От Автора (не влезло в примечание — прим. переводчика): Нам нужно поговорить о Люсиль. ИМХО, Люсиль в третьем сезоне — неплохой человек. Конечно, она совершала ошибки, и люди при этом страдали, но и Элиотт, и Лука тоже. Жизнь может быть грязной, и Люсиль была втянута во все это. Например, ее многолетний партнер расстается с ней из-за парня, с которым только что познакомился, а потом целует ее несколько дней спустя на вечеринке, как будто ничего не случилось. Конечно, она подумает, что Лука — просто каприз для Элиотта, особенно когда позже тот окажется в маниакальном эпизоде. Для меня также имело смысл, что она будет бороться за свои отношения, потому что она выглядела как искренне заботящаяся об Элиотте — даже если они не совсем хорошо относились друг к другу. Как я уже говорила, жизнь — сплошная неразбериха, все совершают ошибки, особенно в молодости. У всех нас в прошлом есть что-то, чем мы не обязательно гордимся, какой-то наш поступок мог причинить боль кому-то другому, сознательно или нет. Однако! В этой вселенной Люсиль… злая. Даже жестокая. У нее есть свои причины — она не хочет, чтобы Элиотт ее бросал, хотя, может быть, она испытывает к нему не любовь, а скорее какую-то мученическую жалость или что-то в этом роде; но то, как она обращается с Элиоттом и, следовательно, с Лукой, не нормально. Есть тонкая грань между грязной борьбой за что-то или кого-то, кого вы хотите, и оскорблением. Я не думаю, что Люсиль здесь абьюзивная как таковая, хотя она определенно пересекает границы, что не нормально: пытается контролировать или манипулировать Элиотом, притворяясь, что знает его мысли лучше, чем он, говоря ему, что никто другой не останется с ним. Это очень близко к тому, что называется газлайтинг, и, хотя каждая ситуация отличается и иногда некоторые из этих действий могут быть приемлемыми или оправданными для определенных людей, они не должны считаться нормальным поведением в отношениях любого рода. К счастью, Элиотт тоже это понял и закончил их. Если вам нужно было услышать, что это не нормально, чтобы с вами так обращались, считайте это своим знаком. Даже если некоторые действия не хотят никого оскорбить, они все равно могут быть таковыми. В любом случае. Я заранее приношу свои извинения за действия Люсиль в этой главе. Обещаю, это последнее, что мы от нее услышим. Ворнинг: Кроме того, Лука немного паникует после того, что произошло в главе 7. Это не полная паническая атака, и я не думаю, что она должна быть указана, но лучше перестраховаться, чем извиняться, поэтому, пожалуйста, будьте осторожны. Что ж. Я надеюсь, что не напугала вас всем вышесказанным. В конце концов, все сложится хорошо, я обещаю.
***
Теплая тяжесть окутывала Луку, когда он моргнул и открыл глаза. Элиотт крепко обнимал его, положив руку на обнаженную талию Луки, его горячее дыхание касалось спины Луки, их ноги переплелись. Он чувствовал себя… в безопасности, так или иначе. Под защитой, в укрытии. Как будто ничто не могло причинить ему боль, как будто внешний мир на самом деле не существовал, только они вдвоем в своем пузыре, где ничто не могло до них добраться. Он теснее прижался к теплу Элиотта, не желая расставаться с этим спокойствием, с этим ощущением безмятежности. Кожа Элиотта, касающаяся его спины, ощущалась гладкой. Он чувствовал, как медленно поднимается и опускается грудь Элиотта, когда тот ровно дышал. На долгое, блаженное мгновение он позволил себе погрузиться в мирный сон, пока не осознал, что они оба практически голые. Почему они так заснули? И тут он вспомнил. Руки Элиотта на его обнаженной коже — губы Элиотта на нем — Элиотт кончает в руку Луки — Лука кончает в элиоттовский... Боже. Они занимались сексом. Охуенно великолепным сексом — хотя, возможно, для Элиотта это не было таким уж большим событием — но для Луки… Это было намного круче, чем он себе представлял. Ощущения нахлынули на него. Нежность Элиотта, его очевидная забота о том, чтобы Луке было хорошо. Список первых разов с Элиоттом становился все длиннее, не так ли? Первый раз подрочить кому-то. Первый минет. Первый поцелуй. Первая совместная постель. Первый парень. Подождите. Подождите, нет, это не было правдой. Элиотт не был его парнем. Первый фиктивный парень. Блять. Неужели люди обычно занимаются сексом, когда притворяются, что встречаются? Внезапно в объятиях Элиотта он перестал чувствовать себя в безопасности. Вдруг он почувствовал себя запертым, как в клетке, сковывающей его, придавливающей к земле. Лука