"Sex Is Not Enough"

      

OOMPH! — Eine Frau sprichtim Schlaf

      Удручённый вздох, и меня вздёрнули на ноги, как котёнка, перехватив за шкирку. Миндер перестал церемониться, я перестала ошибаться, как мне казалось. Только казалось. Полёт на песок тренировочного лагеря показал, что я слишком много о себе возомнила. Подняв меч с поля, я, морщась, размяла отбитые лопатки, исподлобья глядя на тренера. Тот задумчиво окинул меня взглядом, стараясь не выдать волну сарказма и едкости.       — В чём была ошибка?       — Ноги слишком прямые. Не успела отскочить при подсечке.       Он кивнул, отходя на пару шагов, резко разворачиваясь и делая выпад в ноги. Прыжок, помогающий уйти с линии удара. Не щадил больше. Металл стал основой. Я уже не раз получала колотые и резанные раны. Зелье усиления регенерации Фенцио выдал с запасом уже когда я в первый раз чуть ли не ползком от усталости показалась в окровавленном комбинезоне на пороге школы. Всё чаще мелькало подозрение, что с такими темпами то, что я принимала за платину, станет сединой.       И всё же, ужесточившиеся занятия в лагере помогали понять, что шутки кончились. Моя жизнь и её наличие впредь зависят только от меня и моих навыков. Лязг стали и отработка ударов, парирование и блокировки… Бесконечное движение. Передышки были только в том виде, что я просто обессилено валилась на песок после очередной ошибки, понимая, что от усталости не чувствую ног и рук. Но сцепив зубы — поднималась. Торопливо, агрессивно, снова заставляя себя учиться. Периодически в процессе боя пытаясь эксперимента ради добавить к своей атаке энергетические импульсы. Но… не успевала. Мозг и тело продолжали работать неразрывно. А для управления энергией мне требовалась автоматическая функция тела в бою.       Миндер развернулся, нанося серию ударов. Блокировки удавались лучше всего. Я предугадывала манёвр по движению кисти и плеча. Короткие уколы — снова отскочить, чтобы убрать живот с линии атаки. Лезвие вспорхнуло наверх, стремясь попасть в голову — пригнуться… На песок посыпался пучок срезанных в воздухе волос, выбившихся из хвоста. «Всё равно постричься хотела…» — внутренне вздохнула я, выставляя меч и парируя удар, отводя атаку в сторону, пытаясь подобраться на расстояние удара. За всё время тренера я ранить так и не смогла…       А ещё… ещё пришлось перетягивать рукоять меча, который достал архангел Йор. Видимо, кузница не заморачивалась со срочным заказом, да ещё и с таким простым. В конечном итоге Миндер, кривясь и ругаясь сквозь зубы, забрал мой меч и ушёл с поля в тренерскую, принёс кусок кожи и обматывал рукоять до тех пор, пока хват для меня не стал достаточно комфортным. После чего бросил что-то про криворукого кузнеца, заказчика и что последний мог бы и раскошелиться…       — В смысле?.. В этом мире ведь не существует денег… Чем он мог заплатить? — спросила я в тот раз.       Брошенный вскользь взгляд подсказал, что моё серое вещество усохло за ненадобностью, пока были каникулы. В итоге, закрепив утяжку, ангел протянул мне оружие, проговорив:       — Здесь нет денег, ты права. Но есть нечто куда более важное и востребованное — энергии. Кто-то их абсорбирует легко и быстро. Кто-то наоборот долго восстанавливается и не в состоянии развить внутреннее вместилище для того, чтобы вобрать как можно больше. Случаи разные, но, к примеру, для обеспечения работы столичной кузницы взимается плата в коэффициентах того, что тебе подвластно. Энергия используется для обеспечения всего местного функционала. От освещения до прогрева воды. Это не Земля. Здесь нет бойлерных и электростанций. Всё питается только от одного истока… Вот это, — он брезгливо скосил глаза на мою железку, — половина одной шкалы резерва. Впрочем, зная Йора… Он не боец и не углублялся в изучение чар. Он политик. Для него всё прочее не существенно…       Я слушала вполуха, внутренне прикидывая, сколько Фенцио отдал за свой подарок. Руны, камень-маяк в утяжелителе, ножны с двойным креплением, в добавок кинжал… «И тут дура с запонками…» — тоскливо вздохнула я. Хотелось побиться головой о камни в тот раз, но смолчала, испытывая стыд, который в очередной раз подпитывал собственную бесполезность.       Тем не менее, текущая тренировка продолжалась. Снова град отведённых по касательной ударов, наращивалась скорость вращения клинка в учительских руках. Смахивало на транс. Я успевала реагировать, но никак не могла заставить себя начать атаковать. Что-то тормозило. Зла он мне не делал, нападать первой не могла, да ещё и на того, кто, не жалея своего времени, своей вечности, торчит при школе, обучает. Требовал, ругался, запугивал… у меня не получалось уговорить себя выйти из обороны.       