"Sex Is Not Enough"

      

OOMPH! — Bis der Spiegel zer bricht

             До четверга дожить оказалось не так легко. Казалось, что едва голова касалась подушки, как приходилось подниматься и снова идти на занятия. По результатам я получила в своё распоряжение примерный набросок сбалансированного меча на пергаменте с указанием всех величин и требований. Помявшись с ноги на ногу, я убрала его в карман и ушла в тот вечер в раздевалку. Миндер лишь хмыкал, как правило, похвалы его были из серии: «Ты выжила?.. Очень хорошо… Не зарезалась деревянным муляжом оружия? Умница!». И это я ещё издевательства Фенцио когда-то считала вершиной сарказма и иронии в отношении учащихся… Рядом не валялся!       Впрочем, это мотивировало. Чем более злой я становилась, с чем большим остервенением носилась по тренировочному полю, тем больше выплёскивалось негатива. Сил на ругань и склоки не хватало. Многие отметили, что даже после пары занятий я стала спокойнее и адекватнее воспринимала почти любые колкости. Зато рука стала потяжелее, что не могло не радовать.       Утром четверга я пришла «отметиться у наблюдателя», с удивлением обнаружив запертый класс школы. Изумление плескалось на границе — чтобы Фенцио и пропустил свой урок?.. Однако, толпа ангелов, что его ожидала наглядно показывала, что и на старуху бывает проруха. Поднималось волнение. Не в его стиле… даже опаздывать. И всё же попросила кого-то из белокрылых передать, что жива и приступаю к занятиям, побрела в сторону кабинета, где был урок Геральда уже с Непризнанными.       В классе было на удивление тихо. Преподаватель вымученно просматривал списки перед собой, расставляя какие-то галочки на пергаменте, морщась и поминутно закатывая глаза. Я устроилась за первой партой, любопытно следя за его манипуляциями и делая вид, что листаю учебник. Класс заполнялся, тишина вязким куполом накрывала помещение. Как правило, когда Геральд бывал таким сосредоточенным на чём-то, это значило, что урока можно будет избежать…       Однако, не угадали…       Демон устало прикрыл глаза, после чего окинул взглядом класс, часы над дверью:       — Какого дьявола все сидят как мыши, и никто не напоминает, что занятие уже десять минут как началось?!.. — ответа не последовало, на это он саркастично усмехнулся, — Раз все сегодня такие тихие, значит перерыва не будет. Два занятия подряд. Итак, открыли учебники на странице…       Непризнанные недовольно вздохнули, но спорить с ним никто не стал. Занятия Геральда, как правило, перемежали теорию и практику в одно и то же время. Чтение энергий, использование, навыки света и тьмы, их отличие и влияние на мощность внутренних сил. Я старалась почерпнуть как можно больше. Это, пожалуй, было его единственным полезным предметом, не считая мифологии. Как выяснилось, «мифы» в условиях небес не всегда выдумки.       Из созерцания эфемерной точки на книжной полке вывел голос:       — Уокер, какой коэффициент направленного действия энергии требуется для перехода в материализацию?..       Я вздрогнула, подняв на него затуманенный размышлениями взгляд. В глазах учителя читалось недовольство и возможные отработки в адской библиотеке за «ремонтом» талмудов, рассыпающихся от времени и небрежного обращения. Это я уже проходила в качестве воспитательной меры. Повторять не хотелось. Пришлось живо перелопачивать остаточные знания в черепной коробке.       — Двойной коэффициент, даёт первичную материализацию, тройной — визуализацию. Достигаются дробно. Но случается и так, что всплеск энергии на почве сильных эмоций или после долгих медитаций может перешагнуть и третью ступень. Четверичный — физическое воздействие. Узконаправленное применение энергии к объектам.       Демон вскинул бровь, сложив руки на груди:       — Хорошо. Какие из них доступны персонально тебе, Виктория?..       Я пожала плечами не без гордости:       — Все. Физическое пока выходит скверно, но это вопрос времени.       Брови взлетели ещё выше. В классе стало совсем уж тихо. Непризнанные настороженно вытаращились на меня, облепив вниманием. «Кто меня тянул за язык?!» — я поёжилась и постаралась сжаться до состояния невидимости. Не вышло, очевидно.       Выпав из оцепенения, Геральд повелительно махнул рукой, отступив к своему столу:       — Попросим мисс Уокер продемонстрировать достижения…       — Может не надо?.. — я сглотнула.       Демон лукаво прищурился:       — Хвастовство — тоже грех, Виктория. Входит в разряд «гордыня». И уж если ты решила подсыпать пыли в глаза — соответствуй…       — Но ведь вы сами…       — Значит неуд! — обрадованно осклабился учитель.       Я поджала губы, поднимаясь из-за парты и выходя вперёд. Неуд автоматически отправлял в библиотеку, как и провинности. Я встряхнулась, разворачиваясь к классу лицом. Слишком много внимания. Одной всегда проще сосредоточиться. Или не одной… Но «стимул» где-то запропастился и ещё предстоит выяснить — где именно. Впрочем, от одной мысли сконцентрироваться стало легче. За одно можно попробовать незаметно раскинуть «сеть», выдав её за вспышку энергии.       Глаза закрылись. Формула невербальная, закреплённая руной поиска, чтобы при обнаружении схожей с искомой энергией не сбиться. Мне нужен был мятный ветер… Наращивание смахивало на заполнение каких-то внутренних шкал. От одной до трёх. По сути и выше. Но это мне было недоступно. Не так много времени прошло. Когда первая шкала была закрыта, по нос чутко уловил яркие нотки вызревшей жимолости.       — Двойной выполнен… превосходно… — усмехнулся Геральд, — Увеличивай до тройного. Постепенно…       Я кивнула, всё ещё с закрытыми глазами. Перед ментальным зрением раскинулись коридоры школы. Нужной энергии на этаже не было. Только совсем уж лёгкий отголосок. Давно ушёл и до сих пор не вернулся. Как минимум на этаж… Сеть пошла дальше, достигнув персональных кабинетов учителей. Здесь был чуть раньше. Часа три с лишним назад…       Ещё одна шкала и по коже побежали ощутимые искры. Знала, что энергия либо уплотнилась коконом вокруг тела, образуя почти невесомую ауру, либо сполохами мечется по кабинету, прошивая пространство. По губам отчётливо прокатился горьковатый привкус спелых ягод. Не уравновешивало, не гасило ничего… Я со вздохом подошла к третьей шкале, вытягивая и уплотняя формулу «сети». Ничего нового не появилось, кроме тревоги. Мощь пошла по нарастающей.       — Великолепно. Третий, говоришь, не стабильно освоила?.. Попытка и можешь…       Я фыркнула, не дослушав и повернув голову на его голос. Заряд был максимальным. Сейчас только выдать поток в одну точку. Перед внутренним зрением проскочило содержимое стола: чернильница, списки, проверенные самостоятельные в стопке пергаментов, три книги, очинённые перья в подставке. Я не знала, получится ли что-то, потому представила, как подставка с перьями сдвигается по столу на пару дюймов и останавливается. Это не бумага. Она потяжелее… Далеко не укатится в конце концов.       Сеть осыпалась от перенапряжения, едва уловив движение нужного мне отголоска мятного ветра, двигающегося по этажам. Внутренний «щенок» радостно завилял хвостом, и я распахнула глаза, глядя не на подставку с перьями, а на мусорное ведро в углу кабинета.       Жимолость точным ударом рванулась вперёд, подбросив ведро на пару футов и рассыпав обрывки бумаги по полу. Я хлопнула глазами и обернулась к Геральду, невольно прикрыв рот рукой от испуга:       — П-простите…       Демон озадаченно поскрёб в затылке:       — Занимательно… Это называется: «скверно выходит»? Что тогда «не скверно», Виктория?..       — Это не всегда получается с первого раза. Чаще наоборот…       Дверь приоткрылась, в кабинет заглянул Фенцио. Бардак в классе от его внимания не укрылся, как и притихший курс непризнанных, всё ещё таращащихся на валяющееся ведро. В глазах отразилось замешательство, но он довольно быстро сориентировался. Похоже, решил, что я довела Геральда до белого каления, и тот, не удержавшись, пнул ведро. Нахмурился, кивнув коллеге:       — Могу забрать Уокер на время перерыва?       Демон нервно хохотнул:       — После того, что случилось, хоть на всю следующую пару, пока этот юный вандал не разнёс кабинет к чьей-то матери.       По классу прокатились нервные смешки. Я вспыхнула и поджала губы, хмуро таращась в пол. Было неловко за бардак, но уже радовало, что от торчания в классе меня освободили минимум на двадцать минут. Понятно, что наглеть не стоит — на следующий урок я приду хотя бы чтобы не влететь в список особо отличившихся.       Хмурый кивок ангела, и я со вздохом поплелась на выход. В воздухе ощутимо пахло воспитательной взбучкой, для которой не было никаких оснований. И всё же внутри всё знакомо подрагивало от мысли, что всё в порядке. По крайней мере визуально. Только усталость знакомо сквозит во взгляде. Когда дверь за моей спиной закрылась, коротким движением подбородка указал на лестницу и пошёл впереди. Изобразив раскаянье и покорность, я опустила голову и поплелась следом. Как обычно два актёра погорелого театра ровно до тех пор, пока не провернётся ключ в двери преподавательского кабинета.       На этаже пустынно. Урок ещё не завершился и до заветной комнаты добираемся без приключений. Хотя уже начинают закрадываться смутные подозрения…       Дверь захлопывается за его спиной, отрезая нас от реальности на эти неполные полчаса. Я в замешательстве склонила голову на бок, облокотившись бёдрами о стол.       — Что за вспышки?.. И ты опять сеть раскинула слишком явно. Хотя на сей раз уже дальше продвинулась…       — Спасибо за комплимент. А вспышки… Невовремя решила блеснуть навыками. Думала, что смогу при полностью нарощенных оборотах энергии подвинуть подставку для перьев, но не до конца повернула голову и… Ну, словом, хорошо, что не подставку. Был риск, что она вылетит в окно, — я виновато опустила голову. — Ну и под этим пыталась спрятать сеть.       Фенцио вздохнул, подходя ближе и устраиваясь на стуле. Устало потёр глаза пальцами. Энергия едва плеснула, почти разочаровано. Я уже успела усомниться в своих умственных способностях, когда он спокойно произнёс:       — Демонстрация навыков сейчас лишняя. Постарайся не выбиваться в первые ряды внимания. И больше не пытайся накидывать сеть вне школы. Для начала стоит научиться менять отголоски энергии. Займёмся ближайшее время, как только разберусь с делами… — на мой недоумённый взгляд последовал лаконичный ответ, — Серафим Кроули подготовил список тех, кто допущен к обряду признания после Рождества. Опять нарушение Равновесия. Полсотни ангелов и меньше трёх десятков демонов. Причём половину из них я бы не подпустил на пушечный выстрел к обряду.       Нервно поведя плечами, я умоляюще свела брови к переносице:       — Надеюсь, меня в списках нет.       