Evanescence — Lost in Paradise
Лазарет, по счастью, мне не понадобился. Просто переутомление, «капелька» стресса и первые седые волосы. События последних дней привели меня на грань, которая элементарно требовала отдыха. К тому же, с учётом ситуации, занимать койку и внимание лекарей было как минимум идиотизмом. Так что, получив склянку с успокоительным, перевязку на плечо и напутствие с тонной удивления, я пошла искать, куда приткнуть свои кости, чтобы наконец дать волю нервам, слезам и смыть грязь, если такое было вообще возможно. По школе шныряли проверяющие, оценивая аварийность построек, степень разрушения и составляя новые списки на заселение в уцелевшие комнаты. К удивлению, моя башня, находившаяся с другого угла школы, не пострадала вовсе. Я с ноткой паники из последних сил побрела по серпантину ступенек на этаж и неуверенно толкнула дверь в собственную обитель. Пустую, с затхлым воздухом и тысячей воспоминаний. «Почему я решила, что он будет здесь? Дура…» — одёрнула я себя, без особой уверенности забравшись в душ. Магия или нет, но водопровод был, пусть и холодный исключительно. Едва ли в условиях бессмертия можно простыть… Но пот, грязь и кровь, свою и чужую, хотелось смыть до скрипа. Кобра внутри дремала, кажется, сила затихла, лишь отголоском цветочной энергии Мальбонте металась внутри, задевая какие-то струнки и выдёргивая какие-то воспоминания о прошедшем дне. Прополоскавшись около получаса, я забралась в постель, как была, напоминая себе, что стоило бы отблагодарить Геральда за помощь. Проанализировать случившееся и быть до безумия внимательной к происходящему теперь. Да, здесь остался Миндер, уже упомянутый Геральд, Мисселина, Мими и Дино с Люцифером. Однако… однако доверять я могла только двоим из всего списка: первому и последнему. Впрочем, с последним был спорный момент… Я вещала Люци, что в битве Сатану могли убить… И сама в итоге стала его убийцей. «Теперь бы ещё понять, а не забыла ли я в свой чудо-список тех, за кого мстила, внести ещё и мать?..» — подумала я. Был лёгкий укол страха. Как недавно с Винчесто. Мне было страшно потерять её ещё и здесь. Какой бы она не была, но всё же, невзирая на постоянное желание её выбесить, а она оставалась матерю из моего детства. И наконец-то сама начала вспоминать о своём статусе. Впрочем, возможно, что мной пользовались, как и прочими. В отличие от неё я имела небольшой вес в местном сообществе хотя бы среди однокашников и уж точно среди демонов. Так почему бы привычным ходом не примазаться к чужим контактам?.. Глаза закрылись, и я провалилась в сон. Успокоительное действовало минут через пять после принятия и гарантировало, что снов я не увижу. Однако… что-то привычно шло не так. Мелькали какие-то картинки… Словно я летела опять в столицу, но почему-то одна. Точнее, летела не я… И не одна. Но оглядываться нет нужды. Я знаю, что сотни крылатых покорно следуют за новым «пастухом». Он злился… Злился и недоумевал, как часть мощи, что ему принадлежала, укоренилась, осталась там, где не должна была. Точнее, был некий шанс… Вполне закономерный, с учётом его прошлого. Внутри же поднималась борьба двух частей одного целого, двух сознаний. От этого болела голова и хотелось расколотить что-то в труху. К тому же… Получить своё тело уже взрослое тело… В его голове плёнкой затёртого чёрно-белого фильма крутились разговоры через зеркало, прикосновения женских рук, обещания, попытки уберечь. В нём что-то поднималось забытое, но на это не было времени. Амулет скрывает энергию от Шепфа, но его действие не в состоянии скрыть новую армию из-за того, что многие ранены и не в состоянии лететь долго. А ведь ещё необходимо найти место, оборудовать укрепления, приступить к следующей части плана. Поэтапно, не всё сразу. Времени теперь более чем предостаточно. Вечность… Взгляд выцепляет хмурого старика в белой сутане, на удивление без устали летящего рядом. Он задумчив, хотя в глазах Маля виделся лишь либо злым, либо нервным, либо уставшим. Но сейчас его угнетало, что пришлось оставить девчонку, судя по всему. Закрадывались смутные подозрения. Но полукровка только усмехался: невозможно. Старик попал в его руки, обжёгшись до той степени, что моральные «волдыри» на руках до сих пор должны были кровоточить и причинять боль. В противном случае… он бесполезен, и придёт время, когда от бесполезных придётся избавляться. Балласт не позволит реализовать всё, что намечено. Мальбонте нужны те, кого ведёт жажда мести. Те, кто готов сражаться за свободу и справедливость… Усталость всё же берёт своё. Требуется хотя бы привал… Всего лишь привал… По моему лбу скользнули пальцы. Я довольно замычала в подушку, ещё не до конца соображая, что сон прерван самым кощунственным образом. Однако надежда теплилась, что если будят, то… Нет, не то… пальцы не те. — Пора вставать, Виктория… Я разлепила глаз, скосив его сначала на будильник, потом на сидящую на краю моей постели Мисселину: — Шесть утра… ещё пять минуточек… Пожалуйста… По комнате пролетел вздох: — Нет времени, девочка. Пора подниматься. Ты проспала остаток вчерашнего дня и всю ночь. Рук не хватает. Едва не сорвавшееся с губ «хорошо, мамочка» было удавлено на корню, я со стоном зевнула в край одеяла, потирая лицо ладонями: — Разрушения сильные?.. — Примерно четверть школы не подлежит восстановлению. Остальное спешно ремонтируется и приводится хотя бы в достаточный для эксплуатации вид, — учительница горестно вздохнула. — Столовая тоже разрушена, как и кухня. Провизию выдают небольшими порциями. Я принесла тебе перекусить. Собирайся и выходи во двор. — Хорошо… — я зевнула, выбираясь из постели и вяло оглядывая комнату. Дверь за Мисселиной закрылась с глухим щелчком, и комната снова стала угнетать пустотой. Здесь не изменилось, кажется, ничего… Те же учебники, свитки, пустой футляр с оружием — вся моя амуниция покоилась на стуле, как и скомканный комбинезон. По телу прошла волна озноба и я торопливо полезла в шкаф, вытягивая первые попавшиеся тёмные брюки и какую-то мудрёную кофту с ремнями. Как её назвала Ости: «в стиле Геральда». В голове проскользнул обрывок сна