"Sex Is Not Enough"

      Хотелось бессильно орать. Ментальная связь, кажется, вела в нескончаемой тьме куда-то в бесконечность. Снова сгустившийся глубокий мрак, как в тот момент, когда меня выкинуло к пещере с фонтаном. Вот только тогда я не ощущала этого отчаянного стремления выжить по ментальному каналу. Кажется, тогда я вообще была в полной тишине. Сейчас же, меня буквально разрывало изнутри тем, что чувствовал Мальбонте.       В голове пчелиным ульем жужжали мысли, что мы что-то не учли. Шепфа должен был быть пуст и исчерпан почти до нуля, но по ощущениям, там, где-то впереди, была самая натуральная схватка двух неравнозначно развитых сущностей. Вспомнились слова матери о покойном серафиме Кроули. То же самое, по итогу выхода из нового Небытия, я могла сказать и о липовом «создателе». Счёл что-то разумным — натворил бред, схватился за сотню дел — тот же результат, вся сила, вся энергия утекает не в чертог, а в воронку. Так откуда же, мать его, он сейчас нашёл силы для битвы?!       Впереди показалась стремительно ширящаяся точка. Спина и крылья болели безумно от перенагрузки. Я стиснула зубы, увеличив скорость и чувствуя, что воронка стала работать в обратную сторону, словно силясь выплюнуть меня куда-то вперёд. Туда, к свету… «В конце тоннеля…» — саркастично изрёк внутренний голос. Оставалось только молиться, чтобы меня наконец выкинуло туда, куда нужно. Ментальный канал снова дёрнулся, прокатились отголоски боли. Не моей…       — Уже скоро. Прошу… Потерпи…       Темнота расступилась, и в глаза ударил яркий слепящий свет. Словно в фотобудке — яркая вспышка резанула нервы, когда я вылетела, словно пробка из бутылки, на открытое бесконечно светлое пространство. Кожу открытых предплечий гладил тёплый ветерок, клубились пушистые шапки облаков где-то внизу, бесконечная небесная синева над головой и яркое солнце, дающее свет, но не испепеляющее. Рассеялись окончательно запахи тления и гнили, плотно засевшие в носу после того, что прежде из себя представляло Небытие.       Умиротворение… Обволакивающий каждую клеточку существа покой, от которого хотелось прикрыть глаза, сложить уставшие крылья и погрузиться в безмятежный сон. Словно по заказу где-то в отдалении слышался шелест волн океана, ветер запах мятой и масляными красками. Снова ложь… Ложь, как те образы, которые насылал мрак в мою голову перед попаданием к фонтану «матерей». Иллюзия, призванная притупить бдительность, сделать уязвимой, слабой и ведомой тем, чего я хочу больше всего.       Едва не вылезшая блаженная улыбка перешла в оскал:       — Выходи…       Воздух сгустился под ногами, став плотным нечто, на которое стало возможным наступить не проваливаясь. Чувствовалась вибрация, словно кто-то шёл навстречу. После первого рандеву с сущностями высшего порядка, я уже ждала, что и Шепфа предстанет с рогами и копытами, кольцом в носу. Что угодно. Волны ширились, ударяясь о невидимую преграду словно круги на воде, ограниченные каймой берега озера. Я обернулась, созерцая воронку за своей спиной. Почему-то ждала, что схлопнется… Но нет — держалась. Небытие переставало давать энергию на её удержание, зато усилился поток из мира бессмертных.       «Что ж, Отец опростоволосился, когда тебя разделил. Я дам тебе шанс встретиться с братцем в новом измерении…» — хмыкнул внутренний голос. Я повернула голову к солнцу, от которого навстречу брела окружённая сиянием сухопарая фигура. Казалось, что ко мне бредёт старик, скрюченный, сгорбленный временем, опирающийся на посох. Образ мудреца — лишь очередной морок, прикрывающий истинный облик того, кто возомнил себя создателем. На деле же — разрушитель похлеще многих.       Он поравнялся со мной, вставая напротив:       — Добро пожаловать в чертог, дитя мира смертных… — спокойный, обманчиво мирный голос с чуть старческими надтреснутыми нотками.       — Иллюзия, призванная отвлечь внимание? Как предсказуемо… — я усмехнулась, почти с отвращением взглянув на старика.       — Я способен принять любые облики, которые удобны восприятию. Разве не так твоя религия показывала Бога?..       Меня разобрал смех:       — Бога?! Ты, сведущий в религиях, должен знать, что иллюзии и смена обличий — признак лукавого. Не вяжется со светлой частью первого истинного полукровки, Шепфа, — я вздохнула. — Мне сегодня ещё с кем-то из вашей семейки придётся побеседовать, прежде чем этот фарс закончится?..       Он чуть удивлённо приподнял брови, утратив инициативу. Замешательство отступило за считанные секунды. Снова смиренная улыбка, но стали во взгляде прибавилось значительно. Неувязка царапала что-то внутри, в очередной раз доказывая, что не стоит поддаваться влиянию обмана.       — Не только зло, но и добро приходит к вам в разных обличиях…       По пространству снова прошла рябь. Начинало доходить, что воронка начала обратное действие, выплюнув чужеродный элемент — то есть меня. Снова стала втягивать рассеянную энергию. Я была жива, держала свои остатки резерва в узде и не планировала делиться. Попытка выкачать хоть немного из пространства обернулась обломом.       Я хмыкнула:       — Добро?.. Добро, повторившее ошибку собственного Отца, разделившее ребёнка, заточившее его половины в разных частях мироздания в надежде избежать бойни с очередным конкурентом? Добро, которое покарало истинную любовь Анабель и Вассаго, отправив их к смертным? — Шепфа в образе старика бледнел с каждым жалящим словом. — Добро, что не единожды спускалось следом за ними, желая добить и уничтожить, насылая на мир смертных кары, о которых говорит Библия? Добро, которое…       — ДОВОЛЬНО! — рыкнул старик, растратив терпение. — Что можешь понять ты?! Ты — лишь слабая смертная… Шутка того, что вы, пришлые, считаете эволюцией???       