"Sex Is Not Enough"

      Я вернулась за столик, спокойно кивнув всей компании, тихо проговорив:       — Пара тройка часов и начнётся. Главное, не растеряться… Постарайтесь не разделиться в суматохе.       Люцифер нервно посмотрел на Мими:       — Может, тебе стоит вернуться в школу?       Она остервенело помотала головой, пресекая даже мысли об этом:       — Нет. До конца вместе, — её взгляд с грустной улыбкой скользнул по нам с Дино: — У нас… у нас есть минимум два достойных примера. Будет нечестно, если я останусь в стороне, не сражаясь за это право на свободу.       Выдавив максимально мягкую улыбку, я подняла бокал с глифтом, тихо провозглашая тост:       — За победу.       Компания с согласными усмешками стукнулась своими бокалами с моим, принимая тост. Глифт привычно обжёг губы и пищевод. Я прикрыла глаза, понимая, что научилась пить марево, не стремясь выблевать его обратно. Да и опьянение не подступало так легко, как в первое время. «Либо я сейчас так нервничаю, что, даже выпив ведро глифта, не смогу опьянеть…» — хмыкнул внутренний голос.       А нервничать было с чего. Демон верно расценил мою задумчивость, поинтересовавшись:       — Всё ещё размышляешь над его словами о том, куда уходят в посмертии?       Я кивнула, ниже наклоняясь над столом и глядя в бокал на завихрения голубого напитка:       — Недавно думала об этом. Я сейчас уйду в дебри, но в верованиях смертных у большинства аналогичных местной иерархии, у Бога никогда нет имени. Это действительно существо высшего порядка. Он… эфемерен. Теория, о которой мне когда-то рассказывал Фенцио, ему подходит — единый разум всех, кто ушёл из всех миров, закончив цикл перерождений и влившись в единую структуру. Память поколений, все знания вселенной, каждая мелочь, учитываемая для того, чтобы даровать благо или наказание, невзирая на фракции, но анализируя поступки при жизни. — я пригубила глифт и закусила губу, — А что насчёт Шепфа?.. Его суждения вполне… наши. Низменные, понимаете? Страхи за свою жизнь, страх утратить власть, страх что «его» мир перестанет питать чертог.       Дино вскинул бровь:       — Думаешь, он аккумулирует энергию, пытаясь её вобрать, но не может?       — К этому выводу мы пришли ещё когда искали информацию о ритуале, вернувшем полукровку в его нынешнее состояние, — почти шёпотом отозвался Люцифер.       Я кивнула:       — Именно. И теперь, признаться, меня терзает странная мысль, а не рванёт ли обитель этого упыря от концентрации энергии, которую он набрал, но так и не смог осадить в себе. Надо будет обговорить это с нашим краснокрылым предводителем племени сопротивления. В противном случае может случиться непоправимое. Но, опять же, — я хмыкнула, — это всего лишь теории…       Демон сделал глоток глифта:       — Твои теории можно сразу в трактаты вписывать. С вероятностью процентов семьдесят, что так и окажется.       Мими неуверенно посмотрела на нас:       — Так что, всё же, случилось с князем?       Люцифер помрачнел, переведя взгляд на неё:       — Отказался от престола единственным возможным методом, который не запятнал его кровью моих рук или рук Виктории. Ушёл добровольно, сохранив Ад тем, что было создано ещё на заре отделения света от тьмы, — он привлёк к себе Мими, положив подбородок на её макушку. — Единственное, что меня тревожит: зачем он вообще в это полез, будучи столь… престарелым.       Я пригубила глифт, оставила бокал и потёрла пальцами виски. В голове крутились тысячи шестерёнок. Всё от разговора с Йором, которого буквально в шутливой форме подначили, что он слабый прирождённый… Фенцио, который в первичной цели имел лишь острое желание наказать Ребекку… Рондент, бывший многократно моложе князя… Словно издевка и приманивание властью, которая эфемерна, и в конечном результате сосредоточена здесь. В цитадели.       «Просто занять место до срока. Не заморачиваясь причинно-следственными связями…» — вздохнула я, — «Хотя, нет. Фенцио выпадает. Должность престола, а это не верхушка… Но по сути, власть над матерью, которую наверняка ждало падение с высот в бездну, как его когда-то…». Я внутренне поблагодарила своё шило в заднице, и торопливо разорвала эту цепочку размышлений. Я подняла глаза на Люци, с закрытыми глазами уткнувшегося носом в макушку Мими. Красота и любовь в едином образе двух демонов. И всё же в мозгах встали слова князя: «Мудрость тебе дала Земля, род продолжит Ад, но помни, что все мы всё равно произошли от истинного… Света…». Земля — это я, сумевшая каким-то непостижимым образом осадить его гнев, род — брак с Мими, который подарит чистокровных демонов… Истинный Свет? Снова прямое указание на истинного Бога трёх миров…       Я прочистила горло, допивая глифт:       — У меня опять тео…       Договорить не успела…       Послышался грохот распахнувшейся двери в конце тёмного коридора. Следом тяжёлая поступь нескольких человек. Я нервно дёрнулась, оборачиваясь ко входу. В бар вошла пятёрка ангелов в броне и с оружием. В звенящей тишине слышен был скрежет серебряных лат, трущихся сочленениями. Задница, словно радар, ощутила проблемы, но бежать было некуда. Командир отряда оглядел помещение, внимательно рассматривая лица посетителей, словно ища кого-то.       «И правда, кого бы он мог искать, кроме тебя, Виктория?..» — истерически хохотал внутренний голос, когда его взгляд остановился на мне. Он решительно направился к нашему столику, громыхая по доскам тяжёлыми ботинками. За ним двинулись остальные солдаты. Оценивающе присмотрелся к оружию, но не счёл его сколько-то важным, атрибутом. Я нервно сглотнула от вида уже их оружия. Шансы в случае потасовки у нас были, но не хотелось бы… ох как не хотелось бы…       Командир спокойно и почти холодно поинтересовался:       — Виктория Уокер?       Я придержала за руку, собирающегося вступиться Дино, спокойно ответив:       — Возможно. Смотря кто и с какой целью интересуется.       Кривая усмешка, и перед моим лицом лёг пергамент с объявлением о розыске. «Портрет могли бы и получше изобразить…» — ворчливо, с интонациями Фенцио пробубнил внутренний голос. Я подняла глаза от истрёпанной бумажки, вскинув бровь. Мои спутники шокировано продолжали таращиться на него, кажется, не планируя выпасть из прострации.       — Любопытно. И что мне вменяют?       — Обвинения вам зачитают в цитадели.       Люци и Мими выпали из транса.       — Она с вами никуда не пойдёт! — оскалилась демоница.       — Пойдёт, дорогуша. И только от того, добровольно или нет, зависит наличие жертв, — усмехнулся ангел.       Ребята переглянулись, поднимаясь со своих мест. Дино спокойно проговорил:       — Мы идём с ней.       — Цитадели нужна только Непризнанная Уокер. Вы там ни к чему.       Люцифер оскалился:       — В ваших интересах позволить нам пойти с ней. Иначе, жертв действительно не миновать…       Один единственный жест наследника Ада, и все демоны, обретавшиеся в подпольном баре, словно цепные псы, поднялись на ноги. Баланс сил ощутимо переменился. Ангелов могли просто тонким слоем растереть по помещению, заверяя новых гостей, что это просто краска медленно сохнет. Командир нервно оглянулся на своих подручных из отряда, испуганно ощерившихся оружием. Тратить силы в канун ожидаемой бойни ему было не с руки…       Усмешка и колючий взгляд:       — Что ж, хорошо… — он коротко кивнул, и его подручные спрятали мечи в ножны. Шаг в сторону, удивительно спокойный жест, приглашающий идти впереди. Насмешливое, — После Вас, Виктория…       Я выдавила хмурую усмешку, одним глотком влив в себя остатки глифта для храбрости, и поднялась на ноги, отвешивая шутливый реверанс. Он скривился, оценив иронию. Обратный маршрут по тёмному коридору до выбитой двери. Мерзкая сырая подворотня и срывающиеся хлопья мокрого снега. «Радар» снова предвкушал проблемы. Меня не принуждали, позволив добровольно идти впереди процессии.       Тёмные улочки, дыхание и шаги стражей за спиной, редкие фонари. Я с кривой усмешкой ловила на себе взгляды жителей города. Кто-то, едва завидев процессию, торопливо уносился домой, кто-то глазел на женскую вариацию «монстра». Мне было плевать… Моё преступление заключалось лишь в том, что я, придя из мира смертных, поняла тот мир, в котором они жили, куда глубже благодаря окружению. А ещё… ещё преступление было в том, что внутренний бунт, связанный с запретами Равновесия, подвёл к бунту внешнему… Запретная связь, которой нужен шанс на то, чтобы оказаться вне законов Небес.       Взгляд выхватил порог кузницы. Демон хмуро взирал на меня с крыльца, сложив могучие ручищи с бугрящимися мышцами и венами на груди. Я впервые видела чумазое лицо не в отсветах горнила печи. Кого-то он мне напоминал, вот только уловить связь не получалось. Взгляды встретились. Он коротко кивнул. Едва ли кто-то заметил бы… Не приветствие. Я не смогла расценить эмоцию. Не успела. Развернулся, шагнув в свою обитель. Громыхнула дверь на скрипучих петлях.       Почему-то этот хлопок двери показался мне набатом траурного колокола. «Сегодня решится если не всё, то максимальная часть забот…» — вздохнул внутренний голос. Ступени, ведущие в цитадель. Мрамор и пыль в глаза, которая сейчас выглядела ещё мрачнее в предвкушении проблем.       Дино обогнул конвой, к моему удивлению, без сопротивления. На плечи легла его рука, притягивая ближе. Я сдержала удивление и возмущение. Вовремя. Имитируя поцелуй в висок, зарылся носом в заплетённые волосы, тихо проговорив:       — Рекомендации, указания, советы?..       Я усмехнулась, благодарно наклонив голову к его плечу, уткнулась носом в ткань светлого защитного костюма:       — Следи за глазами. Моргну один раз, указав на цель, атакуй. Два — защищай. То же самое — ребятам, — я подняла встревоженный взгляд, проведя пальцами по колючей щетинистой щеке. — И береги себя. Знаю, я не в праве это говорить, но я тобой горжусь не меньше отца… Чем бы сегодняшний день не закончился. Просто помни это и будь осторожен.       Ангел вскинул брови, но изобразил очередной поцелуй, на сей раз в лоб:       — Спасибо, Виктория, — голос стал тише, его губы тронула лёгкая улыбка. — Я рад, что он встретил именно тебя, обретя мир в собственном сердце… И благодарен за возвращение отца, которого я знал.       Кивок, и он отступил в сторону, вернувшись к ребятам, пропустив колонну ангелов вперёд. Массивные двери, сплетения коридоров. Снова мрачный антураж склепа. Даже увиденный несколько часов назад в деталях гонки по коридорам дворец правителей Ада, кажется, был светлее. И всё же…       Я застыла у высоких дверей, предвкушая то, что сейчас начнётся, завела руку за спину, делая вид, что почесала затылок. На деле же, расстегнула фиксатор меча за спиной, чтобы не тратить время, если будет гореть…       Первое прикосновение от командира. Толчок в плечо:       — Совет серафимов ждёт тебя.       Хмыкнув, я оглянулась на своих спутников, поправив:       — Нас. А вас ничего не настораживает?       Он вскинул брови:       — А должно?       Я коротко рассмеялась, без остатков паники толкнув тяжёлые, как оказалось, створки дверей. В зал вошла, словно королева, как мне хотелось верить. «Хорошо, что не как Квазимодо. И на том, как говорится, спасибо…» — хмыкнул внутренний голос. Наглость, второе счастье. Взгляд через плечо, следя, чтобы остальная команда не отставала.       Голова повернулась к залу. Всё так же: стол, кресла, советники, ворон на подставке… мама…       «Твою мать!» — стремительно проносится в голове.       Она обернулась как раз в тот момент, когда я оглядывала это собрание. Во взгляде мелькнула растерянность. Раскрытые объятия, в которые я шагнула не задумываясь, почти в гневе прошептав:       — Я же просила быть в школе!       Ответный шёпот:       — Мне донесли, что тебя схватили и собираются казнить…       «Суки!» — рыкнул внутренний голос.       — Стой около Дино. Активируй амулет, когда почувствуешь опасность, — едва шевеля губами, проговорила я, отстраняясь.       Хмыкнула, выходя чуть вперёд, стараясь максимально загородить собой тех, кто из-за меня здесь оказался. Мозг судорожно вопил, что подставляюсь. Нервы орали, что реветь от испуга нельзя… Испуг диктовал, что мне… Мне просто сегодня не выжить, скорее всего. Едва не выхватив меч, спокойно сложила руки под грудью, поставив ноги на ширину плеч. В сумку за амулетом лезть было опасно.       «Стоило отдать второй амулет Люциферу, чтобы наверняка сработало… Ты снова тащишь всё почти одна, избегая доверия…» — вздохнул внутренний голос. Совладав с лицом, окинула собравшихся взглядом. Вечно безучастная пара советников почти нейтрально рассматривала нас с ленивым любопытством. Эрагон был визуально расслаблен, Торендо… холодность, надменность, и… азарт. Азарт, испарившийся, едва он встретился со мной взглядом. «Я знаю тебя… Я рассчитала и вычислила каждый твой шаг прошлого и будущего, каждое твоё желание…» — усмехнувшись, подумала я.       — Зачем мы здесь? — вместо приветствия поинтересовалась я.       По залу пролетел искренний смех Эрагона:       — Какой оскал?! Какая бравада?! — он расхохотался. — Ох, женщины Уокер не перестают меня удивлять! — любопытный наклон головы. — Как много секретов о вас придётся ещё выудить всеми способами, Виктория?       Я улыбнулась:       — Понятия не имею о чём идёт речь, советник… — голова вбок. Выцепляю взглядом Дино: дважды моргнула, указав на Мать. Ответный кивок, — Полагаю, вам стоит чётче обозначить свои обвинения…       Его усмешка стала шире:       — Вы ведь всё прекрасно знаете… Впрочем, — он хлопнул в ладони, поднимаясь со своего места: — Начнём по порядку… — Короткий приказ командиру отряда: — Привести осуждённого. — Снова прямой, наигранно спокойный взгляд, обращённый на меня: — Я был очень спокоен и милосерден… Старался не позволять эмоциям довлеть над разумом…       «Какого нахрен осуждённого?! А-а… к дьяволу, сейчас узнаю…» — вздохнула я внутренне.       Советник поднялся со своего места, обходя стол и ведя пальцами по крышке. Смахивал на акулу, которая нарезает круги вокруг своей жертвы. Все рефлексы пришли в боевую готовность. Как и учили, следя боковым зрением, чувствуя гневно приподнимающуюся изнутри силу, которой скоро придётся на время оказаться в блокировке. Незаметное движение ладони, словно избавляясь от пота на внутренней стороне, скользнув по бедру — задеть клапан крепления на кинжале.       Я постаралась выдавить спокойную улыбку:       — А теперь антидепрессанты и успокоительные перестали действовать?       Перехват за подбородок пальцами, сжал, встав напротив меня:       — Не играй с огнём, девочка… Моё терпение иссякло, — Эрагон усмехнулся, выше подняв мою голову, заглядывая в глаза. — Хамство не красит даже демонов.       — А вы знаете, что Сатана когда-то позволял себе так же прикасаться ко мне? Мне не понравилось… — спокойная улыбка перешла в оскал, — А всё, что мне не очень-то по душе, пресекается единственным способом, который гарантировано не позволит повторить прикосновение.       Он снова расхохотался, отступив на несколько шагов, убрав руку, всё ещё испытующе вглядываясь в черты. Сдерживаемый гнев, сдерживаемая ярость. Мощь, скопленная не за одну тысячу лет. В голове металась только одна мысль: «Надеюсь, мама успеет активировать блокатор…». Страхов только, почему-то, не было. Главное — не сдохнуть слишком быстро. Иначе всё пойдёт прахом без единого шанса на спасение.       Боковая дверь распахнулась. Командир отряда тащил истекающий кровью кусок мяса, кажется. Перемазанные кровью изломанные некогда белые крылья, неестественно вывернутые конечности, дыхание, словно через ингалятор — разбитые рёбра, скорее всего, проткнули лёгкие. Я не узнала бы его сразу, если бы не знакомая мантия, которая когда-то была светлой, но сейчас пропиталась кровью до той степени, что с неё капало, пачкая и без того тёмный пол. Позади охнула мать, зашипел Дино…       Ангел рывком задрал голову «осуждённого», показывая избитое до невминяемости лицо архангела Йора. Единственный уцелевший глаз, еле открывшийся от боли едва не вылез из орбиты. Мутный взгляд прошёлся по залу, наткнувшись на меня.       — Пр… Прости меня, Вик… Виктория… — слова с потоком крови.       Эрагон хлопнул в ладони, повелительно махнул рукой, и командир отпустил удерживаемого пленника, позволив тому ничком, едва дыша, рухнуть на пол. Йор даже не скулил. Лишь вздрагивал всем телом от того, как дыхание отзывалось в переломах и травмах. «Не успел скрыться… Надеюсь, хотя бы семью успел спасти…» — вздохнула я внутренне. Воспоминание о Оше ударило по мозгам, как и всплывшее следом воспоминание о детстве Мальбонте. Внутри начинал клокотать гнев.       Старший насмешливо развёл руки в стороны:       — Как внезапно было получить отзыв прошения от достопочтенного архангела, узнать, что спрятал супругу и ребёнка. Но… вот незадача: насторожило. — он усмехнулся: — Когда-то палачи Ада были лучшими в своём деле… Но всё меняется, верно, наследница Мальбонте?..       Я вскинула бровь:       — То есть, вы гордитесь тем, что пытками смогли из более слабого вытянуть признание? — короткая усмешка. — Как же низок на самом деле Рай, советник…       — Помолчи. — повелительно проговорил он, — Ты заполучила силы Мальбонте, но я позволил тебе остаться в школе. Мне даже претило использовать тебя оружием против него, считая, что твоя жизнь имеет цену… Но сколь внезапно было, когда этот выродок, — он ткнул пальцем в сторону стонущего изуродованного архангела, — выпил зелье сокрытия мыслей для подстраховки. И только через пару суток признался, что вы потомки… Так близко подобрались, так высоко… И как, должно быть, будет больно, ломаться, падая, Виктория?       Из-за спины послышался голос матери:       — Не смей трогать её!       Эрагон вскинул брови, взглянув на Ребекку через моё плечо:       — Ох, хладнокровная судья растеряла остатки самой ценной своей черты… Какие перемены… Куда же делать твоя рациональность, Ребекка? Ах да, прости… ты ведь лишь пешка, ведомая слепо за руку, чтобы закрепиться на нужном уровне власти. Чего не скажешь о твоей дочери… — Эрагон рванул меня за запястье на себя, обхватывая ладонью горло, — В Виктории его кровь, сила, сочетание несочетаемого… Она такая же, как её предок, как Мальбонте. Такая же полукровка… Та, чью кровь оттачивало время, чтобы получить поистине идеальный сосуд для ритуала. — кончик его носа прошёлся по моей щеке, — Так давно позабытый отголосок акации… Почти неуловимая энергия, которой Анабель, должна была спасти мою сестру, но предпочла спасти своего щенка!.. Растраченный впустую дар Небес!       