OOMPH! — Atem
Я выскользнула из школы в тренировочном комбинезоне с чётким намерением провести тренировку с любым результатом. Суббота, Миндер закономерно отправился в столицу, перевести дух. Так что, сегодня я была сама по себе и могла выстроить занятие на собственный вкус. Меч оставался в раздевалке в подставке. Вернее оба, тренировочный деревянный, на всякий случай, и настоящий. И хоть меня просили не рисковать и работать с муляжом: когда я в последний раз была послушна и покорна чужим требованиям?.. Перебежками обогнуть замок, стараясь не столкнуться ни с кем. В руке был небольшой бумажный пакет с провиантом, чтобы не мотаться в школу на обед и ужин. Сегодня хотелось заниматься до победного. Я вывернула на тропинку, ведущую к стадиону крылоборства. Ноги готовы были оторваться от земли, когда из-за спины окликнули: — Уокер, а ты ранняя пташка! Я обернулась к Люциферу, едва сдержав колкость, но улыбнулась: — Кто рано встаёт, тому… больше всех спать хочется. Демон фыркнул, но внимательно посмотрел на меня. Взгляд скользнул по эмблеме света на груди комбеза. Люци поморщился, желая, видимо, выдать весь поток красноречия о моём вранье, и что я такой же демон, как он ангел. В конечном итоге лишь устало вздохнул: — Когда же ты определишься, Виктория?.. — Я уже определилась. А это… такой выдали. Некоторые намёков не понимают. Скоро буду ходить по школе с табличкой: «Хочу быть демоном». Люцифер удивлённо вскинул брови: — Ты позволяешь им решать за себя?.. — он тряхнул головой, закладывая руки в карманы, — И всё-таки ты в моей команде, в адской. А это… Явное отступление от правил. Попрошу подобрать тебе комбинезон… Я фыркнула: — Поверь, от обложки суть не меняется. — Не меняется, верно, но всё же я предпочту, чтобы ты соответствовала своим словам и делам, — он посмотрел на тренировочное поле. — Заниматься будешь?.. Хихикнув, я расправила крылья и рванула в небо: — Буду, но не крылоборством. И, к слову, ты меня назвал аутсайдером. Я точно в твоей команде, Люци? Подумай, как следует… Ветер рванул волосы, и тело радостно взвилось в облака. Со временем от полётов я научилась получать удовольствие. Вообще от всего, что было связано с крыльями. Кроме, разве что момента, когда их приходилось менять. Там я уже хотела только выматериться и убить того, кто их отрывает. И даже виноватый взгляд Мисселины не спасал от желания устроить бунт и вернуть боль сторицей в особо жестокой форме. Судя по солнцу уже было часов десять утра. Так что тренировочный лагерь был освещён как надо. Единственное — стоит рассчитать положение, чтобы в глаза лучи не били. Начать с разминки, а потом уже к оружию и всё вплоть до темноты. Тогда можно будет вернуться в школу и упражняться уже с энергиями. Я вычитала в одном из учебников про точечную материализацию потоков. Было любопытно попробовать сосредоточить сгусток своей энергии в ладонях. Ноги упруго опустились на песок, и я сложила крылья, убегая в раздевалку, чтобы оставить обед и взять тренировочный меч. По выходу обнаружила порядком озадаченного Люцифера, рассматривающего манекены и иссечённое после вчерашнего обучения бревно на крестовине. Он вскинул брови, увидев меня с муляжом под подмышкой, натягивающей перчатки, призванные снизить нагрузку на ладони, чтобы не обзавестись мозолями. Наконец демон хрипло проговорил: — Не перестаёшь удивлять… Я саркастично поклонилась и сделала шутливый книксен: — Допустим… Так в чём дело? Зачем ты летел за мной? — Для начала, чтобы ответить, что ты в команде, но пока в роли запасной. И это я попросил включить тебя в список. Так что тренировки тебе придётся посещать с демонами. «Да вы издеваетесь!» — я взвыла от досады, едва не высказав на эту тему всё своё недовольство: — Люци, я и так скоро сдохну от нагрузок! Какие ещё тренировки?! Тот пожал плечами: — Это не мои проблемы. Ты сама вызвалась в первый раз, — он ещё раз огляделся. — А здесь ты что забыла? Зачем тебе учиться бою?.. Я фыркнула: — Слишком много вопросов, наследник Ада… Мне просто нужно научиться сражаться. Нет силы, нет таланта… понимаешь? Я пуста. А так, имея хоть какие-то физические навыки, чуть больше шансов выжить, — я вздохнула, вскидывая деревянный меч над головой, удерживая его за рукоять и «лезвие», выполняя приседания. — Ещё что-то?.. Тот хмыкнул, направляясь к ограде и сел на деревянную перекладину: — Вопросов нет, но мне любопытно понаблюдать за тем, как непризнанная будет разминаться. Да и вообще не припоминаю, чтобы кто-то рвался к развитию физических навыков в мире, который живёт за счёт магии… Хмыкнув, я стала делать кувырки через голову, не выпуская меча из рук: — В этом ваше отличие от вчерашних смертных. Вы слишком привязаны к чарам. Лишись их, утрать крылья… что ты сможешь противопоставить противнику, Люцифер?.. Он качнул головой. По щелчку пальцев в руке появился томик. Демон не собирался уходить куда-то. Лишь с каким-то плохо скрываемым любопытством периодически вскидывал глаза, наблюдая за моими действиями. Не напряжённо, а словно обдумывая сказанное и, как мне хотелось верить, принимая это во внимание. Я же, кажется, вовсе отключилась от мира напрочь. Бег, снова приседания до тех пор, пока мышцы не начинали гореть… Смахивало на