"Sex Is Not Enough"

      С зеркалом удалось разобраться достаточно быстро. Нашлось даже карманное косметическое, к которому была привязка от старого. Я наблюдала, как два «страшных колдуна» накладывают на зеркала заклинания, и едва не хохотала. Меня к этому священнодействию не подпускали. То ли из опасений, что привычно и от широты души вбухаю весь наличествующий резерв, то ли потому, что рисковала разнести лагерь, так и не научившись толком работать с малыми величинами. Сила, после давешней тренировки, вела себя послушно и подконтрольно. Хотелось верить, что это не только потому, что я находилась рядом с Мальбонте, и что в конечном итоге так останется до самого конца.       Словом, понаблюдав с любопытством, я всё же их оставила в покое и убралась в свою комнату, чтобы втиснуться в комбинезон, который Фенцио всё же соизволил вернуть. Долго ходить в нём мне не нужно было, а вот тренировка со сталью запросто могла помочь повредить его в достаточной мере, чтобы казался изодранным и страшным для возвращения в школу. Приладив оружие, выбралась на тренировочную удивительно пустую площадку, проводя короткую разминку.       Даже не удивилась, когда Фенцио показался через пару десятков минут с Маленьким зеркальцем в руке. Крайне недовольное лицо от вида комбинезона, но от комментариев воздержался.       — Пробуй… — зеркальце перекочевало в мои руки, — Тактильная активация, как и с малым и большим в башне.       Я кивнула, спокойно проведя пальцами по прохладному стеклу. Собственное отражение растворилось, показался потолок штаба, а после довольно ухмыляющееся лицо Мальбонте. Я открыто улыбнулась:       — Получилось. Работать будет так же, когда я близко?       — Да. Так что, желательно, когда соберёшься куда-то влезть, лучше взять с собой. Позже проверим ещё раз на стабильность действия и если всё будет благополучно, то возможность поддержать связь у нас будет без каких-то проблем, — он устало потёр лицо ладонью. — Вечером небольшое собрание у костра.       Я вздрогнула от волны воспоминаний, прокатившейся перед глазами:       — Может, всё же не стоит?..       — Стоит. Будет всего четверо обитателей лагеря. И я им всем доверяю, — почти насмешливо ответил парень. — На сей раз обойдёмся без крови. Почти…       — Как-то не очень успокаивающе звучит… — буркнула я, захлопнув зеркальце, убирая его в карман и переводя взгляд на всё ещё хмурого ангела. — У меня есть предложение…       Фенцио насмешливо вскинул бровь:       — Неожиданно… Обычно это мужская обязанность…       Смутившись, я постаралась не смеяться и сохранить лицо, но улыбка всё же вылезла:       — Вообще-то со мной всё наперекосяк. Пора бы привыкнуть… Но я о другом. Потренируйся со мной… — Фенцио отрицательно качнул головой, собираясь развернуться и уйти, пришлось ухватиться за руку, чтобы удержать, — Это необходимо. Мне нужно, чтобы комбинезон получил повреждения и имел вид не такой, словно я его сразу после вылета из школы сняла и только сейчас надела.       — Это не самая удачная мысль.       Шагнув вперёд, чуть тронула губами гладко выбритый подбородок:       — Пожалуйста.       Прикрыл глаза, шумно втянув воздух, испрашивая терпения у вселенной, кажется. Уверенно запущенная в волосы ладонь сжалась на затылке, сминая в пригоршне волосы, притягивая ближе, увлекая в поцелуй. Стеснение от такой провокации сошло на «нет» от глубины и ощущения раздвигающего губы языка. Даже если кто-то наблюдал за нами — мне было неимоверно плевать. Встала ближе, скользнув пальцами по оголённому участку шеи и ощущая волну пробежавших мурашек от прикосновения. Выдох, обжёгший губы, снова напор, почти разрывая, вынуждая широко открыть рот, проваливаясь в знакомое ощущение.       Выпущенный посох громыхнул по земле, даже не нарушив гармонию поцелуя. Укус в нижнюю губу, привлекающее движение ладони, почти впечатывающее за лопатки в его тело. Я слегка улыбнулась в его губы:       — Комбинезон не так уж плох, судя по всему…       — Но меня раздражает, что эта «перчатка» всё обтягивает. Особенно здесь. Особенно…       Я закусила губу, лукаво улыбаясь:       — Постараюсь носить его только в твоём присутствии. Если, конечно, это не только из-за публики такие вспышки, — прижалась ближе, чувствуя давление через одежду.       Он с усмешкой опустил взгляд, оценивая почти под горло застёгнутые пуговицы на передней части, не оставляющие и намёка на декольте:       — Хоть так спокойнее. Мне нравится каждый твой образ, особенно учитывая, что знаю, что под ним скрыто… — горестный вздох опалил макушку: — Ладно, бес с тобой. Тренировка… Только вот оружие я полноценно в руках не держал уже лет так…       — Давно. Очень давно, — отступив на шаг, ответила я, поднимая с земли посох и протягивая его владельцу. — Вспомнить то, что забыто, куда проще, чем обучаться с нуля.       Фенцио усмехнулся:       — Прекрасная мотивация. Что ж, ладно. Учитывай, что стили будут отличаться — разные типы оружия. И не стоит думать, что эта чахлая железка не годится… — он спокойно отстегнул нижнюю часть посоха, выпуская рапиру на свет, — Она создана не только руками кузнеца.       — Охотно верю. Единственное, что меня несколько смущает — крыло гарды, которое ты где-то отбил… Рука не защищена в достаточной мере. Если хват…       Ангел закатил глаза:       — Я понимаю, что ты невероятно умна после занятий с Миндером, но давай всё же трезво оценивать ситуацию — пока я его вообще разберу, убить успеют минимум дважды. Так что основное оружие — обычная сталь, которую ты мне подарила. Нож, который полностью сбалансирован под мои потребности и возможности, — я польщённо вспыхнула, прикидывая, что надо открыть ещё одну шкалу и наведаться в кузницу к новому знакомому, чтобы заказать ещё и меч. — Так что, в условиях битвы крыло, даже будь оно на месте, едва ли помогло бы.       Я спокойно кивнула, отмечая, что он расположил хват так, чтобы прикрыть запястье. Рапира вспорола воздух в паре разминочных махов. На один из манекенов был накинут снятый Фенцио плащ, чтобы не мешался. Я невольно оценивала пользу от плаща — фигуру скрадывал хорошо. Понятно, что если бить в корпус, то дотянешься. Зато касательные удары могут вообще не задеть. Усмешка от того, что он достаточно массивен, сошла на нет довольно быстро — оружие в руках многое меняет и в поведении. Появилась какая-то грация, сила физически превосходящего противника.       «Это возбуждает…» — нервно сглотнув, подумала я.       — Не щадить… Только в полную силу, — попросила я. — Иначе толку не будет.       Нахмурившись, Фенцио опустил клинок к земле:       — Я не хотел бы тебе навредить.       — Ценю, но в случае боя никто не будет думать так же, как ты сейчас.       Вздох, новая боевая стойка, которую я ещё не видела. Становилось немного опасно и это нравилось. Почти равные условия. Физически превосходящий противник всегда предпочтительнее. Несколько пробных атак отбил совершенно спокойно, почти не прилагая усилий. «Недооценила…» — усмехнувшись над собой, подумала я. Стоило завершить выпад, перешёл в наступление уже ангел. Рапира вспархивала, проводя серию уколов, переходя в хлёсткие режущие и секущие удары, которые было почему-то невероятно тяжело блокировать.       Параллельно присматривалась к тому, как ведёт себя в условиях нагрузки. Боли, судя по всему, не было. Хотелось верить, что не только из-за умения не показывать слабости. Провоцируя переходить в балансирование повреждённой стороной, всё же не находила слабости. Исцеление удалось провести полностью. Я чуть улыбнулась, незаметно выпустив импульс энергии, чтобы проверить реакцию. Брови поползли наверх — прошёл без дезориентации. Невольно думалось о встроенных частях жимолости в ментальные связи.       Разворот, рубящий в плечо парировала с трудом. Невольное любование сосредоточенным лицом. Сочетал в себе всё. И желание не навредить, обходя шею и сердце, и упрямое следование просьбе не драться вполсилы. Единственное, что немного выводило из себя — слабых сторон не искал. Кажется, у меня это происходило уже на автомате, и того же ждала от него… Видимо, уловив мою вспышку, усмехнулся, перейдя в такое наступление, что пришлось и побегать, и попрыгать. Постепенно почти перестала следить за движением оружия, ориентируясь только на центр корпуса, выдающий атаку до того, как руки приводили её в исполнение.       Кончик рапиры прорезал брючину комбинезона, немного задев ногу, но вида не подала, что больно — мог остановиться, а мышцы только разогрелись. Я ушла в оборону, продолжая наблюдать, но периодически специально пропуская удары, чувствуя, что иначе комбез так никогда не истреплется до нужного вида.       Короткий выпад в плечо вынудил отклониться. Я сделала шаг назад, споткнулась через камень и повалилась на спину, чувствуя себя до крайности неуклюжей. В других условиях уже бы прибили. Фенцио же застопорился лишь на секунду, упрямо мотнув головой. Лёгкий укол, упреждающий — поднимайся, Уокер. Поджав губы, осторожно провела подсечку, отмечая как он удивлённо вскинул брови, падая на меня сверху. Только успел руки выставить, чтобы не размазать по земле.       Я усмехнулась, рассматривая озадаченное выражение лица, нависшего над собой мужчины:       — Ничего не напоминает?.. — пальцы отвели тяжёлую платину, придерживая её, чтобы не спадала на лицо.       Он прочистил горло:       — Там хотя бы была трава, а здесь только пыль… В остальном, да… Но сколько всего изменилось, не улавливаешь? — лёгкое движение языка, скользнувшего по нижней губе, почти увлекая в поцелуй. Почти, но нет… играл. — От ленивицы с потенциалом к тому, что удалось закалить. От недоверчивости и, казалось бы, обычных потребностей… К тому, что сейчас я уже не представляю, что когда-то было иначе, что когда-то я ещё не осознавал до какой степени тебя люблю…       Прикрыв глаза, впитывала слова, которые слышала редко, но в действиях видела всякий раз. Осторожно подалась вперёд, многотысячный раз доказывая, что взаимно. Было и будет. Не обжигающее, но уверенное прикосновение поцелуя к губам. Тёплое, редкое, в сравнении привычной волной жара, которая неизбежно пробегала по нервам. Сейчас же было лишь тысячным подтверждением, что мы всё сделали верно. Всё закончится, когда придёт время и мы просто уйдём туда, где будет хорошо вдвоём каждый последующий день…       — Иначе никогда не было. Просто мы были глупы, — я улыбнулась, рассматривая его. — Но… Теперь всё иначе и это самое важное. Я люблю тебя. И всегда буду. И повторять буду, каждый раз, чтобы знал и верил — именно ты делаешь меня лучшей версией того, что пришло в этот мир.       