и стало дико не по себе. Фенцио под ударом с двух сторон. Ади, не совсем довольный Мальбонте… И сделать я ничего не могла. Не сейчас уж точно. И всё же состояние было невероятно неуютное. Сейчас от меня требовалась помощь именно здесь. А ещё терпение и вера в то, что в ближайшее время удастся всё уладить и снова оказаться рядом. — Ну, или на худой конец просто слинять из школы и присоединиться к улетевшим… Знать бы ещё, где они осели… На столе бутылка сока, бумажный конверт с куском выпечки и какие-то фрукты. Внутренне возблагодарив Мисселину, я позавтракала, почистила зубы, обвешалась оружием и выскользнула из комнаты даже не запирая дверь. Не от кого теперь было. Да и выносить нечего. Всё ценное уже при мне. По коридорам гулял ветер. Помеченные краской двери обрушившихся комнат, таблички на дверях тех, кого заселили вместе заново. Комната Ости пустовала и дверь была распахнута. Я мельком заглянула внутрь и со вздохом побрела дальше. «Она рассчитывала на то, что Дино полетит следом? Или всё же решила присмотреться к лагерю, чтобы иметь информацию о дальнейших планах…» — я обогнула огороженную дыру в полу, провалившемся на пару этажей вниз. Выше кто-то пробежался, и мне на голову упал кусок штукатурки и облачко пыли. Матерясь, я поскорее преодолела остаток расстояния до очередной лестницы почти на цыпочках, чтобы так же не присыпало тех, кто живёт на этаж ниже. Удалось наконец отряхнуться и оглядеться. Внутренние залы почти не пострадали. В основном те помещения, что стенами выходили на место, где была стычка. Смогут ли всё заново отстроить, или проще возвести новую школу, я уже не представляла. От обилия передвижения за неполные двадцать минут тело начало снова ныть. Поскольку вчера синяки и ссадины рассматривать сил не оставалось, а сегодня голова была забита другим, я уже не могла разобрать — это мышцы гудели, или всё же были травмы на теле. В сущности, как бы то ни было… всё рано или поздно восстановится. Я тронула энергию, подтолкнув к заживлению шкалу резерва. Жимолость, словно мешаясь с кровью, послушно скользнула по телу, выискивая упущенные бреши и восстанавливая повреждения. Кобра внутри незаметно подняла голову, словно усмехаясь, что я по привычке использую только энергию, но не силу.Но стало чуточку легче. Я шагнула во двор и на несколько секунд завороженно замерла. Пыльная взвесь сделала небо серым, валялись обломки стен, осколки битого стекла. Кое-где лежали тела, которые не успели убрать с момента бойни. Я сглотнула, рассматривая поверженных «бессмертных». Обманка, которая призвана была успокоить стороны Равновесия и лишь напоминала, что в условиях вечного мира можно скоротать свою вечность безбедно. Хотя бы для одной стороны. Я со вздохом вспомнила то, что творилось в лазарете в тот момент, когда меня отпустили. Забитые койки, носилки в проходах, снующие добровольцы и лекари, валящаяся с ног старшая. Многие выжили. Больше, чем могло быть. Мне невероятно хотелось найти Люци. Извиниться за отца, поблагодарить за терпение и попытку предотвратить бойню, в которой не было никакой нужды. И всё же раненых предостаточно. Ангелы и демоны восстанавливались быстрее людей, могли пережить невыносимую боль, но, как и люди, они могли погибнуть от слишком серьёзных ран. Из-за угла вышел Дино в компании пары ангелов, непризнанного и одного демона. До меня долетел обрывок фразы. Отданное распоряжение о том, чтобы унесли тела. Где-то раздавался грохот — убирали обломки построек. Ангел мазнул по мне взглядом и торопливо отвернулся. Я вскинула брови и направилась к нему: — Привет… Как ты?.. — Нормально, — он раздражённо дёрнул плечами. — Прости, нужно убрать… — Тела уже никуда не денутся, а расчистка территории десяток минут может обойтись без твоих рук, — возможно, слишком резко ответила я, за локоть отводя его в сторону парка. — Рассказывай. Дино скривился: — Мой отец — предатель, девушка, которая… которую я… — он вздохнул, потерев глаза пальцами, — Мы с Ости повздорили накануне. Я был… не сдержан в словах. И она решила, что лучше уйти с этим выродком… Собственно, из-за него мы и сцепились. Я сморщилась. Безумно захотелось отвесить ему затрещину. И, желательно, не одну. Объясняться в данный момент не возникало никакого желания. Внутренне сосчитав до десяти, чтобы не сорваться, я пристально всмотрелась в его глаза: — А теперь по пунктам: твой отец не предатель. Если ты так мыслишь, боюсь, с Ости тебе не светит ничего. А это уже куда более важная проблема, как мне кажется, ты не находишь?.. — я поджала губы, глядя, как ангел сжал челюсть и опустил голову, будто проштрафившийся ребёнок. — Включи мозги. Вы произошли от противоборствующих по воле равновесия сторон. Адмирона похожая связь с моей матерью довела до плахи. Кем ты готов пожертвовать? Ости или собой, м?.. — Какого дьявола ты меня отчитываешь, словно я вчера родился?! — вызверился ангел. Я усмехнулась, складывая руки под грудью: — Во-первых, потому, что ты называл меня «Вики», а во-вторых потому, что… — я запнулась, судорожно подбирая слова, — Потому, что, если любишь, надо за это бороться. А ты… ты сдался. Думал о том, что с вами было бы после школы? Отец по старым связям отправил бы тебя в Цитадель, Ости ушла бы в Ад, влившись в свиту из фрейлин какого-нибудь княжеского двора. И виделись бы раз в сто лет, щупая друг друга только глазами. Он сглотнул, упрямо уставившись в моё лицо: — Мы бы сбежали… «Что стар, что млад… Это наследственное у них?..» — вскинув бровь подумала я. — Чтобы остаток жизни скитаться, прятаться, жить в лесу, питаться грибами, ягодами и тем, что твои ангельские ручки поймают? — я усмехнулась. — Дино, просто подумай, что Ости, возможно, сейчас делает куда больше для вашей пары, чем ты со своими райскими принципами и слепой верой в Равновесие. Он с раздражённым вздохом смерил меня непонятным взглядом. Вопрос сквозь зубы: — Ты закончила, надеюсь? — Если ты понял хоть слово из того, что я только что говорила, то да — закончила, — я отступила в сторону, освобождая ему дорогу. Ангел выскочил из-за парковой изгороди, гневно уносясь подальше от меня и от обидных, но