кардио тренировки в фитнес-клубе. Даже немного забавно от того, до какой степени я от этого получала удовольствие, когда прежде от любого спорта отлынивала, как от чумы. Тело неохотно подстраивалось под режим, подступало лучшее понимание крыльев, сейчас они чувствовались не как балласт, которым я их считала вне полётов, а как… как хвост у животного — если есть, значит надо использовать. И использовать мудро, соблюдая баланс и применяя так, как должно помогать, а не наоборот. Планирование, попытка не поднимать песок с площадки в воздух. При этом полёт достаточно низкий относительно земли. Расставила поленья, маневрируя между ними и постепенно сокращая промежутки. Ради интереса решила попробовать координировать манёвры и удары мечом. После первой же попытки проехалась носом по песку, слыша хохот со стороны изгороди. Пока отплёвывалась и отряхивалась, Люци спрыгнул с ограды, подходя и рассматривая меня с уже нескрываемым интересом: — Ты пытаешься сносить на скорости клинком. Глупая затея. Попробуй бить на излёте скользящими ударами, а не пытаться сбить поленья. Твоя задача сделать так, чтобы противник получил повреждение, которое выведет его из строя. Убить всё равно не выйдет, ведь этого надо… — Хотеть, — закончила я за него. — Знаю. И спасибо за совет. Попробую. — Пойдёшь на обед? Я помотала головой: — Нет. С собой взяла. Не хочу время терять. — Упёртая… — Люци вздохнул, возвращаясь к изгороди и снова погружаясь в книгу. — Иди на обед, раз уж заикнулся. Я тут до заката. Не меньше. Тот только качнул головой: — Я не голоден. «Как вашей адской душе будет угодно…» — я хмыкнула и удрала в раздевалку за своей снедью. Желудок уже музыкально напоминал, что следовало бы подкрепиться, раз уж я решила гонять своё тело до изнеможения. Энергия всё же расходовалась. Физическая, не ментальная. Организм требовал пищу, что было вполне закономерным. Плюхнувшись на песок, извлекла гренки с какой-то бурдой, смахивающей на паштет. Люци задумчиво проследил за моими манипуляциями, усмехнувшись непосредственности. Я хохотнула, подманивая его угощением: — Присоединяйся, если «не голоден» было очередной попыткой пустить пыль в глаза. — Был бы голоден — слетал бы в школу. — коротко ответил он. — Как скажешь… — я хмыкнула, извлекая из пакета яблоко и бросая в него. Реакция шикарная. Дюйм влево, и оно улетело бы в пропасть. Поймал, подумав, откусил, не отвлекаясь от страниц. Я насмешливо трапезничала, прикидывая, не пора ли вытащить уже железо, вместо муляжа. Так будет понятнее, нанесла ли я существенный урон поленьям, если продолжу тренировку по тому совету, что дал Люци. «Кто выбьет больше щепок, тот молодец…» — с усмешкой вспомнила я слова Миндера. Значит всё-таки с железом. Покончив с обедом, снова смоталась в раздевалку. Маневрирование пошло с куда более существенным прогрессом. Часам к четырём я уже понимала, что до заката рискую вовсе не дожить. Усталость брала своё. Натруженные руки готовы были выронить меч, но я упорно продолжала избивать очередное полено, отрабатывая удары, пробуя иной угол наклона клинка. Становилось всё более сложно сохранять лицо. Но почему-то и сдаваться не хотелось. Я покосилась на Люцифера и всё же вздохнула: — Не могу больше… — Никто и не заставляет. — он усмехнулся: — Но для девчонки шесть часов полноценной тренировки это уже подвиг. Тем более для той, кого не с пелёнок обучали борьбе с использованием стали. Я вскинула брови, протирая шею полотенцем от пота и пыли: — А прирождённых учат с пелёнок?.. — Многих, но не всех. Большинство уповает на таланты. Но, полагаю, ты права. В бою, когда скрытая сила не работает под влиянием амулета, остаётся только честная сталь, — он усмехнулся, глядя как я убираю оружие в раздевалку и запираю замки. — И часто ты так?.. — Завтра вернусь ещё, так же рано утром. Стоит продолжать… А что? Люцифер качнул головой: — Ничего… Просто любопытство. Ладно, бывай, Уокер… Он сорвался в сторону школы, прихватив книгу. Мне оставалось только пожать плечами и лететь следом. Потихоньку, наслаждаясь закатным солнцем и расслабленным полётом. Сегодня я была довольна собой. Интересно было — как Миндер отнесётся к самовольной попытке освоить бой в полёте?.. Почему-то я задалась целью его удивить собственным развитием. Самостоятельные тренировки у учителя вызвали только усмешку, но ключ от раздевалки мне всё же выдали. «В душ, задания для самостоятельной подготовки, медитация…» — я приземлилась на крыльцо школы, рассматривая тренирующихся во внутреннем дворе Донни и Монику. Почему-то при виде их двоих во мне снова поднималась злость, что силы не проявлялись. Зависть, наверное. Безумно хотелось получить силу и добиться чего-то от себя не только физически. Дополнить. Дойти до полноценного развития себя, а не пытаясь выдержать имеющееся, и развить это в свою пользу. Скользнув по преподавательскому этажу, отметила открытую дверь кабинета Фенцио. Он сидел в компании с Мисселиной, в очередной раз перебирая список тех, кто допущен к экзамену и обряду признания. Как я знала, преподаватели всячески пытались уравнять количество в обход пожеланиям Серафима Кроули и вышестоящих. Очередная попытка соблюдать никому не нужное Равновесие. Я закусила губу и подошла