Серые глаза закрылись, через одежду чувствовалось, как сбилось с ритма биение сердца, ускоряясь. Это стоило очень дорого — понимание, что каждый жест, каждое слово, действие и взгляд отклик находят неизменно. Было бы нечто похожее с кем-то другим? Едва ли. «Тот случай, когда все рубежи и границы стираются. Забываешь плохое, улавливая только прекрасное…» — подумала я, приподнявшись на лопатках, и касаясь очередным поцелуем тёплых чуть обветренных губ. Он был прав: мы прошли путь от сжигающей дотла страсти к новому пониманию и ощущению любви, от нежелания понимать друг друга к полному принятию…       Над головами пролетело неловкое покашливание.       Я прищурилась от бьющего в глаза закатного солнца, глядя на усмехающегося Мальбонте. Тот только хмыкнул:       — У вас есть две комнаты на выбор, сравнительно нормальные условия проживания, но почему-то валяться в пыли посреди лагеря предпочтительнее. Удивляете, но, чувствую, это что-то из разряда…       Расхохотавшись, я отметила смутившегося от внезапного появления Маля Фенцио, спешно поднявшегося на ноги и вздёрнувшего меня следом:       — Это, между прочим, вуайеризм, мой краснокрылый друг! — улыбаясь, проворчала я ради порядка. — Полагаю, ты выбрался из своего «бункера» не только для этого?       Мальбонте кивнул:       — Скоро стемнеет. Я дал указание развести костёр. И стоит посмотреть, как ты управляешься с силой, — его лицо снова дрогнуло, пытаясь выдать ответную не агрессивную улыбку, в конечном итоге отмахнулся. — На меня напасть пока не выйдет. Силы слишком подчинены всё ещё основной части, — насмешливый взгляд сместился на Фенцио. — Его, я полагаю, ты не станешь и пытаться атаковать, как не уговаривай. Поэтому, снимай оружие.       Сглотнув, я послушно отстегнула ножны, передавая их в его руки:       — И что будет?       Он задумчиво окинул меня взглядом:       — Скажем так, как я вижу: тебя всегда с момента попадания сюда погружали в безвыходное с виду положение. Отсутствие таланта ты компенсировала физическими навыками, — губы растянулись в усмешке. — Сейчас я думаю, что тебе стоит повторить этот опыт в обратной части. Беззащитность физическая, но сила в тебе есть. Заодно проверишь, как она будет вести себя в стрессовой ситуации…       Я сглотнула, нервно отступив от него на пару шагов. Что-то начинало происходить. Его сила пронеслась над лагерем, улетая куда-то на запад. Напряжённо переминаясь с ноги на ногу, я обернулась, проследив за его кивком. К площадке приближалась тройка субантр. Кажется, меня окатили ледяной водой — сердце сбилось с ритма, хотелось отобрать клинки, даже не драться ими, но хотя бы для собственного спокойствия. Паника нарастала, пока «птички» приближались.       «Уокер, возьми себя в руки! Ты не безоружна… Просто выдерни её…» — приказ самой себе сработал паршиво. Стиснула зубы, вытягивая к поверхности кобру. Сила вела себя спокойно и собранно. Поднявшаяся змеиная голова полыхнула антрацитовыми зрачками с рубиновым отблеском. Страхи осели, словно вода в сосуде, который перестали тревожить и раскачивать. Могла поклясться, что сейчас демон снова во мне вышел на первый план. «Собраться…» — очередной мысленный приказ. Хотелось развернуться и сбежать, но Мальбонте был прав — я всегда на старте оказывалась в заведомо проигрышной позиции. Непризнанная, без скрытого таланта, расплачивающаяся за грешки матери, когда приходилось снова и снова ставить себя выше, ломать и переделывать, чтобы выжить…       Субантры приблизились, без перехода пикируя, выставив когти. Вскинутая ладонь — по обонянию резанул аромат ягод жимолости, шкалы замерли не затронутые всплеском, но знакомый поток воздуха снёс нападающих зверюг в сторону. Лёгкая дезориентация. Снова бросок, уже рассредоточенный. Атака с нескольких сторон. Ветер снова подчинился. Двух снесло, третья махнув когтями рассекла крыло, заставив меня оскалиться и зашипеть. «Непредусмотрительно открытая спина всегда наказуема…» — вспомнился наставительный тон Миндера.       Огненная сфера с усиленным импульсом ударилась в грудь субантры, пробивая её насквозь. Я фыркнула, сморщившись от долетевших ошмётков плоти. Успела пригнуться прежде, чем очухавшаяся пара снова начала атаковать. Одна наименее резвая, но постоянно с оскаленной пастью, пытаясь укусить. Вторая, словно умнее, не суётся вперёд, снова обходя. Смена положения. Толчок ветром и оскаленный монстр напоролся на стойку импровизированного манекена. Хруст — перекладина пробила череп от силы импульса.       