Сила пришла в движения, сделав всего один выпад. Движение пальцев, с которых сорвался единственный удар ветра, почти отшвырнув от меня Эрагона. Он вскинул брови, сохранив равновесие, устояв… Лишь широко раскрылись золотые крылья, чтобы не позволить упасть, пачкая светлое одеяние. Советник выдернул меч из ножен ближайшего к себе стража, пристально и снова предельно спокойно глядя на меня.       — Удивительная смертная… — последнее слово буквально подчеркнул: — Неравнозначное возмездие, но мне хватит и этого…       Я коротко улыбнулась, без промедления выдернув из спинных ножен меч:       — Знаете, что отличает смертных от вас, бессмертных? — сила во мне угасла за секунду, словно кто-то снова опустошил сосуд до нуля: мама активировала амулет, заставив меня довольно улыбнуться. — Мы ценим жизнь, зная, что она коротка. И, чтобы её сохранить, ищем куда больше лазеек, чем привыкли видеть бессмертные…       Эрагон удивлённо вскинул брови, пытаясь, очевидно, сгенерировать хоть что-то:       — Но… Дьявол!..       Советники, до того смиренно остававшиеся на своих местах, судорожно подскочили с кресел, рванув на выход. В том числе и Торендо. Я рыкнула, повернувшись к своему сопровождению:       — Задержите Торендо!       Время, кажется, ускорилось в сотни раз. Шелест клинков, извлекаемых из ножен. Упругий порыв ветра от раскрывшихся крыльев Люцифера, пролетевшего над залом, ударившего заместителя советника ногами в спину, вынуждая повалиться. Стражи кинулись к остальным. В уши благословенным колоколом, знакомым по всего одной стычке, ворвались звуки боя, лязг оружия смахивал на какую-то своеобразную музыку, вводящую меня в нужный транс.       «Как и прежде… Всё вернулось на свои круги. Смертная в мире Бессмертных. Выжить, оперируя не магией, не силой и даже не кровью. А потому, что я — это я. Человек с крыльями и свистом опустевшего вмиг «сосуда» внутри…» — довольно пронеслось в голове. Я радостно оскалилась, в несколько шагов оказываясь перед Эрагоном. Меч вспорол воздух у его лица, пробуя, пока не жаля насмерть — не может быть всё так просто. Он удивлённо отвёл удар, словно руки, тело бессмертного само, через толщу прочих навыков пыталось выдернуть память тела.       Оскал, ответный град ударов. Раскрывшиеся для баланса золотые крылья. Словно вспенившееся в вихре белое одеяние. Я напряжённо парировала, уйдя из атаки в глухую оборону. Глаза сместились на уровень корпуса. Предвосхищая каждый удар. Мозг работает судорожно, цепляя боковым зрением разворачивающиеся кадры потасовки. На секунду всего замершая Ребекка чуть склонилась, выдёргивая из разрезов одеяния пристёгнутые к бёдрам клинки. Лицо обрело уверенность и хищность, она усмехнулась, атакуя ближайшего к себе стража, теснящего Мими.       Топоры Дино рассекают воздух, ангела ударили гардой, но он махнул крыльями, отшвыривая противника. Град секущих убийственных ударов. В отличие от прочих — наносит удары, не убивающие. Просто выводит из строя противников, чтобы не мешались. Где-то в отдалении Торендо отбивается от Люцифера посохом. Напряжённые лица наследника Ада и Серафима. Первый ещё умудряется сдерживать натиск пары стражей, порхая с клинком на невероятной скорости. Лишь разлетаются в стороны белые перья.       Из транса боя выводит голос Эрагона:       — Стоит ли мальчишка твоей жизни? Жизней твоих друзей и матери?       Я оскалилась, переходя в наступление:       — Стоит ли власть того, чтобы утратить её так нелепо? Стоит ли бессмертным уповать на то, что скоро исчезнет из-за того, что свет становится чернее самой непроглядной тьмы?.. — я усмехнулась, делая выпад и подпрыгивая, чтобы сберечь ноги от удара его оружия, — Рай погряз в мести тем, кто ему не нанёс вреда!       Снова вихрь ударов. Я ощерилась, пропустив подсечку, рухнув на бок. Спешный кувырок назад, через голову. Меч в руках советника громыхнул в точку, где прежде была моя грудь, высекая из каменного пола искры. Начинал злиться от того, что слишком изворотлива. Предпочёл бы силу стали, но переиграли. Светлые волосы взметнулись, снова наступление, едва успеваю подняться хотя бы на колени. Рассекающий удар сверху. Перехватывая лезвие свободной рукой, принимаю удар. Наклон в сторону гарды, чтобы не отрубить себе пальцы. Упор коленом и стопой в пол — толчок вперёд, сносящий серафима. Снова раскрыл крылья…       «А я чего в носу ковыряюсь? У меня крылья не меньше…» — удивился внутренний голос.       Хмыкнув, уловила его озадаченность, расправив плечи. Наклон вперёд, раскрыв крылья. Меч из неудобного положения выписывает обратный зигзаг, проходя от бедра к груди. Пока не вышло. Взмах крыльев позволил взмыть на полтора фута, снова нанося рубящий удар от плеча. Я усмехнулась, отмечая любопытную деталь: эстетика прежде удобства, кажется, была во всех серафимах без исключения. Одежды не самые удобные. Ещё и стесняющий движения камзол…       Тактика перестроилась автоматически, переходя в прощупывающую пляску стали. Понимала, что, найдя брешь, придётся убить. Либо он нас, либо я его. Не успокоится… Оскал на бледном лице и проворный бросок вперёд… Я вскрикнула, ощутив, как клинок вспорол ногу через джинсы. Не убьёт, но больно. «И это прекрасно!» — радостно хмыкнул внутренний голос. На привычной волне боли проходит цунами эмоций: боль, следом гнев, и финальным аккордом — ярость.       Эрагон дрогнул, взглянув в моё лицо. Несколько торопливых шагов назад под натиском ударов, попытка снова сменить позицию. Переключаются рефлексы, отрубая остатки боли — когда всё закончится, смогу исцелиться. Внутри начинает клокотать кровь, заставляя теснить советника так, как не смогла бы и не стала кого-то другого. «Такой же мстительный, такой же жалкий… Хоть и один из немногих, кто имеет право на месть от своего прошлого… Мне жаль его, но в угоду мести желать убить потомков… Подлость или благо?..». И следом отчётливая мысль, остро прочувствованная здесь же: в столице, в доме сверженного престола на заре открытий и уродливой правды: «Я ХОЧУ ЖИТЬ!».       