ближе. Знаю, что подслушивать нехорошо. Да и сомнительно, что услышу что-то новое и не из учебного процесса. Однако, судя по всему, я ошибалась… — Ты ведь понимаешь, до какой степени это выглядит странным. Спустя столько лет менять и ломать себя… — тихо проговорила Мисселина, — Ты всегда был консервативен. Сейчас до того резкие перемены, что это бросается в глаза. По кабинету шелестом пролетел вздох: — Времена меняются… Стоит вытаскивать голову из песка, а не уподобляться страусам. Думаю, я смог выйти из прежнего штопора в нужный момент, — Фенцио задумчиво покрутил в пальцах перо. — Вот у этой непризнанной вообще никакого потенциала!.. Как она попала в список, мне любопытно?.. — Переводишь тему… — Мисс, мы работаем. Я бы хотел отмучиться с этим маразмом и отдохнуть, если ты не против. К тому же скоро Рождество и… Раздался тихий смешок: — И ты снова полетишь в цитадель?.. Зачастил. — Что в этом плохого? Я отдал школе слишком много времени. Я… это даже звучит убого, но я старею. Да, эта пара дней вне ненавистных стен ничего не решает. Но… Преподавательница насмешливо ткнула его в ребро локтем, заговорщически понизив голос и подпустив беззлобную шпильку: — Уж не влюбился ли ты, ангел?.. Тогда это объясняет все перемены. И я даже рада, если это так… Только вот боюсь, что ты снова наступишь на те же грабли, Фенцио, — она ободряюще провела ладонью по его плечу. — Не оступись снова… Не стоит. В кабинете стало невероятно тихо. Я пыталась взглядом отделить руку Мисселины от тела из-за того, что она касается моего мужчины. В голове носилось, что я становлюсь ревнивой. Я вообще стала от него черпать слишком многое. Ещё с первого дня — бессознательное копирование мимики, язвительность, какие-то незаметные жесты. Хотелось побиться головой о камень, чтобы снова стать прежней, но это уже было совершенно невозможным. Мы слишком сильно подстраивались друг под друга, притирались и пытались сделать так, чтобы взаимопонимание было не только на словах. Хотя о нём никто и не заикался… Просто оба приняли это как данность и то, что невозможно отбросить. Наконец ангел откинулся на спинку стула, потирая ладонями лицо, из-за чего Мисселине всё же пришлось убрать руку. Он ответил вполголоса, и такой интонации я в его исполнении не слышала прежде. Спокойно, уверенно и честно. В очередной раз подтверждая истину того, что наименее близким людям окружения мы можем открыться куда больше, чем тем, кто постоянно рядом и готов удержать в себе любой секрет. — Предположим. Предположим, что я действительно влюблён. Вот только большой вопрос — заслуживаю ли я этой самой любви? Все мы заслуживаем?.. Есть ли она в нашем мире, или за чувства цена снова будет непомерно высока? Я готов заплатить её. Снова. Вот только почему-то на сей раз мне кажется, что… — по кабинету пролетел очередной вздох с усмешкой, — Теперь уже я не соответствую той любви, что от меня ждут. Не прохожу не по одному из параметров… Я помотала головой, пытаясь осмыслить сказанное. Кажется, один из последних разговоров в его голову попал не так, как мне того хотелось бы. И думает он совершенно не о том. Чем он может не соответствовать?.. «Ну, не считая того, как я оказалась в этом дурдоме… Он делает всё и даже больше чем всё…» — отчаянно думалось мне, — «И всё же влюблён?..». Я покраснела, стараясь унять ударившееся в горло сердце. Пора было уносить ноги. Слушать эту исповедь было приятно, но не своевременно. Тем более — Бог его знает, когда эти слова услышу я, а не кто-то другой, кто не ведает истины. Уже оторвавшись от кладки стены, я услышала слова Мисселины, за которые мне хотелось её расцеловать: — Любить всегда страшно, ангел. Но те, кто её никогда не испытывал — кто они?.. Ты познал и то, и другое. Главное не путай временное увлечение и то, что поможет тебе омыть душу, — она снова зашелестела списками. — Нужно мотивировать отказ от обряда над этой ученицей. В ней пока действительно нет ничего, что могло быть хотя бы полезно. Слишком посредственные результаты на испытаниях… — Вот результатами и мотивируем, — коротко ответил Фенцио, благодарно поменяв тему. Я немного безумно улыбалась после внеплановых откровений. Мне было даже немного стыдно за то, что подслушала… Но всё-таки сейчас мне хотя бы стало понятно его поведение. Точнее… Оно и раньше было понятным. Просто, когда это высказано, развеивает сомнения, всё становится проще. И теперь собственные мысли, которые я всячески старалась гнать от себя… мысли, что я уже люблю, стали чем-то нормальным и правильным. Я действительно любила. Школа словно вымерла. Прирождённые потихоньку готовились к Рождеству, непризнанные ждали вердикта с экзаменами. Меня ничего не заботило, так что я со спокойной совестью и без разговоров с кем-либо добралась до башни, а потом и до комнаты. У двери лежал свёрнутый комбинезон. Скорость Люцифера в поиске выхода из ситуации меня веселила. Отперев дверь, я шагнула в комнату, уже рефлекторно прощупывая пространство на чужое присутствие, остаточную энергию. Пока везло и никто не пытался пролезть. Впрочем, с балкона бы и не попали. Во время очередной уборки в комнате я заметила на одном из внешних камней около косяка руну. Сложную. Не то, что я научилась