Усмешка:       — Прогресс у тебя, конечно, существенный, но это те, кто в школе не меньше трёх земных лет. И среди тех, кто планирует присоединиться к Небесной части, у половины даже твоего уровня не наблюдается. К тому же… — он тяжко вздохнул, утягивая меня на свои колени верхом, — Ты всё ещё не определилась. Так что… едва ли удастся протолкнуть столь быстро, даже если Мальбонте этого захочется.       Я сморщилась. Двигаться по шахматной доске вслепую не нравилось от слова «совсем». И всё же, выбора мне не оставляли… Насчёт распределения меня всё ещё обуревали двоякие чувства. Всё ещё болезненным шилом в голове были метания: назло всем стать демоном или всё же быть ангелом, чтобы остаться с ним?       Взгляды встретились. Я со вздохом провела пальцами по его щеке, отмечая едва не проскочившую довольную улыбку. Всё ещё скрывал эмоции. То ли по привычке, то ли чтобы не обольщалась, что потрёпанный жизнью ангел в состоянии испытывать что-то свыше притяжения. Хотелось верить, что вскользь обронённые им слова не обманка. Хотелось верить, что то самое возрождённое сочетание холодного разума и обжигающего сердца развились и окрепли достаточно. «Я ведь искала это прежде… Правда, как выяснилось, искала совершенно не там, где следовало бы…» — вздыхаю внутренне, чувствуя знакомо обхватывающие талию ладони.       Выпрямился, притягивая ближе, едва уловимо обжигая губы поцелуем. Я потянула носом воздух, снова улавливая вспышку акации. Вопрос уже не первый раз готов был бы сорваться с языка, но опередил:       — Надеюсь, в пятницу успеем разобраться со списками, чтобы сбежать. Если нет… увы… Придётся дождаться Рождества.       Я озадаченно хлопнула глазами. С одной стороны — жаль, с другой… больше времени на самостоятельные тренировки. И в энергии, и в поиске скрытого таланта, будь он неладен. Работу никто не отменял и стоило быть терпеливее. К тому же, ему и так сложно работать на два фронта. Невозможно определить где и когда будет очередной «взрыв».       — Ничего страшного, — я чуть улыбнулась, извлекая из кармана юбки сложенный пергамент с параметрами меча. — Надо будет передать Йору, чтобы не вызвать подозрений. Правда, мне почему-то немного страшно… Кто знает, что за железо в конечном итоге окажется и не подведёт ли в решающий момент…       Фенцио задумчиво развернул бумагу, оценивающе бегая глазами по строчкам:       — С проверкой оружия на посторонние чары проблем не будет. Трёхфунтовый?.. Не слишком тяжело?       — Не особенно. Постепенно руки всё равно привыкают. И к весу, и к техникам. Пока было всего два занятия, да и Миндер… — я хихикнула, — Думала, большего деспота и любителя пошутить над безалаберностью, чем ты, уже не встречу… А нет, есть к чему стремиться и куда расти.       Ангел вскинул бровь:       — Звучит как вызов…       Я прикусила язык, стараясь не расхохотаться. Листок вернулся в карман. По лицу прошёлся знакомый взгляд собственника, созерцающего то, что в его руки угодило. В воздухе слегка плеснуло ароматом мяты. Я прикрыла глаза, стараясь говорить спокойно, невзирая на волну поднимающегося изнутри возбуждения:       — Что?.. У меня ещё занятие с Геральдом, два у Мисселины и крылоборство. Если продолжим, первый из списка будет не слишком-то доволен…       Усмешка:       — Помнится, демон тебя отпустил до конца следующего урока.       — Что с тобой сделал Серафим Кроули, что ты так охотно допускаешь возможность моего прогула?.. — я вскинула брови, чувствуя, как ладонь скользнула под юбку, сжимая бедро, притягивая максимально близко, — И я всё ещё не наблюдаю дивана…       Фенцио вздохнул, хмуро глядя в моё лицо:       — Я категорически против прогулов, но сегодня согласен на уступки, поскольку дальше будет полный завал. И кроме, как на занятиях, мы едва ли сможем пересечься до праздников, — он снова откинулся на спинку стула, прикрыв глаза. — Но я буду следить… Только попробуй что-то выкинуть…       Я закатила глаза:       — Проще наказать авансом…       По кабинету прокатился тихий сдерживаемый смех почти с истерическими нотками:       — Тебе самой не страшно?..       — Страшно, — я задумчиво кивнула. — Но иногда, если ничего не предпринимать, становится только хуже. А я, как мы выяснили, почти всегда в гуще событий.       — И это раздражает и пугает одновременно, — он поднялся, подсаживая меня на край стола и вставая между разведённых колен. — Итак: законное право прогулять занятия или…       Я хохотнула, лукаво рассматривая его озадаченное таким поведением лицо:       — «Законность» точно не про нас, — загибая пальцы, стала перечислять. — Равновесие нарушаем, Неприкосновение нарушаем, неуставные отношения «учитель — ученик» нарушаем… Что там ещё?..       