Миндер криво усмехнулся, продолжая бой. Даже дыхание не сбилось в отличие от меня:       — Ты слабая, Виктория. Слабая: потому что боишься убить, навредить, стараешься во враге увидеть друга. Найти в нём что-то, что можно ценить, любить и оберегать. Ты земная бесполезная девчонка… Без способностей, без шанса выжить, — выпад с ложным ударом, клинок сместился, едва не вспоров меня от бедра до середины груди, но чудом удалось отвести. — Даже сейчас… Даже в школе, ты на хорошем счету, но в зеркале, каждое утро, открыв глаза, ты всё равно видишь слабого человека, который не способен здесь выжить…       Я старательно отбивалась, глотая обидные слёзы и молясь только о том, чтобы зрение не поплыло. Это было бы самоубийством.       — Это не так… — удалось прохрипеть сквозь зубы.       — Неужели?.. — насмешливо отозвался он, — Ты даже от безоружного крылатого насильника отбиться не в состоянии, а собралась в Ад… Думаешь, там с содержимым твоих трусов кто-то будет церемониться?.. Нет, девочка. Всё может случиться. И тот, кто зовёт тебя своим другом, запросто с той же милой улыбкой вонзит в твоё тело нож. Снова и снова… И, поверь, он будет хотеть, чтобы ты умерла. Таков здесь закон сильных… — он рыкнул, кинувшись вперёд и тесня меня к раздевалке, — А ты… ты слабая, Уокер. Ты бесполезная… И умрёшь в случае стычки первой…       Первое желание сдаться, отшвырнуть меч в сторону, сесть на песок и разреветься, я загасила с трудом. А потом… потом перед глазами пронеслось падение сквозь облака. Провоцирование Сатаны на банкете. Это не показатели силы. Моя сила в том, что я действительно могу разглядеть во враге друга. Я человек, ставший бессмертным слишком незначительное время назад. Да, я слабая в сравнении с прочими, но я сильная для себя самой. И я пытаюсь сочетать работу мозгов с физическими навыками.       На волне знакомой ярости первый же резервуар энергии отстрелил невербальный сгусток в лицо тренера, ослепив на пару секунд. Однако, это позволило поднырнуть под его ведущую руку, пропустив над собой лезвие меча. Развернулся чуть дезориентировано. Я поджала губы, выходя на линию атаки. Меч порхал в руках: я использовала все полученные знания, все возможные тактики. Инициатива перешла на мою сторону и вскипевший от злости адреналин прибавил прыти. Систематизированные атаки. Миндер извивался, скалясь, отступая.       Ещё один импульс из резерва. Вспышка прошла в его грудь, заставив шатнуться — энергия в концентрированном виде сгустка могла слегка сбить. Попытка его атаки — пресечена. Руки впервые не дрожат, отслеживая все манипуляции. Уколы остриём, парирование и понимание, что в какую-то секунду он от усталости пропускает удар снизу. Нужно только подгадать момент, подстроиться.       «Я не слабая…» — вскипает гнев внутри.       Ангел почти прижался спиной к двери раздевалки. Клинок вспорхнул к груди, делая ложный выпад, отведённый вниз по касательной. Уловил манёвр, успев подставить гарду под скользящую атаку, которая открыла для удара его голову. Я с рыком вогнала меч в деревянную дверь, сознательно отведя руку так, что лишь оцарапала ему мочку уха.       Бой замер. Миндер опасливо косился на подрагивающее лезвие в дюйме от своей щеки. Сделал шаг в сторону, проведя пальцами по шее, стирая выступившую кровь и осматривая вогнанный в толстую доску до середины клинок. Я устало опустилась коленями на песок, свесив голову.       — Я… я не слабая…       Всё же покатились слёзы.       Ангел опустился рядом, встав напротив, и чуть поддев ладонью мой подбородок:       — Вот сейчас — не слабая. Вспоминай эти слова. Если тебе нужна злость, чтобы добиться успеха — используй её. Если тебе доступно сочетание стали и энергии — используй их. Если ты испытываешь боль от того, что тебе говорят… Значит ты живая, Виктория. Мёртвые боли не чувствуют, — он чуть усмехнулся. — Заводи друзей, девочка, люби, но помни, что каждый из них может тебя ранить. Словом, оружием, действием. Намеренно или нет… Не имеет значения. И ты должна быть к этому готова. Отбиться и начать атаковать. Не только тех, кто назовётся «врагом», но и тех, кого ты будешь считать «другом».       Я молча кивнула, глядя в его лицо и пытаясь проморгаться. Чуть подалась вперёд, уткнувшись лбом в грудь Миндера, то ли в жесте благодарности, то ли прося хоть каплю снисхождения после этого урока. Пожалуй, самого важного урока после всех попыток выточить из человека Бессмертную, способную отбить у противника собственную жизнь любым доступным образом.       