выстраивать. Это была составная, с прерывистым узором. Я насчитала три знакомых и больше не смогла. Узор едва заметно сиял и был виден только если очень сильно напрячь зрение и только в темноте. Позже Фенцио пояснил, что в руну встроены частички наших энергий, они распознаются и пропускают без проблем только двоих. Для всех прочих балкон приводит в совершенно другую комнату. Мне оставалось только вскинуть брови и кусать от досады кулак — до такого уровня мне ещё коптить небо и коптить, если я доживу вообще. — Хотелось бы… Я поплелась в душ, стягивая припылённый комбез и остервенело пытаясь распустить скрученные в узел на затылке волосы. В башню попадали последние закатные лучи солнца, а это значит, что сейчас можно спокойно помедитировать и спать. На ужин было яблоко, которое я так же приволокла с завтрака. Вполне хватит для перекуса перед сном. Вода смывала грязь и пот, в голове носились слова из подслушанного разговора, элементы тренировки и, как не странно, понимание самого простого и понятного человеческого фактора: я на своём месте. Вот так вот просто. Я люблю и это взаимно. Я учусь и мне это удаётся. Не без труда, но всё же. Я пытаюсь изо всех сил справляться с валящимися проблемами. Сложным для себя было только одно — признаться, что ради этого пришлось умереть. Умереть, чтобы жить… Даже звучало страшно. Скользнув в ночную рубашку после душа, я с довольным стоном запустила зубы в яблоко, листая книгу по техникам управления энергией. По сути большую часть из этого учебника я уже освоила. Оставались только более сложные функции, которые пока были сложны к восприятию, не говоря про воспроизведение. Уплотнение купола, через который не пробиться видениям было бы полезным. Но для этого следовало разобраться с тем, как накопить достаточный резерв и как его использовать так, чтобы по результатам не растратить всё. Положение уже знакомое и привычное: коленями на постель, чувствуя тело, постепенно отпуская каждую часть и ощущая внутренние потоки. Похоже на второй слой кровеносной системы, прошивающей тело. Сосредоточие «сердца» энергии где-то под солнечным сплетением — крупный переливающийся узел, который имеет цвет, вкус, запах и свою неповторимую частичку. Как отпечаток пальца — не подделать, не подменить. Лишь исказить самую малость. Я читала об этом. Можно изменить какие-то нотки… К примеру — дать «привкус» другой ягоды. Я помнила малиновую кислинку энергии Мими и попыталась перестроить свою энергию, но не выходило. Руки поднялись, создавая из пальцев колыбель, пытаясь вытолкнуть в скрепленные пальцы импульс энергии. Отделить немного для концентрированного потока. Увидеть этот светящийся шарик с ароматом ягод, который составляет мою суть. Я никогда не могла понять — почему именно жимолость? Я никогда её не любила, не понимала — почему именно она. Фенцио с мятным ветром… Ему подходило. Сладкая прохлада, ветер, гладящий кожу… Смахивало на рождественскую карамель, чуть солоноватую. От прошлого и от страха перед будущим. А что с жимолостью? Хотелось бы мне знать… И ещё любопытно было узнать какова визуализация энергии моей матери. Просто для галочки, понять простую истину — это имеет какое-то значение в родстве, есть ли какая-то наследственность?.. Энергия плескалась внутри, но выдать импульс не выходило. Даже отголоском. Пришлось устроить разминку иначе, раскинув осторожно сеть, и пробиваясь на этажи школы из башни. Смахивало на щупальца, проходящие по коридорам. Мятный ветер продолжал корпеть в кабинете. Энергия чуть плеснула в ответ — немая просьба не отвлекать и не подставляться. Пришлось со вздохом выпасть из транса, отметив, что по стенам комнаты бликами мельтешили отголоски энергии вкуса жимолости. Всё-таки его влияние на меня было неоспоримым. Оставалось лишь улыбнуться и забраться в постель, гася ночник. Я вспомнила, что не заперла дверь. Усмехнувшись, из постели посмотрела на торчащий в замке ключ. Несколько импульсов энергии пролетели бесследно. Я уже всерьёз начала думать, что косая… Промахиваюсь. Злюсь. От волны знакомого гнева — жар по коже, и последний импульс выдернул ключ из скважины, отправив в полёт куда-то под стол. Пришлось со смехом подниматься, вытаскивать и закрывать дверь по старинке. Утро встретило слепящим солнцем. Отголосок мятного ветра определился безошибочно. Значит и поцелуй мне не приснился. Просто не решился будить, проверил, всё ли в порядке, и ушёл. А я, кажется, была слишком вымотана вчерашними тренировками. Было приятно, но немного обидно, что не разбудил. Впрочем, всё же стоило учитывать, что не поленился, разобравшись со своими делами, всё же нашёл силы заглянуть. На столе короткая лаконичная записка: «почти закончили». Я улыбнулась, чувствуя, что всё скоро вернётся на круги своя. Утренний моцион стандартный. Душ, сборы… Я со вздохом покосилась на чистый комбинезон и на себя. В нём в столовую не стоит идти, возвращаться после завтрака в комнату, чтобы переодеться, мне было уже лень. Так что, помявшись немного, привычно собрала волосы, нырнув в какое-то из бездумно выдернутых из шкафа платьев, убрала обновку в сумку и побрела по этажам в сторону аппетитных ароматов. Бутылка воды, сэндвичи, какие-то непонятные фрукты. Всё ушло в