Капля промелькнувшего на его лице страха, понимание, что игра не стоила свеч. Удар… удар, ещё один. Попытка вывернуться. Вскипает жимолость, выталкивая в обход амулета-блокатора самую развитую энергию, унаследованную от крови демона, бойца, убийцы… Несколько шкал переходит во вспыхнувшие на доле меча руны, озаряя пространство между мной и серафимом голубоватым свечением.       Всего один удар…       Его меч в очередной раз целится в ноги. Отскочив, поймала кончиком ботинка лезвие, прижав к полу. Удар свободной ногой в запястье. Хрустнули кости, разжались пальцы, удерживающие клинок. Крик боли пронёсся над лязгом оружия. Удар утяжелителем в скулу — он повалился на пол, спиной вперёд отползая на уцелевшей руке. «Оказалось чуточку проще, или…» — успеваю отбить чудом стремительно выдернутый из рукава и брошенный в голову нож.       Я со вздохом пошла вперёд, удерживая острие меча в паре пальцев от груди отползающего Эрагона:       — Я понимаю вашу месть и ваше горе. Но, возложив на чаши весов две жизни, свою сочту более ценной.       — На моё место придёт другой… — прошипел Эрагон.       — Уже никто никуда не придёт, — со вздохом ответила я.       Короткий укол в движении руки, отчётливая мысль: «Бессмертный должен умереть». Сталь вошла в тело дрогнувшего серафима, удивлённо рассматривающего алое пятно на своей груди. Расширившиеся в недоумении глаза поднялись на меня. Он неожиданно улыбнулся, закатились глаза… Раскрывшиеся золотые крылья расстелились под обмякшим телом, и он вздрогнул в последний раз, затихнув с тихо произнесённым именем на губах.       — Лайла…       Застыв над поверженным противником, я тихо вздохнула. Кажется, в помещении затихли абсолютно все звуки. Чуть повернув голову, я смотрела, как последний страж рухнул на пол от удара Мими. На щеке матери красовался длинный порез. Где-то за спиной слышался гневный рык Люцифера, прижавшего спиной к стене Торендо. Укол стыда пришлось отмести, как лишнее в данный момент. Я выдернула меч из глухо чавкнувшей раны мёртвого советника и обернулась к остальным, оценивая ущерб.       «Потрёпаны, но на удивление, никаких летальных ран никто не получил… Даже мама…» — устало пронеслось в голове.       — Виктория, ты совершаешь ошибку! — проорал Торендо.       Я вздрогнула, стремительно повернувшись к нему:       — Неужели?..       — Я… — он закашлялся, сползая по стене, едва после моего кивка Люци разжал руки и отступил, — Мы на одной стороне!       — Ох, не думаю, заместитель главного советника.       Усмехнулась, подходя ближе и спокойно сгребая в пригоршню его волосы, наматывая на кулак. Потянула, вытаскивая на середину зала. Ор, попытка вырваться, пресечённая приставленным к горлу всё ещё окровавленным мечом. «Это почему-то приятно — убивать…» — отчего-то пронеслось в голове, — «Убивать действительно виновных, а не всех подряд…». Отбросив все лишние эмоции, я вздёрнула его на колени, заставляя смотреть на собравшихся друзей и маму, которая оторопело провела тыльной стороной ладони по совей щеке, кажется, напрочь позабыв о том, что силы не работают. Исцеление до тех пор, пока мы не выйдем из зала, не сработает. «Кстати, моё бедро тоже не помешало бы подлатать…».       Очередная попытка вырваться прервана ударом по встрёпанной голове. Торендо прошипел:       — Полукровка этого не простит тебе, девчонка!       Я улыбнулась, подняв глаза на мать, и снова приставляя к его горлу меч, чтобы намекнуть на молчание.       — Теперь я могу рассказать тебе потрясающую историю, длиной в два десятка лет. Путь от смертной до серафима. Такой же набор «случайностей», приведший в этот день… — спокойно проговорила я, глядя в озадаченное лицо матери, — Чуть больше двадцати лет назад именно советник Торендо лишил тебя жизни, приняв облик смертного. Дело закрыли, поскольку убийцу не нашли. Спихнули на того сенаторского сынка, который сумел откупиться. И твоим убийством был запущен механизм, призванный смять Равновесие для возвращения Мальбонте. Но предводитель сопротивления, вернувший свои силы и власть, всегда умел верно заключать сделки с теми, кому что-то дорого. А что может быть дороже власти? Такова цена его предательства. Ведь быть вечно вторым после Эрагона ему уже осточертело, верно? — я встряхнула серафима за волосы.       Торендо сплюнул кровь с губ, презрительно таращась на Ребекку и кривя рот:       — Верно… У тебя крайне смышлёная дочь, серафим. Вот только Мальбонте…       — Заткнись! — прошипела мама. — Это всё?..       Я отрицательно качнула головой:       — О нет… Это лишь верхушка айсберга. По его приказу ангел был отправлен на Землю, чтобы защитить бабушку и позволить тебе родиться. Он начертал руну притяжения в твоём медальоне, он же подливал в напитки Фенцио во время банкетов зелье, которое любопытство и желание помочь перевело в разряд помешательства. Его волей престол получил назначение в ту часть мира, где он мог тебя навсегда потерять, и его же приказом ангел был свержен и отправлен в школу, чтобы… так же заключить сделку, повлекшую мою смерть. — я сглотнула пересыхающим горлом, — Но вот незадача: младшая Уокер оказалась слишком непредсказуемой. Сложно предугадать каждый ход, каждый поступок… Он ждал, что Маль меня возненавидит, что Фенцио так же не сможет удержать месть в узде, подвёл Йора к мысли, что ему нужно пробиваться в совет. И кто бы мог подумать — взбалмошная девка всё разрушила, поняв одного, полюбив другого и спася третьего. Но будучи пешкой, он замахнулся на ведение дополнительной партии. В тайне от Мальбонте. Зачем? Очень простой ответ: снова быть вторым… Теперь уже после того, кто гарантировал ему пост наместника над Раем…       Торендо усмехнулся:       — Не докажешь…       Я наклонилась над его ухом:       — Не поверишь… Уже доказала. Именно поэтому ты сейчас на коленях. Именно поэтому твоим страхом в воздухе пахнет, как дерьмом в выгребной яме… — шёпот почти эротичный, — Я всё ему рассказала, советник… И он дал мне право карать или миловать…       Дрогнул, снова скребя ногами по полу. Удар гарды в скулу поубавил пыл. Плевок с окровавленных губ:       — Тогда заканчивай эту пьеску, раз уже всё решила!       