"Sex Is Not Enough"

      Я потянулась, чувствуя, что впервые, кажется, за всё время в лагере выспалась, как сурок. По затылку скользнули поглаживая пальцы, срывая довольное мычание. Усмешка от очередной попытки забиться под крыло и подремать ещё хоть пару минут.       — Вдвоём отогреться значительно проще, — я приподняла лицо. — Надеюсь, ты не злишься, что я так нагло вломилась среди ночи.       Фенцио вздохнул:       — Мы поочерёдно дежурили, пока ты приходила в себя. Судя по всему, чем ближе вы находитесь, тем более чёткими и частыми становятся видения. Когда силы придут в надлежащий баланс и смогут взаимодействовать…       — Они уже взаимодействуют, — глухо проговорила я, уткнувшись лбом, в его грудь. — Его энергия — начало моей. Цветы жимолости и ягоды. Производные. На занятиях нам говорили, что энергия наследуется от одного из родителей. Я не понимаю нашей с ним связи. Но энергии не чувствуют щиты. Обходят их.       — Я заметил. Ты на волне паники закрываешься намертво. Даже мне не подобраться. Он же смог играючи, правда, только через тактильный контакт.       Сглотнув, я свела брови к переносице:       — У нас с ним началось знакомство через видения и после того, как я смогла прикоснуться. В видении… Это ведь невозможно.       По комнате пролетел нервный смех:       — Виктория, чем дальше, тем чаще я понимаю, что с тобой слово «невозможно» вообще утрачивает смысл.       Я рассмеялась, всё ещё нежась под обнимающим крылом и в кольце тёплых рук. Постель была невероятно узкой и неудобной, но всё это не имело значения. Мне уже было немного смешно от того, что скорее всего, всё опять затекло до бесчувственности. И всё же, умиротворение от поминутных поцелуев и ощущение безопасности были теперь до того ощутимыми, что хотелось, чтобы это не заканчивалось вовсе. К тому же, опасность в лице Астра была уничтожена. И тем спокойнее было от мысли, что Маль принял это решение сам, а не я убила. Там исход был бы другим, вполне вероятно.       В голове нервно проплывали вчерашние откровения, которые смогли упорядочить мои мысли наконец, и создать связи, которые следовало учитывать в дальнейшем. Едва ли исторические события из мира смертных имели здесь какой-то вес, однако это было любопытным. По всему выходило, что родители Мальбонте и стали основоположниками религиозных трактатов о сотворении мира. Объяснялось так же деление полукровки, катаклизмы, о которых я думала, и многое-многое другое.       «Здесь и сейчас мы имеем отнюдь не инфантильного ребёнка во взрослом теле, который, невзирая на собственное желание отомстить, всё же ищет баланса и покоя для себя и своей силы…» — подумала я, анализируя прошлую ночь. По существу, он вполне поддаётся влиянию, прислушивается, если ты в состоянии мотивировать своё мнение и объяснить его. В какой-то мере — детская позиция, но от того не менее важная. Она заставляет его думать и анализировать, чтобы в случае проблем суметь искать выход из ситуации.       Полчаса спустя со стороны центральной площадки лагеря раздался звон колокола сбора для тех, кто ещё не соизволил подняться.       — Может, передохнёшь ещё немного?.. — поинтересовался Фенцио, сев в постели и рассматривая меня с толикой тревоги. — Не стоит перенапрягаться. Возможно, ещё не всё восстановилось.       Я отрицательно качнула головой:       — Нет. Мне надо дальше налаживать контакт с Мальбонте. В конце концов, мы связаны силой и достичь желаемое можем только в тандеме. От того, как быстро я встану на ноги, зависит слишком многое. Только вот надо добраться наконец до местной бани или что это такое. А то я действительно скоро буду пахнуть как Зигза…       Ангел сморщился:       — Фу…       Хохотнув, я выбралась из-под одеяла следом, прислушиваясь к тому, как ведёт себя тело. Пока всё было спокойно. Вчерашняя слабость отступила вместе с отголосками лихорадки. Разум был удивительно чистым, и сознание перестало метаться в бреду, пытаясь вытолкнуть чужие мысли из забитой страхами головы. Страхов, по сути не осталось. По крайней мере, пока им не было повода.       Я прислушалась к тишине в коридоре, невесомо тронула поцелуем губы Фенцио и вышла наружу. Пусто, тихо, умиротворённо. Лагерь продолжал жить своей жизнью. Привыкла к звукам: звон стали, разговоры, грохот инструментов, чтобы увеличить количество бараков. Привыкла к уверенности: слова «всё наладится» для обитателей лагеря такая же мантра, какой прежде для меня было: «мы справимся». Привыкла к тому, что никто не прячется по углам, и, хотя бы на этот промежуток времени, все пары, которые принадлежат разным фракциям, счастливы.       