OOMPH! — Phönix aus der Asche
Последние занятия пятницы были в библиотеке ада. Учителя я слушала вполуха. Впрочем, мы были в расчёте. Глуховатый демон улавливал наше внимание только по кивкам головы на фоне наиболее громких в прямом смысле высказываний и вопроса: «вы меня поняли?!». Я честно старалась не улыбаться и всё глубже закапывалась в книги по скрытым талантам. Везде было одно и то же — талант врождённый, но может проявиться тогда, когда этого меньше всего ждёшь. Не говоря уж о таком уточнении, что у некоторых на раскрытие уходят годы… Я была разочарована, мягко выражаясь. Устало сдвинув стопку книг на край библиотечного стола, я с тоской осмотрела бесконечные вереницы полок. В памяти проскользнул не столь уж давний разговор с Бонтом. Очередная бесполезная попытка уговорить меня вытащить его из башни. Парня было жаль… Но тут как раз было упоминание истинного смысла равновесия, как бы грубо это не звучало — свобода одного ангела ценой жизни всех миров. И преисподней, и небес, и земли. Едва ли удастся избежать последствий хотя бы одной из них… Не будет крылатых — многие человеческие жизни пойдут под откос. И нет, не потому, что мы остро необходимы. Просто… Вспомнились самые-самые первые слова Фенцио с первого занятия, когда я сюда только попала. О том, что с развитием задания будут всё сложнее и будут влиять не только на некоторых людей и их близких… Быть может, религии, политика, ещё что-то?.. Думать об этом пока было рано, но любопытно. Башня была заколдована, это было понятно ещё из второго разговора с белокрылым пленником, и Фенцио подтвердил в одном из разговоров. Быть может, если есть заклинания такой мощи, то и для меня найдётся что-то полезное. Всё ведь «зависит от мощности энергии». На свою я пока не жаловалась. Что, если можно будет… «Дьявол, почему мне жаль этого парня?..» — невольно подумала я, потирая виски, — «Один раз выйдет и всё под откос… Тем более, Маль уже на свободе. Ещё и скрывается где-то в школе… Уму непостижимо. Создать купол, который призван обезопасить учеников, но станет ещё и преградой для того, чтобы долбанный «высший разум» Шепфа не мог найти источник угрозы… Непредусмотрительность на грани фола…». Учитель отвернулся к одной из полок, выискивая какую-то книгу, и я осторожно скользнула со своего места за ближайший из стеллажей. В след недоумённо и вопросительно смотрел Энди. — Прикрой меня… — проговорила я одними губами. Тот в ответ только кивнул. Я проскочила несколько рядов, с трудом соображая, что следовало бы вообще искать. Из-за очередного поворота показался зал, похожий на тот, где у меня сейчас был урок. Здесь было несколько светлее. И книги на полках были куда менее запылёнными. Видно, что если не читали от корки до корки, то уж точно брали частенько, чтобы уточнить какие-то детали. Я задумчиво покосилась на корешки, бредя вдоль полок. На плечо легла ладонь, покрытая татуировками, и я пискнула. — Уокер, у вас урок в соседнем зале. Что ты тут забыла? — поинтересовался Люцифер. — Врать, что заблудилась, уже бесполезно, да?.. — я нервно хохотнула, когда он согласно качнул головой, — Ищу книгу. По заклинаниям или их истории. Учебник такого древнего выпуска едва ли есть… — История или сами заклинания?.. — уточнил наследник адского престола. Я вскинула бровь: — Ты все эти талмуды перечитал?.. — Лишь некоторую часть, — он пожал плечами. — Времени у бессмертных всегда более чем предостаточно, я предпочту потратить его в библиотеке, а не за… — демон дёрнул головой, отсекая лишние мысли, — Так книги заклинаний или историю?.. — И то и другое. Их можно выносить из библиотеки? Люци усмехнулся: — Когда станешь демоном. Сейчас только здесь. История заклинаний находится… Я получила короткую инструкцию, где искать необходимое и, благодарно кивнув, побрела на поиски. Обе книги оказались пыльными уродливыми талмудами, к которым прикасаться-то противно было, что уж говорить о том, чтобы открывать. Но внутри всё оказалось куда проще. Я хмуро пролистала сами заклинания, понимая, что на это придётся угробить не один день, таскаясь в библиотеку после занятий. Однако полезного всё же было больше. Сокрытие, проклятия, запутывание следов. Даже смена цвета крыльев на время, которую уже пришлось ощутить на себе дважды. И это ещё первые страниц тридцать. Часть из заклинаний требовала предварительный ритуал. Взгляд зацепился за строчку, проникая в мозг острым шилом: «разделение сознаний». Я сглотнула, вчитываясь в текст и начиная соображать, что напоролась на то, что описывало суть Мальбонте. Разделение, которое было приведено в исполнение Шепфа. Судя по формуле исполнения — сил затрачивало не мало. Быть может, после того, как полукровка был заточён в двух разрозненных версиях себя самого, «сверхразум» перестал вмешиваться, поскольку исчерпался?.. Либо же растратил куда больше, чем ожидал. Следующее же заклинание ввело в куда больший ступор: «разделение сил». Кажется, в этот момент я забыла, как дышать. Глаза бегали