"Sex Is Not Enough"

      Прохладное полотенце на лбу было жизнеутверждающим. Я лежала на чём-то мягком. По ощущениям, после видения прошло минут десять от силы, но могло быть и больше. Значит, в школу я ещё попасть столь резво не могла. В голове сумбуром проносилась разборка с серафимами в цитадели, последовавшая за ним очередная склока с матерью и полное понимание того, что я сама по себе. Точнее… Не совсем, но, когда мы сможем встретиться — большой вопрос. В одном я утвердилась на тысячу процентов из сотни возможных — Фенцио я буду защищать до последнего. Словом, делом и полусотней грязных методов, если будет необходимо.       «Матери у меня нет с двух лет…» — с долей какой-то смутно понятной горечи пронеслось в голове.       По бедру скользнули тёплые пальцы. Я резко открыла глаза и села, роняя мокрое полотенце на колени, заставив ошарашенного Дино шатнуться от неожиданности в сторону. Гостиная их с отцом дома в столице. Помещение уже потеплело от очага, горящего так ярко, что пришлось зажмуриться с непривычки.       — Я просто хотел снять ножны… — смущённо оправдался ангел.       — А… — я потёрла лицо ладонями, — Я сама…       Щёлкнули ремни фиксаторов, и я не глядя завела руку за голову, положив кинжал на столик около дивана. Дино вскинул бровь, но ничего не сказал. Голова не варила совершенно, и я начинала допускать самые очевидные ошибки. Ругать себя сил не было. Шлёпнув прохладное полотенце обратно на лоб, я опустилась спиной на диван. Стоило обдумать дальнейшие действия и всё, что удалось услышать.       И всё же по спине потёк липкий мерзкий пот: Фенцио решил обесточить школу провиантом, чтобы подмять под Мальбонте? Попахивало бредом, но я слышала сама, своими ушами. Разумно, что цитадель пока недосягаема. Но едва ли вчерашние студенты встанут под знамёна повстанцев. Да ещё и будучи злыми и голодными. Разве что, если поголовно отловят всех, кто будет пытаться пронести пищу на территорию школы. Выход был — карточки Мамона… Но я себе плохо представляла, как на Земле пара десятков демонов и ангелов с горящими в задних карманах карточками будут носиться по супермаркетам с тележками.       «А ещё в школе есть крыса, которая докладывает о всех событиях. Хочу ли я знать, кто это, и прижучить — тоже большой вопрос. Моя цель, в сущности одна в данный момент — не допускать кровопролития. Большего я всё равно не смогу сделать…» — пронеслось в голове. И всё же кто?.. Просто ради галочки и для того, чтобы не трепать языком излишне ретиво, зная, кто этот скрытый союзничек.       — Виктория…       «Уже хорошо… Уже не Вики…» — усмехнулась я внутренне:       — Да?       — Спасибо, но стоило ли оно того?.. Ссориться с матерью из-за того, что мой отец…       — Мы сейчас поссоримся ещё и с тобой, если продолжим об этом.       Тёплые пальцы сжались на моём запястье:       — Месть не достойна ангела. Это черта, привитая демонам от природы. Мы должны быть…       Я вздохнула, стягивая полотенце со лба и накрывая им глаза:       — Что сделал бы ты на месте своего отца? Что ты делаешь сейчас? Сидишь в школе, страдаешь потому, что отец «предатель», не пытаясь вникнуть в то, что ему пришлось пережить, полюбив один раз искренне. Месть — удел демонов? А в этом мире всё перемешалось. Тебя любит демон. Ости… И для вашего будущего она ушла с Мальбонте, искренне веря, что, если он победит — вы получите шанс на будущее, которое не закончится казнью, — я нервно умолкла, чувствуя, что начинает заносить в который раз за эти сутки. — Словом, я тебя прошу не быть столь уж категоричным.       Дино сел на край дивана, спрятав лицо в ладонях, повисла пауза. Я поднялась на локтях, пользуясь заминкой и оглядывая себя. Судя по тому, что не заляпалась — успел поймать. Ничего не отбито. Ножны с мечом от спины отстегнул, лежат на полу у дивана.       — Он был примером для меня… — прошептал ангел.       — Почему «был»? — я вскинула брови, сев полностью и свесив ноги, вытянув стопы к камину. — Остаётся. Просто ты настолько привык к текущему положению дел, что дальше своего носа рассмотреть не можешь. Тебе говорят прыгать — прыгаешь. Лететь — летишь. Он — пример. В большей мере, чем кто-то когда-то им для тебя станет.       Нервный смех:       — Мы вместе узнали, что он убил тебя. Так почему?.. Почему ты защищаешь его?.. Только ли из жажды справедливости, Виктория?       Я задумалась, но согласно кивнула:       — Не только. Но сейчас мои мысли не имеют значения. Ты сегодня услышал всё и даже больше, чем всё. Задумайся о том, что Мальбонте вынашивал свой план не одну тысячу лет. Не убил бы Фенцио меня — убил бы кто-то другой. Или не меня, но исход, Дино? Исход один — мы вернулись бы к этому дню. С другими персоналиями, с другими пешками. Он пошёл до конца ради тебя. Отказался бы выполнять требования — ты лишился бы отца или он бы лишился тебя, — я нервно сглотнула. — Можно я воды выпью?       Он вяло кивнул, обдумывая мои слова и глядя на огонь в жерле камина. Скользнув из гостиной в кухню, я налила из графина воды и сделала глоток. Царапало ощущение, что я здесь не на своём месте сейчас. Нет, не потому, что дом мне не по душе резко стал. Просто Фенцио рядом не было. Появление здесь было своего рода ритуалом для меня — учёба, секс, возможность получить всё и даже больше, чем могла себе позволить, испытать покой в той мере, что мне даже на земле не был доступен.       — Ты ведь была в этом доме, верно? — тихо спросил Дино, едва не заставив меня подавиться водой. — С ним.       «А ты догадливый…» — хмыкнул внутренний голос. Врать не хотелось, но, видимо, придётся. Я задумчиво склонила голову набок, глядя на ангела, пытаясь придумать такую ложь, которая позволит и дальше беречь свой секрет, а не потопит ещё больше, чем я уже сама себя успела загнать излишней осведомлённостью о их холостяцкой обители.       — Была. Он приводил меня в столицу однажды, чтобы заказать оружие. Всего раз. Потом начался ливень и даже попасть к порталу водоворота оказалось проблематичным. Пришлось заночевать здесь. Я спала в твоей комнате. Она на втором этаже справа. И…       — Ты можешь рассказать мне всё без утайки, что было между вами, почему ты идёшь на такие жертвы, прикрывая его спину и защищая даже перед матерью?       Я со вздохом села за кухонный стол, похлопав ладонью по столешнице рядом с ещё одним сидячим местом. Мысли уже разбрелись по полочкам. Оставалось только напрячься, изложить, как обстоять дела, огибая острый угол излишне близких отношений. Когда придёт время, если оно придёт, он узнает всё до конца. Сейчас, если не будет давить — получит утешительную картинку и стимул жить дальше, не испытывая ненависти к единственному близкому человеку.       Дино послушно разместился за столом. Я сделала ещё один глоток воды:       — Начнём с простого. Надеюсь, больше мы к этой теме не вернёмся: у меня нет матери. Не из-за пощёчины. Её нет ещё с моей смертной жизни. Там умер один человек, здесь возродился другой. Это — чужая женщина, с которой меня почти ничего не связывает. Больше мы этот вопрос не поднимаем? — ангел отрицательно качнул головой, продолжая буравить крышку стола взглядом. — Отлично. Что до твоего отца… Мы с тобой действительно нашли в отеле его энергию. Он действительно запятнал себя моей кровью…       — А ещё Лоры, Сэми, адмирона…       — Винчесто убил не он. И даже к казни, ты удивишься, привёл не он. Он не единственный последователь. Их множество. И даже не все они ушли с полукровкой после бойни. Многие продолжают прятаться по углам, вызнавая обстановку и шпионя. Но опять же вернёмся к вопросу, что кто-то из вас двоих мог в итоге погибнуть, если бы Фенцио отказался исполнять приказ. Или даже оба. В тот момент, когда каша заварилась, он был лишь пешкой. Не больше.       Ангел скривился:       — Едва ли сейчас что-то изменилось…       Я едва заметно усмехнулась, припомнив видение: если Мальбонте прислушивается к его мнению и поддаётся даже такому влиянию — едва ли Фенцио сейчас на положении пешки. Всё может измениться, но сейчас — безопасно.       — Оставим пока эту ситуацию, — я отмахнулась, серьёзно посмотрев на Дино. — В день, когда мы нашли его энергию, я наткнулась на их с матерью переписку, когда приходила за амулетом. Его ненависть в мой адрес получила почву. Впрочем, это не ненависть была даже. Скорее, предвкушение, что я буду такой же, как Ребекка. Я думала, что смерть моя стала следствием их… размолвки. Но всё оказалось сложнее. — я сглотнула, едва не улыбнувшись, снова проваливаясь в свою память и в то, с чего всё началось, — Потом день разбирательства после поцелуя Люцифера расставил все точки над «i». Я пошла выяснять, почему он негативно отнёсся к идее наблюдателя. Причиной был ты. Он боялся, что у нас отношения, а я стремлюсь к демонам. Подставлять собственного сына под суд из-за связи с Непризнанной, да ещё и отдающей предпочтение другой фракции, ему явно было не на руку… Пришлось объяснить, что у нас с тобой ничего не было и быть не могло.       Дино перевёл на меня взгляд. Хотелось рассмеяться от того, до какой степени он выглядел обиженным и уязвлённым. Всё же в какой-то мере он был не только идеалистом, но ещё и ребёнком, невзирая на то, что по земным меркам был даже старше меня.       — Почему?       Я улыбнулась:       — Ну, для начала, я не ищу отношений, — «уже не ищу», — А после Лилу вполне явно дала понять, что ваша белокрылая задница уже чуть ли не с пелёнок для неё застолблена…       Ангел скривился так, словно у него разом заболели все зубы. Я снова рассмеялась, вспомнив все эпизоды от встречи на пробежке с блондинистой стервой, до рождественского ужина. Наконец, он со вздохом качнул головой. Губы тронула задумчивая улыбка. Размышления вернулись к Ости, как мне хотелось верить.       — Дальше…       — Дальше мы почти поскандалили. Несколько брошенных в порыве гнева фраз, резко расставивших всё по местам. Его удушал стыд, меня страх. Равное положение и самое отвратительное — понимание, что никто из нас не пытался разобраться в проблеме. Оба двигались стереотипным маршрутом: молодая идиотка, похожая на мать, и тиран, готовый отъехаться на мне за любой огрех, даже не за мой. Мы достигли опорной точки, от которой смогли оттолкнуться уже не как враги, не как жертва и её губитель. Он начал учить меня, давать советы, подсказывать — что и как стоило бы развивать. Я же стремительно и упрямо доказывала, что от матери во мне нет ничего.       Дино сглотнул:       — А ритуал? Он был… по принуждению?       Я вздронула, не находясь, что ответить. Снова лгать или быть честной?       — Отчасти. Он провёл его с необходимыми изменениями, чтобы сохранить мою жизнь, — я нервно поджала губы, следя за реакцией. — Он остаётся твоим отцом. Выполнив предназначение, которое получил от Мальбонте, сберёг вас обоих, не дал умереть второй раз мне. Да, он совершил ошибку, ввязавшись в это изначально. Но иногда эмоции довлеют над нашими решениями куда больше, чем разум.       По кухне пролетел вздох:       — Пылкое сердце и холодный разум?       — Именно, — я кивнула, выдавив улыбку. — Одно без другого не работает в нужном качестве.       — Я знаю. Это его любимая присказка. Когда-то горели и сердце, и разум, после то и другое покрылось коркой льда вследствие предательства. — молодой ангел проницательно посмотрел на меня, заставив поёжиться: — И ты привела всё это в баланс. В нём…       Выдавив нервную улыбку, я выглянула в окно:       — Хочется верить, что да. Уже стемнело. Пора возвращаться в школу.       — Останемся здесь и полетим утром, — отрезал ангел. — По темноте, с учётом обстоятельств, я не хочу возвращаться. Думаю, Люцифер доведёт до сведения Геральда информацию, и наша задержка не станет проблемой. Тем более, — он усмехнулся с лёгким лукавством, — заночевать здесь ещё раз для тебя едва ли станет проблемой.       Поджав губы, я кивнула. «Теперь главное, чтобы в спальне Фенцио он тунику с балетками не нашёл раньше меня. Иначе вся легенда рухнет к дьяволу…» — нервно подумала я. Возможность остаться здесь на ночь пугала и завораживала одновременно. Я поднялась из-за стола, помыла стакан и отставила его на полку. Пытаясь придумать, как застолбить себе нужное спальное место. Напряжение давило на мозги.       Дино закатил глаза:       — Думаю, тебя не огорчит, что я заночую в своей прежней комнате. Спальня отца в твоём распоряжении… — он поднялся из-за стола, старательно гася улыбку и отводя глаза.       Я ради проформы попыталась смутиться:       — Не совсем нормально, что ученица спит в постели своего преподавателя… — «да ещё и без него самого», — истерически хохотнул внутренний голос.       — Едва ли его бы это разозлило с учётом того, что ты рассказала. На худой конец — есть диван, — насмешливо отозвался ангел, покинув кухню. — Подъём будет ранним. Советую ложиться спать сразу.       Кивнув, я побрела следом, бдительно следя, чтобы в спальню отца он не заглядывал. На моё счастье Дино сразу ушёл к себе, закрыв дверь. Я же со спокойной совестью ввалилась в уже знакомую каждой деталью комнату, заперевшись на щеколду и глядя в темноту. Даже свет зажигать не хотелось. Скинув одежду, я забралась в постель и сгребла подушку Фенцио в охапку, пытаясь успокоиться. Хуже, кажется, я не сделала. Если удалось подточить недоверие Дино этим рассказом, если удалось подвести его к нужным выводам… Всё было сделано правильно.       Запахи убаюкивали. Я расслабленно потянулась, уткнувшись носом в подушку, проваливаясь в спокойный сон, и понимая, что мне этого не хватало. Уюта и возможности побывать здесь, чтобы почувствовать всё заново, но теперь ещё и знать, что почему-то этот дом стал и моей гаванью.       — А если… когда всё наладится, я приложу силы, чтобы этот статус был одинаковым для нас обоих… — зевнув, прошептала я.              Утро началось со стремительной попытки скрыть следы своего пребывания. Спешно перестеленная постель, припрятанная сменная одежда, о которой Дино знать не следовало. Я всё равно с тоской осматривала комнату, чувствуя какой-то флёр стыда. Хотя бы потому, что провела ночь здесь в одиночестве, когда Фенцио вынужден ютиться в лагере армии Мальбонте непонятно в каких условиях. Уже не в первый раз проскочившая мысль о том, что я бы со всех крыльев летела в лагерь, если бы знала куда стоит направиться, заставила содрогнуться. Это было важным и насущным, однако сегодня требовалось вернуться в школу.       Я оделась, напоследок оглядев себя в зеркале, следуя земной примете: если посмотреться — обязательно вернёшься. Я бы хотела вернуться. Только больше не одна. Точнее… с другим мужчиной. Кивнув своим мыслям, я вышла из спальни, спускаясь на первый этаж. Дино уже громыхал чем-то в кухне. Я с усмешкой обнаружила коробку со знакомой выпечкой и две кружки чая.       — Доброе утро, — я с удивлением обнаружила, что ангел с трудом ориентируется в собственном доме. — Как спалось?       Он вздохнул:       — Доброе, Виктория. Я отвык от этого дома. Он и в детстве был чем-то сродни необходимости. Не припомню, чтобы меня здесь что-то держало излишне крепко. Мать… — он поджал губы, не зная, стоит ли быть до такой степени откровенным.       «Хочу ли я знать эту деталь из прошлого того, кого люблю? Едва ли там всё так же худо, как было с Ребеккой, но всё же, это может быть болезненным…» — встревоженно подумала я. Плечи Дино напряглись, но он всё же поставил чайник на плиту, зажигая маленький магический огонёк под ним.       — Если хочешь поделиться — рассказывай. Я выслушаю.       Дино вздохнул:       — Если честно, я плохо её помню. Они с отцом сошлись потому, что это было правильным. Их ничего не связывало. Только работа и какие-то базовые стремления. Когда я появился, они уже были чужими друг другу, чужими совершенно. Мама ушла. Я был как переходящая эстафетная палочка до тех пор, пока она не погибла во время задания в мире смертных. Даже не знаю, что произошло. Отец не любил распространяться об этом, — ангел облокотился поясницей о кухонные шкафчики, сложив руки на груди в ожидании пока закипит чайник. — Появлялись и исчезали другие романы, в которые он никогда меня не вмешивал. Подозреваю, что просто для… потребностей. Он был излишне открыт новому, и это многих пугало. Меня оберегал от всех пассий, не желая то ли травмировать, то ли понимал, что это не долговечное. А раз не несёт никакого будущего, то и нет смысла представлять. Мы всегда были вдвоём.       