Добравшись до своей коморки, я взяла очередное чистое полотенце и наконец побрела в такую вожделенную душевую или что тут было приспособлено для поддержания гигиены. К удивлению, всё оказалось не так уж дерьмово. В достаточной мере тёплый барак с рядком хоть и ржавых, но душевых стоек, облезлый кафель, исправные стоки, тусклые лампочки и едва тёплая вода. И тем не менее, мне она казалась спасением от всего. После лихорадки пришлось сменить одежду и обувь. С последней на некоторое время возникли проблемы, но кто-то благодушно пожертвовал ботинки на размер больше. Воротить нос было глупо, и я радостно переоделась в чистое, закончив с плановыми банными процедурами.       Перекус и сообщение от охраны, что меня ожидает Мальбонте. В «штаб» шла без какого бы то ни было волнения. Пропустили даже с оружием.       Я шагнула в тускло освещённую комнатушку, встречаясь взглядом с полукровкой:       — Привет.       Он задумчиво окинул взглядом набор оружия:       — Здравствуй. Не думаю, что теперь тебе здесь хоть что-то грозит от обитателей лагеря, чтобы постоянно быть до такой степени экипированной.       — От местных угрозы может и не быть. Однако, каков шанс, что на лагерь не напорется кто-то из патрулей цитадели? Сила ещё не стабильна, — я нервно поёжилась. — Всплески только от страха или от злости.       Он качнул головой:       — Это поправимо. Нам всё равно потребуется некоторое время, чтобы найти баланс использования. Следует потренироваться вместе. Посмотреть, как она будет вести себя в условиях связанных вместилищ…       Я улыбнулась, аккуратно устраиваясь после приглашающего жеста на уже знакомом табурете:       — То есть, ты уже не отвергаешь возможности, что мы можем действовать в тандеме?       — Если ты не полностью уверена, что готова идти до конца по тому пути, который я для себя избрал для достижения цели, — Мальбонте прошёлся вдоль стола с развёрнутыми картами, заложив руки за спину, размышляя вслух. — Едва ли этот путь будет бескровным и лёгким. И, прости, но мне сложно доверять, тем более, зная, что твоё сознание от меня закрыто и остаётся тайной за семью печатями… Кстати, почему так?       С усмешкой оттянув ворот своего невзрачного серого обмундирования, я продемонстрировала татуировку:       — Вот из-за этого. Награда за пощаду. Я сохранила жизнь Змея-искусителя. Что до мыслей… Я могу ответить честно почти на любой твой вопрос, ответ на который знаю, если тебе это что-то даст.       — Занимательно… — протянул Мальбонте, — Почему ты не стала убивать его?       Я пожала плечами:       — Убивать разумное создание, которое не причинило мне никакого вреда и желает только покоя — это варварство. Это стало ещё одной каплей в моём понимании праведности и правосудия этого мира. Из-за глупого соревнования убивают тех, кто ищет жизнь, — я передёрнула плечами. — К слову, твоей вины я не снимаю, но повторюсь — у тебя есть все основания для того, чтобы устроить восстание. Как есть и огромный шанс успешно его завершить, получив желаемое.       Мальбонте хмыкнул:       — И ты готова будешь взять меня за руку и идти следом по дороге, которую, вполне вероятно, размоет кровь моих врагов?..       Склонив голову набок, я внимательно посмотрела в чёрные от недостатка освещения глаза полудемона:       — Твоя цель, по сути, всего одна: уничтожить Шепфа, верно? — он спокойно кивнул. — С этим я точно готова помочь.       — Так просто? — он усмехнулся, склонившись над столом, упираясь в него ладонями. — Просто вломиться в чертог, просто уничтожить?..       — Не думаю, что это будет просто, но это конечная цель, как я понимаю. И она стоит усилий после тех ошибок, что этот долбанный «сверхразум» успел допустить, — я осеклась. — Хотя, признаться, у меня почему-то стойкое ощущение, что после того, как тебя разделили, он вообще не участвует в принятии решений. Совет серафимов действует на своё усмотрение и вещает свою волю от его имени, прикрываясь велением свыше.       Усмешка:       — Оправдываешь его?       — Ничуть. Если так уж хотел править своим миром справедливо, стоило предусмотреть все последствия проведения обряда разделения. Если не хватало для этого ума и фантазии, то и браться нечего было, — я вздохнула. — И мне всё ещё невероятно жаль, что после низвержения родителей ты остался один… Это… Неправильно.       Неуловимо потеплевший взгляд изучающе скользнул по моему лицу, заставив немного нервно поёжиться. Он проводил какие-то параллели, которыми едва ли готов был бы поделиться ближайшее время. Я молчала, рассматривая расстеленные на столе карты, всё ещё силясь определить план дальнейших действий. Просто чтобы понять его самой, не делясь с теми, кто мог подставить. Я разделяла его сомнения, что делиться всеми сведениями и планами глупо и непредусмотрительно.       