Oomph! — Unter diesem Mond
Задание на земле оказалось почти лёгким. Почти. Убедить руководителя избавиться от одной из сотрудниц. Фирма сокращала штат, для сокращения были две кандидатуры — кладовщица, спустя рукава исполняющая свои трудовые обязанности, и новая секретарша, только недавно прошедшая стажировку. Дилемма обусловлена была тем, что у первой на иждивении двое детей, а вторая была вполне перспективным сотрудником, но не обладала достаточным опытом работы. Проследив за обеими девушками, я в теле стороннего сотрудника HR, порекомендовала всё же избавиться от первой. Хотелось верить, что на другом месте она будет меньше бегать на перекуры и болтать с подругами по телефону. К моему удивлению, после новости об увольнении, ушлая мадам предложила… себя, в качестве оплаты для сохранения рабочего места. Директор, опешивший в первые несколько десятков секунд, разразился гневной тирадой, после чего вопрос был решён. Дальнейшее смахивало на гонку выживания. Срочный пробег по ближайшему торговому центру в поисках обновок в подворовывающих магазинах. Повезло, что подобранное водоворотом тело было со мной одного размера. Ну, почти… Тёмная цветовая гамма выбор барахла почти не ограничивала. В конце концов, ведь не обязательно выбирать именно чёрный?.. В первом же бутике удалось зацепиться взглядом за нужные по стилю и качеству наряды. Ещё через пару часов примерочные уже слились в вереницу. Карта продолжала жечь задницу в кармане, в очередной раз убеждая меня, что чистые на руку люди смахивают на мамонтов: вымирают, проще говоря. Увешанная пакетами с ног до головы, я потягивала эспрессо в кофейне фудкорта торгового центра, когда взгляд напоролся на вывеску магазина белья. Не то чтобы я была ограничена в выборе содержимого своего бельевого ящика, но по ощущениям, когда в твоей жизни появляется мужчина, да ещё и долгие годы не бывший избалованным женским вниманием, как мне казалось… Разнообразие не повредит. Покончив с кофе, не торопясь, продефилировала мимо магазина. Задницу через джинсы прижгло так, что я чуть не пискнула. Изобретение Мамона не переставало меня радовать своей старательностью. Завернув в торговый зал, сгрудила с ячейку хранения у прилавка прежние покупки и побрела между рядами. Маленькие пластиковые вешалки, весьма красивые комплекты в неожиданных вариациях. Я нервно хихикнула от вида манекенов в образах «ангела» и «демона». Слишком радикальное представление моих недавних соплеменников о том, как должны выглядеть те или другие… Слишком много крайностей. И полное непонимание третьей касты… Впрочем, кому могут быть интересны серокрылые, верно?.. И всё же оба комплекта казались на удивление органичными, если вычеркнуть из обозрения белые бутафорские крылышки на резинках и аналогичные чёрные, нимбы, рожки и вульгарные боа, накинутые на плечи обоих манекенов. «Пошлятина» — хихикнув, подумала я. Консультант помог определиться с размером, и я ушла в примерочную. Понравилось, что оба из тонкого невесомого материала. Никакого поролона, ничего что делало бы тело искажённым и непропорциональным. Воображение посидит в сторонке, всё что могло быть открытым — было, а что нет… Ластовица и узор на ареолах груди присутствовал. А больше мне и не нужно было по сути. Несколько пар чулок, новая ночная сорочка… Я со вздохом отправилась на кассу, чувствуя, что женское начало неубиваемо — несколько суток в прострации после самого чёрного дня в моей новой жизни, чтобы сегодня ощутить уходящее напряжение, когда занимаешься шопингом… Великолепно. И всё же… Всё же нет. Внутри всё ещё скребло от того, что удалось избежать. Появилась неуверенность в собственных силах. Дьявол с ним, что я только начала обучаться, но если я даже не в состоянии отбиться от Астра… Что будет дальше?.. Из бельевого магазина я выскочила уже без прежнего азарта. Ноги понесли к выходу из торгового центра. На улице стало совсем отвратительно — мокрый снег, снующие люди, праздничная иллюминация в сгущающихся сумерках мегаполиса. А внутри далеко не танцующие олени Санты. Я поставила пакеты с покупками на ближайшую лавку и задумчиво огляделась. Основной целью визита был не только собственный шоппинг. И я знала, что в новом мире это совершенно другой праздник. Совершенно другой мотив и повод. «Обнуление таймера» — так, кажется, он сказал?.. Мне даже не хватило мозгов поинтересоваться — приняты ли подарки в этот день хотя бы… Я неожиданно вынырнула из ступора: — Ну, тунику мне подарили… Почему бы не сделать нечто ответное? Символическое и красивое… Перед глазами привычно появился образ. Никаких излишеств, сплошной минимализм и классика. Хорошо хоть без сутаны с посохом теперь. Из украшений перстень, но они есть у всех преподавателей. Как отличительная черта и личная печать для подписи документации. Часы никто не носит и бросится в глаза. Ещё один перстень? Но я не знаю размера. Хотелось, чтобы это было из предмета постоянной эксплуатации… Чтобы напоминало… Символ. Не знаю, сколько времени я провела на лавке, судорожно оглядываясь по сторонам в поисках подсказок. Снежные хлопья, вывески магазинов, торопящиеся домой люди… Все в предвкушении праздника, отдыха, веселья. Обычные. Я больше не из них, но, пожалуй, теперь понимаю