Я усмехнулась, откинувшись на спинку стула:       — А потом появилась Ребекка и всё пошло наперекосяк…       — В какой-то мере, — согласно кивнул Дино. — Даже с ней он не знакомил меня. Я узнал о их связи в том воспоминании, которое ты видела. Полагаю, он действительно любил какой-то больной любовью. На грани с помешательством и желанием…       Вздохнув, я махнула рукой, не желая слушать это заново. Меня всё ещё терзали мысли, что Ребекку и Фенцио связала такая же магия, как та, что подтолкнула к ней адмирона на территории школы в заведомо опасных обстоятельствах. Что-то было не очень чисто. В голове носились вчерашние события: два советника, которые лишь слушали во время обсуждения проблем, кажется, были просто посаженными для галочки. Едва ли они имели какое-то влияние. Выгодные марионетки. А вот главный и тот, что с посохом… Знать бы кто они и что из себя представляют… Впрочем, и молчунов со счетов сбрасывать рано. Серые кардиналы редко когда отсвечивают, но влияют на исход принятых решений, как правило, куда больше, чем явные фавориты гонки.       Вскипел чайник и Дино залил чай в кружках кипятком. Я с тоской покосилась на знакомый шкафчик, где была припрятана пачка молотого кофе. Если я ещё и это засвечу — пиши пропало. Дино с упоением запустил зубы в выпечку, блаженно прикрыв глаза. Мне становилось смешно:       — Всё-таки ты привязан к этому месту. Не так сильно, как хотелось бы, но какие-то воспоминания есть. Судя по выбору завтрака, это одна из деталей.       Ангел смущённо улыбнулся:       — Это, пожалуй, единственное, чем мне нравилась столица. Здесь лучшая выпечка. Впрочем, я и не бывал в других местах. Только здесь и в школе. Земля не в счёт… — он подтолкнул мне коробку, — Пока отца не понизили, он привозил мне в школу такую коробку почти каждую неделю. А после… после он просто перестал здесь бывать. Мне без него сюда возвращаться не хотелось.       Понимающе кивнув, я вытянула первое попавшееся пирожное и улыбнулась шире, разрядив обстановку:       — Мы с тобой как два ребёнка, дорвавшихся до сладкого без контроля старших.       Дино рассмеялся:       — Порой мне хочется, чтобы так и было. Вернуться на несколько часов в то время, когда всё было спокойно и, быть может, что-то исправить… — он вздохнул, взглянув на сереющее небо за окном, — Спасибо за вчерашний разговор. Ты… права в своих выводах. И права в том, что мне пора выбираться из заржавевших устоев.       «Чудеса…» — хмыкнула я внутренне, нагло рассматривая содержимое коробки с пирожными в поисках чего-то самого-самого вкусного. Вкусным было всё. Я снова улыбнулась, выловив первое попавшееся. В голове стройными вереницами выстраивались планы на ближайшее время. Вернуться в школу, напроситься поговорить с Геральдом о том, чтобы хотя бы подумал о возможности освобождения из темницы Мамона. И всё же… что делать с провизией? Как обеспечить больше тысячи учащихся в данный момент пищей, особенно если учесть, что никто не отменял появление у обрыва вновь прибывших?..       Голова начинала тихо гудеть. Про ограничение поставок рассказывать преподавателям и тем более матери я не собиралась. Бессмертные в состоянии долгое время не испытывать потребности в пище, но рано или поздно это сыграет на руку повстанческой армии. Ну, хорошо, переметнётся к нему ещё четверть школы. Остальные встанут на дыбы. И что делать тогда? Опять бойня с попыткой физически донести свою правоту со стороны Мальбонте… Не вариант. Так он будет ничем не лучше, чем тот же Сатана.       Я помотала головой, поблагодарив Дино за заботу, вымыла посуду и пошла пристёгивать оставленное в гостиной оружие. Очаг уже угас, но камни, которым он был выложен, продолжали отдавать тепло. Я задумчиво взглянула на пустую полку камина, вспомнив взгляд Фенцио, когда вручила глупые запонки. Дальше он носил их почти не снимая. В кабинете их не было. Может в личной спальне в школе, а может, всё же взял с собой. Как напоминание или талисман… Кто знает…       Мы вышли из дома в серую хмурую взвесь. Я нервно поёжилась. Дино закрыл дверь, неожиданно застыв и покосившись на меня с удивлением. На попытку уточнить в чём дело — только отмахнулся. Мы прошли по вымощенным грязным улочкам в сторону драконьих загонов. Уже почти шагнув под черепичные навесы, я услышала грохот ударов молота по наковальне. Спонтанная мысль прострелила в мозгу, я попросила Дино подождать и торопливо понеслась на звук.       Жар стоял нестерпимый. Я невольно распустила завязки плаща на шее, оглядывая убранство и едва не завопила, когда от очага отделилась массивная широкоплечая фигура на две головы меня выше. Чумазый как чёрт… чёрт. Нервно хихикнув, я поприветствовала демона, по-хозяйски сдвинувшего в сторону мои волосы, приметив рукоять меча с чёрным бриллиантом в утяжелителе. Выделываться я не стала. Тем более, с учётом, что свою работу он распознал с первого взгляда.       — Нравится? — басовито поинтересовался демон.       — Очень! — я кивнула, широко улыбаясь. — Моё первое и единственное оружие…       Кузнец фыркнул:       — Старик за набор два десятка «шкал» отдал.       Я побледнела, едва не схватившись за сердце:       — О господи…       — Да ты не паникуй… Он нормально тогда ушёл. Тем более, наслышан, какого полёта птицу этот клинок прикончил, — демон осклабился. — Сатана когда-то делал заказы у меня, потом гневался, что дурные мечи делаю. Да только не учёл, что при кривых руках любая сталь «дурная»…       Меня разобрал хохот от словоохотливости демона.       — Да уж, на Земле поговорка про плохого танцора здесь имеет другие вариации, –кузнец с любопытством вскинул брови, пришлось пояснить. Кузницу тряхнуло от хохота рогатого мастера. Пришлось вернуться к цели визита. — Мне нужен… боевой двухватный нож. Обоюдоострый с самозатачивающимся в ножнах с одиннадцатидюймовым лезвием. Гарда примерно четыре-пять дюймов. Рукоять в кожаной оплётке. Ножны с фиксаторами на запястье, щиколотке и с поясной петлёй…       Глаза кузнеца становились всё больше:       — Чудная Непризнанная… Откуда столько познаний?       — Миндер… — просто ответила я.       Кажется, демон готов был повторить мой подвиг с хватанием за сердце.       — Бабу обучать взялся?! Мир действительно меняется…       — Цена?.. — не утерпев, поинтересовалась я, — И вопрос — можно ли будет рассчитаться пополам сейчас и когда буду забирать заказ?       Демон прищурился, оценивающе рассматривая меня в отсветах полыхающей топки. На перемазанной сажей физиономии читалось любопытство и предчувствие не только куша, но и зрелища. Демоны куда более любопытные создания. Наконец он утёр со лба пот с копотью в перемешку:       — Десятку запрошу. За Сатану минус одна, да за Миндера ещё минус одна. Итого: восемь. Осилишь?       Я радостно оскалилась:       — Где касса?..       По кузнице пролетел басовитый хохот. Демон стянул перчатку, протягивая мне мозолистую пятерню для рукопожатия. Я покорно ухватилась за огромную мозолистую ладонь, выталкивая восемь шкал к передаче. Жимолость вихрем рванулась по кузнице, заставив пламя пугливо прижаться к стене. Рогатый великан дрогнул, смерив меня удивлённым взглядом. Ладонь разжалась неохотно, и я пошатнулась от перерасхода. Привычно опустила голову, капая кровью из носа на пол. В голове начало предательски шуметь.       — Через неделю будет готово. Сама дойдёшь? — участливо поинтересовался демон.       