Забытое имя

      Ночь и стареющий месяц луны, тусклый, практически не освещающий. Вэй Ин опять не спит, просто не может прикрыть глаза, предпочитая не отрывать взора от спящего заклинателя. Его тепло распространялось на кожу прижатого к боку демона, что лежал близко, практически переплетая свои конечности с чужими. Стук сердца под теплой кожей отдавался в замершей грудной клетке напротив, заставляя испытывать ворох чувств и трепет, от которого Усянь боялся дышать, шевелиться, да даже моргать, чтобы ощущение не ускользнуло, не растворилось.       Ванцзи спал крепко, устало, разморенно после произошедшего. От его вида щемило в груди, и демон просто не мог удержаться, еле касаясь, обрисовывал пальцами скулы, шею, грудь. Тьма пузырилась внутри странными желаниями, которые он пока отвергал, ощущая некий страх от того, что он может сделать, реши Лань Чжань уйти или исчезнуть. В такой момент Усянь шептал, едва слышно и хрипло, точно зная, что его не услышат. Шептал с какой-то грустной ухмылкой на лице и горящими пожаром глазами.       «Спасая демона, ты стал его наваждением, глупый Лань Чжань», он правда так считал. Его наивный, светлый заклинатель совершенно не понимал, что творит и какую тёмную тварь пустил к себе, позволяя проникнуть под кожу и засесть где-то в сердце. Он не тот, кем был когда жил, не человек более, а Ванцзи видимо этого не понимал, желая быть рядом и спасти. Глупо. Глупо! Как же это глупо с его стороны, позволять такому как Вэй Ин быть рядом.       Мягко и аккуратно целуя Нефрита в лоб, демон выворачивается и встаёт, не тревожа чужой сон. Тот слегка хмурится, выглядя мило и забавно, отчего Усянь ухмыляется, укрывая заклинателя, чтобы он не замёрз. Собственная кожа остывает слишком быстро, вызывая недовольство и желание вернуться под тёплый бок. Вот только сделать это, значит разбудить Ванцзи, а ему сейчас хотелось просто побыть одному. Именно поэтому, подняв свою одежду, демон одевается, чтобы уйти от поляны рядом с озером.       Флейта привычно ложиться в руку, и Вэй Ин просто не знает, хочет он играть на ней или нет. Впервые, слышать успокаивающую мелодию нет нужды, он знает, в этом она не поможет. Он спокоен. Спокоен до того состояния, чтобы понимать, что Лань Чжаня хотелось сделать своим. Полностью. Чтобы всё время быть рядом с ним, быть в его голове и под кожей. Чтобы эти золотые глаза плавились только в его присутствие, чтобы смотрели только на него, с той же нежностью и теплом, что скользили там временами, заставляя ощущать, как застывшее сердце ёкает и грудь сжимается.       Флейта таки прижимается к губам, и Вэй Ин играет. Первая часть песни звучит нормально, почти ровно, вот только демон ярится не пойми на что и, швырнув Чэньцин в траву, мечется из стороны в сторону, как загнанный в клетку тигр. Резко развернувшись, парень уверенно и хмуро двигается подальше, исчезая в ночных тенях леса. Через минуту он возвращается, чтобы тьма закружилась под флейтой и вернула её ему в руки. Теперь он уходит уже с ней, рассчитывая вернуться до рассвета. Ему просто нужно развеется.       