их куда лучше, чем было до того. Жизнь обретает ценность только тогда, когда понимаешь, что утратил её. И я готова была ещё вчера проститься с ней второй раз. Позволить себе разбиться, потерять недавно обретённое… бессмертие. «А только ли о бессмертии я беспокоюсь?..». Плеча коснулась рука: — Мисс, с вами всё в порядке?.. Я вскинула глаза, рассматривая склонившегося над собой мужчину. Обычный земной обитатель. Лёгкая проседь в русой шевелюре, аккуратно подстриженная бородка, деловой костюм, пальто и шарф. В руках кейс. От него исходила слабая, но чёткая энергия с привкусом мелиссы. Тёплая, свежая, различимая даже без усилий. И эта энергия излучала сейчас беспокойство. Просто шёл мимо, просто заметил растерянную девицу на лавке с ворохом пакетов. Я чуть улыбнулась, виновато потупившись: — Да… Всё нормально. Не стоило беспокоиться. — Тогда счастливого Рождества, мисс. Не престало такой симпатичной леди грустить, — он с лёгкой усмешкой поддел пальцем мой нос и направился дальше по своему маршруту. Однако, последнее действие меня хоть и немного напрягло, зато и подсказку дало. Из-под пальто показался рукав белой рубашки с классическими запонками. Я судорожно напрягла извилины, силясь вспомнить, были ли у Фенцио запонки. В очередной раз костеря себя за память, как у золотой рыбки, я огляделась в поисках ювелирного салона. Стоило подобрать что-то действительно запоминающееся и знаковое. «А что, если карточка не сработает?..» — встревоженно думала я, подбегая к дверям магазина. Задницу обожгло сквозь ткань разогревшимся пластиком. «Угу, честные ювелиры — это что-то сродни Люциферу, распевающему церковные гимны, славящие Шепфа…». Стоило ввалиться в светлое помещение с обилием стеклянных витрин, как меня тут же встретили три пары брезгливых взглядов. Два от продавцов, один от охранника. Впрочем, рассмотрев логотипы на пакетах, скепсиса поубавилось. Я вежливо улыбнулась, сохраняя благожелательную мину, и шагнула к более взрослой продавщице. Она ответно растянула губы в механической улыбке: — Добрый вечер. Чем я могу вам помочь?.. — Здравствуйте, — я пробежалась глазами по её бейджу, — Вероника. А у вас есть в продаже мужские запонки? Из механической улыбка стала более живой, и она махнула рукой в сторону ряда витрин: — Какой материал и необходима ли вставка или инкрустация?.. Я подвисла — таких вопросов после возникновения идеи не проползало в голове. Пришлось снова подтянуть из памяти образ. «Золото?.. После утраты постов… может быть не очень приятным и натолкнуть на воспоминания. Не вариант… Значит серебро. Или ещё лучше — платина или, пусть белое золото…». А вставка?.. Пришлось помотать головой, чтобы отбросить сомнения. Для начала посмотреть, что есть в наличии, а уже после ориентироваться в деталях. — Платиновые или белое золото. С инкрустацией, если вы не против, чуть позже решим, хотелось бы видеть ассортимент для начала. По магазину радостно плеснула её энергия с оттенками жареных каштанов. Я едва сдержала усмешку — покупка дорогая, процент от продажи она получит хороший. Если сможет впарить ещё что-то или предложит дорогущую инкрустацию, то премия к Рождеству будет потрясающая. Но вот незадача — возврат средств со счёта продавца к несуществующему покупателю произойдёт так или иначе… — Вот, — она указала раскрытой ладонью на стенд. — Платина. В некоторых изделиях есть возможность заменить вставки на тот, что есть в каталоге. С учетом грядущих праздников, замена камней будет произведена уже завтра. Вечером сможете забрать… Я рассеяно кивала, бегая глазами по стеклянному боксу, рассматривая предложенные запонки. Неизменная классика — просто игра с формой, гравировки, узоры, камни, напыление, эмаль… Последняя в условиях дорогущего метала смотрелась вульгарно. Взгляд зацепился за пару, выполненную в форме крыльев. Сердце слегка зачастило от вида аккуратных запонок в которых даже перья были проработаны мелко и аккуратно. По ребру шла россыпь чуть переливающихся камней. В минералах я не особо разбиралась, так что сделала в голове пометку и стала разглядывать остальное. Поняв, что больше ничего не привлекает, я закусила губу — а ему понравится?.. «Как было просто в детстве — открытку нарисовал и уже всех порадовал…» — хихикнул внутренний голос. В голове снова прошёл сбой — я для собственного развития периодически делала наброски портретов в углах свитков. Преподавателей, студентов, охранников школы, гостей… Всех, кроме Фенцио. Раньше из-за того, что боялась… После — потому, что… И вот здесь я уже не могла объяснить себе заминку. Возможно потому, что я увидела куда больший спектр эмоций и теперь просто боялась показать его даже бумаге?.. Не судорожную улыбку, пусть и редкую. Вместо привычной напряжённой мимики появлялось всё больше чего-то настоящего, продиктованного чувствами. Живых ощущений, способных показать и боль, и страх и отчаяние… То, что прежде, как мне казалось, он не испытывал вовсе. И безмятежность во время сна — пожалуй, это сонное выражение скребло изнутри больше всего. Временный покой для неукротимой стихии мятного ветра… Из размышлений выдернул голос: — Мисс? — А?.. — я хлопнула глазами, осознав, что уже минут десять гипнотизирую запонки с крыльями и широко