пакет. Повара вопросов не задавали, но в воскресное утро я была первой, кто добрался до школьной трапезной, а потому заслужила какой-то благодарный взгляд за самообслуживание. Чуть гудящие мышцы рук и ног подсказывали, что вчера я немного перестаралась. Однако, когда понимаешь, что это не просто так, это мне когда-то пригодится — перестаёшь думать о боли. Закончив завтрак, передала поднос мойщикам и улепетнула из школы. На сей раз повезло — ни с кем не столкнулась. Я с улыбкой оттолкнулась почти от самого крыльца, решив сэкономить время. Несколько стремительных витков в небо, словно истребитель с вертикальным взлётом настроение снова потрясающее. Безоблачное небо, яркое солнце, улыбка до ушей и внутри что-то поёт и ветер в ушах лишь усиливает эйфорию. Может потому, что теперь точно знаю о том, что люблю взаимно, может просто снова от понимания, что хоть кому-то здесь нужна. И глупую улыбку прятать нет нужды. Никто не увидит. Да и какая, к чертовой матери, разница. Даже если и увидят… Что плохого в том, что я вышла из режима нытика. — А что мать в башне — так и поделом… — хихикнула я, снижаясь над тренировочным лагерем. Ключ из сумки извлекла ещё в полёте. Теперь только переодеться и можно приступать к разминке по стандартной схеме. Хотелось попробовать с манекенами, но Миндер ещё не объяснял технику. Так что — буду опять избивать полено. Два оборота в навесном замке, протиснуть «скобу» в петлю на стене, чтобы не бросать замок где ни попадя. Я толкнула дверь и шагнула внутрь, снимая переброшенную через плечо сумку. Удар в поясницу, и я потеряла равновесие, проехавшись носом по полу примерно полметра, выронив и пакет с обедом и свой багаж. Хватка за волосы, тянущая куда-то вверх и дальше. Перед смеженными от боли веками встают картинки того, что нас поймали и сейчас кто-то из последователей просто размажет меня по раздевалке, украсив кровавыми разводами стены и пол. Попытка взмахнуть крыльями повлекла чей-то рык, и их стянуло знакомой нитью, не позволяя шевельнуться. Голова мотнулась от хлёсткой пощёчины, по языку разлился медный привкус крови из разбитой губы. Я вскрикнула от боли, и увлекаемая чужим захватом, рухнула спиной на лавку. Сверху на меня, кривясь в усмешке, смотрел Астр. Ещё пощёчина, удар кулаком. Кричать уже не выходит. Просто в голове фейерверками разлетаются мысли и ощущения, как распухают губы, как наливаются будущие синяки. Хват за горло. Не те руки. Эти делают больно… Эти делают мне слишком больно. — Здравствуй, мышка. Пришло время укоротить твой гнилой язычок… Попытка лягнуть из последних сил — удар в живот, сложивший пополам. Пока я бешено хватала ртом воздух в попытке восстановить выбитое дыхание и навести резкость, ангел задвинул шпингалет на двери раздевалки, и снова перехватив меня за волосы, почти с любованием смотрел на последствия своих ударов. — Мразь… — я из последних сил плюнула ему в лицо кровью. Астр утёрся, притягивая меня за волосы к себе и заглядывая в глаза: — Ты не представляешь, до какой степени действуешь на нервы, непризнанная. Почему с такой ангельской внешностью, которую я, безусловно, сведу «на нет» за это утро, столько демонической гнили, а, Уокер?.. — Он усмехнулся, сжав пальцами мой подбородок, — Недотрога, недоступная, язвительная стерва с ясными глазками. Такая же как мамаша… Знаешь, каким местом она себе дорогу наверх пробивала?.. Попытка поцелуя, протолкнувшись языком в мой рот. Укусила за губу, схлопотав затрещину, злобно скалясь в лицо: — Плевать я хотела, каким местом и что она пробивала… — проталкивая слова через разбитые губы, выдохнула я, — Мне вообще на всё плевать. Дай слабину, и я тебя по ветру развею, ублюдок. Только и можешь, что трепать языком да избивать тех, кто слабее тебя. Обижаешься, как ребёнок в песочнице, которому красивая девочка вместо поцелуя в щёчку совком пластиковым по башке дать ус… Удар… Я повалилась на лавку, давя плач. Дико кружилась голова, и дышать было невозможно из-за разбитого носа. Помогать сейчас некому. Всё только самой. Дотянуться бы до меча, но… Толчок в плечи повалил на лавку. Прижатые к доске руки над головой. Попытка трепыхнуться — снова удар. Дышать становится больно. Попытка поджать колени и отпихнуть — звонкая оплеуха. Послышался щелчок пряжки ремня и шелест молнии. Я вздрогнула и завопила. Снова пощёчина. — Вот так, куколка. Сейчас будем пробивать тебе повышение в статус Ости. Та хоть адская подстилка… Но ты будешь общей, — рывок за лиф платья, разрывающий ткань, обнажая грудь, треск бюстгальтера. — Даже жаль, что эта шкурка будет изуродована… А ведь умей ты заткнуться — мы бы подружились. Смятая в пригоршню грудь. Сосок сдавил так, что я нашла в себе силы заорать. Раскинутые по бокам лавки колени, треск разорванных трусов. Взлетающая на живот юбка. Рёв от бессилия и перед глазами мелькают кадры последних нескольких недель. От жёсткости к страсти, затем к нежности и в итоге к любви. А сейчас какой-то рехнувшийся кретин пытается устроиться между моих ног и… Я захлёбывалась слезами, шепча все кары и проклятия, пока за несколько минут Астр пытался добиться достаточного возбуждения, чтобы завершить задумку. Скольжение свободной руки, шарящей по телу без какой-то