Asmodei

Tokio Hotel — Love Who Loves You Back BTS — Filter TAEMIN — Want Tep No — Promises (Original Mix) SVRCINA — Sweeter Place Fleurie — Can You Hear Me? TAEMIN — Soldier Чтобы хоть как-то отвлечь свою голову от потока мыслей после встречи с ведьмой, Чонгук поддается уговорам Джина пойти в клуб. Это кажется хорошей идеей: вечер субботы, алкоголь, музыка. По крайней мере на один день он перестанет думать об этой чертовщине. Людей действительно собралось довольно много. В основном, конечно, все ребята из колледжа, потому что очень много знакомых лиц. Но есть и те, кого они видели вообще впервые в своей жизни. Возможно, эти люди приехали из ближайших городков, таких же маленьких и скучных, как Кроувиль. Снаружи клуб практически не изменился, только лишь сменились вывеска и название. На самом деле выкупить его было довольно умной идеей и новый владелец определенно знал толк в этом. Очень хитро было приобрести единственное место развлечения в небольшом городе, где была куча молодых людей, но им негде было отдохнуть. Широкий спрос рождал предложение, и этот человек нашел нужный вариант получения прибыли. Чонгук уже не ждал чего-то интересного, пока стоял в очереди у здания, но ошибся. Когда он оказался внутри, у него невольно рот приоткрылся от удивления. Внутренний дизайн изменился полностью и до неузнаваемости. Раньше это место напоминало танцевальный клуб из восьмидесятых. Со старыми пластинками на стенах, пожелтевшими обоями, ретро запахом, хрипящим звуком из колонок и скользким паркетом, а вот сейчас это было абсолютно другое дело. Новый интерьер в стиле ар-деко выглядел невероятно роскошно и торжественно. Светлые стены идеально сочетались с темной мебелью и элементами декора. А множество софитов разных цветов играли ключевую роль в создании правильной атмосферы в этом месте для ночных развлечений. С одной стороны, все выглядело артистично и страстно, а с другой — подчеркивало назначение заведения. Парень внимательно осматривает высокие потолки, пока они идут с Джином к бару, и замечает, что визуально помещение будто бы гораздо больше. Роскошный дизайн подчеркнут световыми эффектами витражного потолка со сложным рисунком. Сочетание всех этих деталей, правильная геометрия форм и характерные декоративные орнаменты создают невероятно роскошный и эффектный дизайн. Чон ловит себя на мысли, что это место напоминает ему эстетику времен двадцатых годов и «Джазового Века». У него сразу же в голове всплывают картинки из фильма о Гэтсби. Это место теперь элитного уровня, и оно дарит ощущение праздника, оставляя яркие впечатления и незабываемые эмоции. Каждая из зон логически переходит в расположенную рядом другую, не создавая ощущения четкого разделения. Для их уместного перехода используются декоративные перегородки золотого цвета и расстановка предметов мебели. Обслуживающий персонал ходит в одинаковой униформе. Как женщины, так и мужчины в смокингах и с бабочкой. Чонгуку нравится, что это место не похоже на обычный в его представлении ночной клуб, где полуголые танцовщицы под громкую музыку в пошлых нарядах развлекают или заманивают посетителей в бар. Скорее, это напоминает не клуб, а тайное закрытое заведение, в котором ты чувствуешь себя вип-гостем. Множество людей танцует на большом танцполе под приятную и довольно спокойную музыку. Несколько знакомых парней и девчонок у бара уже вовсю распивают алкоголь и не обращают внимание, когда они подсаживаются рядом. Сокджин несколько минут выбирает для них напитки, но не может определиться. Бармен, замечая его замешательство с названиями, предлагает им остановиться на шотах. Они пьются быстро и одним глотком, а если выбрать с очень крепким алкоголем, то эффект от его молниеносного заглатывания будет сродни оружейному залпу. Именно то, что сейчас нужно, чтобы выбросить из головы различные мысли и забыться. Парень за баром быстро превращает смесь разного вида алкоголя и сока в однородную жидкость и ставит перед ними по три небольших рюмки. — Пожалуйста, ваш «Поцелуй смерти», — говорит он, широко улыбаясь. — Звучит не очень, но выглядит круто. Ну, — протягивает Сокджин и качает головой, — погнали? — Погнали, — отвечает Чонгук и легко ударяет по его стакану своим. Он залпом выпивает шот и морщится. Ужасная смесь крепкого алкоголя моментально обжигает горло и желудок, а затем несколько секунд кружится голова. На вкус он ожидаемо горько-сладкий, а высокий градус моментально наполняет все тело теплом и становится жарко. Он выпивает все три друг за другом и закрывает рот ладонью, зажмуривая глаза. Черт, это довольно крепкий напиток. Сложно понять, что там намешано, но эффект от него максимально мощный. Чон нечасто пьет, поэтому такая скорость употребления для его организма работает словно шоковая терапия. Мозг сразу же перестает гонять мысли и просто расслабляется, а щеки начинают немного гореть от прилива крови. Джин издает удовлетворенный крик, зажмуриваясь, а затем смеется. — Боже. Адская смесь. У меня все внутренности горят. — Повторить? — спрашивает бармен, смеясь. — Спрашиваешь еще? Естественно. Мы сегодня пришли развлекаться, — отвечает Ким, и Чон усмехается, глядя по сторонам. Поток приходящих людей совсем не уменьшается. Новые лица мелькают повсюду, заполняя пространство клуба все больше и больше. Сначала музыка кажется немного не в его стиле, но когда Чон выпивает еще несколько шотов, и алкоголь заметно ударяет в голову, вызывая легкое опьянение, то он начинает слегка двигать телом под заводной мотив. Они с Джином полностью расслабляются, начиная поглощать порцию за порцией, а потом уже сбиваются со счета и теряют ход времени. Где-то через час они оба заметно пьянеют. В ход идут разговоры по душам, глупые шутки, танцы — все это отличный выходной для напряженного мозга. Постепенно все перед глазами теряет четкость, а звуки вокруг сливаются, и Чонгук слышит только басы музыки. Он наблюдает за тем, как друг наклоняется к барной стойке, подняв руки, и одними губами берет маленькую рюмку, а затем резко поднимает голову и выпивает напиток залпом. Люди рядом аплодируют ему и одобрительно кричат. — Давай, твоя очередь, — говорит Джин, вытирая губы ладонью. — Кажется, я уже пьян, — говорит Чонгук сквозь смех. — Думаю, что мне хватит пока. Давай сделаем перерыв. — Да ладно, мы же только начали. — Дружище, я хочу помнить завтра все, что происходит сегодня, — говорит он, неуклюже обнимая его за плечо. — В