улыбнулась, — Простите. Могу я взглянуть на эти чуть ближе? Кивок, и извлечённые из-под стекла изделия легли на белую подушку, имитирующую рукава рубашки. Смотрелось весьма органично. Я с каким-то плохо объяснимым восторгом скользнула по ним пальцами и поинтересовалась: — А что за камни в инкрустации?.. — К сожалению, они даже не полудрагоценные. Это поделочный минерал. Его название — Ангелит… «Иронично…» — я улыбнулась ещё шире: — Потрясающе. Упакуйте, пожалуйста… Продавщица растерянно хлопнула глазами: — Но, мисс, может быть вы подумаете о смене инкрустации? Есть ведь множество более ценных вариантов, которые смогут порадовать того, кому предназначен подарок, — в её голосе сквозило разочарование. Я помотала головой: — Поверьте, лучшего минерала для оформления этого подарка придумать просто невозможно. Менять ничего не нужно. К тому же у меня через несколько часов… самолёт. Хотелось бы завершить рейд по магазинам с первого раза и больше не забивать голову поиском подарков. Печальный вздох, и она ушла в подсобку за коробочкой. Я же, чтобы скоротать время ожидания, отошла к стенду с описанием камней. О существовании «Ангелита» я прежде даже не подозревала. «Мир открывается в совершенно неожиданных ракурсах, когда твоё время перестаёт иметь значение…» — неожиданно подумалось мне. Минерал был действительно совершенно не дорогим. Но любопытны свойства: универсальный под гороскопы, которые не имеют, скорее всего, значения. И, судя по описанию, когда-то в незапамятные времена имел статус оберега. От последнего прошиб холодный пот — ведь если бы вчера он не уловил происходящее, если бы не сильные крылья, не желание спасти и уберечь… «Любить тебя — всё равно, что голыми руками выгребать угли из очага, но я стараюсь… Только не оставляй…» — шепотом пролетело в памяти. Стал бы сражаться за мою жизнь и с обстоятельствами, и со скрытыми врагами, если бы слова не были правдой?.. Едва ли… Слишком много изменений, которые уже улавливают абсолютно все. Внешних, внутренних. Восстановление ангельской части души. Той самой, что определяет суть прирождённых и той, что долгие годы варилась в таком дерьме, которое мне не снилось. Оплатив последнюю покупку, я с довольным вздохом вкатилась в какой-то переулок и призвала водоворот. Настроение было противоречивым. Шоппинг немного расслабил, но в то же время теперь появлялись сомнения о том, стоило ли вообще тратить на это время. И всё же в кармане заветная коробочка с запонками душу почему-то непередаваемо грела. Меня выкинуло из портала во внутренний двор. Нервно оглядевшись, я понадеялась успеть юркнуть в школу, но не срослось… — Уокер! — рявкнула Ости. «Меня будут бить?!..» — панически мигнуло в мозгу. — Да?.. — осторожно поинтересовалась я. — Мы ведь планировали совместный спуск и прогулку по магазинам. Какого хрена ты… — она выхватила один из пакетов, деловито сунув нос в его недра, — Хм-м-м… не дурно. Если остальное не хуже, то беру свои слова назад. Завтра будешь демонстрировать обновки… Я поёжилась: — Завтра у меня тренировка. А потом я, как правило, в режиме овоща… — Не ныть! — скомандовала демоница, ухмыляясь, — Рождественский пир на носу. Ты должна блистать… Мы, демоны, знаешь ли, любители роскоши, мрачной красоты и дорогих побрякушек. Порой с избытком, но в твоём минимализме есть определённый шарм. Это можно обыграть… Вздохнув, я неожиданно подалась вперёд, обнимая её за плечи, не выпуская ношу из рук: — Спасибо. Даже не дожидаясь Рождества. Просто спасибо тебе за своевременную помощь и поддержку. Ости удивлённо сглотнула, неловко похлопав меня по спине: — Без нежнятины, Непризнанная… Всё. Кыш отчитываться… Ты ведь только с задания, как я поняла. Я хихикнула, выпустив её, и нырнув в здание школы. Настроение снова колебалось от нервного тика к взлёту. Видимо, всё же я зря выбросила мешочек. Стоило пропить успокоительное. Стрессы просто так не всегда проходят. Да и унять их в моём случае будет не так уж легко. Торопливо пронесясь по коридорам, я закинула обновки в комнату, переоделась в спортивный костюм, собрала волосы в хвост и убрала в карман толстовки кредитку. Обратный забег до преподавательского этажа. По привычке едва не свернула к кабинету Фенцио, но успела одёрнуть себя и прошла чуть дальше по коридору, нервно хихикая. Увидеться хотелось, но пока рано… Может быть занят. Если хватит сил — увидимся вечером. Постучав в дверь, дождалась ответа и провернула ручку, проскочив внутрь. — М-матерь божья! — не выдержав проговорила я, осматривая бардак в кабинете. — А я предупреждал… — победно усмехнулся преподаватель, — Как справилась с заданием?.. Продолжая озираться, я рассказала о результатах, предвкушая, что эти завалы буду разгребать явно не один вечер. Геральд посмеиваясь выдал ведро, тряпки, полироль и мусорные мешки, попросив не громыхать «стеклотарой». Я вскинула брови, пытаясь сообразить — что именно он имел ввиду. Под столом обнаружилась батарея пустых бутылок из-под глифта под основательным слоем пыли. Куча бумаг в стопках на столе и полу, в креслах и на шкафах. Книги в рассыпавшихся пирамидах. Где-то разводы от тарелок, подпалины от неудачных экспериментов, судя по всему. Я хлопнула глазами: — Но есть ведь формула, чтобы всё убирать… — Это