ласки. Грубо, уродливо, противно и страшно. Тело не реагирует на него так, как он ожидает. Снова сжатая грудь, удары за то, что я не в состоянии расслабиться делают лишь хуже. Прикосновение плоти ко внутренней стороне бедра словно придало сил. Снова удалось завопить во всю мощь лёгких. Без надежды на спасение. Без права вывернуться теперь… — Кричи-кричи. Это заводит… — хмыкнул ублюдок с крыльями ангела. «Кричи, Виктория…» — другим голосом проносится в моей голове. Удар в живот: — Смотри на меня, серая мышка… Смотри в лицо тому, кто… Раздался дичайший грохот, и крепление щеколды вылетело из стены. На пороге раздевалки кто-то стоял. Я не видела… От головокружения и боли во всём теле соображать не получалось. Только поняла, что мне снова почему-то повезло. Через звон в ушах слуха касаются крики и ругань. Звуки ударов. Хриплый смех Астра и знакомый голос, обещающий выдрать глотку ублюдку. — Люци… — я всхлипнула, пытаясь свернуться в клубок и прикрыться. Болело всё: тело, лицо… душа. — Уокер, ты… — он хрипло вздохнул, отшвырнув от себя бесчувственного Астра, — Выглядишь неважно… Есть во что переодеться?.. Я нервно кивнула, пытаясь сесть. Кажется, получила сотрясение… Оставаться наедине с Астром в раздевалке я не могла. Переодеваться на улице тоже не получилось бы. Я бы просто рухнула. Лицо саднило до безумия. Дрожащими руками кое-как натянув чистый комбинезон, я, всхлипывая, скукожилась на лавке. Люци сплюнул, взяв из подставки меч и перерезав нить на моих крыльях. Я разревелась, аккуратно уткнувшись лбом в его плечо: — Спасибо… — Чш-ш-ш… Непризнанная, успокаивайся. Тебе нужно найти силы, чтобы долететь до школы. Или подожди, пока я этого урода отнесу и сдам страже, а потом вернусь за тобой… — он посмотрел, как я остервенело замотала головой и чуть усмехнулся, — Тогда соберись с силами и иди. Главное — долететь. На месте разберёмся… Я вздрогнула, когда колыхнулась его энергия и Астра опутало сетью. Он потащил его к выходу. Мне оставалось лишь, покачиваясь, брести следом, с трудом подняв свою сумку и держась за живот. Боль прокатывалась волнами, и я заметила кровь на раскрывшихся перьях крыльев. Снова флешбеком запястья Фенцио с кровавыми полосками натёртой кожи. От мысли пробила дрожь — как смотреть ему в глаза после того, что случилось?.. Меня касались чужие руки… Меня целовали чужие губы… Снова приступ тошноты… Отбежав подальше к краю поля, рухнула на колени, выплёскивая завтрак. Губы обожгло желчью только через неполный десяток минут. Голова никак не желала проясняться. Я уже ждала, что Люцифер улетел, но тот продолжал терпеливо ожидать, пока мне удастся собрать остатки себя по кускам. Хотя бы попытаться… — Я… мне страшно… — я всхлипнула. — Поздно бояться, Виктория. Нужно вернуться в школу. Кивнув, я схватилась за голову. Всё более тяжёлую, всё более пустую от накатывающих волн паники и отвращения к себе. Взмах крыльев — с трудом удалось подняться. Только бы долететь. Только бы сил хватило. Хотелось оказаться в своей комнате, чтобы меня больше не трогали… Хотя бы несколько часов. Выплакаться, дать волю страхам, которые теперь очень нескоро отпустят. Ветер высушивал слёзы. Немного разгонял боль и охлаждал разбитое лицо. Замок всё никак не желал показываться. Я закрыла глаза, на автомате работая крыльями и следуя за ментальным следом Люцифера. Короткая команда спустя время вынудила открыть глаза: — Снижаемся. Это было ошибкой. Стоило ногам коснуться крыльца школы, как они подкосились, и я рухнула на мраморные ступеньки, дрожа как осиновый лист. Послышались шаги и голоса. Обступили со всех сторон. Короткие реплики. Голос Дино: — Что произошло?! Звук пинка: — Астр напал на Викторию. Пытался… — снова звук пинка, — надругаться. — С чего бы ему?.. — недоумённо проговорил Дино, поворачивая меня лицом к себе: — Шепфа… Что он… — Ангел, собери мозги в кучу. Я своими глазами видел, что было в раздевалке в тренировочном лагере. Можешь прочитать память, если её лицо для тебя недостаточное доказательство, — рявкнул демон. Руки Дино пропали. Звук удара и шипение сквозь зубы: — Тварь… — прошипел он, обычно сдержанный, но сейчас был зол. — Мягко говоря. Отнеси её в лазарет, я сдам подонка страже и попрошу собрать педсовет. Я мотнула головой, разлепив спёкшиеся губы: — Нельзя… Если следы выведут — я ничего не докажу… — Память прочитают. Не велика проблема, — проговорил Дино, поднимая меня на руки. По спине от этой реплики поползли мурашки: мои мысли читать было опасно. Особенно в этом состоянии, когда я от боли и паники почти не соображаю и не смогу отфильтровать воспоминания. — Нет… пожалуйста. Сразу на педсовет. Прошу… В лазарет позже… — шепотом попросила я, — Дино, прошу… Тот молча кивнул, шагнув в здание школы. От каждого его шага в голове колоколом отдавалась боль. Стараясь не хныкать, я закрыла глаза, пытаясь хоть немного регенерировать лицо, но опять же из страха ничего не выходило. Вереницы коридоров, лестницы… Бесконечный серпантин, кажется. В лоб встревоженно колотилось сердце Дино. Он вздохнул: — Расслабь щиты, я немного подолью энергии на обезболивание. — Не стоит, — хрипло выдавила я. — Спасибо тебе. Он сморщился, сейчас как никогда напомнив мне своего отца: — С тебя глаза спускать