этом есть логика, — говорит Ким, провожая взглядом какую-то симпатичную девушку. — О-о-о, — протягивает парень, ероша его волосы, — я так понимаю, ты вынужден меня оставить? — Пойду подышу свежим воздухом, — подмигивает он. — Ну конечно. Подыши как следует, — смеется Чон и толкает его в плечо. Джин пошатывающейся походкой идет вслед за той самой красоткой в сторону выхода, а Чонгук обводит пьяным взглядом темное помещение клуба и двигает мягко головой под приятную песню с какими-то латинскими мотивами. Софиты немного бьют по глазам, а от громкой музыки все внутренности дрожат от какой-то легкой взбудораженности. Это приятное ощущение. Он чувствует себя так легко и расслабленно. Разум затуманен алкоголем и плотным запахом сигаретного дыма, смешанный с чем-то еще. Люди двигаются в такт манящей мелодии, и царит какая-то атмосфера настоящего греховного соблазна. Девушки в коротких платьях сверкают своими обнаженными участками тел, а парни похотливо смотрят на них, но осуждать их за это сложно. Это место действительно заметно изменилось с последнего визита Чонгука сюда. Раньше здесь хотелось выпить молочный коктейль и потанцевать под хиты диско. Теперь же в этом клубе хотелось отключить мозг и просто расслабиться, чем практически все вокруг и занимались. Парень замечает слабый дым, который, скорее всего, пустили для атмосферы, и смотрит на большой танцпол. Ничего особенного. В свете мигающих лучей куча пьяных девушек и парней, которые трутся друг об друга телами, совершенно не думая, как это грязно выглядит со стороны, но кое-что интересное все же там есть. Он напрягает слегка расфокусированный взгляд. Его глаза задерживаются на человеке, который танцует глубоко в толпе, но он словно выше их всех и владеет не то что танцполом, а всем миром. В отличие от других он двигается невероятно изящно и будто ловит каждый бит своим телом. Он медленно разводит руки в стороны, плавно перебирая плечами и локтями, а затем спокойно поворачивает головой справа налево, закрыв глаза от наслаждения. Незнакомец танцует каждой клеткой своего идеального тела, и даже его пальцы выгибаются в красивой волне, продолжая танец в целом. Заметно, что он полностью отдается музыке. Чонгук скользит любопытным взглядом по стройным ногам мужчины в узких джинсах, которые ловко передвигаются по танцполу, и невольно довольно улыбается. На незнакомце черная рубашка, которая свободно висит на нем. Легкая полупрозрачная ткань скользит по его карамельной коже и приподнимается на руках, когда он их поднимает или сползает с плеч от резких движений. Он красиво двигается и поворачивается всем корпусом в сторону Чонгука. Часть опьянения снимает как рукой, когда он узнает этого человека. — Твою мать, — шепчет парень, и все внутри на мгновение замирает. Это Чимин. И он, черт возьми, танцует так отточено и совсем не похож на окружающих его людей. Он выделяется среди всей толпы. Словно с другой планеты, даже свет лежит на нем по-другому, но так прекрасно. И главное отличие в том, что в нем есть какая-то совершенно особенная энергия. Он — настоящая соблазнительная ловушка для любого. Берет в свой плен и больше не отпускает из него. Такой манящий, что от него невозможно оторвать взгляда. Слабые клубы белого дыма вьются вокруг изгибов его тела, пока он повторяет одно сексуальное движение за другим. Он запускает пальцы в свои темные волосы и зачесывает их назад, а затем соблазнительно проводит языком по губам и ухмыляется, будто наслаждается собственной привлекательностью. — Да чтоб меня, — вздыхает Чонгук и понимает, что его дыхание учащается от такого зрелища. Парень выпивает залпом еще один шот, продолжая смотреть на него. Он хотел отвлечься от всех этих мыслей о нем и поместье, но это невозможно, когда сам Чимин здесь. Он чертовски красив и знает это. Ему нравится, что за ним наблюдают, и он с обожанием ловит восхищенные взгляды на своем теле. Чон ощущает, что если не перестанет так откровенно пялиться, то у него точно будут проблемы, ведь это очень возбуждающе выглядит, а он пьян. Это совсем не похоже на хозяина поместья, которого он успел узнать. Чтобы тот вот так танцевал в клубе? Но хотя он же понятия не имеет, какой у него характер на самом деле. Может, это его способ отвлечься от мрачного дома со страшным прошлым? Сейчас он такой игривый и привлекательный. Твою мать, только этого сейчас не хватает. Толпа постепенно расходится, создавая вокруг Пака своеобразное кольцо, и он хватает одну из девушек, начиная с ней танцевать в страстном танце. Он крепко держит ее за шею одной рукой, настолько близко к себе, что кажется, что они сейчас поцелуются. И девушка очевидно этого очень желает, это заметно по ее взгляду. Другой ладонью он притягивает ближе ее бедро к себе, описывающее восьмерки одну за другой. Она, как будто плавится под его настойчивым взглядом и двигается абсолютно машинально, не сводя с его лица глаз. Они танцуют всего секунд пять, и в какой-то момент она словно надоедает Чимину, поэтому он грубо толкает ее в сторону, продолжая танцевать в одиночестве, и прикасается к себе ладонями. Его движения становятся более откровенными и чертовски горячими. — Боже, — вздыхает Чон, чувствуя такое дикое влечение к нему сейчас, что сам не понимает, что с ним происходит. В танце несколько пуговиц на вороте его рубашки расстегиваются и обнажают его грудь. Чимин проводит большим пальцем по своим пухлым губам, на которых играет усмешка, а затем ведет рукой ниже. Она легко скользит по его лицу, шее, животу, и после он кладет ее на свой пах, при этом, двигая плавно бедрами из стороны в сторону под красивую мелодию. Он резко откидывает голову назад, закрывая глаза, а затем изящным движением поворачивается в сторону и устремляет взгляд на бар. Сначала он не замечает Чонгука, а просто смотрит на посетителей клуба, но затем в его взгляде что-то мгновенно меняется. Черные, затуманенные какой-то пеленой глаза, игриво сверкают, и Чимин довольно улыбается, продолжая танцевать, но теперь глядя лишь на парня у бара. Он танцует для него, и Чон это отчетливо чувствует. По телу пробегает странный электрический ток, и он ощущает, как его бросает в жар. Он быстро смотрит по сторонам, но рядом с ним никого. Все танцуют или пьют, не глядя на танцпол. Джин все еще не вернулся, оставив его здесь без присмотра наедине с этим сексуальным дьяволом. Он чувствует на себе тяжелый пристальный взгляд и даже, несмотря на музыку, слышит