Несколько секунд заминки, но руки наставника, чуть укачивая, обхватили мои плечи. Извиняться за свои слова он не стал бы. Да и необходимости не было. Он слишком хорошо успел понять меня. А я, кажется, убедилась, что самые важные знания нам преподносит именно боль. Слёзы лились градом, пропитывая его одежду, но я старалась хотя бы не вздрагивать. Только чувствовала, как скребут натруженные мечами руки по комбинезону на спине, пытаясь унять бурю, которую он развёл в нужный момент, чтобы вывести меня из кокона страхов навредить.       Я отстранилась, благодарно кивнув, и поднялась на ноги, обходя его. Меч удалось извлечь из двери с третьей попытки, пыхтя и ругаясь такими словами, что ангел даже вскинул брови, пробубнив, что в Аду появится новый литератор, если я когда-то оставлю мечи. Удалось даже улыбнуться. Я протёрла всё же вытянутый из доски клинок ветошью и убрала его в ножны. В глазах всё ещё щипало и голова от перенапряжения была тяжёлой, но это было малой ценой за осознание собственных ошибок.       Потянула дверь на себя, шагнув в раздевалку.       Дежавю…       Удар ногой в поясницу заставил ввалиться в помещение. Сгруппировалась, делая кувырок через голову и резко вскакивая на ноги.       Короткая команда:       — Меч в сторону. Тогда ты была безоружна.       Оскалившись, отбросила железяку, приняв боевую стойку. Мышцы расслаблены, но готовы выворачиваться и отбиваться. Несколько быстрых шагов вперёд. Попытка заломить руку — выставила локоть, силой инерции зарядив Миндеру в подбородок. Удар в колено, подсечка. Тело действует на автомате, а в голове совсем не наставник. Там Астр. Тот самый, кто по моей первичной природе должен был находиться в категории «друзей». Звонкий удар раскрытой ладонью в ухо, попытка повалить на пол — прыжок назад. Ноги расходятся, увеличивая точку опоры, центр тяжести сместился, позволяя чуть развернуть крылья, перескочив через стоящего на коленях после удара наставника. Рука проходит под его подбородком, обхватывая на удушающий, вцепляясь до сломанных ногтей в рукав комбеза на собственном плече. Попытка выпрямиться — удар коленом в поясницу.       Тренер рухнул на пол, хлопнув по доскам ладонью. Спарринг завершился в мою пользу. Сердце колотилось в груди. Я отпустила его, спиной вперёд отползая к лавке и чувствуя, как образ Астра в голове растворился и исчез — теперь я могу убить его голыми руками. И я буду этого хотеть. Игры кончились. Я выживу… чего не скажешь о тех, кто попытается лишить меня саму жизни.       — Отлично, — спокойно проговорил Миндер, с хрустом поднимаясь на ноги. — Вот теперь — отлично. Переодевайся и выходи. Нам нужно кое-что обсудить…       Я кивнула, глядя как он, чуть прихрамывая, вышел из раздевалки.       Только когда дверь захлопнулась удалось подобрать под себя ноги и отдышаться. Реветь сил не осталось. Только мешался шум крови в ушах. Безумно мешался. Мы проводили похожие спарринги, правда вне раздевалки. Очевидно, на волне успехов, Миндер решил провести бой с погружением в атмосферу нападения. Что ж… ему удалось. Я посмотрела на свои дрожащие руки, способные взбить коктейль в шейкере до однородной консистенции, даже не применяя хитрых трюков барменов с Земли.       Я помотала головой, поднимаясь на ноги. Жалеть себя времени нет. Есть необходимость учиться выживать в этом крылатом серпентарии. В голове нервно пронеслась мысль о том, что сейчас мне действительно пригодится содержимое склянки с успокоительным. Нырнула в трикотажное тёмно-сливовое платье по колено, распустила волосы, влажные от вспотевшей во время тренировки головы. Косметику я не использовала — один чёрт всё размажется в процессе разминок. Кроссовки на туфли, комбинезон в ящик, меч без всяких опасений туда же. В комнате есть тот, что для меня куда удобнее и его точно не требовалось подгонять под охваты или точить.       Выйдя из раздевалки, я на автомате продела в пазы навесной замок и защёлкнула дужку. Развернулась, оглядывая пустой лагерь. Из тренерской доносилось шебуршание. Я постучалась туда.       — Входи, — донеслось изнутри.       Я потянула дверь и шагнула в немного мрачное помещение с застоявшимся ароматом оружейного масла, стали и лежалых тканей спортивных комбинезонов. Небольшая комнатушка: стол, два стула, стойки с оружием на любой вкус. Через пыльные окна едва пробивался свет садящегося солнца. Неуютно… Просто комната, чтобы перевести дух или подобрать инвентарь.       Миндер отодвинул один из стульев, приглашающе указав на него ладонью. Я послушно села, сцепив руки на животе:       — Что вы хотели обсудить?       