Оставалась последняя…       «Маль ведь говорил, что я тоже могу ими управлять… Сейчас-то понятно, атакуют под его контролем и так, чтобы убедить действовать на опережение. То есть применять всё, что удалось освоить…» — я посмотрела на плавно приближающуюся тварь. Мозг примитивный. Животное: спариваться, размножаться, жрать, спать… В естественной среде без влияния со стороны, они даже не агрессивны до тех пор, пока кто-то не попытается напасть на кладку. Тогда срабатывает защитный механизм. Инстинкты, не мысли…       Энергия протянула ментальный канал к приближающейся субантре. Я вытянула руку, чувствуя последнюю заложенную в подкорку команду от Мальбонте: ранить максимально. Вскинула бровь, поскольку ждала, что приказ был именно убить, но подстраховался, оставив мне лазейку. Тварь замерла, словно цапля, переступая с ноги на ногу, прислушиваясь к моему дыханию.       Приказ по связи — не двигаться. Исполнено со скрипом, но эффект достигнут. На колени… субантра дрогнула, оставшись стоять. Удар в сознание — тварь шатнулась, хватаясь когтистыми лапами за голову. Я усмехнулась, делая несколько шагов вперёд. Ладонь легла на уродливую голову, накрывая почти без опаски то место, где должны быть глаза. Щелчок челюстей, птичий клёкот… Ещё удар — покорно опущенные лапы, замершая «птичка» застыла, ожидая своей участи.       «Порой стоит действовать более аккуратно, чем слепо разносить всех и вся… Ювелирная работа с энергиями для исцеления… А можно ли направить её на уничтожение?..» — подумала я, прикрыв глаза. Пустой послушный разум, ток крови в теле, биение сердца быстрее человеческого. Удары набирают частоту. Кровь нагревается, становясь почти кипятком. Биение ещё быстрее. Кровь превращается в жидкий огонь. Из пасти субантры сорвался визг, оборвавшийся булькающим звуком хлынувшей крови…       «Умри…» — безмолвная команда.       Кровь хлынула в мозг твари, заставляя голову лопнуть с треском разбитого арбуза. Я сморщилась, потряхивая немного обожжённой рукой. Комбез был забрызган кровью и ошмётками плоти. Пахло палёным мясом и, к моему ужасу — курицей…       — Ну и дерьмо… — сквозь зубы произнесла я.       Со стороны мужчин донёсся нервный смешок. Я удивлённо обернулась, рассматривая довольного, как стадо индийскийх слонов, Мальбонте и бледного Фенцио, обозревающего последствия моих «праведных» трудов.       — На твоём месте, ангел, я бы постарался её не злить… — усмехнулся полукровка.       — Да уж… — хрипло отозвался тот, — Сначала Сатана обезглавленный, теперь это…       Я закатила глаза, пытаясь отряхнуться:       — Сатана был не очень вежлив, пришлось наказать, а это, — указала на дымящуюся тушку субантры. — Как теперь употреблять в пищу птицу, я не представляю.       Нервный хохот оборвался кашлем. Я спокойно забрала оружие, пристёгивая ножны к ремням. Руки были липкими, на лице, судя по всему тоже брызги крови. «Что ж, зато одежда теперь выглядит так, словно я в самом деле пару недель провела, прячась и пытаясь отыскать школу. Не знаю, поверят ли…» — почему-то встревоженно пронеслось в голове. Извинившись перед мужчинами, я нервно дёрнула плечами и поплелась к бараку. Хотелось умыться хотя бы. А желательно ещё и переодеться, но это уже лишнее.       Сгущались сумерки. Я без какого-то напряжения отрегулировала температуру тела и побрела в сторону центральной площадки лагеря. В голове крутилось то, до какой степени мудро и тактически верно были расположены бараки. Укрытия, о наличии которых не узнаешь до тех пор, пока здесь не окажешься. Пленники, часть которых была уже выпущена на волю, поняв смысл сопротивления, осознав, что в новом мире, который предлагает Мальбонте, всё станет иначе и будет больше шансов снискать справедливость. Остальные, особо отчаянные, продолжали сидеть по клеткам, получая ночью пищу… То, что со стороны казалось насилием и издевательствами, на деле показывало обратную сторону.       И всё же, выйдя на площадку, я нервно вздрогнула. Воспоминания волной пронеслись в голове, заставив меня судорожно напрячься. Казалось, что руки снова стали алыми от густой липкой крови, под пальцами замирают такты сердца, которое должно теперь биться для меня. Потому, что обещал. «Потому, что мой…» — вздыхает внутренний голос.       На площадке несколько ящиков. Ости, Саферий, Фенцио, Мальбонте, Джеки. Больше никого нет. К ночи лагерь почти всегда замирает. Редкие фигуры, бредущие к собственному крову. Я робко улыбнулась, подходя к костру. Сегодня он был вполне… обычным. Хотелось верить, что это не дурной знак… Всё должно быть иначе. Сегодня ведь никто не погибнет?       Кажется, в моих глазах отразилась паника.       — Всё нормально… — Мальбонте приглашающе махнул рукой, поднимаясь со своего ящика, — Это не официальный обряд…       Я хлопнула глазами:       — Какой ещё обряд?..       — Признания, — усмехнулся Саферий. — Или ты передумала становиться демоном?       Помотав головой, я упрямо задрала подбородок, глядя на Маля:       — Не передумала. Я — демон.       — Шепфа никогда не даст благословение на твоё принятие стороной. Теперь не даст. Ты воспротивилась Равновесию. У меня нет права проводить этот обряд, но есть сила, которая есть и в тебе, что позволит подавляющей части укорениться. Вот только одного важного процесса удастся во время официального обряда избежать…       Сглотнув, я закусила губу:       — Какого?       