Asmodei

The Phantoms — Develish Evanescence — Lacrymosa Shiny Toy Guns — Stripped Florence + The Machine — Seven Devils Jacob Lee — Demons Extreme Music — Back of My Mind SKALD — Run Чимин с неподдельным интересом наблюдал из окна своей спальни за гостем поместья, который делал новую порцию снимков на улице. Чонгук был так сосредоточен и увлечен, что не замечал вокруг себя совершенно ничего. Он в принципе не замечал многое, что происходило прямо перед его носом. Иногда он казался совершенно наивным, но в его глазах всегда таилось легкое подозрение. Только Пак умел скрывать, что тому знать не стоило бы. Обычно ему было достаточно посмотреть в глаза, чтобы заставить человека мгновенно забыть все, что он видел лишнее. Так что в случае чего, он знал что делать с этой любопытной проблемой. Конечно же, друг мальчишки не приехал, и он вынужден был все еще оставаться здесь. На вчерашнем ужине Чон был очень тихим, да и вообще после того разговора вовсе вел себя крайне странно, а он все еще не мог понять, что у него на уме. Ему интересно, что же крутилось в его мыслях? Над чем он рассуждал, когда задумчиво смотрел перед собой и без энтузиазма ковырялся в тарелке с едой? Что за слова его удивили настолько сильно, что он побледнел и не мог больше связно говорить, когда ушел с их встречи? Этот человек непрост. В нем таилась какая-то внутренняя сила, и он отличался от всех, кто когда-либо переступал порог этого поместья. Такой юный, но совершенно бесстрашный, раз сам бросался в объятия тьмы. Нужно было иметь храбрость, чтобы просто приехать сюда, а он еще и пытался разгадать все тайны. Несмотря на то, что он пока что отказывается верить в очевидные вещи в силу своих взглядов на мир, с ним все же нужно быть предельно осторожным. Чонгук может залезть очень глубоко во все тайны, ведь с ним происходит что-то необычное, и это напрямую связано с домом и его прошлым. Возможно, он обладает какими-то способностями, ведь это все не может быть случайностью. Здесь их не бывает. Ему мерещится музыка, и он видел что-то в торжественном зале. Очевидно, то, что не должен. Пак нервно покусывает губу и изучает его пристальным взглядом. Парень поправляет аккуратные очки на носу в тонкой оправе, которые надевает для работы, и смотрит в объектив камеры, проверяя результат. Хмурится так забавно, как настоящий критик, что губы Чимина непроизвольно дергаются в легкой улыбке. Самый важный вопрос сейчас, по каким причинам у него не получается прочитать его? Такого не было никогда прежде. Ему неизвестны ни его мысли, ни желания. По каким-то странным причинам он кажется знакомым. Ему будто известен каждый его шаг, дыхание, голос. Возможно, они уже встречались, или он уже прикасался к его душе каким-то образом? За спиной вдруг разносятся тихие шаги, и он сразу узнает их. Эврин — его преданный слуга, который всегда и во всем помогает ему. — Господин, — тихо говорит дворецкий и склоняет голову в знак уважения. — Проходи. Я тебя ждал, — отвечает Пак, продолжая наблюдать за мальчишкой. Тот медленно подходит к нему и останавливается рядом, бросая беглый взгляд сначала на хозяина, а затем на объект его наблюдения. Он тяжело вздыхает, замечая его задумчивый вид. Ему известно, о чем он так активно размышляет: душа Чонгука. — Простите мою наглость, но вы должны отпустить его сейчас, — тихо говорит Эврин. — Я знаю, что должен, — отвечает Чимин и шумно вздыхает. — Вам не получить его, пока не узнаете его секреты. — И это я прекрасно знаю. — А он начинает подозревать, что все, что здесь происходит, совершенно не случайно. Связь, машина, гроза, туман. На что вы еще пойдете, чтобы удержать его здесь? — На все, Эврин, — с раздражением говорит Пак, поворачиваясь к нему, и тот мгновенно виновато опускает голову. Он привык к его перепадам настроения, но все же каждый раз слышать ноты злости или раздражения в его голосе невыносимо страшно, как в первый. — Мне нужна его душа, и я не успокоюсь, пока не получу ее. Сейчас я на правильном пути. Мальчик увлекается мной все больше. Когда он станет одержим мной полностью, я получу, что мне нужно от него. — Тело, Господин. Вы получите его тело, но не душу. — Ах, мой дорогой друг, — усмехается Чимин, и его губы расплываются в самодовольной улыбке, — людям свойственно поддаваться чувствам. Влюбившись в меня, он захлопнет дверь ловушки за собой самостоятельно. Он будет желать меня, станет доверять мне и откроет душу, которую я очень легко заберу. — Вы хотите поиграть пока что? — спрашивает дворецкий, хмурясь. — Да. Я не буду торопиться с ним. Он очаровательный