Ангел потёр лицо руками, сморщившись от грубой кожи и тихо выругался сквозь зубы. По комнате пролетел вздох:       — Занятия заканчиваются на неопределённый срок. Меня отозвали в столицу, — он усмехнулся от моего погрустневшего взгляда. — Но это не значит, что тебя от них освободили. Сама приходи и занимайся. Теперь тебя здесь оставлять не страшно. Основные техники ты освоила, побочные тоже частично…       — Этого мало, — тихо проговорила я.       Он кивнул:       — Согласен. Теперь вспомни, что я говорил про то, что руки должны привыкнуть к подходящему оружию, чтобы в последствии без труда управляться с чем-то чуждым, — он указал на стойки. — Можешь заниматься с любым. Примерно неделю на какой-то непривычный вариант меча. Если есть приятели, которые занимаются с честной сталью или занимались — приводи и отрабатывайте вместе. Лишним не будет.       Я кивнула:       — Хорошо. У меня есть знакомая девушка, которая тренируется бою на ножах и не только, — сразу же вспомнилась Ости. — Да и остальные, если поспрашивать, скорее всего тоже какими-то техниками использования стали владеют.       — Превосходно… — он отстегнул от связки, вынутой из кармана, ключик, — Он от тренерской. Пригодится. Далее… Честно говоря, оружие у тебя дерьмовое. Доверять Йору выбор меча было моей ошибкой. Так что, по возвращении я сделаю нормальный заказ уже с учётом ошибок… Чего ты смеёшься, Уокер?!       Я прикрыла глаза и покачала головой, старательно давя хохот:       — Не нужно. У меня есть хорошее оружие. Это просто не жалко. Тот меч… куда лучше.       — Вот как? Мне следует знать, кто тебе его раздобыл?..       Дрогнув, я опустила голову и отрицательно ею качнула:       — Пусть это останется тайной. Он просто есть. Хороший сбалансированный меч, послушный только мне и идеально созданный с учётом параметров, которые вы давали, — я впилась взглядом в лицо Миндера. — Что-то назревает, раз цитадель начинает собирать бойцов в свои стены?       Тренер вздохнул, испытующе глядя на меня. В ушах пролетели его слова о том, что я пытаюсь в каждом найти друга. Был ли Миндер другом мне или всего лишь исполнял поручение архангела Йора? Ответа на этот вопрос я не находила. Впрочем, он дал его весьма неожиданным образом, опустившись на корточки перед моим стулом и взявшись мозолистыми ладонями за мои плечи.       — Я не знаю пока. Да и не факт, что узнаю — не так высоко в иерархии. Обычный солдат. Даже не промежуточное звено. Могу лишь предположить, что после казни Винчесто, а её не избежать, грянет кровавая баня. И я прошу тебя… Нет, я требую — будь внимательна ко всем в своём окружении. Помни, что даже в толпе — ты одна. У тебя есть только ты сама, — он встряхнул меня, серьёзно глядя в глаза. — Времени было крайне мало. Представь, какая ирония, Виктория: у бессмертных нет времени.       Я молча кивнула, опустив голову. По комнате пролетел вздох. Миндер поднялся на ноги, запустив пятерню в коротко остриженные волосы на затылке, пытаясь унять нервы. Хотел, очевидно, сказать ещё что-то, но либо опасно, либо надежд ложных давать не хотел.       — Спасибо вам. Даже за короткий срок вы могли дать мне больше, чем любой другой, — тихо проговорила я. — И я искренне надеюсь, что того момента, когда мы можем стать противниками, не случится никогда. А если придётся… Что ж, пасть от вашей руки будет для меня честью.       Миндер насмешливо вскинул бровь:       — Что-то мне подсказывает, что не отведи ты сегодня руку, проверила бы свою теорию про прирастающие после отрубания головы. Так что… Я бы уже не был до такой степени уверен, — в его взгляде мелькнула гордость. — По крайней мере я сегодня убедился, что у тебя почти идеальная оборона, а при должной агрессии атака способна промять все мои потуги защититься. Может, не сразу, но вымотав противника ты сможешь атаковать.       Я покраснела и кивнула, поднимаясь с места.       — Ещё раз спасибо. Дайте знать, когда соберётесь вернуться… Если соберётесь.       — Обязательно. Перед отправкой загляну в школу попрощаться. Так что, не вешай нос, Уокер.       Удалось выдавить улыбку. Выскользнула из тренерской, крепко сжимая в руке ключ от помещения. Раскрыла крылья, взмыв в воздух. В школу возвращаться почему-то совершенно не хотелось, хотя уже и темнело основательно. Решив размять крылья и проветрить голову, я поймала воздушный поток и легла на крыло, планируя, почти не делая махов. Тело послушным снарядом вытянулось, снимая сопротивление воздуха. Хотелось закрыть глаза, но это было опасным.       «Итого мы имеем в кармане знание, что Великий Заклинатель стал ветром после чего-то, что с ним приключилось. Цитадель стягивает войска в столицу. В школе пока тихо. Люцифер так и не появлялся, чтобы расспросить о вылазке в библиотеку Сатаны… Мать хранит свои секреты даже от особо близкого любовника и готова окрыситься на меня при удобном случае, а до кучи ещё и уверена в том, что её задница прикрыта покровителями. Адмирону, кажется, плевать на собственную участь… После смерти Винчесто начнётся последний этап загадочного ритуала, в котором снова три звена: Бонт, Люцифер и я. Задача всё сложнее, неизвестных всё больше, вопросы ответов не получают…» — выстраивалось по полочкам в моём мозгу. Ближайшее занятие в библиотеке адского факультета я планировала провести за уже знакомыми книгами, выискивая всё и вся, что может пригодиться или подходить под уже происходящее.       Из мыслей выдернула синяя крылатая тень, промелькнувшая в облаках чуть ниже. Я улыбнулась, спланировав и пристраиваясь над спиной Фыра, тоже поймавшего попутный ветер. Кажется, дракон улыбался. Наконец-то он перестал устраивать разборки с собратьями. Либо тоже чувствовал неладное, и что силы пригодятся для другого, либо просто успокоился, поняв, что на питание для школы я его не отдам. От последней мысли я рассмеялась, и зверь удивлённо вскинул голову. Я улыбнулась, вытянув руку, и провела пальцами по его спине между крыльев. В полёте это было довольно сложно…       Фыр мотнул головой и чуть отклонился, пробиваясь через толщу облаков в сторону школьного двора. Я последовала за ним. Думала, что приземлится в центре, но он взял ещё левее и прямо, пролетая парк и опустился на траву где-то на окраине сада Адама и Евы. Я приземлилась рядом, рассматривая зверя, который словно большой кот крутился на одном месте, вытаптывая траву. После нехитрых манипуляций он со вздохом улёгся, потянулся с хрустом во всех костях вплоть до кончика хвоста и блаженно прикрыл глаза.       Я улыбнулась, подойдя ближе, и села рядом с его головой, поглаживая чешуйки от носа до лба. Фыр издал скрипучее довольное ворчание, переместив голову на мои колени и замер, наслаждаясь. Меня почему-то начало наполнять умиротворение. Позабытое чувство стабильности, безопасности и чёрте чего ещё. Это выглядело невероятно странным. Но всё равно давало надежду — я привыкну, стану сильнее, пересилю собственные страхи и неуверенность. Я смогу пройти этот путь…       — И точно не буду одна… — тихо проговорила я, продолжая поглаживать задремавшего, кажется, дракона.       Солнце садилось и становилось прохладно, но я продолжала сидеть в траве, слушая стрёкот цикад и дыхание Фыра. Где-то недалеко перешёптывались листвой деревья и ветер гнул траву. Небо окончательно стало погружаться в чернильные краски, когда сверху шелестом долетел шум крыльев. Мятный ветер распознавался безошибочно. Я отметила, как дракон приоткрыл один глаз, лениво мазнув мутным от ласки взглядом по опустившемуся ногами на землю Фенцио.       По поляне пролетел созвучный вздох ангела и дракона. Я невольно рассмеялась, запрокинув голову. Два ревнивца на одну меня. И плевать, что один из них в чешуе, а второй деспот, каких свет не видывал.       — Мне кажется, тебе пора быть в комнате. Уже довольно поздно. Ещё и непроходная часть парка… — немного сурово проговорил Фенцио.       — Ещё немного, — я улыбнулась, продолжая поглаживать Фыра. — Ему ведь нравится… Зачем лишать удовольствия?       По поляне пронёсся нервный смешок, и слова, полностью подтвердившие мою первую мысль:       — Никогда не думал, что когда-то начну ревновать женщину к дракону…       Последний после реплики поднялся на лапы, убрав голову с моих колен, задумчиво окинул обоих взглядом и неожиданно стремительно сорвался в черноту ночного неба. Умиротворение осталось со мной, пусть теперь и по совершенно другой причине. Ангел протянул руку, предлагая мне помочь подняться с травы. Рывок, вздёрнувший на ноги, почти впечатавший в него. Я с довольной улыбкой прикрыла глаза, скользнув носом по его подбородку.       — Напугал дракона ревностью… У тебя совершенно нет совести и чувства такта к братьям нашим… хм… ну, в его случае не меньшим… — проговорила я.       Вздох:       — Так и быть… ему можно, — заключил Фенцио. — Идём. Тебе нужно отдохнуть. Я провожу до крыльца…       — Да я бы и сама…       — Виктория…       Фыркнув, влепила поцелуй в губы и резко отстранилась, слушая недовольное ворчание о порывистой женской натуре. Пора было действительно идти в комнату, принять душ и увалиться спать. Прикрыла глаза от скользнувших от локтя к запястью пальцев, уже совершенно спокойно переплетающихся с моими. Сейчас темно, едва ли кто-то увидит. Тёплая рука, в которой моя почти утонула. Я чуть сморщилась, чувствуя, как мозоли на внутренней стороне противно скребнули. Сегодня я забыла надеть перчатки, прежде чем ухватилась за меч. Теперь контрастом чувствовалось, что руки следовало бы беречь.       