Your chemical romance

Клинок ударился о клинок и от соприкосновения стали разлетелись искры — в Йокогаме очередной бой, два пса, ищейка Детективного агентства и бойцовая Портовой мафии ведут сражение впившись друг другу в глотки, два вожака своих стай. Фукудзава был выдающимся воином специализирующимся на владении мечом, одним из величайших в своём ремесле бойцов во всём городе, если не во всём мире, всего несколько человек известных ему, могли составить ему конкуренцию в битве этим оружием, но эта женщина держалась на удивление хорошо. Её дыхание, её движения, её атаки — всё говорило о том, насколько достойный сейчас перед ним стоит боец, возможно, способный заставить его сильно попотеть, но конечно вряд ли у неё были шансы одержать победу. Хотя почему стоит — мечется, прыгает и маневрирует, словом делает всё, для того, чтобы обвести вокруг пальца внимательность соперника, заставить потерять её из виду и нанести коварный удар из-под тишка, в изворотливости этой женщине не откажешь, в этом плане он ей, стоит отдать ей должное, уступал. Но никакая скорость ей не поможет, когда её клинок будет скрещен с его, когда дело доходит до решающего удара, он всегда перехватывет вражескую атаку и последний выпад остаётся за ним. И всё-таки, как воин, эта женщина была весьма умела. — А ты хорош, глава Детективного агентства, бывший правительственный агент Юкичи Фукудзава. — Сказала рыжеволосая женщина в нарядном розовом кимоно сделав выпад клинком. — Не соврал Мори-сан. Всё именно так, как он описывал в россказнях о тебе. Не то чтобы он хотел создать положительное впечатление. — Член исполнительного комитета Портовой мафии и правая рука Мори Огая, Озаки Коё. — Назвал должность своей соперницы директор бюро так же, как она назвала его звание ловко перехватив её атаку. — Я вижу, Вы тоже наслышаны обо мне, Серебряный Волк, какая честь. Но откуда? Смею предположить, у Вас не было компаньона который сыпал бы историями о днях былой славы включающих моё участие, постоянно то хваля, то покрывая меня бранью. — Решила не прерывать беседы исполнительница. Разве хороший бой может помешать хорошему разговору? — У Детективного агентства есть свои источники, к которым не каждый имеет доступ. — Как и у Портовой мафии, особенно у Исполнительного комитета. Просто зачастую они до невозможности скучны из-за своего официального тона, так что я предпочитаю рассказы. А Вы что же это, специально разыскивали информацию обо мне? Коё попыталась обойти соперника сзади с целью нанести ему удар со спины. — Предпочитаю знать с кем приходится иметь дело, если речь идёт о союзнике, и считаю совершенно точным знать всё о том, кто приходится врагом. Но Фукудзава остановил и его. Безуспешно. — Вы меня пристыдили. Боюсь, если Вы так настойчиво собирали сведения обо мне, то мои знания о Вас покажутся ничтожными на фоне подготовленного Вами материала. Я совсем не умею готовиться к встрече с гостями. Разорвав положение клинков скрестившихся как сабли на Весёлом Роджере пираткой бригантины, исполнительница немного отбежала в сторону. — А всё-таки у меня есть небольшое преимущество. Серебряный Волк ринулся за ней. — И какое же? — Знание Вашей тактики. Пусть Ваши удары безупречны… Медленно, постепенно, но верно и точно, Коё переводила битву в более удобный для нанесения ударов участок поля боя, более удобный для неё. — А количество измученных приёмов не знает границ… Сражающиеся оказались точно в назначенном месте которое женщина мысленно для себя отметила красным крестом. — Вы совершенно бесхитростны и, вдобавок к этому, пренебрегаете такой важной составляющей любого сражения, как хитрые уловки, друг мой! Сказав это, мафиози забежала за близь стоящий высокий мусорный бак, так, что он оказался между ней и противников по бою, и пнула его прямо в сторону главы детективов. Сыпя по дороге пачками из-под сигарет и бутылками из-под выпивки, ведро покатилось под ноги мечнику. И дальше. Фукудзава, словно не было никакой преграды, уверенно стоял на своих двоих ловко перескочив возникшее препятствие. — Это правда. — Не стал отрицать сказанного мечник. — И именно благодаря этой тактике… Детектив побежал на женщину в кимоно. — Я умею мастерски распознавать их и прекрасно пресекать! Фукудзава