собственное сердцебиение в ушах и учащенное дыхание. Сердце колотится, как отбойный молоток. Все тело покрывается гусиной кожей, и с ног до головы проскальзывает горячая волна возбуждения. Чонгук снова переводит глаза на танцпол, но там уже Пака нет, как будто и не было. Не могло же ему это все показаться? Люди продолжают танцевать, словно ничего не случилось, и здесь только что не соблазнял всех вокруг самый красивый мужчина во всем Кроувиле. Парень недоуменно хмурится и решительно встает. Он осматривается и ищет его, медленно пробираясь сквозь толпу. Музыка сменяется совершенно на другую, и эта песня погружает в какой-то сладкий транс. Даже слова говорят о соблазне и желании. Ее ритм заставляет внутри все резко сжиматься, а потом разжиматься. Хочется просто закрыть глаза и отдаться танцу под нее. Свет в клубе сменяется на красный, и девушки начинают танцевать еще более отвязно, чем до этого. Он останавливается в центре зала и разочарованно вздыхает, не находя того, что ищет. Чимина уже нет, если он вообще здесь на самом деле был. Толпа становится плотнее, а люди вываливают на танцпол, будто до этого их что-то сдерживало. Может, это просто его сексуальная фантазия на фоне выпитого алкоголя? Ведь мысли его вертятся вокруг этого человека в последние дни, а особенно после того интимного момента, когда они почти поцеловались в библиотеке. Иногда фантазии могут быть слишком реальными, и сложно отличить их от яви. Чонгук, мягко расталкивая людей, проходит к металлической лестнице, которая ведет на второй этаж, чтобы посмотреть сверху на толпу. Он останавливается у ограждения на небольшом балкончике и осматривает пристальным взглядом танцующих внизу. Пака нет. Черт. Он бы заметил его сразу, потому что тот выделяется и мгновенно забирает все внимание на себя. И в глубине души он чувствует разочарование, что не может сейчас его увидеть. Парень глубоко вздыхает и задумчиво опускает взгляд. Он сам удивляется тому, что чувствует досаду. Может, это говорит алкоголь в нем, а может, колотящееся сердце, но он хотел бы сейчас увидеть этого обаятельного засранца. По его позвоночнику вдруг пробегает толпа мурашек, и он резко чувствует какое-то волнение внутри. Хотя нет, все же не показалось. Он ощущает присутствие Пака за своей спиной. Это не объяснить никакими словами, он просто чувствует его бешеную энергию, а затем и горячее дыхание на своей шее. Чонгук довольно улыбается и видит, как руки Чимина ложатся на ограждение с двух сторон, окружая его в свой плен. Его энергия сразу же заполняет собой все пространство и становится тяжело дышать от этого. — Кого-то ищешь, Чонгук? — спрашивает ласково Пак и усмехается. — Нет, — лжет Чон и прикусывает губу. — Хм. А кажется, что ищешь. Кого-то высматриваешь. Может, кого-то потерял? — Просто ушел подальше от толпы, — снова лжет парень и ощущает мощные удары сердца в груди. — Здесь тише, и никого нет. — Верно, никого нет, — соблазнительно шепчет Чимин, почти касаясь губами его уха. — Кроме тебя и меня. Он прижимает его к себе ближе и начинает плавно двигать бедрами из стороны в сторону в такт приятной мелодии, а Чонгук не сопротивляется, и они становятся одним целым и танцуют. Ладонь Пака мягко скользит на его живот, и тот тихо вздыхает, прикрыв веки. Это просто невыносимо. Голова совсем не соображает, а близость его тела вызывает какие-то непонятные реакции у него. Все внутри замирает, а дышать становится все труднее от каждого его прикосновения. Чимин берет его руку и поднимает, а затем кладет на свою шею. Они перестают замечать людей внизу и не слышат ничего кроме музыки и собственного дыхания. Чон сжимает пальцы и прижимается максимально близко к нему. Он чувствует, как чужие руки нагло блуждают по его телу, и позволяет это ему делать, не останавливая, а лишь наслаждаясь этими прикосновениями. — Понравился мой танец? — шепчет Чимин и легко касается губами его кожи за ухом. — Соблазнительно, правда? — Не понимаю, о чем ты, — отвечает он и вздрагивает, но отклоняет голову в сторону, открывая лучший доступ. — Хотел присоединиться ко мне? — выгибает бровь Пак. — Глупость какая. Совсем нет, — улыбается Чон. — Лгун, — шепчет он прямо ему в ухо и мягко целует в чувствительное место у основания шеи, от чего Чонгук снова вздрагивает. — Какой же ты маленький лгун. — Почему это? — снова улыбается парень. — Все время мне лжешь и боишься сказать, что думаешь на самом деле. Ты, вроде бы, такой смелый и прямолинейный, но со мной чувствуешь себя таким уязвимым. Я так сильно на тебя влияю, что ты теряешь весь здравый смысл, не так ли? — Когда это я лгал тебе? — изображает недоумение Чон, наслаждаясь их игрой. — В поместье, когда сказал, что хочешь уехать, — шепчет Чимин, продолжая танцевать и блуждать руками по его телу, — А сам хотел мои губы. — Это не было ложью. Я хотел уехать домой. — Но не больше, чем меня. Снова лжешь мне, когда делаешь вид, что не пялился на меня и не искал меня. — Я… — Ш-ш-ш, — затыкает его Пак, — и лжешь сейчас. Ты так боишься того, чего желаешь, — шепчет он, нагло запуская ладонь под его футболку. Он проводит кончиками пальцев внизу его живота, и тот тяжело вздыхает. — Тебя пугает влечение ко мне? — Я не… — Не беспокойся, — самодовольно ухмыляется Чимин. — Хотеть меня — это так же нормально, как дышать. — Ты так уверен, что меня влечет к тебе? — спрашивает парень, улыбаясь. — Слишком самонадеянно с твоей стороны думать, что мне достаточно лишь твоей внешней привлекательности. Пак тихо смеется. Он плавно опускает ладонь на его пах и мягко сжимает ее, чувствуя его возбуждение, а затем удовлетворенно хмыкает. — Скажи это своему члену, — произносит он. — Ладно. Я признаю, ты танцевал очень горячо, а я достаточно много выпил, — сдается Чонгук, тяжело дыша. Мужчина, едва касаясь, скользит губами по его коже на шее, а затем разворачивает к себе лицом и мягко толкает к ограждению. Он прожигает его темным взглядом, а затем берет его ладонь и кладет на свою грудь. Чон теряется на несколько секунд и тихо вздыхает. Вблизи он еще более невероятный, и от этого мозг мгновенно перестает функционировать. Парень ведет пальцами по его мягкой коже, а затем по тонкой ткани рубашки, и задерживается у самого края, бросая вопросительный взгляд на него. Пак самоуверенно ухмыляется и выгибает бровь, а затем делает шаг к нему, тем самым давая свое разрешение. Чон запускает ладонь под его рубашку и проводит ей по его животу. Он