Я только кивнула, попрощавшись срывающимся голосом, и шатаясь побрела на воздух. После духоты и проседания резерва на улице стало почти прекрасно — даже мокрый снег казался спасением. Теперь следовало через неделю каким-то чудом смыться в цитадель и забрать заказ. Я устало добрела до загонов, с натянутой улыбкой протерев снегом лицо и старательно абсорбируя разлитую в пространстве энергию. Дино обеспокоенно помог мне забраться на порядком взволнованного Фыра-Лоя, после чего оседлал своего дракона и мы взмыли в хмурое небо над столицей Рая.       Привычно уткнувшись лбом в драконью шею, я продолжала восстановление, с ужасом представляя, какую перегрузку испытал Фенцио ради моего оружия. Заказ снова начинал казаться мне смешным. Я ещё не дотягивала до его уровня развития. Да и едва ли когда-то дотянусь до прирождённого… Глаза зажмурились накрепко. Фыр несколько раз специально вздрагивал, заставляя меня вернуться в сознание, чтобы я не рухнула вниз с его спины. Встревоженный взгляд ангела тоже был полон опасений. Но оно всё равно того стоило…       «Я знаю, что ангел сильнее, но сталь есть сталь…» — пронеслось в затуманенных болью мозгах. Надо было каким-то образом открыть десятую шкалу. Подконтрольно, под наблюдением Геральда выпустить девятичный коэффициент? Напугать меня сейчас можно, но тогда больше шансов, что сила пробудится внутри, устроив фееричную хрень, которая действительно снесёт школу.       Показались шпили школьных башен. Я уже предвкушала, что смогу вскоре принять душ, обдумать произошедшее и быстрее восстановиться. Нервы напряглись до предела, стоило драконам пересечь линию купола. Которого не было… Школу больше не накрывал энергетический щит, считывающий энергии и сообщающий о вражеском вторжении. Нервно поёжившись, я оглянулась на Дино. Ангел тоже был встревожен открытием. Почему-то мы не обратили на эту деталь внимание, когда покидали школу. Видимо, все были взволнованы и не придали этому должного значения.       Драконы приземлились во внутреннем дворе школы. Я осторожно погладила шею своего, уткнувшись носом в его лоб:       — Спасибо. Отдыхай. Как появится свободное время, обязательно приду к тебе.       Лой фыркнул, проведя шершавым языком по моей щеке и резко сорвался в небо, улетая к облюбованной им пещере. Я утёрла драконьи слюни, стараясь не смеяться от таких проявлений нежности, и обернулась к школе, собираясь отчитаться перед Геральдом о прибытии, когда увидела Мими, стоящую чуть поодаль. «Я ведь обещала…» — пронеслось в голове. Что ж, оно и к лучшему. Совместим приятное с полезным.       Несколько торопливых шагов под крытый переход, махнув рукой Дино на прощание, и я угодила в объятия Мими:       — Вы что?.. — она удивлённо вскинула брови, глядя вслед ангелу.       — Нет, — хохотнув, отмахнулась я. — Нет, конечно. Просто вчера всерьёз поскандалили с матерью, я от переутомления и на нервах потеряла сознание, и мы не смогли улететь. Пришлось заночевать в столице. Как тут обстановка?       Мими пожала плечиками:       — Нам никто ничего не говорил. Люци и Ребекка прибыли вчера вечером. Геральд пытался поговорить с ней, но она сослалась на то, что устала и убралась к себе. С Люцифером они говорили дольше. Так что… — она тряхнула головой, словно обрубая одну тему, и переключаясь на другую, — Я хочу увидеть отца.       Я улыбнулась:       — Пойдём к Геральду. Я отчитаюсь о прибытии, обсудим и это. Как раз получим разрешение на визит. Не думаю, что он будет против с учётом обстоятельств. Думаю, опыт Мамона будет полезен школе. Как минимум потому, что из-за подручных цитадели вернуться в Ад у вас не получится, — я со вздохом взяла демоницу за руку, утягивая в школу. — Насыщенный денёк был вчера. Надеюсь, сегодня будет спокойнее хоть немного.       Она со вздохом кивнула, позволяя вести себя, как ребёнка. И всё же чувствовалось волнение. Я могла её понять. Мамон действительно мог быть одним из последователей. И не сказать, что в текущих условиях меня бы это огорчило. Демон богатств и достатка с тысячелетиями опыта, знающий большую часть прежних ходов Сатаны и его идей, мог быть хорошим подспорьем в завоевании Ада в пользу Люцифера.       На этаже кабинетов было тихо и спокойно. Я удивлялась, что Геральд даже не попытался перебраться в кабинет серафима Кроули. Даже временно. Только бывал там в поисках каких-то документов или чтобы подписать очередную стопку предписаний по строительству и запросам в цитадель. Словно всё осталось как прежде, кроме его всё более ощутимой усталости. Ответственность его не тяготила, скорее наоборот, но превращала из шутника в серьёзного демона, способного одним взглядом угомонить кого угодно. Однако, его главным плюсом было то, что, имея в руках власть, он ею не пользовался и не бравировал.       Я постучала в дверной косяк кабинета, так как дверь была открыта и Геральд сидел за столом спиной ко входу.       — Входи…       Мими выпустила мою руку:       — Я тут подожду.       Поджав губы, я шагнула в кабинет в одиночестве. Геральд даже не обернулся. Импульс кофейной энергии. Дверь за мной захлопнулась с грохотом, заставив подпрыгнуть. Демон был раздражён. Я невольно втянула голову в плечи, отступив к стене и предчувствуя, что сейчас могут взгреть. Осталось лишь выяснить — за что?..       — Рассказывай, — не отрываясь от бумаг, проговорил директор.       — С чего начать? — вкрадчиво поинтересовалась я.       Усмешка:       — Хотя бы с того, какого хрена ты так позволяешь себе говорить с представителями совета серафимов…       — Не люблю высокомерных. Не люблю тех, кто тычет своими полномочиями. Не люблю, когда святоши ставят себя выше наследного правителя Ада… Продолжать?       Геральд откинулся на спинку стула, отшвырнув карандаш, и потирая лицо ладонями с истерическим смехом:       — Когда-нибудь тебя прихлопнут как блоху… Надеюсь, не на моих глазах. Что ж, вчера Люцифер рассказал о посещении столицы, — демон обернулся ко мне, рассматривая. — Что ты наговорила матери, что она вторые сутки сидит в комнате, носа не показывая?       Я пожала плечами:       — Правду. Правду, которая ей стала понятна вчера, но которую никто не озвучил бы так открыто. Будете стыдить? — он отрицательно качнул головой. — В таком случае, впредь попрошу её даже моей матерью не называть. Я сама по себе.       Любопытный взгляд, ставший неожиданно жёстким и пронзительным. Кажется, ответ его не очень-то устроил, но спорить со мной было бесполезно. Сейчас это не имело принципиального значения, а значит и внимания не стоило. Я выдержала зрительный контакт. Мрачный вздох, кивок в сторону кресла, в которое были свалены книги:       — Разгреби себе место и падай. В ногах правды нет.       Хмыкнув, я послушно сгребла книги в стопку, ворча:       — Можно подумать, что она в заднице скопилась вся.       — Хамло… — буркнул демон, сдерживая смех, — Итак, причина задержки?       Я закусила губу, приземлившись в кресло. Почему-то я не до конца доверяла Геральду даже после помощи в поиске амулета вчера утром. Что-то останавливало. Возможно, что я не знала его в достаточной мере, не знала его идей и мыслей. «Стоит всё же держать язык за зубами до поры до времени…» — решительно тряхнув головой, я внимательно посмотрела на него:       — После совета и всех новостей, скандала… А ещё с учётом недосыпа и прочих издержек с нервными скачками после битвы, я потеряла сознание. Дино пришлось отнести меня в их с отцом дом в столице, — я поджала губы, выдав самый резонный ответ. — По темноте ангел возвращаться отказался, и мы заночевали там. Собственно, это единственная причина задержки.       Геральд недоверчиво прищурился:       — Уокер, а ты не беременна случаем? Часто тебе дурно становится… Понимаю, что все в диком напряжении, а ты ещё и тренируешься периодически, практики не оставляешь… Но всё-таки проверилась бы в лазарете. А то мало ли…       Я сглотнула, нервно припоминая, не забыла ли в какой-то момент принять зелье. Всякое может быть, особенно с моим везением. И всё же шансов на это было невероятно мало. Причина была только в видениях. Хорошо, если это было во время сна, но вот в моменты бодрствования действительно могло показаться, как дурнота женщины в положении.       