у чистюль, эстетов и глупцов. Гений властвует над хаосом! — продолжая усмехаться, ответил учитель, — Но вообще тут всё не так просто: допустим, пыль выметет, плесень тоже… Однако от мусора покрупнее не избавит. А нужно будет вдумчиво перебрать все бумаги, чтобы отфильтровать черновики от основных рукописей. Просмотреть формуляры книг, всё что истекло хотя бы в этом году — отнести назад в библиотеку… Сглотнув, я ошалело слушала фронт работ, понимая, что вляпалась. — Сколько лет тут веник не бывал?.. — Хм… Почти с момента заселения, — оскалился Геральд, неожиданно подмигнув. — Доверие, Уокер… Моё доверие заключается в сохранении тех тайн, которые ты тут наковыряешь. Я со вздохом перехватила пакет и полезла под стол, вытаскивая позвякивающие бутылки. Геральд с энтузиазмом начал перебирать бумаги, заворачивая выловленное, чтобы скрыть «грешки». Пройдясь веником и выметя пыль из углов, я выпрямилась, переключаясь на стопки книг и выгоревших пергаментов на подоконнике. Постепенно всё начинало систематизироваться. Книгами предполагалось заниматься мне, но по завершении основной части уборки. Мельком проглядывая обложки, я делала пометки в своей голове и думала, что из этого стоило бы взять почитать. Неожиданная реплика заставила меня дёрнуться, треснувшись головой о полку: — Я не пьяница, если что… — усмехнулся Геральд, — Раньше было любопытно проверять пределы организма бессмертного маревом. Да, в сущности, много чем. Всегда пытаться даже в паршивом снискать Рубикон. Просто взглянуть на него, но не пересекать. Трусость или мудрость, Виктория?.. Пораскинув мозгами, я задумчиво склонила голову к плечу: — Скорее мудрость и понимание границ дозволенного. — А если бы пересёк? Я усмехнулась: — Боюсь, вы бы не стали одним из лучших преподавателей школы и привратником «отбора» с земли, — я уловила его усмешку. — Границы стоит видеть, понимать, а пересекать… пожалуй стоит, но не всегда. Однако, бывают моменты, когда останавливаться на пограничном состоянии ещё опаснее, чем перешагнуть. Он согласно кивнул: — Верно… Часто перешагиваешь? Вопрос с подвохом, я едва успела скрыть усмешку: — Только при острой необходимости. — И всё же?.. — Что вы хотите услышать? — я развернулась, пряча улыбку, продолжая выметать пыль из-за шкафов и скидывая всё в подставленный мешок для мусора, — Поддерживаю ли я Равновесие? Да. В той ли его форме, что вижу сейчас? Нет. Оправдываю ли я поступки Райских? Пока не доводилось… За исключением одного единственного момента, но это не моя тайна. Точнее… она со мной связана, но раскрывать её я не в праве. Почему меня больше привлекают демоны? Потому что среди них я нашла больше разума и понимания. — я вздохнула, забираясь на стул и снимая со шкафа ещё стопку пыльных книг, — Понимая, что зачастую зло может иметь полное право на своё поведение. При этом свет обманчиво непорочен и способен уничтожить, не моргнув глазом. Геральд хмыкнул: — Исчерпывающе… Сказать всё, при этом не дать сколько-то внятного ответа на вопрос. В этом ты всё же похожа на мать… — Мы разные. — Как ты это понимаешь? В чём видишь разницу?.. Веник прошёлся под креслом, выметая мелкий сор и осколки пары разбитых чернильниц. Я подняла голову, разглядывая замытые кляксы на стене и въевшиеся брызги на спинке кресла. Вопрос повис в воздухе. Пришлось как следует задуматься, но ответ вертелся на языке в куда более грубой форме. — Полагаю, она созидатель, который готов обрушить всё в угоду своим целям. Я же… напротив — разрушитель, который невольно умеет восстанавливать разрушенное не собой. То же Равновесие, например. Громко звучит, скорее всего… — Звучит честно. Пугающе честно, если признаться. Но ты права… Для Ребекки первостепенной задачей было пробраться выше, получить возможность достичь чего-то свыше постов и званий, — Геральд горько усмехнулся. — Наш белокрылый отшельник, кажется, до сих пор пытается собираться по кускам… Незаметно сморщившись, я удержала едкую реплику за зубами, только тихо проговорив: — Думаю, ангел Фенцио не хотел бы, чтобы его тайны стали достоянием моих ушей… Геральд хмыкнул: — А они между вами ещё существуют?.. Я со вздохом прикрыла глаза, стараясь не сорваться. Провокационный разговор напрягал безумно. Выдавать свои секреты и пытаться юлить я не хотела. Противно было даже от мысли, что я снова утопаю в собственной лжи. Но если эта ложь призвана сохранить жизнь… две жизни? Терпеть, Уокер. Стиснуть зубы и терпеть. — Некоторая часть, — уклончиво ответила я. — Скажем так — обсудив причину наших прежних конфликтов, мы пришли к пониманию, что… Что я не заслуживаю ненависти за чужие грехи, — обернувшись, я в упор взглянула на учителя, усмехнувшись. — А что заставляло вас стремиться к Рубикону, Геральд? По кабинету пролетел смех, но также резко оборвался. Демон стал предельно серьёзен и собран. Бумаги стали чаще лететь в мусорку. Я поняла, что ответа не будет, и тоже умолкла, переключившись на разбор книг, сортируя их на стопки его персональных и библиотечных, затем уже раскладывая по стопкам истёкших сроков библиотечной эксплуатации. Механическая работа, позволяющая проанализировать происходящее. По щитам прошлась энергия с привкусом кофе. Я покосилась на преподавателя, пристально