честных слов. Может, конечно, палку я и перегнула, но всё же, он сын своего отца. Фенцио требовалось время, чтобы принять взвешенное решение и сделать выводы, чтобы понять, как всё разыграть так, чтобы уменьшить вред в случае, если его не избежать. Удивительным было другое… Для меня удивительным. Взрослый, умудрённый годами мужчина готов был биться за свои чувства, тогда как молодой парень, который не побоялся вывести из башни Бонта, погряз в навязанных нормах. Я вышла следом, продолжая оглядываться, словно только что увидела мир другим. Один из Непризнанных нервно пытался уложить на носилки мёртвого демона. Встревоженно взглянув на тело, я внутренне выдохнула с облегчением — его я не знала. Короткий переброс репликами, и я начала помогать убирать тела, которые временно относили в школьные темницы за неимением альтернативы. На третьем десятке руки готовы были отвалиться, но я сцепила зубы и держала нытьё в себе. Ещё и удалось поцапаться с определяющими, которые раскладывали тела, деля их на своих и чужих. Пришлось с рыком напомнить, что эта бойня вообще нахрен никому не нужна была, а значит и делить будет идиотизмом в высшей мере. Не знаю, прислушались ли, но в конечном итоге трупы складывали уже без разбора. Возможно, по той причине, что места на делёжку уже не оставалось. Я с кривой усмешкой наблюдала, как туда же, в башню, отнесли тело Сатаны. «А голову куда дели? Я её, вроде, на ступеньках выронила? Или я её вообще не брала?..» — почему-то пронеслось в голове. Жалко не было. Стыдно лишь от части и то, больше по той причине, что не оставила Люциферу выбора на спокойную жизнь до момента вступления в титул повелителя ада. На плечо легла ладонь: — Виктория! — А-а-а! Твою мать! — вырвалось из меня с хрипом. Подскочив, я дёрнулась к кинжалу на бедре. Когда вокруг почти нет живых, внезапно ощутить прикосновение было уж слишком неожиданно. Я обернулась к матери. Она была вымотана, под глазами всё же пролегли тени от усталости, невзирая на всё ещё удерживаемый высокомерный вид. Платье сменилось на какую-то странную конструкцию из балахона и брюк. Визуальная красота уступила удобству и необходимости. Покрытая капюшоном голова. «Да ты не робот… чудеса…» — внутренне хмыкнула я. Я огляделась в поисках того, кому была нужна помощь, чтобы долго с ней не беседовать: — В чём дело?.. — Ты помогаешь перетаскивать трупы? — она вскинула брови. — Кто тебя на это отрядил? Я скривилась, глядя на неё: — Сама взялась. Что-то срочное, или я могу продолжить? Мать со вздохом ухватила меня за локоть. Пожалуй, впервые не клещом, а вполне спокойно. Уловив напряжение, просто перехватила под руку. «Режим «подружка» включился после всех приключений, или что?..» — внутренне хмыкнула я. — Серафим Кроули совсем плох. — Опять с чем-то не справился на твой взгляд? — ядовито фыркнула я. — Его ранили во время боя, — сквозь зубы проговорила она. — Оу… — я прикусила язык, — Соболезную… Она потёрла пальцами переносицу, собираясь с мыслями. Если бы это была первая встреча, я бы даже посочувствовала. Но устали все. Исключений не было. Впрочем, были — те, кто укрылся в школе. Но их никто не винил. В первую очередь из-за того, что вымотанные боем попали под их опеку, едва переступив порог. Никто не прятался, уже не делились на своих и чужих… — Сейчас сложное время. Школой должна управлять крепкая рука, а у нас в наличии лишь старик при смерти, — выпалила мать. — Бессмертные всё больше меня разочаровывают… Хмыкнув, я посмотрела на неё: — Все, кто не укладывается в твоё понимание силы, недостойны этого знания?.. — Дело не в этом, — она привычно уцепилась за мою руку, до пятен впиваясь в кожу. — Времена требуют действовать с позиции силы и… Мы повернули за угол, возвращаясь во внутренний двор школы и почти носом к носу столкнулись с Люцифером. Я поймала его удивлённый взгляд, брошенный на меня, который тут же стал отстранённым. Он умел быстро брать себя в руки. Но всё же прослеживалась и дрожь, и какой-то испуг. Всего на секунду, но не заметить было невозможно. Я сглотнула: — Кажется, нам нужно… — Позже, — твёрдо ответил он. — Слишком много дел. Люци обошёл нас, направляясь дальше. Высвободив руку из хватки матери, я пошла следом, бросив через плечо: — Подожди здесь, если мы ещё не договорили. — В чём дело? — сморщившись, спросила Ребекка. — Я убила его отца собственноручно. Это недостаточная причина для того, чтобы мы могли поговорить наедине без твоего внимания?.. Она поджала губы, но удерживать меня больше не стала. Считая разговор исчерпанным, я заторопилась за демоном. Он уже успел выйти в центр двора, собирая разбросанное там и сям оружие, старательно отводя глаза и стараясь не смотреть в мою сторону. Мне хотелось сбежать, но в этой ситуации всем своим «хочу» следовало наступить на горло. Нужно было обсудить произошедшее в ближайшее время. Подойдя ближе, я решительно положила руку на его плечо: — Поговори со мной. Прошу. Люци поднял пару щитов, не глядя на меня: — Всё в порядке, Виктория, — он понёс их в общую кучу. — Не в порядке, — я поплелась следом. — Если ненавидишь меня, лучше выскажи всё сейчас, и я отстану. Есть за что, я это понимаю и… Он остановился, почти отшвырнув от себя ношу, резко развернулся, вкладывая руки в карманы брюк: — Уокер, всему есть объяснение. Ты уже это сделала. Причины… да плевать я хотел на причины!.. — поднималось зарево гнева в его глазах. — Ты… В голове почему-то разделялись картинки Сатаны, как правителя и отца Люци. Не в одном образе. В разрозненных. И если одного я могла уважать за бесстрашное отношение к защите прав своего народа, то ко второму испытывала жгучую ненависть. Я прикрыла глаза, стараясь говорить спокойно, но подрагивающих рук унять не могла: — Насилие порождает насилие… Если бы я не видела последствия вашего общения и ссор, думаю, не стала бы совершать такой безрассудный поступок. Но я… мне… — потянув носом воздух, я почти выкрикнула, — Я не хотела, чтобы он тебе боль причинял, придурок!.. Демон отшатнулся, недоверчиво глядя на меня, дрожащую от гнева и стыда. Всё-таки стыда за поступок. Над внутренним двором пролетел