Люблю, когда ты краснеешь

— Может, не надо? — шепчет Макс, оглядываясь. — Сюда же могут… — Сюда никто не зайдет. — Марк прижимает ее к преподавательскому столу и выдыхает в ухо: — Я отменил занятия по случаю конкурса. Все готовятся к вечеринке. Макс кивает, не сводя глаз с матового стекла двери. Может, случайный студент сюда и не заглянет, но есть ведь кое-кто знающий их секрет. — Нейтан, — озвучивает она свои опасения. — Он нас видел и… — И судя по тому, что я здесь работаю и провожу церемонию награждения, Уэллс до сих пор не в курсе, — заканчивает Марк и запускает руки под футболку Макс. — Расслабься. Нам осталось пережить этот день, а завтра полетим в Сан-Франциско на выставку победителей. Может, и возвращаться не захотим, как думаешь? Макс думает, что слишком удачно всё складывается. У нее есть Марк, их общая до-сих-пор-тайна, победа в фотоконкурсе, где Макс даже участвовать стеснялась — из этой идеальной картины вот-вот вылезет чертик. Только она успевает об этом подумать, кто-то открывает дверь. Макс с Марком едва успевают отстраниться друг от друга, как на пороге возникает Виктория Чейз. Это ее фирменное выражение лица — злорадство, присыпанное дружелюбием — Макс узнаёт сразу. — Мистер Джефферсон! — по-акульи улыбается Виктория. — Я хочу с вами обсудить одну фотографию. — Боюсь, ты опоздала, — возвращает ей Марк формальную улыбку. — Прием работ закончился еще… — Вчера, — кивает Виктория. — Я знаю. Я даже знаю, — смотрит на Макс, — имя победителя. Но у меня есть внеконкурсный материал, который, я подумала, может вас заинтересовать. Не-хо-ро-шо, отстукивает кровь в ушах Макс. С такой интонацией Виктория может преподнести только очередную гадость. Макс выпаливает раньше, чем осознает свою трусость: — Я вас оставлю. — Нет, — обнажает зубы Виктория, — я хочу, чтобы ты тоже оценила мою находку. — И шепотом добавляет: — Селфи-шлюха. «Беги!» — кричит одна часть Макс. Другая елейным голоском Виктории шепчет: бежать уже поздно. — Герой дня, — провозглашает та название конкурса и показывает фото. — Правда же? Макс смотрит — и хочет стереть свое существование. Потому что в руках Виктории — тот самый полароидный снимок, где Макс позирует с кляпом и очень интересной частью Марка. Откуда?! — Откуда у тебя?.. — Фамилия Прескотт открывает любые двери. — Виктория поворачивает невидимый ключ. — И ящики стола. Да и, говоря начистоту, не так уж хорошо вы прятались, голубки. Ну конечно. Марк был прав: Нейтан ничего не сказал ректору, зато растрепал Виктории. Макс должна была предусмотреть такую возможность и убедить Марка унести эту фотографию прочь из Блэквелла. Но нет, понадеялась непонятно на что. Макс смотрит на Марка — сделай же, сделай хоть что-нибудь. Тот быстро возвращает взгляду непринужденность и повторяет: — Мы прятались, значит. А почему ты решила, что на этой фотографии я? — Может, потому что она была в твоем кабинете, Марк? — Виктория произносит его имя с томным выдохом, как сама Макс. — Или потому что о вас только ленивый не судачит. Не отпирайтесь, все всё знают. Кроме Уэллса, но это вопрос времени. Все знают, разносится эхом в голове Макс. Да уж, в Блэквелле ни одна тайна не живет долго. — Чего ты хочешь? — Марк складывает руки на груди. — Результаты конкурса уже… — О, — усмехается Виктория, — эта ваша вечеринка подлиз меня не интересует. Но свой приз, — подходит к Марку и берет его за воротник, — я получу. Здесь и сейчас. Макс забывает, как дышать, когда осознает смысл ее слов. Виктория никогда не скрывала чувств к Марку, а теперь хочет… — Я из кожи вон лезла ради тебя, — воркует Виктория, теребя верхнюю пуговицу его рубашки. — А ты предпочел Колфилд. Ну ничего, сегодня поймешь, от чего отказывался. — Виктория, — стряхивает Марк ее руки, — я сделаю вид, что ничего этого не слышал. А ты… — А я ведь тоже могу сделать вид, что ни о чём тебя не предупреждала, и пойти к ректору, — голос Виктории становится жестче. — Какой заголовок для газеты: «Знаменитый фотограф уволен за растление студентки»! А если еще выяснится, что он домогался другой студентки… Макс больше всего на свете хочет вернуться в тот день, когда они сделали злополучное фото, и его уничтожить. Но