по строчкам, выискивая примеры. По всему выходило, что невозможно посредством магии забрать часть скрытого таланта и присоединить к уже имеющемуся. «Но в теории, если своего ничего нет… Возможно ли?..» — судорожно пронеслось в голове. Пришлось отложить это на потом. Требовалось расспросить более сведущего обитателя небес и выбор у меня был не так уж объёмен… Точнее, состоял всего из одной фигуры, которая сейчас пытается разобраться с рухнувшим на голову авралом, продиктованным работой. Вторая книга была мало чем примечательна. Какие-то открытия, современные техники, сочетание вербальных и невербальных частей, теории и ещё какая-то плохо понятная муть. При необходимости уточнить опять же не составит труда… И всё же — башня зачарована для Бонта достаточно давно. Я бы сказала невероятно давно. Едва ли что-то подходящее будет в хрониках заклинаний хотя бы этого столетия. Бегло пролистывая книгу, я наткнулась на информацию о некоем Фидеро, которого именовали «Великим Заклинателем». «Почему его нет в школе?.. Или он живёт где-то в другом месте? Бессмертный же… Интересно, он ангел или демон?.. Тоже стоит уточнить…» — размышляла я про себя, пролистывая очередную страницу. Больше ничего вразумительного про заклинания, наложенные века назад не попадалось. Только какие-то вводные данные. Ничего, что могло бы оказаться в достаточной мере полезным. Снова рука на плече. Я стиснула зубы, проглотив желание заломить и удержать в захвате. И стараясь не сорваться на Энди. Тот удивлённо взглянул на то, как я спешно захлопнула книгу: — Урок закончился. Ты летишь? — Д-да… — заикаясь и гася раздражение, проговорила я, — Сейчас, только уберу всё на место… Когда книги вернулись на свои законные полки, я задумчиво взглянула на Люцифера, продолжающего имитировать чтение, но было видно, что напряжён и старательно прислушивается к тому, о чём мы говорим. Так же любопытен. Но библиотека душила меня. До принятия стороны здесь было трудновато находиться. Слишком тяжёлое место для тех, в ком всё ещё есть какие-то отголоски света, что уж говорить обо мне. Всего пополам, и бес его знает — изменится ли ситуация в какую-то определённую сторону или нет хоть когда-нибудь. «Ведь самостоятельно я это решение не могу принять… Не выходит…» — вздохнув, подумала я и шагнула было к выходу, но меня остановил вопрос Энди: — Ты избегаешь меня?.. Я удивлённо обернулась, вскинув брови: — С чего бы?.. — Ну… из-за того, что произошло на крыше… Меня едва не передёрнуло от воспоминаний. Энди не был плохим или хорошим… Он просто был. Меня удивило то, что на крыше он разливался соловьём о Лоре, рассказывая об их так называемых отношениях, которые базировались на чистом сексе, на… потребностях… Без чувств, как минимум с его стороны… «Как у меня сейчас… Дьявол, до какой же степени хочется… Теперь хочется, чтобы то, что меня раздирает на куски, было взаимным…». И после всех откровений попытка поцелуя. Тогда рефлексы не подкачали. Я увернулась. Но осадок остался… Осадок, что, утратив одну, он уже готов переключиться на другую. — Послушай, это не совсем то, о чём стоит переживать… Энди мотнул головой: — У тебя и без меня забот выше крыши. Я не хочу быть одной из проблем, которые тебе приходится решать набегу… — Непризнанная, да ты нарасхват, я погляжу… — хмыкнул Люцифер, вырастая за моей спиной, и взглянув на Энди, — Не знаю, что у вас там произошло «на крыше», но надеюсь, что одного её ответа хватит, чтобы ты с первого раза уяснил правила игры. Энди нахмурился: — Иначе что?! — Иначе она собирается стать демоном, а своих я буду защищать до последнего, — спокойно проговорил наследник ада. — Виктория, твой ответ… Я сглотнула: — Мы друзья, Энди. Не больше, но и не меньше… Если ты хотел большего, то… — я запнулась, понимая, что даже в самом бредовом сне себя рядом с ним не вижу. Серокрылый натянуто улыбнулся, кинув неприязненный взгляд на демона за моей спиной: — Значит дружба. И всё же… Снова знакомая темнота. Я шатнулась, хватаясь за стеллаж. Ненавидела, когда видения подкрадывались, пока я стояла. Был велик шанс упасть, но сейчас подхватил Энди. Под локти, целомудренно. Но я уже не улавливала происходящее. Перед глазами выросло полыхающее дерево. Снова привкус гари и пепла, треск горящих ветвей… К горлу подступил комок тошноты. Кажется, в лицо ударил жар… Я вскрикнула, снова качнувшись и слыша грохот за своей спиной. Глаза слезились и открылись с трудом. Я обернулась, глядя, как Люцифер хватается за стеллаж, с которого посыпались книги от его попытки удержаться на ногах. Он надавливал пальцами на зажмуренные глаза, словно пытался унять мигрень. Наконец всё схлынуло, и мы посмотрели друг другу в глаза. Меня трясло, демон держался из последних сил. — Ты тоже это видела? — морщась, спросил он. — Да… — я благодарно кивнула Энди, отступая. Люци мотнул головой: — Об этом… не следует болтать… — он взглянул на случайного свидетеля, — Надеюсь, ты умеешь молчать, серокрылый… Энди нервно