В ответ недовольное ворчание и впечатанный в губы глубокий поцелуй. Я удовлетворённо застонала — почему-то нравилось его раздражать на пустом месте. Потом происходило нечто фееричное и жёсткое. Точнее… может и не жёсткое, просто Фенцио иначе не умел, а мне по-другому и не нужно было уже. Крылья чуть раскрылись, сбив с угла стола стопку книг, и я оторвалась от его губ с виноватым вздохом. Усмешка… какая-то совершенно не его. Словно попытка выдрать из-под привычного хмурого образа что-то куда более живое. Точнее, оживающее не в гневе…       Перед внутренним зрением мелькнул первый разговор после разбирательства, который привёл к этому дню. Злость, мелко подрагивающие руки, стиснутая челюсть и желание хоть как-то выплеснуть скопившееся разочарование и усталость. Тогда всё было совсем иначе. Тогда я была игрушкой и жертвой. Сейчас… не равная, но всё-таки значительно ближе, чем сама того могла ожидать. И вот сейчас… весь тот набор эмоций вернулся. Правда, я не являюсь его причиной, либо являюсь лишь отчасти…       Вздыхаю, скользя губами по линии его челюсти, а после заглядываю в полуприкрытые глаза:       — Чего бы ты хотел?.. — умом понимаю, до какой степени глупо звучит вопрос, ведь всё обрывается и возбуждение прячет недовольное либидо куда-то на край сознания, — И сейчас, и вообще… После. Понимаю, что о таком рано спрашивать…       — Но спрашиваешь… — вздох и подхваченное пальцами лицо, цепкий взгляд, вынуждающий напрячься, чтобы либо блокировать чтение, либо наоборот принять импульс достаточно полно… Но ничего не происходит. — Сложно сказать. Я не знаю, что смогу дать тебе, когда всё закончится. Чем бы оно не закончилось в конечном итоге. До сих пор не могу поверить, что всё происходящее не плод воображения, которое прежде практически умоляло отказаться от мести, — криво усмехнулся. — До сих пор с трудом верю, что связался с очередной Уокер…       Я надула губы, пытаясь его отпихнуть и соскочить со стола, но в конечном итоге, после пары обломов, обижено мотнула головой, выдёргивая из пальцев подбородок:       — «Очередная Уокер» хотя бы честно высказывает тебе, что чувствует, а не даёт ложных надежд. Да и кто сказал, что где-то далеко в будущем я жажду личного дракона, большой шкаф для хранения скелетов и замок из песчаника на окраинах Ада или Рая?..       Фенцио испытующе заглянул в глаза:       — И что чувствует единственная честная Уокер?..       Вспыхнув я буркнула что-то нечленораздельное, уже сожалея, что вообще открыла рот и озвучила мучивший вопрос. Дальнейшее выпалила на одном дыхании:       — Я сегодня занервничала. Пришла «отметиться», а класс заперт. И ангелы в коридоре… И ни единого намёка, где ты, куда пропал и что делать, где искать?.. Это не нормально, наверное, но я… волнуюсь… — к лицу прилила кровь, и я вздохнула: — При учёте, что ты сильнее, умнее, мудрее и…       — И скоро начну краснеть не меньше твоего от таких комплиментов, — ангел усмехнулся. — Но забота и твоя тревога мне приятна. Ещё одна отличительная черта…       «Черта, отличающая тебя от Ребекки…» — саркастично вякнула ехидная тварь внутри, — «Всё же сравнивает…». Я разочарованно вздохнула. Настрой на сближение отвалился сам собой и укоряла бы свой длинный язык, но объяснение снова заставило думать. Много-много думать. Всё же было чертовски противно быть в списке вторым номером, ещё и с остервенением пытаться доказать, что я действительно лучше… Вот только доказывай сколько угодно душе, а у него своя чёткая градация в голове.       Со вздохом едва ощутимо тронула его губы поцелуем:       — Пойду на занятия… Нужно учиться, — я хмыкнула и с долей ехидства добавила, — чтобы отличительных черт было побольше…       Разочарованный взгляд в ответ и понимание, медленное, но верное, что сейчас оступилась не я, а он. «Мужчины…» — досадливо вздохнул внутренний голос. Правда, отпускать меня, кажется, никто не планировал, пришлось серьёзно посмотреть в ответ, в очередной раз копируя мимику. То, что раньше пугало… Брови, нахмуренные, словно по линейке выставленные на одном уровне, задумчивая морщинка меж ними, достаточно глубокие мимические, въевшиеся от прежнего вечного недовольства. Только губы… Я невольно сглотнула, зная, что они могут быть и жёсткими, и мягкими, как ничто. Почему-то сейчас всё это, имея объяснение, скорее пугало и злило… Ведь я видела… Видела его другим. В его же памяти.       «Так отчего теперь так больно?..» — я вздохнула, обхватывая пальцами лицо Фенцио, и на сей раз требовательно прижимаясь к губам. Ответ почти невесомый. И всё же скользнули по плечам тёплые руки, привлекая ближе, кутая дрогнувшее тело объятиями. Выгнулась, когда ладони скользнули вниз, прочерчивая ноги от колен к ягодицам, чуть задевая резинку белья. Возвращающееся стремительно возбуждение снова плавит мозги, прижимаюсь теснее, чувствуя, как поцелуи смещаются на подбородок и шею. Губы невероятно горячие и сейчас предельно мягко изучающие гладкую кожу.       Вниз щелчки пуговиц блузки по ногтям, открывая всё больше доступного желанию тела. Опускаясь спиной на крышку стола нестерпимо тянет раскрыть крылья, но тогда всё точно посыплется на пол… Оттянутая тонкая ткань бюстгальтера, сжатые поочерёдно губами соски стремительно твердеют. Кусаю губы, стараясь сдерживаться. Словно издеваясь, в кабинете купол тишины не накладывает. И не совсем понятно — учит ли сдерживаться или это здесь невозможно. Второй раз обламывать настрой тупыми вопросами не хочется…       Юбка сбивается на талию от прочерчивающих движений ладоней, шире разводящих мои колени для удобства, придерживая, поднимая выше. Выдыхаю в снова накрывающие поцелуем губы тихий вибрирующий стон, торопливо справляясь с пуговицами рубашки. Пальцы скользят по светлой коже. На груди уже почти сходящий синяк от моей недавней метки. Мог бы вывести, но оставил. Смущает немного, но, видимо ему это тоже приятно в какой-то мере.       