вздох. Пальцы Люци обхватили мою ладонь. Немного нерешительно, но всё же не со злостью. Он огляделся и пошёл к парку. «Если убить пожелает, даже вырываться не стану…» — вяло подумала я, чувствуя, что снова начинаю проваливаться в апатию. Снова оглядка по сторонам. Он подошёл к скамейке, потянув меня за руку, усадил на край и опустился на корточки рядом, рассматривая подрагивающее от подступающих слёз лицо и неожиданно улыбнулся: — Уокер, мы демоны. И ты тоже. Пора учиться и в плохом видеть что-то хорошее. Иначе будем как святоши — подменять понятия добра и зла в угоду собственным потребностям. — Неизбежное зло?.. — опустив голову выдохнула я. — Именно, — он поддел пальцами мой подбородок. — Твоя самая важная и прекрасная черта — чувства. Их много, и часто ты в них путаешься. Но… не в этот раз. Я любил и ненавидел своего отца. Любил по кровной обязанности и ненавидел за методы. Это было взаимным, как мне казалось, но нет… Я был «очередным», просто более… — Живучим, — закончила я за него. — Знаю. Он… рассказывал. Брови Люцифера взметнулись в удивлении: — Судя по тому, что ты сейчас здесь и ещё дышишь, в тот разговор он был в куда более благодушном настроении. Я криво усмехнулась, помотав головой: — Может быть… И всё же, он не принял его во внимание. Я… честно, я старалась выкинуть тот разговор из головы. Его право, как отца и правителя было блюсти чистоту крови демонов, меня ведь сочли твоей соблазнительницей… — я треснула его кулаком в плечо, отметив наползающую на губы лукавую усмешку, и пообещала, — Следующий удар будет в глаз… Пояснение, что мы лишь приятели с тобой, только подлило масла в огонь и с учётом того, как спокойно он говорил о том, что остальные его сыновья не выжили… — я прикрыла глаза, шумно потянув носом воздух и прошептала: — Не хотела, чтобы он убил тебя. Мне все твои шрамы ночами снятся. Все травмы и все рубцы, что скрыты за татуировками. И это я только спереди видела. Мне самой физически больно от того, как это выглядело… Можешь рассмеяться мне в лицо, но ты — друг. Не просто заносчивый засранец, наследующий Ад. Друг, Люци. А я не хочу друзей терять. Нервное движение и я уткнулась лбом в его плечо, ожидая, что начнёт выворачиваться. Однако, демон наоборот неожиданно крепко обнял меня. От этого жеста я почему-то всхлипнула. Перед глазами встало порывистое объятие, когда вчера на наши головы сыпались камни и комья земли в момент столкновения парящих островов. Та попытка защитить, укрыть крыльями. И пусть ему больно было, скорее всего, зато меня он попытался обезопасить. — Друг, Виктория — это очень громкое слово, но в твоём случае, как минимум близкое к истине. Отец методов воспитания не выбирал никогда и ни с кем. Но предательство оказалось страшнее. Он отказался от меня легко, не раздумывая, — усмешка, непривычно горькая. — Фенцио был прав. Предательство причиняет боль, когда предают те, кто нам дорог. Но я рад… Всё же рад, что тебя послушал, и нам удалось избежать куда больших жертв. Что до отца… Это было справедливо. И я не виню тебя и не ненавижу. Ты сделала то, что считала правильным не для себя, но для меня и своего будущего народа. Я выдавила неуверенную улыбку: — Ты примешь меня на свою сторону, когда придёт время? Люци усмехнулся: — Посмотрим на твоё поведение. Пока меня почти всё устраивает… Поджав губы, я отлепила лоб от его плеча, снова треснув кулаком в него. Слегка, больше дурачась, нежели действительно пытаясь донести своё мнение. С души свалился огромный булыжник страхов. Я была рада тому, что удалось поговорить прежде, чем мы начали вариться в котлах собственных выводов, а пришли к ним общими усилиями, расставив все точки над «i». Над головами пролетел голос: — Немедленно отойди от моей дочери! Мы синхронно повернули головы в сторону вышедшей из-за угла Ребекки. Вскочили, как два застуканных за непотребствами школьника. «А какого, собственно, хрена?!» — подумала я, назло матери, шагнув к Люциферу ближе и невесомо тронув поцелуем его щёку: — Позже поговорим ещё, хорошо?.. Уловив настрой, он нагло приобнял меня за талию и чмокнул в макушку, исподлобья наслаждаясь перекошенным лицом наблюдающего за таким наглым нарушением серафима. Крыть ей было нечем. Рыльце у самой в пушку. Но всё же я отступила из объятий демона, чувствуя на локте ободряюще сжавшиеся на мгновение пальцы, и шагнула к матери. Она развернулась и пошла прочь, видимо, даже не рассматривая мысль о том, что я посмею не последовать за ней. Закатив глаза, всё же пошла. Разговор с Люци был долгим. Если дождалась, видимо, действительно что-то важное. Я брела чуть в отдалении. В паре шагов. Словно показывая, что особого желания не испытываю помогать, если это требовалось. Раздражённый вздох и мать замедлилась, чтобы пойти всё же рядом. — Так Сатана всё же не ошибся, когда счёл, что между тобой и этим щенком связь?.. — Во-первых, он не «щенок», — поджав губы, проговорила я. — Во-вторых, да, связь есть, однако, не та, которую рогатый себе придумал. Между нами есть дружба, но никаких романтических чувств. Она дёрнула плечами, словно вспомнив руки Винчесто, которые как раз обнимали не дружески, а со вполне понятным отношением: — Когда ты уяснишь, что в этом мире нет друзей?! Кругом враги и конкуренты! — У тебя нет, — подчеркнула я. — И даже причины тому искать не надо: всё на поверхности. Все, кто мог быть тебе другом переломались, как игрушки. Те из них, кто смог подняться после предательства, действительно стали врагами. Мать поджала губы, снова впадая в ступор от моей честности, кажется. Правда резала глаза и слух, била по затылку отрезвляюще. Всех прочих… А вот чувствовала ли что-то она сама? Большой вопрос. — Мне нужна твоя помощь, — меняя тему, проговорила она чуть тише. Я со вздохом кивнула, продолжая идти и распрямив плечи, пытаясь выглядеть, не как нашкодивший ребёнок, но, действительно, как не раз упомянутый реверс ей, «светлой». Она словно ушла в свои мысли. То ли переваривая сказанное, то ли увиденное. В сущности, мне было глубочайше плевать на то, какие измышления были в её голове. Неожиданно всплыли слова Ости про «три пера на голове