Лёгкое поглаживание энергии с привкусом мяты и ладонь снова стала гладкой. Я чуть улыбнулась:       — Спасибо. Пора ставить крестики в бумажном списке, отмечая, что нужно переобуться, переодеться и, только натянув защитные перчатки, хвататься за железо.       — Если поможет — почему бы и нет. — ангел спокойно шёл по тропинке вдоль изгороди парка, — На этой неделе в столицу…       — Мы не полетим. — спокойно закончила я за него.       Вскинутые брови:       — С чего бы?!       — В цитадель стягивают солдат. Миндера отозвали из школы. Я на самообучении. Из того, что он знает, выходит, что война с Адом это уже не отдалённая перспектива. — я вздохнула, — Другой вопрос, что обезопасить нас власть имущие даже не пытаются. Только себя. Снова… А ведь разлом, хорошо, один из порталов разлома находится у самых стен школы. Если выкосят учащихся, цитадель не пострадает?.. Такова цена?..       Фенцио молча переваривал услышанное, продолжая идти. Напряжение начало возвращаться, и я устало вздохнула. Он чуть сжал пальцы, словно пытаясь успокоить.       — Не думаю, что школа будет основной точкой удара. Порталов разлома действительно много. Один из них так же у стен столицы. Школа под ударом ровно до тех пор, пока здесь держат адмирона. Стоит переправить его в цитадель — это выведет остальных из-под удара, — он криво усмехнулся. — Но делать этого, разумеется, никто не станет…       — В любом случае, до того, как всё уляжется, мне в столице появляться не стоит. Чего о тебе не скажешь.       Рывок за руку, агрессивно задранное пальцами за подбородок лицо. Серая сталь отливает гневом даже в темноте:       — Столица была в большей мере для того, чтобы ты была в безопасности. Без тебя мне там делать нечего. Это просто дом. Крыша, к которой меня ничего не привязывает и достаточно давно…       Я понятливо кивнула:       — Согласна. А теперь подумай. Ты месяц почти каждые выходные улетал, провёл там большую часть каникул. На это же время пропадала я… Сложить два и два не так сложно, верно?.. — было заметно, что слова цели достигли, но так легко сдаваться был не готов. Пришлось додавить, — Постараюсь держаться ближе к учителю Геральду, всегда быть на виду, возьмусь за книги в библиотеке на факультете демонов. Тем более, у тебя не будет необходимости отвлекаться на меня, чтобы посетить библиотеку цитадели. Там может обнаружиться что-нибудь подходящее к тому, что творится в школе. И, к тому же…       Я хлопнула глазами, припомнив, что так и не рассказала про последний разговор с Бонтом. Ангел выжидательно застыл:       — В чём дело?..       — Третий элемент второй части ритуала — Бонт. Видения у меня, Люци и пленника башни.       Повисла тишина. У обоих в голове крутилось одно и то же, что Бонта нужно уберечь любой ценой, но… Только у меня была червоточина сомнения. Я судорожно вздохнула, отступив на шаг назад и вывернув подбородок, решившись всё же это озвучить:       — Быть может, провести слияние и освободить Мальбонте было бы не такой уж скверной идеей…       — Ты понимаешь, что несёшь?.. — почти шёпотом поинтересовался Фенцио, — Это крах всему, что достигнуто за тысячи лет…       — Это крах того, что уже успело изгнить, достигнув точки невозврата.       Он качнул головой, делая шаг вперёд, обхватывая моё лицо ладонями:       — Безумная… Всё погибнет, если Равновесие рухнет. Оставь эти мысли, даже думать забудь…       Я вздохнула, прямо глядя в любимые глаза:       — Вдумайся… Мы — противоположности. Уже сейчас запретов тьма, а дальше станет лишь хуже, когда я присоединюсь к Аду. Но это касательно нас. Две частности, которых на деле куда больше. Значительно больше. Пары на стыке двух миров, которые находят своё и вынуждены быть одни до момента, когда время и место позволят воссоединиться на короткий срок. И это… это снова частности. — я вздохнула, силясь убедить, хотя бы заставить задуматься: — Ты сам говорил, что прежде был уверен в чистоплотности небес, но разочаровался. Нет справедливости. Убеждался в этом последние десятки лет. Я же вкусила все прелести за каких-то полгода. Свет в привычном понимании хуже, чем то, что преподносится нам, как Мрак. Суд, где ангелов было больше, чем демонов, чтобы спасти задницу Ребекки. Списки обряда признания — почти вдвое больше отобранных светлых, чем тёмных. И ты сам же говорил, что большую часть допущенных не пропустил бы, но бюрократическая машина требовала иного. Для того, чтобы кого-то из светлых наказали соизмеримо с поступком, необходимо, чтобы он вычернился до той степени, чтобы оправдания не смогли найти. При этом для прирождённого, адмирона, который преступил черту, под влиянием сторонних чар, которые даже обнаружить не старались, кара сразу оговаривается — смерть. Равновесие? Где оно?       