"Sex Is Not Enough"

      

Oomph! — Such mich, find mich

             Я искренне надеялась, что на суде все вопросы были решены, очевидно, считать я тоже не умею… Обычное, казалось бы, утро: очередная тренировка, попытка нащупать скрытые способности смахивала на избиение младенцев. Одного младенца. Кажется, силы определились у всех непризнанных. Мёртвым грузом оставалась только я. Уже прошло деление на боевые навыки и вспомогательные. В обход рекомендации Мисселины, большинство обсуждало раскрытые таланты. Хвастовство, которое я не могла бы поддержать, даже если бы хотелось…       На крылоборстве я научилась группироваться, чтобы падения обошлись малым ущербом. Сейчас же… Высота полёта по траектории «земля-воздух-земля» была слишком низкой. Проехавшись по траве коленями, я, пошатываясь, поднялась на ноги, злобно глядя на Монику. Та не оставалась в долгу:       — Ты когда-нибудь отобьёшься или нет?!       «Жаль, что нельзя физически воздействовать… Я бы отбилась так, что ты бы потом месяц не могла ходить, даже после лазарета…» — мрачно подумала я, но вслух ничего не сказала.       — Довольно, — пролетел над площадкой внутреннего двора голос Геральда; преподаватель, морщась, стряхнул с моего плеча остатки травы. — Если твои способности не раскрываются во время боя, значит, они скрыты в чем-то другом…       — Моя главная «способность», видимо, пропахивать своим телом школьный двор под рассаду… — пробубнила я, отмечая, как уголки его губ дрогнули, пряча улыбку, — И как их раскрыть?       Геральд вздохнул, сочувственно покосившись на меня:       — Есть несколько способов. Но будь готова к тому, что их раскроют только время и случайность… Так что, не отчаивайся, Уокер. Не ты первая, не ты последняя…       Нашу дискуссию, если это можно было таковым назвать, прервало появление директора. Кроули шёл по арочному переходу, цепко следя за тренировкой. Серафим мне нравился, но был… слишком приторным, как и большинство ангелов. Впрочем, мы не были в достаточной мере знакомы, чтобы делать какие-то выводы. Он заметил меня и махнул рукой, подзывая:       — Уокер-младшая!       Я вздохнула, направляясь к нему:       — Можно подумать, «старшая» тоже где-то поблизости по кустам прячется…       Геральд хохотнул, не удержавшись.       Стоило подойти, серафим окинул меня немного любопытным взглядом:       — То разбирательство было достаточно эмоциональным. Однако, носило в большей мере воспитательный характер… Думаю, пришло время обсудить произошедшее с тобой и Люцифером лично, чтобы «закрепить» результат, — Кроули выглянул из-за моего плеча, обратившись к Геральду. — Вы не могли бы позвать его?       Учитель слегка качнул головой и спокойно пошёл за Люци. Я же спинным мозгом чувствовала начало второго акта марлезонского балета. Кажется, во время разбирательства всё было в достаточной мере разжёвано и понятно. Но, видимо, серафим был излишне дотошен, чтобы «в его смену» такой истории больше не повторилось.       Он неожиданно приглашающе повёл рукой в сторону школьного парка на заднем дворе:       — Прогуляемся?       — Хорошо.       Молчание затягивалось. Мне становилось всё более неуютно. Я спешно проверила блоки, которые становилось всё проще держать едва ли не постоянно. Во сне они скорее всего падали, но стоило раскрыть глаза, как какой-то внутренний щелчок сообщал, что всё восстановилось. Я автоматически выдернула собственные воспоминания, если Серафим решит самолично проверить мою память.       Однако, я ошибалась. Всё оказалось вполне мирным:       — Порой мне начинает казаться, что ты, по земной привычке, считаешь, что мать, имеющая достаточное влияние, сможет протолкнуть тебя и защитить от всего. Это развязало тебе руки, Виктория…       Я вскинула бровь:       — Скорее наоборот. Я…       Кроули поднял руку, призывая меня к молчанию:       — Ты делаешь это бессознательно, девочка. Но хочу тебя огорчить — Ребекка не станет тебе помогать. Это не в её характере… — он чуть улыбнулся, — Могу предположить, что невзирая на ваше кровное родство, которое тут теряет значение, когда даётся бессмертие, я знаю её лучше…       «Хорошее начало…» — подумала я, растянув губы в безучастной улыбке:       — Не сомневаюсь. За два года я как-то плохо успела её запомнить… Зато сейчас так интересно «знакомиться», что страшно…       Серафим опешил, рассматривая меня уже куда внимательнее. Я же забавлялась его озадаченностью, кажется. Что ж, если меня решили потыкать носом в то, что здесь кровь ничего не решает, стоит сразу прояснить, что я на неё как-то и не надеялась изначально…       Обстановку разрядил появившийся Люцифер:       — Вы меня звали?       