"Sex Is Not Enough"

Oomph! — Tausend neue Lügen

      Снова сходящая с ума школа. Шепотки и косые взгляды. Утро, когда мне было отвратительно даже думать о том, чтобы выйти из комнаты. Сидела на постели, рассматривая себя. Мими ещё спала, а мне предстояло выбраться на тренировку с Фенцио по поиску собственных долбанных «скрытых сил», которых так и не возникало.       Зеркало отражало уставшую растрёпанную девицу, которая вынуждена была снова доказывать собственную состоятельность, как звена пищевой цепочки, ту, что способна прожевать и выплюнуть на радость тем, кто готов нарекать себя врагом. Что ж, новый день — новое дерьмо. Я к нему была готова. Почти. Вздохнув, покосилась на соседнюю кровать, наблюдая за мирно сопящей демонессой. Хотелось обнять и погладить — вот уж кто не пытался связать меня с чужими ошибками.       — Пора… — я напоследок взглянула на отражение, показавшее распрямившееся тело в уже знакомом спортивном комбинезоне и кроссовках, — Подыхать, так с музыкой, а, Уокер?..       Подмигнув зеркалу, я неслышной тенью выскочила из комнаты общежития. Не хотелось идти через все коридоры, рискуя встретиться с учащимися, отвечать на вопросы, если в такую рань кто-то уже шатался по коридорам. Винтовая лестница, запертая дверь, ведущая на крышу башни. Я оскалилась, чувствуя, что план трещит по швам. Взгляд выхватил приоткрытое окно… «Отчаянные времена требуют отчаянных решений…» — усмехнулась я, свешивая ноги наружу.       Рывок вперёд — сморщилась от того, что верхняя часть непривычно больших крыльев скребнула по оконной раме. Не больно, но противно. Ноги оттолкнулись от стены башни, позволяя немного развернуться головой вперёд. Порыв ветра подхватил упруго, стоило раскрыть крылья. Я хмыкнула, взмывая над школой и рассматривая парк. Лужайка, куда мы приземлились не так давно, после столкновения, пустовала пока что… Элементарно потому, что меня по привычке принесло до срока. Сделав несколько витков вокруг башен, чтобы размяться, всё же направилась, куда требовалось. Почти расстелившись в полёте по земле, маневрируя на минимальной высоте и наслаждаясь запахом росы на пригибаемой взмахами крыльев траве.       «Он был прав… Крылья стали тяжелее, но управляться с ними стало проще. Появился какой-то баланс…» — невольно подумала я, пролетая около зелёной изгороди и приземляясь по другую сторону, разминая шею до хруста.       — Недурственно… — отозвались из-за спины.       Я нервно поёжилась, но выдавила вполне благодушную улыбку, обернувшись. Фенцио насмешливо качнул головой, рассматривая комбинезон:       — Полёты не планировались…       — Кто знает… — я усмехнулась, нерешительно застыв тушканчиком посреди поляны и щурясь от яркого солнца. — Во время попыток раскрыть силу летать доводилось. И без крыльев.       Он вздохнул, глядя, как я кутаюсь в собственные руки. Снова это идиотское состояние, когда приходится до основания надламывать субординацию, не зная — наблюдает ли кто-то, можно ли переступить черту сейчас, или всё же воздержаться до возможности остаться наедине наверняка. Появился странный зуд в ладонях, словно подтверждение собственных мыслей — хотелось касаться, хотелось, чтобы обнял… Хотелось вдохнуть неуловимую акацию.       Я мотнула головой:       — Начнём?..       — Как прикажешь… — немного грустная усмешка, а в глазах читались мои же размышления.       Ветер… Порыв в ноги. И почему я не удивилась, подлетая, чтобы уйти с линии атаки. Резкий до безумия… Но мне не изворачиваться надо уметь, а найти то, что можно противопоставить. Чувство самосохранения упрямо твердило обратное. После качания головой, опустилась на землю, сложив крылья, закрыв глаза. Тело расслабилось, принимая хлёсткие удары стихии. Шатало и кружилась голова. Удары ветра в лицо мешали вздохнуть. А внутри всё та же вакуумная пустота. Никакого отклика. Никаких сил. Вообще ничего. Словно копилка, в которой даже чахлый пенни не звякает.       Очередной порыв мятного ветра вынудил шлёпнуться на задницу. Я обиженно вскинула распахнувшиеся от неожиданности глаза, но помотала головой и зажмурилась. Пальцы вцепились в траву, выдирая её от бессилия, словно она была виновата. «Выдохни, Уокер… Просто ты бесполезная тряпка, как обычно…» — торжествующе оповестила язвительная тварь, живущая внутри. Я надула губы, подтягивая колени к груди и стараясь не ныть.       — Давай попробуем поискать в медитации, — коротко предложил Фенцио, опускаясь рядом. — Физическое воздействие отклика не вызывает…       «Сосуд…» — пронеслось в памяти голосом Бонта.       Я застыла, вскинув голову, пытаясь осмыслить то, что только что пролетело в голове. Взгляд затуманился, видимо. «Чем наполнят, тем и стану…». А чем меня наполняют, если сейчас там даже откликнуться нечему? Свист, как в пустой бутылке. Ни эха, ни резонанса… Я не заполнена.       — Я не заполнена… — вслух проговорила я, глядя расфокусированно в одну точку.       — Что ты имеешь ввиду? — ангел вскинул брови.       — М-м-м… — я застыла, щёлкнув пальцами, — Бонт…       Фенцио терял терпение:       — Уокер, либо ты сейчас выкладываешь всё по порядку, либо я за себя не отвечаю.       Я вскинула брови:       — Ух! Звучит, как угроза, господин учитель… — стало смешно, но я прикусила язык.       «Всё же есть рамки, которые переходить не стоит. Хамство и юмор не одно и тоже…» — я со вздохом подалась вперёд, невесомо поцеловав его в уголок губ:       — Прости… Не знаю, стоит ли рассказывать это здесь и сейчас. Диалоги с Бонтом порой наводят меня на интересные мысли. А после… после, как сейчас, заполняют пробелы в понимании себя, — я грустно подняла глаза. — Потерпим до возможности поговорить там, где стены не смогут подслушать? Или предпочтёшь узнать всё сейчас?..       Он согласно качнул головой, но всё же потянул меня за руку, заставляя встать коленями на траву напротив себя. Привычно расположившиеся пальцы, не касаясь тела, прошлись от середины груди, замерев над солнечным сплетением, ещё ниже — опустились к животу. Щиты поддевать нет нужды. Они больше не скрывают друг от друга. Стали прозрачными. Истончились. Дыхание выравнивалось. По телу потекла энергия мятного ветра, откликаясь в каждой клеточке прохладой. Шепот короткой формулы… Я закрыла глаза, пытаясь уловить хоть что-то… снова ноль. Пустота.       