"Sex Is Not Enough"

      Из водоворота мы выскочили, пропустив всю колонну беглецов из столицы и повстанцев. Стояла глубокая ночь, когда наконец удалось оказаться в школе. Я устало шагнула в аудиторию из портала, почти сразу угодив в руки Миндера, обеспокоенно начавшего крутить меня за плечи в поисках повреждений. Всклокоченный и нервный тренер сыпал отборной бранью, обещая все земные и небесные кары, порку и чтение трактатов по ведению боёв в незнакомой местности и черте города.       Посмеивавшийся в отдалении Геральд наблюдал за этим балаганом минут десять. Я осоловело хлопнула глазами, страдальчески сделав «бровки домиком», в надежде, что хоть он вступится, но демон только пожал плечами. Пришлось терпеть. Наконец из портала показались Люцифер и Мими. Теперь уже подключился и Геральд к распеканию, и вломившийся в аудиторию крайне недовольный нашей отбитостью Мамон, который рассчитывал, что дальше, чем в замок Сатаны, мы не полезем. Но… «Это ж мы!» — радостно скалилась моя внутренняя азартная тварь. Мы успели побывать в столице, учинить мордобой на совете серафимов, где я грохнула двоих из них, спереть ключи и заработать какое-то неведомое повреждение, которое пока, по счастью, не ощущалось.       Люци коротко проворчал что-то из серии: «Ну все же живы в конце-то концов! Почти все… Чего орать-то?!». Мужчины переглянулись, пересчитали прибывших по головам, поскребли затылки. Вроде бы все, но кого-то не хватает. Не тот порядок. Обычно у нас весь балаган и кто-то из…       — Стоп! — перекрывая бубнёж рявкнул Геральд: — А где серафим Ребекка???       — Сказала, что задержится в цитадели, чтобы урегулировать восстановление города и узнать какие потери среди жителей. Я…       Геральд потёр лицо ладонями:       — Отлично придумала. Лирия, которая явно не будет курить в стороне, стражи, совет…       «Там от совета два подставных инвалида осталось-то. Управлять и отдать приказ о казни некому. Так что, мама едва ли пропадёт. Но Лирия и стражи… Хрен знает…» — я нервно вздрогнула, рванувшись обратно к водовороту и плюнув на всякие непонятные повреждения и запреты покидать школу. Пальцы Миндера поймали за ухо, выворачивая его до придушенного писка. Я обиженно надула губы и была почти пинками выдворена с остальной компанией из аудитории.       — Увижу около портала — запру в башне. — мрачно пообещал Геральд.       Дверь в кабинет захлопнулась. Я опустилась коленками на пол, наблюдая через замочную скважину, как архангел и демон, не сговариваясь, шагнули в водоворот. Но всё равно стало куда спокойнее внутри. Поднявшись на ноги, я потёрла лицо руками, оглядывая своих друзей. Заметно повеселевший после встречи с Ости ангел выглядел почти довольным, поглаживая амулет на груди через куртку и футболку.       Мими старательно делала вид, что не засыпает, Люцифер бушевал, что его отчитали, как ребёнка. Я спокойно шагнула вперёд, сгребая всех в объятия. Без сопротивления и брыканий. Благодарность за то, что шли до конца, и радость от того, что все целы.       — Спасибо… — тихо проговорила я. — Пожалуй, вам следует пойти отдыхать… Я дождусь маму. И, наверное, улечу. Мне нужно вернуться в лагерь…       — Уокер, у тебя батарейка бесконечная? — усмехнулся Люцифер.       Я отрицательно качнула головой:       — Просто времени на отдых почти нет. — рука задела дырку на бедре. Я виновато посмотрела на Мими: — Опять твои шмотки испортила…       Демоница отмахнулась, зевая:       — Закончится этот дурдом, возьмём карточки и на сутки спустимся к смертным за новыми. — она подняла сонные глаза на Люци: — Можно я у тебя останусь сегодня?       Наследник Ада хмыкнул, увлекая её в сторону лестницы, махнув нам с Дино рукой на прощание:       — Нужно.       «Так… Теперь куда? В башню идти нет смысла. Барахло в дорогу собрано. Если мама отнесла рюкзак — хоть сейчас слетать, забрать поклажу и сваливать…» — я потёрла глаза кулаками, силясь взбодриться. Дино продолжал с интересом рассматривать меня. Я вопросительно подняла брови, но пауза затягивалась. Кажется, ангел только что открыл для себя мою новую версию. Оставалось лишь надеяться, что она его не напугала.       Наконец он помотал головой:       — Куда ты теперь?       — Ты про сейчас или вообще?       — Сейчас. Хотел… поговорить… — он немного поёжился.       Я сунула руку в сумку, нащупывая ключ от кабинета Фенцио, и кивнула в сторону лестницы. Ноги еле передвигались, но пришлось старательно аккумулировать собственные ресурсы, чтобы всё же остались силы на полёт в сторону лагеря. Мудрее, возможно, было бы подняться в башню и попробовать хоть немного поспать, но я уже отмела эту идею. Ко всему прочему, я судорожно прислушивалась к себе, пытаясь понять о чём говорил Маль, и что за тварь я видела, когда он взял ключ от чертога…       Отперев кабинет, я щёлкнула пальцами по включателю света и нагло рухнула на единственный стул.       — Прости, надеюсь, тебя не огорчит, что придётся искать себе место, куда можно сесть.       Дино хмыкнул, запустив руку между стеной и одним из шкафов. Показался деревянный раскладной стул. Щёлкнул механизм, и посадочное место было организовано по всем правилам. Я оторопело хлопнула глазами и нервно рассмеялась, потирая пальцами глаза.       — Ты забываешь, что здесь, в школе, прошла большая часть моей жизни. И я почти всю её провёл возле отца. — ангел на секунду усмехнулся, но снова стал серьёзен, внимательно посмотрел на меня: — Знаешь, прежде мне почему-то казалось, что ты именно «очередная Уокер». Мне стыдно за это. Стыдно и за то, что я был слеп, пытаясь оградить вас с отцом друг от друга. Из опасений, что он всё же решит тебя уничтожить, или ты решишь отомстить за собственную гибель. Ваша связь казалась чем-то… даже не странным, а страшным. Возраст, причины начала этого… романа, все его изменения, твоя жажда знаний — всё это било по нервам в предчувствии беды… А сегодня… — он неожиданно нервно рассмеялся: — Сегодня я понял, до какой степени ошибался.       