нанёс удар, Коё его парировала, но не слишком удачно, ей была нанесена первая рана. Крошечная по меркам мафиози, просто царапина на тыльной стороне левой руки, и всё-таки это говорило о том, что в этот раз она была близка к поражению. Во время этой неудачной попытки защититься, исполнительница оступилась и споткнулась упав на землю и выронив меч. — Вы не первая, кто в бою со мной, за недостатком мастерства, пытается одержать верх хитростью, какое избитое явление. Признаюсь, я смел ожидать большей оригинальности от одного из руководителей вашей шайки. А ещё, мусорить на улице и принижать труд людей, которые всё это будут собирать — низость даже для мафиози. Коё подняла до сих пор смотрящее на земле лицо вверх, посмотрев на мечника, но вместо до сих пор красовавшейся на её лице коварной усмешки очертённой двумя тонкими красными линиями её губ, или сердитого оскала, который было бы предсказуемо ожидать в такой ситуации от неё, её мимика, её выражение и черты излучали глубокую грусть едва ли не граничащую с плачем, казалось совсем чуть-чуть, и на её реснице заблестит слеза. Фукудзаве было удивительно видеть свою соперницу в таком состоянии. Столь сильная, уверенная и храбрая женщина, пускай и отъявленная мерзавка, как и каждый в Портовой мафии, и тут вдруг едва ли не срывается на слёзы, при чужом человеке, при враге. Неужели их мог вызвать факт её поражения? Глава детективного агентства конечно не знал глубин души исполнительницы мафиозного комитета, да и впринцыпе знал о ней всего ничего, за исключением тех немногочисленных фактов, что ему удалось добыть во время собирания информации о самых выдающихся членах вражеской группировки, но был уверен в том, что оказавшись павшей перед соперником, эта женщина не стала бы проявлять слабость. О нет, напротив, она до последнего сопротивлялась бы, насмехалась над врагом, протестовала бы, даже находясь на грани смерти эта женщина смотрела бы в глаза врагу и коварно улыбалась бы оставаясь несломленной и изводила его своими шутками, забирая настолько насколько это возможно много у того, кто собирается забрать её жизнь, так должно было быть в его картине мира. Но нет. Эта женщина плачет, пускай и без слёз. Её руки могут держать меч, её ноги всё ещё удерживают тело, но её лицо совершенно точно сводит от печали или даже горя, неужели здесь может быть причина в поражении? Кто знает, может она подумала о чём-то важном в такой момент её жизни. Это и была одна из причин по которым он поклялся больше не убивать без крайней надобности. Раньше Серебряный Волк так рассуждал — раз мерзавец, что стоит перед тобой тебя не пощадил бы, то и ты с ним церемониться не должен, не убивай никого кроме убийц. Но годы шли, и вместе с ними приходило осознание, что даже у отъявленных мерзавцев изредка бывает в душе какой-то свет, пускай совсем немного, пускай один единственный лучик. Вдруг один из тех головорезов кого ты порешил заботится о больной матери, а тот застрелил не глядя десять человек, а маленькую девочку порешить не смог, вот она то и сообщила о нём в полицию, да даже у этого проходимца Мори и то есть что-то, ради чего его не стоит убивать, хотя по нему Фукудзава скорбеть определённо не стал бы. Разумеется, тем немногочисленным добрым поступкам, что такого склада люди успели сделать за жизнь никогда не перекрыть причинённого ими людям зла, и всё-таки, со временем этого стало достаточно, чтобы Серебряный Волк однажды принёс обещание — никого более не убивать, если только ему будет предоставлен такой выбор. Наверное, она сейчас думала о каком-нибудь незаконченном деле, вроде незавершённой мести или картины, а может вспоминала близкого человека которого никогда больше не увидит и который больше не увидит её. Он слышал, она вроде бы была очень близка с Кёкой, самой молодой работницей его агентства, как к дочери к ней относилась считай, как он сам относился к Рампо, а может дело даже в том самом Мори, чёрт его знает, они вроде являются хорошими компаньонами, чуть ли не друзьями, кто знает, может между ними отношения ещё ближе. Разумеется, он не собирался её убивать, в этом не было необходимости, да и смерть одного из исполнителей комитета означала бы ещё одну войну, ещё более кровавую, и на этот раз о её