жизнь — не видеоигра, где каждому желающему и не желающему раздают сверхспособности. С ужасом смотрит на Марка — что делать? Однако даже он, кажется, знает лишь один ответ. — Ладно. — Марк убирает руки за спину. — Ты меня хочешь — ты меня получишь. «Нет-нет-нет! — умоляюще смотрит Макс. — Должен быть другой способ. Я умру, если ты с ней…» «Не будь эгоисткой, — увещевает Макс-Разумная с интонациями Марка. — Ты бы предпочла, чтобы твоего драгоценного учителя уволили и опозорили на всю жизнь, но он бы занимался сама знаешь чем только с тобой?» «Нет, — мысленно всхлипывает настоящая Макс. — Но это так…» «Ужасно. Я знаю. — Разумная Макс похлопывает ее по плечу. — Иногда нам приходится делать неприятные вещи — вон на Марка посмотри, он тоже не рад, — чтобы избежать еще менее приятных последствий. Так что успокойся и подожди за дверью». — Куда? — настигает Макс голос Виктории. — Нет, я хочу, чтобы ты смотрела. Как будто мало было унижений. Макс присаживается на ближайшую парту, Виктория же указывает Марку на его стул и опускается на колени. — Не так уж ты ко мне и равнодушен, — усмехается она, расстегивая его брюки. — Сегодня я добрая и сделаю тебе приятно. — Оборачивается на Макс. — Иди сюда, Колфилд, устроим тебе сексуальное образование. Это задача Марка, хочет возразить Макс, но молча подходит к ним и смотрит, как Виктория всасывает член почти наполовину. Макс жмурится, однако какая-то сила удерживает ее глаза открытыми. — Хорош, да? — Виктория облизывает его по всей длине. — Давай-ка проверим, кто из нас сосет лучше. Вы же не против побыть жюри еще в одном конкурсе, мистер Джефферсон? — Не надо, Марк, — одними губами просит Макс — но куда им до губ Виктории, убеждающих более надежным способом. — Не бойся, — шепчет Марк в ответ. — Я знаю, ты сможешь. «Отпусти себя, — договаривает его взгляд — когда Марк так смотрит, Макс всесильна. — Только меня не отпускай». И Макс занимает место рядом с Викторией. Ловит еще один ты-справишься-взгляд Марка, чувствует его руку в волосах — и отпускает себя. Головка приятно скользит во рту — Макс стыдно признаться, что именно этот момент нравится ей больше всего. Виктория не отстает: втягивает яички одно за другим, с вызовом смотрит на Макс — мол, не пробовала еще так? Макс не пробовала, пробовать не собирается и краснеет до кончиков ушей. Однако все барьеры, которые возвел стыд, Марк снес собственными руками, когда устроил Макс первый секс-просвет. Она больше не девочка, стесняющаяся слова «член» и своих фантазий об этой части любимого преподавателя — теперь Макс сделает всё, чтобы ему было хорошо. Даже если это включает соревнование с Викторией. — Вот вам и Мисс Невинность. — Макс не верит, что слышит восхищение от Виктории. — Любишь это дело, да? Ответить мешают стеснение и кое-что еще во рту. Макс подчиняется ритму, который задает рука Марка, и слышит, как рядом старается Виктория. Вдруг она трогает Макс за подбородок. — Улыбочку, селфи-шлюшка. — Виктория нацеливает на нее телефон. — Мы станем звездами Порнхаба. «Что же ты творишь?» — вопит Макс-Разумная. Лицо настоящей Макс пылает наяву и на экране телефона, но отодвинуться она не может. То ли дело в Марке, который с явным удовольствием позирует, то ли в самой Макс. Виктория отодвигает ее, вбирает головку и помогает себе пальцами. Останавливается, чтобы спросить: — Ну, и кто из нас лучше? В ответ Марк насаживает ее обратно. Виктория давится, однако с еще большим старанием продолжает. Макс представляет, как он кончает так, что Виктория кашляет, из ее рта текут слюни и сперма, покрывая всё лицо и блузку… Прекрасный получится кадр. Макс вспоминает, что Виктория делала с яичками, и аккуратно втягивает одно в рот — такое скользкое, волосатое и вообще непривычное. Марк дышит чаще — она повторяет со вторым. Марк кладет ладонь на голову Макс, управляет ее движениями, и она забывает про Викторию и всех, кто может зайти. Смыкает-размыкает губы, теряя чувство времени, тянет руку к застежке своих джинсов — и тут слышит Викторию: — Хватит развлечений. Давай-ка, покажи, на что способен. Она встает, задирает юбку — без белья пришла, бесстыжая — и ложится на преподавательский