не выглядит очень мускулистым, но его тело очевидно подтянутое и рельефное. Кончики пальцев начинает покалывать от сексуального напряжения между ними. Чимин с интересом наблюдает за каждым его действием и лишь проводит кончиком языка по губам, показывая свою заинтересованность в происходящем. Чонгук притягивает его ближе к себе за ремень, и пухлые губы останавливаются всего лишь в нескольких сантиметрах от его лица. Он так красив, Господи. Сложно описать, насколько его красота одновременно ангельская и порочная. Губы такие пышные и чувственные, а плавные линии скул искусно сочетаются с острой линией челюсти и изящным носом. Он — это какая-то запредельная красота. Противоречивая. Нежные черты лица в ту же секунду вызывают самые грязные желания, как только на него смотришь. Какой-то оксюморон, и Чонгук чувствует такую слабость перед этой внешней привлекательностью. Все внутри него просто дрожит от того, насколько ему нравится каждая его черта, и это какое-то безумие. Парень рассеянно моргает, ощущая, как внутри все переворачивается от предвкушения и желания. Он завороженно смотрит в его черные глаза, наполненные тьмой и пылающие огнем, и у него снова подкашиваются ноги от этого. — Эта неизвестность меня с ума сводит, — говорит Чимин, рассматривая его лицо. — Чего ты хочешь, Чонгук? — У меня есть секреты от тебя, а у тебя от меня. Все по-честному, — отвечает парень, глядя на его губы. — Не уходи от ответа. — Кажется, я так же, как и все, не могу устоять перед тобой. Я пытаюсь противостоять этому, но не могу совершенно, — шепчет он, закрывая глаза. — И не надо, — отвечает Чимин, подаваясь вперед. Он целует его с таким напором и желанием, что у Чонгука начинает кружиться голова от этого. Он обнимает Пака за шею и, сгорая от дикого желания, отвечает на поцелуй. Его еще никто не целовал вот так. Страстно. Жадно. Умело. Напористо. Нагло. Это тот самый поцелуй, от которого теряешь голову и собственное достоинство. Тот самый, за который можно продать душу дьяволу. Его губы просто созданы для этого. Они одновременно мягкие и такие настойчивые. Чимин, не спрашивая никакого разрешения, проникает языком в его рот, и Чон шумно втягивает воздух носом. Внутри него все пылает и взрывается, как вулкан. Такое странное чувство, будто он ждал этого целую вечность. Пак подхватывает его и сажает на ограждение, а он сразу же обхватывает его ногами, прижимаясь ближе. Все вокруг перестает существовать для него. От переполняющего желания сознание улетает куда-то, оставляя в голове лишь пустоту. Он не может остановить себя и продолжает целовать его все с большим и большим напором. Его кожа начинает плавиться от каждого прикосновения холодных рук, и это так парадоксально. Как могут обжигать холодные руки? Его снова накрывает чувство, будто все это ему уже так знакомо. Прикосновение ладоней к коже, поцелуй, губы, даже звук его дыхания в этот момент, но невозможно забыть такое. Если бы они когда-то виделись и тем более целовались, он бы точно это запомнил на всю свою жизнь. Чонгук понимает, что вновь невольно возвращается к словам ведьмы, и впервые себя ловит на мысли, что это ощущение дежавю у него появляется не только в доме. Оно из-за Чимина, и у него это чувство тоже возникает, ведь он это сам сказал в библиотеке прямым текстом. Как же все это чертовски странно. Значит, это воспоминания его души из прошлой жизни? Но это даже звучит просто невероятно. Какова вероятность того, что они снова тянутся так сильно друг к другу? Это же невозможно. Глупость какая-то. Так бывает только в каких-нибудь фильмах, но не в жизни. У Чона почему-то появляется ощущение, что все тело покалывают маленькие иголки, и ему становится физически нехорошо. Какая-то странная слабость наполняет его, и он, кажется, готов потерять сознание. Пак отрывается от его губ и берет за подбородок, заставляя посмотреть себе в глаза. — В чем дело? — спрашивает он, изучая его лицо. — Все кружится, — тихо говорит парень и медленно моргает, глядя на него. — Что, так много выпил? — улыбается Пак. — Нет, — вздыхает Чонгук и смешно морщит нос. — Или да. Наверное, больше, чем следовало. Эти штуки пились так легко, но потом сильно ударили в голову. Кажется, я не совсем отдаю отчет своим действиям. — Тебе не стоит больше этого делать, — говорит Чимин и коротко целует его. — Да, — шепчет Чон и прищуривает один глаз. — Если продолжу тебя целовать, то потом об этом пожалею. — Ты даже не представляешь, как прав сейчас. Парень аккуратно становится на ноги, продолжая держаться за его плечи, и все снова резко плывет перед глазами. Он закрывает их на несколько секунд и глубоко вздыхает. Это ощущение напоминает то, как тогда он погрузился в странное состояние из-за дневника. Но сейчас он слишком много выпил, чтобы сосредоточиться на этом. Похоже, все, что он употребил, достигает своего апогея прямо сейчас, и опьянение накрывает его с новой силой. Действительно не стоило ему этого делать. Хорошо, что он хотя бы вовремя остановился, и его не тошнит. Это было бы совсем паршиво. Тело наполняется какой-то эйфорией, и все медленно темнеет. Он смотрит сверкающими глазами на Пака и пьяно улыбается. Он проводит ладонью по его темным волосам, зачесывая их назад, и замечает в его черных глазах какую-то мягкость. Так редко это бывает. — Кажется, я сейчас отключусь, — говорит Чонгук, хмуря брови. — Прости. — Серьезно? — выгибает бровь он и замечает, что тот действительно слабеет. Пак прижимает его тело к себе и усмехается, качая головой. Чон, скрестив руки на его шее, закрывает глаза, и потом все вокруг медленно пропадает. Ни звуков, ни каких-то ощущений. Просто темнота, поглощающая его все больше.