в своей наивности, правда? — тихо смеется он, и его глаза сверкают озорством. — Интересно наблюдать за тем, как он словно напуганный зверь мечется в клетке, ключи от которой есть только в моих руках. Его чувства просто запредельны. Страх, смешанный с любопытством. Интерес, переплетенный с замешательством. Влечение. Легкий страх перед неизвестностью. Недоумение. Я испытываю невероятное физическое удовлетворение, питаясь его эмоциями. Он словно самое прелестное лакомство для меня. Впервые сталкиваюсь с таким. — Вы все еще голодны? — Да. Но ничто меня не питает так хорошо, как он. Это поразительно. Будто он — это сосуд с чистой водой, а я испытываю такую сильную жажду, что кружится голова. Мне хочется получить все от него, каждую каплю его чувств. — Но если вы продолжите это делать так сильно, он погибнет раньше, чем вы получите его душу. Он ощущает угнетение, и ему не по себе. — Знаю. Мне нужно умерить аппетит, иначе я высосу из него все жизненные силы, и он превратится в одну из «пустот». Эврин несколько минут обдумывает его слова, глядя на Чонгука. Ему понятно желание хозяина держать его, как можно ближе и дольше рядом. Он является для него источником питания, ведь чем он сытнее, тем сильнее его власть здесь. Именно для этого каждые десять лет он насыщается до краев, а затем лишь поддерживает это состояние. Но в случае с этим гостем что-то идет не так. Господин не в силах заглянуть в его разум, а это значит, что ему необходимо сделать шаг назад, чтобы понять причины всего этого. — Отпустите его, он вернется сюда снова. Вы — Бог войны. Кому же, как не вам, знать, что иногда лучше сделать стратегическое отступление, чтобы одержать победу. Подарите ему иллюзию свободы. Он выдохнет и приедет сюда с новыми силами. — Он необычный человек. Упрямый, умный, настороженный. И мистер Чон видит что-то большее, а я не могу понять его. Это может создать некоторые сложности. — У него есть какие-то сверхъестественные способности? — Похоже, что так. У него видения, которых не должно быть. Они касаются прошлого. — Но это ведь невозможно. Прошлое закрыто. Разве вы не предусмотрели все, мой Господин? — Может, я где-то допустил ошибку? У меня такое чувство, что я что-то упустил. Он как-то связан с семьей Делькур? Не могу вспомнить его, но он мне кажется знакомым по энергетике. Кто же он такой? Я должен знать все о нем. — Я займусь этим. Но все же подумайте над тем, чтобы дать ему свободу. Нам нужно разобраться с его закрытым сознанием. Он довольно умный молодой человек, и если начнет думать головой, а не эмоциями, то может стать большой проблемой для нас. — Мы оба знаем, что у него нет обратной дороги. Даже если он узнает нечто больше, то я просто убью его. — Мальчишка увлечен вами, а значит, он захочет снова увидеть вас и вернется. К тому же любопытство его просто разрывает, он не сможет уже успокоиться. — Как только он выйдет отсюда, то осознает, что пробыл здесь далеко не два дня, — глубоко вздыхает Чимин и задумчиво смотрит перед собой. — Его друзья и семья скажут, что его не было столько времени, что даже начались его поиски. Это принесет лишь больше вопросов, а он и без того что-то подозревает. — Разве для вас это проблема? Позвольте мне это уладить. Никто ему об этом не скажет, я позабочусь. А вернувшись из города, приведу вам нового студента или даже несколько. — Ладно, Эврин. Возможно, ты прав. Меня просто очень сильно волнует, что я не могу прочесть его. Уладь все и приведи еду, — произносит Пак и щелкает пальцами, поворачиваясь к нему. Как только раздается щелчок, то тело Эврина моментально окутывает черная дымка. Извилистые клубы темного тумана, напоминающие сгустки тьмы, кружатся вокруг него несколько секунд и затем проникают в каждую клетку его тела с ног до головы. Он постепенно принимает другой облик и с интересом осматривает себя. Это лишь на некоторое время, хозяин часто практикует это и позволяет слуге менять внешность в зависимости от обстоятельств. — Воздействуй на всех, кто может помешать мне. Кстати, ты все сделал, о чем я просил тебя? — спрашивает Чимин. — Да, Господин. Я проверяю ежедневно. Все в порядке, — кивает он. — Был дома сегодня? — Да. — Какие новости в аду? — интересуется Пак с улыбкой. — Правитель спрашивал о вас, — отвечает Эврин, склоняя голову. — Ему что-то нужно? — Нет. Просто просил быть аккуратным в мире людей. — Ну конечно, я аккуратен, — усмехается он и идет к выходу. — Следи за подвалом. Не хватало еще, чтобы наш юный гость забрел туда и узнал правду обо мне. — Конечно, Господин, — повинуется дворецкий.