кивнул, встревоженно глядя на меня: — Идём, я помогу добраться до школы… — Всё в норме… — я отпустила полку, отгоняя головокружение, — Иди, всё равно пока перерыв. Непризнанный кивнул, всё ещё сверля едва ли приязненным взглядом Люци. Когда он скрылся, я развернулась к демону, едва не сморщившись от снова закружившейся головы. Пришлось торопливо ухватиться за полку и гнать тошноту. По-хорошему сейчас стоило бы отсидеться и перевести дух. Приступы видений меня, кажется, хотели убить. Каждый раз становилось только хуже. Фенцио как-то успевал снять болевой синдром и успокоить. Сейчас мне этого категорически не хватало. — Не знаешь, видит ли кто-то из белокрылых то же самое?.. — Откуда бы? Из всех, у кого перья светлые, я разговариваю почему-то только с тобой без отвращения… — он криво усмехнулся, — Мой внутренний голос буквально вопит о том, что ты что-то знаешь. Но понимаю, что сейчас даже под пытками не скажешь. Я дёрнула плечами, гоня подступающий озноб: — Пока нечего рассказать кроме того, что Мальбонте всеми силами пытается возродиться. И если у него получится… вполне вероятно ни рая, ни ада не будет существовать вовсе. А цвет крыльев станет простой формальностью… — я вздохнула, — Если мы выживем. — Виктория, это даже не одна тысячная процента того, что ты можешь мне поведать… — Это половина из того, что я вообще знаю. Вторая половина… её зацепку я нашла только сегодня, быть может. Люцифер вскинул бровь: — В этих старых книжонках?.. Сказочки про белого бычка, а не достойные труды… Я хмыкнула: — Как и тот трактат Винчесто о полукровке. Так что, я бы не сбрасывала со счетов даже такие крупицы информации. Он привычно хмыкнул: — Может, ты и права. Я попытаюсь поискать книги о полукровке в отцовской библиотеке. Там труды куда более древние и точно не лгут. Возможно удастся что-то найти полезного и наконец подвести всё к единому знаменателю. В противном случае, рискуем попасть в капкан и не суметь выбраться, если сразу не сдохнем. Я встревоженно посмотрела на Люцифера. Разобраться, разумеется, хотелось. Но памятуя о их с отцом отношениях, мне бы не хотелось видеть его в очередной раз похожим на отбивную. Не то, чтобы я была избыточно сердобольной, но всё же такого рода «проявления любви» были дикими. Впрочем, кто говорил, что в аду родители обязаны любить своих отпрысков и баловать своим вниманием… «Боль — лишь иллюзия… Тренажёр силы воли…». Для меня боль была лишь показателем того, что я ещё жива. В любом из миров. Если способна её испытывать, значит я ещё… побегаю. — Будь осторожен, — тихо попросила я, поднимаясь со стула. — Не попадайся ему под руку без нужды. Люци усмехнулся: — Обо мне беспокоится Непризнанная… Чудеса… — Непризнанная беспокоится о том, что нового наследника ада воспитают ещё большим засранцем… — я проказливо показала язык, чуть ли не бегом смываясь из читального зала. В спину летел гневный вопль: — Уокер, ты нарываешься! Я хихикнула и ускорилась, пробегая высокие двери факультетской библиотеки и выбегая в коридор учебных классов. Ещё пара занятий, потом тренировка и можно перевести дух. Впрочем, стоит ещё потренироваться с энергией. Раз удалось подбросить ведро вчера, то и с чем-то другим проблем не возникнет… Хотя, кто знает… Крылья раскрылись, поднимая в воздух с порога громады факультета преисподней. Искры привычно прижигали светлые перья, оседала сажа… Меня это даже не злило. У меня не должно быть светлых крыльев. Я не… Пришлось помотать головой: я вообще хрен пойми что в этом сумасшедшем мире. Хроническая непризнанная, которая, похоже, такой и останется, имея светлый исток, но тёмные повадки и стремления. У разлома я приземлилась, не встряхивая перья, и торопливо понеслась в сторону школы. Во внутреннем дворе снова суетилась толпа. Я нервно приблизилась, выделяя взглядом стоящую в сторонке встревоженную Мими. Та стиснула меня руками в объятия, стоило только подойти. Я удивлённо хлопнула глазами, отвечая на внезапные нежности. Что-то происходило и пока я не могла понять — что именно. — В чём дело?.. — я настороженно отстранилась, заглядывая ей в глаза. — Последний суд. Вердикт огласили публично, и школа снова на иголках. Демоны в гневе. Всё же вердикт в пользу того, чтобы… казнить адмирона, но сохранить жизнь твоей матери. Я сморщилась от очередного упоминания родства, и чертовка виновато отвела глаза, но ничего не сказала. — А вы тут зачем собрались?.. Взгляд бывшей соседки по комнате наполнился сочувствием: — Сейчас их поведут в… — О! А вот и они!.. — вскрикнул из толпы Астр. Рванув вперёд, я распихивала народ, остервенело работая локтями. Не знаю зачем. Что я ждала там увидеть? Что мать бросится мне на шею с оправдательной речью? Едва ли… И всё же пробивалась в первый ряд. — А ну все свалили к дьяволу!.. — гаркнула я, пробивая себе путь. Кто-то с ехидными усмешками отходил, кого-то пришлось ткнуть под ребро локтем. Астр попытался дёрнуть меня за плечо, чтобы не лезла, но я наступила ему на ногу, оскалив