твоей матери». Я хихикнула, просверлив взглядом затылок Ребекки, укрытый капюшоном. Стало дико смешно. Нервное, скорее всего. Мы миновали с десяток коридоров и лестниц, оказавшись у двери лазарета. Мать упрямо толкнула её, придержав для меня. Я шагнула следом, вдохнув раздражающий аромат медикаментов, снадобий и зелий. В голове просвистело, что противозачаточного у меня осталось чуть больше чем полсклянки. «А тебе оно зачем сейчас, собственно? Фенцио нет рядом. Так что это не самая насущная проблема…» — удивился внутренний голос. Оглядевшись, я рассматривала забитые койки. Ангелы и демоны старательно пытались затянуть травмы и увечья, полученные в битве. Многие, кажется, спали. Обманчивое мнение… Они впадали в кому, абсорбируя резервы на исцеление, чтобы быстрее восстановиться и вернуться в строй. Запах лекарств мешался с ароматом палёных перьев, крови. Тихие разговоры меж теми, кто был в сознании. Кое-где даже смешки. И что удивительно, представители сторон спокойно говорили между собой, словно вчерашнее сражение сплотило теперь перед угрозой общего врага. «Идиоты…» — устало подумала я. Взгляд зацепился за койку в углу. Я заметила Миндера. Тренер был в сознании и вполне бодро махнул мне рукой. Кивнув, я улыбнулась. Когда дела будут улажены, стоит подойти и узнать, как проходит лечение и не нужна ли какая-то помощь. Хотя после экстренного импульса исцелять себя он мне скорее всего уже не позволит. Мать окинула взглядом зал и пошла в сторону койки, у которой стояли Мисселина и Геральд. Они тихо переговаривались. В постели лежал серафим Кроули. Я вскинула брови, рассматривая смиренное лицо, упрямо созерцающий потолок взгляд старика, вытянутые вдоль тела руки. Неожиданная хватка пальцев на запястье заставила меня вздрогнуть. — В чём дело? — я вопросительно взглянула на мать. — Для того, что я собираюсь сделать, нужен в качестве свидетеля один из учеников школы. Представитель, — не дожидаясь ответа, она подошла к койке и оглядела директора. — Как ты? Кроули вздрогнул от механического прикосновения её руки к своему плечу. Утешать она явно не умела. «Впрочем, чем тут можно утешить?». — Жив пока, — поджав губы, ответил серафим. — А значит, всё ещё бессмертен… — он чуть закашлялся, вытирая салфеткой чуть выступившие кровавые капли с губ, — Стоит обсудить план дальнейших действий и как выстроить последующую оборону… Очередной удивительный жест преодоления себя. Серафим попытался подняться на локтях, чтобы сесть. Одеяло чуть сползло, показывая перетянутую бинтами грудь с проступающими бурыми пятнами. Я невольно сглотнула, но взгляд не отвела. Ребекка чуть надавила на его плечо, укладывая обратно на подушки: — Не следует напрягаться. Тебе нужен отдых. Он попытался возмутиться, но снова закашлялся. — Школа сейчас в проигрышном положении. На создание новых укреплений и восстановление важных построек нужно больше рук и времени, — проговорил Геральд. Мисселина удручённо сцепила пальцы на животе, нервно комкая ткань платья: — Учеников необходимо защищать. — Я здесь именно для этого, — оборвала её мать. — Серафим Кроули слишком слаб. Я беру на себя управление школой. Директор всё же поднялся на локтях, и Мисселина, охнув, помогла ему устроиться полусидя, поправив подушки: — Кто принял это решение? Совет? Шепфа? — Я так решила, — холодно ответила Ребекка. Не удержавшись, я хохотнула, заставив всех собравшихся вздрогнуть и неодобрительно покоситься на себя. Мать раздражённо дёрнула плечами, но больше никак не среагировала. — Кто дал вам полномочия? — чуть скривившись, поинтересовался Геральд. — Бюрократические вопросы можно решить и позже, — отмахнулась мать. — Сейчас необходимо действовать. Кроули знает, что я с этим справлюсь, — она прочистила горло, чётко и достаточно громко начав говорить. — Ставлю в известность, бывшего главу школы, ведущих преподавателей и представителя учащихся в лице своей дочери — я объявляю себя… — Никем, — улыбнулась я, оборвав её речь. Из угла Миндера донёсся заглушаемый одеялом хохот. В лазарете перестали разговаривать и дышать. Все настороженно и с любопытством прислушивались к нарастающей буре. Кроули выглядел растерянным, переводя взгляд с меня на Ребекку и обратно. Мне становилось всё более смешно от нелепости происходящего. Мисселина нервно хихикнула, Геральд потёр лицо ладонью, пряча широченную язвительную улыбку. «Нет уж… Мной ты точно помыкать не сможешь…» — буркнул внутренний голос. Я прочистила горло: — Ну, начнём с того, что я вообще мимо проходила и готова отчислиться добровольно, раз такой поворот событий. Во-первых, ты всё ещё заключённая по сути, и мы ожидаем приговора. Бюрократия, мам, страшная штука. Я бы не хотела, чтобы школой в которой предстоит ещё обучаться, руководила «личность с судимостью». Во-вторых, с чего вдруг управлять должен ангел? Где ваше хвалёное Равновесие? Пора демону стать главой школы. На мой взгляд, учитель Геральд в этих стенах провёл куда больше времени, не раз защищал учащихся, предотвращал скандалы и споры, и может непредвзято оценивать обстановку и опасность, — я нервно хихикнула, вспомнив, как он экипировался в первое нападение на школу. — И уж точно оружие в руках более уверено держит в отличие от некоторых, что для меня показатель силы. Демон закашлялся от такого заявления, удивлённо вытаращившись на меня: — А ты ничего не забыла? Меня, например, спросить?.. Я развела руками: — Ну, на худой конец, есть ещё тренер по крылоборству. Тоже демон, тоже давно в школе, как я знаю. Вполне подойдёт, если вы не готовы взять на себя ответственность, — я оглядела лазарет со сдерживаемой усмешкой. — Кстати, где он?.. Геральд раздражённо сморщился: — Вот ещё… Чтобы у нас был «пе-пе-пе-педсовет»?! Нет уж! Директор, так директор. Готов взять управление на себя, пока серафим Кроули не восстановится достаточно, чтобы вернуться к обязанностям, — учитель сложил руки на груди, с вызовом глядя на мою мать. Широко улыбнувшись, я незаметно подмигнула ему, краем уха улавливая сдавленный хохот из угла Миндера: — Итак, как представитель учащихся, я выдвигаю кандидатуру учителя Геральда на пост