Вздох:       — Ничерта не понимаю… — почти гневно проговорил ангел, и я втянула голову в плечи; по щеке скользнули тёплые пальцы, — Прости… Так не бывает. Должно быть что-то…       — Ничего, кроме видений от Мальбонте. Вообще ничего, — я помотала головой, собираясь подняться на ноги, но была удержана на месте. — В чём дело?..       — Сила есть у всех… Может, стоит обратиться к Кроули?..       Я фыркнула:       — Тогда уж сразу к матери, она один чёрт тут рядом. Нет. Сама разберусь, если хотя бы пойму — чего ждать…       — Не думаю, что тебя допустят к Ребекке.       — Мне это и не нужно… Уже насмотрелась, — буркнула я. — И наслушалась.       Мягкий толчок в плечи заставил повалиться в траву:       — Ты не знаешь всех обстоятельств. Не стоит делать поспешных выводов… — Фенцио навис сверху, привычно раскрыв крылья и заслоняя от солнца.       — Провоцируете, учитель… — я улыбнулась, но всё равно горьковато вышло, — Я знаю достаточно. Что можно поискать в библиотеке о пробуждении скрытых сил?..       Он задумчиво окинул взглядом распростёртое под собой тело. Снова знакомая усмешка. Жимолость чуть плеснула через край, вплетаясь в мятный ветер. Невесомое прикосновение губ, которое никто не решался прервать или углубить. Напряжение витало в воздухе от всего сразу. И злость, что сила так и не была обнаружена. И воспоминания о вчерашнем дне… Всё сразу.       Не выдержала, всё же подавшись вперёд, переливая едва опаляющее дыханием прикосновение в нечто более глубокое и необходимое в эту минуту. Пальцы скользнули по его лицу от виска к затылку, перебирая волосы. Усмешка от инициативы, которую перехватывает мгновенно, уже по-хозяйски подминая под себя едва трепыхнувшееся от удовольствия тело. Мозги отключаются и понимание, что могут наблюдать улетучивается. На смену одной внутренней буре приходит другая. И становится нестерпимо жаль, что время не подходящее и его невероятно мало.       И всё же чувственно очерчивающий губы язык сплетается в ответной ласке с моим, не позволяя вдохнуть, до головокружения. Привлекающая за затылок ладонь, зарывающаяся в волосы. И в прижатом теле ангела гулко колотится сердце, откликаясь во мне таким же грохотом, смахивающим на камнепад. Хочется выгнуться и прижаться так тесно, как только возможно. Но…       — Время… — отстранившись проговорила я с придыханием, — К сожалению. Сегодня ещё занятия… И библиотека. И…       — И будь осторожна.       Я вздохнула, скептически вскинув бровь:       — Земная поговорка есть: свинья везде найдёт грязь… Так что, это бесполезно…       — Самокритично… — усмехнулся ангел, поднимаясь и вздёргивая меня следом за руку.       Надув губы, я сложила руки под грудью и пошуровала в сторону школы, слыша в след насмешливую реплику:       — Уокер, мы уже выяснили насчёт змей… Оставим остальной зоопарк в покое!       Я закатила глаза, но рассмеялась. Крыть было нечем. Змеиный яд в хрустальном флаконе мне нравился определённо больше. Меньше шансов, что тебя пустят на бекон и больше шансов забрать кого-то с собой в случае нападения. Змеёй вообще быть приятнее, судя по всему… Особенно, когда вся школа — крылатые змеи разной степени ядовитости. Как ни странно — ангелы не исключение. Ни один из них. Серпентарий в своей исходной версии.       И тем не менее, обида всё же сворачивалась внутри, чуть ли не до слёз заставляя злиться на собственную неполноценность. Даже Фенцио ничего не нашёл. Никакого отклика. Хотя тренировка не была хоть сколько-то стихийной. Всё было продумано. И всё равно пусто. Что ж, очередной статус белой вороны подтверждался.       Ноги несли в сторону внутреннего двора школы. Попадать в общежитие, чтобы переодеться, как я его покидала — через окно не хотелось. Уже на подступах слышалось гудение растревоженного улья. Несусветная рань, кучкующиеся ученики обмусоливали свежие сплетни едва ли видя меня. А если видели… Что ж, мне оставалось лишь вздыхать и шагать дальше, расправив плечи, ожидая чьего-то выпада.       Собственно, долго ждать не пришлось. Меня окликнула Ости: злорадная усмешка на губах, подчёркнутых помадой цвета хорошего вина:       — Наконец-то твоя мать получит по заслугам.       Я согласно кивнула, гася конфликт неожиданным образом:       — Надеюсь, что да… Но мелочность тебе ни к лицу.       Лицо демоницы вытянулось, но обрело агрессивное выражение.       — Заткнись! Я-то не мелочная… Мне есть за что ненавидеть её. И тебя до кучи!.. — она осеклась, глядя мне за спину.       Я сглотнула, оборачиваясь, предвкушая, что за спиной был Фенцио, но… там стоял Дино.       — Чего ты хочешь, Ости?..       Ангел оттеснил меня за своё плечо. Едва удержав фырканье на тему героизма и рыцарских подвигов, я открыла было рот, чтобы вставить своё недовольство в зарождающуюся между ним и чертовкой перепалку, но Ости оказалась проворнее:       — О, да у вас тут, я погляжу, клуб детишек униженных родителей…       Дино шагнул вперёд, собираясь что-то сделать, пришлось спешно вмешаться, вклинившись между ними. К удивлению обоих, я прикрыла собой Ости, твёрдо глядя снизу вверх в лицо ангела:       — Я сама разберусь. Спасибо…       Губы Дино дрогнули: то ли пряча оскал, то ли горькую усмешку:       — Как считаешь нужным, Вики…       — Виктория! — буркнула я.       «Как же ты бесишь своими попытками сделать из меня ребёнка!» — едва сдержалась, чтобы не вспылить я, — «Даже твой отец меня воспринимает как адекватную разумную личность, но не ты…». Я со вздохом смотрела, как он скрылся за поворотом и обернулась к Ости. Демоница продолжала презрительно жечь меня взглядом. Пришлось вздохнуть, чтобы унять нервы. Этот разговор был неизбежен и должен был состояться куда раньше, чем всё дошло до точки кипения.       — Так… Давай выясним всё на берегу. Я не хочу собачиться. Я тебе не враг. Может, и не друг, но хотела бы добиться для начала хотя бы нейтралитета…       — Ты всего лишь жалкая смертная, которая…       Я закатила глаза:       — Да-да, пришла в школу, разнесла устои, увожу чужих мужчин и прочее подобное. А ещё являюсь копией своей матери, которая сейчас после существенного проступка сидит в башне… — я чуть склонилась и прошептала так, чтобы услышала только Ости. — Но мне плевать, где она, что с ней и как… Теперь — плевать.       — Но…       Выдавив улыбку, я устало обхватила себя руками:       — Давай так… Я приношу извинения за то, что она сделала, хоть и не знаю даже, что произошло, но, если тебе станет от этого легче: прости, Ости. Я не несу ответственности за её поступки. Не знаю, что происходило здесь до меня, кто пострадал от её решений. Я вообще ничерта не знаю, — запнувшись, я тоскливо смотрела на опешившую демоницу. — Мы не виделись двадцать лет… Это уже не моя мать, понимаешь?.. Винить меня в её ошибках как минимум бесполезно, как максимум… ладно. Я сказала, что хотела. Решать тебе…       Ости задумчиво смотрела на меня, кусая губу, а в глазах явственно читалось недоверие. Я со вздохом собиралась уже обойти её и продолжить свой путь в сторону комнаты. Неожиданная хватка прохладных пальцев на запястье вынудила остановиться. Вскинув бровь, я ждала продолжения. Не хотелось торопить. Для неё только что рухнул образ придуманного врага.       — Я тебя услышала, Виктория.       Улыбнувшись от того, что она использовала не фамилию и не детское сокращение, я почему-то чуть ли не радостно протянула руку:       — Мир?..       Брови Ости полезли на лоб. Я закатила глаза, собираясь всё же уйти, но… Ответное рукопожатие оказалось крепким и уверенным. Она коротко кивнула, выпустив мою ладонь, и покачивая бёдрами, удалилась к своей компании, даже не плеща ядом. Я же смотрела вслед, думая только о том, правильно ли поступила, произнеся такие слова о пренебрежении отношениями с матерью в открытую. Впрочем… было плевать. Теперь действительно плевать.       Опять шепотки, липкие взгляды по всему маршруту следования. Я старалась не подавать вида, но это было ожидаемо. Какая ирония — бояться подставить мать, чтобы в итоге подставили меня саму. Только вот покровителей, чтобы прикрыть мою многострадальную задницу не существовало. «Таких покровителей, которые в итоге сами не подставятся под топор палачей. Фенцио, возможно, попытается прикрыть, но тогда всё станет слишком явным. А нам это совершенно не на руку…» — я со вздохом толкнула дверь в комнату.       Стоило войти, Мими скатилась со своей постели, подлетая ко мне и хватая за руки:       — Сегодня будет суд над твоей мамой и Адмироном Винчесто!       Я вскинула бровь:       — Я в курсе… И что?..       — В смысле?.. Ты что, не хочешь посмотреть, как всё пройдёт? Выслушать доводы, узнать из первых рук?!       — Что это изменит?.. — я горько улыбнулась, сев на свою кровать, и рассматривая Мими, — Даже если бы я хотела — повлиять не смогу всё равно ни на что. А я, не поверишь, даже и не хочу.       Демоница села рядом со мной на постель, мягко сжав пальчиками плечо. Не получив отклика, села чуть ближе, обняв и положив на меня подбородок. Я вздохнула, расслабившись. «Может и стоит узнать… По крайней мере буду готова к любому исходу и буду точно знать всё не из сплетен, а потому, что увижу собственными глазами…» — подумала я.       Вздох:       — Что ты предлагаешь делать? Нас ведь не пустят на суд…       Чертовка радостно улыбнулась, чмокнув меня в щёку:       — Раньше моя мама была секретарём судебных заседаний. И я точно знаю, где они проходят… Мы можем спокойно слетать к площадке суда, затаиться и просмотреть всё разбирательство от и до…       — Мы вляпаемся. Я и так по лезвию хожу со всеми событиями, — протянула я.       Мими всплеснула руками:       — Да к чёрту грёбаные правила, если даже высшие их нарушают! — она поджала губы и виновато добавила. — Прости, сорвалось с языка…       Я отмахнулась, поднимаясь с постели:       — Ты права. Не стоит извиняться… Стоит посмотреть хотя бы на случай нападок.       Мими просияла:       — Отлично! Пора собираться… Путь не близкий, — она по-хозяйски влезла в мой шкаф, перебирая содержимое.       Из недр показался спортивный костюм, полетевший на постель. Я со вздохом сняла липнувший к телу комбинезон и отнесла его в ванную, бросив в корзину для грязного белья. Спешное переодевание, попытка привести себя в удобоваримый вид. Я со вздохом взглянула в зеркало:       — Геральд будет не доволен прогулом… — «И не только он, если узнает Фенцио — мне точно оторвут голову…».       — Ему сейчас не до прогулов, уж поверь… — Мими толкнула окно, распахивая створки, — Думаю, так будет безопаснее, чем петлять по школе и оправдываться. Да и тебе меньше нервов вытреплют…       Я согласно кивнула, свесив ноги с подоконника снаружи. Второй раз за сегодняшний день. Однако, в комнате окно было больше и крылья распахнуть удалось без каких-то заморочек. Мими выскользнула следом, захлопнула створки и огляделась, выстраивая маршрут. Спустя некоторое время мы неторопливо летели вперёд. Невольно я ловила себя на мысли, что полёт стал частью жизни такой же обычной, как когда-то парковка или чистка зубов. Ничего необычного. Хотелось поэкспериментировать и предложить Фенцио при следующем посещении столицы попытаться долететь самим.       Я задумчиво вздохнула, глядя вперёд: «Зачем мне это?.. Зачем я лечу смотреть на очередной фарс?..». Из размышлений вывел голос Мими:       — Ребекка, оказывается, настоящая сердцеедка… Никогда не думала, что Адмирон с его идеальным послужным списком способен пойти на такой риск… Я даже подумывала, что он гей… Ни одной женщины с тех пор, как я его знаю. А это о-о-очень долгий срок.       — Вы знакомы? — я вскинула бровь.       Мими фыркнула:       — Я знаю всех, кто трётся у власти. Ты забываешь, кто мой отец… — она усмехнулась, но неожиданно вскинула глаза наверх. — Осторожно! Справа!       Я вильнула влево, благодаря ангела за тренировки. Кусок камня разбился о парящий остров чуть ниже. Если бы его траектория совместилась с моей головой — всё бы закончилось, не начавшись. Я нервно поёжилась, подняв глаза наверх ещё раз: «С каких пор камни отваливаются сами собой?..» Но, кажется, там было чисто. Ни души…       — Ты как?.. — встревоженно спросила Мими.       — Жить буду… — криво усмехнулась я.       