Я вскинула бровь:       — И что же послужило столь резкой перемене твоего мнения?       — Ты старше, чем позволяют представлять прожитые годы. В тебе есть то, что он годами искал в других. И я в замешательстве от твоих аналитических навыков. Про физические не говорю. Это пугает, но едва ли кто-то из павших от твоей руки этого не заслужил. Мне… — он осёкся, со вздохом проведя ладонью по лицу: — Даже мыслей о том, что всё это детали одного плана, в голову не забредало. Неожиданным было услышать подтверждение твоих догадок в поведении и словах Торендо. Всё продумать до мелочей, понять и сделать верные выводы, собрав в единую картинку… Воистину, вчерашние смертные вносят в нашу размеренную жизнь сумбур, но следом и порядок. И я начал понимать, что вас привело друг к другу. Я рад тому, что ты с ним.       Устало улыбнувшись, я откинулась на спинку стула. Накатывал сон. Даже в такой неудобной позе. Мы продолжали беседовать обо всём подряд, пытаясь скоротать время. Ангел, кажется, немного побаивавшийся меня после расправы над советниками, расслабился. Прозвучала даже пара каких-то безобидных шуток, которые я взяла на вооружение. И всё же… всё же сознание уплыло в дальние дали, позволив мне погрузиться в желанный сон. Я уже не помнила, когда Дино ушёл, закрыв за собой дверь. Не помнила, как погас свет в кабинете, как натруженные беготнёй прошедших суток ноги переместились на раскладной стул, который он не стал убирать для моего удобства.       Во сне всплывал образ монстра и мозг судорожно пытался прикинуть варианты — кто же это был? Первая мысль — тёмная часть Маля, которая веками была заточена, но осталась где-то внутри, погребённая под более светлыми эмоциями и чувствами, что я смогла поднять со дна, почему-то засела в голове. Вторая… вторая, как не странно, почему-то рисовала, что это мог быть истинный облик того, кто веками мнил себя Шепфа. Тот самый узурпатор, разгневанный тем, что его обитель оказалась под угрозой… Проявившийся в тот момент, когда ключ оказался под угрозой. Однако, не оставляла и другая мысль — может, это… я?.. Та самая часть, что сегодня пробилась наружу, убивая и воздавая за грехи и ошибки?..       Сны менялись вереницей, возвращаясь то к схватке с Эрагоном, то к тому, моменту, когда демон-кузнец вышел, как и многие прочие, на защиту своего города. Защиту не от армии Мальбонте, а от стражей цитадели. Воображение «услужливо» подбросило образ Миндера, сражающегося с жителями и повстанцами. И следом его слова на утро после первого нападения армии Ада на школу: «здесь мне есть за что сражаться, но не там». Он не пошёл бы против своих соседей и знакомых. Не тот характер. Скорее всего угодил бы под трибунал, отказавшись выполнять приказ, который неотвратимо привёл к кровопролитию в итоге.       Я вздрогнула от прохладных пальцев на щеке и попыталась вскочить.       — Не торопись… — мама устало улыбнулась, красноречиво посмотрев на стул, с которого я ноги так и не убрала.       Охнув, я выпрямилась, сбросив ноги и торопливо отряхнула сидение от грязи, если таковая успела насыпаться с обуви. Мама отмахнулась, устало опустившись на стул. Я напряжённо ждала хоть каких-то слов. Даже не сразу дошло, что было темно и свет она не включила, предвкушая, что подобное пробуждение явно не оценю. Импульс силы в сторону включателя, и свет всё же вспыхнул, чуть ударив по нервам. Я прищурилась, стараясь привыкнуть к яркости.       Не выдержала, поинтересовавшись:       — Какие итоги?..       Она скривилась, потерев глаза пальцами:       — Мне предложили должность главного советника. Больше некого было выбрать. Но я отказала... Повезло, что… что не нашли тел Эрагона и Торендо. Ты мудро поступила, избавившись от… улик. — она усмехнулась с долей горечи: — Сегодня пришлось многое переосмыслить. Слишком многое… Я до последнего отказывалась верить в то, что ты… выросла. Действительно выросла. Правильно направленные амбиции, умение выстроить все выводы для достоверного результата. И я, вроде бы, понимаю, что это обстоятельства, сделавшие из девочки с косичками ту, что переломила исход уже двух схваток. Жертвы минимальны… Среди мирного населения их нет вовсе. Раненные только среди стражей цитадели и столицы. Несколько убитых, но скорбеть нет времени. Да и желания, признаться, после того, что пришлось увидеть своими глазами. Йор… — она осеклась, подняв на меня глаза, — Я в ужасе от того, что с ним сделали. Помню, что сама хотела его убить, но отрава всё же сделала бы это быстро и почти без мучений. Но это… Если учесть, что он ещё и отыскал зелье сокрытия мыслей, выдав тайну, только претерпев такие пытки… Нет святых в Раю.       Я прикрыла глаза, усмехнувшись:       — Святые тоже грешны. Эта часть мироздания давно сменила полюса, показывая, что есть зло. Но… чем больше времени проводишь здесь, кажется, тем больше замыливается глаз. Перестаёшь видеть разницу. Мне посчастливилось вникнуть в происходящее до того, как разум начал перестраиваться под стремительно развивающиеся события. — вздохнув, я посмотрела на стол, проводя пальцами по крышке, — И повезло, оказаться с тем, кто сумел подсказывать в нужное время реалии этого мира. Так было проще. Тандем, который не должен был появиться никоим образом: ангел и Непризнанная, которая готова стать демоном, учитель и ученица, смертная и бессмертный, тот кто знает этот мир в мелочах и та, которая видит эти мелочи в совершенно другом разрезе. Как я и говорила — мы нашли в друг друге то, что было невозможно рассмотреть в иных условиях.       