Меня перекосило от такого пренебрежения:       — А что можешь понять ты? Неполноценное существо. Кровь от крови и плоть от плоти собственного прародителя, желающее сохранить власть? Что можешь понять ты? Боль? Смерть? Забвение? Боль утраты? Или счастье быть любимым?.. Что ТЫ можешь понять? Бездумная оболочка, действующая по заданному алгоритму, ведущему к уничтожению всего, и вся… — я презрительно скривилась: — Такая же неполноценная падаль, как твой братец…       Удар посохом в гневе, кажется, заставил воронку отчаянно взвихриться. Я устояла, удобнее перехватывая оружие. В голове было стойкое понимание, что один его удар и от меня и пыли не будет. Но, внезапно, Шепфа понимающе улыбнулся:       — Мой брат болтлив… Семейные тайны не стоит выносить на обозрение… — скрюченный старчески узловатый палец пригрозил мне, — Помни, девочка, я могу разделить и тебя… И мне хватит на это сил. Как хватает их сейчас на то, чтобы вести эту милую беседу и исполнить то, что следовало сделать ещё в самом начале. — из понимающей и отеческой улыбки мимика переросла в ядовитую усмешку: — Отцу не стоило разделять, но стоило убить меня, как мне следовало убить Мальбонте. Это ли не милосердие, Виктория?..       Я скривилась:       — То, чему ты его подверг — не милосердие. Это пытка, длиной в тысячелетия.       Он хищно усмехнулся:       — У каждого своё понимание добра, зла, милосердия, и жертвенности, девочка. Ты не его мать и не обязана нести крест Анабель пытаясь его удержать от разрушений… Будь покорна, и, возможно, твоё дитя такого наказания не получит… — проговорил Шепфа, неожиданно, истаяв, словно его образ рассыпался и был унесён порывом ветра.       По моей спине потёк липкий пот. Слишком много оговорок. «Позже об этом подумаю… Не время сейчас…» — одёрнула я себя. Образ старика то появлялся, то осыпался. Кажется, я выбила его из равновесия, дав Малю возможность собраться и немного подкопить силы для схватки. Сейчас бойня вспыхнула с новой силой. И если я продолжу торчать в этом закрытом мирке, который был создан лишь для аудиенции… Всё может закончиться плачевно.       Я стиснула зубы, поворачиваясь к воронке, ставшей ещё больше:       — А теперь без пересадок и до конечной, иначе я за себя не отвечаю…       Бордовые крылья распахнулись, унося меня в жерло черной дыры. Немного энергии на всякий случай улетело в меч, заставив руны на доле вспыхнуть. Акация схлынула до поры. Ситуация менялась… Пробившийся и осевший свет, дарованный кровью Анабель, уступил место тьме Вассаго. Жимолость хлынула по резерву, прокатываясь на языке сладковатым привкусом ягод. Не хватало мяты, которая приводила в баланс приторный вкус с ноткой горечи. Но чтобы вернуться к своему мятному ветру, мне следует победить и выжить…       «И всё же, откуда этот урод почерпнул силу, раз всё даже не в чертоге оседало?..» — размышляла я, пушечным ядром влетая в воронку. Вокруг сомкнулся мрак, разбивая на осколки очередной маленький искусственный мирок, твердь которого я попирала ногами несколько минут назад. Снова удушливая безвылазная бездна. Вот только на сей раз никаких образов, никаких попыток отвлечь внимание и переключить память на какие-то детали. Холод, пустота, тишина и поглощающая тьма… Я раскрыла резерв без особой надежды. Рассеянная демоническая энергия из прежнего Небытия рванулась во вместилище с таким напором, что закружилась голова. Шкалы заполнились первозданным мраком.       «Уже лучше…» — хмыкнул внутренний голос. Руны на мече засияли ещё ярче, получив максимальную подпитку. Внезапно промелькнувшая мысль убавила боевой настрой: убивать нельзя. Пришлось с сожалением вернуть клинок в ножны. Придётся снова раскинуть мозгами и разобраться на месте с тем, как эту тварь запечатать, а после отправить на рандеву с братцем.       Меня снова вышвырнуло из мрака. Глаза, привыкшие к скачкам света и тьмы почти не резануло. Внизу расстилался потрясающей красоты сад. Истинный Эдем, описанный в Библии. Хотелось сплюнуть от отвращения — опять иллюзия. Олени, травка, птички, кристально чистые воды, журчащие в извилистых ручьях, отражающих нежное солнце. Обманка для тех, кто искал Небытие, обретшее по моей воле похожую оболочку. С той лишь разницей, что там это всё не исчезнет, а останется.       Дёрнувшаяся ментальная связь подсказала направление. Я развернулась, взглянув в ту сторону, куда она вела. Воронка снова вернулась в обратное движение, неожиданно выплюнув из своего жерла сгусток тёмной энергии. Едва успев пригнуться, я рухнула на землю, словно крылья отказали в той точке иллюзии, где шла яростная схватка между Мальбонте и Шепфа.       Сила откликнулась, взбурлив в сосуде — близость к Малю, как всегда, выкидывала коленца. Правда, на сей раз это было весьма к месту. Пространство сотрясалось от вспышек огня, грохота молний пенилась вода в ручьях, становясь то щитами, то ледяными копьями. Почти неразличимые фигуры в отсветах стихий, мечущихся, рассекающих и разрывающих иллюзию, которая в условиях боя рушилась на глазах, снова обрушиваясь и являя истинный облик этого места.       Истинный облик Шепфа наконец встал перед глазами: вновь исполинский рост, сияющая броня, кипенно белые крылья. Ярко голубые глаза сверкали, кажется, освещая пространство из прорезей шлема. В голове вспышкой пронеслось воспоминание о пророчестве статуи Немезиды из школьного сада: «У погибели твоей один глаз голубой, другой красный». Погибель моя — первый полукровка. Разделённый сын Создателя миров. Красный отблеск Шепфамалума и голубое зарево Шепфа.       «От одного избавилась. Осталось это пернатое недоразумение…» — хмыкнула я. Вспышка молнии осветила броню, ударившись в грудь божества. Я внутренне выматерилась, опознав руну на нагруднике: обратный Хагал и вписаннная в него Сигел. «Какая же, сука, ирония! Разрушитель и ярость света… Два в одном…» — я скривилась, повернувшись к напряжённому Мальбонте. Испарина на лбу, мелкие синяки и рассечённые царапины по всем открытым участкам тела, которые удавалось видеть. Я оскалилась, чувствуя, что пора всё же начинать действовать…       Стремительный бег и единственная мысль: «Только коснуться и всё вернётся на круги своя…». В ноги полетел огромный огненный шар, брошенный Шепфа. Пришлось отскочить в сторону, чуть меняя траекторию. Внутренне поблагодарив в миллиардный раз с начала эпопеи Миндера за то, что гонял, я перекатилась, уходя с линии очередной атаки. Приблизиться, судя по всему, мне не позволят. Значит, придётся хитрить… Ещё пробег, укрываясь за камнями, раскиданными по полыхающей от вспышек силы площадке. Почти под самую пятку угодила молния. Запахло палёной резиной с подошвы ботинка.       Оказавшись позади Мальбонте, я хрипло выкрикнула:       — «Веер» на десять градусов от линии горизонта! — пауза в долю секунды на плетение формулы. — Давай!       Огонь и ветер ударили в Шепфа, ослепляя на небольшой промежуток времени. Взмах крыльев, и я оказалась позади полукровки. Ладони легли на открытую спину. «Есть контакт!» — радостно проорал внутренний голос. По пространству рванулся тандем энергий, озарив «Эдем» бело-синим сиянием, перекрывающим помрачневшее небо рассеявшейся иллюзии. Короткий отголосок акации, и его раны затянулись.       Воронка сместилась, вспыхнув каким-то мертвенно ярким светом, в обход привычной мне черноты. Снова втягивающее рассеивающее движение ненасытной утробы. Камни, листья, ветки — всё рванулось в эту распахнутую бездну. «Твою мать! Портал! Но куда?!» — пронеслось в голове. Мельтешащие в жерле тени подсказывали, что туда, куда надо. Дыра готовилась поглотить того, кто проиграет в схватке. И мне искренне хотелось верить, что это будем не мы…       Отметив искажение, Шепфа хлопнул в нечеловечески огромные руки, облачённые в латные перчатки, резко опустился, прижав их к земле. Волна ряби, словно по воде от брошенного камня. Мальбонте таким же резким ударом кулака расколол землю трещиной, прервав стремительный бег уничтожающей волны первородной силы липового создателя. Раздался агрессивный рык последнего, снова град ударов. Я выплела воздушный щит, выставляя его перед нами. Палец задел клеймо Шепфамалума. В голове мелькнула сумасбродная идея.       «Если сила тьмы ушла в жерло после того, как демоническая часть застыла в дереве, каков шанс, что удастся выдернуть оттуда немного??? Тьма тянется к свету, чтобы постичь анигилляцию? Да будет так…» — нервно подумала я, распахивая резерв и отстреливая импульс из десятка шкал в самое жерло воронки. Ответный толчок и из дыры выскочил поток чёрной энергии. Мальбонте развернулся, укрыв меня собой от удара и приняв спиной весь удар, угодивший в клеймо Шепфамалума. Над ухом раздался тихий рык от боли, но я сжала его запястье, зачитывая уже знакомую формулу, чтобы забрать часть боли. Символ стал просвечивать через одежду, проникая под кожу уходя в бессмертное тело полукровки без остатка.       Маль покачнулся, но удержался на ногах, положив руки на мои плечи, чтобы не упасть…       — Тьма уничтожит тебя, Глупец! Уничтожит остатки света, что ты черпал из крови Анабель!.. — громыхнул Шепфа, разбив выстроенный щит очередным ударом.       Мальбонте выпрямился, продолжая удерживаться за мои плечи, голова повернулась на голос божества. Шепфа раскрыл ладони, создавая атакующий импульс чистой светлой энергии, чтобы атаковать его. Я вздрогнула, выскакивая вперёд, чтобы заслонить собой, не позволить пасть. В голове мелькали мысли, что сейчас от меня даже мокрого места не останется. Одни воспоминания о девице, которая когда-то угодила на небеса, чтобы развязать войну за освобождение.       По поляне пролетел вздох, и Мальбонте открыл глаза. Растворившаяся в черноте склер каряя радужка и растекающиеся по лицу, словно чёрные реки, вены и сосуды. «Яд Небытия…». Чёрная кровь, отравленная первозданным мраком, расползалась по телу. Он закричал и изогнулся, пытаясь выдержать переполняющую тьму, готовую разнести всё мироздание по камушку. Воздух вокруг становился невыносимо густым и тяжёлым. Чернела и сворачивалась трава, изгнивали деревья до щепок, небо над головой стало тёмным, словно ночью.       Сорвавшийся с рук Шепфа импульс летел в меня, но Маль был проворнее, вытянутая поверх моего плеча рука и сгусток ударился в чёрное марево щита. Я оглянулась, наблюдая, как «создатель», словно иллюзионист хлопнул в ладони и исчез. «Тварь трусливая, понял, что шансы сравнялись, и решил дёру дать?!» — злобно подумала я, буравя то место, где он прежде стоял, взглядом.       Неожиданный удар в грудь заставил рухнуть на спину. Я вскрикнула, чувствуя, как хрустнули рёбра. Взгляд стремительно вернулся к нависшему Мальбонте, ослепшему от тьмы. Оскал и вся гамма ненависти. Опустился на колени сдавливая моё горло локтем, перекрывая доступ воздуху. Я замолотила конечностями по земле в попытке спастись. Воспоминание о том, как мне свернул шею Сатана обрушилось в разум, гаснущий от давления и нехватки кислорода. Ещё немного и он мог бы отделить мою голову от тела вовсе…       Я дёрнула рукой, сквозь боль и пелену слёз, проводя пальцами по его щеке:       — Ма-а-а… ль… пожа…лу… — вместо слов хрип.       Он замер, ослабла хватка. Движение головы, увлекаемое моими пальцами в попытке растянуть прикосновение, поглаживающее лицо. Поджатые губы смягчились. Маль дрогнул, взгляд прояснился, стал осознанным. Одёрнутая от моего горла рука, рывок под лопатки, впечатавший меня в его грудь с отчаянно грохочущим сердцем. Уверенное крепкое объятие.       — Виктория… Прости! Прости меня!..       