Щелчок пряжки ремня, пуговицы, шелест молнии. Сдвинутое в сторону кружево… Вхождение на вдохе… Плавно, глубоко, в обход привычной резкости. И всё равно выгибаюсь, силясь прильнуть ближе, запуская пальцы в жесткую платину. Касающиеся шеи губы… Кажется, учится нежности. Не к месту, невовремя. Школа вынуждает собирать сиюминутное удовольствие от быстрого секса, но сегодня, судя по всему, попытка дать понять, что пожелания и сомнения учтены. Хочется верить, что учтены и страхи, которым я пока даже сама себе отчёта дать не могу… Я боюсь за него…       И всё же не сдерживается, отстраняясь, придерживая ноги под коленями, увеличивая напор, рассматривая извивающееся на столе тело. И от этого взгляда всё пламенеет ещё сильнее. Несколько предельно глубоких толчков внутрь, почти выходя и вбиваясь до основания. Изгибаюсь, улавливая краем мутного взгляда слепящий от яркости свет, бьющий в окно над столом. Проскальзывающая от живота вверх ладонь, сминающая грудь в пригоршне, чуть сдавливает сосок, пропуская его между пальцев, наслаждаясь, кажется отвердевшей горошиной. Скользит выше, поглаживая, чуть сжимая шею, ещё выше…       Скорость нарастает и потолок кабинета кажется размытым пятном. По нижней губе скользит большой палец, чуть надавливая. Порыв — лизнуть, слегка прикусить. Охватываю губами, втягивая фалангу за фалангой, слуха касается возбуждённый вздох. Язык обводит коротко остриженный ровный ноготь. Дыхание учащается, становится куда более хриплым от нарастающей волны, которая вот-вот накроет обоих с головой. Краем улетающего неизвестно куда сознания улавливаю приоткрытые от зрелища губы, которые непередаваемо хочется раскрасить поцелуями в алый оттенок.       Рывок за затылок, вынуждает сесть — считал мысль, впиваясь в губы, почти кусая, пробиваясь языком предельно глубоко. Движения органа в теле и языка, выплясывающего во рту, почти синхронизируются. Ладони скользят по его спине под так и не снятой рубашкой, лаская основания крыльев пальцами, чувствуя, как они раскрываются за его спиной, закрывая полкабинета собой. В губы улетает довольный стон, резонирующий во мне, почти срывающий в оргазм… почти. Усмешка от моих зажмуренных глаз, сосредоточенной морщинки между бровей в попытке сдержаться.       Зарывающиеся в волосы пальцы, стягивающие их на затылке, заставляют запрокинуть голову. Горячие губы скользят по шее. Прикушенная вена — слегка, словно пробует языком удары пульса под кожей. И мир взрывается от этого почти животного жеста. Тело обмякает в его руках, сжатое, удержанное от падения.       Прикрыла глаза, скользя пальцами по груди ангела, уткнувшись носом в шею. «Опять чёртова акация…» — вяло пролетает в голове, когда запах ударом сердечного ритма проскальзывает по обонянию и так же резко исчезает. Медленно доходит, что положение замерло во времени, кажется. Только успокаивающееся сердце под ладонью и своё, всё еще пытающееся воробьиным грохотом пробить на волне эйфории грудную клетку.       Вздох и чуть обрывистый шепот в макушку:       — Мне нечего тебе дать, кроме себя самого…       Я улыбнулась, вскидывая глаза, и всматриваясь в снова уставшую серость:       — Это уже более чем достаточно…       «И уж точно больше, чем я могла бы мечтать…» — пронеслось в голове.              Порой я переставала улавливать момент, когда на теле появлялись новые пятна от зубов, поцелуев, рук. Это не больно, но у зеркала было стоять неуютно. Что-то выводилось «зачинщиком», что-то, спрятанное под одеждой с каким-то смутным довольством проходило само. Вот и после «прогула». Пришлось, не подавая вида, млеть от заботливого поглаживания сладковатой энергии Фенцио, выводящей метки с кожи и покраснение с искусанных губ.       Суровый взгляд, стребованное обещание быть осторожной, больше для проформы. Оба понимали, что даже если я не буду отсвечивать, всё равно любая дурацкая ситуация произойдёт непременно рядом со мной. Хотелось фыркнуть, но сдержалась. Мои эмоциональные качели ещё не раз его введут в ступор когда-то далеко в будущем. И всё же, предложила помощь, если чем-то смогу быть полезной. Удивлённо вскинутые брови и тихая усмешка из серии: «мой трудолюбивый раздолбай решил взяться за голову?».       Словом, надув губы для профилактики, я отсидела занятия у Мисселины, выслушав трёхчасовой экскурс о благословениях и управлении мыслями смертных. После произошедшего ранее нестерпимо хотелось спать. Собственно, что я и сделала, пожалуй, впервые за последние недели снова скрывшись на галёрке. Стала ловить себя на мысли, что в голове почти постоянно пролетают заученные формулы и прочие знания. Кажется, на почве самосохранения мои мозги работали на износ. Последнего, впрочем, не предвиделось… Зато даже во сне рисовались корявенькие руны.       В конце дня я ввалилась к себе в комнату с чётким намерением закончить максимум заданий и посвятить все выходные тренировкам с оружием. Йор повторил реплику Фенцио оценив вес меча. Хотелось шутки ради попросить двойной утяжелитель про запас. Но, боюсь юмор не оценят, потому, вежливо улыбнувшись, сослалась на головную боль и сбежала в башню, чувствуя себя Рапунцель. Что ж, останется понадеяться, что персональное оружие окажется без подвоха. Тем более, я с каким-то смутным азартом напустила загадочности и после благосклонного кивка уведомила, что вняла его настоятельным просьбам быть внимательнее к тем, кто оказывает протекцию и выказала вялое желание «повидаться с матерью».       В комнате, особенно зная, что никто вечером не завернёт, почему-то стало тоскливо и неуютно. Перебрав учебники, выполнила часть заданий, периодически поглядывая в окно со смутной надеждой. И всё же… без Фенцио было не так. Вечера становились слишком долгими. Хотелось быстрее свалиться спать, чтобы новый день наступил как можно скорее. Но стоило забраться сегодня в постель, как сон предательски отступал.       