возможном завершении перемирием не могло быть и речи, но, по всей видимости, эта женщина ожидала от других того же, как поступила бы в подобном случае сама. Убийца, что ещё взять с мафиози. И всё-таки, как же необычно видеть такую грозную и сильную противницу со слезами подступающими к глазам. Что же, ужас приближающейся смерти может парализовать даже весьма храбрых и уверенных себе бойцов. И всё-таки… Неужели дело только в этом? Почему-то, Фукудзаве напрочь не верилось в это. Нет, так просто не может быть. Должно быть что-то ещё. — Фукудзава-сан, можете убить меня, если хотите. Как уже понятно, я не смогу Вам в этом помешать и просить о милости точно не стану, какое у меня есть на это право. Но если в Вас есть хоть капля тех чести и благородства которые при мне так рьяно проклинали Ваши враги, Вы выслушаете меня до того, как сделаете это. Я не боюсь смерти. Я боюсь того, что могу умереть не сказав того, что должна. Нет, не так. Говорить мне нечего. Я всё покажу. Коё начала подниматься с земли, но вопреки ожиданиям главы агентства, она не рвалась снова вступить в бой. Вместо того, чтобы сделать ещё один замах или обезопасить себя от возможной его атаки прикрывшись оружием, женщина не стала тянуться за упущенным мечом и оставила его лежать на земле, оставшись незащищённой. Впрочем, навряд ли она была полностью безоружной даже сейчас, у этой женщины наверняка ещё был припрятан клинок за поясом, вероятнее всего отравленный или метательное лезвие в виде заколки в волосах, мафиози как никак, и всё-таки этот поступок вызвал у одного из величайших воинов Японии определённое удивление. Но не такое сильное, как следующий ход розово-красной королевы. Освободив себя от необходимости держать оружие, Коё прикоснулась пальцами к рукам именитого мечника, нежно и ласково, как будто она сейчас сжимала ладони любовника, а не врага. — Я не должна этого делать. Но я хочу. Сейчас я понимаю это. Фукудзава был человеком не спешащим проявлять свои настоящие эмоции, сдержанным, практически хладнокровным, но эта непредвиденная выходка смогла в достаточной степени поколебать этого непроницаемого мужчину, если и не внешне, то уж точно внутренне. — Фукудзава-сан, пусть мы и знаем противник противника совсем ничего… Выражение лица мужчины едва ли изменилось, разве что чуть расширились зрачки глаз, но умная и внимательная сестрица Коё достаточно было мурашек проступивших на коже чтобы уловить перемену в настроении соперника — его глубокие шок, растерянность и… Что это, такое — неужели волнение? — И каждую из этих встреч мы либо враждовали, либо пытались убить один другого… Будь это прикосновение грубым и неожиданным, Фукудзава, в не всякого сомнения, тот час выдернул бы руку, чисто рефлекторно, оттолкнул противницу, ударил бы её, на уровне рефлекторном, но пальцы женщины были такими аккуратными и мягкими, что в сознании главы детективов не проскочило сигнала требующего этот контакт немедленно разорвать, но двигалась она так медленно, так неспешно, будто бы заранее намеревалась дать понять сопернику её намерения, характер её действий. — Я должна признать, что как представительница исполнительного комитета, я обрела в Вашем лице могучего соперника какого честь была бы иметь с собой на одной стороне. Температура их тел была совсем разной, кожа рыжеволосой женщины была нормальной, почти что тёплой, а его холодной, чуть ли не ледяной, и, в силу этого ощутимого резонанса, который так чувствовался при соприкосновении, её кожа казалась едва ли не горячей, а его чуть ли не похожей на снег. Уловив реакцию мужчины на её прикосновения и слова, исполнительница продолжила действовать дальше. Коё приблизила лицо к щеке мечника, теперь бойцы соприкасались не только руками, но и дыханиями, теперь она чувствовала исходящий от него запах стали и пота, а он никуда не мог деться от её проникающего под кожу, приторно сладкого парфюма аромата малины с вишней. — А как женщина, я обрела в Вас мужчину которого всей душой хотела бы видеть рядом с собой, не раздели нас по разные стороны баррикад вражда между организациями. Коё, едва прикасаясь, провела тонкими губами по щеке мужчины оставив на ней небольшой тянущийся след от красной помады и, подобравшись к самому уху, тихо, почти что