Я потёрла шею пальцами, нервно улыбнувшись:       — Я в норме. Это избыток тьмы…       Стоило прикрыть глаза, как позади раздался рёв Шепфа. Он, словно котёнка, ухватил Маля за шкирку, отшвыривая от меня в сторону. Пролетев несколько футов, парень врезался в дерево и упал на землю. От хруста тряслись поджилки. Хорошо, если трещало дерево… Хреново, если кости парня. Я попыталась поползти вперёд, но на спину встала нога в кованном ботинке. Шепфа надавил, и снова послышался хруст рёбер. Вспомнились пытки Малума над маленьким Мальбонте.       Над головой раздался хохот:       — Я победил брата, равного мне по силе, Виктория. Ты думаешь, этот сосунок способен меня убить?..       Сквозь боль удалось выдавить:       — Победил? А мне казалось, что ты его просто выбил из общего мира и запер. А потом и сам в похожей ситуации оказался, — давление на спину возросло, хрустнул позвоночник, в который впились ножны, но не сломался, слава всему святому. — Слабая бесполезная падаль, которая только и может, что лгать себе и всем вокруг, прикидываясь всемогущим…       Нога пропала, меня опутала золотая нить, стянув крылья и тело от шеи до щиколоток. Шепфа направился к Мальбонте, неподвижно лежащему в траве. Гигант, готовый на всё, чтобы утвердиться в собственной власти и силе. От шагов дрожала земля и подпрыгивали камни. С деревьев облетала листва, уносясь в воронку. Он был куда больше и массивнее Маля, сейчас, после удара, неспособного даже пошевелиться, кажется.       Полукровка с трудом перевернулся на живот, поднялся на руках, с агрессивным оскалом глядя исподлобья на божество и первопричину своих страданий:       — Тебе стоило убить меня ещё тогда. Это было бы куда милосерднее…       — Ты прав, мальчик.       Они рванулись навстречу друг другу с такой скоростью, что было сложно уследить взглядом. Попытка сгенерировать очередной щит провалилась: Шепфа смёл его в долю секунды. Посыпались удары. Градом, без остановки. Маля швыряло из стороны в сторону, защита иссякла, как и не оставалось сил на сопротивление. Руками, ногами, ломая кости и разбивая тело. Мальбонте не успевал прийти в себя от одного удара, как получал следующий и так снова и снова.       Кулаки «создателя» светились белым светом чистой энергии. Обжигали каждым ударом, не оставляя ни одного живого места. Рвалась одежда и парень всё больше становился похожим на кусок фарша. Мальбонте кричал от боли, силясь нанести хоть один удар в ответ, но… не выходило. Слишком большая амплитуда, слишком сильно и жестоко. Удары в коленные чашечки сломали обе ноги. Кованный ботинок, кажется, раздробил сустав полностью. Мальбонте упал на спину, следующий удар угодил в живот, пробивая кожу, разбивая внутренности. Чавкающий звук металла, вошедшего в плоть, раздирая её.       Я захлёбывалась плачем, пытаясь пошевелиться, достать до кинжала на бедре. Изворачивались запястья. Пришлось изогнуться, чтобы пальцы сомкнулись на рукояти. Внутри поднимался гнев, отчаянный взгляд разума, в котором растворилась Анабель. Лезвие задело нить, лопнувшую и растворившуюся с тихим звоном.       «Да пошли вы нахер!» — пронеслось в голове, когда я вскочила на ноги, выхватывая меч. Десяток шкал рванулся на подпитку рун, начертанных на клинке. Я понимала, что столкновение рун разного начертания может уничтожить меня вместе с Шепфа, но смотреть на это избиение уже было невозможным. Молча отведя ведущую руку, рассчитала дистанцию и угол удара, готового снова атаковать божества. Ноги пришли в движение, ускорение, рывок раскрывшихся массивных крыльев.       «Размах, инерция, рычаг. Рубящий, не колющий. В бок или бедро — убивать нельзя. А жаль…» — носилось в голове. Сталь ударила в доспех, раздался звук, словно кто-то ударил в набат, дрогнула земля и доспех пошёл трещинами, осыпаясь на землю, как и меч, вошедший в конфликт рунического начертания. Рывок за запястье и спина влетела в дерево с таким треском, что я, кажется сама оглохла от хруста собственного позвоночника. В глазах потемнело, и я надрывно завопила.       Меч осыпался в пальцах пылью, оставался лишь чёрный бриллиант из утяжелителя, укатившийся в траву. Доспехи же восстановились, снова закрывая тело Шепфа. Божество усмехнулось:       — Меня нельзя убить… Не сталью, дитя… А на прочее у вас не хватит силы…       Но главное, чего я добивались, всё же произошло. Мальбонте смог немного восстановиться. Не умирал, цеплялся за жизнь, как и прежде, но был избит до предела. Он приподнялся на локте, держась за окровавленный живот и хрипло от боли рассмеялся, привлекая внимание Шепфа, тут же занёсшего кулак для финального удара.       — Благой всесоздатель, светлейший и чистейший, который превратил меня в кусок избитого мяса, пропущенного через лезвия мясорубки. Если таков твой свет, то что ты ждёшь от того, в ком есть ещё и тьма?..       — В ТЕБЕ ЕСТЬ СВЕТ!.. Анабель была моей дочерью не меньше, чем Вассаго был сыном Шепфамалума! — взревел Шепфа, нависнув над Малем. — Откажись от своей мести, от тёмной идеи, и я пощажу тебя! Будешь снова разделён, спасёшься и будешь прощён!!!       Маль сплюнул кровь с разбитых губ, попав на его ботинок:       — Зато я тебя никогда не прощу…       — Тогда тебя ждёт смерть, — громыхнул Шепфа.       — Я готов к ней… — спокойно ответил полукровка.       Я подняла голову, с трудом наведя резкость. Руки подрагивали. До Мальбонте было всего несколько футов, которые необходимо было преодолеть. Пришлось стиснуть зубы и ползти, преодолевая боль. Сладкий аромат акации прошёлся отголоском по коже, затягивая самые страшные повреждения. Взгляд наткнулся на Маля, лежащего на земле, пропитанной его же кровью до луж. Непобедимый, несокрушимый, стратег, тактик, тот, кого именовали монстром, готовый биться за правду с любым, кто готов пойти против него.       Шепфа смотрел на него, как на попавшую под машину кошку, которую размазало по трассе. Беспомощность, слабость и последние силы, растраченные на попытку запустить исцеление, которое не срабатывало. Божество отступило на несколько шагов, продолжая рассматривать своего «сына», после чего, его взгляд сместился на горизонт, словно силясь там найти ответы на извечный вопрос о казни и помиловании.       