Наконец, Мальбонте тряхнул головой, снова заложив руки за спину:       — Язык за зубами ты держать умеешь, разум скрыт. Я могу тебе доверять и искренне надеюсь, что это доверие будет оправдано. Да — первостепенная цель — Шепфа. Его чертог заперт на ключ, который хранится в цитадели и не открывался уже многие века. Когда армия достаточно окрепнет, мы попробуем провести штурм… Дальше по обстоятельствам…       Дверь распахнулась без предупреждения. В комнатушку решительным шагом вошёл Фенцио. Я ощутила судорожный плеск мяты и вопросительно посмотрела на нервничающего ощутимо ангела. Маль так же вопросительно ждал пояснения столь бесцеремонному вторжению в свою обитель. Если я здесь, снаружи тишина, то либо к лагерю кто-то приближается, либо…       «Либо Дино поймали…» — встревоженно пронеслось в голове.       — Люцифера, Дино и Мими доставили в лагерь… — хрипло проговорил Фенцио.       Я прикрыла глаза:       — Какого дьявола их сюда принесло?..       Мальбонте с усмешкой покосился на меня:       — Судя по всему, пришли тебя спасать из моих нечестивых рук.       Фыркнув, я поднялась с табурета, подходя к узкому корявенькому окну и отогнула уголок плёнки, чтобы посмотреть на обстановку. Пленники с мешками на головах стояли посреди центральной площадки на коленях. Связанные руки, крылья. Вспомнилось и то, как меня притащили в лагерь. Судя по тому, что ящиков с провизией не было: безбашеная троица самовольно сбежала из школы, чтобы меня вытащить, даже не соображая, что это не нужно. Взгляд сместился к Люциферу: «Ну уж он-то доподлинно знал, что мне здесь угрожать некому и нечему! Впрочем, Дино мог принестись ради Ости, но озвучить это — подвести обоих под тумаки от Фенцио…».       За спиной переговаривались, пока я оценивала обстановку.       — Ты проверил их на наличие следящих амулетов?       — Разумеется… — немного нервно ответил Фенцио.       Мотнув головой, я обернулась к мужчинам:       — Скорее всего сбежали без позволения из школы. И более того, вероятно, Мими инициатор, Люцифер не мог отпустить её одну, Дино полетел за компанию, чтобы не дать им накосячить… — я с нервным смехом потёрла ладонью лоб, прикидывая варианты дальнейших действий, — Их можно разместить так же, как прежде разместили меня?       Мальбонте вскинул бровь:       — Пленников, которые пришли в мой лагерь явно с не самыми дружественными намерениями? Они весьма выгодны на случай обмена…       Я отметила, как мятный ветер в очередной раз нервно метнулся под щитами и вздохнула:       — Не думаю. Пожалуйста, пусть их разместят нормально. Сейчас объясню в чём соль, думаю, тебе стоит это знать.       Полукровка тяжело вздохнул, недоверчиво рассматривая меня, но в конечном итоге всё же кивнул Фенцио, и ангел спокойно покинул комнату, бросив на меня благодарный взгляд. Снаружи донеслись голоса, пленников вполне аккуратно подняли с земли и увели к одному из бараков. Судя по всему, даже к тому, в котором обитала я. Позади раздались шаги. Маль выглянул в окно поверх моей головы. Крылья соприкоснулись с его грудью, создав контакт энергий, и я непроизвольно вздрогнула от рванувшихся навстречу друг другу волн двух жимолостей.       Тёплые ладони осторожно сжали мои плечи, отводя в сторону. От задёрнул тряпку, заменяющую занавеску на окне, взглядом указав обратно на табурет. Я послушно кивнула, отступив и уселась, сложив руки на коленях:       — Итак?..       — Дино важен только для Фенцио, если вдуматься. Манипулировать через него не выйдет ни кем. Ценности не представляет…       Собеседник кивнул:       — Старик и так покорен и не собирается менять ситуацию… — лукавый взгляд прошёлся по мне, — Едва ли его сын будет достаточным стимулом, чтобы продолжить эту войну, чего не скажешь о Непризнанной, которая всеми силами хочет стать демоном. Так что соглашусь…       Я поджала губы, гневно сузив глаза:       — Стариком его называет раритет, которому… сколько?.. Две тысячи лет? Три?       Мальбонте криво усмехнулся:       — У меня не было выбора…       — Можно подумать, у него был, — фыркнула я. — Он с тобой-то связался не от самой приятной жизни…       — Не перегибай… — предостерегающе проговорил он.       — Тогда прекращай оскорблять тех, кто на твоей стороне едва ли не с самого начала плана, — буркнула я, надув губы.       По помещению пролетел терпеливый вздох:       — Хорошо, я попробую. Что насчёт остальных?       Я дёрнула плечами, надеясь, что отвоевала позицию и продолжила:       — Люцифер — сын убитого мной Сатаны. Наследник Ада…       — Я не думаю, что преисподняя продолжит жить по принципу престолонаследия, — усмехнулся полукровка. — Пришло время менять исходники.       