Он спокойно положил руки на мои плечи, глядя в глаза. Над площадкой пролетел вздох, полный сожаления. Читала без труда, поскольку был раскрыт: «прости за очередную боль…». Подумать не успела. Шаг вперёд, словно с целью обнять, но руки скользнули с плеч дальше, хватаясь за изгибы крыльев. Рывок.       Я завопила, падая коленями на землю и задыхаясь от боли. Слёзы хлынули из глаз, размывая пространство. Два светлых крыла улетели в костёр, высоко взметнувшийся и в мгновение сожравший их. Трясло. Я обхватила себя за плечи, продолжая раскачиваться и скулить. По спине знакомыми дорожками текла кровь, пропитывая комбинезон.       Мальбонте опустился на колени напротив меня, подняв за подбородок лицо, глядя в зарёванные глаза почти с сочувствием:       — Так нужно… Ты признаёшь себя демоном?       — Да…       Он обернулся к собравшимся:       — Признают ли представители Ада Викторию демоном?       — Да, — долетело со стороны Саферия и Ости.       Лёгкая лукавая усмешка, он посмотрел на Фенцио:       — Признаёт ли представитель Рая Викторию демоном?       Заминка, вполне ожидаемая. Но он со вздохом кивнул:       — Признаю.       Слуха коснулся шёпот то ли молитвы, то ли заклинания. Маль закрыл глаза, продолжая удерживать мою голову. Казалось, что я сейчас просто рухну в обморок от боли. Спину жгло, словно стальными крючьями разрывало кожу. Из меня вырвался очередной вой. На лоб легли горячие пальцы, проталкивая силу и пропуская её через тело. Не так, как это было с наполнением сосуда, нет… сейчас это было подконтрольно, но боль стала почти невыносимой.       Шепот оборвался. Мальбонте серьёзно посмотрел на меня:       — Я признаю тебя демоном, Виктория.       Спину рвануло так, что я забыла, как дышать.       Треск рвущейся кожи, мышц, ткани. Спину тянуло непомерно. Я отметила, как с усмешками переглянулись демоны, как невольно сжал руки в кулаки наблюдающий за «обрядом» Фенцио. Не из-за ревности на сей раз. Просто зная, что в этот раз не может избавить меня от боли. «Ещё и крем в школе остался…» — с тоской подумала я, памятуя пахнущую травами мазь, которой он обрабатывал мою спину, чтобы снять боль после предыдущей смены крыльев.       Неуверенно оглянувшись через плечо, я заметила пытающиеся сложиться огромные алые крылья. Почти как у Мальбонте, но меньше всё же. Иначе явно тащились бы по земле во время ходьбы.       — Охренеть… — хрипло выдохнула я.       Маль усмехнулся:       — Для прочих ты останешься Непризнанной. Для нас — демон. Им, тем, кто вне лагеря, нет нужды знать детали. Хотя, должен предупредить, что часть прирождённых демонов может уловить изменения, — он осторожно потянул меня за плечи, поднимая на ноги. — Когда придёт время — проведём обряд по всем правилам. Когда позволение свыше будет давать не он…       Я проследила за насмешливо указавшими на ночное небо карими глазами. Мальбонте отступил, позволяя мне попытаться обрести равновесие. Крылья тянули к земле. Слишком тяжёлые. Слишком огромные для меня. Боль отступила почти. К моему удивлению слишком быстро. «Просто привыкнуть к ним… Просто позволить себе чувствовать крылья, как прежние. Ну и что, что больше… Господи, я хоть летать-то смогу?» — нервно пронеслось в голове.       Взмах крыльев поднял с земли пыльную взвесь. Я нервно шатнулась и виновато посмотрела на собравшихся:       — Простите… — всё же шатало… Устало сев на ящик, я вцепилась в крышку пальцами, пытаясь сообразить, — Почему сейчас так быстро прошло? В прошлый раз я от боли несколько часов загибалась, пока… — взгляд сместился на подошедшего Фенцио, — Пока не помогли.       Ангел осторожно отвёл мои волосы со спины, рассматривая разодранные прорези комбинезона:       — Потому, что крылья обряда Признания — последние. Их больше не потребуется менять. Вдобавок ко всему, эти — тобой приняты. В отличие от светлых, — прозвучало с ноткой огорчения, я чуть оглянулась, через плечо, рассматривая грустную улыбку. — Всё в порядке. Ты озвучила свой путь ещё на пороге школы…       Присутствующие начали разбредаться по баракам. Я нервно посмотрела в удаляющуюся спину Мальбонте. «Я — демон? Теперь точно?..» — в голове пока не укладывалось. Фенцио потянул за руку, кивнув в сторону постройки, где была моя комнатушка. Поняв манёвр, я побрела туда. Ангел на время ушёл, чтобы найти таз и полотенце. Крови натекло по самую задницу. На душ сил не оставалось совершенно, но я точно знала, что обо мне позаботятся в этот вечер.       «Последний вечер в лагере, судя по всему… Последняя ночь?..» — пальцы торопливо перебирали пуговицы на комбинезоне. Я стянула его с себя, перекинув задубевшую от крови ткань через изножье кровати. Беглый осмотр помещения привёл меня к растерянной мысли, что мне здесь очень хорошо. В лагере. В этой клетушке, где ночами холодно до дрожи, а днём, даже при наличии щита задумываешься о том, что каждый день может стать последним для всех и каждого.       