Я скосила глаза на шкаф, прикидывая, что за любую попытку покинуть школу вечером могу заработать взбучку. И не сказать, что меня это огорчало… Створки приветливо распахнулись, показывая разнокалиберный гардероб на все случи жизни. Частично притащенный с земли, частично подаренный Мими. Часть, правда, каким-то чудом переместилась из моей прошлой жизни. Словно в напоминание о том, что у меня был не такой уж дурной вкус.       Рука дёрнулась к чёрному элегантному платью с воротником стойкой, по фигуре. У него была пара сюрпризов, которые сегодня я могла бы обыграть. После непродолжительной возни с причёской и макияжем, я скользнула в наряд, критически осматривая себя и решая куда можно пойти. Вид располагал и к вечеринке, и к скромной посиделке, и к горячему свиданию. Последнее в силу обстоятельств было в пролёте. Решено было выловить Мими или Ади.       Обоих в комнатах не оказалось. Я растерянно стояла в коридоре, притопывая ногой и понимая, что всё запланированное стремительно накрывается. Плюнув, уверенно пошла по коридорам школы к выходу.       — Уж в поезде я точно компанию найду. Хотя бы поболтать на сон грядущий…       Дорожки, тропинки, короткий полёт через лес и сияющий окнами вагон-ресторан, каким-то образом появившийся в предместьях школы показался из-за густого кустарника. Я с усмешкой пошла в сторону входа, матерясь на все лады от проваливающихся в землю каблуков туфель на отнюдь не низкой шпильке. Из вагончика привычно доносились смех и земная музыка. Витал лёгкий запах перегара… который перестал быть лёгким, едва я распахнула дверь.       В мою сторону повернулась пара десятков голов. Ангелы, демоны, непризнанные. Впрочем, секундное замешательство рассеялось и ко мне утратили интерес. Задумчиво окинув взглядом контингент, сделала заказ из сока с парой капель глифта для куража и направилась в сторону угла, где обычно обретались демоны.       К моему удивлению, Люци был в одиночестве. Даже без Ости, что страннее.       — Не против?.. — я указала глазами на стоящий напротив него диван.       Демон вынырнул из размышлений, окидывая меня подозрительным взглядом. Я отметила постепенно затягивающиеся побои на его лице. Уже прошло несколько часов, очевидно. Его регенерация была куда более мощной, чем моя. Да и хотелось верить, что обходилось без переломов…       — Падай… — со вздохом отмахнулся он.       Я благодарно устроилась на диване, закинув ногу на ногу. В раскрывшемся почти до паха разрезе мелькнуло бедро. Пришлось одёрнуть юбку под насмешливым взглядом Люцифера. Он поморщился от потревоженных ран от излишней мимической активности.       — За что на сей раз?.. — осторожно поинтересовалась я.       Он скривился:       — Действительно интересно или для поддержания беседы?..       — Как угодно… — я пожала плечами, усмехнувшись, — Когда-то мне придётся, вероятно, быть твоей подданной. Хотелось бы знать будущего «шефа» получше.       Люци окинул меня заинтересованным взглядом:       — Уже слышала про списки?..       Я кивнула:       — Слышала. Опять всё ломают сами, потом орут, что мы нарушаем постулаты. Надоедает… Был бы толк, если бы сами соответствовали заведённым правилам… — я чуть понизила голос, чтобы расслышал только мой собеседник и сделала глоток сока, — Я всё больше подозреваю, что Мальб…       — Уокер, прикуси язык… — спокойно проговорил Люци неожиданно строго припечатав меня взглядом, — Не болтай о том, чего не знаешь. И, надеюсь, никогда не узнаешь…       «Какой облом, дорогой друг…» — саркастично фыркнула я про себя, но всё же склонила голову, соглашаясь:       — Так что с Сатаной?.. Какой соли ты ему успел в глаз насыпать?..       Демон раскатисто хохотнул, заставив всех в вагончике вздрогнуть:       — Виктория, ты либо храбрая, либо глупая… — он вздохнул, — Не сошлись во мнении. У нас с отцом это не редкость.       У меня же перед глазами промелькнуло общение Фенцио и Дино. Прежнее их общение. Я честно не представляла, как дела обстояли сейчас. Хотелось верить, что всё пошло на лад. Хотя бы из-за того, что я перестала мельтешить рядом с младшим ангелом по объективным причинам. Тема отцов и детей для меня разворачивалась в трёх плоскостях обитания в новом мире. Сатана и Люци, Фенцио и Дино, Ребекка Уокер и я… Пожалуй, из всех искренне любил только ангел. Правда, кажется, делал это весьма… своеобразно. Впрочем, кто знает…       «Не моё дело… Просто не лезть…» — одёрнула я себя.       — Родители не всегда правы… — я постаралась выдавить улыбку, но чувствовалось, что вышла судорога, — Видения у тебя часто бывают?..       Люци оскалился:       — Уокер, ты не понимаешь, что…       Договорить нам не дали. В поле зрения показалась Ости с бокалом глифта в наманикюренных пальцах. Собственнический взгляд сместился с Люцифера на меня. На дне глаз поднималось агрессивное пламя ревности. Бокал опустился на столик. Мне отчего-то казалось, что ситуацию мы с ней прояснили на прошлой неделе. Видимо не угадала.       — Непризнанная, ты, кажется, не поняла, что тебе здесь не место… — демоница наклонилась максимально низко, упираясь руками в спинку дивана по бокам от моих плеч, — Здесь отдыхают демоны… Твой угол там… среди невзрачных… — взгляд сместился на кучку серокрылых, настороженно следящих за событиями.       