Он вздохнул и в ответ рванулся ветер:       — Я был удивлён, когда ты смог сбежать из темницы. Знал и о том, что ты вознамеришься сделать, едва получишь свободу и тело. Но… позволил действовать, надеясь, что тебе хватит ума, чтобы не гневить меня, — голос Шепфа звучал отстранённо и задумчиво. — Ты смог собрать под своим крылом армию, смог добиться прощения девчонки, при появлении которой в тебе вспыхнул тот самый истинный свет, приведший разум в равновесие. Ты был яростен, но обрёл и мягкость. Мне хотелось верить, что она сможет тебя остановить и удержать от поступков, которые снова низведут во тьму в наказание, — он метнул в меня гневный взгляд, пришлось застыть, распластавшись по траве. — Но она наоборот решила потакать твоей задумке и помогла всем, что было в её распоряжении! Бестолковая смертная, которая разделит твою участь!..       Шепфа отвернулся, снова глядя на горизонт. Я скривилась, поднимаясь на ноги и из последних сил рванулась к Мальбонте. Руки прошли под плечами, поддерживая, притягивая на колени головой. То, что продолжают течь слёзы не ощущала, пока они не стали капать на изуродованное лицо, смывая кровь с кожи. Губы прижались к высокому лбу, и он прикрыл глаза с усталой улыбкой.       — Нельзя умирать… Маль, ты мне нужен, слышишь?..       — Не вышло, Виктория… Но спасибо, что была рядом. И… прости, что всё так закончится…       «Не закончится, не должно…» — я всхлипывала, продолжая укачивать его, будто маленького. В голове роились тысячи мыслей, мешая сосредоточиться, вычленить рациональное звено, чтобы суметь найти выход. Что-то ускользало из-за страха и паники. Мне было жаль его, тело разрывало от боли, которую я старательно пыталась вытянуть из него, но Мальбонте сопротивлялся, считая, что уже проиграл в схватке, ценой которой были миллиарды жизней.       Шепфа снова заговорил:       — Мой брат использовал тебя как игрушку, желая отомстить и насытиться этой местью. Уверен, ты скрасил его жизнь в темнице, — Маль молчал, наслаждаясь покоем в моих руках, не желая тратить силы. — У тебя был шанс жить дальше, как все, но ты им не воспользовался, приняв путь возмездия и глупой чёрной мести. — он обернулся, взглянув на меня, словно на равную. — Смертная, переполошившая мир бессмертных, и жалкий мальчишка, неспособный познать смирение… Вы возомнили себя карателями и вершителями судеб, расшатавшими Равновесие, способными свергнуть Создателя…       Я сплюнула в траву от отвращения:       — Из тебя создатель, как из меня оперная певичка. Криворукий недоучка, неспособный признать поражение теша собственное эго.       — Молчи, дитя… Вас ждёт казнь.       «Малума удалось замуровать в дерево чистым светом… Хагалаз обратного начертания разрушил меч, но что, если подкрепить импульс правильным начертанием? Что, если отдать весь резерв, ударить вместе… Погибнем, скорее всего, но хотя бы остановим этого упыря…» — остервенело думала я. Под задницей что-то лежало, упираясь в бедро. Я сунула руку, извлекая из-под себя чёрный бриллиант. Пальцы сошлись на прохладном камне, стискивая его. «Камень, который почти невозможно разрушить. Меня сравнивали с ним… Имею ли я право крошиться?.. Никакого права. Я нужна Фенцио, Малю, матери и тем, кто остался там, на поле сражения…» — пронеслось в голове.       Я наклонилась ниже, почти ткнувшись губами в ухо Мальбонте:       — Последний шанс. Я верю в тебя… Следи за плетением руны… — пальцы прошлись по его ладони, соединяя Хагалаз и усиливая его с помощью Нюф, — Подними всю тьму, что есть. Всё самое больное и страшное, и отдай это. Весь мрак и облеки его в энергию жимолости. Пару шкал только удержи, чтобы не…       Взгляд Мальбонте потеплел:       — Ты неисправима. Даже на пороге смерти какие-то эксперименты…       — Он не может сопротивляться тьме, как Малум не мог сопротивляться свету… Делай, что говорю. И ухвати меня за ногу, когда встану… Нужно общий удар нанести. Всем, что есть…       Я поднялась на ноги, глядя на Шепфа. Камень в руке нагревался, царапая гранями кожу. На щиколотке сошлись пальцы Маля. Я вздохнула, поднося его к губам, и выдохнула немного воздуха на грановитое сечение, выводя ногтем на запотевшей поверхности правильную Хагал. Шепфа начал двигаться к нам навстречу. Исполин скрыл за собой небо и солнце, раскрылись крылья, перекрывая обзор. Он развёл ладони в стороны и на них появились белые слепящие шары чистой энергии света.       «Мне конец…» — истерично хохотнул внутренний голос.       Отведённая рука и я бросила камень, целя им в руну, отдавая все шкалы тёмной энергии жимолости, кроме одной. Тело прошила энергия Мальбонте, сливаясь над головами сиянием. Перед глазами бежали кадры воспоминаний его детства, утрат и бесконечных погонь. Только самые ужасные, самые уродливые воспоминания, коверкавшие душу ребёнка. Они перемежались с моими собственными о том, как погибла мать, как пил отец, как я оставалась голодной сутки напролёт, как жизнь катилась под откос. Ненависть волнами разливалась во все стороны. Чёрная злость, ярость, гнев и отвращение к свету, которого вечно не хватало.       Слёзы рванулись, словно кто-то провернул кран. Буря воспоминаний, весь первозданный мрак, что был во мне, в моей крови, в её демонической части. Всё, что способно было разрушить меня улетало с импульсом мрака, увлекаемого чёрным бриллиантом. Кончики пальцев стало колоть от жара и боли готовой сорваться в бездну энергии, разнести и истребить этот обманчиво чистый и благой свет, рассеять его… во тьме.       