***

Чонгук медленно открывает веки и сразу же жмурится от сильной головной боли. Ох, черт. Вот и результат веселого выходного. Именно по этим причинам он предпочитает иначе проводить свое свободное время. Он с трудом поднимается на мягкой постели и осматривается. Знакомая большая кровать, старый интерьер, портрет мальчика на стене и привычная тишина. Он определенно в поместье. Похоже, Чимин привез его сюда после того, как он отключился. Парень бросает взгляд на свой рюкзак на полу и куртку на стуле. Значит, он даже забрал его вещи из гардероба. С ума сойти, какая забота с его стороны. Он старается вспомнить, что вчера было, и тяжело вздыхает. Кое-что он помнит очень хорошо. Поцелуй. Невероятный и страстный. В тот момент он так сильно хотел этого, что совершенно не думал. Это было какой-то одержимостью. Чонгук замечает свой телефон на тумбочке и сразу же тянется к нему. От резкого движения боль мгновенно бьет в голову, и поэтому он морщится, прикладывая ладонь ко лбу. Очень много пропущенных вызовов от Джина и несколько от мамы. Черт, наверное, она волнуется до жути. Он удивленно приподнимает брови, замечая, что есть сеть, и сразу же набирает номер матери. Она несколько минут ворчит о том, что он не позвонил и не сказал, что не будет ночевать дома. Но, к счастью, она не надумала себе ничего плохого, а просто решила, что он задержался у друга, как часто это делает. Он с трудом оправдывается и убеждает ее, что скоро вернется домой. Как только он сбрасывает звонок, то ему начинает звонить Сокджин. Вот кто должно быть с ума сходит. — Господи, ну наконец-то! Где тебя носит?! — испуганно спрашивает друг. — Ты хоть живой?! Я уже похоронил тебя! Где ты?! Что с тобой?! — Прости. Прости, друг, — говорит Чонгук, умирая от головной боли. — Я живой. Вчера я, кажется, сильно перебрал. — Черт, я оставил тебя на каких-то двадцать минут, а ты взял и исчез. Кто так делает? Куда ты ушел? — Похоже, меня вырубило. Я чувствовал себя паршиво. Не помню, как я здесь оказался, но сейчас я в «Делькур». — Скажи мне, что ты шутишь, — говорит серьезно Ким. — Я вчера встретил Пак Чимина в клубе. Мы общались, и сегодня я проснулся здесь. Он не знает, где я живу, и поэтому, полагаю, привез сюда, — отвечает он, вылезая из-под одеяла и свешивая ноги с кровати. — Заботливо с его стороны, но меня совсем не радует, что ты снова там. Мне это не нравится. — Я в порядке. Голова раскалывается от похмелья, но в остальном все хорошо. Не беспокойся. — Не могу. Тебя забрать? Я сейчас приеду, — обеспокоенно говорит Джин. — Успокойся. Я вызову такси. Ты вчера тоже немало выпил еще и переживал обо мне все это время. Отдохни. — Легко сказать. Мой друг находится в доме-убийце. — Не нагнетай, дружище. Все же хорошо, — отмахивается Чон. — Да, до тех пор, пока тебя не сожрало что-то, — тяжело вздыхает парень и несколько секунд молчит. — Давай я все же приеду и доставлю тебя в безопасное место. — Не надо. Ты паникуешь на ровном месте. Я доберусь сам, сейчас… Неожиданно дверь в спальню открывается, и входит Эврин, приветливо улыбаясь, а парень убирает телефон. Дворецкий коротко и вежливо кивает, держа в руках серебряный поднос с завтраком. Чонгук смотрит на него, хлопая растерянными глазами, и быстро натягивает футболку. Мужчина ставит завтрак на прикроватный столик и складывает ладони в замок перед собой. — Доброе утро, мистер Чон, — говорит он, обводя его изучающим взглядом. — Доброе, — хмурится парень. — А что я… — Господин привез вас сегодня ночью. Дал указание позаботиться о вашем состоянии, когда вы проснетесь. Я сделал предположение, что вы не захотите плотный завтрак, поэтому принес легкий сюда. — Спасибо, — ошарашенно говорит Чонгук, бросая осторожный взгляд на еду. — Очень мило. — Как себя чувствуете? — Лучше, чем ожидал. — Обезболивающее я тоже принес. — Очень заботливо с вашей стороны. — Это все Господин. — А где он сам? — спрашивает Чон и залпом выпивает стакан сока, утоляя жажду. — Отбыл по личным делам, — говорит дворецкий и выгибает бровь с удивлением. — Вы что-то хотели? Парень на несколько секунд задумывается, и перед глазами сразу же всплывают картинки вчерашнего вечера в клубе. Губы Чимина, его руки, их взаимное желание. Черт, наверное, не стоило этого делать, теперь будет неловко. А что, если они не просто целовались? Ведь остаток вечера он не помнит. — Когда он вернется? — интересуется Чонгук осторожно, быстро моргая. — Не могу знать, мистер Чон. Он просил передать вам, чтобы вы чувствовали себя как дома и оставались столько, сколько необходимо, — говорит он и направляется к двери. — Эврин… — Да, мистер Чон? — выгибает бровь мужчина и останавливается. — Я не совсем помню то, чем закончился мой вечер. Когда меня привез мистер Пак… — Вы были в бессознательном состоянии. Он принес вас сюда и уложил спать. Вы вели себя крайне тихо и спокойно. Переживать не о чем, — говорит он и легко улыбается, будто смеется над ним. — Отдыхайте. Дворецкий уходит, закрыв за собой дверь, а парень глубоко вздыхает. После того, что он теперь знает об этом доме, каждое действие или слово его жильцов он воспринимает совсем иначе. А что если они правда не могут выбраться из этого всего и у них нет выбора, поэтому они здесь живут? Тогда нужно понять, как возможно им помочь. Эврин не похож на какого-то злодея. Заботливый, приветливый, добрый и Чимин такой же, несмотря на его некоторые странности. Чонгук выпивает обезболивающее, снова чувствуя резкую головную боль, и быстро собирается, чтобы уйти. Сегодня он не способен разгадывать загадки этого странного жилища. Он надевает куртку и хватает рюкзак, а затем идет к лестнице. Находиться здесь так необычно после того, что он видел в своем видении, но уйти так быстро, кажется, у него не получится. Он резко останавливается, кладя руку на деревянные перила, когда слышит мягкие шаги сзади. Парень оборачивается, но, естественно, там никого нет. Он делает несколько шагов вниз по лестнице, но вдруг слышит музыку. Снова эта красивая мелодия будоражит все внутри него, и она раздается откуда-то из глубины дома. Нет. Это же не может быть реальным. Это просто глупость. Внутри все разрывается между любопытством и желанием сбежать подальше отсюда. В его голове крутятся слова мисс Хаул о том, что ему угрожает здесь смерть. Чем он вообще сейчас думает? Он же должен уходить, даже не раздумывая, но по каким-то причинам продолжает стоять на месте. Его словно что-то не отпускает. Такое чувство, что у него есть какое-то незавершенное дело и оно требует его вмешательства. Он снова оглядывается и смотрит на пустой холл, откуда льется музыка. Парень глубоко вздыхает и качает головой. — Да блин, — шепчет он себе под нос и делает свой выбор. Чонгук возвращается в холл и идет к той самой комнате, которая является театром. Звук скрипки приводит его именно сюда в очередной раз. Он снова приходит к ней, совершенно не понимая, откуда он знает дорогу сюда. Поместье огромное, и она находится в глубине запутанных коридоров. Он подходит к двери и понимает, что музыка совсем стихла. Как будто специально привела его сюда и успокоилась. Что за черт? Парень кладет ладонь на старую деревянную поверхность и закрывает