Из размышлений вывело прикосновение влажной ткани к плечу. Я не заметила, когда Фенцио успел вернуться, скинуть плащ. Вздрогнув от увлекаемого его рукой полотенца, я прикрыла глаза и опустила голову, перекинув волосы через плечо. Вода в замеченном тазу быстро стала розоватой. Ткань заботливо обогнула крылья, отирая все присохшие корки, протирая мелкие алые перья из подпушки. «А кто-то стал бы так же? Другой ангел… Едва ли…» — я отрицательно качнула головой, отвечая на свои мысли.       Шеи коснулись тёплые губы, запуская волну мурашек:       — О чём ты задумалась?       — Завтра придётся вернуться в школу, верно?.. — он со вздохом кивнул, — Опять расстанемся чёрт знает на сколько. И надо будет разместить над школой щит всё же… Не от Мальбонте, но от крыс цитадели. Тупиковый случай…       Лёгкая усмешка в очередном поцелуе в шею:       — Осталось не так много времени. В конечном итоге есть пещера, верно?       — Верно. Но я, как маленький инфантильный ребёнок хочу всё и сразу: мир, покой подальше от всех, — я максимально прижала к спине пока ещё непослушные массивные крылья, чувствуя обернувшуюся вокруг обнажённого живота ладонь, поглаживающую и прижимающую. — Глупость, да?       — Ничуть, Виктория. Мало хотеть, нужно ещё и делать. Двигаться к намеченной цели. Ты ради этого многое поставила на кон. Это вдохновляет окружающих. Меня в том числе.       Я довольно замычала от поцелуя в чувствительную точку за ухом и развернулась в его руках, проводя носом по подбородку. Руки автоматически скользнули под свитер, водя по животу ангела. Вздрогнула, задев уже знакомый шрам. Усмешка, но никакого болезненного выражения на лице. «Всё восстановилось?» — подумала я, чувствуя знакомо стягиваемые на затылке волосы. Без поцелуя, лишь притягивая ближе, рассматривая сосредоточенное лицо. Свободная ладонь скользит от поясницы к лопаткам, поглаживая мелкие бордовые перья, заставляя крылья привычно приоткрыться от этой ласки.       Почему-то в его глазах я ждала видеть огорчение: всё же выбор пал на Ад. Но словно назло — восхищение и гордость. Почему-то сегодня это — сводит с ума. Натура выбравшегося на поверхность демона ожидаемо требует знакомого жара, но… В этот момент я начинаю понимать Ости: тянуться к чистоте не для того, чтобы её запятнать, но с целью самой очиститься.       Снятый свитер улетает куда-то в сторону, позволяя наконец полноценно прочертить пальцами плечи, сильные руки, живот. Уже почти без страха обвести самыми кончиками пальцев шрам, успокаиваясь мыслью: всё позади. Осталось немного… несколько финальных шагов и свобода перестанет быть точкой на горизонте событий. Губы неторопливо исследуют дорожкой поцелуев мужскую шею, сходясь лаской на старом шраме, перечёркивающем ключицу. Язык чуть различает рельеф повреждённой кожи.       Поднимаю глаза с недоверием и лёгкой подначкой:       — Уверен, что хочешь продолжения? Ранение ещё…       — Уокер… Я всё ещё храню в памяти момент внеплановой порки, — шумно вздохнул ангел. — Поверь, сейчас я…       — Как скажешь… — усмехнувшись, провожу очередную дорожку поцелуев по линии подбородка.       Невольное любование тем, как наконец открытость возобладала над недоверием. Запрокинутая голова, открытое горло, по которому, собирая поцелуем грохот пульса, скользят губы. Подставляется, растягивая мгновение, впитывая нужное для себя. И я не знаю — сознательно это происходит или нет, но мне невероятно нравится… Руки справляются с застёжками штанов уже автоматически, вытягивая ремень, выписывая невесомые спирали на светлой коже. Крылья чуть мешаются, когда опускаюсь коленями на пол, освобождая от брюк до конца, но стоит расслабить плечи и алая махина складывается, расстилаясь по полу.       Несмелое прикосновение губ к дрогнувшему животу. Напряжение электроразрядами в воздухе почти искрит. Чуть ниже, задевая поцелуем орган. Руки прочерчивают мужские бока, чуть царапая ногтями кожу, оставляя неглубокие полосы. Прикрытые глаза, под веком мечется зрачок. Стиснутые зубы, под кожей на шее бьётся с невероятной скоростью венка пульса. Выдох от сошедшихся на плоти губ и неторопливого темпа. Скольжение на грани плавности и ощущений, очерчивая языком выпуклые вены. Чуть сжатое губами навершие и лёгкий вакуум — обрывистый вдох сквозь сжатые зубы.       Скорость нарастает и на затылок, зарываясь в волосы, ложится широкая ладонь, сжимается в кулак, собирая их в пригоршню. Почти пошло со стороны, но… Ощутимые толчки бёдер, подбирая нужный темп. Расслабляюсь, позволяя вести, чувствуя, как проскальзывает почти до упора. Без напряжения и сопротивления. Чуть веду ладонью от живота к груди, собирая кончиками пальцев мурашки, бегущие по телу. Осыпаются щиты, запуская пляску энергий — оттягивает кульминацию, позволяя хотя бы этой части себя обрести свободу. Снова ускорение и головка пробивается в горло, ударяясь о глотку, но позволяя отдышаться, мгновением позже. Сжатое горячими пальцами запястье, мутный взгляд вниз… Коленопреклонённый демон, готовый подчиниться своему ангелу и никому кроме. Приоткрытые губы, дышит тяжело, срываясь от возросшей скорости на низкие гортанные стоны.       