Дальнейший полёт проходил в напряжённом молчании. Когда показалась площадка судилища, я испытала какой-то укол стыда. Меня просят быть осторожной, не подставляться, не искать неприятностей… и всё равно… Лезу. Продолжаю подставляться, словно законы не писаны для меня. Что ж, ещё один косяк или пара — ничего не изменится… Наверное.       — Погоди…       Мы огляделись, подбирая достаточно удобное место, чтобы было видно и слышно всё, что ожидалось от суда. Я видела множество ангелов и демонов, сидящих на трибунах. Часть только прибыла и занимала свои места. Примостившись на каком-то дереве, скрытые листвой толстой ветки, но имея отличный обзор на всю площадку, где должно было проходить разбирательство.       Я почему-то была спокойна. Ровно до реплики Мими:       — Сейчас будет жара… — почти нараспев проговорила она, но уловив мой взгляд, осеклась, — Прости, я лучше помолчу.       Я лишь кивнула. Вышел архангел, и судьи встали, приветствуя его.       — Это Архангел Гавриил, — подсказала Мими.       Вывели мать и Адмирона. Я едва не скривилась. Отстранённые, словно не они нарушили основной постулат Равновесия. Никаких кандалов, никакой охраны. Словно и не на суд пришли вовсе, будто их и не арестовывали, и не собирались обвинить в содеянном. Зачитали обвинение. Я вскинула бровь, услышав от обоих отказ от признания своей вины. Выступил Кроули, сообщив о том, что видел. Дьявол, да я бы самолично под каждым его словом подписалась. У самой в тот момент был безумный шок. В его взгляде читалось осуждение действиями матери, разочарование и, увы, сожаление…       Снова безучастные лица. Я со вздохом слушала трактовку, понимая, что рискую оказаться в похожей ситуации через время, если продолжу следовать выбранному маршруту. Запрет даже в поцелуях. А мы… мы перешли эту черту с первого же раза. Я перешла. И подставила под виселицу не себя одну. В ушах шумело от мысли, что это судилище когда-то встретит и меня в своих объятиях…       Представитель Сатаны, советник…       — Рондент — приближённый властелина Ада, — прошептала мне на ухо Мими.       Мужчина заговорил спокойно и рассудительно, словно подобные разбирательства на его веку были нормой и чуть ли не ежедневным явлением:       — Как представителю Сатаны, мне поручено передать его пожелание.       — Какого рода? — удивлённо поинтересовался архангел Гавриил.       Советник поправил тонкие кожаные перчатки, на своих руках, впервые выдав нервозность, но голос оставался спокойным:       — Адмирон является правой рукой повелителя. Он просит заключить под стражу в тюрьме Ада обоих провинившихся. И Винчесто, и Ребекку Уокер.       Гавриил кивнул:       — Мы вас услышали, — он обратился к остальным судьям. — Предлагаю удалиться для обсуждения.       Я сморщилась, улавливая явное несоответствие:       — Ты обратила внимание, что демонов значительно меньше, чем ангелов?       Мими скривилась:       — Так всегда было… — она дёрнула плечиком и шепотом поинтересовалась, — Они ведь попались с поличным? Почему отрицают свою вину?..       Вздохнув, я посмотрела на неё в упор:       — Потому, что никому нельзя верить. Все лгут. И на земле, и здесь. Со смертью мало что меняется, судя по всему…       — Наша девочка… — с усмешкой ткнула меня в бок Мими.       Я хмыкнула:       — Ваша…       Тем временем моя мать и адмирон продолжали спокойно стоять, ожидая своей участи. Демон несколько раз встревоженно взглянул на неё, но ответа не последовало. Она сохраняла бесстрастный вид. Стеклянный безучастный взгляд, устремлённый вперёд.       Тычок под рёбра. Мими глазами указала на возвращающуюся процессию. Демоны выглядели крайне недовольными. Все снова заняли свои места на трибунах. Всё в полной тишине. Только эмоции на лицах, выдающие крайнее негодование. Я невольно усмехнулась, предвкушая, как небесная Фемида уже активно кренит своё правосудие в одну сторону. И это явно было не просто так…       Я опешила от решения оправдать Ребекку и казнить Винчесто. Внутри клокотал гнев. «Равновесие?! Какое к дьяволу Равновесие, если одну сторону безжалостно обескровят, а вторая выйдет сухой из воды за какие-то эфемерные заслуги перед Шепфа?!» — я не обратила внимание, как сморщилась, слушая вердикт. Дыхание застряло в горле. Упомянули всё. Побег заключённых, кражу артефактов… И тем сложнее было знать правду. Часть её, но и этого хватало с избытком. Отказ в помиловании адмирона. Заточение матери на сотню лет…       На судилище начался безумный гвалт. Спор, в котором не победить потому, что большинство придерживается другой стороны.       Вспылив, я тихо рыкнула:       — О каком, мать его, Равновесии идёт речь, если всё сгнило до такой степени?!       — Ублюдки… — выдохнула Мими.       Она в гневе так сильно передавила ветку, что та с треском сломалась под нашим весом, и мы рухнули вниз. Визг, грохот. Поднимались, потирая ушибы и переглядываясь, словно нашкодившие дети.       — Ничего не сломала?.. — я внимательно взглянула на демоницу.       — Как они могут?! — зверея прошипела она, — Почему ангелы считают себя выше нас?! Мы должны быть равны!       Я скривилась, вполголоса проговорив:       — Мальбонте на них нет… Едва ли он потерпел бы такую несправедливость… Методы могут быть и дерьмовыми, но его идеи мне нравятся всё больше…       Мими вытаращилась на меня, словно я только что выругалась в самой неприличной форме:       — Что ты несёшь?! Молчи… Просто молчи и никогда не произноси этих слов! Особенно при ангелах!       Я дёрнула плечами в неопределённом жесте:       — Это не отменяет того, что остаётся правдой.       Над головой пролетел вопрос, который мы явно не ожидали услышать:       — Вы что здесь делаете?.. Посторонним запрещено находиться на этом острове!       Я сглотнула, поворачиваясь к советнику Ронденту. Мими встала рядом. Только сейчас я заметила, что суд закончился и все начинают расходиться. «Боже, так глупо попасться… Я везучая…» — промелькнуло в голове. Сглотнув, я твёрдо взглянула в глаза демона:       — Я дочь подсудимой Уокер. И имею право здесь находиться, как мне кажется, — голос слушался плохо, но напряжение мне удалось удержать.       «Не серафима… Свой пост она не заслуживает. Да и заслуживала ли вообще — большой вопрос…».       Выражение лица Рондента изменилось. От презрения до удивления меньше секунды. Он чуть отступил, но спеси ощутимо поубавилось. Победу было праздновать рано, и я насторожилась. Он же спокойно произнёс:       — Слышал о вас, Виктория… Поддерживаете Мальбонте, двигаетесь против правил и собираетесь присоединиться к Аду… Полная противоположность… — он скривился, мазнув взглядом по судилищу. — Словом… достойно, юная леди. Восхищён…       Я поджала губы:       — О чём вы говорите?..       Он усмехнулся, но шагнул чуть ближе:       — В других обстоятельствах мы бы обсудили ваше поведение более серьёзно. Пока же вы благополучно кликаете проблемы на свою голову, озвучивая идеи того, кто может прийти к…       «Власти…» — невольно продолжила я вместо него про себя.       — Что здесь происходит?! — гневно проговорил Кроули, словно выросший из-под земли. — Не успели решить проблему с одной Уокер, как на горизонте вторая! Это когда-то закончится?!.. Немедленно в школу! Будем решать на педсовете, какое наказание вас ожидает!..       «Твою мать…» — устало подумала я.              В школу волоком. Не думала, что у Кроули столько сил. Знакомая башня. Мне почему-то даже не страшно было. Короткий приказ стражам собрать преподавателей на педсовет. Нас с Мими впихнули в пустой кабинет для совещаний, где мне уже довелось побывать не так давно. Кроули влетел следом, полыхая негодованием и сыпля ругательствами. Я даже не пыталась оправдываться. Во-первых — бессмысленно, во-вторых — поймали с поличным. Ситуация не такая патовая, как с нарушением закона Неприкосновения. Если даже за это меня ожидают ссылка, виселица или плаха — что ж, значит, я недооценила местную судебную систему.       Директор устало рухнул на стул, потирая лицо ладонями:       — Виктория, ты хоть примерно соображаешь, что натворила?..       Мими встала рядом, схватив меня за руку, упрямо глядя на серафима:       — Но это я…       — Я в праве знать, что сделают с матерью. Из первых рук, а не из школьных сплетен. Вполне закономерный исход. Мы не нарушили законов. Да и запрет… Есть ли запрет на то, чтобы покинуть школу на время?.. — я сверлила взглядом Кроули, сжав пальцами ладошку Мими с призывом молчать, — Как я знаю, такого запрета нет. Врать, что на площадку судилища мы попали «случайно», тоже не имеет смысла. Однако, надеюсь на снисхождение… Меня столько раз упрекали в том, что я не соответствую положению Ребекки Уокер, что увидеть происходящее своими глазами было… ещё более неприятно.       Он удручённо качнул головой, откинувшись на спинку стула, внимательно рассматривая нас и подмечая детали. Стиснутые зубы, поджатые губы. Я даже догадывалась, что именно он видел. Двух демонов. Одного из которых наверняка ожидал бы при благоприятном исходе когда-то обнаружить на своей стороне, а не против себя.       Наконец, после непродолжительного созерцания, серафим вздохнул:       — Разумное желание быть в курсе происходящего. Но не следует забывать, что демоны сейчас обозлены и могло произойти всё, что угодно! Отыграться на дочери Ребекки…       Я насмешливо вскинула бровь:       — Быть может, сделав наказание равнозначным, вы бы не разозлили представителей Ада?.. — в ладонь вцепились ногти Мими, пытаясь меня заткнуть и отрезвить, но… — Своеобразное «Равновесие», вы не находите, господин директор? Когда Небожители, преобладавшие на суде, решили судьбу обоих виновных, но у серафима Уокер куда больше преференций…       Кроули открыл рот и закрыл. Я не знала, радоваться тому, что активно мылю собственную верёвку, или бояться последствий. Страха не было. Была только обида. Место, которое считается оплотом справедливости по земным меркам, оказалось с такой же гнилой системой правосудия, как и Земля. И сейчас у меня закрадывались резонные сомнения на тему того, что вся судебная система пришла к людям именно отсюда.       — Ты не похожа на мать… Совершенно… — тихо проговорил Кроули.       — Сочту за комплимент, — вежливо поклонилась я, — и готова к наказанию, каким бы его не избрали.       — Последует. Непременно последует наказание, — жёстко отрезал Кроули, но неожиданно сдулся. — Твою бы энергию, да в мирное русло…       Я хохотнула, скривившись:       — Пока она во вполне мирном русле. Я всего лишь пытаюсь уберечь Равновесие, так тщательно пестуемое Небесами, но нарушаемое ими же на каждом шагу. — Задумчиво склонив голову набок, я в упор посмотрела на серафима Кроули: — Разве не в этом цель, господин директор? В неукоснительном соблюдение прав обеих сторон…       Снова ногти Мими вонзились в ладонь. Кроули покраснел от гнева.       От продолжительного скандала избавила открывшаяся дверь. Я повернула голову, рассматривая входящих в кабинет преподавателей и архангела Йора. Последним вошел Фенцио. И вот здесь мне стало действительно страшно. Не знаю, как ощущали остальные, но клокочущую от гнева мощь его энергии я улавливала всеми рецепторами, которые имела. Захотелось спрятаться за Мими впервые с того момента, как мы попались Кроули. Но это бы не спасло. Потому, теперь уже я вцепилась в её руку, силясь не рухнуть от паники.       Припечатавший мельком гневный взгляд не добавил спокойствия. Я нервно опустила глаза, предвкушая капитальную головомойку. И не здесь, не сейчас. Педсовет скорее был средством устрашения, показательной поркой. А вот когда мне доведётся угодить в его руки наедине — стоит искать место куда прятаться, чтобы не придушили или чего похуже…       Кроули поднялся, когда все расселись по местам:       — На волне и без того нестабильной обстановки эти две юные леди умудрились сбежать из школы и поприсутствовать на площадке судилища, где состоялся процесс над серафимом Ребеккой и адмироном Винчесто. Безопасность и без того шаткая, демоны не довольны решением… И тут две неугомонные девицы…       Он говорил ещё что-то, но я следила за реакцией… Осуждающий взгляд Мисселины. Ехидный и при этом чуть ли не гордый Геральда, недовольный Йора. Фенцио сидел за столом, глядя перед собой на сцепленные в замок руки. По напряжённым ладоням и побелевшим костяшкам пальцев чувствовалось, что сейчас эти руки хотят сжимать совсем не друг друга. Я зажмурилась от греха, продолжая вяло вслушиваться в гневную речь Кроули лишь краем уха. Перед глазами уже мелькали картинки расправы и состояние моего справедливо убитого тела после такого «залёта».       