глаза. Несколько секунд полной тишины и спокойствия, а затем в его ушах раздается тихий мужской смех и обрывки фраз: «Я знаю, что танцую не в пустом зале», «Поговори со мной», «Я ведь тебя вижу». Он резко оглядывается по сторонам, испугавшись, и легко толкает дверь, заходя в комнату. Здесь практически полная темнота, и довольно холодно, поэтому пальцы мгновенно начинает покалывать от этого. Так пусто и одиноко, что сердце вдруг сильно сжимается. Лишь несколько подсвечников горят на стенах, позволяя ему хоть немного видеть ступени, ведущие к сцене. Чонгук здесь чувствует ноты того самого аромата, исходящего от дневника, и он неосознанно поправляет лямку рюкзака, в котором эта вещь все еще лежит. Как же сильно его сейчас накрывает чувство дежавю, словно он уже бывал здесь десятки раз. Он медленно идет к сцене, и его шаги отдаются тихим эхом. У него такое ощущение, что чьи-то глаза наблюдают за ним украдкой, и парень от этого легко вздрагивает. Но это совсем другой взгляд, не тот, что в лесу. От него пробегают приятные мурашки. Он смотрит на темный зал с красными креслами и медленно двигается к центру сцены. В его голове проскальзывает мысль, что это единственная комната, в которой ему по-настоящему отчего-то спокойно, будто здесь он чувствует себя защищенным. Выходит, что Суон действительно пытается его защитить, как и говорит ведьма? Но почему, черт возьми? Парень опускает взгляд и замечает под ногами странное перо. Он садится на сцену и берет его в руки с интересом разглядывая. Напоминает то, которым пишут. Оно длинное, черное и довольно сложно понять, какому виду птицы оно принадлежит. «Поговори со мной. Я так долго ждал тебя» — снова слышит он в своей голове. Поговорить? Но как, черт возьми? Чонгук понимает теперь, что он медиум, но не умеет этим пользоваться и не знает, как может связаться с душой. Он только начинает разбираться в этих способностях. В прошлый раз он связался с кем-то совершенно неосознанно, просто взяв дневник, и, начав цепляться за слова в нем. Дневник. Ну конечно. Парень смотрит перо в своей руке и затем бросает беглый взгляд на рюкзак. Ему в голову приходит, возможно, глупая и безумная идея, но почему бы не попробовать? Он достает его и ручку, а затем открывает загадочную вещь на одной из страниц, где почти нет текста. Чон тяжело вздыхает и почему-то сильно нервничает. Сейчас он может испортить эту вещь, но нужно попробовать. Почему-то он знает, что нужно сделать именно это. — Суон? — пишет он, мягко царапая бумагу. Несколько секунд совершенно ничего не происходит, а затем чернила медленно растворяются, будто их и не было. Вот это да. С ума сойти. Чон, паникуя, перелистывает страницу, чтобы убедить себя, что она чиста с двух сторон. Он пораженно качает головой и приоткрывает рот. Как это вообще работает? Страница будто просто поглотила в себя буквы. А затем происходит то, что он ожидает меньше всего — дневник отвечает ему. — Да. Это я. Невероятно аккуратный каллиграфический почерк появляется просто из ниоткуда. Чонгук не может поверить в это, продолжая ошарашенно смотреть на надпись и хлопать большими глазами. Что это за чертовщина? От всей этой странной ситуации ему становится так жутко, что руки начинают дрожать и покрываться мурашками, но он собирается с мыслями и пишет снова. — Ты призрак? — Душа. — Почему ты говоришь именно со мной? — Ты единственный, кто меня слышит. Чон несколько раз глубоко вздыхает, пытаясь себя успокоить и собраться с мыслями. Боже мой, он общается с чужой душой через дневник. С его владельцем, который умер много лет назад. Безумие. — Почему? Из-за того, что я медиум? — Ты лучше, чем медиум. — Что происходит в этом доме? — Ты знаешь ответ на этот вопрос. — Что-то убивает. — Да. И оно хочет тебя, а я хочу защитить тебя от этого. — Почему? — Я должен это сделать. — Почему это дневник такой необычный? Его записи стираются. — Стираются не записи — а я. — Что это значит? — Расщепление души. Ее части заключены в двух вещах, и оно не знает об этом. Но я все равно не могу освободиться. Я не знаю как. Чем я слабее становлюсь, тем меньше записей остается в нем. Уже не осталось людей, которые бы хранили память обо мне. Меня все еще спасает лишь то, что твоя душа помнит меня. Но, наверное, так не будет вечно. Рано или поздно все мои воспоминания сотрутся, а вместе с ними и я. И когда я исчезну, зло найдет новый сосуд. Парень несколько минут сосредоточенно думает над последними словами, глядя перед собой, и не может поверить в это. То есть это зло завладело душой Суона и столько лет истязает? Боже мой. — Это оно убило тебя, а не отец? — Нет. — А кто? — Я блуждаю между мирами. Ни жив, ни мертв. Я в плену. — Как же такое возможно? Прошло столько лет. Ты должен был умереть давным-давно. — Временная петля. Она позволяет дому жить в том времени, когда жил я. Ты ведь замечал, что здесь словно замерла жизнь. — Часы, — шепчет Чон. — О Бог мой. И Чимин смотрел на них с таким сожалением и грустью, рассуждая о быстротечности времени. Выходит, он знает об этом? А Суон вообще блуждающая душа, которой уже… черт, он жил практически два века назад. И все это время он борется со злом в этом доме, пытаясь спастись? Немыслимо просто. Он был свидетелем всего, что происходит здесь по сей день. — Это зло забрало и держит мою душу в плену слишком долго. Ему не удалось ее забрать окончательно, но он ей управляет. Это уже проникло в меня, и я стал частью всего происходящего. Раньше у меня был шанс спастись, но уже слишком поздно. Я — сердце этого дома. Каждая смерть проходит через меня, и все, что я сейчас могу, — защитить тебя и не допустить, чтобы это произошло с тобой. — Почему ты это делаешь? Откуда я знаю тебя? — Мы были знакомы и близки. — Мы были друзьями? — Я покажу тебе свои воспоминания о нас моими глазами, и ты все поймешь. Чонгук откладывает дневник, смотрит по сторонам, а затем закрывает веки. Его разум мгновенно погружается в знакомое состояние словно по привычке. Голова начинает кружиться, а звуки сливаются в один, и слышно лишь тихое тиканье часов. Тело покалывают множество иголок и оно слегка начинает дрожать, а на своих плечах он вдруг будто ощущает прикосновение легкого холода, но его это не пугает. У него такое чувство, будто кто-то просто обнимает его, и это приносит невероятное спокойствие. В его сознании начинают появляться четкие картинки, словно он смотрит какой-то фильм. Он смотрит в них на себя со стороны и