почувствовал, как в нем поднимается паника. Ему нужно было убираться отсюда, уйти от Элиотта. Ему нужно было подышать. Стараясь сохранять самообладание настолько долго, чтобы сбежать, он сумел вывернуться из рук Элиотта, не разбудив его. На какое-то долгое мгновение ему показалось, что сердце вот-вот остановится, когда Элиотт пробормотал его имя, но потом тот слегка пошевелился и продолжил спать. Лука бросился в ванную и включил душ. Он уставился на свое отражение в зеркале. Казалось, все в нем изменилось, как будто все сразу заметят, что мир Луки перевернулся с ног на голову. Он представил себе, как садится за стол завтракать и все узнают, что произошло. Он почти услышал голос Люсиль, комментирующей, что Лука наконец-то занялся сексом. Он пытался найти аргументы для самого себя, говоря, что это невозможно, что он все еще выглядит так же, как вчера, но потом заметил небольшой синячок на ключице и больше не мог сдерживаться. Слезы потекли ручьем, и он спрятался в душе, позволяя горячей воде смешаться с солеными каплями, позволяя ей смыть запах Элиотта, впитавшийся в его кожу. Он не мог заставить себя помыться, он просто стоял, мощные струи воды массировали его плечи. Итак, у них был секс. Окей. В этом нет ничего особенного, не так ли? Многие люди занимаются сексом. Но они с Элиоттом не были вместе. С другой стороны, многие люди, которые не вместе, все еще занимаются сексом. На дворе 2020 год, ебанный в рот. Люди больше не ждали свадьбы, чтобы заняться сексом. Лука мог бы справиться со случайным сексом, верно? Он просто должен вести себя расслабленно. Сказать Элиотту, что было здорово, но он ничего от него не ждет. Но что, если Элиотт захочет сделать это снова? Что-то вроде друзей с привилегиями? У него чуть не вырвался истерический смех, если бы он вовремя не успел заглушить его рукой. Друзья с привилегиями, ну да, конечно. Фальшивые бойфренды с привилегиями были больше похожи на истину. Во всей этой ситуации было слишком много подводных камней, которых невозможно было избежать. Он не знал, что делать. Он не знал, как нужно вести себя, занимаясь сексом со своим ненастоящим парнем. Нужно ли им было поговорить об этом? Или это было просто что-то, что произошло и может быть обсуждено простым пожатием плеч, не настолько важное, чтобы удостоиться более глубокого обсуждения? Думал ли Элиотт, что это входит в обязанности бойфренда, даже если от них у них было только название? Сделал ли Элиотт это, потому что считал себя обязанным Луке? Это было на один раз, или Элиотт хотел бы еще? Будет ли он ожидать большего? Считает ли он их теперь товарищами по сексу? Или он вообще не хотел бы это повторять? Что, если этот секс даже не был хорош для Элиотта? Что, если он просто хотел трахнуть Луку, что-то вроде зуда, который нужно почесать, и теперь, когда он избавился от этого, он потерял всякий интерес к Луке? Что было бы хуже: если бы Элиотт захотел продолжать или не захотел? Хочет ли Лука сделать это снова? Он знал ответ на этот вопрос. Он действительно хотел сделать это снова, но не знал, сможет ли выдержать. Его тело кричало об этом, о большем, об Элиотте. О более взрывных оргазмах с Элиоттом. О бесконечных ночах, проведенных за исследованиями тела Элиотта и будучи исследованным Элиоттом. И его сердце кричало тоже — но совсем о другом. О принадлежности, о единении как пары. Медленно его затуманенный мозг пришел в себя. Раньше он думал, что ему нравился Элиотт. Похоже, пришло время скорректировать эту теорию. Ему не нравился Элиотт. Он был влюблен в него. Блять, он действительно должен был во все это вляпаться, да? Первый привлекательный парень, который взял и поцеловал его, и Лука должен был влюбиться. Конечно, Элиотт не мог чувствовать то же самое. Конечно, он был внимателен к желаниям и потребностям Луки, но он, вероятно, был внимательным любовником со всеми. Он просто хотел Луку, в этом даже был смысл, учитывая, что их заставили поцеловаться пару раз, а Элиотт был одинок некоторое время. У него были определенные потребности, а Лука подвернулся под руку, доступный и желающий. Охуенно сильно желающий. Ему нужно будет вести себя небрежно, списать все на гормоны или просто на интерес узнать, из-за чего весь сыр-бор. Он не мог допустить, чтобы Элиотт узнал о его чувствах. Элиотт будет чувствовать себя плохо, подумает, что он в чем-то виноват. Блять, может быть, Элиотт чувствовал бы себя настолько виноватым из-за того, что поставил Луку в такое положение с этими его фальшивыми