исполняющего обязанности директора школы до полного выздоровления серафима Кроули, — спокойно подняв ладонь в качестве первого голоса, я попыталась не начать смеяться. Робко поднявшаяся рука Мисселины, следом уже куда более уверенное движение Кроули, посмеивающегося в постели. Я перевела взгляд на мать, с насмешкой и немым вопросом. — Я не доверяю демонам… — сморщившись, прошипела она. — Ну, тогда это фарс. Я будущий демон, мне ты тоже не доверяешь, выходит, — взгляд сместился на остальных собравшихся, — три из пяти голосов за назначение Геральда. Поздравляю нового директора, хоть и временного… А теперь, прошу меня простить, есть дела поинтереснее… Послышалось фырканье матери. Она гневно развернулась на каблуках и покинула лазарет. Кажется, зал дрогнул от хохота тех, кто был в сознании. Несколько тихих одобрительных реплик, чтобы не накалять обстановку. Я подрумянилась от избыточного внимания и собралась было пойти к своему тренеру, чтобы поговорить без всего этого пафоса, но была перехвачена за плечо рукой Геральда. Демон улыбался, рассматривая меня с нескрываемым азартом: — Ты ведь понимаешь, что она так это не оставит?.. Я пожала плечами: — Не впервой… Ей пора понимать, что для несведущих статусы и должности мало значения имеют. В отличие от действий, и того, что я наблюдала здесь без её участия, — на губы легла пакостливая улыбка. — Да и ко всему прочему, демонам надо держаться вместе, верно?.. Он рассмеялся, выпуская мой локоть. — Виктория, — послышался голос Кроули, и я повернула голову, рассматривая серафима. — Это было достойно, но опасно… Мисселина окинула обоих мужчин неожиданно суровым ледяным взглядом: — Это было храбро и правильно. Даже в условиях, когда нам стоит объединиться, Ребекка позволяет себе так открыто выказывать недоверие, — голубые глаза учительницы сверкнули гневом, как в тот день, когда Сатана явился на урок. — Я даже рада, что Виктория следует зову не статуса, но своего сердца. И пусть Рай с её выбором потеряет многое, но она уже не первый раз доказала, что с её умом и силой стоит считаться! Я вспыхнула, чувствуя прилившую к щекам кровь так, что на них можно было вскипятить чайник. Смущение схлынуло после жеста Кроули, отпускающего преподавателей и поманившего меня к себе. Когда Геральд и Мисселина отошли в сторону, я нервно застыла рядом с его постелью, переступая с ноги на ногу. Взглядом коротко указал на постель, предлагая сесть. Вспыхнули уши, но я послушно устроилась на самом краешке, ожидая речи и, хотя бы объяснения таким переменам. Не так давно он обещал мне трёпку за защиту демонов, а теперь смотрел с теплотой и каким-то смутно понятным восхищением. И тем страннее было, что ещё прежде он вообще объявил о прошении об отставке. Старческая рука чуть сжала моё запястье прохладными пальцами, заставив вздрогнуть: — Я знаю, что сам повинен в вашей конфронтации, нашим разговором после разбирательства, но не хотел бы быть причиной раздора между двумя женщинами одного клана, — пальцы сжались сильнее. — Когда-то предатель просил меня быть её наставником… — Он не предатель… — сорвалось с языка, и я вывернула запястье. Прозвучало излишне резко и я поторопилась извиниться, — Простите, серафим, но вы судите однобоко. Кроули подозрительно сощурился, расставив какие-то галочки в своей голове, вынудив меня думать, прежде чем в другой раз отвечать столь вспыльчиво. Он вздохнул, немного снисходительно и по-отечески взглянув на меня: — Не романтизируй гнев, насилие и месть, Виктория. К добру это не приведёт. Я ценю твой разумный подход к необходимости сохранения школы в надёжных руках, как и ценю то, что ты нашла в себе силы простить мою несостоятельность в разбирательстве с Астром, — он смешался, устало прикрыв глаза. — Зачастую обстоятельства и чужие связи имеют больше веса, чем справедливость. Я хмыкнула, не удержав горечь: — В устаревшем мире с устаревшими нормами морали, правилами и законами нет справедливости. Есть только презрение к низшим, тем, кто не принадлежит твоей фракции и борется против установленной системы. Я буду жестока, в какой-то мере, куда более жестока, чем Ребекка, но всё же скажу это всего раз и надеюсь, что вы прислушаетесь… — я зажмурилась, подбирая слова и стараясь выглядеть максимально уверено. — Вы и вам подобные, подобные Сатане, совету и Шепфа привели миропорядок к краху тысячи лет тому назад. Да, Равновесие затыкает дыры и создаёт антураж благополучия. Но даже названия своего оно не оправдывает. В мире, где за Ад решает Рай, нет никакого равенства. Фенцио предатель? Нет. Он разочарован в справедливости. Сатана, павший от моей руки, был наказан не за попытку бунта или за то, что пытался прикончить Ребекку Уокер. Он пал потому, что уродовал и отбирал жизни. Сына, других собственных детей, Винчесто… — я хмыкнула, — И знаете, что самое страшное? Вы знаете, что я права… Знаете, что права, но делать ничего не станете. Потому, что попытку бунта совет не простит. Вы боитесь… А я — нет. В этом разница, директор. Разница между прирождёнными, которые привыкли к упорядоченной жизни, и тем, кто попадает под ваше крыло, утратив смертное существование и меняя свои принципы в угоду тому, что давно поистёрлось и должно уйти в утиль. Серафим встревоженно рассматривал моё сосредоточенное лицо. — Виктория, я… — Поправляйтесь, директор. Вам нужен отдых, — я вежливо кивнула и, не слушая возражений, наконец, направилась к Миндеру. Злиться было глупо, но я злилась. Злилась, даже понимая, что они не знают, что всё произошедшее случилось в большей мере с моей подачи. Если бы я была более смиренной, если бы спокойнее относилась к причудам высших и несправедливости… Я просто помогла бы Фенцио найти выход из ситуации, или согласилась с предложением сбежать и прятаться остаток вечности, уповая на удачу и дрожа от страха преследования. А если, упаси боже, закончилось бы зелье… Когда оно бы закончилось… Родить такого же полукровку, которого могут уже не разделить, а вовсе уничтожить?.. К такому я готова не была. Если когда-то я решусь подарить своему мужчине ребёнка, с учётом, что у нас разные фракции, я предпочту, чтобы