***
— Хосок-а, — шёпотом произнёс Чимин, усаживаясь на парня. Альфа что-то пробурчал и сонно потянулся, продолжая сопеть. — Хё-о-о-он… — Минни, я сплю, — Хосок попытался повернуться на бок, но сделать этого ему не дали, сильно вжимая в постель. — Чими-и-и-ин… — Хён, — в голосе слышится угроза и нотки бунта, Чимин ёрзает на чужих бёдрах, наклоняясь к лицу альфы и прерывисто выдыхая в его губы. — Просни-и-ись, — омега ведёт рукой по груди вниз, к прессу, что рефлекторно напрягся от прикосновения. — Мне нужна твоя помощь… — До утра не подождёт? — Йа, — Чимин цокает языком и слезает — по крайней мере, пытается это сделать, спустя секунду оказываясь на прежнем месте. Хосок все еще не потрудился открыть глаза, но, судя по сильной хватке, его сон покатился к чертям. Омега бы извинился за это. Но не в этот раз. — Что такое, солнце моё? — ласково выпрашивая прощение, альфа приоткрыл один глаз, находя очертания лица парня в темноте. Чимин ухмыльнулся, вновь склоняясь над пересохшими ото сна губами Хосока, и тот удивлённо поднял бровь, фокусируя взгляд на красивых глазках напротив. — Нужно кое-что сделать… — Что же нужно сделать моему маленькому мальчику в... — он быстро глянул на часы, стоящие на комоде, — в двенадцать ночи. — Тебя это не расстроит. — Да? — Угу, — омега наконец коснулся губ старшего, сладко выдыхая и расслабляясь. Альфа улыбнулся в поцелуй, отвечая с таким же напором и аккуратно залезая руками под прохладную толстовку Чимина. — Ты был на улице? — Да… — младший ведёт носом по горячей шее Хосока, упиваясь хвоей и сладким капучино. — Надо было поговорить с папой. Не хотел тебя разбудить… раньше времени… — Раньше времени? — невольно вспомнив слова Субина о «потрахушках на крыше», альфа незаметно внюхивается и облегчённо расслабляет хмурый лоб. От Чимина пахнет только им самим и легкими нотками ландыша — шампунь. — Что же ты собрался делать, м? — Догадайся, — Чимин всасывает кожу около ключицы альфы, окрашивая этот участок в красноватый оттенок. Хосок замирает, прикусывая обратную сторону щёки и смотря на макушку омеги с особой нежностью. — Позволь сегодня побунтовать, хён… — Хоть каждый день, — старший укладывает ладони на чуть порозовевшие щёки, притягивая его к себе и завлекая во влажный и трепетный поцелуй. — Когда хочешь, Чимин-а… Альфа осторожно свалил с себя тушку, укладывая Чимина на спину и подминая под себя. Он любовно погладил большим пальцем чужие губы блестящие от влаги и улыбнулся. Прошло два года, и он наконец может свободно обнимать, целовать, трогать омегу. Ему стоило больших трудов не сорваться за все это время, добиться доверия и… взаимных чувств. Вероятно, Чимин и не представляет себе, что происходило со старшим всё это время. Не спеша стянув с него толстовку, Хосок вгляделся в худое тело и невесомо прогулялся по нему ладонью, вызывая толпу мурашек и нетерпеливый выдох. Младший сглотнул, потянув за край чоновой футболки, и парень послушно снял её, взъерошив и без того растрепанное гнездо на голове. — Ты такой красивый… — прошептал он и решил поднять взгляд. Старший мягко улыбнулся, целуя чужую метку и тихонько прикусывая это место. Альфа указывает так на свою территорию, Хосок же «залечивает» старую рану, не обязывает ни к чему, расслабляет и дает понять, что ничего «до» не повлияет ни на что «после». Чонов укус полностью заживет и шрама не оставит, Минов же будет гореть (или же нет, но Чимин боится смотреть в такое будущее) на шее до конца жизни. — Сильнее, Хосок-а… — Это ничего не поменяет, — старший произносит это с тяжестью в голосе,***