Когда повисла пауза, Мими робко пролепетала:       — Простите… Но Виктория права. Равновесие и без того нестабильно. Решение, принятое судом…       — Молчать!.. — прошипел Кроули, — Вам ещё не давали слово. Да и едва ли вы его вообще заслуживаете своим проступком! Вы подвергли себя опасности…       Я ощутила, что закипаю:       — Не на много большей, чем та, которой подвергло решение Небесного суда всё Равновесие…       — Виктория… — с угрозой протянул серафим, — Не вынуждай действовать радикально!..       Криво усмехнувшись, я пожала плечами:       — Небытие? Хоть сейчас…       Мими икнула, Геральд хохотнул в кулак, выразительно закатив глаза, Мисселина, кажется, готова была начать молиться уже сейчас. Фенцио продолжал молча душить гневом и волнами распознаваемой, кажется, только мной энергии, которую жимолость успокоить не могла. Сегодня не могла.       С места поднялся Йор:       — Полагаю, ею руководило желание спасти мать…       Серафим фыркнул:       — «Спасти»… — он скривился, пристально и тревожно глядя на меня, — Я воздержусь от комментариев по вашему высказыванию…       «И слава богу… Архангелу не стоит знать, до какой меры тёмную лошадку он хотел, да и, похоже, до сих пор хочет протолкнуть в верхние эшелоны…» — я внутренне усмехнулась, но даже не потрудилась изобразить раскаянье. Йор реакцию расценит по-своему. Разубеждать его никто не собирался. Потому, он сложил руки, соединив кончики пальцев, словно подчёркивая собственный статус:       — Мими дочь одного из верховных демонов. Наказание для Непризнанных к ней неприменимо. Виктория является одной из лучших Непризнанных школы, за последние… со времени, как выпустилась её… серафима Уокер. Дать ход судебному делу с пометкой «Небытие», может вызвать резонанс. Девушка права — Равновесие нестабильно… — архангел умолк.       Кроули сморщился:       — И что вы предлагаете?..       — Полагаю, усилить учебную активность, чтобы не оставалось сил на участие в авантюрах…       «Вы меня недооцениваете, явно…» — едва не проговорила я. Однако, отметила, как усмехнулся Фенцио, будучи тем, кто уже занимается этим незаметно от остальных. Уж он-то прекрасно знал, что как меня не выматывали бы занятия, а приключения на свою задницу я найду так или иначе. Судя по всему, это промелькнуло во взгляде, потому, что серафим нахмурился ещё больше. Я сглотнула.       В кабинете повисла тишина.       — Согласен с архангелом Йором. Усиленная программа обучения, и приставить наблюдателя, — проговорил Фенцио спокойно.       Я неверяще вытаращилась на ангела. Хотелось заорать. Если приставят того, кто будет следить за каждым шагом, это… это крах!       — У школы нет свободного ресурса, чтобы обеспечить надлежащее наблюдение, — Кроули откинулся на спинку стула, потирая лоб пальцами. — Нестабильная обстановка, мобилизация, и все силы стянуты на то, чтобы сохранить целостность Равновесия на территории школы хотя бы.       Геральд криво усмехнулся, взглянув на Фенцио:       — Земная поговорка про инициативу и инициатора как никогда кстати.       — У меня нет на это времени… — ангел стоически выдержал выпад, — Но, если необходимо, и для удобства, изыщу возможность. Однако, прошу расселить девушек. Виктория слишком подвержена влиянию Мими.       Я вскинула брови:       — Но…       — Тишина! — Серафим строго посмотрел на меня, хватанув кулаком по столу так, что чернильницы звякнули. — Разумное предложение.       Пальцы Мими до такой степени сжались на моей ладони, что захотелось зашипеть. Сдержалась с трудом. Расселяться не хотелось от слова совсем. Но, похоже, за нас уже всё решили. К тому же, в глазах Кроули вспыхнула надежда. И я даже поняла какого рода — прогнуть под влиянием Фенцио на сторону ангелов. Едва не фыркнув презрительно, я усмехнулась, выдерживая напускную строгость.       — Подождите в коридоре до вынесения окончательного решения.       С места поднялся Йор:       — Полагаю, моё присутствие больше не требуется. Мне бы хотелось переговорить с Викторией на тему неподобающего поведения.       Сухой кивок собравшихся и меня опять же волоком вытянули в коридор. Мими выскочила следом, прислонившись к стене, едва дверь кабинета закрылась и сползая на пол то ли от страха, то ли от облегчения. Йор был в гневе. Пожалуй, мне удалось рассмотреть ангельский потенциал недовольства в деталях. Отойдя подальше от подрагивающей на нервах демоницы, он резко развернул меня лицом к себе…       Кажется, готов был разразиться ругательствами, но сдержался каким-то чудом. Всё же смог взять себя в руки, качнул головой, словно пытаясь вытряхнуть из неё ворох нелесных эпитетов в мой адрес.       — Неразумный поступок, Виктория. Полагаю, вы сами это осознаёте… Однако, рискну предположить, будь вам безразлична судьба матери, вы бы не ввязались в эту авантюру… — он хмуро покосился через моё плечо на Мими, — Я выполнил вашу просьбу. Ангел Миндер будет заниматься с вами мечным боем три дня в неделю. Расписание доставят в вашу новую обитель. Инструктор надёжный. Поможет подобрать всё: от меча до гипотетической экипировки…       Я слушала в пол уха, стараясь не коситься на дверь каждые несколько секунд:       — Благодарю. Думаю, с учётом обстоятельств это будет не лишним…       — Ставки слишком высоки! Беритесь за ум, Виктория! — Йор неожиданно тряхнул меня за плечи, взгляд был отчаянным. — Небеса совершают непростительную ошибку, утратив инициативу!..       Я вывернулась из захвата, отступив на полшага от ангела с обезумевшими то ли от страха, то ли от паники глазами:       — Постараюсь больше не влипать в неприятности, — я поджала губы, внимательно взглянув на него. — Архангел Йор, скажите, каков шанс, что приговор будет идентичным?       Он подобрался… паника испарилась. Голос стал уверенным, как и взгляд:       — Небеса не позволят казнить серафима Ребекку. Её вклад…       — Неоценим, да… — я отмахнулась, — Но как же жизнь адмирона?       