Сын Сатаны был расслаблен, кажется. Однако, отметив моё присутствие, немного помрачнел. Зато серафим ожил, выныривая из ступорозного состояния после моего ответа:       — О, ты как раз вовремя. Я хотел бы провести с вами воспитательную беседу…       Люци закатил глаза, собираясь развернуться на пятках и свинтить в сторону горизонта, однако, серафим был проворнее. Нас как-то отечески-ободрительно взяли под локти, словно это действительно была прогулка, а не индивидуальная порка за проступок, который в сущности оказался обычной пьяной забавой, коих сын Сатаны явно провернул уже не одну сотню до меня и ещё столько же устроит после.       Выглядело, наверное, премило… Птички поют, солнышко припекает, я откровенно ощущала себя скаутом, переводящим через дорогу слепого пенсионера. Пришлось давить хохот, прикрываясь волосами. Однако, смех отвалился, стоило Кроули снова заговорить:       — Вам невероятно повезло жить во времени, когда было достигнуто Равновесие. Тёмные времена, предшествовавшие ему, сгубили множество жизней и в небе, и в аду, да и на земле тоже. С его возникновением был установлен ряд правил, которые вам кажутся глупыми и необязательными к исполнению. Кому-то по незнанию, кому-то по своему положению и происхождению. Это не имеет значения… — он неожиданно улыбнулся, но дальнейшие слова ввели меня в ступор, — Если вы считаете, что Небесный Суд позволит каким-то сосункам разрушать таким трудом достигнутый мир… У меня для вас плохие новости, дорогие мои!.. Люциферу вырвут крылья и отправят на землю в ссылку, Викторию же ждёт Небытие…       Я сглотнула в предвкушении, но не подала виду, проговорив:       — Ни до, ни после этого разговора нарушения правил не было. По крайней мере с моей стороны, — «Ну, не считая того, что произошло после суда и продолжается…».       Серафим улыбнулся:       — Рад слышать это, девочка… В ваших интересах блюсти законы хотя бы из чувства самосохранения. Защищать нарушителей не станет никто. Цена ошибки может быть так высока, что последствия прокатятся по всем мирам уничтожительным механизмом, подводящим к точке невозврата и…       Он говорил ещё что-то, словно читал лекцию о небесной юриспруденции. Грозя какими-то карами, обещая капитальный разнос и скорую отправку чуть ли не к палачам. Я уже не слушала, заметив краем глаза бредущего по парку Фенцио. Незаметно скорчив скорбную гримасу, закатила глаза. Тот подавил усмешку, подходя ближе:       — Добрый день, Серафим Кроули.       — Добрый, Ангел Фенцио… А у нас вот финальный аккорд судебного разбирательства… Так сказать, «закрепление результата».       Тот хмыкнул, скользнув по нам почти безучастным взглядом:       — Вполне закономерно… Позволите вас отвлечь на пару слов?..       — Прямо сейчас? — серафим вскинул брови. — Мы ещё не закончили.       — Думаю, этот урок они усвоили. Хотя бы в одном случае из двух… — он насмешливо прищурился, покосившись на Люцифера, — Дело весьма… деликатное.       С тяжким вздохом Кроули неохотно отпустил нас с демоном, и они пошли чуть впереди, возвращаясь к школе. Долетали какие-то обрывки фраз, я пыталась прислушиваться, но ничего внятного не звучало. Видимо, отвлекающий манёвр, чтобы сберечь мои нервные клетки. Я в который раз за последний час старательно прятала улыбку, вышагивая следом. Люци тоже брёл рядом, сунув руки в карманы.       Говорить нам было не о чем. Установившийся после всех разборок подчёркнутый нейтралитет был избавлением. Однако, я вспомнила слова Мими после происшествия на крылоборстве. За мной вернулся Люцифер и он же отнёс меня обратно на тренировочную площадку. Я чуть повернулась к нему, выдавив благодарную улыбку:       — Спасибо, что помог во время маневрирования. Это было… неожиданно, с учетом обстоятельств.       — Не за что, Непризнанная, — он неожиданно хмыкнул, кивнув на бредущих впереди Фенцио и Кроули. — Тебе в очередной раз доказали, что святоши куда охотнее причиняют боль. Цвет крыльев не избавляет от внутреннего дерьма…       Я сморщилась, вспоминая последствия: травмы сошлись, следов не осталось. Только «осадочек»…       — Да уж…       — Вот только, я погляжу, крылья всё равно светлые стали. Всё-таки идёшь по стопам матери?..       Закатив глаза, я вздохнула:       — Донни спасибо скажи. Отморозил всё к чёртовой матери на тренировке скрытых талантов. Было так больно, что я не успела сконцентрироваться, и они выросли такими. Не смогла проконтролировать… Теперь придётся распугивать всех ангельским образом и дьявольским языком в сочетании.       Люци расхохотался, косясь на меня с уважением и каким-то азартом. Я же в очередной раз убеждалась, что он мог быть каким угодно дерьмом в состоянии опьянения, однако, при всём этом, оставался вполне адекватным. Да, разбалован, часто чересчур перегибает палку, может ткнуть в нос своим происхождением… Однако, в случае проблем в помощи не откажет. Как и Дино. «И всё же: две разные судьбы, разные противоборствующие стороны, но в условиях земной жизни, остались бы они такими же?..» — размышляла я.       Из привычного диалога со своими извилинами вывел возглас Кроули:       — Это ещё кто?..       