страшно, — распахнулась приоткрытая дверь кабинета, когда он толкнул её носком ботинка. Меня усадили на стул в кабинете для разбирательств. — Воды? Я кивнула, прикрыв глаза и боясь, что стошнит снова, но пить хотелось куда больше, чем выдержать лицо, которого уже не было, судя по ощущениям. Только разбитая до кровавых корост уродливая маска с синяками и кровоизлияниями. В губы ткнулся стеклянный край стакана. Дино придерживал его, чтобы я не выронила из дрожащих пальцев. Упругое биение чужой энергии в щиты — безуспешное. Ставить блоки и держать их даже в таком состоянии я научилась. Со стороны лестницы послышались голоса. В кабинет вошёл Геральд, следом Мисселина. Учительница прижала к губам ладонь, сочувственно рассматривая меня. Демон же аккуратно опустился на корточки напротив, отводя с лица волосы и рассматривая последствия нападения. Считал энергию, качая головой и поджимая губы. Тоже попытка пробраться под блоки и тоже провал. Если были бы силы, я бы гордилась собой. Появились серафим Кроули и Фенцио. Ангел нервно всматривался в моё лицо, я же отводила глаза — стыд. Бесконечный и обоснованный на мой взгляд стыд от того, что я не в состоянии была отбиться. «Не заслуживаю…» — отголоском пробилось в голове, — «Его любви я не заслуживаю…». Последним в кабинет шагнул Люцифер, приведя Астра в сопровождении демонов- стражей, кроме того, вошли два ангела. Женщина и мужчина. В мужчине я узнала… Архангела Гавриила. А вот женщина… Серафим с надменным ледяным взглядом. Черты Астра, кажется, были унаследованы от неё полностью, лишь обрели более мужскую форму. Она сморщилась, взглянув на меня, словно увидела гору нечистот и прошла как можно подальше, устроившись на стуле рядом с Кроули. Гавриил присоединился к ней. Как не странно, усадили даже провинившегося нападавшего. Тот незаметно усмехался. В итоге все расселись так, что я оказалась в одном конце кабинета с Люцифером, Дино и Геральдом. А все остальные за другим концом стола. Словно силы разделились. Встревоженно хлынула энергия, и я тихо всхлипнула. Под столом ладонь сжала рука учителя. Я поняла манёвр и попыталась восстановить дыхание. — Люцифер, что ты видел? — спокойно спросил директор. Демон поднялся из-за стола, с отвращением глядя на Астра и его родителей: — Виктория учится бою на мечах. Вчера мы встретились, когда она направлялась в лагерь, и сегодня я решил посмотреть на её тренировку снова. Непризнанная и сталь — странное сочетание. Однако, её на площадке не обнаружил. Зато услышал крик из раздевалки… — он продолжал говорить, но я не слушала. В блоки бился мятный ветер. Упорно, панически, пытаясь прорваться, унять боль, успокоить так, как он умел. Мне оставалось лишь морщиться и держать слёзы — нельзя. Просто нельзя… подпускать к себе того, кому и без меня боли хватает. Я не хотела делать ему больнее. — Дино?.. — поощрительно попросил Серафим, когда Люци закончил говорить. — Час назад на крыльцо школы приземлились Виктория и Люцифер. Последний нёс в сетях Астра. Виктория избита. Полагаю, и под одеждой тоже… — снова удар в блоки, ещё более резкий, — С его слов — ангел пытался надругаться над Непризнанной. Со стороны Астра послышалась усмешка: — Она меня соблазнила. Сама позвала в эту сараюшку на отшибе. Быстрое удовольствие без последствий… — Лжец… — прошипела я, силясь унять дрожь. — Виктория, что произошло в тренировочном лагере?.. — тихо спросила Мисселина. Я прикрыла глаза: — Тренировки действительно есть. Мой наставник, ангел Миндер, позволил позаниматься в его отсутствие, оставил ключи. Я хотела потратить на это все выходные. Уже когда прилетела и открыла дверь в помещение — получила удар ногой в спину и упала внутрь. Дальше избиение, обещания изуродовать, попытка… — я вздрогнула, чувствуя, что ссадины на лице щиплет от рванувшихся слёз, — пытался… меня… В комнате стало тихо. Мне уже становилось больно даже дышать. Не то что сидеть, думать и пытаться как-то объяснить произошедшее. В моей голове вообще не укладывались события, как я не пыталась заставить себя настроить. Сейчас… дьявол, я сейчас даже страха почти не испытывала. Разум решил, похоже, что хорошего понемногу и стрессы пора сводить на нет. И всё бы так и было, если бы не голос Гавриила: — «Яблоко от яблони…» — насмешливо проговорил он, — Помнится, её мать тоже методов не выбирала, когда стремилась к высотам. А здесь, прямо отрада для глаз — начала с учеников. Мельчают Уокер, вы не находите, ангел Фенцио?.. Подначка удалась: — Они в достаточной степени разные, чтобы Виктория не искала столь «лёгкий» путь. Да и, полагаю, если бы она следовала по стопам матери, Астр явно не был бы в списке достижений даже в первой сотне… не велика птица. Послышалось шипение: — Как вы смеете?! — Смею, — не менее гневно проговорил Фенцио. — Как раз я — смею. Снова пауза. — Какая-то малолетняя сучка пытается оклеветать моего сына!.. — прошипела женщина. — Серафим Лирия, держите себя в руках, — отчеканил Кроули. — Ей незачем лгать, и я полагаю… Она скривилась, сверля меня взглядом полным отвращения: — Вы неверно полагаете. Эти пришлые с Земли пронырливы и наглы до невозможности. Все без исключения. Слава о поступках её матери бежит впереди неё. И какова ирония — опальный