Нервно дёрнув плечами, я выпалила:       — От кого бы?.. Если только ветром надуло… Исключено. Сделайте скидку на то, что я не так давно сюда попала, чтобы стоически переносить такие приключения.       — Ну-ну… — насмешливо протянул демон, — Ладно, судя по тому, что Люцифер рассказал, в конечном итоге Фенцио смог провести ритуал так, чтобы ты ещё смогла подкоптить это небо. Честь ему и хвала за это… Рубец… Полагаю, ты захочешь узнать о нём больше.       Я изобразила изумление:       — Какой ещё «рубец»?!       Геральд закатил глаза:       — Уокер, не заставляй меня разочароваться в тебе и не говори, что не подслушала…       — Ладно… — я усмехнулась, — один-один, я действительно всё слышала. И да, действительно любопытно узнать, что это за дьявольщина такая.       Он кивнул:       — Поищу в библиотеке книги. Будет время — изучим подробнее и попробуем понять — имеет ли оно какие-то негативные последствия для тебя в дальнейшем. Сейчас, как я понимаю, всё спокойно и не вызывает опасений, — взгляд сместился на дверь. — Судя по тому, что ты притащила Мими, вопрос о Мамоне пора поставить ребром. Какие предложения?       — Честно говоря я бы хотела его освободить. Нет, не потому, что он радушный хозяин и когда-то приютил меня в Аду, — Геральд скептически фыркнул. — Ладно, не только по этой причине. Люци рассказывал, что совет серафимов собирается подсунуть преисподней свою шавку. Нам это не на руку даже с чисто политической стороны. Школа — оплот равноправия куда больший, чем столица. Демонов здесь осталось не в пример меньше, наследник крови тоже остался с нами. Мамон был советником его отца и достаточно владеет информацией и влиянием на правящих князей. Будет выгоднее иметь его союзником, а не врагом. Если он посодействует восхождению Люцифера, то удастся избежать кровопролития хотя бы на нашей территории.       Геральд поджал губы, барабаня пальцами по крышке стола:       — Логично. А что, если он один из последователей?       — Тоже не так уж плохо… — я пожала плечами, — Как и говорила, я не отбрасываю идеи правления Мальбонте. Мне импонирует его понимание Равновесия. Можете ругаться, но мнение не изменилось даже после мясорубки, приключившейся неделю назад. По сути он никого лично не убил. А то, что произошло — следствие нежелания совета идти на уступки, чтобы оборвать ритуал. Тут даже Сатана, по сути, ни при чём.       Снова задумчивые щелчки коротко остриженных ногтей по морёному дубу столешницы. Решение стоило взвесить уже не мне. Я свои доводы и размышления привела. Теперь только решать тем, кто более сведущ в текущей проблеме, с учётом происхождения и более полного понимания истории. В голове вяло металось, что я излишне уповаю на собственную подкованность и пытаюсь двигаться по пути логики.       «С другой стороны, всё как завещал Фенцио: располагаю холодным разумом и ориентируюсь исключительно на то, что сама вижу, а не на то, что подсовывают чужие речи. Тем лучше, надеюсь…» — вяло подумала я. Геральд вынул из стола чистый пергамент и обмакнул перо в чернильницу. По бумаге побежали строчки. Я с любопытством следила за манипуляциями. Через пять минут на лист капнул сургуч и отпечаталось два оттиска колец. Серафима Кроули, как фактического руководителя школы и Геральда, как исполняющего обязанности.       Бумагу он протянул мне:       — Это пропуск в башню, чтобы Мими могла повидаться с отцом. Мне нужно переговорить с Ребеккой, — он усмехнулся от того, как меня перекосило. — Понимаю, но с ней тоже стоит считаться. Кроули опростоволосился, ангелы больше слушаются её. Школа сейчас балансирует, как никогда. Демонов сдерживаем только Люцифер, ты и я. Остальные больше склонны слушать именно её. Просто так исключить из цепочки одно из звеньев не выйдет, — он поднялся из-за стола. — Ступайте сейчас. Думаю, ты захочешь послушать, что Ребекка скажет Мамону, когда я озвучу решение выпустить его и включить в попечительский совет школы и преподавательский состав, поскольку рук нам явно не хватает.       Я со вздохом забрала бумагу и кивнула, выходя из кабинета. Мими настороженно смотрела вслед удаляющемуся Геральду до тех пор, пока он не скрылся за поворотом лестницы. Прокатился вздох по всему этажу. Она понуро опустила голову и побрела к выходу, утратив остатки надежды. Я побрела следом, гася улыбку.       Мими шагнула в сторону ступенек лестницы, ведущих к общежитию, когда я удивлённо вскинула бровь:       — Нам в башню вообще-то…       Школу сотряс радостный визг. До башни меня дотащили волоком. Серая непреступная громада продолжала щериться разбитыми стенами казематов и погнутыми решётками на бойницах. Угнетающее впечатление. Я прилетала сюда ночью, когда последствия битвы не были такими видимыми. Пока пленников не было, ремонтировать тоже нужды особенно не возникало. Оставили как есть. Подвальных камер хватило бы и на небольшую армию.       Мими взлетела по ступенькам нетерпеливо пританцовывая, пока я передавала распоряжение стражам. Архангел скривился, но снял с настенного крючка связку ключей и побрёл в сторону единственной уцелевшей на этаже камеры. У меня было острое чувство дежавю. В этой камере обретались Ребекка и Винчесто. Здесь же мне удалось повязать Рондента… Чем теперь для меня обернётся встреча с Мамоном?.. Хотелось бы ошибаться, что он тоже из последователей, но гарантий не было никаких.       Мамон сидел прямиком на полу, уперевшись локтем в колено, прищёлкивая пальцами и насвистывая в такт какую-то живенькую мелодию. Словно не в заточении, а просто брёл по башне и решил отдохнуть именно в этой камере неожиданно даже для себя. На щелчок ключа в замке он обернулся, удивлённо глядя на посетителей.       Мими отпихнула меня с дороги, рванувшись вперёд:       — Папа!       Демон вскочил с пола, подхватывая дочь в объятия под подмышки:       — Моя дьяволица! Что ты здесь делаешь?!.. Да ещё в столь неожиданной компании… — его брови поднялись при виде меня.       Я улыбнулась:       — Добрый день. Спасательная операция в разгаре. Надеюсь, вам тут не очень нравится. Снаружи явно получше будет.       Мамон усмехнулся:       — Разве что Ребекка резко решила сменить политику и собирать вокруг не врагов, а тех, кто может стать другом. Сейчас не время рубить головы, которые могут быть полезны.       Пожав плечами, я облокотилась о стену камеры, складывая руки на груди:       — Приказ подписан Геральдом. Директор он. Ребекка не играет излишне ведущей роли в принятии решений.       — Вот как? — Мамон лукаво сощурился, рассматривая меня и продолжая поглаживать разомлевшую от объятий дочь по волосам. — Я начинаю подозревать, что мне вменяют в вину связь с Мальбонте…       — Это не имеет принципиального значения, — с усмешкой проговорила я. — Сейчас у нас одна сторона — сторона тех, кто между двумя жерновами власти. Грядущей и устаревшей. Что вам подсказывает опыт? Какую сторону стоило бы принять?       Демон с любопытством смотрел на меня, оценивая слова и пытаясь выискать подвох. Игра в слова с непредсказуемым для него исходом. Мне даже было почему-то забавно — я оказалась проблемой не только для себя самой, но и неожиданной загвоздкой чуть ли не для всех обитателей небес и Ада. Никто не знал, с какой стороны меня занесёт в следующий раз.       В конце концов по камере пролетела тихая усмешка:       — Ты умеешь задать правильный вопрос, чтобы получить правильный ответ. Я не желаю быть марионеткой. Ни совету, ни Мальбонте, ни школе… Царство Мамона — обитель порока и богатств, а не крови и покойников, хотя нередко одно из другого вытекает. Мне нравится, что твои суждения гибкие и способны выстроить линию поведения, которая направлена на спасение, а не на уничтожение… Тёмная лошадка, которая делает ход за себя и за «того парня». — хмыкнул демон.       — Хватит, папа… — улыбнувшись, произнесла Мими. — Пора на свободу…       — Не так быстро, — пролетело по камере.       