зубы. — Непризнанная, спрячь свою сучью сущность, — ехидно улыбнулся он. — Твоя мамаша не… — Пасть закрой, пока я тебе колени в обратную сторону не погнула. Даже если не получится, я хоть попробую… — рыкнула я, теряя остатки терпения. Оппонент скривился, шагнув в сторону. Удивительная покладистость немного насторожила, но цели я достигла. Живой коридор из студентов вёл ко входу в школу из внутреннего двора. Все затихли, наблюдая появившуюся процессию. Серафим Кроули, следом за ним экипированные в броню ангелы. Часть из них я видела в охране школы, остальных впервые. За ними шли подсудимые Ребекка и Винчесто, следом ещё несколько конвоиров с белыми крыльями. У матери и адмирона лица были пустые и отрешённые. Кажется, они вовсе не испытывали вины. Просто приняли кару… — Они будут заточены до исполнения приговора в школьной башне, — проговорила Мими за моим плечом. Я же почти не слушала… Взгляд цепко следил за лицом матери. Хоть какой-то жест, какой-то взгляд. Не знаю, какого дьявола я его ждала. Мне даже сказать ей толком нечего. Но всё же сложила руки на груди, гипнотизируя профиль. Пришлось подтянуть щиты. Нервничая снова не могла удержать энергию в узде. А светиться Фенцио мне запретил. От обилия народа на квадратный фут третий блок держать было невероятно сложно. Словно откликом на все попытки собраться, мать чуть повернула голову. Узнавание во взгляде промелькнуло, мазнув по моему лицу. Безучастно, отрешённо. Я удержала маску безразличия в ответ, видя, как её лицо лишь едва заметно дрогнуло, что вряд ли кто-то заметил. И читалось в этом мгновении совершенно не сожаление или что-то подобное. Скорее, гнев, что я позволяю себе стоять и наблюдать. Снова отвернулась, словно увидела более чем предостаточно. Я ехидно окрысилась, когда её провели мимо. Внутри бушевал гнев: «Вот же стерва… Ничего кроме себя, кроме своего желания удержаться наплаву. Всех потопить и считать себя всё равно правой во всём, что происходит!.. К дьяволу такую «семейку» и все эти дифирамбы Йора о материнской защите и союзничестве!». — А я говорил, серая мышка, что ты здесь никто… — ехидно шепнул мне в ухо Астр. Не поворачивая головы, я прогудела: — У тебя энергии, как воды у хомячка в поилке, ангел… Да и толку, невзирая на происхождение, в общем-то тоже… Но за что-то ведь держат, верно?.. — припечатав его взглядом, я искривила губы в усмешке, оставляя глаза презрительно ледяными, — Если даже такое дерьмо, как ты, ещё не вышибли, то я развернусь покруче… Только дай срок… Дальнейшую перепалку прервало появление делегации демонов во главе с Рондентом. Тот смерил взглядом начавшую рассасываться толпу учеников, отметил меня, чуть насмешливо кивнув в знак приветствия, и направился к серафиму Кроули. Никаких расшаркиваний и вежливости. Разговор на уровне ультиматумов. Я нервно сглотнула. Студенты демоны застыли в ожидании развязки. Послышались слова поддержки угрозам советника, что в случае казни адмирона и, если мать пощадят, состоится война. Едва сдержав ехидную усмешку, я развернулась к дверям школы, варясь в котле собственных мыслей. Взгляд выделил Фенцио под сводами внешнего коридора школы. Привычная хмурая гримаса. Попытка уловить энергию — провал. То ли больше щитов, то ли слишком много народу, у кого сейчас в гневе всё бушевало, мешая улавливать необходимое. Глаза встретились. Я едва заметно качнула головой и нырнула в дверной проём. Из-за переполоха занятия накрылись медным тазом. Попытка согнать учеников в школу и отправить грызть гранит науки тоже. В конечном итоге Кроули приказал просто всем разойтись по комнатам. Меня это вполне устраивало. Настроение, правда, было ниже некуда. Но в какой-то мере я себя хвалила за то, что в очередной раз убедилась — здесь была уже не моя мать. Серафим. Обезличенное создание, утратившее себя в стремлении к власти. Что ж, я успевала переодеться и привести нервы в порядок после развернувшегося представления. — Уокер, зайди ко мне… — проговорил Фенцио за спиной, когда я уже подходила к лестнице. Пришлось развернуться и пойти за ним в класс. Начинала побаливать голова. После видений это было почти нормой. Стоило просто немного отдохнуть, просто перевести дух. В противном случае, Миндер будет ехидно комментировать каждый косяк. Не сказать, что меня это так уж сильно раздражало. В большей мере показывало, что ему не плевать на результат, пожалуй. Не видел бы потенциала, не гонял бы и не выводил из себя, видя, что собраться я могу только психуя. Дверь кабинета закрылась за спиной, и я устало подняла голову, всматриваясь в лицо Фенцио: — В чём дело? — Тебе не стоило на это смотреть. — спокойно ответил он. — Ничего не изменилось. Это было даже полезно, знаешь ли… отрезвляюще. — Но не после видения… Я поёжилась, обхватывая себя руками за плечи: — Откуда ты знаешь? — Энергия снова не спокойна. Такая бывает только после этих приступов. Я уже успел научиться определять её поведение в тебе, — он осторожно поддел моё лицо пальцами. — Возможно, что