Я закричала, срывая горло, выплёскивая всю ненависть. Мальбонте вторил мне, сквозь слёзы ненависти и боли. И его боль была так велика, что все травмы, что он заработал сейчас казались невероятной мелочью. Она рвала его изнутри, рвала те капли добра, что он пытался отыскать в себе прежде, чем угодил в лапы двух монстров, возомнивших себя создателями. Жертва, принесённая на алтарь погони и удержания власти над мирами. Жертва, которую всеми силами пытались низвести до пыли, но он всегда был силён… От рождения и до этого дня. Даже с переломанными костями и разбитыми органами.       На спине Мальбонте вспыхнуло клеймо. Без всякой поддержки Малума… Его собственной ярости, его гнева и ненависти хватало на то, чтобы напитать её силой, способной уничтожить… Его тьма разбрасывала щупальца и начинала поглощать нас обоих в непроницаемый купол тьмы, через который не пробивалось свечение Шепфа. Снова чёрные глаза, поглощающая бездна боли.       Всё длилось секунды, пока летел чёрный камень. Его удар пришёлся на руну в центре нагрудника Шепфа, разрушая её плетение. Камень осыпался, следом руна… Я боялась, что на сей раз всё восстановится, но этого не произошло. Божество озадаченно смотрело, как гаснут его силы и щиты, обнажая слабость и порочный, обманчивый свет, который пошёл на убыль. Воздетые руки, к которым потянулся спасительный солнечный свет… И снова не успевал…       Удар объединённой тьмы в угасшую руну и созвучный крик двух сосудов перешёл в звуковую волну. Солнце угасло, скрытое тяжёлыми облаками, согнанными ветром. Воздух сделался вязким и густым от напряжения. Лёгкие пекло от нехватки воздуха, но волна объединённой тьмы продолжала бить в нагрудник, истончая силу света, истребляя её, поглощая и растворяя, обращая в уже привычный мрак. Пахло жимолостями до головокружения.       Шепфа вытянул руку, пытаясь зачитать какое-то заклинание, но я сделала шаг вперёд, положив ладонь на угасший символ и увеличила поток. Под пальцами начал расползаться непроницаемо чёрный камень от середины его груди, заключая в панцирь, сковывая движения и лишая возможности шевельнуться и нанести ответный удар. Мальбонте продолжал сжимать мою ногу, отдавая всё, что удавалось скопить в себе. Я тоже. Оба истекали кровью от приближающегося семимильными шагами перерасхода. Кровавые слёзы застили взгляд, мешая понимать происходящее.       По площадке прокатился надсадный крик Шепфа:       — НЕ-Е-ЕТ!..       И всё оборвалось… Обрушилась тишина, способная, кажется, сдавить череп и смять его, словно пустую консервную банку. Только грохот всё ещё живого вопреки всему сердца, только два шумных дыхания. Прохладная стеклянная поверхность камня под пальцами и завывание ветра в воронке, продолжающей утягивать в себя всё, до чего могла добраться. И пустота… внутренняя бесконечная пустота отданного гнева.       Я рухнула на колени и почти сразу повалилась на спину. Футболка на плечах и груди была влажной от крови и слёз, липкой и горячей. Внутри оставалось около трёх шкал. Пришлось приложить усилия, чтобы открыть резерв и начать втягивать хоть какие-то крохи энергии. Но страшнее, кажется, было даже не это. Я не чувствовала на своей щиколотке горячей тяжёлой руки. «Но дышит… Я же слышу, что он дышит…» — встревоженно пронеслось в моей голове.       Приподнявшись на одном локте, я стёрла дрожащей рукой кровавые дорожки слёз и посмотрела на застывшего в черноте бриллианта исполина. Взгляд скользнул дальше, натыкаясь на тяжело дышащего Мальбонте, лежащего рядом. Карие, ставшие обычными, глаза смотрели в небо, затянутое тучами. И он… улыбался. Открыто, чисто, ясно… Я подползла ближе, ложась рядом на спину и нащупывая его подрагивающую ладонь. Пальцы сжались, переплетаясь…       — Теперь можешь раскрыться и разделим боль… — я чуть улыбнулась.       — Сам… — Мальбонте хрипло вздохнул, — Я не чувствую Шепфамалума…       — И не почувствуешь. Он теперь бревно… Ну, в смысле, дерево… — я приподнялась на локтях, глядя на обращённого в камень Шепфа, — Как эта мразь смогла восстановиться…       По площадке пролетел чистый смех:       — Мне стоит знать, как тебе это удалось с тёмным сделать?..       Я сглотнула:       — Когда мы вошли в чертог… Я провалилась в видение. У фонтана «матерей» была Анабель. Мы… побеседовали, как в тот раз, у обрыва с тобой, но как-то иначе. И она сказала, что за всю помощь хочет отдать мне две ценности, что у неё были в жизни: навыки и знания, и… тебя, Маль… — я погладила его пальцы своим большим, — Память крови или что-то такое. Подозреваю, что снятый блок с той памяти, что передавалась из поколения в поколение. Резерв вырос, чистый свет… — я приподняла голову, рассматривая его ноги, и чувствуя, что десяток шкал уже набрать удалось, — Сейчас попробуем…       — Нет. Передохни. Второй перерасход… — он закашлялся, — Может тебя убить…       Хмыкнув, я поднялась на ноги и, шатаясь, побрела к статуе. Пальцы снова легли на угасшую каменную руну: «Тебе уже всё равно без надобности…». Вспоминалось, что когда-то я вытянула всё, что было в Сатане, после того, как срубила его голову. Попытка прощупать и найти светлую энергию удалась не с первого раза. Щупальце силы протянулось к запечатанному в камень резерву. Почему-то запоздало пришло понимание, что такая разрушительная сила может меня сейчас изнутри выжечь… Но внутри, кажется, весёлыми искрами улыбки сверкнули серо-голубые глаза. «Не умрёшь, Виктория…».       Энергия потекла по пальцам, достаточно быстро заполняя бреши и восстанавливая тело. Заполнялись шкалы, кружилась голова. Я ощущала запертую в камне душу, которая не могла осознать, что всё кончилось. Шепфа стал отражением мрака, которого его лишил собственный отец. Я продолжала подпитку, переведя взгляд на портал воронки. «Анигилляция продолжает работать. Помнится, если столкнуть частицы, то процесс завершится. Что-то там из того, что я опять за каким-то хреном помню из курса физики земной школы… Господи, в моей голове хоть когда-то будет что-то не связанное со стремлением выжить???» — с истерическим смехом протянул внутренний голос.       