Тело сковало болью в ночь, когда альфа пришёл в комнату с вечерней прогулки и собирался уже ложиться спать. Юнги крепко закрыл глаза, сжимая простынь в кулаке и стараясь не зарычать от, мягко говоря, неприятных ощущений. Он чувствовал уже это однажды, но не так сильно. Парень спрятал лицо в подушке, не пуская вырывающиеся слёзы наружу. Он никогда не был сентиментальным и плакал редко, но вот постулат: подавляешь злость — готовься к истерике. Эмоции не уходят в никуда. К сожалению. На соседней кровати спокойно спал практически незнакомый бета, а Юнги тихо рыдал в уже давно намокшую ткань от одного осознания того, что Чимин сейчас в чужих руках. Поистине чужих, он не должен там находиться. Шалость природы? Почти. Кара для Юнги. Альфа поднялся, заправляя кровать и снова уходя из комнаты. Он вырвался на улицу, вдыхая морозный воздух. Холодно. Для него это «холодно» уже кажется пожизненным. Юнги обессиленно садится на скамейку, оглядываясь на общежитие. Там, в одной из комнат, Чимину хорошо с другим. Кто же мог подумать, что те двое мальчишек, делившиеся друг с другом любимыми конфетами «Twix» и заседавшие своей компанией в детском домике вдали от остальных, придут к этому? Что маленький альфа, защищающий куличики друга от хулиганов и смотрящий на омегу с таким восхищением и с такой любовью, будет дырявить пустым взглядом одно из окон в большом здании и понимать, что упустил всё. По собственной глупости. По собственной слабости. Как же холодно… — А ты чего тут? — хрустя выпавшим снегом, к Юнги подсел розововолосый омега с чересчур ярким запахом лаванды. Противный запах. Видя состояние парня, омега положил руку на его плечо, чуть сжимая. — Что случилось? Ты Юнги, да? Третий курс, факультет экономики. Я Сон Минхёк. Первый курс, тоже экономика. Могу чем-то помочь? — Ага. Отойти от меня можешь? — отведя взгляд от общаги, Юнги грубо посмотрел на Минхёка, который вопросительно покосился на него, не понимая причины злости. — Ты чего? — Тебя касается? Нет. Исчезни. — Это всё из-за того омеги, про которого все говорят? Ходит слух, что ты… — Да господи, — альфа резко вскочил, пугая неожиданностью парня, — языка что ли и не понимаешь?! Мне похуй, что там говорят. Да, у меня есть омега. И нет, ты ничем помочь не можешь. — Какой ты грубый, — поморщился Минхёк. — И правильно сделал этот Чимин, или как его там. Хосок, как альфа, намного лучше. — Ещё одно слово, и я не посмотрю на то, что ты омега. Проваливай. — Я хотел просто пообщаться! — Я просто хочу покоя… — кольнуло под сердцем, и Юнги нахмурился, подавившись воздухом. Омега вздрогнул из-за чужого приступа кашля, подходя ближе. — Отвали, говорю же! — Да что с тобой такое, а? — розововолосый попятился назад, опуская руки. — Грубиян… Он ушёл, а альфа сел на корточки, закрывая лицо руками и восстанавливая дыхание. Он вновь взглянул на одно из окон на верхних этажах. Свет там уже горел, было заметно движение, и в большой темной фигуре Юнги узнал Хосока. Не теплеет. Ни на каплю не теплеет даже в магазине.***