шёпотом, так, чтобы ему самому было тяжело расслышать её слова, как бы близко они не находились, произнесла: — Вы ожидали от меня чего-то такого? Едва эти слова слетели с губ исполнительницы, как по животу Серебряного Волка пришёлся удар коленом. От внезапного удара, который Фукудзава не успел блокировать, да и просто заметить, согнулся пополам. Всё таки, не смотря на своё мастерство, глава детективов был обычным человеком, а не бронированной Ищейкой, и вся его приобретённая с годами сила заключалась в том, чтобы блистательно наносить удары и не допускать их, а не выдерживать. — Достаточно неожиданно, Фукудзава-сан? Воспользовавшись секундной недееспособностью мечника, Коё нанесла ему ещё один удар ногой, на этот раз в грудь, который повалил бывшего агента правительства на землю. Поддев его оружие ботинком, женщина небрежно отбросила вражеский клинок в сторону. — Первый меч Японии и повержен без всякого оружия, не считая, разве что, моих чар. Побалуйте меня, Фукудзава-сан, я же первый Ваш соперник, кому удалось провернуть подобное с Вами? Я не переживу, если Вы ответите «нет». Ведь это один из лучших трюков, что я проворачивала за всю мою жизнью. Вы, мужчины, такие наивные. Считаете, что раз старательно отводите взгляд, ничего не говорите, не признаётесь самим себе, мы, женщины, ничего не понимаем? Нам достаточно изменившегося дыхания, Фукудзава-сан, чтобы понять всё. И я всё поняла. Хотя, по правде говоря, в этот раз у меня были сомнения насчёт того, верно ли я трактовала природу Ваших переживаний связанных со моей личностью, впервые в жизни я не могла точно определить, что именно ко мне испытывает мужчина. Такой доблестный, такой достойный и правильный муж, и вдруг в ту, которая едва ли не возглавляет всю преступную среду этого города. А Вы умеете впечатлять, отдаю Вам должное. Только представьте, на какой риск я шла, чтобы проверить мою маленькую, шальную догадку, какой позор меня покрыл бы выяснись, что моё предположение было ошибочным! Я ведь сама до самого конца не знала, что меня ожидает — триумф или болезненная осечка. Но нет, ошибки быть не может, всё именно так, Фукудзава-сан. Теперь Вы и сами понимаете это, не знаю, отдавали ли Вы себе в этом отчёт до сего момента. Но теперь будете. О, пожалуйста, не сердитесь на меня за эту маленькую женскую шалость. Вы были так хороши, боюсь, в сражении на мечах, у меня едва ли были шансы. Даже будучи безоружной, я имела большую возможность одержать верх, нежели выступая против Вас с мечом. Отнеситесь к этому как к комплименту. Плюс… Это вовсе не значит, что всё, что я сказала было ложью. — Коё лукаво прикрыла ладонью свои вишнёво-красные губы. Что мог ответить мечник этой дьяволице наряженной в цвета листвы сакуры? Ничего, он ничего не мог ей сказать, ничего не мог ей ответить, даже думать об этом он не мог, потому что каждое произнесённое ею сейчас слово, было правдой. Только поэтому он и не смог распознать её уловку, только поэтому он и попался на эту удочку. Ей действительно не нужны были никакие документы для того, чтобы его изучить, у неё это получилось сделать не подняв ни единой бумаги из архива. Всё это время, пока они сражались на мечах, это было не единственное его сражение, всё это время для него проходила ещё один бой, бой его истинного отношения к ней, его чувств и она, не имея как таковых шансов одолеть его в первом сражении, с лёгкостью уложила на лопатки во втором. Однако, на раздумья времени не было. Будучи бойцом прошедшим не один десяток, а может даже и сотню сражений, великий мечник прекрасно умел преодолевать болезненные ощущения и сражаться не смотря на них, даже если ему была нанесена серьёзная рана. Ему не единожды доводилось проходить через это, в сравнении с ранами, которые он получал, удар коленом был ничто, и Фукудзава, будучи истинным воином, тут же поднялся на ноги поспешив ухватиться за откинутое в сторону оружие. Подхватив свой меч, Фукудзава принял боевую стойку и уже был готов снова ринуться в бой. Но в этом не было никакой нужды. — Не хватайтесь за меч, Фукудзава-сан. В дальнейшей битве нет нужды, а то ещё ненароком заденем друг друга, и очередной войны между организациями не избежать, а это, право, так скучно. Фигурам пониже нас рангом есть