этот ребёнок не оказался вне законов Небес. Если же всё же такое случится… «Костьми лягу, но разрушу законы и создам новые…» — уверенно подумала я. Когда я подошла к койке тренера, тот шутливо прикрылся одеялом и «нервно» выкрикнул: — Не подходи! Я хлопнула глазами, послушно застыв и думая, что уже что-то не то сделала. Миндер продолжил уже не смеяться, а ржать самым откровенным образом, откинулся на подушки, хлопнув под успокоившимися взглядами обитателей лазарета по покрывалу на своей постели. Обиженно надув губы, я сложила руки, притопывая ногой: — И что это было?.. Тренер задумчиво окинул взглядом меня и акцентируя внимание на клинках, в ножнах: — Знаешь, Уокер, ты вчера прибила хозяина преисподней, при этом два месяца тому назад интересовалась, прирастает ли голова обратно… — он картинно сглотнул, — Что-то я опасаюсь тебя после наших спаррингов. И ещё больше опасаюсь того, что ты с оружием. Я закатила глаза потянувшись руками к ремням. Тренер хохотнул и отмахнулся, позволяя мне присесть на край постели. Слова находились с трудом. После долгого вздоха, я помотала головой, взглянув на тренера: — Кажется, я что-то всё же сделала не так, как стоило… — Эй, Уокер… — ангел улыбнулся, — Знаешь, даже если ты будешь демоном… Нет! Когда ты будешь демоном, я всё равно буду тобой гордиться. Поджав губы, я скептически посмотрела в его глаза: — День комплиментов что ли? Тоже мне — подвиг. Убить какого-то рогатого мудака, почти не испытывая сожалений… Ангел снова заржал, но осёкся с извиняющимся взглядом. Шершавая тёплая ладонь сжалась на моих пальцах, чуть погладив фаланги. Не мужской интерес, а просто желание учителя успокоить, объяснить, что всё получилось так, как надо. Мне почему-то хотелось расплакаться сейчас, дать всё же себе право на передышку и эмоции, которые позволяли чувствовать себя живой. Несмотря на то, что мне позволили выспаться, внутреннее напряжение всё ещё находилось в пиковой точке. Молчание прервал вздох Миндера: — Тебе пора признать себя как силу, с которой начали считаться не из-за чужого статуса и продвижения, а из-за собственных поступков. Как карающее правосудие. Вот только, Уокер, Фемида должна быть слепа. Не поддавайся эмоциям и суди здраво, — он улыбнулся. — Хотя, нет… Будь эмоциональна. Когда злишься, выглядишь так, словно способна убить взглядом. Я хмыкнула: — Теперь у этого есть некоторый шанс… — пришлось склониться ниже, чтобы не расслышали окружающие, — У меня есть талант… И он… я его получила в ходе ритуала. Осталось научиться работать с ним. Тогда есть некий шанс, что… Тренер обрывисто вздохнул: — Разберёмся. Восстановлюсь, договоримся о продолжении тренировок. Кроули дал добро на проведение регулярных факультативов с оружием для желающих, — он неожиданно застыл, глядя в одну точку. — Виктория, твоего дракона ранили… Уже у крыльца школы. Копьё попало. Он меня стряхнул и улетел. Кровищи было… Я уже не слушала, сорвавшись с места и уносясь из лазарета на всех парах. Про Фыра я забыла напрочь. Мысли о том, что мой морской дракон мог погибнуть, уже хотелось отшвырнуть. Добравшись до первой же разрушенной стены, я прыгнула, раскрывая крылья в полёте. Нужно было найти. Если я ещё могла чем-то помочь… Хотелось верить, что исцеление на магических существах срабатывает не хуже, чем на бессмертных. Зависнув над школой, я раскинула энергетическую сеть, даже не заморачиваясь тем отследят её или нет. Плетение, подпитанное усилившимся резервом и шевельнувшейся силой, выдало такой поток, что рецепторы под жимолостью едва уловили энергию дракона. По коже поползли мурашки: пока жив, но уже на пороге. След вёл в скалы на парящем острове в отдалении от школы. Прошла глупая земная аналогия о домашних животных, которые уходили из дома, чтобы спокойно умереть. Ноги встали на скалистый уступ. Я проскочила в расщелину, оскальзываясь на осыпающихся куда-то во мрак камнях. Пульсация следа стала отчётливее. — Фыр! Мальчик, ты тут?.. Отозвалось только эхо. Капли воды, стучащие по камням, сырость, запах плесени и холод, пробирающий до костей. Даже хуже, чем в школьной темнице. Темень немного рассеивалась от отражённых скалой лучей света, но этого было катастрофически мало. Я зачитала формулу, чтобы усилить и перестроить зрение и побрела вглубь пещеры. Показался силуэт, который с приближением всё больше приобретал черты Фыра. Я почти побежала, продолжая спотыкаться о камни и трещины в глыбах на полу. Дракон был изранен до той меры, что чешуя выглядела уже не синей и не голубой, а багровой от запёкшейся крови. Рухнув на колени у его головы, я провела пальцами по его носу, начиная всхлипывать. — Фыр… — почти обречённая интонация. — Подожди, сейчас… Сейчас, секунду… — я стиснула зубы, пытаясь вытолкнуть импульс на исцеление, — Дьявол… в чём дело?.. Что-то мешается… Мальчик, где копьё?.. Я осмотрела его внимательнее, отмечая, что копьё прошло под крылом и застряло каким-то образом в рёбрах. Затянуть повреждение можно было, только если его извлечь. И мне до последнего хотелось верить, что получится. Дракон слабо мотнул головой, снова опустив её на камни. Силы таяли. Он не мог выдернуть его сам. Древко было в следах зубов, но угол не тот. В итоге лишь терял силы от боли, а залечить травму не выходило. — Придётся потерпеть. Обещаю, это в последний раз, когда тебе больно будет. Я всё исправлю… Сейчас же исправлю… Глубоко вдохнув, я осторожно обхватила древко руками, стараясь не тревожить его и не крутить. Дальше только останется приложить ладонь к ране и отдать энергию, чтобы усилить регенерацию. Выдох. Рывок. Фыр взревел, шарахнувшись в сторону от боли и скребя расползающимися от усталости лапами по каменной крошке на полу. Наконец силы иссякли, он рухнул на пол и замер, едва дыша. Я резко рванула следом, прижав пальцы к ране. Импульс энергии снова отскочил, словно ударившись в щит. Непроницаемый. Будто дракон был чуть ли не ментальной бронёй укрыт из титана. Я заплакала от безысходности, переползая к его голове: — Не получается… Прости… Прости, мальчик! По полу расползалась лужа крови, вытекающая с ударами затихающего сердца дракона. Обессиленное: — Фы-ыр… Разревевшись во всю мощь лёгких, я прижалась лбом к его шее, чувствуя агонию, мелкую дрожь. Жизнь утекала и, как я не билась с этим проклятым барьером, а пробиться к источникам его энергии не могла. — Нет, прошу… Хоть ты не уходи. Ну пожалуйста… — я завыла, продолжая гладить руками шершавую чешую, — Фыр, не бросай меня! Через силу совершённое движение и он положил голову на мои колени. Горячее дыхание обожгло ноги, становясь всё более редким, затихающим. Кажется, умирала часть меня. Всплывало всё от первого полёта до вчерашней бойни. Я вжалась лицом в его шею, вдыхая запах крови и морской воды. Слёзы продолжали течь, срываясь на грубые голубые чешуйки, смывая с них грязь и пыль. Стоило прогнать его в укрытие, отвести самой Миндера в школу… — Что я наделала… Прости меня… Фыр вздрогнул в последний раз и замер. Я вскрикнула, чувствуя, что внутри что-то сломалось и закрыла лицо руками, боясь даже дышать. Не веря, что он… умер? Сквозь пальцы бил слепящий свет. Казалось, что это от боли и паники, но… я всё же отняла ладони, рассматривая белую вспышку, которая окутала тело дракона, постепенно снижая интенсивность. Панически скребя ногами по полу, я отползла на пару футов, продолжая наблюдать за свечением, которое постепенно угасло, оставив на полу пещеры стоящего на коленях парня в одних штанах, частично покрытого мелкими блестящими чешуйками поверх чуть смуглой кожи. — А-а… А где дракон?.. — сглотнув, поинтересовалась я, — Ты куда Фыра дел?.. Парень, кажется, не расслышал вопроса. Он рассматривал своё тело, вытягивал вперёд руки, смотрел на них, ощупывал лицо. Брови взметнулись в удивлении, и он спокойно приподнял раскрытые ладони, пытаясь меня успокоить: — Вики, успокойся… У тебя получилось… — Виктория! — почти злобно поправила я, и помотала головой. — Прости. Что за?.. Он улыбнулся: — Ты меня освободила. «Синдром Бонта… Всех нужно спасать, освобождать, вытаскивать…» — истерически хохотнул внутренний голос. Парень тем временем осторожно подвинулся к стене, прислонился к ней спиной, продолжая недоверчиво осматривать и ощупывать себя. Повисла пауза, которую я не решалась прервать, пока он занимался самосозерцанием. Наконец его взгляд снова переместился на меня. — Моё имя — Лой. — Погоди, а как же… Он хмыкнул: — Фыр? Дракон… я веками был драконом. Меня проклял Фидеро. — Причём здесь Великий Заклинатель? — я последовала его примеру, привалившись спиной к стене и поджав колени к груди. — За что проклял? Лой вздохнул, ещё раз взглянув на меня, после чего поведал долгую и довольно трогательную историю с жутковатым финалом. Любовь и боль всегда идут рука об руку. Его история наглядно показала, что, утратив любовь, можно утратить и человеческий облик. Мне оставалось лишь слушать и сдерживать плещущиеся эмоции. Жаль было всех. И девушку, не выдержавшую отказа, и её отца. И самого Лоя, который понёс наказание за то, что не смог быть честным и взаимным в нужное время. — Лишь когда ко мне, животному, начинали относиться, как к человеку, я мог получить право на освобождение. Проклятие рухнуло, когда твои слёзы были пролиты из-за меня с любовью. Боясь утратить… Я потёрла пальцами переносицу: — Ещё одна разгадка… — О чём ты?.. — парень с любопытством покосился на меня. — Я искала сведения о Фидеро. Не так давно. Удалось найти лишь то, что после чего-то произошедшего в его жизни он ушёл в вечность, став ветром и оставив пост Великого Заклинателя. Он задумчиво кивнул: — Да. — Но почему ты до сих пор в чешуе… местами?.. — краснея от чего-то, поинтересовалась я. Лой усмехнулся: — Ну, судя по всему, я теперь оборотень. Проклятие слишком долгое время действовало. Не могло уйти бесследно. Я всё ещё чувствую силу морского дракона в себе. А тебя это смущает?.. — он чуть лукаво улыбнулся. Я нервно хихикнула: — Не то, чтобы… Просто теперь у меня острое ощущение, что если остальных драконов искупать в слезах, мы узнаем много интересного… По пещере прокатился его хохот. Даже камни с потолка посыпались. — Не думаю. Они обычные. Я всё же был с ними в загонах, наблюдал. Ни в одном нет человеческого разума. Это действительно животные. По крайней мере те, что принадлежат школе, — он внимательно посмотрел на меня и улыбнулся. — И мне приятно, что ты краснеешь. Поджав губы, я попыталась выглядеть обиженной, но только рассмеялась и покраснела ещё гуще, качнув головой: — Ты же знаешь, что… — Знаю, — он кивнул с лёгкой полуулыбкой. — Давай условимся: я сохраню твою тайну, а ты мою. Я не хочу, чтобы кто-то знал, что я стал человеком. Это может быть полезным нам обоим. Да и ко всему прочему, я не нуждаюсь ни в чём… Теперь хохот разобрал уже меня: — Прекрасно… Лень охотиться — слетал в загоны, не лень — слетал к реке и сам рыбы наловил. Мне бы так. А то вечно в столовую бегать. Покраснел уже Лой, разделяя мой смех, но схватился за бок. Я обеспокоенно подалась вперёд, приложив пальцы к его боку. Визуально рана была не видна, но… Видимо, она была всё ещё основательной. Парень сбросил уже обычный щит со своей энергии, позволяя запустить подвластный мне механизм исцеления импульсом. Я подняла взгляд, говоря им, что может быть больно. Он кивнул, стиснув зубы. «Нужно иначе…» — подумала я, прикрыв глаза. Энергия тонкими струйками потянулась к его резерву, прощупывая бреши, оплетая вместилище, пахнущее солью и океанским бризом. Жимолость была ему чужда, но всё же реакция пошла. Как с Люцифером, когда добровольно позволили ознакомиться и узнать. Импульс прошёл легко и безболезненно. Лой облизал губы, сдерживая улыбку и прикрыв глаза: — У меня сейчас ощущение, что я снова стал ребёнком. Ягоды… Я покраснела: — Не всем нравится, но только что я поняла, что со знакомой ментальной частью исцеление проходит куда менее болезненно. Возьму на вооружение, — вздохнув, я отстранилась, распахнув резерв на абсорбацию. — Что будем делать дальше?.. — Лети в школу и отдыхай. Если я буду нужен тебе… Просто позови. Я запомнил твою энергию и смогу уловить отголосок, — улыбнувшись, ответил он. — И, спасибо, Виктория…1. "Обнажая пороки" Часть II "Созидательница"
9 февраля 2021 г. в 12:00