Йор испытующе посмотрел на меня и вместо конкретного вопроса просто выпалил:       — Виктория, вы должны выбрать верную сторону, когда придёт время. И мудро выбирать покровителей в игре, правила которой меняются каждую секунду в этом мире. Если вы не научитесь быть гибкой… Последствия могут быть более губительными, чем вы можете себе представить. Доверять нельзя никому. Абсолютно… Есть вы и серафим Уокер. Не враги, а союзники. Надеюсь, рано или поздно вы осознаете эту истину и сможете отпустить негласный конфликт…       Йор чуть качнул головой, словно в поклоне и торопливо направился вниз по лестнице под моим удивлённым взглядом. Тренер по бою на холодном оружии это хорошо… А вот подтвердившаяся мысль о том, что на меня уже сделали ставку, как на более молодую и упрямую лошадь — уже не очень. В голове уже вовсю крутились шестерёнки, вынуждающие искать выход из положения. Пока его не было.       Стоило попытаться сделать шаг в сторону Мими, распахнулась дверь и показались не очень довольные лица учителей. Замыкал эту процессию хохочущий Геральд. Нас окинули удручёнными взглядами. Мисселина махнула рукой, дескать: «делайте, что хотите, я умываю руки», и пошла вниз. Фенцио поджал губы, вздёрнув Мими с пола за руку, он прижёг меня гневным взглядом.       Короткая команда, которую я уже слышала в его воспоминаниях:       — Идём.       Я сглотнула и покорно поплелась следом. Мими тоже, понуро опустив голову. На выходе из администрации школы, она робко ухватилась за мою руку. Ангел шёл впереди, мы двинулись следом за ним. Тишина не давила, но уже обещала такую бурю, что проще было действительно отправиться в Небытие. Ничего хорошего мне вечер уже не сулил.       В школе все чуть ли не прятались по углам. То ли уже всем всё было известно, то ли Фенцио, идущий впереди одним своим присутствием уже внушал панику и желание сбежать и скрыться. Впрочем, меня это желание не покидало даже когда я в его спину сейчас смотрела. Тяжёлые крылья, прижатые к спине, покачивались в такт шагам. Напряжение в каждой мышце. Смахивал на взведённый механизм, готовый взорваться, едва что-то пойдёт не так.       — Собирайся, — скомандовал он, остановившись у нашей с Мими комнаты.       — Но… — я попыталась протестовать, но по взгляду поняла, что лучше не злить больше, чем уже есть. — Хорошо.       Мими тоже попыталась возмутиться, но и ей одного взгляда хватило, чтобы открыть и закрыть рот, шагнув внутрь.       Я со вздохом вынула из шкафа рюкзак и чемодан. Платья и бельё летели в их недра, почти не глядя. Следом учебники, предметы гигиены, косметика. Я со вздохом выгребала обувь, когда Мими тихо произнесла со своей постели:       — Зря я тебя в это втянула… — она всхлипнула, — Узнали бы правду, но чуть… позже.       Выдавив усталую улыбку, я покосилась на неё:       — Ничего бы не изменилось. Не сейчас, так в другой раз на чём-то да поймали бы. Не стоит расстраиваться. В конце концов — нашу дружбу никто не отменял, верно?..       Она грустно улыбнулась:       — Верно, но я буду очень сильно скучать. Ты была самой классной соседкой за всё время, что я здесь, — она чуть оживилась. — Надеюсь, наказание не постоянное. Рано или поздно снимут, сможем опять…       Я прижала палец к губам, красноречиво кивнув на дверь:       — Сможем. Позже… — последним в рюкзак полетело зеркальце Бонта. — Увидимся на занятиях?..       Мими вяло улыбнулась, спрыгнув с постели, и заключая меня в объятия:       — Обязательно…              Я, матерясь, тащила рюкзак, глядя, как Фенцио спокойно несёт чемодан, словно тот ничего не весит. На два этажа выше. Последний коридор, поворот, выход в сторону башни. Ещё виток вверх. Тяжёлая дверь. Оставив чемодан у порога, вытащил из кармана ключ, отпирая мою новую обитель. Пахнуло немного застоявшимся воздухом, но на этом закончились «чудеса». В комнате вспыхнул свет, освещая аналогичное убранство с моей прежней спальней. Только рассчитана она была на одного. Меньше. Одна кровать, письменный стол, полка для книг и абсолютно стандартный шкаф с зеркальными дверцами.       Сглотнув, я шагнула вперёд, застыв посреди запылённого помещения. Позади прозвучала формула. Со скрипом распахнулись створки декоративного балкона, который я не заметила изначально. Пыль вылетела в открывшийся проём и пахнуло свежестью со школьного двора. Нет… не со двора. Из сада… Я нервно поёжилась. Вспомнилось место, куда мы пришли. Утром я покидала школу из этой башни, только несколько выше.       В комнате стало неуютно. Я сглотнула, поставив рюкзак на постель, и опустив голову.       — О чем я просил?..       Я вздохнула:       — Быть осторожной, не влипать, не подставляться…       — И?..       Начиная звереть, я обернулась:       — И я не жалею, что слетала!       Стремительный рывок вперёд. За плечи встряхнул так, что у меня зубы лязгнули:       — Как тебя обезопасить, если ты вечно влезаешь в неприятности с азартом мазохистки?! Как тебя сберечь, Уокер?!       Сморщилась, пытаясь отступить:       — Я предупреждала, что «неприятности» — моё второе имя. От всего не защитить! Ты не всегда рядом! Об этом я тоже говорила! Иногда нужно уметь действовать самой, а не ждать подмоги со…       Спина с треском врезалась в дверцу шкафа. Пляшущие по комнате почти визуально заметные искры двух энергий. Гнев жёг нервы, будто калёное железо. Я оскалилась, сторицей возвращая его выражение лица, кажется, даже полностью скопировав. От пальцев на горле скакнул пульс. Сжались, впервые за всё время, вынуждая умолкнуть. Злились оба.       — Я. Всегда. Рядом, — рыкнул в лицо ангел. — Даже когда ты этого не замечаешь. Думаешь, не уловил, что ты сбежала из школы?! Была бы одна, а не с Мими, силком бы притащил обратно…       Сглотнув, я прикрыла глаза:       — Откуда?..       — Не имеет значения, — отрезал он. — Такими темпами ты не доживёшь до того момента, когда научишься распознавать такие связи…       — Какие связи?.. — пролепетала я, чувствуя расслабившиеся на шее пальцы, — Какие к дьяволу связи?! Ты на меня амулет нацепил?!.. Как на собаку, которую контролировать надо?!       