Я закатила глаза, оборачиваясь к Ребекке. Снова надменное лицо, принципиально ни единого взгляда в мою сторону… В камеру шагнула так, словно в школьное фойе. Следом вошли Геральд, Мисселина и Энди. Я удивлённо рассматривала делегацию. Все были взволнованы.       — В чём дело?       Геральд приглашающе повёл ладонью в сторону Энди. Я посмотрела на Непризнанного. Удалось сдержать эмоции — он был холоден, спокоен и сосредоточен.       — Во время сопровождения каравана с провиантом на нас напали. Мне удалось вырваться. Зато все остальные угодили в плен. Они явно знали маршрут и количество сопровождающих грузы.       Я поджала губы: «Что ж, началась активная фаза реализации плана. Стоит ближайшее время наведаться к зеркалу и устроить разнос на тему происходящего… Что-то мне совсем перестаёт это нравиться…».       Ребекка холодно взглянула на собравшихся:       — В школе завёлся шпион. Полагаю, что не один. Мальбонте осведомлён о маршрутах и о том, какие группы отправляются в складские зоны… — она сморщилась, — Вычислю — в порошок сотру.       Мамон сложил руки на груди:       — Голод не так страшен до тех пор, пока Мальбонте не нападает на нас.       — На защиту элементарно не хватит сил, — вздохнула Мисселина.       — Я постараюсь разработать такой маршрут, который будет сложнее вычислить и предсказать. Возможно, придётся… — проговорила Ребекка.       Я дёрнула плечами:       — Мне кажется, озвучивать здесь и сейчас неразумно. У стен бывают уши, как мы убедились. Возможно, пора собраться всем вместе и решить сообща все проблемы, а не тянуть лямку одной.       Она поджала губы, смерив меня ледяным взглядом. По камере пролетел вздох:       — Хорошо. Ты права, — она повернулась к Мамону. — Доверие заслужить будет не просто, но нам не хватает бессмертных.       Демон усмехнулся:       — Боюсь, пришло время свежей крови, способной влиять на бессмертных, но я учту твои слова, серафим. Пока мне будет интересно оставаться твоим союзником — так тому и быть.       Ребекка вскинула бровь:       — Пока?..       Усмешка стала шире:       — Пока. Ты верно расслышала.       Она задумчиво припечатала его взглядом:       — В таком случае пока меня это вполне устраивает. — она отошла в сторону, словно освобождая путь Мамону.       Камеру демон покидал медленно и вальяжно, словно прогуливался по собственному замку и только что вышел из своих покоев. Они с Мими щебетали, покидая каземат в обнимку. Я чуть притормозила, глядя как Геральд с Мисселиной обсуждают, куда определить освобождённого пленника. Снова преподавательский этаж. Едва не расхохотавшись от того, что Мамону предстоит ещё и поработать на замене кого-то из учителей, я шагнула было следом.       — Это ещё что за хрень?! — оторопело спросил Энди.       В темнице стало темно, как в склепе. Словно солнце скрылось за горизонтом в мгновение ока. Я бросилась к забранному решёткой окну темницы, наблюдая второй раз один из самых главных своих кошмаров: скрытое птицами небо. Перед глазами встало нападение субантры. Губы предательски дрогнули, обнажая оскал. Выдернув меч, я рванулась на выход.       — Уокер!.. — рыкнул вслед Геральд.       Ветер свистанул в ушах с такой прытью, что волосы, кажется, стелились горизонтально ступенькам. Я перегнала Мамона и Мими, едва не снесла мать с Энди. В голове металось только одно: «минус одна фобия этого мира!». Уловив настрой, судя по топоту, все остальные тоже ускорились, то ли поняв проблему, то ли начиная беспокоиться не на шутку. Я выскочила из башни, пробегая по инерции до открытой площадки рядом с беседкой. Губы растянулись в хищной усмешке. Даже птиц на сей раз не было. Только субантры.       В боевую стойку перетекла почти автоматически, ожидая, пока эти мрази начнут нападать. Толчок в плечо сзади заставил меня рыкнуть. Я повернула голову, увидев Ребекку.       — Не смог собрать армию из представителей сторон и переключился на монстров… — её голос дрогнул, словно в безнадёжности, — Начнёт с субантр, а после…       Одно из чудовищ спикировало к нам. Я отпихнула мать, выставив клинок перед собой. Уловив готовность отбиваться, «птичка» приземлилась в нескольких шагах. Слепое движение головы влево-вправо. Словно вслушиваясь в дыхание, голоса… Определяя цель. Оскалилась пасть, сжимающая что-то в кривых острых зубах. Чуть ли не робкий шаг в сторону напряжённо застывшего серафима. Движение головы, и из её пасти выскочил свиток к ногам Ребекки.       Я усмехнулась, одним отточенным движением прервав попытку взлёта. Судорога, и обезглавленная тушка рухнула на выложенную камнем дорожку. Я удовлетворённо усмехнулась, продолжая таращиться в небо, ожидая ещё каких-то угроз, но, кажется, нападение в их задачу не входило. Лишь доставить послание. Стая начала покидать пределы видимости.       Сбоку раздался шелест бумаги. Ребекка подняла письмо, разворачивая его и начала читать вслух:       — «Я не хочу войны. Но рыба гниёт с головы, как мы знаем. Её уже не вылечить иначе, кроме как отсечь эту самую голову…» — её голос охрип, закрылись глаза, и между бровей пролегла болезненная морщинка.       «Винчесто…» — вздохнул внутренний голос. Вот только я так и не могла понять — причём тут адмирон? Как раз он, на первый взгляд гнилым не был, в отличие от прочих.       Ребекка мотнула головой и продолжила читать, чуть более хрипло, чем прежде:       — «Я предупредил все гниющие головы. Гниль с ваших душ я смою не водой, но кровью.». — она плотно сжала челюсть, сомкнула руку в кулак, сминая пергамент, — Ещё посмотрим, кто из нас «гнилая голова»…       Я вскинула бровь, наблюдая, как она развернулась и решительным шагом направилась в школу.       «Какая точная аналогия…» — усмехнулся внутренний голос.              Получив взбучку от Мисселины, я убралась к себе. Преподавательница бушевала не на шутку, вопя о сумасшедших Непризнанных, которые с оружием наголо носятся по лестницам только для того, чтобы поохотиться на субантр. Робкие возражения, что мне это было нужно для собственного успокоения, встретили такой шквал негодования, что оставалось только голову в плечи втянуть и не отсвечивать до тех пор, пока буря не уляжется.       Смиренно наблюдавший за воспитательным процессом Геральд ехидно посмеивался в кулак, восхищённо поглядывал на учительницу, но встревать не решался. В конечном итоге всё же отвлёк внимание, позволив мне выскочить из кабинета и унести ноги. Спасательная миссия удалась. Я влетела в свою комнату, молясь только о том, чтобы ближайшие часов двенадцать меня никто не трогал.       Протерев клинок, обработала его оружейным маслом, расположила его за спинкой кровати в ремнях крепления. В комнате становилось спокойнее, но ненамного. Я переоделась в какое-то из наиболее удобных платьев и забралась в постель с пергаментом и учебником. Бездумно пролистав книгу вдоль и поперёк, взглянула в проём открытого балкона. Темнело медленно. Нужно было дождаться густых сумерек и вернуться с башню. Раньше — опасно. Позже… не хотелось будить Фенцио внезапным появлением. Видение показало, что всё действительно не радужно.       Карандаш скользил по пергаменту без определённой цели. Выводя линии и изгибы на чистом автомате по картинке, неожиданно всплывшей в памяти. Я улыбалась, вспоминая свои мысли, это застывшее мгновение в голове, ощущения… Вид расслабленного спящего тела, едва укрытого тонкой простынёй. Обычного. Когда сила не выражается в мускулатуре. Она внутри, просыпается, потягивается с редкой расслабленной улыбкой, тянется, обволакивая теплом объятий. Когда сонное дыхание сбивается от прикосновения губ к обнажённым участкам тела, и улыбка становится шире… И её хочется чувствовать своими губами.       