Я подняла глаза, отметив девушку-ангела, вышагивающую по тропинке в сторону беседки. Брови взметнулись в удивлении: очень неординарная внешность. Увидь я её хоть раз — наверняка запомнила бы. Однако что-то в её образе было не так. Яркие серые глаза, осанка… Внезапно она шагнула под своды беседки и… исчезла.       — Да будет очередной разбор полётов… — хмыкнув проговорил Люцифер, наблюдая за происходящим.       Серафим поджал губы, шагнув к беседке:       — Странно… — он подошёл к колоннам, вытянув руку, читая какие-то заклятия.       А когда мы уже поравнялись с директором и Фенцио, его усилия окупились. По контуру беседки прошла рябь, словно с купола начала съезжать маскировочная ткань, скрывавшая что-то. Серафим что-то пробубнил, после чего шагнул внутрь, испаряясь, как и девушка до него. Фенцио, вскинув брови, ступил следом. Мы с Люци переглянулись и решили, что хуже уже быть не может, и с любопытством нырнули за ними.       От вида уже полураздетой девушки, целующейся с учеником-демоном, я поперхнулась воздухом. Словно никого не было, демон и ангел упоённо целовались, не в силах оторваться друг от друга. Словно давнишние любовники, только-только сумевшие воссоединиться. Люцифер зажал рот рукой, давя истерический хохот:       — Уокер, мы, кажется, утратили воспитательную функцию…       Я зажмурилась, стараясь не вторить ему.       — Что здесь происходит?! — громыхнул голос Кроули по беседке.       Парочка огорошено оторвалась наконец друг от друга. Девица дрогнула, скользя взглядом по всем собравшимся, судорожно натягивая на себя валяющуюся по полу беседки одежду. Провинившиеся замерли, молча, глядя в пол, смиренно склонив головы. Слова были лишними.       — Н-да… — резюмировал Фенцио, оборачиваясь и натыкаясь на нас с Люцифером, — А вы что тут делаете?!..       Я сглотнула, чувствуя, что сейчас состоится второе пришествие со всей доступной светомузыкой. По голове получать не хотелось совершенно. Ангел сурово показал глазами на выход, сложив руки на груди, и сморщился, когда Люци за локоть вытянул меня с порога беседки наружу. Захотелось втянуть голову в плечи и испариться. Влетит… однозначно влетит. Ревность пока не получала опорной точки, но сейчас всё может измениться. И, судя по ощущениям, на локте останутся синяки…       Торопливо вывернувшись из захвата, я отступила за демоном, наблюдая, как Кроули, сыпля ругательствами, чуть ли не за шкирки вытаскивает провинившихся студентов, попавшихся на горячем. Тащил во внутренний двор школы. Я где-то в глубине себя потирала руки и радовалась, что на сей раз выдерут не меня. Однако, мы поплелись следом. Было интересно — с нами было разбирательство. А с этими что сделают? Сразу в небытие? Или всё же ссылка?..       Студентов вывели в центр школьного двора.       — Прошу внимания! — рявкнул серафим, — Ученики окончательно перестали видеть границы и утратили всякое уважение к законам небес и ада! Возмутительное… Неподобающее поведение для прирождённых!       Я сложила руки на груди, подходя ближе. Чуть повернула голову, встречаясь взглядом с Фенцио, вопросительно вскинутые брови. Он в ответ чуть заметно пожал плечами. Пришлось слушать дальше. Кроули продолжал бесноваться, сыпля уже отрепетированными в разговоре со мной и Люцифером угрозами. Учащиеся утратили интерес к занятиям, следя за полыхающим негодованием директором и двумя провинившимися.       Серафим продолжал распекать парочку, неожиданно девушка подняла голову, умоляюще глядя на него:       — Кроули, пожалуйста, не нужно…       Я вскинула брови: вот это нарушение субординации… За такое точно в Небытие. Теперь бы ещё узнать — что это?..       Серафим поперхнулся воздухом:       — «Кроули»?! Да вы… — он неожиданно дрогнул, оборачиваясь к ним и присматриваясь более внимательно, на лице проступила ощутимая растерянность, — Слишком сильная энергия для школьников…       Взмах руки директора, кажется, снял с пары морок. Так же, как прежде смог нарушить целостность чар наложенных на беседку. Ощутимое движение потоков силы, и демон с ангелом предстали в истинном облике адмирона и моей матери.       — Это же… — шокировано проговорил стоящий рядом Люцифер.       — У-у-у… — протянула я, не находя слов.       Меня шатнуло от неожиданности, но Фенцио придержал за плечо. Я недоуменно перевела на него огорошенный взгляд: продолжал смотреть вперёд, ни один мускул на лице не дрогнул. Меня же в противовес распирали эмоции.       