Ребекка провела ладонями по лицу, силясь смахнуть усталость. Выходило скверно, но она выдавила кривую усмешку:       — Вторая ошибка — считать, что он сошёлся с тобой мне назло. Сегодня удалось понять, до какой степени я силилась обесценить чувства, чтобы избежать очередной боли. Если так и было в самом начале, если в его голове и сидела какая-то месть, то иссякла она достаточно давно. Единственное, что не прощу ему никогда, — она в упор посмотрела мне в глаза: — то, что он тебя убил…       — Бессмысленно. Повторяю — не он, так кто-то другой. Последователей много. И чем дальше, тем больше их становится. Есть понятие неизбежного зла, неизбежных жертв. Даже эта война… обе стычки. — я развела руками, словно подводя итог: — Минимизировать можно, но полностью избежать не удастся. Мы — части обряда. Изначально — пешки, кажется. Но, как мне сказал Мальбонте: нет пешек. Тот же Торендо доказал, что стоя на одной доске, как фигура почти высшего номинала, можно передвигать другие в скрытой от прочих собственной партии.       Она сжала виски пальцами, кажется, снова проваливаясь в тот разговор. В момент, когда карты раскрылись. Откровение, ценой которому стала боль и осознание — ходы продуманы за нас. В голове вспышкой пронеслись слова Геральда про черную королеву и белого короля в одной шахматной партии. Выходит, если изменить правила игры, даже противоборствующие фигуры могут образовать невероятно сильный тандем.       «И ведь что ещё интереснее, я уже не пешка, не королева, как и Фенцио вышел из заданного образа. Два гроссмейстера в союзе…» — хмыкнул внутренний голос. Взгляд снова сместился на стол. К лицу прилила краска…       «Секс — это ещё не всё…».       «Теперь это не просто секс…».       «Любить тебя — всё равно, что голыми руками выгребать угли из очага, но я стараюсь…».       «И я люблю тебя, мой свет…»       И ещё многие слова, начавшиеся именно здесь. А после и действия, которые позволили сберечь свою жизнь, понять его, себя, окружающих, раскрыть тайны, которые этот грёбаный мир так тщательно оберегал, что даже прирождённые не находили исходников до той поры, покуда земная придурковатая девица не начала лезть с азартом то в одну беду, то в другую. Ещё и выискивая сведения, выстраивая теории…       «Теория про чертог…» — я нервно вздрогнула, посмотрев на Ребекку:       — У меня возникла мысль… Точнее, даже не одна. Несколько. Помнишь, я говорила вам с Геральдом о том, что Шепфа может быть узурпатором? — она сдержано кивнула, склонив голову набок в ожидании продолжения. Я невольно улыбнулась, отмечая, что, когда заинтересована разговором, повторяю этот жест бессознательно. — Мы с Люци говорили с Азазелем перед его смертью. К слову, избранный советом наместник убил себя сам, чтобы освободить право на трон Люциферу. Так вот… Он сказал, что готов умереть и уйти к «творцу». Улавливаешь? Не к Шепфа, а к «творцу». И меня неожиданно посетила странная догадка… Что если был некий создатель, тысячи лет назад отделивший преисподнюю, от небес, создав барьер меж миром смертных и бессмертных… Не знаю, были ли правители до убитого мной Сатаны, но Геральд оговорился насчёт «старого козла, которому было шесть тысяч лет», — мама тихо рассмеялась, покачав головой, проворчав что-то про своеобразный юмор демона, — Возьмём за основу то, что делению было около шести тысяч лет так же… Создатель назначил наместников: Шепфа и Сатану, после чего взял на себя функцию наблюдателя… Но что-то произошло и наместник Рая пал или слетел с катушек, почуяв власть в своих руках, создав ещё один барьер от того самого создателя, скрыв миры от его влияния. И вот эта тварь…       Мама истерически рассмеялась, спрятав лицо в ладонях:       — У меня сейчас голова лопнет, Виктория. Как ты столько всего анализировать успеваешь?.. Я бы уже спятила и не пыталась восстановиться. Хорошо, допустим… Что это нам даёт?       Я пожала плечами:       — Пока только то, что Шепфа действительно следует убрать. Но вот в чём незадача… Это, кстати, вторая теория: что если в чертоге скоплено столько энергии, что стоит его открыть, как вся эта концентрированная мощь рванётся наружу? Из-за ритуала разделения он исчерпался до нуля и не может восстановиться, но энергия от веры продолжает в некоторой части идти к нему. Что, если это просто уничтожит всё, что осталось от и без того дышащего на ладан мироздания?.. — я вздрогнула, снова припомнив монстра из видения: «кто же ты, мать твою?!», — Чертог может быть опасен. Опаснее, чем уже всё есть. Но ключ у Маля. Я смогу, скорее всего, его уговорить, в случае чего, чтобы врата в чертог не открывали. Вот только загвоздка в том, что может быть ещё какой-нибудь Торендо. Тот, кто полезет на амбразуру не разобравшись…       «Или, если эта тёмная тварь всё же демоническая часть Мальбонте, которая норовит вылезти тем больше, чем ближе мы к цели… Смогу ли я предотвратить катастрофу, если он выберется на поверхность, желая отомстить за заточение, не останавливаясь перед уничтожением мира?..» — носилось в голове. Сон ответов не добавил, лишь вопросов подсыпал выше крыши. Следовало быть осторожной и следить внимательнее. А для этого… для этого стоит вернуться в лагерь как можно скорее.       Ребекка посмотрела на узкую полоску рассвета за окном кабинета и поджала губы:       — Ты удивишься, но это может быть решаемо. — она запустила руку в карман, вытащив из одеяния камень с руной.       — Твою мать… — я сглотнула, рассматривая символ, после чего виновато посмотрела на маму: — Прости… Это Хагалаз, или Хагал. Руна разрушения…       Она кивнула:       — Так и есть. Этот артефакт называют «камнем преткновения». Единственный предмет, способный уничтожить ключ от чертога. По крайней мере, так сказал один из советников, передавая его мне. — она поджала губы, покосившись на артефакт: — Буду честна: я даже примерно не представляю, как это будет выглядеть… Просто ли рассыплется ключ, или же начнётся какая-то несусветная вакханалия… Незнание пугает.       