Сложив руки под грудью, я с вызовом проговорила, глядя на него:       — И чем в этом случае ты отличаешься от того же Шепфа и совета? Следует действовать тоньше…       По комнате пролетел нервный смех:       — Ты меньше недели на моей территории, а уже диктуешь условия и пытаешься править мою политику себе в угоду. Не кажется, что это слишком? Я ведь могу разозлиться и просто казнить их на твоих глазах, — вкрадчиво проговорил Мальбонте. — И никто не будет оспаривать это решение… Опять же, кроме тебя.       Я кивнула:       — Оспаривать не будут, но, когда придёт время, те, для кого ты был оплотом справедливости и порядка, повернутся спиной, и ты снова останешься один. Если вообще убить не попытаются из страха, как тот же Шепфа, — поднявшись с табурета, я встала напротив него, копируя позу и всматриваясь в чёрные зрачки. — Не повторяй ошибок предшественников. Я это говорю не для того, чтобы надавить и стрясти желаемое. Это факт: тебе нужны сильные союзники, а Люцифер относится к их числу. Мими — дополнение. Предположительно, они могут образовать пару. Итого: ты можешь получить под контроль союзника, способного укрепить армию солдатами Ада перед штурмом цитадели. Отец Мими — демон Мамон. У него так же, полагаю, есть полезные тузы в рукаве. Вывод, Маль?..       Он опустил голову, разрывая зрительный контакт, и качнул ею:       — У меня ощущение, что ты как моя мать. Тысячи доводов, полностью разжёванные последствия, а меня всё равно тянет встать на дыбы и сделать по-своему, — усмешка с ощутимой горечью. — Хорошо. Пусть так. Но что, если по завершении он попытается всадить мне нож в спину?       — Если ты всё сделаешь с умом, это никому не придёт в голову. Лучше быть под единым справедливым правителем, который не попирает устои, а возносит их. Для которого вообще слово «справедливость» — не набор букв, а имеет вполне точное значение. Этот мир куда более честолюбив, чем мир смертных, но признаёт и право сильного на власть. В большей мере это относится к тем, кто обретается на верхушке.       Он задумчиво смотрел на карту, изучая что-то или взвешивая. Я не торопила. Тронули слова про мать. Я всё чаще ловила себя на мысли, что понимаю его больше, чем должна бы. С другой стороны… «А чем, по сути, я от него отличалась? Да, у меня был отец, живой, почти всегда поблизости, но которому до меня не было совершенно никакого дела до последних четырёх-пяти лет…». Отступив от стола, я села на табуретку, уперев локти в колени, закрыв ладонями лицо. Не плакала, просто попытка переварить своё личное не озвученное откровение. Внутри плескалась какая-то обида. Должно быть, как у него, как у полукровки…       «И ведь самое отвратительное, что я понимаю, что моя жизнь, ещё смертная жизнь начала осыпаться с его подачи… По его приказу убили мать, после — меня саму…» — отчаянно носилось в мозгах. Запоздалое понимание, что это уже не изменить, не исправить.       Вокруг запястий обернулись горячие большие ладони, отводя их от моего лица. Я болезненно смотрела в немного встревоженные карие глаза Мальбонте. По помещению снова хлынула волна пары похожих энергий, искрами со сладким запахом и вкусом осев на коже, они заставили тело покрыться мурашками. На шее парня так же показалась реакция из гусиной кожи. Он глубоко вздохнул, пытаясь то ли впитать эти отголоски, то ли понять причину связи.       Слова прозвучали хрипло:       — Мне жаль. Сейчас, зная тебя, мне жаль, что всё это пришлось устроить. И ещё больше жаль тебя саму. Жаль, что пришлось излишне рано взрослеть, становиться сильной… — он умолк, прикрыв глаза, — Но без тебя я бы остался всё тем же, разделённым на куски, без права на свободу и шанса на полноценную жизнь. Мне нужна была именно ты…       Я сглотнула:       — Почему?..       Он качнул головой:       — Не сейчас. Я обещал, что расскажу тебе всё полностью, когда придёт время. Сейчас это не имеет никакого значения.       Он покаянно склонил голову, неожиданно опустившись коленями на пол, став меньше. Огромные крылья сникли, скрывая массивную высокую фигуру, словно безразмерный плащ. Руки разжались, неожиданно овившись вокруг моего пояса. Я нервно вздохнула, отметив, как он опустил голову на мои колени. По комнате пролетел тяжёлый вздох:       — У тебя есть оружие, Виктория. Если моя вина избыточна — можешь прикончить, избавив все три мира от чудовища…       Я смахнула всё же пробившиеся слёзы и нерешительно опустила пальцы на его голову, чуть перебирая волосы. Шторм, бушевавший в нас обоих после тяготящих мыслей, медленно укладывался. Пальцы перебирали тёмные, удивительно мягкие пряди неспешно, поглаживая и успокаивая. Он всё же оставался ребёнком, который бессознательно просил помощи, сам того не подозревая. Помощи в том, чтобы получить право на жизнь, не прячась и не скрываясь.       — Некоторые жертвы стоят того, чтобы перекроить миры и создать новые. Некоторые ошибки невозможно простить… — я сглотнула, чувствуя крепче сжавшиеся на талии обнимающие руки, продолжая поглаживать его голову, — Мне бы хотелось ненавидеть тебя за все эти решения, но… Я не могу. Кто знает, чем закончилось бы, не получи ты это право на искупление…       Мальбонте прикрыл глаза, напряжённая поза стала почти полностью расслабленной. Внутренний ребёнок нашёл свой покой, как тогда, на обрыве, когда услышал то, что помогло протянуть ещё дольше. Тот самый стимул, чтобы осознать, что свет не всегда добро, а тьма не всегда является злом. Время замерло, кажется. Взрослый мужчина, который склонил голову под женской рукой, которая обещала несколько раз не только не причинять ему боли, но и делить её пополам…       Он со вздохом отстранился, перехватив мою ладонь на своей голове, и рассматривая пальцы. Неожиданная улыбка и выставленный мизинец на крупной ладони. Я всхлипнула, смахнув свободной рукой выступившие слёзы, и подцепила его своим.       — Мир? — тихо спросил Мальбонте.       — Мир… — я робко улыбнулась: — Ты позволишь мне их отпустить?       — Да. Если всё так, как ты рассчитываешь, в них нет никакой нужды. — он поднялся на ноги, окинув стол со статуэтками и картами задумчивым взглядом: — Мне нужен союзный, а не сопротивляющийся Ад. После полуночи будет смена охраны, я отзову на два часа стражей той постройки. Ты должна управиться за это время.       Меня неожиданно пробрал смех:       — И, возможно, мы не досчитаемся Ости…       Мальбонте вздохнул:       — У этого ангельского семейства что-то бывает «нормальным»?       — Ох, не думаю… — усмехнулась я.              В комнате в самом конце коридора были метания. Я сидела на постели Фенцио, не решаясь говорить. Ангел разошёлся в своих волнениях не на шутку. Попытки как-то унять гнев и осадить тревогу обрубались на подлёте. После нескольких импульсов, пробившихся к мятному ветру, он замирал, тяжело дыша, но маятниковые метания возобновлялись буквально через десяток секунд. В конечном итоге я просто осталась сидеть, разгоняя в руках энергетическую сферу, чтобы себя занять хоть как-то.       Наконец ангел устало опустился на табурет:       — Где я оступился, что он вечно влезает во все доступные авантюры?.. — я красноречиво воздела бровь, оторвавшись от созерцания шара, перекатываемого в ладонях. Он гневно поджал губы: — Тебя тоже мало пороли…       — Вообще не пороли, — усмехнулась я. — Знаешь, тебе грех жаловаться…       — С чего бы?       Пожав плечами, я подбросила шар на ладони:       — У тебя идеальный сын, нацеленный на справедливость и честь. Миролюбивый и открытый. Пример многим известным нам ангелам. Он не запятнал своего происхождения, — губы растянулись в улыбке. — И воспитал он не сам себя, а ты… Так от чего же ты ждёшь, что если его друзья окажутся в опасности, он будет сидеть в стороне и почитывать житие Шепфа перед сном? Немного не рационально…       Фенцио дёрнул плечами, скривившись:       — Дружба с Люцифером не делает ему чести.       — Наследник Ада с понятием чести знаком не меньше. Его единственная ошибка, на моей памяти, привела к тому, что мы вместе… Это уже не в счёт? — я с лёгкой горечью усмехнулась на поджатые губы. — Если бы не его помощь, история с Астром закончилась бы куда хуже. Как и последующие поиски в адской и отцовской библиотеках не добавили бы нам деталей для того, чтобы всё получилось так… как получилось.       Сфера растворилась в ладонях, заполнив десяток шкал резерва. Энергия, двадцать минут не появлявшаяся во внутреннем вместилище, на несколько секунд опьянила, и я с блаженной улыбкой шатнулась. Послышались торопливые шаги, поддетое пальцами лицо и встревоженный взгляд серости, сверху вниз:       — Ты в порядке? Опять лихорадка?       — Всё нормально, — я обхватила его ладонь, вынудив разжать пальцы и потёрлась щекой о немного огрубевшую кожу. — Не стоит бушевать на пустом месте. Он делает то, что считает правильным, и не нам его осуждать за эти поступки.       Вздох, прокатившийся по комнате в попытке успокоиться, чуть колыхнул волосы на моей макушке:       — Ты права, — Фенцио опустился на постель рядом. — Просто не могу оставить мысли, что рано или поздно эти поступки подведут его к тому, что разрушило меня самого…       Я закатила глаза, перемещаясь и устраиваясь на его бёдрах, чтобы видеть уставшее, но несколько посветлевшее лицо. На удивление, после моего попадания в лагерь нервы его пострадали знатно, но чувствовалось, что внутренние ураганы стали более управляемыми. По спине скользнули пальцы, лаская через одежду подпушку палевых крыльев. Выгнувшись с довольным стоном, я опустила лицо ниже, скользнув губами по его подбородку. Напряжение снизилось ещё на пару градусов.       