***
— Жар! — крикнула его мать. — Ты снова засиживаешься допоздна? Ты должен спать! — Знаю, знаю! Небесный поднял передние лапы. Он специально ждал её возвращения у двери в спальную. — Но выслушай меня. Я надеялся, что мы, быть может, могли бы провести завтрашнее утро вместе: купить фруктовый лёд или что-нибудь другое и посмотреть на... — Жар, — Лавина перешла на резкий тон, который использовала, чтобы заткнуть его. — Я не могу. Ты это знаешь. Всё, что делают Когти Мира, делается ради защиты Драконят Судьбы, чтобы те выросли и остановили эту войну. Это наша главная цель, и, следовательно, моя тоже. Она жёстко толкнула дракончика в сторону его спальни своими крыльями и указала на кровать. — Теперь. Иди. Спать. Жар дополз до своей кровати, чувствуя пустоту внутри себя. Возможно, материнские инстинкты Лавины наконец-то начали действовать, потому что она остановилась у выхода и повернулась к нему. Драконица произнесла более ласковым голосом: — Я делаю это ради тебя, Жар. Ты поймёшь, когда подрастёшь.***
«О, я всё прекрасно понимаю, мама», — усмехнулся Небесный в своей голове. «Я не был достаточно особенным для тебя. Не был рождён, чтобы остановить войну, как эти прекрасные Драконята Судьбы. В чём тогда смысл проводить время со мной, не так ли?» Дракончик любил представлять себя легендарным героем из графитков: он бы спас Пайрию, и тогда-то Лавина наконец захотела бы сидеть с ним и любить его. Но этого не произошло. Даже когда он был частью этой тупой запасной группы Драконят Судьбы, он ВСЁ РАВНО не мог встретиться со своей матерью. Жар пытался разозлиться, но вместо этого лишь ощущал давящую боль в своём сердце. Небесный сглотнул, борясь с желанием свалить из этого сраного места и вернуться к маме. «Она всё равно не захочет видеть меня. Никто не захочет видеть эту морду». В данный момент Жар хотел лишь свернуться клубком на кровати и начать предаваться жалости к себе нелюбимому, но у него не было возможности заняться даже этим, потому что сегодня была встреча с этим тупым Духовным Целителем. «Какое же дерьмо», — простонал он про себя. Жар снял графиток из-под своего крыла и положил его в сумку к другим. Приветственный комплект до сих пор лежал на столе, куда Небесный бросил его вчера. Он листал до тех пор, пока не нашёл информацию о том, кто был его Целителем Души и где находился нужный кабинет. Солнце начинало опускаться за горизонт, и дракончик знал, что ему стоит идти прямо сейчас, если он хочет успеть вовремя. Небесный обещал своей матери, что попытается исцелиться... Что бы эта хрень ни значила. И таким образом, с максимально злобной и унылой мордой, Жар направился в комнату №134 на втором этаже главного крыла.***
Дракончик сидел в небольшом кабинете своего Духовного Целителя. Комнату составляли окно, выходящее в сад, удобные подушки в центре и маленький стол вдоль стены для заметок. Целитель Души Небесного оказался Морским. Ему было, по всей видимости, двадцать с чем-то лет, у него была синяя чешуя с отвратительным оттенком зелёного мха, и он был раздражающе больше Жара. Но важнее всего было то, что он был ёбаным козлом. Как только дракончик вошёл в кабинет, он заметил, как дракон на мгновение скривил мордой при его виде. «Ну смирись, гнида!» Сейчас Небесный сидел на пушистой подушке с самой хмурой мордой, смотря, как идиот-Целитель готовит пергамент для заметок. В конце концов Морской заговорил: — Я очень рад, что ты смог встретиться со мной, Жар. Меня зовут Астериас, и я буду твоим Духовным Целителем! Дракончик сузил глаза. — Ты действительно врач? Если я скажу тебе найти мои почки, ты сможешь? Морской нахмурил брови. — Да, я действительно врач, так что... Да, я могу найти твои почки. Целитель что-то написал на пергаменте. Жар выпрямился и зарычал. — Что за фигню ты только что написал? Уверен, ты написал, как сильно ты меня, блять, ненавидишь и желаешь, чтобы я был пациентом у кого-то другого! Ты кусок говна, знаешь это? — На самом деле я просто записал дату. Астериас показал лист Небесному. Жар фыркнул и скрыл смущение очередным вопросом: — Так что делает тебя Духовным Целителем, а не просто врачом? Что такого особенного в тебе? Вопрос был пронизан презрением, но Морской словно не заметил и засиял. — Это отличный вопрос! Если хочешь, я могу рассказать про дополнительную психологическую и эмоциональную подготовку, которую мы проходим, чтобы стать Духовными Целителями. Небесный закатил глаза. — Неинтересно, — ответил он. «Если бы я хотел просидеть ещё одну лекцию, я бы остался в той сраной академии». Астериас лишь кивнул, улыбаясь, абсолютно не обеспокоенный поведением Жара. «Этого парня хоть что-то волнует?» — Хорошо, тогда почему бы тебе вместо этого не рассказать о себе? Морской, готовый начать делать заметки, опустил коготь в чернила и пристально уставился на дракончика. Жар застонал и начал пялиться в потолок. — Ну, я ненавижу это место. Я ненавижу тебя, я ненавижу свою комнату, я ненавижу этот кабинет, и я ненавижу всё, что здесь есть... Да, на этом всё. Морской верно принялся писать каждое слово Небесного на пергаменте. — Ага, а теперь расскажи о вещах, которые тебе нравятся. — Ничего. Всё это место — сплошная дыра. Морской оторвал взгляд от листа, на котором писал. — Тогда давай поговорим о чём-то другом. Как насчёт вещей, которыми ты любишь заниматься в свободное время? У тебя есть какие-нибудь хобби? Жар почесал щеку и призадумался. — Мне нравится готовить... и читать графитки, — признался он. Астериас начал улыбаться так, словно Небесный сделал весь его ёбаный день. — Тебе нравится готовить? Это замечательно! У нас тут проводятся кулинарные уроки. Тебе стоит поучаствовать в них. — Чего? Ни за что! — фыркнул Жар. — Я уже знаю, как готовить! Мне не нужны уроки с кучкой придурков. Целитель опустил пергамент и ласково взглянул на дракончика. — Я считаю, что тебе важно заниматься тем, что тебе нравится. Не думай об этом как об обучении готовке. Это скорее возможность расслабиться, занимаясь любимым делом! Уверен, если попросишь, они разрешат тебе приготовить всё, что захочешь. Небесный уставился в пол и попытался показать незаинтересованность, несмотря на то что он был, безусловно, заинтригован. Дракончик очень скучал по готовке. Он раньше занимался ею для матери, когда та возвращалась домой с работы, и в итоге стал достаточно хорош в этом. После нескольких драматичных вздохов и ворчания Жар сдался. — Окей, ЛАДНО. Я схожу на одно из этих дурацких занятий. Но если оно окажется настолько дерьмовым, насколько я думаю, то я сваливаю. Целитель по-дурацки улыбнулся. — Отлично! Стоит ли мне записать тебя на завтрашнее занятие? Жар опустился поглубже в своё мягкое сидение. — Да без разницы. С этой идиотской улыбкой, до сих пор висящей на его морде, Морской добавил ещё несколько заметок. — Чудесно! А теперь давай начнём наш сеанс.