Во дворе повисла гнетущая тишина…              Я не помнила, как выскочила со школьного двора. Куда несли ноги тоже не особо смотрела. Изнутри рвались почему-то слёзы и истерический смех. Слова Винчесто о их связи казались чем-то платоническим. Зато сейчас вся эта любовь наглядно показала, что Равновесие является насмешкой для всех и каждого. Независимо от рангов, от происхождения, от стороны. Если даже высшие нарушают, то что говорить об учениках…       Держалась из последних сил. Было… мерзко. И, нет… Не потому, что я в очередной раз сорвала с матери маску. Мерзость заключалась в том, что она воспользовалась и подставила прежде Фенцио, теперь из-за неё влип адмирон… Сколько ещё пострадало в погоне за властью, теряя посты, головы, уважение?.. Ещё и так нелепо попасться — как ума хватило в таких условиях, на виду у всей школы?! Моральный облик «непогрешимого» серафима разлетался осколками по земле, с хрустом крошась под ногами моего уважения.       Задрав голову, я посмотрела на садящееся солнце и резко взмыла в небо, так же не особо заботясь о том, куда хочу попасть. Словно пыталась ветром вытряхнуть возгласы студентов и преподавателей из своих воспоминаний, до сих пор стоящие в ушах после того, как всё открылось. «То есть мне было запрещено её позорить своими действиями, зато она запросто вылила на мою голову ведро дерьма…» — носилось в голове. Злило…       Злило до такой степени, что за несколько взмахов крыльев я снова пронеслась над школой, слепо петляя над башнями. Взгляд выцепил узкую площадку, окружённую невысокой зубчатой стеной. Я со вздохом сделала вокруг неё несколько кругов, прежде чем опуститься. Ноги обрели твёрдую опору, и я шагнула к краю стены, глядя на закат. В голове стало пронзительно чисто. Только какое-то внутреннее чувство обиды, выжигающее изнутри остатки воспоминаний.       Позади раздался шелест крыльев. Шаги. Мне не нужно было оборачиваться — уже выучила. Могла бы различить из сотни других. Без особого труда. И энергия… Как и говорила Мими — при долгом контакте блоки переставали скрывать всё. Я распознавала…       От тёплых рук, успокаивающе сжавших плечи, я опустила голову:       — О каком Равновесии может идти речь, если даже держатели высших постов совершают такие поступки?..       — Не думаю, что это было сознательно… — проговорил Фенцио.       — Оправдываешь её? — хмыкнула я.       — Нисколько. Просто рискну предположить, что её стремление удержать власть куда выше низменных желаний. Это… опрометчиво, мягко говоря. Не свойственно её характеру.       Я вывернулась из его рук, оборачиваясь и хмуро глядя снизу-вверх в лицо. Хотелось наговорить гадостей, словно это могло что-то изменить, словно он был виноват в случившемся. Сдерживаться было невероятно сложно. Я помотала головой, сглатывая уже подступающие обидные слёзы.       — Удивительно — мою мать и её характер знают все, кроме меня. Смахивает на дурной бразильский сериал с подкидышами, — всё же вырвалось из меня. — Кроули, считающий, что знает её, и ты, уверенный, что такой поступок «не в её характере»… Адмирон зато, кажется, знает всё лучше всех… Не удивлюсь, если…       Горло привычно обхватила ладонь. С лёгкой угрозой. Заставляя умолкнуть и «подумать о своём поведении». Ранила. Знала, что ранила своим языком, но поделать ничего не могла. Зажмурилась, заставляя себя успокоиться. Выходило, как всегда, отвратительно. Только поднимающаяся изнутри злость, снова обида, гнев на то, что в конечном итоге всё это рефлексом пролетит по мне самой… И жалость. Почему-то жалость к собственному будущему. «Собственная мать, казалось бы, соблюдающая мои интересы, раз уж прислала Йора… И такая моральная затрещина — непогрешимые Небеса…».       Сорвались слёзы. Молча. Даже без всхлипов. Просто горячие капли. По щекам, шее, на пальцы Фенцио, продолжающие удерживать. Перехода от одного состояния к другому не заметила. Ладонь чуть скользнула по горлу, поглаживая. Лёгкое притягивающее движение. Тёплые губы, собирающие солёную жидкость с лица. Хотя мог бы и к чёрту послать. В праве был.       — Прости… — прошептала я.       — Не бросайся словами, которые могут сделать в последствии больно тебе самой. Просто настоятельная рекомендация… Идёт?..       Я кивнула, чуть подаваясь вперёд, преодолевая сопротивление его руки. Всё оседало. Уже ничего не изменить. Лишь ждать развязки, какой бы она не стала. Моего влияния не существует. У Ребекки, думаю, есть покровители, способные если не замять ситуацию, то уж сгинуть точно ей не позволят. Отточенная и исправная шестерёнка в механизме власти… Ей слишком долго будут искать замену, скорее всего.       — Ты невероятно спокоен.       — Время всё расставляет по местам. Когда-то все эмоции, которые терзают, должны иссякнуть, — он помолчал, после чего уже с лёгкой усмешкой добавил. — Правда, порой для этого нужна ощутимая затрещина, заставляющая разум вернуться в адекватное состояние. Мне посчастливилось ощутить её прежде, чем случилось непоправимое. По крайней мере, в это хочется верить…       Я вздохнула:       — Не могу понять — почему я злюсь на неё. Вы с серафимом Кроули правы… Я действительно её не знала. Это даже… не образ. Даже не картинка из памяти. Мне всего два года было, когда она погибла… Только фотокарточки, которые отец не успел спрятать, только какие-то видеокассеты, которые показывали… просто женщину. Просто ту, кто уже остался только на этих носителях, — я чуть дрогнула от скользнувших по пояснице широких ладоней, но продолжила, — Место на кладбище, куда вело арканом. Поделиться, высказаться, поплакать, если действительно не хватает сил справиться с чем-то. Внезапные новости, что она здесь, да ещё и где-то на самой вершине: гром среди ясного неба. Второй раскат — знание, что… кто послужил трамплином её взлёта. Третий… сегодня. Я не знаю, что делать… Подскажи…       — Виктория, ты сама знаешь ответ на свой вопрос.       — Знаю. От этого, правда, не легче… Хранить в остатках памяти один образ, а по итогу получить нечто совершенно иное…       Приподнял лицо за подбородок, всматриваясь серьёзно в глаза. Что видел — только ангелу было известно. Не «читал». Просто взгляд. Фенцио стёр мои слёзы, чуть усмехнувшись от того, как я всё-таки зажмурилась от скользнувших по щекам пальцев. Какой-то странный уровень заботы. Снова правильное в неправильном. Запретная связь, уже упомянутые сегодня не один раз законы, положение, происхождение… Ворох ограничений… И если об этом прознают — ссылка и Небытие…       Я вздохнула:       — Что такое Небытие?       — Окончательная смерть. Местные законы карают сурово. Для прирождённых нет кары страшнее, чем ссылка. Даже смерть в этом случае больше избавление. Для Непризнанных это полное уничтожение без права вернуться. Лишение крыльев, бессмертия… Им нельзя вернуться на землю — та жизнь для них привычна…       Сморщилась, чувствуя, что по спине побежал холодок. Теперь шанс попасться обрастал проблемами пострашнее, чем взбучка от руководства школы. Он был прав — те, кто привык летать, к магии, к существованию более длительному, чем отведённый людям отрезок времени перестраивают из-за фатальной ошибки свою жизнь. Вынужденно. Нам, не определившимся, это скорее будет спасением и избавлением.       — Держись крепче… — вывел из размышлений его голос.       Я пискнула от резко подхваченного тела и отрыва ног от пола башни. Стремительный взлёт куда-то выше облаков, куда-то, где севшее солнце ещё окрашивало небо в оттенки яркого оранжево-красного зарева. Невероятно красиво. Даже сквозь смеженные веки. Морось на коже от облаков. Я чуть раскрыла крылья, чтобы снизить нагрузку. Полёт плавный… не так, как у меня — рывками, словно водомерка по поверхности озера. Пришлось немного настроить возможности тела, чтобы было не так холодно от бьющего в лицо ветра.       Снова ввинчивающийся штопором в небо полёт и резкий спуск. Было сложно сдерживаться, чтобы не заверещать от смеси восторга и паники. При этом ощущала себя клещом, вцепившимся в тело Фенцио, зная, что не отпустит… А если отпустит — высота приличная, успею раскрыть крылья и приземлюсь не как кусок фарша с костями. Но всё же держал крепко, надёжно. Словно веса не имела и ему не приходилось тащить на себе чуть более полу-центнера.       Внизу проплывал лес, обрыв, где я впервые появилась на небесах, очередные парящие острова, драконы, недоумённо следящие за несущейся белокрылой тенью. Я уткнулась носом в его шею, расслабившись, позволяя делать, что вздумается. Страха не было, пустота внутри потихоньку заполнялась.       Возникло странное ощущение, что прежде я была обманчиво целостной. Теперь же, кажется, из внутреннего витража выламывали одни детали, которые устарели, либо были лишними, и заменяли на нечто более стоящее. То, что делало из земной меня, привыкшей к обычной жизни, то, что могло бы выжить уже в совершенно других условиях, трактуемых небом и преисподней. Это немного пугало, но перестраиваться выходило удивительно легко. Быть может потому, что была подстраховка, руки, как сейчас… не позволяющие упасть.       Какой-то неприметный лес, расстилающаяся под обрывом долина, утопающая в сгущающихся сумерках. Резкое снижение и непередаваемая скорость. Высота, позволяющая тронуть пальцами яркую листву на верхушках деревьев. Я затаила дыхание, боясь разжать руки, просто наблюдая за спуском, ставшим плавным. Ноги встали на самый край обрыва. Я заглянула в скалистую пропасть, щерящуюся обломками камней, и чуть дрогнула. Страх высоты отступил с получением крыльев… Но в уме всё равно невольно всплывало то, как может выглядеть тело, пролетевшее больше сотни футов и упавшее на эти камни.       — Падать не страшно. Страшно становится карабкаться наверх, не зная, когда путь завершится, — спокойно проговорил Фенцио. — Мы сейчас почти на самом дне. Без страховки, без опоры, крыльев…       Я скосила глаза на отвесную скалу, понимая, к чему он клонит:       — Должны выбраться. Должно хватить сил. А где сил не хватит, заменим на природное упрямство.       — Именно. В данный момент мы почти в равных условиях.       