Я усмехнулась, продолжив, и не обращая внимание на его слова:       — Но подтанцовкой быть противно… Снова не тот уровень власти. Попытка переиграть будущего правителя элементарна: дать ему прикончить Шепфа, после чего убить меня, лишив Мальбонте той части сил, что во мне содержится, но приходит в движение, всего от одного прикосновения, объединяя «сосуды» двух разных тел и давая ему безграничную мощь. Для этого был создан амулет, который Гавриил, скорее всего выкрал, планируя убить меня или тебя, отомстив за своего выродка. Вот только Торендо, создавая его, не учёл одну маленькую деталь, позволившую мне выжить, как ты знаешь: во мне две энергии. Это невозможно, кажется… Однако, в Мальбонте их тоже две. Одна энергия подменяла другую в блокаторе, позволяя использовать самую простую величину этого мира, чтобы спастись, — я усмехнулась, в очередной раз тряхнув его за волосы. — А если бы выгорело — ослабленный схваткой с Шепфа, Маль лишился бы части сил, скорее всего был бы убит и… Вуаля: всего единожды запачкав руки кровью, твоей, мама, он над миром. Идеальная рекогносцировка… Более того, получить право на возвышение ещё и за то, что спас мир от тирана и потомков его семьи… Вот только незадача: бессмертные слишком обесценивают тех, кого «отбор» приносит из мира смертных… Что ж, я предлагаю тебе решить судьбу этого горе-комбинатора.       Мама сглотнула, затравленно оглядевшись по сторонам. Я отметила насмешку в глазах Люцифера и удивление на лице Мими. Но страшнее всего, пожалуй, было смотреть на Дино. Укол стыда где-то внутри: готов ли он был слышать это всё? Знать, что длинная цепочка причинно-следственных связей обрушила их с отцом жизнь, заключив их в пределах школы… Боль или милосердие, узнать всё, и понять, что, кроме пешек, в этой игре никто фактически участия не принимал… Ангел стоял, опустив голову, несколько минут, переваривая, после чего поднял глаза на Ребекку. Взгляд изменился… Из него испарилась горечь. «Ещё одна стадия прощения, судя по всему…» — нервно подумала я.       С улицы послышался гул и крики. Прогремел взрыв, заставив всех вздрогнуть. Я осталась стоять, чувствуя, что в городе начинается стычка. Казалось, что прошла уже вечность с момента сигнала об атаке. Хотелось подойти к окну и взглянуть вниз, но стоило решить минимум пару ключевых проблем… Одна из них надменно смотрела на мать глазами полными ненависти, периодически силясь заглянуть в моё лицо.       Дёрнув плечами, Ребекка отвернулась:       — Я не… не могу.       — Можешь, — спокойно ответила я. — Право убить его я получила. Но отдаю его тебе. Воздать за совершённое и не позволить совершать чужими руками другие убийства. Пора прервать этот цикл. Власть никогда не перестанет манить того, кому, кроме неё, больше терять нечего…       — Он так же действовал по указке мальчика, — тихо ответила Ребекка, не оборачиваясь.       Я качнула головой:       — Одно время да, пока не начал строить отдельную комбинацию. Дай срок и всё вернётся на круги своя, сосредоточься власть над мирами в его руках…       Торендо хмыкнул:       — Всё же слабая смертная, за которую дочь решает, определяя каждый последующий шаг. Так было и при жизни, да, Ребекка? Решали все… Мать, отчим, муж. Ты всегда была бесправной и ведомой. Даже се…       Короткий крик злости и отчаянья, мелькнувшее в руках лезвие удлинённого ножа… Она сделала всего один шаг, рассекая его горло наотмашь. Удар с импульсом, как когда-то с копьём, брошенным в Мальбонте. Голова осталась в моих руках, плещущее кровью из перерубленной шеи тело завалилось на бок. Месть пришла в исполнение. Ребекка ненавидяще смотрела в мгновенно остекленевшие глаза Торендо с такой яростью, словно он ещё что-то мог понять.       Шипение, которому позавидовала, кажется, кобра моей силы:       — Это время прошло… Теперь только я определяю свою судьбу!       Я с усмешкой отпустила светлые волосы, роняя голову на тело. Ребекку била крупная дрожь. Ярость, страх, обида… Смешалось, кажется, всё, что было. И ещё страшнее — обрушившееся на голову осознание того, о чём я говорила, когда нас вызвали в цитадель после обряда. Я не солгала, что её провели по пути из золота, когда прочие пробирались через дерьмо. Но… и отбрасывать то, что она добивалась своими силами уважения, было глупо. «Природное упрямство Уокер…» — усмехнулся внутренний голос, когда я убрала меч в ножны и шагнула вперёд, обнимая её.       Серафим застыла, тяжело дыша. Руки овились вокруг моего пояса. Под пальцами скрипнула кожаная куртка на спине. Я осторожно отвела угол капюшона, тронув поцелуем её висок и, тихо проговорила:       — Ты сильная. Несмотря ни на что. И все пути откроются, едва Равновесие станет настоящим… — я отстранилась, — Деактивируй амулет. Нужно помочь Йору…       По её лицу прокатилась волна эмоций, но всё же согласно кивнула, доставая из кармана подвеску в оправе. Снова провёрнутый где-то внутри кран, и сила пришла в движение. Кобра непонимающе вспенилась внутри, помня, что было опасно и удивлённо замерла, не найдя угрозы. Я с короткой усмешкой развернулась на пятках, подходя к лежащему на полу изуродованному архангелу.       Вскрикнул, едва я притронулась к плечу. Толстая цепочка персонального блокатора расстегнулась, я чуть наклонилась над ним:       — Мне нужно, чтобы вы опустили все блоки, чтобы помочь с исцелением.       Короткий хрип, расслабившиеся щиты… Йор обмяк, кажется, потеряв сознание. Пальцы легли на его лоб. Я вытолкнула сразу восемь шкал, проверяя восстановление ментального поля, пропуская через все полученные травмы сильный импульс. От хрустнувших костей, кажется, уши заложило. Все они занимали своё исходное положение в теле, заставляя архангела заорать от боли, молотя срастающимися конечностями по полу. Я стиснула зубы, проводя ладонью по его спине и увлекая поток на исцеление позвоночника. Стало мутить… Из целых костей оставили в пыточной только череп. Не желали убить, чтобы показать последствия того, к чему приводит «предательство».       Ещё один выкрик, и я шатнулась, чувствуя, как из носа скользнули капли крови. «Не страшно… Вот только хрустальный амулет я не взяла…» — со вздохом пронеслось в голове. Где-то совсем рядом громыхнул взрыв, и с потолка посыпались плиты и перекрытия. Кто-то дёрнул за плечи, оттаскивая в сторону выхода. Я подняла голову, встречаясь глазами с обеспокоенным взглядом Дино:       — Нужно уходить! Здесь сейчас всё рухнет!..       — Помоги Йору. Я дойду, кажется…       Архангел с трудом поднялся на колени, подрагивая в предвкушении боли. Мотнул головой, недоверчиво взглянув на нас. Снова дрожь от вида Ребекки, но он сам, шатаясь поднялся на ноги. Неуверенный шаг ко мне. На локте сошлись пальцы.       — Я в порядке. Он прав. Стоит уходить… — сглотнул, глядя в глаза, — Спасибо, Виктория.       Я слабо улыбнулась:       — Найдите своих и бегите. Пора…       Снова тряхнуло. Дино, не слушая возражений, поднял меня на руки, отбегая в сторону, чтобы выскочить из-под очередной осыпающейся части потолка. Остальные вдоль дрожащих стен бежали к выходу. Меня немного мутило, но перерасход был почти лёгким. Уже на пороге, я вывернулась, требуя опустить меня на ноги. «Стоит замести следы…» — пронеслось в голове. Зал продолжал обрушаться, погребая под своими завалами трупы серафимов.       В голове пульсирующим шилом боли проскочила сила. Земля пришла в движение, ведомая гневом. С губ сорвался знакомый крик, обращающий в прах тех, кто уже наверняка утратил бессмертие. Тела осыпались пеплом, исчезая под сводами потолочных плит, мешаясь с крошевом бетона и пластами штукатурки. Я вскрикнула, чувствуя, что усилилось кровотечение. Резанул обоняние аромат акации… На губы наползла кривая усмешка: самоисцеление совершенно не мой конёк.       На кровоточащую рану, уже окрасившую джинсы кровью до колена, легла ладонь матери. Та же акация, но неуловимее. Я начала её различать только сейчас. Слабо-слабо… «Видимо, доверие?..» — вздохнул с облегчением внутренний голос. Шатнувшись, я ухватилась за покосившуюся дверь, стараясь сохранить равновесие. Приходилось уговаривать себя собраться, не разваливаться, хотя бы пока сегодня всё не уляжется…       — Нужно идти к ключу… — хрипло проговорила я.       — Я проведу, — Ребекка отступила, разворачиваясь в сторону выхода.       Из последних сил бег по хитросплетениям коридоров цитадели к… выходу. Ноги передвигались на чистом автоматизме. Кажется, стоит немного задуматься о причинах всей беготни, и я рухну на колени, не имея сил подняться. Йор отделился у ограды, сухо клюнув шершавыми губами тыльную сторону моей ладони, и понёсся к своему дому. Пожалуй, я молилась за него… Точнее, за всю семью. Как и знала, что, если вычислю палачей, которые его пытали — трупов станет больше.       Резерв восполнялся неохотно, и снова начала кружиться голова. Когда мы выскочили из врат цитадели, мне показалось, что я ослепла и оглохла. И без того тёмное ночное небо почти полностью было скрыто стаей субантр. Словно непроницаемый купол, в который пытались вклиниться морские драконы. Я с дрожью раскинула сеть, опасаясь, что и Лой мог подставиться, ринувшись спасать. Энергии оборотня поблизости не было, и это немного успокоило.       Мама замерла, тяжело дыша, и глядя на птиц. Ещё немного, кажется, и она бы рухнула на колени. Я дёрнула её за руку, увлекая за собой:       — Они не тронут. Подчинены воле Мальбонте. Не забывай. Если что, я тоже смогу управлять несколькими… Куда дальше?..       Она сглотнула, помотав головой и гоня страхи:       — Сюда.       Снова грохот шагов. Я оглядывалась по сторонам, наблюдая, как стражи сражаются с повстанцами, как и некоторые из жителей города, имеющих демонические корни. Там и сям мелькали лица одноклассников-демонов, присоединившихся к сопротивлению. Просто бегущих по улицам безоружных жителей никто не трогал. Я внутренне улыбнулась тому, что всё идёт чётко по плану. Меньше жертв, больше шансов на победу и спасение.       Боковым зрением я уловила демоницу, бегущую с ребёнком на руках в сторону ворот. Следом гнался один из архангелов цитадели. Уже развернулась было сила, чтобы его остановить или отшвырнуть. Неожиданно выскочивший из подворотни кузнец замахнулся тяжеленным цепом в мозолистых ручищах. Цельный железный шар с шипами врезался в нагрудник стража, отшвырнув его на несколько метров. Больше он не шевелился. Спаситель огляделся и сыпля отборной бранью, прихрамывая на протезе, поспешил на очередные крики и просьбы о помощи.       «Господи, ну и мясорубка… Это как они жителей заколебали, что сейчас даже горожане некоторые встали на дыбы?» — нервно пронеслось в мыслях. Мама снова дёрнула меня за руку, в сторону одной из наиболее чистых боковых улиц. Нагрелось кольцо на пальце. Я нервно улыбнулась, понимая, что уже близко. Раскинутая сеть нашла обе искомые энергии, и я побежала уже смелее, больше таща мать следом, чем будучи сама влекомой ею по нужному маршруту.       Судорожный взгляд через плечо, пересчитывая спутников, и выдох: все целы, все на месте. Шум схватки затих в отдалении. Мнимая безопасность, кажется, заставила расслабиться.       Ещё несколько поворотов по узким улочкам, и мы выскочили на небольшую площадь, окружённую привычными серыми домами, смахивающими на сараи, но бывшими вполне жилыми при этом. Высокая крепостная стена с кованными на манер ветвей дерева воротами. Запертыми, кажется… Мальбонте, Фенцио, Ости, мгновенно рванувшуюся к Дино. Объятие, которому позавидовали бы и небеса и преисподняя. Пожалуй, впервые на моей памяти на лице отца не промелькнуло сожаления или отвращения. Либо действительно смирился, либо умело не показывал реакции.       Дино чуть отстранился от демоницы, придержал Люци за плечо:       — Останемся здесь. Стоит проследить, чтобы никто из стражей не пролез. Им не стоит видеть.       Люцифер кивнул:       — Но лучше иди с Мими и Ости. Я прослежу с воздуха.       Он взлетел, остальные вернулись в переулок, ощерившись оружием. Я сделала несколько шагов вперёд. Ладонь матери на моей сжалась сильнее. Она агрессивно и немного растеряно рассматривала Мальбонте и Фенцио. Взгляд сместился на меня, словно умоляя сказать, что я шучу, что не пойду к ним. Всё ещё не верила. Не понимала, что это правильно, это — единственный выход для спасения себя, всех нас, обитателей трёх миров и Равновесия.       Я со вздохом обернулась:       — Всё в порядке. Не стоит бояться. Они не причинят зла ни одной из нас.       