смотрящего на меня. Усмехнулся и переключился на следующую стопку макулатуры. Давление прекратилось. — Я погляжу, что хватку он не растерял… — тихо проговорил демон. — Это плохо?.. — Скажем так, я опасаюсь за тебя. Мы не можем быть уверены в том, что он не станет отыгрываться в угоду прошлым конфликтам с Ребеккой на тебе… Я качнула головой: — Не станет. Давайте не будем затрагивать некомфортные темы, прошу. — Ответы могут мне не понравиться? — насмешливо протянул учитель. — Ответов просто не будет. Я не в праве трепать языком, открывая то, что мне было доверено. Некоторые тайны должны быть высказаны единожды, и только тем, кому предназначены. Судя по тому, что вы не стали раскрываться после моего вопроса, теория в очередной раз подтвердилась, — раздражённо дёрнув плечами, я села прямиком на пол, разгребая остатки книг. — Каждый из нас исправляет ошибки. Почти. Я исправляю чужие, поскольку своих не успела толком совершить за проведённое здесь время. Чужих, как оказалось, с избытком, — я с усмешкой вскинула глаза, — А ведь знаете, что самое противное?.. Я и сотой части всего дерьма, что она успела натворить, не знаю, кажется… Геральд со вздохом спровадил в мусорку очередную стопку пергаментов: — По существу, как ты выразилась, «дерьма» она и не творила. Ребекка собранная, целеустремлённая и достаточно предприимчивая женщина. Её путь здесь был не всегда гладким, но она умело определяла цель и двигалась к ней. Это ваша фамильная черта, видимо, и в то же время делает вас совершенно разными. Она двигалась вперёд, чтобы обрести силу и достаточное влияние, охотно принимая помощь, подсказки и делая это с королевской грацией, словно, обретя бессмертие, получила в руки все ниточки кукловода. Ты же методом от противного — упрямо прёшь против течения, набивая шишки и сдирая руки в кровь. Это восхищает… Восхищает потому, что стоит тебе выбрать покровителя, и дорога из золотого кирпича под ногами расстелется до самого адского трона и должности серого кардинала, а это уже немало… Вот только нужно ли оно тебе? — я отрицательно мотнула головой, и он воздел палец к потолку. — Ты привыкла к самостоятельности. Возможно этим и привлекла Фенцио. Это качество он с момента их знакомства и… разлада ценит более, чем всё остальное. Я закатила глаза, проигнорировав очередную провокацию. Уборка продолжалась. Солнце уже клонилось к горизонту. Геральд отлучился в столовую, принеся мне чай и выпечку на выбор. Последние штрихи уборки протекли за вялым перебросом шутками. Хотелось отдраить ещё и стены, но это уже было невозможным. Сложно было понять — копоть на них осела или многовековые слои грязи на и без того достаточно тёмном камне. Я вымыла окна и устало рухнула в кресло под насмешливым взглядом, обозревая шесть набитых мешков мусора. — Надеюсь, мы прояснили вопросы доверия? — Не сказал бы, но право на сохранение тайн есть у каждого, так что давить я не буду. Но знай, что, если начнётся какая-то ерунда, и он что-то сделает не так — мои двери открыты в любое время дня и ночи, — уловив мою скептическую усмешку, преподаватель только вздохнул. — Сильно устала? Энергия стабильна? Я прислушалась к себе, улавливая отголоски жимолости, прибывающей в полнейшем покое, к моему удивлению. После избиения она вела себя слишком… строптиво. Могла не ощущаться вовсе, либо шквалом долбить во все стороны от приступа паники. — Вроде бы всё спокойно. Резерв полный, излишних шевелений нет, как и угнетённости… Что странно… — Отлично. Вставай… — Геральд вышел на середину кабинета, поставив меня напротив себя, — Сбрось щиты. Объясню материализацию на пальцах… Потом сама потренируешься. Я вскинула брови, но послушно опустила все блоки, сохраняя энергию в состоянии покоя. Учитель поднял мои руки, сложив ладони пригоршней перед грудью и чуть отступив. Поток энергии с привкусом кофейных зёрен скользнул к моему ментальному «сердцу», чуть колыхнув стабильное поле. Проверяя и убеждаясь, что всё действительно в состоянии покоя. — Наращивай. Но не коконом вокруг себя, как это было. Пропускай энергию через руки. Представь, что из пальцев бьёт ключевая вода, например. Наполняет ладони, но не вытекает… Геральд повторил мою позу: несколько десятков секунд и перед его грудью материализовалась плотная клубящаяся сфера. По обонянию ударил аромат любимого земного напитка, и я невольно потянула носом густой воздух кабинета, едва не захлебнувшись слюной под насмешливым взглядом. С тихим шелестом она отделилась от его ладоней и зависла перед лицом. Хлопок, и рассеялась с чуть горьковатым дымком. Я вздрогнула и зажмурилась, пытаясь воспроизвести. Ментальное зрение показывало, как энергия медленными струйками подбегает к кончикам пальцев. По губам прокатилась жимолость. Почему-то очень горькая сегодня. Словно ягоды не успели дозреть. Чуть увеличила напор, чувствуя прохладу в ладонях — действительно смахивающая на воду из источников. — Умничка… Смотри. Глаза распахнулись. В моих ладонях лежала не сфера, а просто перетекала непонятная, словно жидкая ерунда. Но, в оттенках незрелой ягоды. Я обиженно надула губы, дав безмолвную команду потоку оформиться так же в сферу. Получилось не с первого раза, но шарик мягко парил над сведёнными ладонями, переливаясь