Насупившись, я подняла взгляд:       — Не считая того, что мою мать-серафима сегодня застукали в руках демона, приближённого к Сатане, я — Непризнанная, которая с азартом суёт голову в пекло, словно там ей дадут конфету, а не по затылку за очередную ошибку… — я хмыкнула, всматриваясь в ставшее скептическим за секунду лицо, — Мне бы твою мудрость…       — Хотелось бы её побольше, но будем работать с тем, что есть… К твоим услугам, Уокер… Младшая…       Я расхохоталась, вспомнив утро:       — Слышал?..       — Геральд рассказал… Как выяснилось, Серафим прорицатель. Не зря уточнил, какая из вас ему была нужна.       Я снова рассмеялась, всматриваясь в его лицо. Всё-таки у пропасти стоять было неуютно. Уловив замешательство, отступил подальше, увлекая за руку к поваленному дереву. Устроился, притягивая на руки. Смотрелось, наверное, забавно со стороны. И в то же время, я опасливо выискивала тропинки, ведущие в сторону школы. Их не было, но всё равно было несколько неуютно — если застанут… Исход ясен и предопределён.       — Сюда не приходит никто, кроме меня. Ногами не добраться, прилетать смысла нет не такое живописное место в прочую часть времени. Зато помогало когда-то осмыслить своё положение. То самое место у начала подъёма, который с поддержкой Мальбонте преодолеть полагалось за один рывок. Вот только пришло осознание, что без труда это будет падением ещё ниже. Так что… я буду удивлён, если мы попадёмся именно здесь.       Окинув задумчивым взглядом расстилающуюся внизу долину, вполне живописную и красивую, я вскинула бровь:       — Мне кажется, место вполне приятное…       — В другие дни оно скрыто облаками и туманом. Внизу ничего не разглядеть. Нужно подгадать момент, когда стоит нужная погода и достаточный ветер, чтобы прогнать тучи. Тогда всё это открывается таким, как ты видишь сейчас. Хотя, должен заметить, на рассвете здесь ещё более красиво…       Рассказывал о красоте места, при этом цепко глядя в мой профиль, изучая черты, улавливая изменения в выражении лица. По телу бежали мурашки от этого внимания и почему-то невероятно хотелось, как можно дальше отодвинуть момент, когда придётся возвращаться в школу. Идиллия или нет, но здесь и сейчас я чувствовала на половину закрывшуюся дыру в груди. На смену чему-то из прошлого приходило новое. Не менее прекрасное, не менее чистое.       Чуть повёрнутое лицо, прикосновение губ в невероятно спокойном поцелуе. Это бывало не так часто, как того хотелось. Да и не факт, что хотелось. В прочие моменты мне хотелось, кажется, чувствовать себя не тем, кто способен решить всё самостоятельно. Прежде раздражающая роль подчинённого чужой воле… с ним стиралась. Всё выглядело правильным и даже в самой нелепой ситуации сомнению не подлежало.       Сжавшаяся на бедре ладонь, притягивающая ближе, ограничивая возможность сползти и свалиться, отведённые с лица волосы, растрепавшиеся после полёта. Поцелуй всё более требовательный. От мягкости обратно к ведущей жёсткости. Давление на блок и плеск энергии, заставляющий судорожно потянуть носом воздух, отвечая так же самозабвенно, кутаясь в чувство сиюминутной безопасности. Кажется, мне этого будет мало всегда. Даже когда… если всё наладится. Ответно взлетающая ладонь, отводящая жёсткую тяжёлую платину. Пальцы скользят по щеке: прохлада и тепло.       «Быть может, ради этого всё же стоит быть именно ангелом? Чтобы не скрываться?.. И плевать на маму… Её непогрешимость уже давно осыпалась карточным домиком, хоть я и узнала об этом лишь недавно…» — стремительно металось где-то внутри. Чуть щекотнувший обоняние неуловимый запах акации. Прижимающие ещё крепче руки, словно стремящиеся сделать два тела одним, гулко бьющееся в плечо сердце, отдающееся вибрацией в каждой клеточке. Укус за нижнюю губу заставляет встревоженно распахнуть глаза, всматриваясь в серую сталь, почти затаив дыхание. Снова рой мурашек, рванувшихся вдоль позвоночника к крестцу. Возбудиться от одного взгляда? Легко… Теперь легко.       Чуть железистый привкус прокатился по нёбу, сплетаясь в движении губ, языков. Изучение сызнова, глубоко и до той меры страстно, что и задохнуться не сложно… Почему-то вспоминаются мысли, продиктованные первым разом. Аналогия с наркотиком, прошедшим в стадию взаимозависимости. Каждая последующая доза подсаживает на запретное всё более плотно. И даже желания «соскочить» не возникает…       Всё оборвалось, и я замерла, с широко открытыми глазами, будто пытаясь вспомнить как дышать, жить и думать. Губы чуть саднили. Кажется, мой вид показался Фенцио более чем забавным. Усмешка:       — Ты как подросток…       — В какой-то мере… — хрипло ответила я, вынырнув из оцепенения, — Не думала, что поцелуи могут доводить до такой черты.       «И, судя по всему, не только меня…» — я вспыхнула, ощущая ответную реакцию бёдрами. Он раскатисто хохотнул. Горячие губы тронули шею, заставляя снова почти провалиться в желание, но не здесь… Я сглотнула и чуть отстранилась, качнув головой. Были ещё вопросы, которые требовалось озвучить.       — В чём дело? Ты снова напряглась.       