***

Сделав много красивых фотографий, Чонгук возвращается в дом и собирается немного порыться в библиотеке, чтобы чем-то занять себя. Джин все еще не отвечает на его голосовое сообщение, и остается надеяться, что он просто сразу рванул сюда, чтобы забрать его. Ему просто необходимо уехать отсюда, как можно скорее. Новость, которую он узнал, просто сводила его с ума. Он видел призрака. Самого настоящего призрака, и для того, чтобы убедиться в этом еще раз, он снова ходил в часовню. Священника там уже, конечно же, не было, но уверенность, что это все было по-настоящему, не покидала его голову. Раздумья отнимали все его силы. Он старался найти объяснение всему происходящему с ним, но не мог. Это какая-то мистика, но почему он это видел? Почему продолжал слышать музыку? Ему казалось, что он просто сходил с ума здесь. Он никогда не замечал в себе какие-то способности. В его роду не было никаких ведьм, откуда тогда в нем это? Он понятия не имел, а с этим сложно разобраться, если не понимаешь, что это такое. Парень медленно проходит холл и направляется к лестнице, глядя себе под ноги. Он поднимает глаза и тихо вздыхает, видя перед собой хозяина поместья. Чимин стоит у напольных часов, пристально рассматривая бег секундной стрелки. Чонгук замедляет шаг и останавливается за его спиной, не зная, с чего начать на этот раз разговор. Пак пугает его в некоторых вещах. Сила его взгляда, черт возьми, что это вообще такое? Его глаза способны подчинить его себе так легко. Как человек может иметь такое влияние над другим, просто взглядом? Интересно, это работает так только с ним или со всеми людьми? Это так сбивает с толку, особенно в сочетании с его холодным и наглым характером. Он — обольститель в самом прямом смысле этого слова. Но еще больше впечатляет мощь его энергии. Она просто сбивает с ног. Если сравнивать ее с чем-то, то ему она напоминает какую-то вязкую субстанцию. Из такой невозможно выбраться или отмыться от нее. Кажется, что она проникает под кожу и уже не исчезает никогда. Он не в силах перестать думать о нем и не вспоминать его. Пак стоит так расслабленно, но задумчиво, держа руки в карманах брюк. Он глубоко вздыхает, будто наслаждается каким-то ароматом, и затем легко улыбается. Он чувствует этого особенного гостя каждой клеткой тела совсем без труда, но именно это означает, что что-то с ним совсем иначе. Он слишком хорошо питает его для обычного человека. — Чонгук, — произносит он, не оборачиваясь. — Уже закончил работу? — Да. Все же дом невероятной красоты. Много что хочется запечатлеть, — отвечает Чон. — Рад, что тебе нравится. — Наблюдаешь за часами? — удивляется парень, делая несколько маленьких шагов к нему. — Мне показалось, что тебе неприятен их бой. — С чего ты это взял? — недоуменно выгибает бровь Чимин. — Заметил раздражение на твоем лице, когда они били перед ужином. Тот тихо смеется в ответ и отрицательно качает головой. — Меня раздражают не часы, Чонгук, а быстрый ход времени в этом мире. — Тебя беспокоит, что ты постареешь? — удивляется Чон и шумно усмехается. — Что самое дорогое в жизни, как ты думаешь? Скажи мне, как еще юный человек. — У всех свои ценности, — пожимает плечами парень. — Именно для тебя, что самое дорогое? — Моя жизнь. — То есть твое время, — удовлетворенно кивает Чимин. — Полагаю, да. Ведь это единственное, что мне никогда не вернуть. Я никогда не буду таким молодым, как ровно в эту секунду и в этот момент. И это единственное, что действительно бесценно. — Ты абсолютно прав, мой юный гость. Обычно, люди отвечают, что самое дорогое для них — любовь, семья, здоровье, богатство и другие блага. И это самое глубокое заблуждение. Самое дорогое для человека — это время. Людское время неумолимо уходит вперед, оставляя позади себя лишь воспоминания. Умирают люди, планеты, звезды, а время продолжает течь, невзирая ни на что. Ни войны, ни катастрофы или любые другие события, независимо от их сложности, не оказывают абсолютно никакого влияния на время, — усмехается Пак и наблюдает за маятником часов, двигая черными зрачками из стороны в сторону. — Вся людская жизнь — это лишь отрезок времени до встречи со смертью. Люди ничтожны перед ним, но даже не задумываются об этом. — У тебя что, снова приступ социопатии? — тихо смеется Чонгук. — Не все так глубоко мыслят, как ты. Люди думают гораздо проще. Живут и не задумываются об этом. О ценности времени обычно размышляют, когда половина жизни пролетает в одно мгновение, и ты уже оказываешься стар. — Совершенно не ценят годы своей жизни. Свою молодость. Всегда считают, что у них еще достаточно времени. Но жизнь человека — словно тоненькая