отношениями, что он остался из чувства вины, занялся сексом с Лукой, чтобы успокоить свою совесть. Или, может быть, он пожалел Луку, который был настолько глуп, что влюбился в парня, который никогда не давал ему никаких обещаний. Боже, он же не станет притворяться, что любит Луку из жалости, правда? Лука почувствовал тошноту. Он проебался по всем фронтам. Его тошнило, кружилась голова. Ему было невыносимо возвращаться в спальню, видеть Элиотта, вести себя так, будто вчерашний день ничего не значит, притворяться, что все это было какой-то неожиданной импровизированной частью спектакля. По крайней мере, они скоро уедут. Всем их фальшивым отношениям скоро придет конец. Ему не придется долго притворяться перед Люсиль, что он влюблен в Элиотта, и в то же время притворяться перед Элиоттом, что он не влюблен в него. Лука молча оделся. По крайней мере, карма была на его стороне, когда он открыл дверь ванной, а Элиотт все еще крепко спал. Лука выскользнул из спальни. Он поколебался с секунду, прежде чем закрыть за собой дверь. Все эти выходные они с Элиоттом не отходили друг от друга ни на шаг. Разумно ли было встретиться с остальными в одиночку? Что, если они начнут задавать вопросы, на которые он не сможет ответить? Что, если они решат, что они поругались? Но его желание уйти от Элиотта победило. Он закрыл за собой дверь и постарался вести себя настолько нормально и обычно, насколько мог.***
Элиотт постепенно просыпался. Он очень спокойно спал, и ему снился Лука. Потом он вспомнил вчерашний день и то, что Лука в реальной жизни был намного лучше, чем Лука во сне, и невольно улыбнулся. Он крепче сжал руки, пытаясь притянуть Луку ближе к себе, желая вдохнуть его запах, поцеловать — и нащупал только воздух. Его постепенное пробуждение было резко нарушено, Элиотт открыл глаза, и его улыбка дрогнула. Лука исчез. Но подушка все еще пахла им, матрас был еще теплым. Может быть, он просто пошел в ванную. Элиотт повернулся на спину и снова закрыл глаза. Боже, Лука. Как, блять, ему посчастливилось встретиться с Лукой в этой жизни? Вчерашний день был охуительно удивительным. Лука был таким горячим, таким отзывчивым, таким пиздецки идеальным под его пальцами, его ртом. Он вспомнил румянец Луки, стоны Луки, прошептанные мольбы Луки, прикосновения Луки. Его рука скользнула вниз по груди и животу, как будто это была бы рука Луки. Он опустил руку в боксеры, его член уже наполовину затвердел. Он хотел Луку даже больше, чем вчера. Но это было не просто физическое желание. Он был бы так же счастлив, если бы Лука вернулся, чтобы пообниматься с ним, просто поговорить. Он мог бы слушать Луку целую вечность. Он не смог бы найти более идеального фальшивого бойфренда, даже если бы обыскал все четыре стороны света. Лука был таким невероятно заботливым, бескорыстным и милым. Ох, он мог быть и колючим, и упрямым, и нахальным, но все это еще больше нравилось Элиотту. Он был умным, остроумным и веселым. С ним Элиотт чувствовал себя непринужденно. И то, как он вчера защищал Элиотта перед Люсиль… А потом он так спокойно отнесся к биполярному расстройству Элиотта, как будто в этом не было ничего особенного… Он просто продолжал удивлять Элиотта. Как тогда, когда он сыграл на пианино. Его красивые, красивущие пальцы порхали по клавишам, а красивый рот воспроизвел название песни: «Я люблю тебя». Он вдруг пожалел, что Лука на самом деле не сыграл эту песню для него, что он на самом деле не имел в виду эти слова, когда говорил их ему. И тут он понял — более идеального настоящего парня ему просто не найти. Боже, он должен найти Луку. Рассказать ему об этих чувствах. Сказать ему, какой он замечательный. Может быть, спросить его, могут ли они начать встречаться по-настоящему. Спросить его, могут ли они продолжать целоваться, вернуться к тому, чем они занимались вчера, сделать еще один шаг в какой-то момент… Они могли бы не торопиться, он дал бы Луке столько времени, сколько тому нужно, но он не хотел отказываться от этого. Даже если Лука еще не чувствовал того же самого… Он будет готов подождать Луку, готов рискнуть и попробовать. Он даже не потрудился одеться. Он взял футболку, накинул ее, прикрыв боксеры, и неторопливо вышел, думая только об одном: найти Луку. Лука сидел за столом с завтраком и разговаривал с Софьяном, Венсаном и Мари. Теперь, когда поиски Луки были закончены, другая часть его тела начала кричать на него, и у него появилась новая цель: поцеловать Луку. Целовать Луку, пока они оба не забудут свои имена. Но Лука вскочил прежде, чем Элиотт успел сделать что-нибудь в этом роде. — Думаю, мне пора собираться… Я разбросал свои вещи, мне… мне понадобится дополнительное время… Это прозвучало как ложь. При учете того, что Лука лгал всем подряд в течение последних нескольких дней, тот факт, что это была первая фраза, которая звучала абсолютно фальшиво, должен было что-то значить, но Элиотт был слишком потрясен, чтобы что-то сделать, когда Лука прошел мимо него, даже не взглянув, и растворился в глубинах домика. Элиотт молча сел. Его голод внезапно испарился.~~~