Пальцы разжались, она опустила голову, позволяя мне пойти дальше в одиночку. Ноги понесли быстрее крыльев. Несколько торопливых шагов, и на спине и плечах сошлись крепкие объятия. Уцепившись за отвороты плаща, просто прижалась, чувствуя, что вот теперь стало действительно спокойно. Все, кто мне дорог, были в безопасности. К виску прижались тёплые губы, я улыбнулась, зарываясь носом в его плечо.       — Всё в порядке? Ты не ранен???       — Нет. Обошлось без стычек, — он заправил волосы за моё ухо. — Сдерживать натиск всё сложнее. Стража цитадели и столицы никого не щадит.       Маль кивнул, протягивая раскрытую ладонь:       — Он прав, Виктория. Времени не так много. Стоит закончить эту часть и уйти, чтобы город смогли восстановить.       Я обернулась к застывшей матери, на несколько секунд всмотревшись в напряжённое лицо. Она со вздохом обняла себя за плечи и коротко кивнула. Я с облегчением улыбнулась, вкладывая свои пальцы в горячую широкую ладонь, и отстранилась от объятий Фенцио. Пальцы сплелись, став необходимым ключом…       Энергии взвихрились, взбурлили. Шкалы резерва, едва заполнявшиеся прежде, мгновенно насытились под завязку. Я качнулась, чувствуя прилив силы, лёгкую панику и наблюдая, как площадь перед воротами озарилась подобием уже знакомого северного сияния. Мальбонте аккуратно придержал под локоть, помогая устоять. Я неуверенно уткнулась ему в грудь лбом, переводя дыхание. Смахивало на маленький внеплановый оргазм. Стало смешно от сравнения.       — Прости… Давай начнём.       Он спокойно кивнул, толкнув ворота. Мы вошли в небольшой открытый зал, кажется. Над пьедесталом парил ключ, разливая вокруг бело-голубое сияние. Но и оно меркло от того, как сверкали две объединённые энергии жимолости. Хватка на ладони стала крепче. Я посмотрела на замершего Маля. Кажется, он опять вернулся к виду того растерянного мальчишки с обрыва, который впервые за всё время усомнился в том, правильно ли поступает. Я тронула его щёку свободной рукой, поворачивая к себе и заглядывая в глаза.       Он сглотнул:       — Думаешь, я всё же достоин?       — Больше, чем кто-то, кроме тебя, — привстав на цыпочки, я тронула губами его висок. — Время пришло, Маль…       Умиротворённая улыбка, прикрытые глаза. Он вздохнул, расправив плечи. Ещё один шаг вперёд. Протянул руку, собираясь взять парящий ключ. Словно через желе…       Время замерло, в глазах потемнело. Я расслабилась, пытаясь провалиться в видение безболезненно. Сила давно не проявляла себя в таком ключе, не считая момента с молитвой. Вокруг сгустились тени, мешая сориентироваться, понять получилось ли. Неожиданно в темноте вспыхнул образ. Тускло, невнятно… Пришлось судорожно приглядеться. Силуэт вспыхнул изнутри, кажется, раскрыв кожистые огромные крылья, полыхая провалами глазниц, в которых будто перетекал жидкий огонь. Раскрытая грудная клетка с таким же обжигающе горящим сердцем, бьющимся словно ядро земли, проталкивающее огненную кровь по венам.       Взгляд чудовища впился в моё лицо, протянулась лапа, словно в попытке сгрести за грудки… Я завопила от страха, падая на колени, пытаясь как-то увернуться, отползти, сжаться… Невнятный инфернальный голос, скрипучая речь, от которой заложило уши.       Тьма расступилась. Мальбонте держал в руке ключ, встревоженно встряхивая меня за плечи:       — В чём дело?!       — Ч-что это было? Ты видел?! — я уцепилась за его запястье пальцами, неверяще всматриваясь в лицо. — Там… Там что-то страшное было… Он что-то говорил…       Удивлённо проведя пальцем у меня под носом, он стёр выступившие капли крови. Опустил голову, и я ощутила, как его энергия пробирается к вместилищу. Искривившиеся в отвращении губы, он вскинул глаза к небу, что-то проговорив на незнакомом языке, после чего внимательно посмотрел на меня, поддев пальцами подбородок:       — Разрывы в ауре. Сильные. Тебе нужно вернуться в школу. Немедленно уходи и не пытайся геройствовать. Я свяжусь через зеркало, когда всё утихнет в лагере и ты сможешь прилететь. — коротко прошедший по щеке палец: — Я серьёзно говорю — повреждение серьёзное. Прислушайся к моим словам.       Я затравлено кивнула:       — Х-хорошо. Уходите через портал. Мы тоже вот-вот… Но что это было?..       — В лагере расскажу. Уходите.       Он отступил, раскрывая крылья и резко взмыл, скрываясь в грозовых тучах и расступившейся стае субантр. Птицы, кажется, бросились врассыпную. Небо озарилось вспышками. Тут и там над городом взлетали повстанцы, скрываясь в небе и направляясь за своим предводителем. Я продолжала стоять коленями на земле, пытаясь осознать происходящее.       За плечи вздёрнули на ноги.       — Что случилось? — обеспокоенно поинтересовался Фенцио, вошедший в опустевшую нишу, где прежде хранился ключ.       Помотав головой, я встревоженно посмотрела на него:       — Улетай сейчас же. Позже поговорим… — короткий поцелуй, который немного придал сил, — Иди, пожалуйста…       Вздох, снова прижавшиеся к виску губы:       — Хорошо. Береги себя.       Снова порыв воздуха. Я прикрыла глаза, осаживая желание улететь с ними уже сейчас. «Что он там увидел? И увидит ли это кто-то ещё?..» — отчаянно пронеслось в голове. Поднявшись на затёкшие ноги, я вышла из ворот, покачиваясь и держась за кованные створки. Мама обеспокоенно рванулась вперёд, удерживая меня под локоть. Зелень жимолости прошлась по телу энергией, прощупывая бреши и… не находя.       Я помотала головой: «Не стоит пока рассказывать про эту дрянь. Волноваться будут, из школы не выпустят…». Уткнулась вспотевшим лбом в плечо матери:       — Надо вернуться в школу. Немедленно.       — Я не могу уйти сейчас. Нужно оценить ущерб. В стенах цитадели не осталось тех, кто может скоординировать и помочь жителям.       Подняв на неё больной взгляд, я попыталась нахмуриться:       — Тут где-то Лирия может ошиваться. Она явно спасибо не скажет, что из-за меня муж и сын в Небытие отправились…       Ребекка хищно улыбнулась, отводя в сторону подол одеяния и демонстрируя ножны:       — Оружие при мне, амулет-блокатор тоже. Улетайте в школу. Я приду, как только всё буду знать, — она сглотнула, оглядываясь через плечо на приближающихся ребят. — Кажется, нам нужно будет кое-что обсудить…       Мрачно кивнув, я раскрыла крылья:       — У нас, кажется, темы для разговоров не иссякнут никогда…