Шкалы заполнились, и я отступила, чувствуя, как по рецепторам перетекает акация. Свежая и чуть сладкая энергия весеннего пробуждения природы. Аромат раскрылся, став дурманяще пряным. Пахло не только цветами, но и листвой, корой… Всем деревом, течение энергии смахивало на протекающий под этой корой древесный сок. Чуть сладкий, чуть горький… ядовитый, но способный исцелять. Я вздрогнула, глядя на свои ладони. Пальцы светились, прочерчивая искрами под кожей долгие вспышки.       Сглотнув, я подошла к Малю, осторожно взяв его за руку, боясь, что начну обжигать так же, как Шепфа ударами, но он лишь прикрыл глаза, улыбаясь…       — Мама… — хрипло сорвалось с его губ, — Я её чувствую так, словно она рядом…       — В какой-то мере так и есть, — я чуть улыбнулась. — Готов?..       Он усмехнулся:       — «Клизма исцеления»?       — Вроде того…       Я наклонилась, прижавшись губами к его лбу. Энергия рванулась в поцелуе волной прибоя. Глаза зажмурились. Маль дрогнул и застонал сквозь стиснутые зубы. Уже знакомый треск восстанавливающихся переломанных костей, вывернутых суставов. Его пальцы вошли в землю, сминая её в попытке пересилить протекающую в обратную сторону боль нисходящих ранений. Моя ладонь прошла от его груди к животу, накрывая плохо затягивающуюся рану и выталкивая в неё ещё один поток. Пальцы окрасились в кармин, но я не дрогнула, чувствуя, как стали восстанавливаться связи и повреждения. Несколько бесконечно долгих минут, и под пальцами оказалась гладкая кожа.       Мальбонте прикрыл глаза. Тяжёлое дыхание восстанавливалось, боль отступала. Он осторожно отстранил меня за плечо:       — Этого хватит… — карие глаза впились в моё лицо, — Ты оправдала своё имя, Виктория. Победа для Равновесия…       Я почувствовала, как кровь прилила к щекам румянцем, и решила сменить тему:       — Так откуда появились силы у Шепфа?       Маль с трудом сел, мотая головой, и посмотрел на каменное божество:       — Полагаю, система чертога питала воронку, но, когда мы открыли врата, он смог вытянуть рассеянную энергию из мира бессмертных. Всю, какую смог, чтобы восстановить свой резерв. А вот дальше произошла интересная ситуация. Он дрогнул, когда воронка раскрылась, начав выкачивать из пространства не только тёмную материю и энергии, но и свет… — на лице полукровки отразилась усмешка, — В тот же момент оборвалась моя связь с Малумом. Полагаю, твоими стараниями.       Закусив губу, я с трудом поднялась на ноги:       — Свет, говоришь, втягивает?.. — я обошла статую, примеривая расстояние до воронки и потирая пальцем кончик подбородка. — Помоги-ка…       Плетение формулы воздушного потока далось легко. С пальцев сорвался шквал ветра, пригнувший траву и сорвавший остатки листвы с окружающих деревьев. Мальбонте встал рядом, положив руку на моё плечо. Вторая сила объединила сосуды, выдавая такой поток, что в жерло воронки стали улетать даже камни, поднятые в воздух нашей стихией. Я сморщилась, уплотнив поток и сузив его до прицельного давления на каменного Шепфа.       Над головой раздался смех, Маль понял задумку. Статуя двинулась от его удара, подползая к черному клубящемуся провалу. Сложно, трудно, медленно, но удавалось. Тяжёлый камень медленно стремился к жерлу, внезапно с грохотом сорвавшись в него и воронка поглотила его в своё бездонное нутро. Я тяжело дышала, ожидая, что сейчас начнётся очередная хрень, но ничего не происходило.       Грохнуло, словно от взрыва. Маль дёрнул меня за руку, заслоняя собой и закрыв голову раскрытыми крыльями. В спину ударил холодный воздух, и всё вокруг вздрогнуло. Я пыхтела, зажатая в объятиях, пытаясь хоть нос высунуть и посмотреть на происходящее. Осыпалась иллюзия чертога, осыпалось искусственное мироздание. Наконец мне удалось посмотреть на разрушительное последствие своей задумки. На месте воронки был кратер в несколько десятков футов. Аннигиляция схлопнулась, получив второй элемент.       — Нужно убираться отсюда, — сморщился Маль, вытащив из-за пазухи ключ. — Это место держалось на силах Шепфа. Сейчас начнёт разваливаться…       Я кивнула, увлекаемая им за руку. Ключ снова сиял голубым, прозвучало заклинание, которое открывало чертог и луч, словно сотканный из лунного света, прорезал пустоту. Распахнулись створки, показывая в своём проёме уже знакомый мир бессмертных, в котором установилось новое, а если точнее, то самое старое и истинное Равновесие между светом и тьмой. Горячая крупная ладонь уверенно сжимала мою, уводя из опустевшего чертога туда, где нам теперь предстояло жить без чьего-то суррогатного правления.       Мы вышли, ступив на ту же скалу с которой и уходили в чертог. Врата закрывались, но я успела заметить прокатывающиеся разрушительные волны, уничтожающие «Эдем». «Туда и дорога…» — мрачно подумала я. Створки захлопнулись в ярком голубом свечении. Раздался ещё один громовой раскат, и померкшее сияние истаяло. Чертог исчез.       Взгляд скользнул по полю боя под скалой. Валяющиеся тут и там ангелы, недоумённо рассматривающие всю эту картину демоны, не знающие, что делать дальше. «Добивать, вязать и складировать? Что?» — читалось на лицах. Я взглянула на Маля, красноречиво вскинув бровь:       — Судя по всему, Шепфа вытянул энергию из своих «детей»…       — Похоже на то, — озадаченно проговорил он. — Вот только почему часть наших светлых на ногах?       Я хихикнула:       — Элементарно, «Ватсон». Я их исцеляла. В них часть моей тьмы, — взгляд метался по полю, выискивая знакомые лица. — Как думаешь, мне удастся провернуть массовое исцеление?..       — Перерасход… — хмуро буркнул полукровка, — Но я восстановился, вроде бы. Можем попробовать. Вот только если не выйдет, напоминаю: ты…       — Не умру, — я показала язык и взяла его за руку.       