сегодня стоит пропустить тренировку. — Нельзя останавливаться. Ты слышал, что сказал Рондент. Война может грянуть. Остаётся только честная сталь, раз уж скрытого таланта у меня так и нет. Впрочем, я… нам надо будет обсудить это более детально. В… более спокойной обстановке. Поддев щиты, мятный ветер тонкой струйкой сквозняка скользнул куда-то во внутреннее вместилище, смешиваясь и выискивая прорехи в том, что разрушали видения. Я уже начинала понимать, что это происходило как подброшенные воспоминания. Техника почти аналогичная. Только вот последствиями Мальбонте не заморачивался. Если кадры встраивались в уже существующую память, то это было из будущего. И явно влияло на что-то внутри меня… Прикрыв глаза, я спокойно ждала, пока боль отступит. На сей раз это происходило куда менее охотно. Видимо, слишком большой перерыв между видениями и подоспевшей помощью. В голове роились тысячи непрошенных мыслей. Сейчас они были неуместны. Не здесь, не в школе, не сегодня. — Ты удивительно спокойна после увиденного… — тихо проговорил ангел, скользнув большим пальцем по линии моего подбородка. — Учусь у лучших, — я усмехнулась, чувствуя, что какое-то бессознательное огорчение плещет куда больше, чем я могла себе позволить, — Извини. Я… я пойду к себе. Нужно переодеться перед тренировкой. Не хочу травить тебя своей горечью. Это лишнее и никому из нас не нужно… Развернулась, собираясь выйти из аудитории. Стоило потянуть дверь, широкая ладонь всё вернула на свои места, захлопнув её. Я нервно сглотнула, не решаясь оборачиваться. Энергия пробивалась даже через дополнительные щиты. Осаживал гнев, но не получалось. Моя же, кажется сегодня сдала позиции и предпочла не отсвечивать вовсе. Не то, чтобы были какие-то потрясения, но, видимо даже отвращение играло роль. — Я не отпускал тебя. Усмехнувшись, коротко взглянула через плечо: — Как преподаватель, или как мужчина? Разворот за плечо, спина впечаталась в дверь с лёгким стуком. Сжатый пальцами подбородок. Просто смотреть в глаза и чувствовать, как внутри всё вспыхивает? С ним научилась. В белье начинала повышаться влажность, в голове поплыли неуместные картинки. Я потянула носом воздух, чувствуя, что он стал слишком густым. Удержание субординации из последних сил. Хочется натворить какую-то несусветную дикость здесь и сейчас… Но перед глазами кадры подброшенных воспоминаний, и всё угасает. Оставляя только страхи и трезвомыслие — нельзя позволять себе поблажки, когда школа на пороховой бочке. Могут просто проверять аудитории в очередных поисках Мальбонте. Но взгляд без чтения и ничего не подбрасывает. Просто рассматривает, ловя какие-то свои сигналы, скользя большим пальцем по моей нижней губе. Поза вполне скромная. Пока не выдаёт каких-то скрытых мотивов, если не знать предысторию. Вздёрнутое за подбородок выше лицо. Воздух ещё гуще. Я сжала бёдра, пытаясь осадить растущее напряжение. Реакция от него не укрылась. Пальцы скользнули по линии нижней челюсти, знакомо зарываясь в волосы на затылке, притягивая ближе. Губы опалило дыханием, и голова закружилась слишком сильно. Без поцелуя. Просто продолжая всматриваться в лицо, просто ещё ближе, просто ещё пристальнее. Хочется податься вперёд, но опять этот дьявольский режим кролика, про который я уже успела забыть — слишком давно не проявлялся до такой степени. Я сглотнула: — Фенцио, пожалуйста, хватит… Впервые прозвучавшее имя разрезало тишину. Я даже вздрогнула. Просто… просто прежде по имени обращаться не решалась. Да, каким-то чудом на третьи сутки перелом первой ступени прежней дистанции. Переход на имена… Ему было позволено. Мне почему-то казалось, что я этого не заслуживала. А сейчас вырвалось. Совершенно непроизвольно. Краска прилила к лицу так стремительно, что головная боль вернулась, а может просто эта была другой. Пересыхали губы и грохотнул в горле пульс. — Позволь мне самому решать, когда ты меня «травишь», а когда нет. Кажется, если меня что-то угнетает из твоего поведения, я это даю понять едва ли не сразу, — тихо проговорил ангел в дюйме от моих губ. — Сейчас сложно и не слишком приятно тебе самой… Мне произошедшим сегодня боли уже не причинить… Тебе же могло быть отвратительно зрелище, и в моих интересах немного сгладить этот угол. Забота — ты ведь так это назвала? Я едва не взвыла, чувствуя, что чешутся ладони от желания касаться его, но руки, будто испытывая себя саму, сжала в кулаки не решаясь: — Так. — Тебе плохо? — Нет… — Виктория… — У меня только от видения голова болела и… — я запнулась, — Хорошо, немного противно. Противно от того, что в очередной раз убедилась: это не моя мать. Какой-то… паршивый серафим! Он удивлённо вскинул брови, отстранившись, но головы моей не отпуская. По кабинету раскатисто пролетел хохот. Взгляд стал насмешливым, но понимающим. Мне осталось только нахмуриться от такой реакции. Совершенно не смешно было. — Надеюсь, эта реплика останется между нами и больше ты её не озвучишь при посторонних. Как