Оборвавшийся, не начавшись, поцелуй и недовольный взгляд за то, что начала дразнить. Я вздохнула:       — Больно не падать, а подниматься. И почти всё, что разрушено, поддаётся восстановлению, — я чуть закусила губу от сжавшейся на ягодице широкой ладони. — У него достойный тому пример в твоём лице. Это стоит очень дорого, поверь…       Лёгкое уверенное движение, навис сверху, всматриваясь в глаза:       — Едва ли без твоего своевременного визита всё сложилось бы так, как есть сейчас… Кто знает, достанется ли ему такая же «Уокер»?..       Я фыркнула:       — Не дай бог… Твои внуки разнесут к собакам все миры и скажут, что так и было задумано.       Задумчивый взгляд прошёлся по моему лицу, снова запоминая мгновение и связывая его в единый мотив успокоения и персонального Рая для одного единственного ангела. Опустился на локти, устроившись между разведённых бёдер, чтобы не придавить окончательно. Я приподняла руку, перебирая тяжёлую платину, чтобы прийти в гармонию уже самой. Что-то происходило с ним. Не хотелось торопить, не хотелось рушить эту волну умиротворения.       Фенцио неожиданно усмехнулся:       — Не думаю, что уже готов к тому, чтобы появились внуки, — взгляд с ноткой лукавства перехватил мои зрачки. — Глупо загадывать, но жизнь только недавно сделала поворот на сто восемьдесят градусов. К тому же, противозачаточное заканчивается…       Я закашлялась, поперхнувшись воздухом:       — То есть?!       Он со вздохом и усмешкой откатился в сторону. Снова послышалось недовольное ворчание от излишне узкой постели, воспоминания о том, что даже в школе она была втрое больше. Я едва сдерживала смех от упоминания комфорта и налаженного быта. И всё же неожиданная тема поддела какую-то внутреннюю струнку. Пришлось терпеливо ждать продолжения, устроившись на боку и задумчиво упереться подбородком в его грудь.       Прозвучало достаточно тихо:       — В молодости мне казалось, что обязанность мужчины — пробить путь наверх для двоих, провести по нему избранную женщину, которая сможет это оценить и принять, как дар своей любви. Я обманывался. Подобные мысли и привели к свержению. Глупостью было считать, что благодарность за какие-то блага может кого-то к тебе привязать. Нет. Привязывают чувства. Если их нет, то можно положить к ногам избранницы хоть целый мир. Едва ли это хоть какой-то эффект возымеет, — снова пристальный взгляд, словно под микроскопом рассматривающий мою душу без всякого чтения мыслей. — А потом появляется другая… Бойкая, плюющая на требования и устои. Казалось бы — вот десяток уже проложенных дорог чужими ногами — только пройди по ним, достигни высоты. Но она поджимает губы на пороге школы, яростно думая: «нахрен», после чего, снося все преграды, начинает хаотично двигаться в непредсказуемом направлении.       Я залилась краской, вспомнив нашу первую встречу. Старательно давя подступающий хохот, пришлось закусить губу, разорвав зрительный контакт, чтобы от стыда не сгореть. Да уж, в тот момент в моей голове метались отнюдь не романтичные мыслишки о том, что могло бы произойти через несколько месяцев. Кроме страха, злости и паники, присутствие Фенцио поблизости у меня никаких эмоций не вызывало. «Или вызывало, но я ещё не освоилась в этом мире достаточно, чтобы смотреть глубже…» — пронеслось в голове.       — К чему ты клонишь?..       Вздох:       — Когда получим свободу, уйдём как можно дальше от всего этого бардака. Дом, ты, я…       — И пара полукровок? — я хмыкнула, рассматривая его серьёзное лицо: — О-о-о…       Фенцио усмехнулся:       — У нас будет всё время мира. Давить не стану. Ты права была, повторив мои слова: такие решения принимаются вместе, а не в одиночку. Но, если так случится, буду только рад, — очередной вздох. — До этого далеко, я не спорю. Но, знаешь, мне довелось видеть тебя до такой степени разной, что это завораживает. Если всё закончится, я не представляю, что будет…       Я сглотнула, ошарашенно опустившись подбородком обратно на его грудь, тихо проговорив:       — Если всё закончится — путь будет только один. По крайней мере у меня. Либо вместе, либо никак…       — Ты категорична, Виктория.       — Я честна.       Беспокойная возня последующей пары часов завершилась обоюдной дремотой. Я провалилась в тревожный после всех откровений сон, представляя пару пернатых отпрысков подальше от передряг восстановленного мира нового Равновесия. Становилось немного смешно от того, что это не пугало. Всё складывалось в гармоничную не слюнявую картинку. Кадры сменялись после рассказа Мальбонте на то, что могло бы произойти, не сделай мы шага в сторону ритуала. Пара беглецов, вынуждено прячущих своё продолжение на краю вселенной в надежде на снисхождение.       