Я моргнула, заканчивая очерчивать и придавать объём сгиба локтя, прикрывающего глаза спящего ангела от бьющего в окно рассеянного света утра в столице. Рисунок был не закончен, но узнать образ труда не оставляло. Вопрос заключался только в том, что таким его знали точно не многие. В голове проплывал разговор с Дино, состоявшийся утром. Никого не любить, обжечься всего раз, сдаться…       «До тех пор, пока спятившая Непризнанная не пришла выносить мозг со своими вопросами… И ещё не раз бы пришла…» — хмыкнула я, поднимаясь с постели, просовывая ноги в балетки и подходя к столу. Рисунок был убран в самый конец папки с набросками формул. Я дала себе обещание закончить его, как только появится свободное время. Почему-то просыпалась детская радость от того, что руки ещё помнили, как рисовать, и графика, которой я ещё во время учёбы в университете отдавала предпочтение, получалась легко.       Пора было лететь в башню.       Я отодвинула папку дальше на стол, заперла комнату, погасила лампы и вышла на балкон.       — Что за мать твою…       Если смотреть пристально — всё как обычно. Чуть сменить угол обзора и от балкона тянулась почти прозрачная золотая нить, уходящая куда-то довольно далеко. Сердце предательски ухнуло куда-то вниз. Я вернулась в комнату, выдернув из-под подушки кинжал с ножнами, пристёгивая их к бедру. Всё могло оказаться ловушкой, но хотелось верить… очень хотелось.       «Безумец…» — вздохнула я, раскрыв крылья и соскочив с широкого парапета. Второй раз за сутки свистнувший в ушах ветер, нить вилась между кронами деревьев. В темноте было опасно. Пришлось задать формулу перестройки зрения, чтобы не врезаться. Едва подсвеченная, тянущаяся почти по самой земле золотая паутинка, не иначе. Лес закончился обрывом, но нить продолжала вести, уходя в высь, за пределы острова, на котором расположилась школа. Становилось всё более неуютно.       Мысли о ловушке стали всё более отчётливыми. Я со вздохом извлекла кинжал, обратным хватом удерживая его вдоль предплечья, чтобы не сразу дать понять, что вооружена. Сердце билось в горле с таким грохотом, что приоткрыть рот было страшно — вот-вот вылетит и упорхнёт на Землю. Страх и предвкушение — в каждом взмахе крыльев, вздохе, дуновении бьющего в лицо спокойного на удивление ветра. Нить вспыхнула ярче, словно подсказывая, что путь правильный. Успокаивая… Как посадочные огни…       Впереди показался скалистый уступ парящего острова.       Я заложила пару виражей вокруг каменистых осколков, вздымающихся копьями в ночное небо. Романтика, кажется… но беспокойство не отставляло. Тело собралось, незаметно превратившись в тугую боевую пружину. Снова вспыхнувшая золотая нить яростно мигнула, вынуждая опуститься ногами на осыпающийся край и сделать несколько шагов к стене, чтобы не сорваться. О крыльях в такие моменты забываешь напрочь, кажется, что снова человек… Ведь куда не взгляни — бескрайняя синь, звёзды и только лёгкий шум ветра.       Шелест позади заставил дрогнуть. Рефлексы работали на пределе. Паника хлестнула по оголённым нервам и кинжал, не меняя положение, едва не завершил змеиный выпад руки. Кобра силы, дремавшая внутри, сверкнула антрацитовыми зрачками в предвкушении схватки, но ехидно опустила голову на свитые кольца. Я прикрыла глаза, чувствуя, что не хватило пары дюймов до того, чтобы пролилась кровь. Лезвие замерло, не достигнув горла Фенцио.       Плавное отводящее за локоть движение. Пальцы разжались, и с металлическим лязгом нож выпал. Успокаивающий холодок мятного ветра скользнул по рецепторам, но меня уже беспощадно трясло. Отступила, не открывая глаз, понимая, что, если бы не распознала рефлекторно энергию — как минимум бы ранила. Если не убила бы вовсе.       — Чш-ш-ш… Всё в порядке, — успокаивающее прикосновение тёплых губ к виску, порывистое объятие, сжимающее едва ли не до хруста.       — Если бы я не остановила руку… — слетело хрипом.       — Остановила ведь, — усмешка, поглаживающее движение широкой ладони по волосам. — Это моя вина. Не стоило подходить сразу и молча, памятуя, что ты убила Сатану…       Я улыбнулась, давя всхлип, и вцепилась пальцами в знакомый тёмный плащ. От схлынувшего напряжения дрожь усилилась. Ветер, обдувающий остров стал казаться ледяным и, почему-то, не выходило подключить резерв на то, чтобы согреться. Ангел осторожно отстранился, подобрал кинжал, протянув его мне, держа за лезвие. Почти насмешливое наблюдение, пока я приподнимала подол юбки, убирая оружие в ножны и защёлкивая фиксатор на рукояти.       — Идём… — Обхватившие запястье пальцы успокаивающе погладили.       — К-куда?       — Сейчас увидишь, — усмехнулся он.       Расщелина небольшая. Пришлось пригнуться даже мне. Расположение удобное — за камнем. Так и не различишь вход, не зная, что есть пещера. Достаточно крутой спуск. Пришлось держаться за сырую каменную стену. Осыпающиеся под ногами мелкие камни норовили повалить меня на задницу, но ангел поддерживал надёжно. Внутри стало предельно тихо и спокойно. Ни ветра, ничего. Только тепло…       Из-за уступа показалась небольшая пещера, позволившая распрямиться. Горел небольшой костёр, дающий достаточно света, чтобы не спотыкаться и видеть друг друга, не обжечься и наконец почувствовать вожделенное тепло. Я подалась вперёд, недоверчиво скользнув пальцами по чуть заросшей щетиной щеке. Всё равно старался бриться. Даже учитывая обитание в условиях далёких от школьных удобств. Захотелось снова разреветься — соскучилась дико.       Прикрыл глаза с полуулыбкой, склонившись для поцелуя. По спине проворно скользнули ладони, привлекая так тесно, что разделяла лишь одежда. Впился жадно, в своей манере, навёрстывая упущенное время, отогревая и вынуждая вытянуться напряжённой струной, поднявшись на цыпочки. Язык уверенно и по-хозяйски скользнул между моих губ, ища ответ и тут же его получая. Без промедления, без робости. Пальцы сгребают волосы на затылке, фиксируя голову в одном положении. Ещё более глубокий порывистый рывок сплетающегося с моим языка роняет восприятие куда-то за грань этого мира, и всех существующих.       Шире раскрывшиеся белые крылья обняли за плечи, кутая не слабее рук. Я лишь улыбнулась, оторвавшись от его губ и уткнувшись лбом в часто вздымающуюся грудь.       — Я, конечно, готов простоять так до рассвета, но можно и проще сделать, — чуть насмешливо проговорил в мою макушку Фенцио.       Расстёгнутый плащ расстелился по полу. Ангел устроился поверх него, притянув меня на руки, чуть поглаживая спину. Снова накатывало умиротворение. Почему-то вернувшаяся несвойственная робость и попытка, словно бабочке отогреться в чужом тепле. Я улыбалась, чувствуя себя едва ли не самым счастливым человеком… демоном, ангелом, Непризнанной. Да кем угодно. Видеть, чувствовать, кутаться в вязкое, словно патока чувство. В безопасность, которой я хотела, но даже себе не в состоянии была в этом признаться.       В тишине вопрос прозвучал выстрелом:       — Как прошло в цитадели?..       Я со вздохом пересказала события, упомянув и подслушанную часть с рассказом о заработанном рубце. Он всё больше хмурился, встревоженно рассматривая меня. Стремительно прижавшиеся ко лбу тёплые губы.       — В чём дело?..       — Рубец может убить. Он появился из-за сочетания рун, я полагаю. «Зеркало», которое ты использовала, чтобы прервать поток пропущенной в сосуд силы и закупорить её внутри, сверху легли те, что я добавил в формулу, чтобы поставить «заплатку». Это могло убить.       Я чуть улыбнулась:       — Миновало. Я выжила, — отведя глаза, усмехнулась. — А дальше мы поскандалили с Ребеккой. Вдрызг. Я выпалила ей правду, она вкатила мне пощёчину. Каждая осталась при своём мнении, но теперь всё действительно кончено…       Фенцио помрачнел, за подбородок приподнимая моё лицо и оглядывая в поисках повреждений. Вздохнул, красноречиво качнув головой:       — Язык твой — враг.       Я поджала губы:       — Почему ты предложил отрубить поставки питания в школу?       Шумный вздох и удивлённый взгляд:       — Зеркало я с собой не ношу. Откуда ты знаешь о том, что было на военном совете?       — У меня остались видения. Правда, кажется, в реальном времени. Я вижу какие-то моменты, связанные с Мальбонте. Видимо, в мгновения острого гнева, счастья… какие-то провоцирующие эмоции. Первый раз это было после бойни. — я сглотнула пересохшим горлом, — Дальше, когда он казнил демона, который попытался бунтовать. Третий раз вчера во время военного совета. Так зачем?..       