Фенцио отшатнулся, продолжая рассматривать меня, словно разбились розовые очки. Это казалось бредом, когда я озвучила, но такова была правда. Я понимала умом, что для него, прожившего свою жизнь в рамках давно установленных норм и правил — всё это смахивает на припадочный бред. Я вижу разрозненную картинку из того, что успела уловить сама. Но неужели в его глазах всё это не складывается в изначально кривую мозаику?       Тишина затягивалась. Я опустила голову, продолжая ждать ответа. Мне нужно было услышать от него хоть одно слово в поддержку или отказ. При этом мы оба понимали, что в текущей версии мироздания нас просто уничтожат, если всё продолжится. Мы были к этому готовы. Я была. Но, кажется, только я. Снова скапливались усталые слёзы в глазах. Попытка объяснить тому, кто прожил не одну мою жизнь, а, возможно, десятки, правду… Правду, к которой он был не готов.       — Идём… — наконец хрипло выдохнул он.       Я молча кивнула, опустив голову, и пошла следом. Гармония испарилась и не возвращалась. Стоило дать время обдумать сказанное. Для меня всё было прозрачным и понятным изначально — мир, созданный из праха, который всё равно разрушили. Его глаз… замылен. Он привык и научился подстраиваться. Привык быть наставником за время свержения, хоть и ненавидел эту стезю, презирал её и не стремился развить. И сейчас какое-то неразумное дитя рушит устои, которые привиты ему с молоком матери.       Брела следом, глядя в широкую спину, чуть опустившиеся под гнётом мыслей и слов крылья, которые спасли мою жизнь. Я не испытывала жалости и прекрасно понимала до какой степени тяжело перестраивать мир ради того, что прежде утратило ценность. Мне не хотелось сдаваться. И я знала, что ради общего покоя пройду этот путь.       Скомканное прощание на крыльце, освещённом факелами. Он просто взмыл в небо и исчез. Я лишь смогла посмотреть вслед и идти дальше. «Возможно, всё же одна…» — грустно улыбаясь, подумала я, преодолевая коридоры.       — Вики?..       — Виктория… — автоматически поправила я, оборачиваясь к Мисселине, — Добрый вечер.       Проверка перед отбоем женского крыла, через которое я проходила в свою «келью». Стандартная процедура преподавателей — сверить энергии и проверить присутствие. Меня спасала руна на двери, про которую, кажется, все уже знали. Понимала, что нет, но порой паниковала из-за этого, всегда стараясь проникнуть в свою обитель до того, как придёт проверка в будни. В выходные так упорно никто не проверял.       — Добрый… — светлокрылая с материнской улыбкой шагнула вперёд, рассматривая меня, — Ты устала, дитя…       — Тренировка была долгой. И, как оказалось, последней на неопределённый срок… — я выдавила усталую улыбку.       Мисселина вздохнула:       — Ты вымотана, девочка. Но тому есть цена и объяснение… — она чуть приобняла меня за плечи, уводя в сторону башни, — Только бы не разочаровалась…       «Не должна… А если и да — как и он, я готова платить эту цену… Столько, сколько потребуется…» — я со вздохом кивнула, проходя по длинному коридору с рядами дверей ведущих в студенческие спальни.       — Скорее всего…       У лестницы башни Мисселина провела рукой, ставя завесу тишины и разворачиваясь ко мне. Всё тот же материнский женский взгляд. Я ловила себя на мысли, что такого ждала от своей матери, но… не случилось. Тонкие пальцы скользнули по моему лбу, отводя прилипшие волосы. Грустная улыбка, которая успокаивала. В этом была вся она, даже невзирая на ситуацию с Ади. Мать для каждого, хотя бы на моменты, когда тяжело…       — Может, это не имеет для тебя никакого значения… Ты идёшь по пути, который не предначертан, предпочитая создавать свою историю сама. Не позволяешь вести себя за руку почти никому… Почти, Виктория. Но, хочется верить, что «руку ведущую» ты выбрала мудро. Мудро не только для себя… — красноречивое молчание и снова грустная улыбка, — Я горжусь тобой. Думаю, со временем многие будут гордиться. Прости за сравнение, но куда больше, чем когда-то Ребеккой…       — Я не…       — Просто подумай о том, что есть уже сейчас и что ждёт дальше. Подумай о том, что сможешь сделать. Одна или с нужной поддержкой… Со своим… «сильным и надёжным плечом», — она спокойно подалась вперёд и тронула губами мой лоб. — Доброй ночи, девочка…       — Д-доброй… ночи…       Вскинув брови, я наблюдала, как Мисселина удаляется по коридору. Мысли в голове путались от усталости. Понятно было лишь то, что моя миссия провалена как минимум в её глазах. Всё стало слишком явным. Не удивлюсь, если мать тоже успела сообразить, что Фенцио я упомянула не с кондачка. Начала болеть голова. Пришлось встряхнуться и побрести к себе. Устраивать допрос на ночь глядя было бессмысленным. Да и… есть ли смысл подставляться со своими подозрениями?       