Я судорожно перебирала в мозгу справочник рун, который давал Фенцио, силясь припомнить то, что помнила об этой. Вытащив меч из ножен, я отметила похожую руну в ряду символов на доле меча. Запитанная энергией, она активировала разрушительную силу клинка. Её я использовала сама в аналогичном начертании разрушения, когда создавала формулы на принудительный сброс щитов. Минимально питая энергией и помня, что она может натворить, если отдать всё. Самоубийство и убийство тех, кто может оказаться поблизости.       Подняв глаза, я тихо поинтересовалась:       — Может, ну его нахрен?.. Что-то мне уже не хочется эту пакость использовать. — я продемонстрировала клинок: — одна из причин, помимо «рубца», почему я смогла угробить Сатану. Фенцио заказывал его для меня в столичной кузнице у демона, который когда-то ковал сталь для покойного повелителя преисподней. Заказывал со всеми доступными ухищрениями, чтобы я была максимально защищена от всех. Как вчера убедились — равно способно пришлёпнуть и рогатого, и главного советника. — я криво улыбнулась: — К слову, на твоём месте, я бы наведалась к нему, если кузница после стычки ещё работает, и заказала бы индивидуальные ножи. Ценник достойный, как и работы. Любые затраты того стоят.       Мама кивнула, со вздохом покосившись на камень. На лице отразились опасение и предвкушение в равной пропорции.       — Улетая, возьми камень. Ты достаточно разумна и сознательна, чтобы понять, стоит ли использовать его. Равно, как и сумеешь расставить приоритеты: уничтожить всех или тех…       Я усмехнулась:       — Или тех, кто полезет в чертог, если руна вступит в реакцию с энергией ключа и разнесёт всё в радиусе нескольких миль от чертога. Самопожертвование…       Она отрицательно покачала головой:       — Я искренне надеюсь, что до этого не дойдёт. И уверена на тысячу процентов, что терять тебя не готова. Но если взглянуть с другой стороны — отпереть чертог, если всё обстоит так, как ты опасаешься — уничтожить вселенную. Не останется никого и ничего. — она поджала губы, снова посмотрев на камень. — Не тащи его в лагерь. Оставь где-то на парящих островах поблизости. Попробуй показать Фенцио. Помнится, он силён в начертании и разбирается в этом лучше многих.       Кивнув, я убрала камень в сумку, неожиданно наткнувшись на платок, в который был завёрнут сюрприз для Ребекки. Губы растянулись в идиотской улыбке. Я наблюдала за её настороженным удивлением от смены моего настроения, вытягивая платок с содержимым, чтобы вручить. Уже предвкушала, что сейчас станет ну очень весело… Я опустила голову, давя хохот и стараясь вернуть на физиономию максимально серьёзную мину. Вышло с трудом.       — К слову, я не так давно обещала, что преподнесу жизнь твоего убийцы тебе, предоставив выбор: карать или отпустить. Это было исполнено. Убила Гавриила, причинившего тебе боль в прошлом. Обещание о его наказании я давала сама себе, но тоже не уклонилась от исполнения. Но ещё прежде этого, после казни адмирона, прости мне очередное упоминание, я обещала, что найду того, кто нанёс руну на его перстень. — я усмехнулась, чувствуя, что от собственной чёрной радости поползли предвкушающие мурашки от загривка до самой задницы. — Это я тоже исполнила. Убить его мне не позволили… пока что. Но Люци уже обещал, что после получения власти над Адом, этого выродка для начала заточат в тюрьму. А после… после — казнь, когда время придёт.       Мама настороженно поёжилась:       — И?       Я протянула ей платок, едва удержавшись от того, чтобы заблаговременно заткнуть уши пальцами, предвосхищая ор:       — Сувенир на память… И за одно очередное подтверждение, что обещания я выполняю. Всегда.       Она сглотнула, приняв платок. Я закусила губу, наблюдая, как дрожащие руки разворачивали белую ткань с въевшимися багровыми каплями. Странно, что вид крови её не насторожил. Впрочем, после сегодняшнего её, кажется, уже ничего не испугает. Даже если правителем Ада станет Фенцио, или Мальбонте возглавит совет серафимов вместо неё…       Наконец, из платка показался отрубленный палец.       Пять секунд ступора и школа вздрогнула от истошного вопля:       — ВИКТОРИЯ УОКЕР! ЭТО ЧТО ЗА ХРЕНЬ?!       Я, хихикая, поковыряла в оглохшем ухе мизинцем, глядя, как мать торопливо швырнула мой подарочек в мусорку под столом вместе с платком. Хихиканье переросло в истерический хохот, сложивший меня пополам. Удалось с трудом выдавить сквозь пелену слёз и боль в животе:       — Как у нас культурно выражаются серафимы! Восхищаешь, мам! Это — палец Рондента. Мы сначала в салочки поиграли в замке Сатаны, а потом я расстроилась из-за того, что мне его убить не дали… Ну и… вот. — продолжая ржать, как умалишённая, я развела руками.       Мама, посмеиваясь, потёрла глаза дрожащей рукой:       — Господи… Мне порой кажется, что я тебя не от Ричарда родила, а от Геральда. Юмор на грани фола. Боюсь, следующим подарком будет голова Шепфа, если всё выгорит…       Назидательно воздев палец к потолку, я проговорила:       — Лёгкая придурковатость делает нас ещё более бессмертными. — снова разобрал хохот, — Не знаю, как голова Шепфа, но Роденту я уже обещала почётное место на дощечке над камином в собственном доме, когда время придёт.       Ребекка вздохнула:       — Несносная девица… — она снова взглянула на рассветное небо и пробивающиеся лучи солнца, — Школа ещё спит. Рюкзак на крыше. Я отнесла его прежде, чем получила сообщение из цитадели. Улетай, чтобы не возникло вопросов.       Кивнув, я поднялась со стула:       — Помни про зеркало в комнате Бонта. Мы попробуем отладить связь. И ещё… — я шагнула к ней, заправляя за ухо пшеничную прядь и проводя большим пальцем по щеке, убирая оставшийся с бойни порез, — Так лучше…       Вздохнув, мама притянула меня в объятия, положив голову на плечо и тихо проговорила:       — Лети. И береги себя. Я буду ждать новостей…       Я кивнула, покидая кабинет…              Навешенный спереди, на манер кенгурятника, рюкзак приходилось придерживать, чтобы не свалился. Я летела в сторону восхода и ориентируясь на впервые прочувствованную вчера связь кольца. С каждой милей оно становилось всё теплее. Юго-восток, нарастающая температура. Пришлось снять куртку, остановившись на одном из парящих островов. В передышке особой нужды не было. Но становилось всё более жарко. По ощущениям, остров школы располагался где-то над Апеннинским полуостровом. Это логично — оплот веры католиков, Италия. Умеренный климат… Для того, чтобы поддерживать школу в стабильном состоянии от погоды до снабжения энергией.       «А лагерь?» — устало подумала я, стягивая кожанку и бросая её на камни. Лагерь располагался где-то над пустыней. Сахара? Что-то подобное? Где жар днём и холод ночью… Всё может быть. Рука нырнула в карман куртки, извлекая камень преткновения. Я покрутила его в руках, рассматривая голубые переливы прожилок и руну. Последняя вызывала у меня нездоровую панику почему-то. Стихийная руна, значения «град», направленная на уничтожение. Если вспомнить структуру рун и их начертания, то вне контекстового значения могут сильно различаться последствия. Но тут… Вполне закономерное предназначение камня, направленное на уничтожение ключа от чертога.       «Мама права, стоит послушать, что скажет Фенцио. Пока забивать этим голову бесполезно…» — подумала я, прикидывая, что раз летела часов пять, то лагерь неподалёку. А значит, то и камень спрятать можно без последствий. Отложив его на камень, я расстегнула рюкзак погружая руку в недра. Голова спешно сгенерировала, как эту пакость можно спрятать. Пара носков, один из которых можно привязать, как ориентир на растущий куст, во второй убрать камень и закопать под тем самым кустом…       Помимо спарованных носков пальцы наткнулись на какую-то цепочку. Я нервно сглотнула, вытягивая находку на свет. Сапфир в золотой оплётке на короткой цепи. Я нервно сглотнула, предчувствуя беду, проводя рукой над амулетом, чтобы определить функцию. До последнего не хотелось верить в то, что мама всё же решила действовать у меня за спиной.       — К-как так?.. — прошептала я, улавливая формулу следящего маячка.       «Всё равно не вышло бы. Над островом купол, который отключил бы амулет. Но… Но сигнал пропадёт в определённом месте… А значит, приведёт к дому повстанцев…» — я сглотнула бегущие слёзы, дрожащей рукой держа находку за цепочку. Внутри плескались злость и обида. И я даже не могла определить — что в большей мере.       Оскалившись, сунула амулет в карман джинсов, после чего преступила к захоронению камня преткновения. Всё, как собиралась сделать, спешно анализируя и пытаясь понять — почему Ребекка решилась так со мной поступить?.. Она ведь знает, что в лагере я даже в большей безопасности, чем на территории школы. И всё равно… Руки сноровисто завязали один носок на ветке, камень преткновения был замотан в другой и был убран в неглубокую ямку под указателем. Присыпала, пытаясь переключиться на процесс, но не выходило. Руки уткнулись в землю. На «захоронение» лились злые обиженные слёзы. Не хотелось верить, но факт оставался фактом.       Кое-как скрутив куртку, упихала её в трещащий от набитости рюкзак, после чего, снова навесив свою ношу спереди, взлетела, возвращаясь немного назад. Злость отступила. Остались лишь обида и непонимание — мы ведь всё выяснили. Всё получилось именно так, как было задумало. Решить проблему с Шепфа и всё нормализуется, если энергия чертога не уничтожит всё живое. Так почему был подброшен этот амулет? Только ли для того, чтобы в случае чего прилететь на подмогу? Или накрыть лагерь и перебить тех, кто сражается за то, чтобы Равновесие получило перерождение?..       Зависнув над пустотой, я посмотрела вниз, рассматривая проплывающие под собой облака. Настроение испортилось окончательно. Выудив амулет из кармана, я сжала в кулаке камень и цепочку. По пальцам протекла сила, дробя структуру формул, разбивая кристалл, обращая в пыль то, что он из себя представлял. От давления, рассыпавшийся под воздействием силы камень впился осколками в ладонь до крови. Я зло помотала головой, ссыпая остатки с ладони, выталкивая шкалу для собственного исцеления, затягивая порезы.       «В школу теперь возвращаться нельзя…» — вздохнул внутренний голос, — «До тех пор, пока всё не закончится, как минимум». Зачатки доверия были уничтожены, кажется, одним единственным ударом. В предательство верить не хотелось. Рюкзак был отдан из моих рук в её. Оправдать этот поступок… А могла бы я его оправдать хоть как-то? Каждый раз, едва кажется, что мы открылись, что чего-то добились…       «Мне предложили пост главного советника…» — оправдать доверие оставшихся советников, сдав лагерь и использовав меня, как ту, кто их приведёт…       Я опустила голову, разворачиваясь и улетая к лагерю. Мысли в голове роились не самые приятные. Хотелось, чтобы удалось привязать зеркало к тому, что осталось в башне, а потом устроить матери допрос. С пристрастием. В голове никак не желало укладываться предательство. И ведь она обещала не вставлять мне палки в колёса…       Остров с лагерем показался впереди. Я вынырнула из размышлений, привычно раскидывая сеть на несколько километров, проверяя на наличие преследователей. На удачу было тихо. Внутренний треск ознаменовал преодоление купола. Я с кривой усмешкой полетела вперёд, предвкушая, что сейчас потревоженная стража пойдёт встречать «гостя». Особенно, если учесть, что перед вылетом я не предупредила, что стоит ждать уже сегодня, хотя Маль говорил, что сам свяжется, чтобы успеть уладить вопросы с расселением тех, кто присоединился…       «На коврике посплю, если придётся…» — заключила я. Стражи на горизонте не появлялось. Но издалека было видно, как бурлит лагерь при свете дня. Муравейник стал ещё обширнее. Выросли новые бараки. Часть ещё достраивалась, часть уже расселилась. Посреди центральной площадки стояла огромная палатка. Приблизившись, я разглядела на ней эмблему красного креста и полумесяца, а также пятна крови и дырки, оставленные, очевидно, от огнестрельного оружия. Вспомнился рассказ Фенцио о том, как в этот мир попадают некоторые постройки и предметы с Земли. Выходит, где-то гуманитарная организация подверглась военному нападению…       В голове судорожно пронеслось, что на землю недавно опять кто-то из иерархов лазил. То самое неизбежное зло, которое происходит из-за несоблюдения баланса… Знать бы ещё кто, и зачем… «И, что ещё важнее, мне это теперь зачем?..».       