серафим заточён в школьной башне, а дочурка перенимает эстафету, — она фыркнула, покосившись на Фенцио. — От тебя, бывший Престол, вообще неожиданно слышать слова в её защиту. Неожиданно, признаться… и мерзко. До какой степени нужно быть слабоволь… Я не выдержала, до скрипа стиснув зубы и прошипев: — Замолчите. Лирия усмехнулась: — Ты будешь указывать мне, прирождённой, что делать?.. Земная оборванка, которая в своём бессмертии яйца выеденного не стоит… Едко усмехнувшись, я вперила в неё немигающий злой взгляд, чувствуя, как щиты начинают проминаться под очередным потоком энергии мяты и уже даже не ветра — урагана. — Я буду требовать справедливости. Указывать вам?.. Спасибо, нет. В небесной справедливости я здраво разочарована. Он нарушил закон Неприкосновения. Поскольку я отдаю предпочтение стороне демонов и для всех в школе это не секрет, выходит ещё и нарушил Равновесие. Попытка из… — я сглотнула, но продолжила, — Попытка изнасилования, надеюсь, здесь карается не слабее, чем на земле. Избиение… Мне продолжать, Серафим?.. Я могу подтвердить свои слова, позволив прочитать память. Люцифер тоже, полагаю. Чем будете в этом случае крыть вы?.. Её лицо исказило оскалом. В кабинете висела такая звенящая тишина, что слышно было дыхание. Удары энергии в щиты прекратились. То ли смирился, то ли начал понимать, что я успокаиваюсь и сама. Просто потому, что он рядом. Просто потому, что сейчас возвращалось незаслуженное чувство безопасности. Право на которое я утратила. На лбу выступила испарина, и я спешно зажмурилась, пытаясь согнать дурноту. Стало трудно дышать. Уловив состояние, Геральд глазами указал Дино на окно. Тот понятливо кивнул и распахнул створки, запустив в зал прохладный ветерок. — Неделя заточения в башне и отстранение от занятий до конца зимы, — примирительно проговорил Гавриил, уловив мой настрой. — Нет, — я качнула головой, — этого мало. — Мы не сможем его исключить… — я, кажется, увидела вину в лице серафима Кроули, — Недостаточно оснований… Усмехнувшись, я прижгла его злобным взглядом: — Ничуть не сомневаюсь. Видимо, ему нужно было позволить завершить начатое, чтобы непогрешимые небеса вспомнили о значении слова «справедливость», — я сглотнула, переведя взгляд на Люцифера в поисках поддержки. Он спокойно кивнул, ещё не до конца понимая мою задумку. — Отстранение от учёбы вплоть до сдачи экзаменов и заточение в тюрьме ада. На два месяца. Без права посещения… — Это наглость! Не зарывайся, девочка… — рявкнул Гавриил, поднимаясь со своего стула и припечатывая меня гневным взглядом. Я следом встала со своего места, чуть качнувшись: — Вы ведь осудили на смерть Винчесто с такой лёгкостью… а тут даже не казнь. Всего лишь два месяца разлуки с бесценным отпрыском «славного рода»… — последние слова почти выплюнула, — Докажите, что ваше хвалёное правосудие Равновесия не фикция. Что ещё есть за что стоять и сражаться: за справедливость и правду, а не за холёные лица иерархии… Повело, и я осторожно ухватилась рукой за спинку стула Геральда, прикрыв глаза. Демон поднялся: — Тебе сегодня хватит потрясений. Идём, провожу в лазарет… Я молча кивнула и позволила себя увести. Уже на лестнице послышался хлопок двери и голос Фенцио. Учитель осторожно прислонил меня к стене, поинтересовавшись, смогу ли потерпеть ещё пару минут. С трудом кивнув, я прижалась лбом к грубо отёсанному камню школьной башни. Они говорили недолго и достаточно тихо. Я почти ничего не слышала, только последние фразы: — Иди, ангел. Ты у нас умелец разводить бюрократию по прошлой стезе. А девочку я отведу и прослежу, чтобы всё исправили. — произнёс Геральд. — Я её наблюдатель… — прочти рыкнул Фенцио. Демон усмехнулся: — Вижу. Так хорошо наблюдал, что чуть не случилось непоправимое… Мир закружился, и я стала оседать на пол, сползая по стене. Силы иссякли, и я стала проваливаться в темноту и какой-то уже безучастный после всего покой. Поначалу даже показалось, что это очередное видение, но перед глазами ничего не проплывало. Только темнота и тишина. Только встревоженный голос Геральда над головой: — Держись, Виктория… Скоро всё исправим… «Не думаю…» — всхлипнув, подумала я. Лазарет, запахи лекарств. Очередные залитые в глотку зелья. Магия, текущая под щиты, словно их нет вовсе. Старший медик суетливо кружила вокруг меня, причитая и укоряя, словно я действительно была повинна в произошедшем и поиск проблем на собственную задницу для меня, как чистой воды спорт. Всё затихало и оседало. Спустя время заботливые руки лекарши и Мисселины переодели меня в больничную сорочку. Опять недовольное бормотание при виде синяков от рёбер до паха. Обработали очередными противно пахнущими составами. Глаза уже не открывались. Да и не открылись бы. На лице пропитанная каким-то раствором была повязка. Отёки и побои уходили достаточно быстро. Только головная боль не торопилась исчезать, проносясь отголосками в черепе и подсвечивая вспышками черноту перед зажмуренными глазами. Сквозь сон чувствовались тёплые пальцы, скользнувшие по открытому лбу, чуть перебрав волосы. Я спала и не имела сил увернуться от прикосновений, которые ждала и которых в то же время неимоверно боялась…15. "Подари мне дыхание"
29 декабря 2020 г. в 12:00