Я сглотнула, почему-то не глядя в её лицо. Непроизвольно первым в поле зрения попадал пышный бюст. Из меня вырвался нервный смешок, и я облизала губы, продолжая таращиться на её грудь в вырезе кожаного топа:       — Не спорю… Ости, знаешь, я иногда тебе завидую. И сейчас разрываюсь между тем чтобы пощупать… их… или расплакаться от того, что у меня всё скромнее, чем хотелось бы…       В вагончике повисла тишина. Даже в музыкальном проигрывателе перестала стрекотать какая-то земная поп-группа. Сглотнув, я всё же отлепила глаза от декольте и посмотрела в лицо Ости. Та залилась краской, после резко побледнела и упала на диван рядом, начиная хохотать так, что я едва не оглохла. Люцифер, сдерживая смех, прикрыл глаза ладонью. Мне же почему-то было весело и неловко одновременно. Звуки возобновились — если меня ещё не убили и не выкинули, значит всё в относительном порядке.       Демоница потянулась к бокалу, продолжая посмеиваться. На удивление закинула руку на спинку диванчика, перебирая пальцами по спинке рядом с моими волосами. Я скосила глаза, предвкушая, что за какую-то ещё не слишком сдержанную реплику могу в любой момент лишиться части своей шевелюры.       — О чём шепчетесь?.. — наконец поинтересовалась она.       Я покосилась на Люци, поджавшего губы и осторожно ответила:       — Про списки непризнанных, которые допущены к обряду. Явная диспропорция…       Ости поморщилась:       — Так было всегда. Но сейчас у большинства из наших закрадываются подозрения, что назревает какая-то буча…       — Не неси ерунды, — жёстко оборвал её сын Сатаны. — Это действительно стандартная диспропорция, которая всех раздражает, но попытаться что-то сделать не выходит. Небесные слишком…       — Слишком много о себе возомнили… — хмыкнула я.       Снова хохотнув, Ости щёлкнула ноготками по моему крылу:       — Ты ведь собиралась стать демоном… Так отчего крылья с каждым разом всё светлее?.. «Переобулась»?       Я скривилась, имитируя отвращение, внутренне понимая, что колеблюсь от тьмы к свету как незатихающий в своём движении маятник. И с недавних пор всё становилось сложнее и сложнее. Я откинула голову на спинку дивана, скосив глаза на собеседницу:       — Есть предрасположенность к свету, которая иногда откалывает шуточки помимо моей воли. К сожалению, на этот раз я элементарно не успела проконтролировать процесс выращивания. В другой раз будут тёмными…       Над головой Люци показалась пьяненькая и довольно ухмыляющаяся физиономия Астра:       — Если кто-то из более сильных и развитых непризнанных не отморозит тебе крылья как в прошлый раз. Мне тут рассказывали, как ты рыдала…       «И какая сука столько треплется не по делу?!» — начиная закипать, подумала я, собираясь выдать гневную тираду. Меня опередила Ости, спокойно сжавшая плечо:       — Иди куда шёл… Тебе тут не рады…       Ангел хмыкнул, складывая руки на груди:       — Иначе что?.. Адская подстилка будет рассказывать мне о нормах поведения?..       Люцифер поднялся со своего места, разминая шею и сжимая ладони в кулаки. Пропорции роста почти не различались, но Астр рядом с ним смотрелся птенцом. Сбоку послышалась гордая и немного польщённая усмешка Ости.       Демон процедил сквозь зубы:       — Проваливай, пока я не выдрал твой паршивый язык и не скормил адским гончим. Мясо провинившихся ангелов для них — лучший деликатес…       Тот поднял ладони в жесте капитуляции, насмешливо взглянув на меня из-за плеча Люцифера:       — Сейчас-сейчас. Только хотел сказать, что Уокер прекрасно выглядит… Виктория, тебя монашки покусали? Слишком консервативное платье, после того в чём ты сюда прежде наведывалась…       Я расхохоталась, лукаво взглянув в нетрезвые глаза ангела и меняя положение ног из-за чего высокий разрез снова оголил бедро до крайности пикантно. Астр сглотнул, проследив за жестом от и до. Кажется, бравада улетучивалась пропорционально с алкоголем в организме и нарастающим возбуждением.       — А тебя, видимо, покусали попугаи… Невероятно много болтаешь, светлокрылый. Хотя, нет… прости… павлины, наверное… Ты их голоса слышал? Такие же противные.       По вагончику прокатилась волна хохота со всех сторон. Ости заливисто рассмеялась, подрагивали плечи Люци. Астр вспыхнул, оскалившись. В мою сторону взметнулся палец и долетел смутный толчок энергии с приторным ароматом нарциссов. «Недоразвитый… и это ещё прирождённый?..» — смеясь с остальными, подумала я, глядя как он развернулся на пятках, стремительно вываливаясь из вагончика на улицу. Помещение снова тряхнуло от смеха.       Я покраснела от внимания и одобрительного смеха из уголков, облюбованных демонами. Даже белокрылые улыбались, что уж говорить про представителей моей собственной касты. Поправив юбку и прикрыв ноги как было, я отпила сока под удивлённым взглядом Ости:       — Да уж среди ангелов тебе точно не ужиться, Виктория… Почему не глифт?..       Я скривилась:       — Ну, на стакан сока рюмка глифта точно есть… Я не умею пить. Потом по ощущениям попала под товарняк и облизала Сахару. Так что… — я отсалютовала своим недококтейлем, — Работаем с тем, что есть.       Люци усмехнулся:       — Присоединишься к аду — мы тебя и пить научим и эту шелупонь, — он кивнул в сторону выхода, намекая на Астра, — на место ставить. Хотя, должен признать, я подозреваю, что у тебя где-то в дальних предках кто-то из сосланных адских. Столько яда — невольно заслушаешься…       «Яд в хрустальном флаконе…» — невольно подумала я, улыбаясь.       — Может и было что-то… кто знает. — я хмыкнула, — От светлых тоже предостаточно… в клетках, правда, тусуются…       Ости вскинула бровки:       — Ты даже не искала с ней встречи?..       — Нет. Зачем?.. — я вернула ей такой же удивлённый взгляд, — Я провела здесь почти полгода, за которые она не соизволила даже пальцем шевельнуть в мою сторону. Так с чего бы мне внезапно воспылать любовью и желанием узреть серафима…       Люцифер усмехнулся, вернувшись в своё кресло с новой порцией выпивки:       — Смахивает на проклятие этого мирка…       — Да уж… — Ости отпила глифт, неожиданно скривившись, — Кажется, мне на сегодня хватит…       Я вскинула брови:       — Ты же только пришла…       Демонесса хохотнула:       — Я только вернулась. Но, кажется, погорячилась… Стоило идти спать. Завтра ещё и первые занятия у Фенцио… Дышать перегаром и храпеть на задней парте опасно.       Коротко рассмеявшись, я покосилась на часы. Время близилось к полуночи, а у меня завтра ещё тренировка с Миндером. Стоило тоже передохнуть. Я покосилась на Ости, с усмешкой указав глазами на выход:       — Пошли вместе. Мне тоже ни свет ни заря подниматься… — она кивнула, поднимаясь, а я повернулась к Люциферу, — Рада была поболтать. Увидимся…       Тот только вяло качнул в воздухе стаканом, имитируя тост:       — Доброй ночи, леди… — усмехнулся демон.       Едва не фыркнув, я поднялась со своего места, залпом допив сок с глифтом. Ощутимо повело. Пока я держалась за барную стойку, Ости воздела глаза к потолку, снова едва удерживаясь от хохота и ухватив меня за плечо. Прозвучала насмешливая реплика из серии: «видимость нулевая, иду по приборам!». Вагончик снова тряхнуло хохотом. Что ж, роль клоуна я сегодня примерила, освоила и активно эксплуатирую. На такие шутки злиться было глупо.       На улице стало многократно легче. Я с удивлением отметила, как Ости вынула из кармана пачку тонких сигарет. Отметив моё замешательство, хмыкнула:       — У бессмертия свои плюсы. Рак лёгких мне не грозит. Так что земная блажь в потреблении никотина редкость, но помогающая немного подумать, — она закурила, выщелкнув огонёк пальцами и выпустив из носа струйки дыма. — Не только люди по образу нашему и подобию, но и мы от них не так далеко ушли…       — Подумать можно и без табака… — я отрицательно мотнула головой, когда мне протянули пачку. — Мне казалось, что у тебя, не считая семейных, и проблем-то нет…       Ости криво усмехнулась:       — Проблемы есть у всех. Просто орать о них как-то не принято. Ещё и Люци… — она поджала губы, недоверчиво покосившись на меня, — Бесконечная прорва амбиций, вечная зубрёжка, занятия, чтобы соответствовать запросам отца. За нас… всё решили. Король преисподней и королева-консорт. В конечном итоге я просто изнываю, пока он вытачивает из себя управленца с нуля.       Я скривилась: даже у демонов политика и власть на первом месте. Впрочем, а где, если не там?.. Сложности есть во всех мирах и по всем направлениям. Стоит утратить лимит доверия и всё разлетается осколками утраченного, болезненно разрезая ноги, норовящие снова понести по старому маршруту к вершинам. И ведь чем больше и яростнее царапаешься наверх, тем больше шансов вершины не достигнуть и сдохнуть на пол пути…       Почему-то мне стало любопытно:       — А любовь есть?..       — Уокер, ты наивна, что ребёнок… Нет любви в этом мире. Есть пары, которые покупаются или договариваются для укрепления… чего угодно. Это как плетение кольчуги, понимаешь?.. Два звена, ещё два звена, ещё два — получается «общество». Новый ряд: дети. И снова та же функция — звенья. Сумеешь подобрать правильно, и кольчуга сможет защитить. Не сумеешь — сдохнешь в бою и так тебе и надо, — она качнула головой, делая очередную затяжку. — Впрочем, некоторым везёт… Кто-то купается в лучах любви, всеобщей или своего партнёра. Но это достигается стараниями обоих…       Ости подняла глаза, рассматривая показавшиеся из-за деревьев башни школы. Вокруг них, маневрируя на дикой скорости, носилась белокрылая точка. Я невольно сглотнула: в ночную темень Дино продолжал нарезать круги выполняя такие фигуры, что становилось страшно. Взгляд сместился на мечтательно улыбающуюся демоницу. Я торопливо спрятала изумление подальше в карман, пообещав себе как следует подумать ближайшее время.       Не удержавшись, я тихо поинтересовалась:       — А что… что, если бы всё рухнуло и на руинах устаревших законов возродилась бы возможность любить даже тех, кто не принадлежит одной стороне?..       Ости вздрогнула, выпав из созерцания:       — Уокер, про полукровку не заикайся, если шкура дорога… Этого никогда не произойдёт. Запреты возвели не просто так…       «И не просто так на них все плюют с высокой колокольни…» — подумала я, ступив на крыльцо школы. Недолгое петляние по коридорам. Ости свернула на этаж женской половины общежития, махнув рукой к моему удивлению на прощание. Мне же предстояло переть несколько пролётов винтовой лестницы башни, чтобы попасть в свою комнату. Вечерний моцион удался. Теперь я наверняка усну, как убитая, едва смогу оказаться в уютной постели и вряд ли какие-то мысли меня сейчас собьют с толку и желания выспаться.       Отперев комнату, хлопнула ладонью по выключателю, едва не заорав от короткой реплики с постели:       — Уокер, я же просил… — поджав губы, проговорил Фенцио.