Публика, снующая по лагерю, застыла при моём приближении, задрав головы. Кто-то узнал, помахав вскинутой рукой. Я улыбнулась, понимая, что наконец-то вернулась… домой. Туда, где теперь моё место. Связка амулетов в рюкзаке, на восстановление резерва, поиск меча, блокатор… Всё это грело душу. Я снова буду полезна. И в теориях, которые стоило бы обговорить, и в навыках. Едва ли есть достаточное количество целителей в лагере, если в итоге стычки в столице было много раненных. В какой-то момент, кажется, даже отошла на задний план ситуация с амулетом-маячком.       Я просто была счастлива…       Правда не долго…       Померк свет перед глазами, я дезориентировано замерла на месте, не понимая, куда всё делось. Во вспышке яркого пламени появился сначала уже виденный в столице силуэт с кожистыми крыльями, а потом, кажется, он загорелся изнутри, протягивая ко мне уродливые узловатые руки с длинными когтями. Немигающий взгляд, рывок вперёд, пальцы сошлись на запястье, дёрнув куда-то вперёд и вниз. Тело закружилось в пространстве, увлекаемое куда-то в бездну вслед за монстром. К нему.       Завопив от страха, я вывернула запястье, со всей дури замолотив ногами и руками по иллюзии, которая испарилась. Удар о землю, треск костей, снова удушливый ор на крохах не выбитого после падения дыхания. Если бы не болтающийся спереди рюкзак, могло быть и страшнее, но чувствовалось, что всё же хрустнули рёбра, колено, удар головой о камень был такой, что я уже ожидала свои мозги увидеть на булыжнике.       Но даже это было не страшно… Ударил перерасход. Опять…       Словно вся энергия куда-то улетела. Я ничего не генерировала, не трогала шкалы, но вместилище опустело. Потоки крови застили взгляд, текли изо рта и носа, ушей. Кровавые слёзы от боли. Булькающий хриплый крик от переломов и выворачивающих конечности ударов. Судорожная попытка распахнуть резерв на подпитку, но сконцентрироваться не выходило.       Откуда-то долетели крики, шелест крыльев, грохот шагов.       — Виктория! — обеспокоенный знакомый до боли голос.       Снова завопив от того, что стянули рюкзак, я изогнулась, захлёбываясь кровью.       — Что с ней? — Ости.       — Перерасход… — на лоб легли горячие жёсткие пальцы Мальбонте. Половина шкал восстановилась: — Отнесите в мою комнату. Это уже второй раз такая ситуация. В прошлый раз…       Дальше я не расслышала. Лоб уткнулся в грудь Фенцио, я заскулила от травм, но ангел плавно взлетел, направляясь к бараку, где была комната полукровки. Жаль, или хорошо, что не в нашу комнату… «Нашей не было… Может, теперь будет?..» — невпопад подумала я, продолжая хныкать. Резерв успокоился, восстанавливаясь потихоньку, заполняя бреши, начиная потихоньку запускать исцеление. По обонянию прошлась акация, мятный ветер скользнул под блоки, успокаивая нервничающий резерв.       Стало темно. Грохот шагов по дощатому полу. Опять дежавю переломов на маневрировании. Я вскрикнула от того, что коленная чашечка встала на место. Тело пыталось выгнуться, найти положение в надёжных руках, чтобы кости смогли срастись и в рёбрах, но пока не получалось. Ко лбу прижались губы с просьбой потерпеть немного. «Господи, когда же я перестану ломаться и травмироваться…» — с воем носилось в забитых болью мозгах.       Спина легла на постель. Знакомая, широкая, жёсткая, не проваливающаяся под весом. Меня снова выгнуло. Внутренние щелчки ставили рёбра в нужное положение. Становилось легче дышать. Голова закружилась от прилива кислорода. Кажется, я даже не понимала до какой степени повредила грудную клетку в падении, до тех пор, пока лёгкие не получили полную порцию кислорода. С ног стянули ботинки, громыхнувшие рядом с кроватью. Торопливые шаги удалились из комнаты, чтобы вернуться через минут пять. На пол у постели встал таз, судя по звуку. Холодная влажная тряпка скользнула по лицу, убирая последствия очередного перерасхода…       Я раскрыла глаза, едва ткань очистила веки от кровавых корок, глядя в облезлый потолок. Ещё движение, стирающее испарину со лба и висков.       — Ч-что произошло?..       — Мне тоже интересно было бы узнать. Надеюсь, Маль сможет пояснить происходящее. Ты летела вполне ровно и внезапно зависла на несколько минут в воздухе, слепо озираясь по сторонам, закричала так, что все в лагере услышали. После чего стала падать. Слишком далеко, поймать никто бы не успел… — Фенцио нервно провёл тряпицей по моей шее, хмурился, не имея возможности разобраться в происходящем самостоятельно, — Как ты себя чувствуешь? Что-то болит? И болело ли после столицы? Мальбонте был взволнован. И ключ был не основной причиной его волнения, подозреваю.       Прислушавшись к себе, я тихо проговорила:       — Какой-то внезапный перерасход. Я не поняла даже из-за чего…       — Щиты. У тебя они уже на автомате выставлены для посторонних. Мы не ощущаем из-за того, что связаны, каждый на своём уровне. — входя в свою спальню, произнёс Мальбонте. — Посторонним тебя вскрыть куда сложнее, но тот, кто это делает, провернул столь злую шутку уже второй раз.       Я приподнялась на локте, с трудом сохраняя подобие даже такого равновесия:       — В столице? Но там ведь не было перерасхода…       — Был. Просто ты мгновенно опустела, мы держались за руки, и я восстановил твой резерв за секунду. — он обошёл постель, садясь в кресло и потирая виски пальцами, словно пытаясь согнать головную боль: — Из-за чего ты кричала?..       