где разойтись, но таким важным шишкам, как мы, только и остаётся, что сидеть у себя в убежище и не высовываться до окончания событий. Так раздражающе. Давайте не начинать опять нечто подобное. Мы выяснили то, что хотели. Другой вопрос, остались ли довольны результатом. Лично я — да. О, но уверена, для Вас всё тоже не так уж плохо — уверена, Вам тоже было хорошо… В какой-то момент. — Коё коварно улыбнулась. — Надеюсь, на скорейшее повторение, Фукудзава-сан. Постарайтесь, в следующий раз, удивить меня не меньше, чем в этот… Если конечно, Вам не слишком сильно понравилось быть обставленным мной. А может, Вы захотите, чтобы следующая наша встреча прошла… без мечей? Приняв стойку готовности перед прыжком, исполнительница оторвалась от земли, грациозно и изящно, словно дикая кошка, и, всего в несколько стремительных прыжков совершённых куда-то в направлении зарослей, где очевидно было легче сбить преследователя с толку, розово-красным силуэтом скрылась из поля зрения, будто бы и не стояла мгновение тому назад здесь, перед ним, вся такая насмешливая и торжествующая. Хотя, пфф, тоже ему, кошка, Фукудзава кошек любил, они были созданиями любящими и ласковыми, ни то что эта особа, что так и норовила ужалить да укусить побольнее. Впрочем, иные кошки покладистым характером не отличаются, и тоже всегда были готовы при случае выпустить когти и показать клыки, но разве становились они от этого хуже? Фукудзава побежал в сторону куда устремилась исполнительница, но там, где она была ещё секунду назад её уже не было, слишком проворна, быстра прямо как молния, хотя нет, не так, как лепесток сакуры подхваченный вихрем. Чёрт. Мечник оглянулся по сторонам и обратился в слух, но всё было тщетно — след обыгравшей его сегодня женщины уже остывал. — Шеф! Шеф! — из-за кустов к директору агентства выбежал молодой паренёк с серебристыми волосами, одетый в белую рубашку с подтяжками. Ацуши. — Ацуши, доложи обстановку. — Отдал приказ подчинённому директор. — Там, на складе, мы столкнулись с людьми Портовой мафии. Произошла небольшая стычка, но их целью оказались те бандиты, что кажется напали на какой-то находящийся под их крышей клуб, так что серьёзной битвы удалось избежать. Та женщина из Исполнительного комитета напала на Вас. — Её уже здесь нет. Как состояние наших людей? Есть раненые? — Все наши целы. Разве что, у Кенджи сильно болит живот, но мы его предупреждали, что есть те непонятно из чего сделанные гамбургеры возле метро неудачная идея. — Значит, необходимости в проведении лечебной операции в этот раз нет? — Нет пожалуй, но Йосано-сан наверняка всё равно сделает это. Вы же её знаете. — Сказал паренёк с сильно заметным испугом в голосе. — Значит, миссию можно считать успешно выполненной? — Думаю, что именно так, шеф. — Сказал Ацуши как-то не так уверенно, как по идее был должен. Только сейчас Фукудзава обратил внимание, что почему-то в его ноздри сильно бьёт приторно сладкий запах, но от того не менее приятный запах напоминающий эссенцию из малины и вишни. — Возникли какие-то проблемы? — Спросил директор у подчинённого. — Нет, всё в порядке. — Ответил паренёк старательно отводя глаза куда-то в сторону, но то и дело возвращая взгляд к чему-то, что по всей видимости, его сильно занимало, чего Фукудзава заметить не мог. — Тогда в чём причина? — А, чего? Разве что-то не так? — мальчик-детектив посмотрев куда-то под ноги почесал затылок. — Ацуши-кун. — Директор агентства просто произнёс имя подчинённого, но таким строгим и суровым тоном, что насколько бы пареньку не было неловко называть причину своего замешательства, скрывать её у него тоже не было возможности. — Шеф, у Вас… -? — Что-то прилипло… — Ацуши провёл указательным и средним пальцами по своей правой щеке. Фукудзава, последовав его примеру, так же поднёс несколько пальцев к лицу, к тому месту, которое указал Ацуши. Ему показалось, что на его пальцы что-то прилипло, что-то на них появилось что-то, чего раньше не было. — Неверное, кровоподтёк. — Предчувствуя неловкую ситуацию быстро выдвинул возможное объяснение увиденного Ацуши, впрочем с реальностью не имеющего совершенно ничего точно. Фукудзава провёл пальцами по скуле и посмотрел на них. На его пальцах были следы от красно-розовой помады.