Фенцио вспылил:       — Энергия твоя, бестолочь! Тут и амулет не нужен…       Я хлопнула глазами:       — Почему я ничего такого не чувствую?..       — Потому что не прислушиваешься… — он вздохнул, — Речь не об этом. Ещё раз… ещё одна такая выходка и…       Прищурившись, я стиснула зубы:       — И что тогда?! Выпорешь, как ребёнка?!..       Глаза красноречиво блеснули:       — Если потребуется.       — Но…       — Вики… Уокер… не зли.       Зрачки цепко ухватились за мои, считывая события суда и то, что за ними последовало. Я дёрнулась, подкидывая одно воспоминания за другим, чтобы попытаться перекрыть поток. Не выходило. То ли паника была слишком сильной, то ли Фенцио в таком гневе, что от подброшенных картинок отмахивался играючи. Начинало злить… Перед глазами развернулась картинка первого раза. В ушах, кажется, отголоском пронеслось совершенно чётко: «Секс — это ещё не всё…».       Я вздохнула, когда он дрогнул, стиснув зубы.       — Это ещё не всё…       — Теперь это больше, чем просто секс. — проговорил он, — Значительно больше.       Я всхлипнула:       — Почему?..       — Я так решил…       Ладонь сместилась с горла на затылок, притискивая так крепко, что не успеваю даже приоткрыть губы, чувствуя обвал из поцелуев. Нервных что-то доказывающих, объясняющих, что я… не права. Он знает больше, чувствует больше. Слишком споро, почти судорожно шарящие по телам руки избавляют от одежды, снова возводя всё на грань восприятия. Мозг почти не задаётся вопросом — правильно или нет. Только движение руки, невербальная формула и щелчок провернувшегося в замочной скважине ключа, оповещающий о начале новой игры, в которой нет проигравших. Становится понятна идея о расселении.       Всё становится понятно…       — Интриган… — шепчу, подавляя улыбку.       Разворот за плечи, почти впечатывающий в зеркало лицом. В бельё обводя быстро пламенеющую желанием плоть опустились пальцы. Поцелуй в плечо с усмешкой:       — Не заметил, что тебе это не нравится, Виктория…       «Хоть не Вики…» — последней мыслью до скользнувших в тело пальцев пролетает в уме. Пульсация слишком быстро подходит к грани, и я вынуждаю себя осадить пульс и желание. Всё только начинается. Но ангел слишком нетерпелив. Пальцы движутся резко, чуть проворачиваясь, расходясь. Глубокие точки фаланга за фалангой. Вжимаюсь лбом в зеркало, привычно поджимая губы, чтобы не издать ни звука. Могут быть посторонние уши… «У стен есть уши…». Кусаю костяшки пальцев, давя стоны. Почти болезненная глубина, жёсткие пальцы растягивают вход, проникая внутрь до крика. Сегодня всё слишком болезненно.       Движение свободной руки, лишь на миг отпускающей моё тело, прежде тесно прижатое к груди ангела. Формула. Снова чувствую движение магии, которая мне незнакома. Раньше не накидывал такое на кабинет.       — Кричи… — шепот в шею, колыхнувший волосы.       Сжимаю губы, давя стоны и действительно готовый сорваться на крик голос. Изворачиваясь, оставляю пунцовый след на мужской шее от собственных губ и зубов. След… который сопровождает удовлетворённое шипение. Полуулыбка и улавливаемое мутным взглядом отражение его лица с закатывающимися глазами. Тело подстраивается. Шире расходятся ноги, рост не позволяет скользнуть бёдрами по мужскому паху. Хочется чувствовать… Хочется знать. Задеваю едва, но разряда хватает на двоих…       Аккуратное перемещение на постель. При всём сжирающем изнутри огне — заботливо придержанные крылья. «Потому, что светлые…» — вяло произносится в уме, ощущая его над собой полностью. Огромные зрачки заполняют радужку. Он полностью, нависая, и не входя — заполняет. До основания. Хочется сказать — мой, но не знаю, кого видит. Больно, но стерплю. «Должен хотеть только меня…» — от этого всхлипываю, чувствуя поцелуй в шею, до боли разрывая смазанным движением от шеи до подбородка.       Снова приказ:       — Кричи… Хочу слышать тебя…       Подминающее движение, вынуждающее широко развести бёдра и толчок внутрь, заставляющий изогнуться до хруста в пояснице. Молча. Закушенная до крови губа. Мало… злится. До треска сухожилий заведённые над головой запястья. Обрывистые глубокие толчки, завершающиеся ударом тела о тело. Яркие пятна перед глазами и боль, которая растворяется снова на пограничной дистанции с удовольствием. С наслаждением, которое ему хочется получить. От меня… не от другой. Не от Ребекки… Уокер…       — Кричи, Виктория…       Обращение — катализатор. Не другая, всё же я. Крик, улетающий в поцелуй. Сплетающиеся в нём языки и ощущение пульсирующего в себе сердца, разбивает в осколки мысли, что всё, чего мы достигаем, не правильно. Каждый толчок внутрь — снова тонкая грань от ненависти к чему-то светлому. От ненависти к обжигающей страсти. И хочется просто спросить: «Ты… любишь?..». Держусь. Но приникаю к губам Фенцио жадно, ощущая каждое сотрясающее движение, обволакивающее теплом. Тело, которое… даже рядом не стоит с молодыми, но почему-то до безумия желанное… Лучшее…       Снова шёпот, который я прежде не слышала. Даже сейчас: труда стоит прислушаться, как губы, скользящие по тонкой коже, покрывающейся мурашками, шепчут что-то, что я не жду слышать никогда и ни от кого… Слова, которые вывернут наизнанку, заставляя плакать от отчаянья. Слова, становящиеся стимулом сильнее прочих…       Слова, которые произносит тиран и цербер в мою шею…       — Мой свет… Прости меня… Мой… Свет…       Оргазм от осознания укрывает волной увлекая за собой слёзы, обиду. Только внутри немного больно… Радугой перед глазами разрядка со вкусом мяты и жимолости. Льдинка прохлады от позвоночника до самого паха. Жгуче. С горечью и страхом. Страхом потерять свой спасательный круг…       «Оправдаю ли…».       Усталая голова опускается на изгиб шеи, опаляя тяжёлым дыханием. Внутри растекается пламя. И я нервно, почти с обидой припоминаю, что где-то на дне чемодана противозачаточное зелье. Пальцы скользят в тяжелой платине. Успокаивая огонь, который так легко не погасить… Слов больше нет…       Я услышала куда больше, чем мне хотели поведать…       Или нет?..       — Завтра после занятий… Ты полетишь со мной в цитадель?..       Проталкиваю через пересохшее горло:       — Куда захочешь…