Сглотнув, я подползла выше, уперевшись затылком в изголовье:       — Не знаю. Смахивает на монстра… Не такого, как был Сатана в истинном облике, без рогов, но не менее пугающий. Он словно с живым огнём внутри… — меня передёрнуло от воспоминания. –Темнота, сначала силуэт, потом оно вспыхивает. У него, кажется, нет кожи… Крылья, как у… летучей мыши…       Мальбонте криво усмехнулся:       — Пришла пора раскрывать секреты…       Приложив усилия, я старалась не нервничать, серьёзно посмотрев на парня:       — Судя по всему, мне не понравится, да?       — Вполне вероятно. Но, думаю, сегодня тебе хватит потрясений. Завтра разберёмся с раненными и нам будет необходимо поговорить… Полное доверие я могу оказывать только вам двоим. — по комнате пролетел усталый вздох: — И я надеюсь на снисхождение…       Я покачала головой:       — Мы уже столько всего натворили, что будет глупо спустить всё на тормозах, что бы там не происходило в прошлом. Да и цель… Цель у нас всё равно одна. — устало улыбнувшись, я тихо поинтересовалась: — Может, всё-таки сейчас всё расскажешь? Я выдержу… Иначе даже быть не может. И я продолжу тебя защищать, чего бы это не стоило, как и обещала.       Теперь по комнате пролетел вздох Фенцио.       Ангел сморщился и отвёл глаза. Я осторожно сжала пальцами его запястье, пытаясь успокоить. Теперь уже жимолость успокаивающе рванулась к мятному ветру, сплетаясь в вихри энергий. Мальбонте с вежливым любопытством наблюдал за тем, как замелькали искры двух энергий по комнате. Иначе, чем это происходило при нашем с ним контакте. В те минуты больше было похоже на густые тягучие сполохи, смахивающие на северное сияние. Ароматы рванулись по рецепторам, снова словно воздавая какой-то сладкий сироп в прохладном коктейле на основе листьев мяты.       Энергии пришли в покой. Его ладонь обернулась вокруг моей, благодарно сжав пальцы.       — Лучше завтра… — Мальбонте усмехнулся: — Вам есть что обсудить, и тебе стоит восстановиться. А мне следует выстроить повествование так, чтобы это не выглядело попыткой оправдаться.       Я потёрла виски пальцами:       — За что ты должен оправдываться? За чужие ошибки, которые вынудили творить зло, во имя свободы? За то, что твою жизнь разделили на «до» и «после» только для того, чтобы не утратить власть? Я не понимаю… — начинало злить неимоверно: — Оправдываться стоит кому угодно, но не тебе…       Маль заинтересованно приподнял брови:       — Я поражаюсь твоей мудрости и милосердию, Виктория. Это удивляло ещё Бонта, который демонов считал отчаянным злом, не зная, что в истоке его происхождения так же есть демон. — он чуть подался вперёд, неожиданно спокойно улыбнувшись: — Ты не поверишь, но… В самом начале было ощущение ненависти, когда внутри шла борьба двух частей, пытающихся обрести баланс. После обряда. Это длилось около недели. Точнее… — он чуть усмехнулся, — до тех пор, пока ты не оказалась в лагере. В тот момент, когда состоялся первый разговор, всё улеглось. Прежде бывали вспышки ярости. Ангел помнит, что происходило: сила приходила в движение без предупреждения, любая ошибка сторонников — волна гнева. Я был зол потому, что ангельская часть пыталась выбраться, когда я хотел только отомстить и забыть всё, будто страшный сон…       Маль умолк, я залилась краской.       Фенцио хмыкнул, снова погладив мою ладонь большим пальцем:       — Она удивительная. Умеет подбирать слова и подкрепляет их делом. Так что, я прекрасно понимаю твоё замешательство, Маль. Хотя, признаться, к стыду своему, мне долго не верилось, что повезёт очистить душу, оказавшись рядом с ней. — он вздохнул, — К слову, насчёт внутренней борьбы нашего предводителя — это правда. Ярость осталась, но она стала управляемой и направленной в правильное русло. Собственно, в самом начале попытки притереться у двух половин одного целого чувствовались почти физически.       Окончательно смутившись, я прикрыла глаза дрожащей рукой:       — Да вы издеваетесь. Я не делаю ничего необычного. Любая другая адекватная женщина на моём месте поступала бы ровно так же…       — Едва ли… — хмыкнул Мальбонте.       Я зажала ладонями полыхающие щёки:       — Раз так, давайте обсудим это завтра. Пожалуйста. Понимаю, что здесь ещё день, и я прилетела не очень вовремя со всей суматохой… Расселение новеньких скорее всего отнимает много сил… Кстати, а сколько пришло?       Мальбонте усмехнулся:       — Почти две сотни. Половина демонов школы, часть бежала из Ада, остальные из столицы. На удивление и Райские тоже. Не только демоны. — он кивнул: — Уже вечер. Тебе действительно стоит отдохнуть. Завтра, когда резерв у тебя восстановится до конца, будем проверять полноценность ментального поля.       Фенцио кивнул, поднимаясь с края постели и подбирая мою обувь, стоящую на полу:       — Всё завтра. Ночь была выматывающая для всех. Для неё, судя по всему, не менее.       Я наигранно вздохнула:       — Ну да, весело было… Убила Эрагона, помогла матери убить Торендо, который, к слову сознался в том, что действительно вёл собственную игру на выбывание… Ставленник совета над Адом сам на себя руки наложил…       Мальбонте насмешливо посмотрел на побледневшего Фенцио:       — Беги, ангел… Просто беги… Велик шанс, что…       Поджав губы, я поднялась с постели, сурово припечатав взглядом Маля:       — Я не забыла, как ты меня после исцеления сбросил в полёте во время видения… Так что, ты тоже в зоне риска.       Фенцио хохотнул:       — Идём, народный мститель. — он потянул меня к выходу за руку, обернувшись к посмеивающемуся Мальбонте: — И я могу…       — Ты тоже отдыхай. Полезно. — он понимающе усмехнулся.       Я снова смущённо опустила голову, стараясь лишний раз не допускать возможность очередных шуточек про отношения. С другой стороны, мне было отчаянно любопытно — как будет выглядеть избранница самого Маля. Ангел? Демон? Будет ждать похожую на себя? Одну из первых полукровок? Ну, это было бы логичнее, конечно. Но сколько времени должно будет пройти, прежде чем сможет родиться нужная ему? Я оглянулась на Мальбонте, продолжающего сидеть в кресле и смотреть на печь, в которой, кажется, огонь не угасал никогда.       