минимум — недостойно, как максимум — у каждого свои цели. Её цель мы не знаем. — Её цель — власть. Моя… — я едва не ляпнула то, что было в голове после первого раза: свергнуть, заставить вкусить все плоды предательства, растолочь эти хвалёные достижения в пыль, — Моя уже обросла кучей «но». С твоей помощью, к слову. Я слишком многое начала понимать из того, что прежде считала прихотью… Усмешка: — Приятно слышать. — Мне правда лучше уйти… Я не хочу, чтобы нас поймали… — последнее было сказано чуть ли не шёпотом. Фенцио вздохнул: — Хорошо, — короткий, почти невесомый поцелуй, просто прикосновение губ, и он отстранился. — Беги… Я вспыхнула, чувствуя, как коленки дрогнули даже от этой малости: — Ты издеваешься… — В какой-то мере. — насмешливо ответил он, — После вчерашнего бунта мне вообще следовало сделать так, чтобы сегодня у тебя учебный день прошёл стоя. Я покраснела ещё отчаяннее. По возвращении из вагончика состоялся небольшой разнос. Сравнительно небольшой. Мне казалось, что могло быть хуже, однако, миновало. Впрочем, огорчения в нём это не убавляло. И это ещё я не засветила разрезы на платье, которое успела снять раньше, чем с меня его стянули силой. В противном случае, училась бы и вправду стоя. — Оправдываться и извиняться в тысячный раз со вчерашней ночи глупо. Так что — чего ты хочешь?.. — я хмуро сложила руки под грудью, — В рамках разумного для школьного кабинета в разгар учебного, хоть и проваленного дня. Красноречивый взгляд в очередной раз предоставил возможность усомниться в своих умственных способностях. Пришлось самостоятельно сократить расстояние, обхватывая пальцами его лицо, скользя по щекам и отводя волосы. В аудитории стало на несколько градусов теплее. Знакомое привлекающее движение подсказало, что путь выбран верный. Снова впечатанная в дверь спина. Я нервно сглотнула, молясь о том, чтобы никому не приспичило влезть в аудиторию в это время. Поднялась на цыпочки, вытянувшись в струну, едва ощутимо дразня поцелуем, скользя языком по тёплым приоткрытым губам. Акация затопила разум напрочь, лишая воли и вынуждая дёрнуться вперёд, обвивая руками за шею. Рывок под ягодицы, уравнивающий разницу в росте, вынуждающий обвить его ногами за пояс. Крылья широко раскрылись, заслоняя дверной проём — то ли от удовольствия, то ли в попытке скрыть происходящее ещё несколько секунд, если кто-то решит вломиться. Поняв, что с моими играми каши не сваришь, притянул за затылок. Вдох уже не сделать, всё закручивается слишком быстро, унося разум в дальние дали. Укус в нижнюю губу, чуть тянущий вниз. Приоткрываю рот, судорожно ловя оборвавшийся поцелуй, почти обиженно распахивая глаза, потому, что он остановился. Инициатива снова роняет куда-то на грань ощущений. Вжатое в дверь тело изгибается, ещё немного и растекусь от руки, сжавшей ягодицу. Иногда поцелуй куда сильнее, чем секс… Снова глубоко пробившийся язык обводит нёбо, сплетается с моим. Напор нарастает, и губы, невероятно горячие, продолжают какую-то неизведанную пляску. Я тихо пискнула от того, что воздух иссяк и голова закружилась, отстранившись и с треском приложившись затылком о дверь. Послышался тихий возбуждённый смешок. Чуть хриплый от прокатывающегося волнами желания. И всё же, тяжёлое, словно после бега дыхание, упирающаяся в зад эрекция и противно скребущая соски тканью блузка сообщали, что если сейчас не остановимся, то придётся сделать то, что может привести на виселицу. Уловив мой настрой, Фенцио согласно кивнул, поставив меня на ноги: — Теперь точно всё в порядке. — То есть это было что-то вроде проверки? — я вскинула брови, судорожно поправляя юбку и стараясь не дрожать, — Я даже боюсь спросить о том, что является показателем того, что «не всё в порядке»… Ангел вскинул глаза на часы над входом в класс: — У тебя сорок минут до тренировки. И показатель — энергия. Когда эмоциональный фон меняется, меняется её насыщенность, меняется структура и ощущается это довольно… болезненно. Я склонила голову к плечу: — В каком смысле?.. — Разрывы там, где должно быть непроницаемое поле. Ходит теория, что… — осёкшись, он махнул рукой, — Так, беги. Лекцию отложим до следующего раза. Столица, как ты понимаешь, на этой неделе отменяется к моему сожалению… Он вздохнул, отведя глаза. Я чуть улыбнулась, шагнув вперёд, и проведя пальцами по щеке, отводя с лица волосы: — Не всё и не всегда бывает именно так, как мы того хотим, — невесомый поцелуй. Я не удержалась и хихикнула. — В конце концов балкон никуда не денется. Могу даже шпингалет не закрывать для уверенности. Вздох: — Виктория… ты… просто кладезь соблазнов, которые когда-то сведут меня в могилу даже с учётом бессмертия. Меня пробрал смех: — Нет. Так легко не отделаешься, — по заднице прилетел ощутимый шлепок, и я пискнула. — За что?! — За провокации… В лагерь я прилетела за пять минут до начала урока. Миндер прикидывал, на какую высоту выставить манекены. Комбинезон я надевала ещё в комнате, потому радостно рванула сразу к