нить, и иногда она рвется так внезапно. — Ты прав, но такова людская натура. Почему ты вдруг об этом задумался? — интересуется Чон. Пак пожимает плечами, склоняя голову набок. Он долго и внимательно следит за часами, погружаясь в свои мысли. — Минута равна часу, а час равняется дню. Застынет жизнь вокруг, пока солнце не сделает круг. Чем дольше век души, тем больше лет возьмешь в плен. Никогда не щади, а карай все людские грехи, — едва слышно говорит он и поворачивается к нему с привычной наглой улыбкой, будто бы уже отогнав свои размышления. — Вспомнилась вдруг некоторая поэзия. — Расскажешь мне? — спрашивает Чонгук. — В другой раз — непременно, — отвечает Чимин и коротко кивает. — Ты куда-то направлялся, а я отвлек? Прошу прощения. — Нет, что ты. Мой друг все еще не дал знать о себе. Надеюсь, он просто едет уже сюда, если честно. А делать мне здесь больше нечего, поэтому хотел немного изучить библиотеку, чтобы отвлечься. Почитать что-нибудь. — Ты так сильно хочешь домой? — Я не планировал оставаться надолго, а уже второй день пропадаю здесь. У меня семья и учеба, — пожимает плечами Чонгук. — Мне нужно вернуться. — Что же, — протягивает Чимин и медленно спускается по лестнице, — надеюсь, что твое желание исполнится. Парень провожает его долгим и заинтересованным взглядом, а затем начинает подниматься на второй этаж. В глубине души он не хочет уезжать именно из-за него, черт возьми. Но это необходимо, ему нужно разобраться со своими мыслями и понять, это влияние дома, или у него действительно есть какие-то способности. Он быстрым шагом направляется в библиотеку, а Пак скрывается в глубинах первого этажа поместья с довольной ухмылкой.

***

Чимин открывает подвал и спускается по винтовой лестнице. Длинный темный коридор тянется на несколько сотен метров под землей и погружен в могильный холод. Его тихие шаги разносятся эхом и сопровождаются звуком капающей воды с потолка. Он идет в комнату, где уже несколько часов сидит девушка. Эврин поймал ее в лесу и принес сюда ночью. Обычно они более любезны со своими гостями, но сейчас в поместье уже есть один важный посетитель, поэтому приходится идти грубым путем. Пак бесшумно открывает тяжелую решетку и замечает в полумраке женский силуэт. Пленница сидит на стуле, со связанными за спиной руками. На ее глазах шелковая повязка, и она вся дрожит от ужаса, слыша чье-то присутствие в комнате. Он глубоко вдыхает насыщенный воздух, закрывая глаза, и наслаждается ее страхом. Он такой яркий и леденящий душу, что ему этого достаточно, чтобы ощутить легкую эйфорию и помутнение рассудка. Это наркотик. Человеческие эмоции — самая сильная его одержимость. А страх — самая мощная подпитка для него, и сейчас жертва дает ему это сполна. Девушка вздрагивает и вертит головой по сторонам, слыша его тихие шаги по каменному полу. Ее губы дрожат, будто она сейчас заплачет, а по ее бледной коже пробегают мурашки. — Кто здесь? — спрашивает она тихо. Чимин ухмыляется и медленно обходит ее со всех сторон, пристально разглядывая свою жертву. Очередная наивная глупышка, которая забрела сюда не случайно, а хотела проверить правдивость страшных сказок. Таких девочек через поместье проходит десятки, и о многих даже не вспоминают после смерти. Студентки и туристки часто бывают в этих стенах, но обычно не выходят из них уже никогда. Грязные души. Но на самом деле все зависит от испорченности человека. Некоторые уходят, получив свое заветное желание, но живут они, естественно, не долго, наслаждаясь этим. — Я слышу, что ты здесь. Кто ты? Что тебе нужно от меня? — испуганно спрашивает она и дергает руками за спиной. — Сначала скажи, кто ты, дитя? — спрашивает Пак. — Я… я Джен… я просто заблудилась, — заикаясь, говорит девушка и начинает дрожать еще сильнее. — Ты искала «Делькур»? — Нет. — Не лги мне, — говорит он с угрозой, проводя пальцами по ее лицу. — Хорошо-хорошо. Простите… да. Я искала жуткий дом. — Для чего же? — О нем так много говорят, и о его хозяине. Мне было интересно узнать, правда ли это. Я приехала сюда из другого города, — лепечет она с трудом и еле унимает дрожь в голосе. — Ах, любопытство, — усмехается Пак, кладя ладони на ее плечи, и она тихо вскрикивает от неожиданности, — основная причина всех бед людей. Вас губит именно любопытство. Вы хотите знать тайны, которые не стоит знать. Вы лезете в то, откуда не можете потом найти выхода, — он плавно наклоняется к ее лицу и переходит на шепот. — Ты знаешь, что по статистике большинство людей, умерших в этом доме, погибли из-за того, что добровольно пришли в руки смерти из любопытства? — Кто ты такой? Дьявол? Это что, все правда? — шепчет Джен, и