Если жизнь - сон. То моя - кошмар

События вновь прошли мило быстрым колесом. Всё стало чётким только во время ожесточённого боя. Во время сражения с Францией. «Уже и не помню из-за чего развязалась война. Хотя, я и тогда не сильно интересовался. Мне всё равно за кого я воюю, главным было — кровь.» Сражение разгоралось с каждой минутой. Множество огнестрельных выстрелов, множество потерь, солдаты в окопах — это всё не имело значения. На этой битве я занимался кое-чем другим… — Лейтенант, — я подошёл к одному из стоящих на прицеле военных. — Смею доложить, нашёл двух раненных солдат нашего полка. Прикажите доставить их в медпункт? Русоволосый, с сегкой сединой военный, в пыльном костюме, прищурился, сурово посмотрел на меня. — Отставить вопросы. Пусть госпитали наполнятся нашими солдатами, но мы не потеряем никого. Пусть врачи исполняют свой долг перед отечеством, — немецкий в его произношении звучал, словно голос из ужастиков. — Не теряй времени, рядовой. Я, естественно, врал. На самом деле раненных было намного больше, чем я говорил. Но поступать плохо так же не мог. Поэтому приходилось работать по стратегии 5 из 7. Пять тежелораненных я отправлял в лучший свет, питая себя, а двух доставлял до лечебницы. План был безупречен. Никто не будет удивляться крови где бы она ни была, а из-за поздней поры тем паче, ничего не понятно. Проблема состояла лишь в том, что я продвигался всё дальше по полю боя. Именно из-за этого, вскоре, стал походить на решито от вражеских пуль. Благо, выпитая кровь помогала мне с регинерацией, поэтому заживление ран происходило за считанные минуты. Стоило мне подобраться к снайперу, как зверя уже было не остановить. В секунду я оказался у французского солдата за спиной, в другую: свернул ему шею, чтобы не дёргался и обмяк, в третью: клыки вонзились бедоге в артерию. Кровь отдавала приятным солёным привкусом, но словно наркотик подействовала на меня. Было ощущение, словно я пробыл в пустыне не первый день, а получил всего глоток воды. Только в моём случае это была кровь. Захотелось ещё и ещё. И мной уже двигало не чувство долга или мести. Теперь я руководился чем-то неописуемым. Или это был необъяснимый животный инстинкт, или наваждение. Как ни назови, смысл не изменится. Словно наркоман, ведомый желанием заполучить новую порцию дозы, я направлялся всё дальше и дальше. К их несчастью, мне на пути попались двое рядовых. Ударив головы друг об друга, с нечеловеческой силой, я разбил обоим военным черепа. «Так даже вопросов будет меньше. Погибли от взрывной волны. А крови мало из-за того, что земля рыхлая, всё в себя впитала, » — размышлял я Ни шлемов, ни даже их подобий не было на головах несчастных, зато красный напиток у них был волшебный. Я даже вновь почувствовал этот привкус, не смотря на то, что это было лишь воспоминание, сон. Дальнейшие, в прямом смысле, реки крови бысто пролистнулись перед глазами. Вырванные сердца, скрученные шеи, множество столь сладких артерий пронеслись пред глазами. С каждой новой «жертвой» ситуация обострялась. Кровь их становилась всё вкуснее и уже не отдавала металическим вкусом, а скорее наоборот, стала напоминать вино. Молодое вино, возможно даже недозрелое. Огромных усилий, силы воли, мне стоило прекратить свои действия. По честе сказать нужно, что если бы не восход солнца я бы и не остановился. Сыли не уходили, их, что предсказуемо, становилось всё больше и больше. Перед тем как вернуться в лагерь я отнял у одного из убитых флягу с водой, чтобы умыть лицо от запёкшейся крови. На месте нашего отряда уже все суетились как муравьи. — Ой, Виктор, поди ты вернулся? Я обернулся. В пару метрах от меня стоял один из моих соседей по койке. Худощавый, зеленоглазый парень лет семнадцати был в порванной одежде, но запаха крови я не почувствовал. — Да, я. Что-то случилось? Меня искали? —  в глубине души проснулся страх. — Нет. Просто я прошлой ночью видел тебя в бою. Пули одна за другой проходили навылет, а тебе хоть бы хны. Уж, думал, что ты давно покойник. Я резко сглотнул. — Тебе показалось, Вил. Пули рассекли только мою одежду. Я говорил это смотря ему прямиком в глаза. Только точнее будет не «говорол», а «показывал» или «внушал». — Ах! Да, ты у нас в рубашке родился, счастливчик! «Получилось.» — Да-а… Счастливчик… Не то слово.