бочке, успев только поздороваться. Муляжей не обнаруживалось. Были металлические тренировочные мечи. «Третье занятие… Он рехнулся?!» — встревоженно пронеслось в голове. Я нерешительно застыла, глядя на преподавателя, всё ещё настраивающего вертикальные стойки с горизонтальными вставками на уровнях головы, груди и ног, обтянутых кожаными мешками, чтобы снизить травмоопасность. В конечном итоге все три он выставил от пяти с половиной футов до почти семи. Менялась, соответственно, и высота перекладин. Мне стало слишком уж неуютно — кажется, сегодня будет закрепление результатов за неделю и проверка моих физических способностей в условиях имитации боя. Идея была бы хороша, если бы мечи оставались деревянными. В данной же ситуации его шутки о том, что я могу зарезаться самостоятельно, переходили в разряд реализма. Миндер подошел ко мне, заглядывая в бочку: — Руки должны помнить идеальный вес меча и длину, чтобы бой шел в равных условиях. Два занятия для этого недостаточно, но по последним событиям, мне рекомендовали ужесточить и усилить тренировки… Я согласно кивнула: — Завтра и послезавтра я приду для самостоятельного обучения. Стоит действительно поднажать. Преподаватель понимающе усмехнулся и кивком указал на бочку: — Выбирай тот, что подойдёт тебе. Ошибёшься — будешь отрабатывать всё занятие с тем, что едва ли принесёт пользу и уравняет шансы в поединке. Не удержавшись вскинула бровь: — Но ведь ситуации могут быть разными. Своего оружия может элементарно не оказаться под рукой, а искать подходящее вообще может оказаться проблематичным. Ангел устало вздохнул: — Уокер, твои резоны и опасения мне понятны. Но стоит научиться управляться для начала с тем, что тебе подходит, чтобы после просто подстраивать возможности своего тела и навыки под незнакомое оружие. Это несколько проще, чем кажется на первый взгляд. В дальнейшем будем ещё отрабатывать элементы владения оружием помимо мечей. Сабли, палаши, рапиры… Изучение элементов с наиболее распространёнными среди охраны пиками и алебардами. Ножи, кинжалы… Я нервно сглотнула, предчувствуя, что на тренировочной площадке буду теперь спать, есть и жить в целом. Руки уже перебирали содержимое бочки. Расчистить клочок почвы под ногами. Упереть острие, подобрать длину. Определившись с длиной, отобрать те, что ближе под вес. Несколько махов для уверенности. Один меч был легче, два тяжелее необходимого. Я подозрительно покосилась на наблюдающего Миндера. Ни один мускул не дрогнул. — Эти ближе всех. Но вес не соответствует. На четверть фунта разница примерно. Плюс-минус. Одобрительный кивок: — Совершенно верно, — он ухмыльнулся, и сходил в раздевалку, разворачивая промасленную ткань на лезвии и протягивая меч мне рукоятью вперёд. — Этот твой до тех пор, пока не обзаведёшься собственным. Муляжи оставим в прошлом… Я радостно закивала как болванчик, обхватывая пальцами удобную рукоять и делая несколько рассекающих воздух взмахов: — Спасибо!.. Вздох с насмешкой: — Виктория, я рад, что ты довольна, но постарайся не прирезаться от восторга, ради всего святого… Запал отвалился, и я стыдливо опустила меч остриём в землю. Краска хлынула к лицу, и пришлось поспешно приводить свои мозги обратно в боевой настрой. Сначала разминка. Бег с грузом, взлёты, пикирование… планирование в дюймах над землёй. Что-то уже давалось спокойно, что-то приходилось повторять раз за разом по несколько десятков подходов, чтобы закрепить материал. Растяжка… Шпагатов и прочей акробатики от меня никто не требовал, но тело должно было оставаться подвижным, как ртуть. Смешное сравнение, но даже змеёй в этих условиях быть мало. Нужно чувствовать себя почти до кончиков волос. Нарезав ещё с десяток кругов по площадке с мечом на перевес, меняя только положение руки и смещая вес от «яблока» утяжелителя к гарде, я остановилась отдышаться. Шуток про севшие батарейки не последовало, к моему удивлению. — Итак, вспоминаем правильное расположение меча в ладони. Я перехватила так, что гарда прошла параллельно запястью, после кивка отрапортовав: — Хват стандартный, но допустимы отклонения от этого удержания. В основном призвано на случай, если вражеский клинок по касательной будет скользить в сторону рукояти — предотвратить отрубание кисти руки. — Верно. Стойка?.. — Ноги на ширине плеч, плечи прямые, руки чуть согнуты, клинок в зависимости от ведущей руки на два или на восемь часов. Колени должны пружинить и иметь возможность прыжка или манёвра. Так что, тоже не прямые ноги. По ситуации. Голова не прямо — движение до уровня захватывания боковым зрением скрытых за спиной целей, если таковые имеются. — бодро отрапортовала я, принимая положение, которое описала. Миндер насмешливо кивнул: — Всё правильно… Единственный минус в обучении женщины — зад, который ты оттопыриваешь так, словно делаешь приседания, — он коротко хохотнул, наблюдая, как я снова заливаюсь румянцем. — Впрочем, сочтём это отвлекающим противников сзади манёвром… Я поперхнулась