сполохами. Стараясь не хихикать от осознания очередного достижения, я дала лёгкий толчок энергии, обрывая пуповину связи, как это до того сделал Геральд, и сфера осталась парить в воздухе на уровне моей груди. «Радости полные штаны…» — довольно подумала я. В дверь постучали. Нервно переведя глаза на источник звука, я сделала что-то не так и сфера рванулась следом за взглядом, бесследно прошив дверь насквозь. Из-за преграды донеслось знакомое недовольное ворчание, и я судорожно залилась краской под насмешливым взглядом демона. — Входи. Я зажмурилась, предчувствуя нагоняй. Фенцио шагнул в кабинет, морщась, и потирая середину груди: — Чем вы тут занимаетесь?.. Что за филиал свалки из мусорных мешков у двери и какого дьявола импульсы по школе носятся, готовые пробить все блокировки?.. Геральд хохотнул: — О-о-о… Рабство, друг мой! Дедовщина и эксплуатация. Уокер получила титул избранной и помогла с уборкой моей обители. За одно внеплановое занятие по материализации энергии, которую ты успел вкусить пару минут назад. Ангел вскинул брови: — Про последнее я уже догадался… Ты ведь мог воспользоваться формулой и всё вычистить самостоятельно. К чему эти средневековые замашки рабовладельца?.. Лукавая усмешка в ответ: — Ручной труд облагораживает: он сделал из обезьяны человека, как считал Дарвин, так и не познакомившийся с Шепфа в посмертии, — он коротко хохотнул, пристально рассматривая Фенцио, ловя реакции, — Ты откопал бриллиант в пригоршне хрусталя. Второй бриллиант, ангел. Только этот имеет чистые грани темноты… В ответ получил насмешливый взгляд: — Любой камень нуждается в огранке. Даже хрусталь… Тебе ли не знать… Улыбка Геральда поугасла, взгляд стал встревоженным, но это мелькнуло всего на долю секунды. Он снова усмехнулся, взяв себя в руки, и посмотрел на меня уже без прежнего лукавства. Расслабленный настрой улетучился. Ангел мог с уверенностью приписать себе очко в хранении чужих секретов. Он что-то знал, но меня это не касалось, а значит и знать мне это нужды нет. Не расскажет. Удовлетворившись результатом, Фенцио покинул кабинет, и я с облегчением выдохнула: — Что-то уж слишком много сравнений с драгоценностями за один день… — Чего?.. — демон вынырнул из оцепенения. Я отмахнулась, понимая, что едва не попалась на удочку собственного длинного языка: — Не берите в голову, — сунув руку в карман толстовки, я протянула ему кредитку. — Спасибо. Надеюсь, не скоро понадобится… Геральд усмехнулся: — Оставь себе. Мало ли, вдруг захочется какую-то цацку с указанным камушком… Свободна. На занятия приходить, отмечаться, задания выполнять, лекции можно не слушать, но все контрольные точки сдавать без исключений. Я со вздохом убрала карточку обратно в карман и ушла из кабинета, попрощавшись. Хотелось смыть с себя собранную пыль и запахи полироля и мыла. Кажется, что веником поработала я сама, собрав больше грязи, чем в кабинете было изначально. Трудотерапия удалась на славу. Мысль о том, чтобы завернуть в столовую и взять ещё что-то из съестного, я отмела. Для ужина было уже слишком поздно. Да и аппетита как такового не наблюдалось. На лестнице было пустынно. На этажах тоже. Из запертых комнат доносились голоса и смешки. Я невольно с тоской вздохнула. Частенько ловила себя на мысли, что без Мими в комнате стало невероятно тоскливо до того момента, как садилось солнце. В темноте, если была возможность, прилетал Фенцио. В такие моменты становилось спокойнее. Точное знание, что одиночество — это временное состояние и паниковать не стоит. Я ещё не знала, как себя поведут мои мозги в условиях предстоящего вечера, как и не осознавала, что невольно стараюсь быть на публике или в чьей-то компании из опасений нового нападения. И цель его роли не играла. Отперев комнату, нырнула внутрь и побрела в душ первым делом. Голова чесалась так, словно ею, вместо пипидастра собирали пыль. Впрочем, отчасти так оно и было. Вода смывала усталость, и я невольно усмехнулась тому, что со всеми лазаньями по шкафам и под ними получила тренировку не многим хуже, чем если бы провела время на парящем острове лагеря. Прополоскавшись около получаса, наконец закуталась в полотенце и выбралась из пропаренного помещения, рассматривая так и не разложенные по местам покупки. — Теперь можно посмотреть, как это будет выглядеть именно на мне, а не на теле покойника, которое я заняла на земле… Просушив кое-как волосы, я торопливо убрала в шкаф упакованное в пакет бельё и на несколько минут заворожённо задержала взгляд, открыв футляр с запонками. Внутри поднималось предвкушение — понравится или нет? Не может не понравиться… А если всё-таки нет, и делать подарки в единственный праздник здесь вовсе дурной тон?.. Помотав головой, я поставила раскрытую коробочку на полку и полезла в остальные пакеты. Безусловным фаворитом сегодняшних покупок было платье из тёмно-синего плотного шифона с единственным разрезом спереди. Разрез начинался на ладонь выше колена и подчёркивал всё, что необходимо длинной юбкой. Открытая спина, скрытый крючок на шее и вполне органичная вышивка на поясе и вокруг выреза на лопатках. Дополнить каблуками и вопрос рождественского наряда для банкета был решён. Не думаю, что Мими и Ости будут сильно бунтовать, что