Он потёр лицо ладонью, бросив очередной встревоженный взгляд.       — Мне это не нравится… Видения должны были закончиться и…       — Ангел… — суровея, поторопила я, насупив брови, — Что за диверсантские предложения?!..       Смех от его скопированной мимики и уверенный поцелуй в получившуюся между бровей упрямую морщинку:       — Мальбонте хотел засылать в цитадель и школу отряды, которые вырезали бы за ночь по несколько человек из охраны. Полагаю, отрубить провиант было предпочтительнее. Эта проблема решаема, хоть и не быстро, — он с обиженной усмешкой вскинул бровь. — А в твоей голове уже пронеслись самые очевидные предположения…       Я вспыхнула, уткнувшись лбом в его шею:       — Прости. Просто оно вспыхивает неожиданно, как понимаю, когда у него сильные эмоции. И события вылетают из контекста. Понять сложно в итоге.       — Ничего… Главное, что всё выяснили. Нам не нужно недомолвок, — приподнятое пальцами лицо. — О тебе уже легенды в лагере ходят…       — К дьяволу их…       Я подалась вперёд, снова приникая к его губам. Усмешка и такой же жгучий ответ. По ноге от щиколотки к бедру скользнула широкая тёплая ладонь. Наткнулся на ножны. Ловко справляясь с ремнями отложил куда-то за свою спину. Притягивая ближе, вжимая в себя до хруста костей. Увлекающее на спину движение. Улыбаюсь, чувствуя, что всё снова перетекает в гонку взаимного возбуждения. Немного страшно, что поймают и хочется верить, что сегодня виселица останется без своей жатвы.       Настойчивый глубокий поцелуй смещается с губ, прочерчивая линию подбородка, впивается в открывшуюся шею. Так привычно, обжигая кожу росчерками нежности и укусами в равной пропорции. Чуть прихватывая кожу, обновляя давно сошедшую цепочку меток. Разум снова мутнеет, оставляя только эти ощущения, скользящую по бедру ладонь, стискивающую кожу, и острые прикосновения, чуть царапающие потрескавшимися губами ключицы.       Руки нагло проскальзывают под достаточно тёплую тёмно-серую кофту, пришедшую на смену белой рубашке, сутане… Непривычно, но, если так нужно… Улыбка, отстраняется, избавляясь от лишнего элемента одежды, проворно справляясь с застёжкой платья, так же улетающего куда-то вглубь неожиданного приюта. Соскучившиеся руки скользят по телу, лаская и разжигая знакомые искры энергии под кожей. Жимолость недоверчиво тянется после разлуки к тому, чего ждала истёкшую неделю. Мягкое поглаживание от мятного ветра заставляет изогнуться в руках, подставляясь и напитываясь, перебирая пальцами платину, лаская спину с натруженными полётом крыльями.       Прокатывающиеся по телу волны возбуждённого напряжения разлетаются по пещере стонами. Оттянутая ткань бюстгальтера и губы сходятся на заострившихся ареолах сосков. Изгибаюсь от давления на сжатые колени, разводя их в стороны, позволяя опуститься в знакомое положение. То, чего не хватало в комнате Бонта — жар, тяжесть тела, прикосновение кожи к коже. Росчерки ярких кадров дополняются нетерпеливым скольжением грубой ткани брюк по ластовице белья. Вжимающееся желание снова разворачивает мир вокруг своей оси.       Руки нетерпеливо справляются с ремнём, пуговицей и молнией, позволяя сократить дистанцию максимально. Последняя преграда скользнула в сторону, увлекаемая пальцами. Подаюсь бёдрами навстречу, привычно обвивая ногами в замок за пояс. Шепот с усмешкой гладит кожу шеи: «нетерпеливая моя…». И откликом где-то в остатках адекватности: «моя…». Сполохи огня греют меньше, чем происходящее. Скользнувшая по животу ладонь увлекает синие искры жимолости и даже сила ластится к теплу этой руки, словно давно неласканная кошка. Льнёт, трепещет, покоряясь.       Протиснутая под поясницу жилистая рука со жгутами вен заставляет податливо прогнуться, создавая нужный угол. Нависает на сгибе локтя, ловя взгляд и опьяняя им. Почему-то в голове картинка первого раза и тот взгляд в котором страсть, ненависть и сожаление плескались на острой грани с отвращением. И всё это стёрлось, оставив только… «Моя…». Чёрные омуты зрачков снова запоминают в вечности кадры своего запрещённого законами счастья.       Пока запрещённого…       Плавный толчок до упора внутрь. Прогибаюсь в пояснице, выдохом в поцелуе отдавая довольный стон. Привыкая и позволяя привыкнуть к сокращающимся изнутри мышцам замирает, прикрыв глаза. Снова усмешка от нетерпеливого ёрзанья и первые такты плавных движений топят окончательно в накатывающих волнах удовольствия. Мягко, плавно, ведя в танце двух тел, который уже обещает из ласкающего ветерка с привкусом мяты и оттенком искр цвета бледного изумруда превратиться в сокрушительный шторм. Мышцы ног мелко подрагивают от каждого уверенного толчка, разбивающего остатки страхов и дурных мыслей.       — Мой свет…       Поцелуй по глубине соперничающий с проникающими движениями. Увеличивается скорость, вынуждая развести бёдра шире. Руки слепо шарят по груди и плечам. Находят точку, где удары сердца ощущаются всё более яростно с увеличивающимся темпом проникновений. Обрывистые стоны в шею и ласка прохладной платины по пламенеющей от несдержанных поцелуев коже сводит с ума окончательно.       Рывок под поясницу, усаживающий верхом на мужские бёдра. Встревоженно пискнув, обвиваю руками плечи и шею, чувствуя смещающиеся на ягодицы ладони. Обжигающая чернота широких от возбуждения зрачков многообещающе заглядывает куда-то даже глубже чем в душу. Новый угол, новый ритм. До упора внутрь до несдержанного крика, собранного удушливо глубоким поцелуем. Уже не понятно, что оглушает больше: стоны, крики или немного пошлые хлопки соединяющихся на скорости тел.       Зубы чуть сходятся на светлой коже, напоминанием оставляя метку — временный символ этой ночи. Шипение и ладони сжимают до пятен, удерживая навесу. Град ударов выдёргивает энергию, силу, всё разом. Взмах крыльев пригибает пламя костра к каменному холодному полу, и пляска сине-изумрудных сполохов освещает пещеру куда сильнее, чем может это сделать огонь. Подсвеченная кожа манит снова касаться её, ласкать руками, губами. Прикрываю глаза, вжавшись поцелуем в светлокожее плечо. Снова, ветерок от раскрывшихся крыльев и удар акации по рецепторам начинает разрывать скопившиеся внизу живота узелки. Медленно, уверено и с каждым движением.       Ногти чертят неровные глубокие полосы на мужской спине, пальцы зарываются в мягкие перья крыльев, поглаживая, едва сдерживаясь в порыве вцепиться мёртвой хваткой. Толчки ещё более резкие и глубокие. Ангел вжался вспотевшим лбом в изгиб шеи, выдыхая стоны в мою кожу.       Экстатическая судорога прокатилась от макушки до пальцев ног, увлекая разрядку. Я растеклась по его телу, бережно удерживаемая от падения под спину и поясницу. Финишные толчки. Сбивчивые от ответной разрядки, и протяжный стон в шею. Улыбка и скользящие по подпушке перьев жёсткие пальцы. Снова град успокаивающих поцелуев, собирающих прозрачные слезинки, выступившие на глазах от оргазма, ласка горячего языка очерчивающего нижнюю губу, получая ответ.       Осторожно опустил спиной на расстеленный плащ, привлекая к себе, кутая в крылья подрагивающее тело, ещё непослушное. Могу только обнимать и потираться щекой о крепкую грудь, под которой в успокаивающемся ритме бьётся его сердце.       Я приподняла голову, рассматривая его профиль. Ладонь прошлась по лицу, чуть потирая глаза. Неугасающая усмешка и довольство — смогли встретиться.       — Где находится лагерь? Я… я хочу к тебе тоже прилететь.       Улыбка угасла:       — Виктория, тебе там не место…       — Ты же понимаешь, что я найду… — лукаво прищурившись, ответила я, — Даже не поленюсь такую сеть освоить, чтобы тебя найти, что всю планету накроет.       По пещере пролетел смех:       — Хороший стимул для дальнейшего обучения, ты не находишь?.. — я надула губы, понимая, что есть путь гораздо проще. Уловив смену настроения, Фенцио задумчиво вздохнул. — Что-то мне подсказывает, что в твоей голове созрел другой план…       — Догадливый… Жди… — усмехнулась я.