Расходящаяся земля под ногами, отторгнутые крылья, одинокий ребёнок, остающийся в мире, который не один век назад точно так же едва не уничтожил первого полукровку. Попытки уцепиться, спастись… тщетны. Падение, без права взлететь. Ведь нет крыльев… «Кара Непризнанных — небытие. Прирождённых — изгнание…» — вспоминается разговор с Кроули. И свои мысли после бойни, в школьном лазарете, что этот мир я создам из праха, чтобы мои дети могли не бояться быть отвергнутыми.       Снова сумбуром крутящиеся картинки о том, что было бы, если бы эта часть мироздания оказалась более честной в своих стремлениях. Мать и Винчесто. Ости и Дино. Я и Фенцио… «Нас с матерю просто не оказалось бы здесь…» — встревоженно проносится в голове. Кадры стремительно переменяются, показывая сон, похожий на то, что я видела в столице: земная жизнь… Пресная, без потрясений. Работа, какой-то смутный образ мужчины, такая же пара обычных земных отпрысков. Ничего из того, что сосредоточилось в моих руках сейчас. «А так ли против я была бы?» — пробилось в голове.       — Против! — отчаянно выпалила я, чувствуя, как плечо Фенцио после реплики под щекой дрогнуло.       — Что?.. — он сонно приподнял голову, оглядывая пространство в поисках угроз.       Мотнув головой, я села, свесив ноги с постели:       — Ничего. Всё в порядке, прости… Сны снятся глупые. Не вещие, — подавив судорожный зевок, я взглянула на проржавевшие, древние часы, чудом ещё показывающие время. — Десять минут до начала спецоперации по спасению спасателей Уокер.       Ангел хмыкнул, поднимаясь следом:       — Да, думаю, пора выдвигаться. Разделимся: ты к Люциферу, я за Дино. Через час встречаемся за бараком со стороны тренировочной площадки.       Я кивнула, пристёгивая ножны с оружием и одёргивая полы тёплого кардигана и рукава. С наступлением темноты, конечно, лагерь не промерзал, но становилось всё же невероятно холодно. Короткий разговор по маршруту следования от одного барака до другого. Пустой корпус с пленниками. Я взяла пару ключей. Фенцио вскинул брови от того, что от комнаты Дино ключа не было. Торопливые шаги, пожелание удачи.       Я провернула ключ в замке, едва увернувшись от опускающегося на голову табурета. Люци охнул, отступив вглубь помещения, не находя слов и виновато косясь на меня, сложившую на груди руки:       — Судя по всему, ты очень рад меня видеть живой и невредимой…       — Уокер… — свистяще пролетело по комнате, — Прости…       — А если бы попал?       Демон с усмешкой поскрёб бы в затылке:       — Закинул бы на плечо и отнёс бы в школу. Ребекка рвёт и мечет после того, как тебя схватили!       — Если бы мне не нужно было, чтобы схватили, хрена с два бы получилось. Я… улаживаю формальности. Успешно. Матери об этом знать совершенно необязательно, — стало немного стыдно, но я упрямо вздёрнула подбородок. — Меня вы тут не нашли, хорошо?       Люци стремительно сократил расстояние, встряхивая меня за плечи:       — Что ты несёшь?! Тебе нужно вернуться!       Я вздохнула, взглянув в его глаза, полыхающие алым заревом:       — Ты хочешь вернуть себе власть над Адом? Хочешь, чтобы этот дурдом закончился? Чтобы твой народ был свободен?.. — он нервно кивнул, — Тогда забирай Мими, Дино и уходите. Я вернусь, когда придёт время. Вы, конечно, ценные пленники, но сейчас ты мне нужен в амплуа наследника Ада, а не пленником повстанческой армии.       — Но…       — Люцифер… — я вздохнула, беспрепятственно отступив от входа и протягивая ему на раскрытой ладони ключ от комнаты Мими, — Мальбонте адекватен. Абсолютно. Пока я… нужна здесь. Ему, Фенцио и тем, кто верит, что три компонента этого мироздания способны переписать историю. Обещаю, когда придёт время, я вернусь в школу, чтобы успокоить мать.       Демон отступил назад, обхватывая пальцами голову. Кажется, он счёл, что меня здесь пытают и вообще пытаются всеми силами вытряхнуть присвоенное во время ритуала. Пришлось сократить расстояние и обнять, поглаживая по спине, доказывая обратное. Крепкие руки сошлись на плечах, он встревоженно вздохнул, пытаясь успокоиться.       — Живой вернись — это самое главное.       — Безусловно, — я улыбнулась. — Иначе не может быть.       Стиснутый в руке ключ перекочевал к нему. Люци ещё раз дёрнул головой:       — Что сказать Геральду?       Я вскинула бровь:       — То же самое. Вы пришли в лагерь, облазили, что успели, меня не нашли, улетели обратно. Дорогу не запомнили. Всё, — я покосилась на луну за плёнкой окна. — Времени не так много осталось. Забирай Мими и ждите Дино у северной стены. Там есть кустарник. Укроет на время.       Кивок, и демон выскочил из комнаты, едва слышно передвигаясь по коридору. Я успела пробежать в сторону дальней комнаты, уже растревожено улавливая всеми рецепторами и сквозь щиты гневные вспышки мятного ветра. «Когда Дино успел накосячить?! Только бы не пришлось разнимать!» — нервно пронеслось в голове. Из-за двери доносились злющие голоса на повышенных тонах, едва удерживающиеся от крика.       