по ее щекам стекают крупные слезы. — Ш-ш-ш, — ласково шепчет Чимин и стирает мокрые следы с ее щек, — не стоит, дитя. Уже слишком поздно плакать. Ты сама сделала этот выбор, когда решила сюда приехать. Сколько тебе лет? — спрашивает он, мягко гладя ее по скуле. — Семнадцать, — шепчет она и снова вздрагивает от холодной руки. — М-м-м, — протягивает Пак удовлетворенно и улыбается. — Чудесно. Юна, хороша собой, но до омерзения глупа, — говорит он и убирает белокурые пряди с ее лица. — Ты действительно решила прийти сюда в одиночестве? Ты в поместье, ну и что дальше? — Кто ты? Как тебя зовут? Что тебе нужно от меня? — Тебе нужно мое имя? — выгибает бровь он. — Я хочу знать, кто ты такой. — Чимин, — шепчет мужчина низко и ласково, словно это большой секрет. — Знаешь, кто я? — Нет, — с трудом произносит девушка и начинает задыхаться от собственных слез. — Хозяин дома «Делькур», — произносит Пак, снимая повязку с ее лица. Пленница несколько раз быстро моргает, а затем поднимает испуганный взгляд. Она изучающе смотрит на него, но тот грубо хватает ее за челюсть и заставляет посмотреть себе в глаза. Девушка моментально повинуется и зачарованно смотрит в два черных омута. Он пристально изучает ее несколько минут, копается в ее воспоминаниях и самых глубинных секретах, а затем резко отпускает, отводя взор в сторону. Ему все ясно, а она рассеянно смотрит перед собой, будто пытается найти ориентацию в пространстве. — Маленькая дрянь. Какая же ты испорченная, — произносит Пак и ухмыляется уголком губ. — То, что нужно. — Что? Я не… — Замолчи. Я все знаю о тебе, — бросает он грубо. — Ты не можешь знать ничего. Что тебе нужно? Ты маньяк? Все это правда? Теперь ты убьешь меня? — Ты порочна. Алчность, зависть, распущенность. Мне продолжать перечислять? — Я не понимаю… — Ты прекрасно знаешь, о чем я говорю, — угрожающим шепотом говорит Пак, сильно сжимая ее челюсть до боли. — Ты увела мужчину у другой женщины. Завидуешь своим подругам. Тебе всегда мало того, что у тебя есть. Жаждешь большего. Ты легкомысленна и очень много лжешь. — Но… — Как я узнал? — заканчивает за нее он и злорадно смеется. От этого звука кожа девушки покрывается холодом и мурашками. — Обнажил твою душу. Я прочитал тебя, словно ты открытая книга. — Боже, только не убивай меня, пожалуйста! — просит она со слезами на глазах. — Умоляю! Я ничего не расскажу никому, клянусь! Отпусти меня… — Не плачь, дитя, — улыбается Чимин и резко взмахивает рукой, а затем сжимает пальцы в кулак. Веревка на ее кистях сразу же ослабевает и девушка недоуменно хмурится, вертя онемевшими руками. — Я отпущу тебя, но прежде ответь мне на один вопрос. — На что угодно, — быстро кивает она, опускаясь на колени перед ним. — Чего ты желаешь больше всего? — ласково спрашивает Пак, гладя ее по лицу. Девушка снова попадает под атаку его тяжелого взгляда и несколько секунд тонет в глубокой тьме. Она перестает замечать что-то вокруг, и все ее нутро легко поддается этому влиянию. — Хочу отомстить своему бывшему парню, — шепчет она как на духу, и сама удивляется, зачем это говорит незнакомцу. — И что ты хочешь для этого сделать? — Стать самой желанной. Чтобы он пожалел, — честно говорит Джен. — Интересно, — хмыкает Пак и закатывает глаза, не скрывая разочарования, — но вполне ожидаемо. Личности вроде тебя всегда неуверенны в себе, несмотря на внешнюю самовлюбленность. Я могу исполнить твое желание, — мягко продолжает он и гладит ее по волосам. — Как же? — Это уже мои секреты, которые ты не узнаешь. Ты этого действительно хочешь? Я сделаю это для тебя. — Хочу. Да, — кивает девушка. — Но взамен я хочу кое-что от тебя. — Что? — боязливо спрашивает она. — Одну маленькую плату за мои услуги — твою душу. Я предлагаю тебе сделку, — шепчет манящим голосом Чимин, полностью подавляя ее, и поднимает на ноги. — Ты получишь, о чем так сильно мечтаешь. Станешь самой желанной девушкой. Твой бывший парень будет всю жизнь жалеть, что бросил тебя. Ты всегда будешь привлекательна. Представляешь, насколько великолепно быть желанной каждым мужчиной в любом возрасте? — спрашивает томно он, проводя ладонью по ее шее. — И не только мужчиной. Любая женщина хочет этого, и все будут завидовать тебе. А взамен ты отдашь мне лишь душу. Я заберу ее, когда мне будет это нужно. — И я умру? — шепчет девушка. — Разумеется, дитя. Вы все когда-то умрете. Рано или поздно. Но решать тебе. Будешь ли ты жить жалко или так, как мечтаешь. Разве так велика цена за это? Чимин кружит вокруг нее, как хищная птица над своей жертвой. Он медленно ходит по кругу, гипнотизируя ее сладкими речами и нежным голосом. Ее закручивает в какую-то