Серпантин башни, кажется, с каждым шагом делал ноги всё тяжелее. В комнату ввалилась едва живая, словно скуривала в сутки по паре пачек. Убрала зеркальце Бонта в шкаф, понимая, что ещё один разговор и рискую просто разреветься и сдать все позиции.       Почему-то чувствовалось одиночество. Впервые за всё время. Я грустно улыбнулась, забирая полотенца и уходя в душ. Роились отвратительные мысли, что всё было блажью. Временная утеха, помешательство. Время, которое помогло найти золотую середину понимания нового мира для меня и чужого мира, который мне не познать и на тысячную долю. Вода сгоняла пот и боль, про которую я забыла. Прикрыв глаза, выпустила энергию, как проходили на этой неделе. Искры проходили по телу, стягивая повреждения, но происходило слишком болезненно. Тело привыкло к своему мятному ветру…       «А если не поймёт?.. Выходит, одна, как и говорил Миндер?..» — я сморгнула, ругая шампунь, стёкший на глаза. В итоге было куда сложнее. Прежде бы сдалась, сбежала… Вскинула лапки и согласилась на то, что дали, а не на то, что нужно…       Сползла по стене душевой кабины, пытаясь загасить удушливый вой. Не выходило оправдать свою жажду жизни и стремление обрести покой с тем, кто нужен. Ему… это было не нужно. У него своё мироустройство. Свой багаж и привычки, в которые одна Непризнанная не вписывается. Что я могу дать, кроме себя и своих амбиций и желаний, которые готова бы претворять в жизнь? Слишком глупа, слишком молода, слишком бесполезна…       «Ты слабая…» — отголоском в сознании.       Через полчаса каждым шрамом знакомые руки вынесли полусонное уставшее тело из душевой кабины, долго успокаивая. Шёпота не слышала, только тепло, только какие-то обрывки слов… Но всё же… щенок. Внутренний щенок — радовался. Я же пребывала в полном раздрае, несмотря на привычно завёрнутое до самого носа в одеяла тело, и успокаивающие общие слова. Я слишком была человеком, который нуждался в том, что для небожителя с вечностью за плечами казалось незначительным…       Я ошибалась…       В комнату пробивались первые лучи рассвета. Слышался скрип половиц и шелест занавесок. Резко села в постели, с трудом разбирая где и что находится. Послышался смех в ещё размытом пространстве от моего всклокоченного вида и вообще не сильно соображающего состояния. Попыталась свесить ноги…       — Спокойно… Виктория, всё в порядке…       — Нет, — резко проговорила я. — Не всё…       Фенцио умолк, опустившись на корточки напротив кровати, чтобы мне не пришлось выкапываться из покрывал до срока и терять тепло, скопленное на ночь:       — Я обдумал твои…       Помотав головой, я приложила ладонь к его губам, прервав поток речи.       — Выслушай, прошу… — я вздохнула, пытаясь собраться из осколков в последний раз, — Я произношу это не впервые, но, другими словами. Надеюсь, больше не придётся повторять… Я не стану менять ради других мир… Только ради тебя. Если с Мальбонте границы исчезнут… Я ему помогу одна или…       — Или… — спокойно ответил Фенцио, — Вместе. До конца.       «Вот так просто?..».       — Ты не понял…       — Виктория, я понял достаточно, — чуть грустная усмешка, вынуждающая умолкнуть и вслушаться. — Ты права. Я всё ещё сравниваю. Это не так просто… От этого сложно избавиться. И я сам себе противоречу, произнося вслух, что вы разные, но видя двух похожих амбициозных женщин, которые, тем не менее, идут совершенно разными тропами, — я попыталась открыть рот, но на губы лёг палец. — Не перебивай. Я не стану выпускать Бонта из башни, но, если это произойдёт не по нашей воле, если тебе не навредит ритуал, как звену запуска слияния — мы это сделаем. Если навредит…       Я вздохнула, склонившись и обвив его плечи руками:       — Мы хотя бы попытаемся, понимаешь?.. Подумай… Мир без запретов — люби кого хочешь; будь с тем, кто тебе нужен; чувствуй его двадцать четыре на семь… Всю вечность. А не только в выходные, когда двум преступникам удаётся смыться из-под контроля…       Кивок и поцелуй в висок:       — Мне сложно меняться… Прости мне это. Время…       — Не имеет значения. Ты такой, какой есть.       — И причиняю тебе боль…       Я улыбнулась, скользнув пальцами по щеке:       — Только взаимно… и мне не больно… — я вздохнула, чувствуя осыпающиеся после разговора в саду камни с души, — Лети… Только помни, что я тебя люблю…