Из комнаты вышли молча, плевать, что я шла босиком, увлекаемая за руку через несколько дверей в сторону комнаты Фенцио. Идти не далеко. Паника оседала. Мысли второй половины дня пока отошли на второстепенный план. Кроме одной — эта тварь пытается вывести меня из игры, чтобы ослабить Маля. Сначала ключ, теперь сегодняшний момент… Вот только подобран неудачно. Если бы удар пришёлся где-то до острова — я бы просто упала, не дотянув до ближайшего парящего острова.       Ангел отпер дверь и подтолкнул меня в лопатки в свою обитель.       В комнате появилась не узкая койка, а визуально несколько более удобная полуторная постель, в которой уместиться двоим труда не составит.       — Ого… Неожиданно. — удивлённо проговорила я.       — Удалось притянуть пару бараков из мира смертных. В одной из комнатушек оказалось это чудо. — хмыкнул ангел, стягивая плащ, добавив почти без иронии: — у старости свои преимущества. Можно пожаловаться на больные кости и…       Я вскинула бровь:       — Хорошая попытка, но я сильно сомневаюсь, что тебе так легко поверили…       Он красноречиво пожал плечами и снова указал на постель:       — Из-за пополнения, думаю, есть смысл остаться до конца вдвоём здесь, а не отселять тебя в другую комнату. — Фенцио помрачнел: — Что было в цитадели?       — Если с самого начала… Мы летали на разговор с Азазелем. После нескольких любопытных оговорок, он сказал Люци, что признаёт его новым хозяином преисподней. И, чтобы не рушить то, что создавалось тысячи лет тому назад, сам себя… прикончил, отказавшись от притязаний на трон Ада единственным возможным способом. — я вздохнула, заметив свой рюкзак на стуле в комнате, — Ну, а дальше… Дальше выяснилась любопытная деталь… Йора поймали. Вот только прочесть его было невозможно. Принял зелье, которое блокирует чтение мыслей. Они решили не ждать момента, пока действие ослабнет, и просто отдали его палачам.       Фенцио вскинул брови:       — Палачам??? В цитадели есть палачи???       — Выходит, что есть… Ему сломали все кости до единой, кроме черепа. Руки, ноги, тело, крылья. Отбивная, которую бросили истекать кровью и страдать. Он не мог даже регенерацию запустить. Под пытками всё же выдал наш секрет. — я сморщилась, припоминая дальнейшие события, — А дальше была потасовка. Матери донесли, что я под стражей в цитадели и жду казни, она пришла вытаскивать… Словом, Эрагон получил нас обеих, чтобы убить, но вот незадача — я опять всё перевернула с ног на голову, предусмотрев эту ситуацию. Включили блокировщик на весь зал, а дальше…       Он сел на край постели, ошарашено глядя на меня, перебирающую барахло в рюкзаке так, словно рассказывала не о стычке с сильнейшими представителями Рая. Мятный ветер метнулся по комнате, едва не заставив меня выгнуться. По ощущениям, словно погладил, на деле же понимаю, что элементарно запоздало волнуется. И пытаться сейчас объяснять, что всё уже позади — глупо. Мы связаны, он хочет знать все детали, чтобы избежать страхов, чтобы видеть всё части истории в мелочах. Но уберечь от всего, как этого хотел когда-то… уже не выходит.       Вздох:       — А дальше оружие пошло в ход. Уравняла шансы… На сколько это было реализуемо…       Я кивнула, стягивая с себя кофту и оставаясь только в джинсах и бюстгальтере. Несколько уверенных шагов вперёд, знакомо притягивающее верхом движение. Колени обхватили мужские бёдра.       — Всё получилось. Эрагон не позволил бы нам уйти. Я понимаю его боль, ненависть. Понимаю и то, что из-за… наших предшественников, — он удивлённо приподнял брови, и я устало закатила глаза: — Не говори, что не думал об этом… В противном случае ты бы ревновал к Мальбонте. Но мы оба понимаем, что у меня к нему непонятный набор материнских чувств. Ты ведёшь себя как сдержанный отец. Не так, как с Дино…       Фенцио отвёл глаза:       — Перед сыном я испытываю стыд. Я никогда не был ему близок лет с десяти земных. Нерадивый родитель, неспособный пояснить собственное мировоззрение, которое я ждал от него самого. — снова вздох: — как я могу тебя просить дарить мне плоды нашей любви, зная, что как минимум раз я напортачил?..       Вскинув бровь, я внимательно заглянула в серые сполохи с тонами бледного изумруда:       — Если ты не против, я буду честной… — Фенцио кивнул, и я осторожно продолжила: — Семья — это трио. Сколько бы родителей в итоге не оказалось, но это — факт. Отец даёт жесткость, мать — мягкость. У каждого своя функция. В нашем… случае, мы оба знаем цену жизни, знаниям, и чувствам. Так ответь мне, почему мы должны ошибиться, подарив кому-то жизнь?..       Ангел поднял глаза, прижав меня к себе за талию:       — У нас будет полукровка, если ты не думала.       — Думала. И знаю, что если Маль его стабилизирует –то у нас будет первый выживший за всё время полукровка. — я скользнула пальцами по гладко выбритым щекам, — на нас возложили ответственность. Показать, что полукровки, это не страшно, если воспитать верно. Неужели мы не справимся?..       Вздох:       — Я не хочу делать больно. Привык быть один. Воспитывать… один. — он покачал головой: — Мать важна. Дино многое упустил из-за того, что Дана погибла. Он понимал женщин…       Я покачала головой, внимательно посмотрев в его глаза:       — У нас будет первой именно дочь. Не знаю почему, но если это произойдёт — девочка. Я уверена.       — В сочетании характеров, боюсь, нам не следует ждать детей Ости и Дино. Наши собственные мир наизнанку вывернут. — Он перекатился, укладывая меня на спину. Рука осторожно развела бёдра, справляясь с ремнём и застёжками джинсов: — Но это не важно. Единственное, что имеет значение — это будут наши с тобой дети. Когда бы они не появились…