воронку, и из нее она уже не может выбраться. Она тонет, а ее разум все дальше и дальше от реальности. Джен несколько минут молчит, но все же желание перевешивает здравый смысл, который сейчас сильно затуманен воздействием демона. Сложно сохранять рассудок, когда красивый и соблазнительный хозяин жуткого поместья, словно змей-искуситель, просит о такой мелочи. Она уже в ловушке и уже готова на все под воздействием его чар. Легкая добыча. — Я хочу жить, как мечтаю, — говорит девушка. — Великолепно, — улыбается Чимин. — Произнеси мое имя на латыни и дай мне свою руку. — Я не знаю, как сказать его. — As-mo-de-us, — шепчет ей на ухо Пак с придыханием, отделяя каждый слог. — И что тогда случится? — спрашивает осторожно она. — Заключим сделку и получим оба то, чего желаем. Она берет его протянутую ладонь и раздумывает лишь несколько секунд, а после произносит: — Asmodeus. Пак сразу закрывает глаза и с силой сжимает ее хрупкую руку. Девушка морщится от боли и замечает, как его дыхание становится частым и тяжелым. Он слегка дрожит от того, насколько его сейчас наполняет неведомая ей сила, когда он забирает ее душу. Демон же чувствует, как вырывается вся привычная мощь из его тела. Он резко открывает глаза, и пленница начинает кричать от ужаса. Он проводит рукой перед ее лицом и низким, искаженным голосом приказывает ей молчать. Она мгновенно исполняет этот указ, продолжая смотреть на него глазами, наполненными слезами и жутким страхом. Его глазные яблоки становятся черными, и в них уже не различить зрачков. Сплошная тьма, которой не видно конца. Вокруг него витает какой-то черный дым, исходящий от его тела. А рука становится черной с длинными когтями и настолько горячей, что ее кожу это обжигает до жуткой боли. В этой странной дымке появляются необычные линии, напоминающие молнии, но оранжевого цвета. Это похоже на взрыв вулкана, когда резко вырывается неимоверная сила наружу. Огонь. Он будто и есть огонь. А от запаха серы в помещении начинает резко тошнить. Она видит, как из ее предплечья выходит такой же, но белый дым. Они переплетаются вокруг их рук и вертятся спиралью, а затем все ее тело пронзает нечеловеческая адская боль. Каждая клетка ее тела отзывается агонией и пылает, словно она сейчас горит заживо. Она выгибается дугой и открывает рот в немом крике, а ее широко раскрытые глаза смотрят в глаза демона, который нависает над ней, пока ее тело быстро теряет жизненные силы. — Отныне твоя душа принадлежит мне, дитя, — произносит он и злорадно смеется. Демон резко поворачивает поднятое запястье в воздухе. Шея девушки с громким хрустом поворачивается в том же направлении, и ее безжизненное тело падает на пол. Он закрывает глаза и полностью насыщается остатками ее эмоций. Сила наполняет его, а голод становится тише. Эйфория. Блаженство. Удовлетворение. По его телу пробегает волна холода, а затем он приходит в себя. Его облик становится прежним, и лишь довольные глаза с адским пламенем внутри говорят о том, что только что он совершил.

***

Библиотека в доме «Делькур» просто огромна и напоминает целую тайную комнату. Бесконечные ряды книжных полок стоят друг за другом, создавая длинный коридор. Большое количество пыльных книг, словно не тронутые никем годами, хранятся в ней. Здесь тихо, как и во всем доме. Мягкий свет от подсвечников на стенах создает уютный полумрак. В конце комнаты стоит письменный стол с чернильницей и пером. Возникает ощущение, что кто-то здесь часто работал и писал. Каждый шаг эхом раздается по комнате, а потом они начинают утопать в мягком ковре, когда Чон подходит к полкам и начинает выбирать книгу. Сложно определиться, здесь огромное количество литературы на разный вкус. Библиотека поделена на секции для удобства поиска, и он замечает, что здесь есть даже книги по мистике. Если их собирал Вильгельм, то это совсем не удивительно. Возможно, именно в них он нашел какую-то информацию о темных силах, с которыми связался. Многие книги здесь самых первых изданий, такие ветхие, что их страшно брать в руки. Чонгук проводит кончиками пальцев по толстым корешкам и останавливается на одном из знакомых названий. Он уже читал это произведение, но почему-то именно сейчас оно привлекает его внимание. Он берет толстую книгу и садится за тот самый темный стол у дальней стены. Краем глаза он замечает, как подрагивает пламя свечей, будто кто-то проходит мимо них, но отгоняет эти жуткие мысли. Не хочется думать, что этот дом полон призраков. Но, скорее всего, именно так и есть. Тринадцать человек, погибших в этих стенах, точно навсегда остались здесь, но, к счастью, их он не видит. Чон глубоко вздыхает и потирает