воздухом. — Это не педагогично! — Мне простительно. Ты первая женщина, с которой меня попросили работать, — Миндер неожиданно улыбнулся. — И должен сказать, что это оказалось занимательным. Прежде, чем перейти к манекенам, стоит научиться наносить удары верно… Кивнув, я пронаблюдала, как он вытащил бревно с разметкой краской по уровням атаки. Установил его на крестовине, чтобы не поднимать всякий раз с земли. Я наблюдала за его манипуляциями, почти затаив дыхание. Война — это, конечно, паршиво… Но, если сейчас будет не только беготня с деревяшкой по площадке, то это даже интереснее. Я незаметно покрутила запястьями, разминая суставы, предчувствуя, что вот-вот начнётся самое весёлое. Миндер хлопнул ладонью по полену: — Итак, как я говорил в понедельник — не желая убить, и не имея смертоносного артефакта, бессмертного можно лишь вывести из строя на неопределённое время. Зачастую, этого вполне достаточно для того, чтобы бой был выигран. Далее… В градации нанесения ударов, разумеется, самые качественно выводящие из строя: голова и корпус. Конечности тоже, но это куда менее фатально. Восстановление при наличии зелья достаточно быстрое. А следует учитывать, что у представителей воинств они в наличии. — он на всякий случай указал на разметку: — Сейчас проверим силу удара. Как в яслях для маленьких ангелочков: кто больше всех щепок выбьет, тот «молодец». Твоя задача сделать серию из четырёх ударов «крестом». Голова, грудина, бок, бедро. Всё это желательно реализовать в один приём, не размахивая с особой прытью. Я с трудом осмыслила поставленную задачу, рассматривая бревно. Взмахи отточенные, но силы удара явно не хватало. Закончив зигзагообразную насечку всех четырёх ударов, я подняла глаза на усмехающегося преподавателя: — Ошибки сама озвучишь? — Движения корпусом почти не было. — Верно. Теперь давай на одну точку удар из стоячего положения, — я выполнила. — А теперь с применением инерции и разворота корпуса. Он вытащил свой меч, демонстрируя правильное нанесение удара. Внимательно наблюдая, я сделала в уме отметку о вопросе, который стоило бы задать. Для Миндера это тоже была своего рода игра: делать что-то не совсем понятное, а потом ждать допроса с применением паяльника. Правильно заданный вопрос, как правило получал ответ и очко в какую-то внутреннюю градацию его оценки моих способностей и навыков. Умственных и физических одновременно. В его руке меч порхал весьма… захватывающе. Не картинное, как в кино, размахивание железом с целью впечатлить зрителя. Нет… Здесь было как раз боевое умение. Щепки полетели на песок тренировочного лагеря. Я закусила губу, прикидывая, до какой степени стоит размахнуться с учётом, что у меня всё же физические навыки были похуже. Закончив демонстрацию, ангел полой плаща отёр своё оружие и убрал в ножны на поясе: — Пробуй. Я кивнула, воспроизвела стойку и попыталась нанести удары с учётом разворота корпуса и… чуть наискось, чтобы клинок не вгрызался в дерево, словно пытаясь его разрубить к дьяволу. Получилось сносно. Выдохнула и повторила серию ударов. На последнем — в ноги — меч застрял, и пришлось приложить усилия, чтобы извлечь его обратно. — Так? — сдув выбившуюся из хвоста прядь поинтересовалась я. — Вполне… — он благосклонно кивнул, — И учёт крена клинка взят абсолютно верно. Как ты обратила внимание, удар с движением корпуса добавляет инерцию от веса тела до плеча, предплечья и, наконец, до кисти руки. Это суммируется с весом самого клинка. В нижней точке к ним добавилась ещё и сила тяготения. Если предположить, что это не дерево, а ноги противника, лишённого доспеха — фактически, ты отрубила ему ногу. Я озадаченно вскинула бровь: — Тогда какой смысл в прямом сечении удара?.. Снова усмешка, словно подтверждающая мою теорию: Уокер, ты не такая уж тупая. Он снова вытащил своё оружие, чуть прицелился, вкладывая в удар не только перечисленные факторы, но и небольшой импульс энергии. По обонянию резанул аромат морского бриза. Словно аромат выброшенных на песчаный берег совсем свежих водорослей, подгоняемый ветром от воды к суше. Меч рассёк дерево прямым ударом, отделив «голову» от остального бревна одним взмахом. Протёртый полами одеяния клинок второй раз вернулся в ножны: — Ещё вопросы?.. Я сглотнула: — А если бессмертному отрубить голову, не желая смерти, она обратно прирастёт?! — выпалила я. Брови наставника скользнули куда-то на затылок. Над полем пролетел хохот. Ангела сложило пополам, и он старательно пытался отдышаться несколько минут. Стоило ему снова взглянуть в моё обескураженное лицо, смех возвращался. В конечном итоге, с трудом выровняв дыхание, он утёр выступившие на глазах слёзы: — Уокер, если ты «не желая смерти» собираешься отрубить кому-то голову… Я искренне соболезную твоему мужчине… Отрабатывай технику. — ангел снова расхохотался: — Надо передать Йору, чтобы он тебя не злил, когда мечи освоишь. А то мало ли… вдруг решишь проверить теорию…14. "Слышишь ли ты меня?"
27 декабря 2020 г. в 12:00