Утро встретило Тэхена ярким солнцем и тринадцатью сообщениями от Чимина, который оповещал о чём-то очень важном. О чём, к слову, он пояснить не подумал. Омега оставил всё ещё спящего Чонгука и пошёл на учёбу чуть раньше, ибо друг ясно дал понять, что ждёт его в столовой прямо сейчас. Тэхён заволновался. Что такого «сверхъестественного» могло произойти за одну ночь? Разве что… — Мы переспали, — признался Чимин, роняя голову на стол. — Йа, Тэхён-а, мы переспали… — В чём проблема? — пепельный напрягся, накрывая ладонь друга своей.— Мин-а? Ты не хотел?.. — Нет! Или да… Я не знаю, я просто… я позвонил папе и спросил о Юнги, а потом… я не знаю, мне что-то в голову ударило, я не понимал, как это ужасно… — Что ужасного? — Тэхён посмотрел на вход в столовку и увидел там Юнги, смотрящего прямо на них. Он стоял вдали, не двигался и неотрывно смотрел на Чимина, хныкающего от обиды на столе. Омега решил не говорить об этом, возвращая взгляд к «страдающему». — Ну… я же не… я по сути просто воспользовался Хосоком, и… мне так стыдно. Он этого хотел уже давно, а я не из своего желания… — темноволосый без аппетита посмотрел на свой завтрак. — Он знает? — О чем? — О том, что ты говорил с Сокджином о Юнги? — Нет, конечно! Не думаю, что ему стоит об этом знать… — Стоит, — Тэхён кивнул и глубоко вздохнул. — Что сказал папа? — Юнги уехал, потому что у его папы проблемы со здоровьем, а в нашем городке лечить такое не представлялось возможным. Он прекратил со мной общение, потому что… я не до конца понял… там какие-то заскоки у альф, по типу раздражительности и боязни… навредить омеге? — Погоди… вы истинные? — Откуда ты?.. — Ну, во-первых, так себя ведут альфы только с предназначенной парой, а во-вторых… я почти сразу заметил, что запахи у вас очень своеобразно друг с другом уживаются. При простых метках, как у моих родителей, запахи смешиваются, образуют совместный, но все же другой. А у вас они как будто… не знаю, конфликтуют? Яблоко впитывалось в тебя даже без особых контактов… — И ты только сейчас об этом сказал? — Я не знал, Чимин. Думал, мне кажется… — Родители Юнги знали это с самого детства. Я без понятия, почему мне никто не сказал… — Знаешь… — Тэхён посмотрел снова на Юнги, который, наткнувшись на его взгляд, нахмурился и мотнул головой в сторону Чимина. Омега вздохнул, понимая, что старший искренне беспокоится о состоянии бывшего друга. Пепельный пожал плечами, и альфа потёр виски, проходя к буфету. — Я тебе… советую? Поговорить… — С кем? — С обоими, — Тэхен заправил вылезающую прядь волос за ухо друга и робко улыбнулся. — Хватит бегать. Пора что-то решать. — И что же мне решать? Тэ, я с Хосоком же… — Я тебе сказал уходить от него? Нет. Просто разрешите с Юнги конфликт, а хёну расскажи о своих чувствах по поводу всего этого. Он заслуживает этого и поймет, конечно, только не утаивай от него ничего… Чимин несколько раз кивнул, соглашаясь, а после вздрогнул от поцелуя в щеку. Повернувшись, он встретил солнечно улыбающегося Хосока, присевшего рядом с каким-то соком. В голову вернулись воспоминания о прошедшей ночи, и омега отвёл взгляд, тут же натыкаясь на объект, заставивший сердце сойти с ума окончательно. За соседнем столиком в одиночестве сидел Юнги, отрешённо ковыряющий не очень хорошего вида салат. — Ушёл и «доброго утра» не пожелал, тц… — Хосок наигранно надулся, подмигивая Тэхёну. Пепельный же прыснул в кулачок и достал телефон, где красовались три пропущенных от Чонгука. — Прости… — Всё хорошо? — альфа чуть склонил голову в бок, обеспокоенно осмотрев парня. — Нормально себя чувствуешь? — Йа, хён, ты как маленький! — возмутился Тэхён, оторвавшись от разговора с Гуком. — Смутился твой любимый, ну честное слово, всё то тебе объяснять надо, а-а… — Сму… Ой, Чимин-а? — Хосок потянулся к омеге, завлекая в объятья. Перетащив младшего на свои колени, он положил подбородок на его плечо и прикрыл глаза. — Уже успел разболтать? — ухмыльнулся он и осторожно погладил чужое бедро. — Нам надо поговорить… — тихо сказал Чимин. Альфа напрягся, но виду не подал, шепча на ушко «вечером».