всё излишне скромно. Для меня это было вполне достаточным. Мельком взглянув на коробочку с запонками, я захлопнула её и распахнула в шкаф, чтобы припрятать. — Совместила приятное с полезным? — донеслось из-за спины. Почти зашвырнув запонки в шкаф, я захлопнула дверцу и прижалась к ней спиной, пытаясь вернуть на место рухнувшее в пятки сердце: — Я не буду спрашивать, как ты умудряешься так тихо входить, но когда-то это определённо разорит меня на краске для волос, чтобы избавиться от седины… Ангел с лёгкой усмешкой оглядывал меня с ног до головы, отмечая детали. Я же обеспокоенно рванулась развешивать всё, что набрала с Земли и убирать в шкаф. Почему-то ощутимо нервничала. Когда последнее платье оказалось в недрах гардероба и дверца была закрыта, по плечам знакомой волной прибоя скользнули тёплые ладони и меня прошиб ледяной пот. Пришлось силой воли сдержаться, чтобы не выворачиваться от зарождающихся объятий. Однако, напряжение он уловил почти мгновенно, отступив. У меня же перед зажмуренными глазами стояло перекошенное от злости и похоти лицо Астра. Невольно… совершенно невольно всплывшее. Тело всё ещё недоверчиво реагировало на любое прикосновение. Фенцио убрал руки, сделав шаг назад. — Тебе просто нужно больше времени. После того, что случилось, это нормально. Я сморщилась: — Нет у нас времени… У меня его нет. — обернувшись, посмотрела в его лицо: — Помоги мне… забыть чужие отвратительные руки. Обхватив пальцами его ладонь, прикрыла глаза, притягивая её к своему лицу и скользя по ней щекой. Сердце ударилось в горло от страха. Паника хлестнула волной, но энергию удалось удержать в узде. Уловив ступор, перехватил инициативу, шагнув чуть ближе. Сейчас мне нужно было всё его терпение и знание, что именно нужно сделать. Вопрос лишь в том — сумеет ли отказаться от привычного напора, чтобы я не провалилась ещё глубже в кошмар, творившийся наяву. Прикосновение губ почти невесомое, поглаживающее больше дыханием, чем поцелуями уголок рта. Почти целомудренное, сдержанное. Я опустила руки, сжав их в кулаки, старательно пряча дрожь, старательно успокаиваясь, чувствуя заботу и знакомое тепло. Удивительное ощущение контраста — мягкие руки Астра причиняли боль, а грубые и чуть шершавые ладони Фенцио могли быть нежными до той меры, что не растечься от прикосновения было почти невозможным. Скользящие по открытым плечам и предплечьям самыми кончиками пальцев, они разгоняли по телу волны тепла и мурашек. Мягкое, чуть более требовательное прикосновение поцелуя к губам. Поглаживающее, заботливое. Мысли потихоньку успокаиваются, оседая. Мятный ветер ненавязчиво скользнул под несуществующие сейчас для него блоки, успокаивая и осаживая жимолость. Не нарцисс, который я теперь почти ненавижу в любом из видов от чужих энергий до простых цветов. Поглаживающие шею пальцы не сдавливают, гладят кожу, огибая, лаская затылок, медленно скользя в волосах, снимая непрекращающийся панический грохот крови в голове, причиняющий боль, которой аналога не подобрать… Фенцио подтянул мою ладонь, раскрывая стиснутые в кулак пальцы, и прижал к своей груди. Через рубашку в теле частым тактом билось сердце. Кажется, от ударов под пальцами можно было уловить звук. Ещё немного напора в поцелуе, почти незаметно преодолённая грань и приоткрывшиеся губы позволяют уйти в знакомый штопор, который сегодня не получает своей привычной пылкости. Чуть дразня языком, убеждая, уговаривая — не враг, другой… твой. Расстегнувшийся на шее крючок платья. Замедление в ожидании сопротивления. Выдерживаю и это, лишь слегка сбивается дыхание. Пальцы смещаются, скользя по пуговицам, как безмолвный ответ на продолжение. Тело поддаётся неохотно. Страх присутствует, даже когда разум начинает понимать, что сейчас вреда не причинят. Скольжение молнии платья на пояснице и тяжёлая тёмно-синяя ткань оседает к ногам. Мысли снова сбиваются от скачка пульса вверх. Не разрывая осторожного поцелуя — смахивает на гипноз, сеанс внушения. Одежды больше не остаётся… Дрожь и испарина уже видны невооружённым взглядом, труда стоит переступать через себя. «Одна чужая ошибка и приходится ломать себя, чтобы не уничтожить лишь недавно созданное…» — проносится в мыслях от осторожного увлекающего в сторону постели движения. Оплетающие руки перемещают на бёдра, усаживая верхом, лицом к лицу. Прикосновение губ к расслабляющимся ладоням, словно те замёрзли, словно грея. Тихая просьба: — Открой глаза. Покоряюсь, смаргивая слёзы, которые даже не помню, когда успели появиться. Знакомо скользящие по спине ладони ласкают основания крыльев — безмолвный ключ к доверию. Крылья приоткрываются постепенно, сбрасывают сковывавшее прежде напряжение. Скользят ниже, почти припечатывая к телу, притягивая близко. Снова отогревая, удерживая за поясницу, не позволяя отстраниться. Закрывать глаза нельзя — последние ниточки недоверия истончаются и где-то на задворках разума его голосом звучит: «Я не желаю тебе зла…». Пальцы погружаются в тяжёлую платину, перебирая, успокаиваясь окончательно. Робкий поцелуй в плечо, дорожка, очерчивающая ключицы, шею, подбородок. Чуть вбирая кожу, обводя каждый изгиб, скользят по линии подбородка, накрывая губы пробивая рубежи страхов обещанием, которое