Стоило толкнуть дверь, как мои брови почти сбежали на задницу: Дино, закрывающий собой сжавшуюся в панике встрёпанную Ости, бушующий в ярости Фенцио.       — Ты рехнулся?! Она же демон!!!       — И что? — отозвалась я из-за его плеча.       Вся троица вздрогнула от неожиданности. Ангел обернулся, полыхая негодованием:       — Что значит: «И что»?! Виктория, мой сын сошёлся с женщиной-демоном! — мятный ветер сполохами гнева пронёсся по комнате. — Уму не постижимо!       — Я вообще-то тоже будущий демон. Не помню, чтобы тебя это останавливало… — я вскинула бровь.       В комнате повисла пауза. За плечом Дино раздавались звуки задыхающегося от смеха предмета ангельских мечтаний. Ости боялась дышать и старалась не отсвечивать, но комизм ситуации достиг всех допустимых пределов. Мне тоже было смешно, но приходилось удерживать невозмутимую мину, чтобы тоже не получить по шапке. Отец и сын буравили друг друга гневными взглядами, которые спустя секунду сместились на меня. Один мог убить, второй вытаращился, как на ожившую статуэтку таксидермиста.       Дино прошептал:       — Как это понимать?..       Я закатила глаза, без сопротивления тронув губы Фенцио поцелуем. По помещению пролетел тройной вздох с очередной порцией истерического хохота демоницы за раскрытыми белыми крыльями младшего ангела. Серые глаза Дино стали огромными. Он приоткрыл рот, закрыл и страдальчески перевёл взгляд с отца на меня и обратно. Старший ангел потёр лицо раскрытой ладонью:       — Когда я думал, что меня уже невозможно удивить, всё снова пошло наперекосяк…       — Не то слово… — хрипло отозвался Дино, — Надеюсь, мы когда-то сможем это обсудить.       Вскинув брови, я усмехнулась:       — Что обсуждать? Я люблю твоего отца. Он, вроде бы, тоже…       Гневный рык в вакуумной тишине:       — «Вроде бы»?! Уокер, ты себе смертный приговор подписываешь…       Я изобразила оскорблённую невинность, надув губы и хлопнув глазами:       — Им пора идти. Время поджимает…       — Но… — Ости робко выглянула из-за плеча Дино.       — Ты тоже свободна, — я перевела взгляд с неё на белокрылого, стоически пытающегося выдержать отцовский гнев. — Меня вы не нашли. Зато подвернулась Ости. Дорогу забыли… Если умеете — для надёжности затрите воспоминания о маршруте после того, как окажетесь в школе.       Дино судорожно выдохнул:       — Ей не стоит возвращаться. Едва ли кто-то не заинтересуется, не потребует показать мысли… Так выплывет всё, что здесь происходит. Не хотелось бы, чтобы последним местом, где мы увидимся, стали камеры или виселица, — он вытянул из-за своей спины Ости. — Так что, лучше пока оставить всё как есть.       Грустный вздох демоницы пролетел по комнатушке, но она покорно кивнула, взяв его за руку. Сплелись пальцы. Я отметила, как старший ангел стиснул челюсть, готовясь снова взбрыкнуть. Пришлось действовать аналогично.       Хмыкнув, я покосилась на закатившего глаза Фенцио:       — Люцифер и Мими уже ждут. Пора. Скоро сменится стража. Когда придёт время, я прилечу в школу.       Прозвучал вздох Фенцио:       — Может, действительно стоит вернуться с ребятами?..       Я нахмурилась:       — Нет. Ещё не время, — губы непроизвольно поджались. — И тебе ещё «смертный приговор» реализовывать.       Дино сглотнул, взяв Ости за руку, и почти по стене, обходя отца, направился к выходу. Я осторожно приоткрыла крылья, позволяя осуществить стратегическое отступление. Плечи мелко подрагивали от смеха. Знала и чувствовала, что серые глаза уже просверлили в моём затылке дырку, чтобы проверить череп на наличие мозгов. Когда шаги в конце коридора стихли, я осторожно обернулась, обхватывая широкое запястье пальцами и уводя следом.       С северной стороны барака три крылатых силуэта удалялись в направлении школы. Ости торопливо сбежала, опасаясь гнева предполагаемого «тестя». Недовольное, гневное дыхание ангела, обнимавшего меня со спины, жгло затылок. Стоило невероятного труда не хохотать, как безумной, в ожидании очередного взрыва.       Я всё же хихикнула, прервав молчание:       — Романтика… Сверчки стрекочут, пленники удирают… Ещё немного и мне подарят цветы…       Разрядить атмосферу не удалось. Очередной гневный вздох и крепче сжавшаяся на животе рука:       — И давно ты в курсе?..       — Смотря чего… Если их отношений, то с самого начала. Если о чувствах Ости, то ещё раньше, — я обернулась в его руках, хмуря брови. — Что за разнос был? Он уже взрослый парень и в состоянии сам решить, как и с кем связать свою жизнь. Не с Лилу же, в конце-то концов! Тем более с учётом, что вот-вот всё рухнет и на пепелище именно такие союзы покажут пример Равновесия.       Фенцио прикрыл глаза:       — Я только сегодня убеждал себя, что до внуков ещё далеко…