет отбить пулю! Ровно как и не услышит её предупреждающего крика из-за пальбы. И она с этого места не дотянется до ублюдка. Нужно действовать быстро, у неё не больше полуминуты. Хигучи выбегает из своего укрытия и бежит по открытому пространству, бежит так быстро как только может. Пули пролетают в каких-то сантиметрах от неё, но она не имеет времени ответичь сволочам. Её наверняка подстрелят, но только бы не сейчас, не до тех пор пока она сделает то, что должна, после, пожалуйста, после. Ещё немного осталось, самая малость, совсем чуть-чуть. Семь метров… Пять… Три… Она на месте. Успела. Внимание одарённых переключается на неё, они даже ненадолго перестают сражаться. По их лицам, в их глазах чётко читается «Какого чёрта ты здесь делаешь, дура?» А она и есть дура, такой уж родилась, что с неё взять. Её замечают не только одарённые — затаившийся стрелок тоже её заметил. Всё происходит в секунду — в битвах всё решают секунды, всегда, даже если длятся они часы. Она направляет свой огнестрел на солдата, он переводит своё оружие на неё. Щелчок. Звук выстрела. В такие моменты реальность всегда доходит до сознания с некоторым опозданием, даже если твоё тело пронзает жгучая боль от врезавшейся в него пули или враг падает схватившись за место ранения фонтанируя кровью ты всё равно не отдаёшь себе в этом отчёт первые несколько секунд и силишься понять что происходит тупо смотря на разворачивающийся перед тобой горизонт событий. Так было и в этот раз. Когда мгновение остолбенения истекает, она понимает — пуля нашла цель. Не её. Его. Её попала мимо. Его попала в плечо. Видимо хотел попасть в сердце, скотина, но из-за быстроты произошедшего не успел как следует прицелиться. Наёмник не успевает перезарядить огнестрел — его тело пронзает чёрное лезвие расамона. — Беги в убежище, дура! — Кричит ей господин. Она не успевает — откуда-то сзади ей прилетает ещё. Колено. Блядство. Согнувшись пополам Хигучи падает на пол, на холодный бетонный пол. Теперь она чувствует, хорошо чувствует — боль, горящая, сверлящая боль, как будто тело пронзили раскалённым прутом. В глазах мутнеет, но даже если бы она и могла видеть чётко ей это мало чем помогло — её взгляд упирается в землю на которой она лежит. Рядом слышится топот ботинок и чья-то нога немилосердно пинает её, так сильно, что её тело с левого бока делая оборот через правый переворачивается на живот. Она напрягает туловище ожидая, что за этим последуют удары ещё, но обидчик внезапно куда-то исчезает, даже его ног рядом на земле больше не чувствуется, должно быть работа сэмпая. Вокруг кипит сражение, из каждого уголка доносятся звуки битвы, но она больше не её участник. Нужно проверить как там сэмпай. Совершать лишние движения сейчас опасно, солдаты могут оставить её тело в покое решив, что она уже выбыла из игры, но наверняка пристукнут если увидят, что она ещё дрыгается, но Хигучи не может не смотреть что сейчас с её господином, цел ли он. Девушка пытается подняться, но не может, слишком сильная боль, как будто гравитация стала с десяток раз сильнее и прижала её тело к себе с особой силой. Холодно. Бетон на котором она лежит такой холодный, но дело даже не в этом, просто когда получаешь пулевое ранение каждый раз почему-то твоё тело с пяток ног и до макушки головы обдаёт холодом, хотя на улице, когда она забегала на склад стояла тёплая, звёздная ночь. Постепенно выстрелы, лязганье, рыки, брань, грохотание, удары и шум вокруг неё утихают, а это значит, что сражение окончено — одна из сторон одержала верх. И сейчас она узнает какая — Хигучи чувствует, как над ней кто-то нависает. — Хигучи! Это её господин. Он жив, хвала Богу в которого она не верит. Он остался жив и вышел из боя с очередной победой, как и всегда до этого, как он всегда будет делать, так и должно быть. — Я приказывал тебе сторожить вход, но ты всё равно полезла в драку! Она поднимает голову — Акутагава возвышается прямо над ней. О чём он сейчас думает? Благодарит её за спасение? Ругает за слабость? Ненавидит за то, что она не дала ему справиться самому? Невыносимо вот так вот смотреть на него и понятия не иметь, что он чувствует по отношению к ней, ещё невыносимее, гораздо невыносимее чем боль от пуль. — Но мой долг подчинённой — помогать Вам! — Твой долг подчинённой — выполнять мои приказы! — Вы были окружены! — Я бы справился сам! Идиотка, ты понимаешь, что чудом выжила?! — Это моя работа, господин. — Говорит она ему. — Помогать мне твоя работа, а не кидаться на ножи. — Недовольно отвечает Акутагава. Он наклоняется и подхватывет тело Хигучи. Он несёт её на руках. — Чтобы больше такого не было, поняла? — Недовольно требует сэмпай идя к выходу из склада. Она не отвечает, она не станет врать. Всё равно, если такая ситуация повторится, она сделает тоже самое, в независимости от того, что он ей прикажет и какая ей будет грозить опасность, она это знает и он знает это не хуже неё. Несмотря на то, что её плечо и колено пронзает боль, на то, что её только что пронзили пули, у неё странным образом получается ощутить удовольствие от момента — пользуясь случаем, Хигучи прижимается головой к груди сэмпая скрытой за многочисленными оборками жабо и чувствует как бьётся его сердце, слышит его пульс. — Дрянная девка. — Комментирует её молчание Акутагава прекрасно понимая что оно означает. А потом, сделав небольшую паузу, негромко добавляет: — Спасибо.