Я подняла глаза, пытаясь собраться по кускам обратно в мыслительный процесс:       — Бонт просит вытащить его из башни. Долго отмазываться я не смогу. И ещё… — я обхватила пальцами его лицо, вглядываясь в зрачки, — Так будет проще… Смотри.       Вытолкнутое воспоминание того, что показал Бонт в зеркале. Снова мелькающие «страницы». Предельно ярко, словно событие повторяется сию секунду. Бесконечные полки с книгами, подставка, древний талмуд, вырванная страница, пепел, сметённый пылью куда-то дальше по бесконечному помещению книгохранилища. Кажется, даже в нос ударил запах старой сгоревшей бумаги.       Стараясь не отвлекаться от того, что хотела показать, ждала ответной реакции. Спокоен. Даже слишком. Либо не знает место, либо я снова всматриваюсь в знакомую маску, под которую проникнуть очень и очень непросто. Хотелось бы тоже прочитать, если отклик и знание происходящего всё же есть. Не стану. Должен хотеть сам…       Кадры прервались моментом поцелуя, и маска, кажется, осыпалась. Оцепенение, полуулыбка. Ангел вздохнул:       — По первой части: выпускать Бонта нельзя ни в коем случае. Про вторую я не знаю, что это за книга, но точно знаю, что это хранилище цитадели. Туда не может попасть кто попало. Полагаю, серафимы могут. Но, судя по её поведению… не все из них.       Я недоверчиво нахмурилась, но от вопросов дальнейших воздержалась. По крайней мере о странице и книге.       — Что нельзя его выпускать, это понятно. Но лгать ему постоянно, оттягивать… Есть ли смысл?.. Как дать понять окончательно, что я не стану ему помо…       — Не торопись, — Фенцио помрачнел, в воздухе повисла недосказанность, но он дёрнул уголком губ. — Если с учётом обстоятельств удастся выбраться из школы на предстоящие выходные, я кое-что расскажу. Если ты не захочешь повидаться с матерью.       Сморщившись, я упрямо поджала губы:       — С чего бы должна захотеть?.. Не припоминаю, чтобы она сильно тянулась встретиться, когда я тут оказалась. Кажется, мне вполне непрозрачно намекнули, что в данных обстоятельствах мне нужно научиться быть максимально самостоятельной. Хотя-я-я… — я пожевала губы, вспоминая вчерашнее столкновение с архангелом, — Что ты можешь сказать о Йоре?..       Ангел скривился:       — Прирождённый, который готов прогнуться под силу. Пиявка, но пиявка мудрая. Будет держаться за «кормушку» до последнего. Предпочитает быть… как бы сказать… «Серым кардиналом». Пожалуй, что так, — он вскинул бровь. — К чему вопрос?..       — Вчера после… — я залилась краской, стараясь не улыбаться, — Когда ушла от тебя, столкнулась с ним в коридоре. Состоялся незначительный диалог. Я так понимаю, что попытался намекнуть, что хочет в обход матери дать мне «патронаж». Вот и задаюсь вопросом — нужно ли мне оно. Без особой надежды задала вопрос по поводу поиска тренера для мечного боя.       Над пропастью раскатисто пролетел хохот. Я недоумённо хлопнула глазами. Первое до такой степени яркое проявление эмоций, не связанное с близостью. Пожалуй, мне было любопытно наблюдать, как ангел избавляется от скорлупы, позволяя себе такую открытость. И приятно знать, что я являюсь тем, кто заставляет всё это сбрасывать куда быстрее.       — Всё же лисица…       Я надулась:       — Что не так-то?       — Всё так. Йор видит в тебе силу и потенциал. Подбирает достойного кандидата, за чей пост можно будет переметнуться в случае, если Ребекка своего лишится. Думаю, после сегодняшних событий инструктор найдётся в сжатые сроки, — знакомый лукавый взгляд с усмешкой. — Мы в чём-то были похожи с ним в молодости. Открыты влиянию тех, кто приходил с земли. Вы в основной своей массе готовы использовать навыки, привитые небом в равной степени с тем, что почерпнули на земле. Это… внушает уважение. Много уважения, в условиях дарованного бессмертия. Просто каждый из нас… воспользовался этим стремлением изучить земных обитателей по-своему…       Он помрачнел, сдвинув брови к переносице и снова переведя взгляд на долину, начавшую затягиваться клочьями облаков. Руки, сжимающие меня и удерживающие, ощутимо напряглись. Тот момент, когда неправильным будет только отказ от всяких действий. Пальцы скользнули по мужской щеке, замирая на подбородке и копируя его жест, развернули лицо для поцелуя. Мимолётное удивление, но напряжение начало отступать. Медленно, повинуясь движению губ и пальцев, поглаживающих в слепой надежде сделать всё предельно верно.       «И я снова доказываю… Только теперь и себе тоже, что могу… умею доверять… Даже в таких обстоятельствах…».       — Спасибо… — снова расширившиеся зрачки.       Я улыбнулась, чуть опустив голову:       — Жить прошлым опасно, ты сам говорил. Что до земных… — улыбка стала шире, — Тебе выпала возможность изучить более подробно, не получив ножа в спину. По крайней мере не от меня. Что до остального… Знаешь, это даже хорошо, что она попалась. Не думаю, что она так легко отречётся от постов. Скорее, будет цепляться до последнего, а то и дольше. Зато… — я лукаво прищурилась, — Теперь у меня точно не будет протекции в угоду её эго. Крылья можно будет оставить, раз уж…       — С характером демона?.. — Фенцио вскинул бровь, — Что ж, яд в хрустальном флаконе убивает равнозначно.       