Что-то пошло не так, и возвращается он позже, намного позже. Солнце уже как пару часов вышло из-за горизонта, освещая и грея всю округу. Ванцзи встречает его встревоженным взглядом, чтобы сразу подскочить на ноги и подойти ближе. Вот только Вэй Ин отстраняется от руки, что хочет коснуться его щеки, и отходит в сторону. Мрачность и запах крови окружает демона, и Лань Чжань пугается вида красных пятен и разводов на его бледной коже. Пальцы слегка подрагивают и сжимаются в кулак, перед тем как Второй Нефрит достаёт что-то в виде платка из рукава и, намочив его в воде, походит к Усяню, чтобы стереть кровь. — Что случилось? — на удивление даже самого Ванцзи голос звучит ровно, не выражая и доли того смятения и страха, что селятся внутри. Когда он проснулся и не обнаружил рядом Вэй Ина, парень поискал его и решил подождать, привыкший, что иногда тот мог пропасть посреди ночи или рано утром. Было легко пусть и немного больно признать, что тому нужно пространство и время, чтобы побыть одному, которое Ванцзи был готов ему давать. Но сейчас… Вид демона пугал и волновал. Не так тьмой и мрачностью, как возможностью, что на него кто-то напал и сумел ранить.       В этот раз Вэй Усянь не отстраняется и не пытается избежать прикосновения, позволяя вытереть капли крови, которые он не успел блокировать. Стоило сказать Лань Чжаню, что всё в порядке и это всего лишь недоразумение, никто не умер, по крайней мере пока. Но улыбка, будто живущая своей жизнью, лезет на лицо в усмешке, злой от той ненависти, что ещё клубиться в груди. Как же он временами желает разорвать всех людей на части. Этих лицемерных болванов, что мня себя живыми, бывали хуже тёмных тварей. — Это не моя кровь, — звучит как вызов, хотя Вэй Ин даже не думал говорить в подобной манере. Брови сводятся, и на лице замирает хмурое выражение, которое несколько не нравится Ванцзи. Отложив мокрую ткань в сторону, Нефрит просто проводит пальцами по чужому подбородку и челюсти, сам теряясь от собственной храбрости и поступка, но отступать уже поздно. Слегка приподняв лицо демона, Лань Чжань смотрит серьёзно, заглядывая в красные глаза, чтобы тот понял и принял его слова как истину, которой она и являлась. Не правильной, противоречащей правилам и порядкам, но живущей внутри него. — Я рад, что ты не пострадал, — красные глаза дрогнули, расширяясь, и Вэй Ин смеётся, сперва пытаясь сдерживаться, но потом плюнув рвёт глотку от сумасшедшего хохота, чтобы обхватить холодными ладонями чужое лицо и поцеловать, жарко, страстно, врываясь языком в чужой горячий рот. Его заклинатель не сопротивляется, лишь расслабляется и подаётся вперёд, чтобы ответить с таким же рвением. Он не понимает, совершенно путается в происходящем, но если Вэй Ину это нужно… А красные глаза не спешат закрываться, наблюдая из-под ресниц за Ванцзи.       Повалив Лань Чжаня на спину, демон нависает сверху, чтобы разорвав поцелуй и с усмешкой осмотреть слегка приоткрытые губы, блестящие от эмоций глаза и красные кончики ушей. Видимо краснеть по-другому Нефрит просто не мог. Это пьянило, особенно отношение Ванцзи, честное, искреннее. Слова рвутся наружу с тающим в груди страхом и возрастающей уверенностью. Если потребуется, весь мир загорится, но этот человек принадлежит ему. — Ты мой, Лань Чжань, и сам в этом виноват, — соприкоснувшись лбом с чужим, Усянь смотрит в глаза, пытаясь найти хоть искру недовольства или страха, но их там нет. Золото плывёт и тает, а тёплая рука в волосах лишь тянет ниже, ближе, чтобы практически соприкоснуться губами. Восторг кипит в теле от подобных действий обычно сдержанного Ванцзи, который не позволял себе не то что притянуть, да даже коснуться его в иной раз первым. — Мгм. Вэй Ин мой, — демона опять раздирает хохот, вот только забиться в очередном приступе сумасшедшего веселья ему не дают, утягивая в поцелуй, который обжигает горло и лёгкие чужим жаром. Мысли путаются от восторга, и демон смотрит на Лань Чжаня по-другому, ощущая, как томление и дрожь ползут по позвоночнику, заставляя каждую клеточку тела ликовать и трепетать.