видит себя чужими глазами. Я думал, что танцы — это единственное, что будет приносить мне радость в поместье, но ошибался. Вот с чего началась наша история. Спустя три месяца после переезда в Кроувиль, мой отец уехал на службу, а вернулся оттуда не один. В наш дом он привез парнишку по имени Тенши. Оказалось, что он был сыном погибшего на войне товарища, и он приютил его, взяв под свое крыло. Он был таким неловким, скромным, милым и добрым. Он остался сиротой в двенадцать лет. Отец сказал, что этот мальчик станет членом нашей семьи, и нам всем следует воспринимать его как родного брата. Мне было на тот момент тринадцать, и я не совсем понимал, как чужой по крови человек может мне вдруг стать родным. У меня была и без того большая семья, потому я не испытывал большой радости от его появления, но был хорошо воспитан и проявил уважение. Чонгук выходит из комнаты Суона и идет на первый этаж. Парень задерживается у лестницы и бросает взгляд на самого себя чужими глазами. Он, то есть Тенши, выглядит точно так же. Те же черты лица и волосы, это словно он сам в детстве, только одежда другая. Боже, это одновременно жутко и безумно интересно. Выходит, не только его душа жила здесь раньше, но ее обладатель и выглядел так же. Все происходящее он видит глазами другого человека, который жил много десятков лет назад, и это поражает еще больше. Тенши стоит рядом с Вильгельмом у основания лестницы в большом холле поместья и нервно поправляет белый воротник рубашки. Он так заметно волнуется и даже видно, как его пальцы дрожат. А затем он быстро поднимает растерянный взгляд, слыша шаги наверху, и наблюдает за спускающимся жителем дома со второго этажа. Гость обводит его добрым и одновременно восхищенным взглядом, чуть ли не приоткрыв рот в изумлении. Суон останавливается рядом с ним, и отец мягко хлопает его по плечу с улыбкой. — Познакомься, Тенши. Это мой старший сын. С этого дня постарайтесь относиться друг к другу с любовью и уважением, ведь вы одна семья, — говорит мужчина. — Суон, — уверенно протягивает руку парень. — Тенши, — отвечает мальчик, пожимая его ладонь, и легко кланяется. — Это японское имя. Интересно. Знаешь, что оно значит? — Да, мой отец был японцем. Мое имя означает «посланник небес». — Верно. Добро пожаловать домой, ангел, — говорит он, и чужое лицо озаряет красивая искренняя улыбка. С этого все и началось. С одной его улыбки. С одного рукопожатия. С одних больших и теплых глаз, которые до сих пор заставляют меня тосковать. Тот день изменил все для меня. Наши отношения сначала были дружескими. Я относился к нему как к брату и своему лучшему другу. Заботился о нем и помогал ему освоиться и пережить горе. Но он все же чувствовал некую неловкость и иногда стеснялся меня. Он чувствовал себя неудобно в нашем доме. Тенши не мог привыкнуть к тому, что мы его семья. Он так и не смог пересилить себя, чтобы назвать нас брат или сестра, мама или папа хоть раз. Шли дни, месяцы, годы. Он становился все красивее и взрослее. Поэтому, когда ему исполнилось пятнадцать, а мне шестнадцать, то я впервые поймал себя на мысли, что любуюсь им. Меня это так напугало. Картинка рассеивается и сменяется на другую, а Чонгук оказывается на балу. Похожим на тот самый, который он уже видел в торжественном зале. Тенши выглядит уже старше, одет в великолепный костюм и танцует с какой-то девушкой. А Делькур очевидно с восторгом любуется им в этот момент, потому что Чон его глазами смотрит на них и чувствует, как его сердце трепещет. Я так хотел танцевать с ним. Так желал быть на месте моей сестры. Я понял, что не хочу делить его ни с кем другим. Тенши был со мной ближе всех из семьи, но я все равно испытывал такую страшную ревность, будто кто-то мог забрать его у меня. И потом я осознал, что это чувство было из-за того, что он мне был симпатичен во всех смыслах этого слова. И это было так глупо и неловко. Бог мой. Влюбиться в мужчину? Я даже не думал, что когда-то со мной подобное произойдет, ведь для меня уже готовили невесту. У моей семьи были большие планы на меня, а я мечтал о нем и был невозможно влюблен в его глаза. Я так боялся, что это глупое чувство испортит отношения между нами. Меньше всего я хотел оттолкнуть его от себя. Но оказалось, что мои страхи были напрасны, и я понял это, когда заметил его в театре. Когда я танцевал, то часто ощущал на себе чужой взгляд, хотя зал всегда был пуст. Никто, кроме матушки, не знал, что я танцую в комнате и поэтому зрителей не было никогда. Но все же один у меня появился. Тенши прятался в темноте за лучом света на дальнем ряду кресел и смотрел на меня, когда я исполнял партию лебедя. Я не мог сдержать глупой улыбки, когда уловил взглядом движение в конце зала. Я практически кожей чувствовал, что это именно он. Чонгук видит знакомую комнату-театр и смотрит на ряды красных пустующих кресел в тусклом свете. Маленькая тень быстро мелькает и прячется, а та самая музыка, которая бередит его душу каждый раз, резко стихает. — Я ведь тебя вижу, — говорит Суон и садится на сцену, разминая голые ступни. — Я знаю, что танцую не в пустом зале. Выходи. Поговори со мной. Тенши робко выглядывает из-за сидений и затем медленно выходит из своего убежища. Он, виновато опустив голову, идет к нему и мнет свои пальцы. Парень поднимается на сцену и садится рядом с ним, наблюдая за его изящными ногами и кистями рук, которыми он тянется вперед. Видно, что ему неловко быть пойманным с поличным, и его щеки слегка краснеют от этого, а очаровательные глаза становятся еще больше. — И часто ты смотришь за мной? — усмехается Делькур. — Прости. Ты танцуешь так великолепно, я люблю за этим наблюдать, но всегда боялся помешать. Почему же ты не занимаешься этим профессионально? Почему твоя семья не знает об этом? Ты одарен. — Моя матушка знает, но отец против этого. Для меня уготовлена другая судьба. — Военная карьера и жениться на знатной девушке. — Именно. Для него это глупое увлечение, а для меня, — вздыхает Суон и качает головой, — мне кажется, что лучше переломать ноги и не ходить вовсе, чем хоть день не посвятить танцу. Я этим дышу и живу. — Сурово с его стороны. Из-за этого у тебя даже нет зрителей. Несправедливо. Весь мир должен видеть это. Ты — искусство, — говорит Тенши, с нескрываемым восторгом глядя на него. — Один зритель у меня все же есть. Какой же твой любимый танец? — Тот, что ты сейчас танцевал. Ты так изящен, грациозен, я ощущаю каждую