глаза, прежде чем начать читать. Нужно отвлечься, иначе он точно с ума сойдет здесь. Фантастический роман быстро увлекает его, и он сосредоточенно поглощает страницу за страницей, не замечая ничего вокруг. Спустя некоторое время его все же отвлекает кое-что от чтения. Знакомый голос тихим эхом разносится по комнате, будто медленно заполняя собой все помещение. Чонгук медленно оглядывается по сторонам, прислушиваясь к каждому звуку. Голос такой тихий, мягкий и будто наполнен каким-то отчаянием. И он снова просит его вернуться домой. Парень поднимает глаза на большой портрет Вильгельма на стене и недовольно сводит брови. Неужели это он? Пытается предупредить его, чтобы он не влез в то, во что влез сам? Может ведь быть такое? Пока он заинтересованно рассматривает портрет, то не замечает, что к нему бесшумно приближается хозяин поместья. Пак подходит к нему, несколько секунд рассматривает его темный затылок и думает о том, что же таится в этой голове? По каким причинам он видит лишь чистый лист? Может быть, на нем стоит какая-то магическая защита? Он подходит ближе и заглядывает за его плечо, бросая любопытный взгляд на открытые страницы. Его губы расплываются в хитрой ухмылке, когда он понимает, что это за книга. Забавно. Чон выбрал произведение о человеческих пороках и Сатане. Он кладет ладони по обе стороны от него на край стола и наклоняется к его уху. — Интересный выбор, Чонгук, — мягко шепчет Чимин. Тот сильно вздрагивает и легко ударяет ладонями по деревянной поверхности, зажмуриваясь. — Да кто же так делает?! — говорит возмущенно парень. — Прости. Я напугал тебя? — мягко спрашивает Пак, убирая темные пряди волос за его ухо. — Тебя что-то отвлекло от чтения? — Нет, я просто думал. — О чем же? — О чем думал Вильгельм, когда следовал за темными силами? — У тебя это не выходит из головы? Ты поэтому выбрал книгу о людских грехах и о том, как Сатана карает их за это? — усмехается Чимин. — Я уже читал ее однажды. Стержнем сюжета является борьба добра со злом, понятий вечных и неразделимых. Почему-то решил перечитать, — тихо говорит Чон и бросает взгляд на чужие руки, которые практически держат его в плену. Только сейчас он замечает, что тот практически обнимает его. Грудь Пака нависает над его спиной, а губы практически касаются его уха, когда он говорит. Он так близко, что это моментально вызывает чувство смущения, но парень неосознанно слегка подается назад, тем самым прижимаясь к нему еще плотнее. Это не ускользает от внимания Чимина, и он довольно улыбается. Он медленно поворачивает голову к нему и изучает его смущенный профиль с порозовевшими щеками. — Основная ваша ошибка заключается в том, что вы недооцениваете значения человеческих глаз. Поймите, что язык может скрыть истину, а глаза — никогда. Вам задают внезапный вопрос, вы даже не вздрагиваете, в одну секунду овладеваете собой и знаете, что нужно сказать, чтобы укрыть истину, и весьма убедительно говорите, и ни одна складка на вашем лице не шевельнется, но, — шепчет Пак слова из книги и прожигает его настойчивым взглядом. — Увы, встревоженная вопросом истина со дна души на мгновение прыгает в глаза, и все кончено, — продолжает он, и на секунду замолкает, проводя языком по губам. — Она замечена, а вы пойманы. Чонгук начинает учащенно дышать от его обжигающего дыхания и от приятного низкого шепота. Снова он действует на него, словно самое большое искушение. Он осторожно поворачивается к нему и понимает, что его лицо находится совсем близко. Эти проклятые глаза моментально похищают его покой, и сердце в груди предательски ускоряется. Парень медленно скользит взглядом по великолепному лицу и задерживает его на полных и соблазнительных губах. Это невыносимо. Они такие манящие, что держать себя под контролем практически невозможно. Что это за странное притяжение вдруг между ними? С ним просто невозможно бороться, но Чонгук все же старается. Нельзя терять голову от того, кого совсем не знаешь. Еще и с такой сомнительной репутацией. — Ты поэтому постоянно смотришь так пристально на всех? — спрашивает Чон, продолжая разглядывать его губы. — Да. Глаза никогда не лгут, Чонгук, — отвечает он, снова осторожно прикасаясь к его волосам. — Тебе разве вообще возможно солгать? Ты, кажется, видишь людей насквозь. — Но не тебя, — шепчет Чимин, приближаясь к его лицу, но замирает в сантиметрах пятнадцати от его губ. — Я не понимаю, в чем твоя особенность. — Нет во мне ничего особенного. Я обычный студент. Это очевидно. — В тебе что-то есть, только вот что? Я пытаюсь разгадать тебя, но не могу. У тебя есть чувство, будто мы были знакомы? — Да. Каждую минуту, когда ты