Раскрываются белые крылья, снова шумный вздох, запрокинутая голова. Пальцы в волосах расслабляются. Секунда, и мятный ветер в восторге пролетает по помещению. Густая маслянистая влага проскальзывает в горло, подгоняемая обводящим движением языка. Тяжёлое, словно после бега дыхание, всё ещё закрытые глаза в попытке удержать мгновение улетающего куда-то далеко разума. «Беззащитная сила…» — почему-то думается мне, когда поднимаюсь на ноги, снова чувствуя обхватывающие себя руки.       Губы скользят дорожкой по плечу. Лёгкий укус, сопровождается шипением. Начинает злиться от того, что непривычно утратил инициативу… не в его правилах так легко сдаваться. Собраться по кускам из наслаждения в привычный напор — умеет. Стянутые на затылке волосы и мутный взгляд становится почти яростно осознанным, вгоняет в предвкушение до дрогнувших ног. Всё ещё удав для своего крылатого персонального кролика… Гипнотизирующая серость всматривается в глаза.       Чуть подаюсь вперёд, притягивая в поцелуй, обхватывая пальцами лицо. Почти осторожно — сегодня хочется именно так. Увлекающее вверх движение под бёдра. Удерживает крепко, неторопливо перемещаясь к продавленной постели. Немного смешно, что даже в условиях лагеря сохраняется виток желания. Снова неудобно с крыльями. Улавливает заминку, усаживая верхом, откидываясь спиной на покрывало. Склоняюсь за поцелуем, но тянет за руку, чуть надавливая на поясницу, заставляя прогнуться. Дорожка поцелуев от шеи к ключицам, груди. Чередуя нежность и капельку пограничной и мимолётной боли от ярких росчерков укусов. Охваченные ареолы, язык обводит до боли отвердевшие соски. Лёгкое задевание зубами нежной поднявшейся кожи. Вдох, выдох… горячее дыхание обжигает кожу.       Плавное направляющее движение, давление на бёдра. Опускаюсь медленно зажмуривая глаза от знакомого ощущения наполненности. Неторопливый медлительный ритм, ладони, увлекающие под кожей рой искр жимолости. Внимательный взгляд из-под полуопущенных ресниц, сжатая ладонями талия, то лаская и поглаживая, то сдавливая, чуть наклоняя вперёд.       Упор на груди, движения начинают сбиваться, опускающиеся бёдра сжаты до пятен на коже. Поднялся, садясь в постели, удерживая руками за лопатки и затылок, привычно собирая в пригоршню волосы, оттягивая, открывая горло. Контрастом к медленным толчкам укус в шею. Движение языка, зализывающего будущий синячок. Ещё метка — ключица. Уже больно, вскрикиваю, непроизвольно запуская в его плечи остриженные ногти. «Попытка оставить больше пятен, чтобы убедиться?..» — встревоженно проносится в мыслях.       Обхватываю пальцами лицо, чуть замедляясь, целуя губы сдержанно и нежно, осторожно ведя языком по нёбу, прочерчивая контур, слегка оттягивая. Стон от отсутствия напора: ему мало. Ускорение до предела, чувствуя, как бурлит энергия и сила, раскрываются крылья, порывом сбрасывая одежду со спинки кровати. Отклик мятной энергии.       — Люблю только тебя… — срывается хрипло, когда снова смотрю в серые глаза своего Рая.       Осыпается сдержанность. Сжимающие руки перекатом увлекают на спину. Нависает, всматриваясь. Упрямый удар внутрь, ловит реакцию. Лаская изгиб тела, чуть надавливая на бедро, от чего мурашки и искры жимолости бегут разрядом по коже, кружа голову. Чуть сжатое пальцами горло — ещё удар, выбивающий из лёгких кислород. И снова, и опять… Глубоко, порывисто, каждым движением проникая полностью и выходя почти до конца. Острый разрывающий губы поцелуй, разливающий в удушливом переплетении языков привкус железа. Изгибается, вдавливая мои бёдра в постель от скользнувших от поясницы к лопаткам ногтей, чертящих долгие полосы.       Глубокий гортанный стон и ускорение.       — Хочу слышать, как ты зовёшь меня…       Тянусь за поцелуем, чувствуя, как каждый удар в тело достигает предела, снова возводя всё на острие. Стягивается возбуждение, сжимается до предела взведённая пружинка. Испарина, от которой платина пристаёт к лицу. Впивающиеся губы и прорывающийся в рот горячий язык. Энергия мятного ветра холодит тело, смешиваясь со сладким сиропом ягод, проскальзывает к точке слияния, заставляя спазмом сжаться каждую частичку, каждую клеточку.       — Фенцио…       Лёгкий укус в шею:       — Ещё… — ловит почти обиженный взгляд, усиливая напор, почти до надлома заводя моё колено к груди.       Всхлипываю, чувствуя, что сдерживаться становится всё сложнее. Подрагивают чрезмерно огромные крылья, свешиваясь с узкой койки. По комнате пролетает короткий вскрик:       — Фенцио!       Грохотом камнепада удар мятного ветра, выдёргивающий жимолость, разлетаясь искрами по комнате. Несколько предельно глубоких толчков, ответный стон, но сдерживается, даже чувствуя, как сжимаюсь внутри. Напор снижается, замедление… По лицу рассыпаются поцелуи. Отражением раскрытые белые крылья, подрагивая, скрывают облезлый потолок. Следит за капелькой пота, стекающей от шеи на ключицу, грудь, обходит сосок, теряясь в точке слияния. Пронзительная сталь ласкает каждый нерв, заглядывая не в разум, но в душу.       