Завтрак прошел из рук вон плохо. Элиотт был расстроен и сердит на всех, Идрисс, как только появился, был мрачен из-за того, что нужно было возвращаться в Париж сегодня, а Люсиль продолжала резко подкалывать Элиотта по поводу того, что он упустил свою лучшую половину, изначально предполагая, что они, должно быть, поссорились, затем она изменила тактику и сделала грубые замечания о том, что Луке слишком больно ходить этим утром. Услышав это, Элиотт стукнул кулаком по столу и, не говоря ни слова, выскочил из комнаты, нуждаясь в свежем воздухе, чтобы остыть. Стоя на крыльце и нервно покусывая губу, он гадал, что же случилось. Ему не хотелось ни с кем встречаться, но он не знал, что делать. Он боялся, что Лука не пустит его в их спальню. Он сердится на Элиотта? Жалеет ли он о том, что у них был секс? Элиотт был так уверен, что Лука тоже хочет этого. Они заснули вместе, как возлюбленные. Так что же произошло между тем моментом и сейчас? Может быть, у Луки было время подумать и он решил, что не хочет видеть Элиотта в таком амплуа. Возможно, вчерашний день был ошибкой, способом утешить Элиотта, который вышел из-под контроля. Но Лука хотел его так же сильно, как он хотел Луку, он мог бы поклясться в этом. Блять. Ему нужно было поговорить с Лукой. Но если Лука не хочет с ним разговаривать, то ему надо подождать. Дать Луке время. Именно он втянул Луку во весь этот его бардак. У них будет время поговорить попозже. Они уберутся отсюда, подальше от всей этой фальшивой истории с отношениями, вернутся домой, где будут только вдвоем. Терпение. Не его сильная сторона. Его мысли неслись со скоростью тысячи миль в минуту. Ему нужно было что-то сделать, отвлечься, пока он не свел сам себя с ума. Софьян загнал его в угол, когда он убирался в гостиной. — Ладно, выкладывай. Что ты сделал с Лукой? Элиотт прикинулся дурачком. — Что ты имеешь в виду? Я ничего не делал. — Ладно, хорошо, ты ничего не делал, но что-то случилось, Элиотт. Луку явно что-то беспокоит. Такое чувство, что он тебя избегает. — Почему ты автоматически считаешь, что это имеет какое-то отношение ко мне? — горячо возразил Элиотт, защищаясь. — Он был в полном порядке, пока ты не пришел. Немного тихим, но в порядке. И вообще, никто из нас не видел его со вчерашнего дня, пока он не пришел поесть сегодня утром, так что держу пари, что это как-то связано с тобой. — Блять. Ладно, думаю, что я мог проебаться, Софьян. Я — мы — я занимался с ним сексом. — Ты занимался сексом с Лукой? Блять, Элиотт. — Я знаю. Но он тоже этого хотел, Софьян, и, клянусь, ему это нравилось! — Элиотт… Очевидно, он передумал. Блять. Вы двое не вместе, если ты вдруг забыл. Элиотт провел рукой по волосам. — Я не забыл, Софьян! Я знаю, что мне не следовало, но я просто… Он мне нравится, Соф. На самом деле. Сильно. Может быть, мы могли бы начать встречаться по-настоящему, я не знаю… Софьян покачал головой. — Элиотт… Ты перешел черту. И Лука пострадал в процессе этого. Я всегда думал, что вся эта игра закончится тем, что один или оба из вас пострадают. — Я не хотел причинять ему боль! И, возможно, все это не было игрой. То, что мы только притворялись парой, еще не значит… Его прервал пронзительный голос: — Я так и знала! Я знала, что у вас с Лукой все было не по-настоящему. Я знала, что ты не забыл меня. Ты просто пытался заставить меня ревновать, признайся! Блять. Элиотт обернулся, готовый сказать Люсиль, чтобы она держалась от него подальше, но она снова оказалась быстрее. — Все в порядке, Элиотт, я прощаю тебя. Конечно, мы можем снова быть вместе. Ты знаешь, что Лука не может дать тебе то, что тебе нужно, но я могу, Элиотт. Я единственная, кто может это сделать. Она бросилась к нему в объятия и поцеловала в губы. У нее за спиной раздался тихий вздох. Элиотт оттолкнул ее, но было уже поздно. В дверном проеме едва виднелась тень разворачивающегося мальчика. — Лука! — закричал он. Но Лука продолжал бежать.