Я скопировала его выражение лица и сложила руки на груди:       — Так открыто змеёй меня ещё никто не называл…       — Язык точно не раздвоенный… Есть шанс, что всё обойдётся… — смеясь проговорил ангел.              Обратный полёт был не столь стремительным. Над лесом разделились. Я решила пройтись, хотя отмечала бдительный взгляд с башни на всякий случай проследивший за мной до самого крыльца. Вечер помог избежать большого скопления учащихся в коридорах. Однако, нет-нет, а ехидные или сочувствующие взгляды я на себе ловила. Стоило остаться одной, всё снова закрутилось в голове в привычном ритме. Снова наваливалась апатия и поиск попыток выхода из сложившейся ситуации.       В комнату вошла с надеждой, что никого не будет. Благословенная тишина обрушилась на голову, заставляя повалиться на постель. Стоило вытянуться, созерцая потолок, как на пороге показались Мими и Ади. Я сглотнула, пытаясь прикинуться спящей. Поза осталась слишком неудобной для долгого удержания в сонном состоянии.       — Она моргнула… Зуб даю… — хохотнул Ади, падая рядом со мной на постель.       Я пискнула от сгребающего в охапку движения демона.       — Не сплю! Кости мне только ломать не надо!..       Мими присела на край, беря меня за руку:       — Эй, ангелочек… Нам очень жаль. То, что сегодня произошло… Это какой-то кошмар.       Я расслабилась в объятиях Ади, откинувшись затылком на его живот. Расслабленность улетучивалась. Снова накатывало непонимание. Я набрала в грудь больше воздуха, не зная с чего начать. Да и стоит ли вообще что-то говорить?..       — После разбора полётов по той истории с Люцифером я говорила с Винчесто. Он… очень тепло отзывался о моей матери. Говорил, что они были влюблены, но из-за амбиций и разницы в статусах их пути разошлись и чувства угасли. Но сегодняшние события… — я помотала головой, — Что-то не складывается. Они были умнее в юности, не нарушая запретов и не стремясь пасть, чтобы сейчас, достигнув каких-то высот броситься в омут?.. Какой смысл в этом?..       «Да и какова её любовь?.. Столь спокойно отказаться от Фенцио, явно имевшего больше перспектив уже на тот момент. При этом клясться в любви адмирону… Впрочем, это объясняло, почему демон не рассказал на собрании про первый поцелуй на вершине горы. Увидел в образе себя и мою мать, решил дать шанс. Тем более, я явно давала понять, что не собираюсь примкнуть к Раю. А может решил уколоть мать тем, что её дочь решила свернуть с проторенной дорожки и не позволил меня уничтожить?..» — от последней мысли стало смешно.       — Никакого смысла, — Мими поджала губы. — Это вообще не в стиле Винчесто. Он… не то, чтобы он очень держался за свой пост всеми способами. Ад слишком хорошо знает, что он один из самых доверенных и приближённых к Сатане демонов. Но и подставляться так глупо…       — Да ещё и в школе, в образе учеников… — согласно кивнул Ади, — Есть куда более безопасные места для подобного рода развлечений. И беседка школы в разгар учебного дня в их число не входит.       Я поджала губы, забираясь поглубже в постель, позволяя демонам устроиться по бокам и обнимая обоих. Становилось чуточку спокойнее. Атмосфера становилась чуть менее угнетающей. Уже минимум трое согласны с тем, что поведение матери, которую мне расписывали как непримиримого борца за Равновесие, не совпадало с сегодняшними событиями и на тысячную долю. Фенцио, уж как минимум, знал это не в виде сплетен, а как непосредственный участник.       — Что дальше будет?.. — тихо спросила я, — Не то чтобы я сильно волновалась, но не хотелось бы потом, когда всё полетит в тартарары стоять как истукан…       Демоны переглянулись:       — Сложно предугадать, — проговорила Мими. — Они не обыватели. Оба важны для сторон. Таких прецедентов было не так уж много. Тем более с представителями столь высоких рангов. Те, как правило, грешат тихо, не попадаясь…       — Скорее всего Суд. По его результатам может случиться что угодно: от казни до помилования. От ссылки на землю до Небытия. Нельзя предугадать…       По моей спине пополз холодок. Одно дело было получить такую зуботычину от матери, которую могли свергнуть и как ангела оставить в наказание при школе, и совершенно другое знать, что её казнили. Всё же, своего она добилась от Непризнанных. Не прирождённая. Каков шанс помилования?..       — Другой вопрос, что их участь с адмироном не должна различаться. В противном случае на волне происходящего в школе, побега заключённых из адской тюрьмы, кражи артефактов… Может случиться бунт. Война… — закончила весь поток моих размышлений Мими.       — Превосходно… — пробубнила я.