рядом. — Вот и я это чувствую. Мне кажется, что мы встречались уже, только вот я не могу этого вспомнить. Так много лиц мелькает перед моими глазами ежедневно. — И я не могу вспомнить этого. — Как же я хочу знать, что вертится в твоей голове. Какие мысли? Чувства? Чего ты желаешь? — Я говорил тебе, чего хочу. — И даже сейчас ты хочешь именно этого? Уехать? — усмехается Пак. — Да, — шепчет Чонгук и нервно сглатывает ком в горле. — В этот момент, когда твое сердце сходит с ума от моей близости, а твоя кожа покрывается мурашками от моего дыхания, ты хочешь уехать? Уверен, что хочешь именно этого? — выгибает бровь он. — Да, — произносит парень спустя несколько секунд. — Лгун, — шепчет Чимин и подается вперед максимально близко. — Мне не нужно копаться в твоей голове, чтобы знать, чего ты сейчас хочешь. — И чего же? — шепчет Чонгук едва слышно. — Меня. Чон приоткрывает губы и с трудом дышит, понимая, что он, черт возьми, прав. Больше всего он хочет сейчас ощутить вкус его поцелуя, потому что этот человек слишком сильно влияет на него. Устоять перед таким соблазном практически невозможно. Он так близко. Нужно лишь позволить ему это сделать. Пак мягко берет его за подбородок и, едва прикасаясь губами к теплой коже, скользит ими по его щеке, продолжая соблазнительно шептать: — Ну раз ты хочешь совсем не этого. Раз твое желание не я, тогда, — усмехается он и отстраняется. Пока Чонгук находится под контролем своих собственных бущующих эмоций, он щелкает пальцами за своей спиной, и на его губах появляется наглая улыбка, — ты меня не получишь. Он поправляет идеальные волосы и выпрямляется, глядя на него сверху вниз. Он замечает в его глазах разочарование и сожаление. Ему удается его обыграть так легко. Чон хочет этого. Он желает его губ, но не может признать это. Но так даже лучше, теперь Чимин долго не выйдет из его мыслей, до тех самых пор, пока он не вернется сюда. В эту самую секунду, когда его пальцы издали тихий щелчок, телефон парня ожил, но он только сейчас берет его, после того как приходит в себя. Чонгук замирает в ожидании и с колотящимся сердцем в груди достает устройство из кармана. На экране высвечивается лишь короткое сообщение от Сокджина, которое окрыляет его за долю секунды: «Я уже еду, друг» — Наконец-то, — облегченно вздыхает он. — Что такое? — изображает непонимание Пак. — Мой друг написал. Он скоро приедет за мной. — Что же, я говорил, что все желания в поместье исполняются. Надеюсь, мы еще увидимся, — отвечает Чимин с загадочной улыбкой и пятится назад. Он задерживает взгляд на глазах парня, а затем разворачивается и быстро уходит, оставляя его с чувством разочарования в душе и взволнованным сердцем. Было в этом моменте что-то особенное. Интимное. Они тянулись друг к другу и желали друг друга, но Чон не смог сказать ему, чего на самом деле очень хотел. Бойся своих желаний, ведь так? Вдруг они исполнятся. Он глубоко вздыхает и качает головой, прогоняя из головы все эти мысли. Парень возвращает книгу на полку и разворачивается, чтобы уйти в свою комнату, но его внимание вдруг привлекает кое-что необычное. В книжном ряду напротив на полу лежит какая-то книга. Это странно, потому что все они здесь стоят идеально ровно, корешок к корешку. Чон поднимает ее и с интересом вертит в руках. Это не книга, а дневник. Пыльный, в потрепанном кожаном переплете и с шелковой черной лентой вместо застежки. Он развязывает ее и открывает странный предмет. Страницы практически пустые. В некоторых местах видно, что чернила будто растворились или расплылись, и из-за этого невозможно разобрать, что написано. Возможно, это произошло от времени, или он намок когда-то. Но на одной из последних страниц виден небольшой кусочек текста: «Медленно пульсирующее сердцебиение отдается в моих ушах, когда я выхожу на сцену и вижу лишь луч света в темноте. Я больше не могу видеть лица, смотрящего на меня с таким восхищением, но оно всегда перед моими глазами, как только я закрываю их. Я один и пытаюсь ощутить себя снова живым, после всего, что произошло. Несмотря на то, что я отчаянно пытаюсь сбежать от этого состояния каждый день, все равно снова падаю в пропасть и тону. Ни одна песня больше не действует на меня, и я беззвучно кричу, лежа на сцене, когда осознаю, что моя первая смерть уже наступила. Танцор умирает дважды. Впервые — когда перестает танцевать, и эта смерть гораздо болезненнее. Умирать во второй раз не так страшно, но как же я могу остановить этот момент?» — Черт возьми, — шепчет Чонгук ошарашенно, понимая, что это написано танцором. Это что, личный дневник того самого человека, которого он видит на сцене в своих видениях?