колоколом бьётся в голове словами: «Мой свет…». Брошенный в сторону двери взгляд, щелчок ключа в замке. Снова теряем бдительность — непростительная роскошь… Нервно улыбаюсь в поцелуй, обретающий глубину. Напряжённые мужские руки, опутывающие тело, держат бережно. Никакой боли, никаких ударов — гавань собственного покоя. Свои ответно скользят, очерчивая пальцами плечи, шею, обхватывая в колыбель ладоней лицо: — Спасибо… — шепчу в поцелуй. Цепко перехваченные зрачки и чёрная бездна разума ангела разворачивает пугающие кадры падения его женщины. Невероятная скорость, тело, которое невозможно не желать, душу тёмного бриллианта, которую невозможно не любить. Всего несколько мгновений до столкновения с землёй и страхи придают сил. Чувствуется внутренний грохот сердца — панический, сбивчивый, не мой, но его удары я слышала в совершенно разных тональностях… не в этой. Сложное признание, которое даётся с величайшим трудом, но является истиной в последней инстанции — мало времени. Когда-то его было больше… Но в тот раз было больно. Причинят ли боль сейчас?.. Я боялась физической боли, он — моральной. — Прости меня… Полуулыбка: — Всё будет хорошо. А если нет… что-нибудь придумаем. Вместе. — поцелуй в шею. Взгляд впивается в моё лицо в миг слияния. Выискивая — кого вижу перед собой. Кошмар или спасение. Руки лишь удерживают, но позволяют выбрать ритм самостоятельно, кутаясь в живое тепло, в белые крылья, раскрывшиеся за его спиной, снова закрывшие собой полкомнаты, половину мира, каким бы он ни был. Сбрасываю остатки поведения забитого щенка. Он не сделает больно. Больше никогда. Склоняюсь к губам, начиная первые немного неловкие, обрывистые движения из-за почти незнакомой позы. С тихим щелчком гаснет ночник, лишая возможности видеть, отрезая зрение, но оставляя куда больше. Дыхание на коже, прикосновение, упорно и уверенно грохочущее в ладонь сердце, тяжёлая платина, которую перебирают пальцы, губы, собирающие уже не панический, а восторженный пульс в биении ярёмной венки. Неожиданное подчинение — он откинулся на спину, позволяя полностью вести. Без нити, без просьб и намёков. Зная, что это необходимо сейчас. Только скользящие по телу ладони, снова не так, как кто-то другой. Не так, как тот, кто сделал больно. Уловив замешательство, чуть подтолкнул, подсказывая ритм. Я облизала пересохшие губы, продолжая прерванный танец двух тел. Заполняющее тепло привычно туманит разум, подсказывая что делать, как делать… объясняя, что больше страхам места нет. «Всё будет хорошо…». Пьянит энергия, снова нашедшая своё успокоение в объятиях мятного ветра, которому больше не мешают блокировки. Пляска искр подсвечивает кожу, перекатываясь по губам ягодно мятным леденцом. Под закрывающимися глазами яркие вспышки изумрудно-зелёного и насыщенной синевы горчащих ягод. От каждого движения тёплой ладони по коже — растекающийся по телу жар. Сбивается дыхание, заставляя поминутно поджимать искусанные губы. Упор на часто вздымающейся груди ладонями, позволяет подстроиться, найти нужную скорость, нужный угол, полностью отдаваясь и получая не меньше. Так, как нужно. Как безопасно. Постепенно увеличивается скорость, и музыкой по тёмной комнате начинают разлетаться стоны. Другой голос… Сплетающиеся пальцы и уверенный гул откуда-то изнутри, подстраивающий биение органа в теле под необходимый ритм. Чуть притягивающее за руку ниже движение и горячие губы обхватывают отвердевшие ореолы груди, лаская, вбирая, обжигая дыханием, не обделяя лаской и дюйма кожи. Снова вспышка энергии от всякого прикосновения. Крылья раскрываются, подсказывая баланс движений, а смена угла вхождения заставляет двигаться ещё быстрее и обрывистее. Сжатая ладонями талия — всё же ему сложно сдерживаться. Но теперь это не важно и расслабление помогает понять уже ему, что я не бегу, не прячусь. «Его свет…». Перекат — никакого страха. Подхваченное ладонью бедро, приподнятое, поглаживая кожу от щиколотки до колена, прижатого к тёплому боку. Обвал из поцелуев — доказательство: любит. Выгибаюсь навстречу убийственному нужному напору, скользя ладонями по вспотевшей спине. Резонирующие в шею стоны заставляют вскрикивать и мозг уже не соображает, что купола нет. Но нет и страхов. Только растекающееся по телу перед оргазмом жжение в каждой клеточке тела, только пульсация внутри, вбивающаяся так быстро, как это только возможно. Шёпот в шею оглаживает кожу, выдёргивая волну мурашек. Несколько обрывистых глубоких движений уносят в дымку весь мир, и раскрывшиеся над постелью белые крылья взмахом сносят со стола бумаги. Вскрикиваю, ощущая ветерок на коже, жар внутри и глубокий поцелуй, собирающий всякий звук. В темноте слышно только обрывистое дыхание и грохот своего сердца. И не только своего. — Бриллианты — самые крепкие из минералов… — проговорил Фенцио, — У тебя нет права разбиваться, Виктория. Я улыбнулась, поглаживая благодарно его плечи: — Пока только чёрный алмаз… — Но уже в процессе огранки. Тихо рассмеявшись, я позволила увлечь себя в кольцо рук, чувствуя, что остатки страхов осыпаются и исчезают. И пусть к восходу солнца постель снова будет пуста. Я всегда знаю, где смогу обрести покой в своей гавани…17. "Меня преследует страх"
2 января 2021 г. в 12:00