Энергия пришла в движение. В голове вспыхнули формулы, руны, связанные в единую систему. Треть восстановленного резерва. Закрепить, запустить волной рассеянной энергии и завершить благословением. «А я вообще вправе благословлять?.. Я кто?..» — встревоженно пронеслось в мыслях. Сумбур ушёл на второй план с первой же рациональной мыслью: потом будешь думать, сейчас следует действовать.       Приторный аромат акации гладил растревоженные нервы. Горячая ладонь жизнеутверждающе сжимала пальцы. В голове стало совершенно пусто — ничего, кроме формулы. Я вытянула руку, раскрыв ладонь и толчками разливая силу, шепча слова заклинания. Энергия кругами, словно от брошенного в озеро камня разливалась по всей площади и даже выходила за границу острова. Начинало мутить, но я увеличила поток и зажмурилась. Дико не хватало руны концентрации. Речетатив заклинания гладил слух и разносился ветром по полю. Пахло всем и сразу: акация, ягоды и цветы жимолости, мятный ветер, ромашки, кофе, молоко, вино, малина, морской бриз и тысячи других энергий, которые прежде были мне незнакомы.       Шатнувшись, я попыталась завалиться, но Маль резво подхватил меня под подмышки со словами:       — Ненормальная… Ты ведь собиралась исцелять!       Я приоткрыла один глаз, глядя в его встревоженное лицо:       — Так и сделала… Вроде…       Он со вздохом повернул меня обратно к полю. Вместо пустынных барханов и дюн всё устилала трава. Мотающие головой ангелы из армии цитадели недоумённо садились, оглядываясь кругом. Оружие у них уже забрали демоны. Наша армия встревоженно переступала с ноги на ногу, снова впадая в ступор от скорости развития событий.       Позади раздался шелест крыльев. Два ругающихся наставника приземлились на скалу позади нас. Я обессиленно провисла в руках Мальбонте, улыбнувшись Фенцио и Геральду. Руки сменились. Ангел осторожно прижал меня к себе, рассматривая на наличие повреждений. А мне почему-то хотелось спать. Безумно. Я просто уткнулась носом в его грудь, чувствуя поглаживающие плечо тёплые пальцы. Накатывал покой и тишина. Слова пробивались как через толстую подушку.       — …Уокер вообще не всегда пользуется головой, кажется… — проворчал Геральд, — Хорошо хоть успели белых разоружить. А то сейчас второй акт мордобоя был бы.       — Не думаю, — к виску прижались тёплые губы улыбающегося ангела. — Она унаследовала дар Анабель, и, судя по всему, теперь он вступил в полную силу. Но, как обычно, собственные возможности не подрассчитала.       Повисла пауза. Я улыбнулась, чуть повернув голову:       — Давайте вы потом поскандалите. Хочу в постель на сутки. А лучше на пару…       — Хоть на неделю…       Раздались шаги. Мальбонте встал ближе к краю, распахнув исполинские крылья. По полю прокатилась волна энергии цветов жимолости, и его голос разнёсся над армиями, перекрывая все звуки, что раздавались от дыхания до шепотков. Уверенный, твёрдый… Я заметила, что с его спины исчезло клеймо. «Тоже исцеление? Или окончательно оборвавшаяся связь с Шепфамалумом?» — пронеслось в голове.       — Война окончена! Шепфа повержен! Победа за истинным Равновесием, а не за привитым вам суррогатом! Фракции больше не важны, но останутся напоминанием о том, что свет и тьма существуют… Вы свободны и вольны выбирать своё будущее сами, а не в рамках правил, которые созданы, чтобы управлять вами!..       Он говорил что-то ещё, но я уже не слушала. Мягкий плавный взлёт, и белые крылья уносили меня в сторону бараков. Пальцы бессознательно уцепились за отворот тёмного припылённого схваткой плаща. Я улыбалась. Мирно и спокойно. Ураганы в душе и голове улеглись. Оставалось лишь чёткое понимание того, что мы справились со всем. «Я справилась…» — улыбка стала шире. Почему-то от облегчения безумно хотелось плакать — прошедшая ночь вымотала всеми схватками, растратой сил и энергии, новыми знаниями и знанием, что дальше ещё предстоит сделать не меньше.       Глаза уже не открывались. Через пелену усталости доносился скрип двери, тяжёлая поступь. Спина легла на постель, которую мы так и не успели заправить впопыхах. Стянутая с ног обувь, щелчки отстёгиваемых ножен… Меня прошиб ледяной пот. Потекли слёзы из глаз.       — В чём дело? — Фенцио встревоженно провёл пальцами по моей щеке, убирая горячие капли. — Болит где-то? Ты ранена?..       — Эта тварь мой меч сломала, а кинжал я в чертоге выронила… — почему-то это расстроило больше, чем если бы меня прибили. Я всхлипнула, — Прости, я твой подарок… потеряла…       Послышался вздох и смех с истерическими нотками:       — Уокер… — ангел, посмеиваясь, устало потёр глаза пальцами, — Чтоб это было твоей самой большой проблемой… Буду в столице, закажу тебе новый. Лучше, чем прежде, обещаю.       Я захныкала:       — Точно не сердишься?..       — Точно.       Он вернулся к прерванному занятию, стягивая с меня одежду. Плеснула вода в таз, и край полотенца прошёлся по лицу и телу, стирая кровавые разводы перерасхода и ранений, полученных в ходе баталии. Всех баталий, в которых удалось за прошедшие сутки принять участие. Я просто млела от заботы, желая только свернуться в клубок и отоспаться хоть немного. Хоть самую капельку… А потом хоть снова на битву с кем угодно.       Постель просела. Меня привычно завернули в одеяло. На затылок, поглаживая, легла тёплая ладонь. Я со счастливым стоном притиснулась максимально близко к Фенцио. В лоб, уткнувшийся в широкую грудь, стучало сердце, подстраивая мои собственные удары под нужный ритм, баюкая и погружая в крепкий сон. В окно, нашей комнаты, утянутое мутной плёнкой пробивались лучи восходящего солнца. Вскинув ладонь, я выдала импульс, задёрнувший облезлую шторку. Помещение погрузилось в полумрак.       Я вздохнула:       — Мы дожили до рассвета, который подарил начало новому миру… Как и обещала…       Фенцио с усмешкой привлёк меня ближе:       — Рассвет новых богов и нового будущего, которое создают самые нежные в этом мире руки. Отдыхай, мой свет… Мы своё отвоевали…