эмоцию, которую ты хочешь передать. Он такой… не описать словами… у меня сердце замирает, когда я смотрю на тебя. — И у меня. — Что? Почему? — Не имеет значения, — отмахивается Суон. — Обещай приходить снова. Каждый раз, когда я танцую, — говорит он, протягивая ему мизинец. — Я буду танцевать лишь для тебя. — Обещаю, — шепчет парень и цепляет его палец своим с мягкой улыбкой на губах. Но он все понял. Тенши догадался, что он мне симпатичен, как мужчина, и эти чувства были абсолютно взаимны. Мы не знали, что делать с ними. Долго боялись их, но нас так тянуло друг к другу. Мы стали проводить больше времени вместе, чем прежде. Много гуляли у поместья, сбегая от других. Он был моим единственным зрителем и так восхищался мной. Мы учились вместе, читали, ночевали в комнатах друг у друга, и однажды я позволил себе сделать первый шаг, который все изменил между нами. В тот солнечный день мы лежали на зеленой траве на холме и наблюдали за пушистыми облаками. Небо было такое ясное и чистое, как и его невинные глаза. Мы смеялись и рассказывали друг другу о наших мечтах. Я был так счастлив. Не передать словами, насколько счастливым он делал меня. И Чонгук это испытывает. Все его тело наполняется нежным теплом, а это ощущение эйфории и радости просто разрывает. Их чувства были неописуемые и невероятные по своей силе. Парень видит красивое небо над головой и чувствует запах полевых цветов будто действительно лежит сейчас там, а не находится в какой-то иллюзии, созданной Суоном. Мне нужно было так мало для счастья. Только он. Лишь смотреть на его восторженные глаза, наблюдающие за облаками. Просто видеть, как он улыбается, поворачиваясь ко мне. И держать его руку, переплетая наши пальцы. Это была самая чистая и большая любовь в моей жизни. Единственная и неповторимая. Я отдал ему всего себя, все лучшее во мне. Он был глотком свежего воздуха для меня. Моим спасением. Моим сердцем. Моим миром. Я больше всего на свете любил его добрую и чистую душу. Мы шутили, что созданы друг для друга и даже после смерти будем вместе, но не получилось. Он появился в моей жизни так внезапно. Спас меня и показал направление, в котором я должен идти. Я помог ему пережить боль, а затем так же неожиданно все закончилось. Я подвел его и очень сожалею, что не смог исполнить свое обещание. Мне так жаль, что мы пробыли вместе так ничтожно мало. Но Тенши переродился в тебе, а я не смог этого сделать. Он живет в таком же светлом и нежном человеке, каким был тогда, и для меня это самое большое счастье. Его душа все еще жива. Он этого заслуживал как никто другой. Суон наблюдает за тем, как Тенши прикрывает веки ладонью от солнца и смеется, морща свой милый нос. Эта улыбка — самое изумительное, что он видел в своей жизни. В душе все трепещет и расцветает от нее. Этот парень был послан ему небесами, чтобы подарить счастье. И никак иначе. Делькур достает из кармана маленький мешочек и садится, протягивая ему его. Он с трудом набирается решимости это сделать, но ему очень хочется показать, насколько он важен для него. Этот подарок имеет большое значение для них обоих. — Что это? — спрашивает парень, садясь, и хмурится. — Прими это, пожалуйста. Тенши достает серебряный кулон, быстро моргает несколько раз, а затем его губы сразу же расплываются в улыбке, когда он замечает крылья на нем. — Боже мой, — вздыхает восхищенно он. — Это так красиво. Крылья, потому что… — Ты мой ангел. Мой маленький ангел, — шепчет Суон и неожиданно легко целует парня в щеку. Тот испуганно смотрит на него несколько секунд, не ожидая такого смелого поступка. На его лице застывают страх, смущение и нежность, а в глазах столько любви, что утонуть можно в ней. Он надевает кулон и мягко сжимает его в ладони со счастливой улыбкой. А затем произошел наш первый поцелуй. Он сам сделал этот шаг, и с того дня все было иначе. Мы были робкие, нежные, чувственные друг к другу, и дорожили каждой секундой, проведенной вместе. Мы писали трогательные письма и произносили слова любви, краснея от смущения. Тайно встречались по ночам и неразлучны были днем. Но все оборвалось в ту ночь. Я все еще помню его глаза со слезами, полные отчаяния и боли. Его хриплый от страха голос. Тепло его ладони, когда я держал ее в последний раз. И я до сих пор слышу его жуткий крик. Он застыл во мне навсегда. Последняя картинка появляется в голове Чона, и она невероятно яркая. Все эмоции он ощущает особенно обостренно. Вероятно, потому что это самая эмоциональная сцена из жизни этого человека. Парень видит, что держит в своей руке чужую маленькую ладонь. Он медленно поднимает взгляд и сталкивается с глазами Тенши полными слез. Они кричат от дикого отчаяния и мольбы. Все внутри начинает сильно дрожать от боли и жуткого страха, который граничит практически с безумием. Суон коротко кивает, оглядываясь, а затем нежно целует его руку. Их пальцы не отпускают друг друга до самого последнего момента, пока он не уходит на трясущихся ногах. А затем наступает темнота. Чонгук резко открывает глаза и понимает, что задыхается. Ему не хватает воздуха от слез, которые он даже не чувствует все это время. Они душат его и стекают по щекам. Он дрожит всем телом и осматривается по сторонам, убеждая себя, что находится в реальности. Сердце колотится неимоверно, а все в груди сжимается. Это так больно, Боже. Он ощущает каждую их эмоцию, и потерять это невыносимо тяжело, будто за эту минуту он проживает целую жизнь, и она заканчивается так неожиданно и так трагично. Теперь ему кое-что было ясно. Много лет назад его душа жила в этом доме и любила Суона. Только не просто его душа жила здесь, но и тело было таким же. Как же такое было возможно? Это просто невероятно. От удушающей боли ему хотелось просто кричать, потому что он осознавал, что в прошлой жизни потерял свою большую любовь. Такое чувство, будто сейчас его душу разбередили и открыли старую рану, которая начала сильно кровоточить. Эти чувства были такими сильными, что его до сих пор продолжало трясти от них. Словно они до сих пор жили где-то в самой глубине, но он их просто не помнил. Чон достает кулон из-под футболки и сжимает в кулаке. Господи, вот он откуда взялся. Вот кто подарил его ему. Отданный со всей любовью. Именно поэтому он защищает его, ведь в нем часть души Суона. — Я нуждаюсь в руке ангела, потому что дьявол забрал меня, — появляется строка в дневнике. — Но меня уже не спасти, поэтому спаси себя в этот раз.