стол. — Смотри, Колфилд! — Виктория разводит ноги и гладит себя. — Смотри, как твой Марк будет меня трахать. Макс во все глаза смотрит, как он вдалбливается в Викторию — Викторию, которая пришла ее унизить. Виктория, доселе ловившая Макс в неловких ситуациях и снимавшая каждое свидетельство ее позора, теперь сама прямо-таки напрашивается. «Это некрасиво!» — во всю глотку протестует Макс-Разумная. «Это ужас как красиво», — возражает настоящая Макс и вынимает из кармана телефон. Виктория оборачивается, обеспечив идеальный кадр, и Макс припечатывает репликой: — Ну, и кто из нас теперь селфи-шлюха? Не переживай, я наложу винтажный фильтр. Собственная фраза из уст Макс так бесит Викторию, что она — быть не может! — отстраняет Марка и вскакивает со стола. Макс быстро прячет телефон, однако Виктория даже не пытается его отнять. — Надеюсь, я хорошо получилась на фото, — усмехается она и подманивает Макс. — Иди-ка сюда, папарацци, у меня на тебя большие планы. Вот этого Макс не ждала. Она мнется, но взгляд Марка возвращает уверенность. Не бойся, говорит его взгляд, мы вместе проучим эту сучку. И Макс подходит. — Пробовала с девочками? — спрашивает Виктория и довольно улыбается, когда Макс краснеет и мотает головой. — Значит, я буду первой. На колени. «Серьезно? — мысленно вопрошает Макс. — Так ты хотел ее проучить — через мое унижение?» — Ну же, Макс, — слащаво тянет Виктория. — Я так много о тебе знаю и так мало прошу взамен. Спасение — на кончике твоего языка, разве ты это не сделаешь ради Марка? Уверена, он не прочь посмотреть. Макс встречается взглядом с Марком — и тот кивает. Марк всегда вытаскивал ее за волосы из зоны комфорта, а теперь предлагает пройтись по ниточке над пропастью, милостиво протянув руку с другого края. Макс должна отказать, убежать не оглядываясь и много чего еще, но она уже ступила на ниточку. Сама, безо всякой Виктории. — Хорошая девочка. — Виктория убирает пряди с лица Макс. — Продолжай. Макс раздвигает ее складки, дотрагивается языком — несмело, как когда-то с Марком, — Виктория громко выдыхает и запускает пальцы в волосы. Такая мокрая, будто ждала именно Макс, которая по своей воле никогда бы не согласилась на такое — только ради Марка. — Ах ты шлюшка, — стонет Виктория. — А еще стеснялась. Макс и сейчас стесняется. Ублажать девушку, еще и Викторию Чейз, еще и на глазах у Марка — да Макс бы умерла от стыда при одной мысли об этом. Но сейчас в ее теле какая-то другая Макс, которую ведет любопытство. Она вспоминает, как это делал Марк, и посасывает клитор, обводит языком, сжимает ягодицы Виктории. Из альфа-суки та превращается в подобие самой Макс, бессильной перед наслаждением, а контролирует ситуацию теперь Макс. Еще немного, и она заставит Викторию кончить — от этой мысли Макс смелеет и ускоряется. — Да ты во вкус вошла, смотрю. — Виктория приподнимает ее голову. — Но мы же не оставим Марка без сладкого, правда? Судя по выражению лица и другой части тела, «сладкого» Марку более чем достаточно. Виктории, кажется, недостаточно — она распахивает блузку, прижимает Макс к торцу и облокачивается на стол. — Иди ко мне, Марк. — Виктория призывно оттопыривает зад. — Помоги своей подружке. А ты продолжай, Колфилд. Макс продолжает, импульс от Марка передается ей через Викторию, и Макс возвращает его себе свободной рукой. Отлизывать той, в ком сейчас твой мужчина, не видеть его, а лишь чувствовать — это так безобразно, безобразно прекрасно. Макс зажата между столом и Викторией, в ее подчинении, но прекрасно знает: на самом деле Виктория им подчиняется. Вот она стонет, вздрагивает, падает на столешницу — и Макс любуется на творение своего языка. — Это было… круто, — выдыхает Виктория, не поднимая головы. — Надо почаще так собираться. — А мы еще не расходимся. — Марк рассматривает ее с видом исследователя, занесшего скальпель над лягушкой, нащупывает что-то в кармане пиджака и шепчет Макс: — Принеси скотч. Где скотч, она знает — частенько его использовали, когда Макс оставалась на «дополнительные занятия». Возможно, и сейчас Марк сделает нечто подобное. Макс могла бы воспротивилась столь неэтичному обращению с беспомощной девушкой, не будь эта «беспомощная» Викторией Чейз, которая лежит тут именно благодаря своим оригинальным представлениям об этике. Макс-Разумная закрывает лицо обеими руками, настоящая же Макс приносит скотч и чувствует, как сквозь ее растрепанные волосы прорастают дьявольские рожки. Виктория дергается, почуяв неладное. Марк вынимает что-то из пиджака, протягивает Макс — да это же тот самый кляп-расширитель, что попал на злополучное фото. Черти в ее голове пляшут канкан. — Прости. — Марк держит Викторию, пока Макс застегивает на ней кляп. — Не люблю болтливых студентов. Виктория мычит, силясь встать, Макс приклеивает ее конечности к столу. На задворках сознания Макс-Разумная всячески отговаривает от соучастия. Настоящая же Макс ее не слышит, созерцая распластанную Викторию, которую точно бы не остановил голос совести. — Ну-ну, мы не сделаем с с тобой ничего плохого. — Марк обходит Викторию и запрокидывает ее голову. — Ровно то, чего ты хотела. Макс с непристойным удовольствием смотрит, как над Викторией нависает член. Та безуспешно дергается. — Что не так? — не может удержаться Макс. — Ты же так хотела меня в этом превзойти, вот тебе еще один шанс. — И без глупостей, — добавляет Марк. — Иначе огорчишься, узнав, — шлепает Викторию, вызвав глухой вскрик, — что твои крики никто не слышит. Макс наблюдает, как он вталкивается в рот Виктории. Она фотографирует, добавляет подпись «селфи-шлюха» и показывает, Марк одобрительно улыбается. — Старайся, — командует он, надавливая на голову Виктории. — Не то прославишься на весь интернет. Та больше не сопротивляется, принимая свою судьбу в самое горло. Свободной рукой Макс скользит в джинсы, Марк ее останавливает: — Присоединяйся. Не оставим же мы Викторию без сладкого? Не оставим, мысленно соглашается Макс, и уже знает, как вернуть ей «сладкое». Сделать то, что сейчас делает Марк, Макс не сможет, зато у нее есть пальцы, которыми она и проникает в гостеприимно раскрытую Викторию. Слышит сдавленные стоны, но чувствует ее влагу и продолжает в одном темпе с Марком. Теперь Виктория полностью в их власти, однако Макс этого мало — хочется «сладкого» и для себя. Чем дальше, тем меньше Виктория похожа на жертву. Она извивается, она такая горячая, что вот-вот полетят искры, она — энергия, которой жаждет Макс. И Макс садится на Викторию, трется клитором, наполняясь ее жаром. Виктория не зря называла ее шлюшкой — они обе такие. А потом Марк дергается, изливается на грудь Виктории — и Макс, повинуясь внезапному порыву, ее облизывает. Чувствует, как содрогается Виктория, сопротивляясь удовольствию, слышит громкое дыхание — ее, свое, Марка — и тоже кончает. Падает на Викторию, пальцем высекая из их тел последние искры. Больше Макс с Викторией не соперницы, теперь они в одной лодке на берегу наслаждения. Возвращает Макс в реальность неопределенный звук снизу. Она вскакивает со стола, лишь сейчас осознав: Виктория есть Виктория и подобных шуточек не потерпит. Раньше у нее было только компрометирующее фото, сейчас — готовый заряд для ядерной бомбы. Марк освобождает Викторию, та долго пытается отдышаться, потом обводит аудиторию расфокусированным взглядом. Макс ждет взрыва, Виктория поднимает большой палец, подмигивает и молча одевается. Так же молча Макс с Марком провожают ее глазами. — Видишь, даже не психанула, — комментирует Марк, когда за Викторией закрывается дверь. — Значит, мы были хороши. Макс хихикает, однако быстро возвращается на землю: — А… если она потом расскажет? — Это будет не наша проблема. Потому что доказательств, — Марк помахивает снимком, которым его шантажировали, — у нее больше нет. Зато мы знаем, — показывает сделанные Макс фото, — один секрет Виктории. Она снова смеется. Если бы кто-то намекнул, что сегодняшний день пойдет вот так, Макс покрутила бы пальцем у виска. Видать, такова ее судьба рядом с Марком: непредсказуемость. — Пойдем. — Марк застегивает брюки. — Нас ждет Сан-Франциско и много-много приключений. Макс натягивает джинсы и окидывает прощальным взглядом аудиторию. Что-то подсказывает, сюда они не вернутся, но Макс это не огорчает. Потому что за пару месяцев обучения у Марка она получила гораздо больше, чем ожидала: новую себя.