Снова поцелуй и пытка страсти, будто отлив, утягивает с собой отголоски боли. Притягиваю ближе, силясь укрыться, прижаться к первородной силе. Прижимается вспотевший лоб к моему лбу. Плавится мир, насыщаясь яркими красками. Медленно, плавно, снова стягивая всё изнутри до предела в уставшем теле, преодолевшем грань наслаждения в первый раз. И только полыхающая оттенком изумруда серость снова готова воспламенить изнутри.       Склоняется, проводя горячим языком по пересохшим губам. Привкус жимолости почти физически ощутим и топит остатки адекватности. Срываюсь на крик от очередного ускорения. Протяжные стоны вторят, лаская слух… Вторая вспышка оргазма на волне ускорения вынуждает изогнуться, приподнимаясь на лопатках. Натянутая пружина распрямляется, увлекая за собой в бездну. Входящие в светлую кожу широких плеч ногти оставляют глубокие лунки. Обжигающее шею дыхание, и пальцы ныряют в платину, мягко массируя кожу головы, слушая довольный обрывистый стон. Протиснутые под талию и плечо руки сжимают в объятиях почти до хруста. Удобное положение в нише бёдер…       По комнате пролетел шёпот:       — Я тоже люблю тебя, мой свет…       Улыбнувшись, тронула губами вспотевший висок:       — Свет?.. Я ведь теперь демон…       Фенцио приподнял голову, чуть усмехнувшись:       — Не имеет значения, — осторожный перекат: постель слишком узкая, успеваю только сложить крыло, чтобы смог устроиться удобнее. — Ангел или демон… Будь ты хоть извечной Непризнанной — итог один. Даже тёмная душа может быть чистой.       Я привычно вытянулась на боку, укрыв обоих крылом и невольно радуясь этой алой громаде. Густые крупные перья, тяжёлые, контрастом выделяющиеся поверх светлой кожи. Щека потёрлась о грудь со всё ещё грохочущим от оргазма сердцем. В глаза бросился шрам. Я чуть приподняла голову, рассматривая профиль Фенцио.       — Ты так и не рассказал, как его заработал…       По комнате пролетел вздох:       — Рушишь атмосферу, знаешь об этом?.. — я свела бровки домиком, надув губы, — Ладно… Только ради этих молящих глаз…       Я благодарно прижалась крепче, устроившись подбородком на его груди и приготовилась слушать:       — Лекция!       — Уокер, ты невыносима!.. — хриплый чуть сбитый смех, Фенцио закатил глаза, тронув губами мой лоб, — Как я уже говорил: на определённом уровне развития, бессмертные могут спускаться на землю в своих собственных телах. Оболочка просто не в состоянии скрыть сосредоточенную силу. Как правило, это от ступени Власти. Я лишь недавно получил должность Престола на тот момент и был отправлен на задание к смертным. Ничего особенного. Несколько дней наблюдения за семьёй одной женщины. Она была беременна и задание было простым — проследить, чтобы ребёнку ничего не угрожало. Это частая практика для представителей Рая. Ничего не предвещало проблем. Нормальная семья, муж-офицер. Весьма милая молодая женщина, хлопочущая по хозяйству, вечерами занимавшаяся выпечкой в ожидании супруга. — он хмыкнул, — Идеальный на первый взгляд брак, если не учитывать, что у мужа была травма, полученная во время боевых действий. Он употреблял какие-то препараты, снижающие уровень волнений и агрессии, но в тот день смешал их с алкоголем и всё пошло наперекосяк.       Я нервно сглотнула:       — Дай угадаю… Он пришёл домой и начал размахивать руками, после чего разбил бутылку масла, попытавшись прирезать женщину осколком. А потом на её крик о помощи в дом ворвался мужчина, которого она не запомнила, заслонил её собой, получил удар осколком «в горло», отпихнул… моего деда так, что тот врезался в холодильник, — пальцы скользнули по шраму, прочерчивая почти неприметные узелки. — Мужчина ушёл, истекая кровью, когда послышались полицейские сирены и его очень долго искали, желая оказать мед помощь, но так и не нашли. Потому что он завершил задание. А через пару дней бабушка родила маму…       Повисла пауза. Я переваривала мысли, начиная понимать суть произошедшего. Фенцио смотрел в потолок, очевидно, улавливая смену настроения. Атмосфера неги улетучилась, но появилось нечто куда более важное — знание, что моя земная семейка связана с ним куда больше, чем в паре поколений. Пусть там и обошлось «малой кровью». Бабка, помнится, долго рассказывала о странном незнакомце, вовремя выбившим дверь. Деда после этого отправили от армии на принудительное лечение. Они развелись, и бабушка вышла замуж второй раз за медика, который воспитывал маму, как родную…       Я прочистила охрипшее горло:       — Улавливаешь связь?..       — Кто-то в совете всё же? — я спокойно кивнула. — Можно спросить у Мальбонте, но едва ли он ответит. Значительная фигура, судя по всему, для тех, кто на верхушке. Для исполнителей воли совета и Шепфа, задания передаются в свитках за подписью всех пяти советников. Я не берусь предположить, кто из того собрания отправил меня именно туда.       Со вздохом приподнявшись на локте, я подтянула одеяло:       — Поздравляю, ангел… Ты сберёг меня ещё до того, как я вообще была…       Перехваченное за подбородок лицо, лёгкая усмешка:       — Малая цена, после того греха, что я совершил, когда…       Пришлось положить палец на его губы со вздохом:       — Уже искупил не один раз. Даже слушать не хочу… — я со вздохом укрылась до самого носа, недовольно буркнув, — Уокер — это не фамилия… Это клеймо…