Почему именно ты?

***

Последние несколько десятков лет Саше было безумно скучно. Его ничего не радовало, не забавляло, да и вообще жизнь стала такой размеренной и скучной, что изредка хотелось воткнуть себе осиновый кол в сердце, ну или на солнце выйти, пусть это и бред вшивой кобылы, и вампирам это особо вреда не нанесет, разве что больно немного сделает. Но все равно, хотелось даже почувствовать эту боль, пусть мазохистом Саша себя никогда не считал, просто, как бы забавно не звучало, но он хотел почувствовать хоть что-то, что убедило бы его в том, что он все еще жив. Ха-ха три раза, он чертов вампир, фактически он не может быть жив, в принципе в нем вообще не было ничего человеческого, но все же… Хотелось хоть чего-то, а не просто лежать целыми днями и тупить в потолок, иногда разбираясь с тучей документов. Последней «забавой», которую он привел в свою скучную жизнь был Влад. Мальчишка, пусть и был раньше забитым до мерзкого желания выпнуть бесполезного человека из особняка, но оказался любопытным и достаточно умным. Он быстро усваивал, что можно делать, а что нельзя, быстро научился контролировать собственную жажду и понимать собственный предел. Он был целеустремленным, и за почти двести лет он научился более менее тому, чему его старательно обучал Саша, ну или слуги, зависело от ситуации. И если первые несколько десятков лет за Владом и его развитием было интересно наблюдать, то в последующие годы это стало рутиной. Как и все в жизни Саши. Как же было скучно иметь столько власти, иметь почти все, даже человеческого ребенка, ну ладно, обращённого по собственной прихоти, но… Не хотеть ничего. Саша вообще не помнил, когда в последний раз испытывал хоть мало-мальский интерес хоть к чему-то. Не было абсолютно ничего, даже никаких чувств ни к чему и ни к кому, и на удивление, Влад это понимал. Мальчик не ждал от него какой-то любви или заботы, он был покорным, хотя Саша никак не насиловал, не издевался над ним и давал полную свободу действий. Но вампира вполне устраивало, что они своеобразно поладили и никто никому не мешает, и ни у кого из них нет завышенных ожиданий друг к другу. Влада ему стало жалко, но не хотелось тревожить старые раны, старые воспоминания, именно поэтому он не хотел вспоминать при каких обстоятельствах они познакомились, ему было, вероятно стыдно за свое поведение, но все же две сотни лет прошло с тех пор, вроде бы старые раны уже должны были затянуться и покрыться корочкой, но… Странно, такого не происходило. Саша не чувствовал облегчения от того, что спас того мальчика и дал ему лучшую жизнь, он не чувствовал какой-то отцовской любви к Владу, хоть и занимался его обучением периодически, но иногда он был горд за него. Это, наверное, были самые яркие чувства за последние года — скука и изредка гордость за Влада.

***

— Это… — шепотом, с удивлением рассматривая сверток каких-то тряпок, прошептал Саша, пальцами хватаясь за белоснежную простыню и вставая на мысочках, чтобы рассмотреть то, что держит мама, хотя, скорее, кого она держит. — Твой брат, Саш. — мама держала в руках маленький белый сверсток из простынь и полотенец, а в свертке виднелось маленькое, сморщенное, пухлое лицо. Маленький нос брата морщился, а сам он непонятно скулил, пока Саша заглядывал аккуратно в лицо этого странного сморщенного создания, а рука отца лежала на его спине. — Родился еще один чистокровный вампир. — благоговейно произнес отец, трепля шатена по волосам. — Саша, это твой брат. — Угу, — неясно кивнул шатен, все еще смотря на маленького ребенка, и не понимал, что он чувствует. Он был странно рад просто от взгляда на этого маленького человека, он не мог точно описать это чувство, так как был слишком мал, на тот момент ему было около десяти и он не то, чтобы хорошо мог понять свои чувства, хоть и знал, что в его возрасте, особенно вампирам — не понимать чего конкретно они хотят это абсолютно нормально. Тот день был праздником для их маленькой семьи. Мама была пусть и невыносимо уставшей, изнеможённой и сонной, но все равно держала на руках этого маленького ребенка и периодически отдавала его в руки супруга, но даже при этом она смотрела своими алыми глазами лишь с искренней любовью, пусть ее глаза и закрывались от усталости. Отец был также счастлив появлением второго сына, и пытался больше привить любовь Саши к брату, хоть и понимал, что, вероятно, мальчик плохо понимает, почему должен любить этот сморщенный комок. Что ж, вероятно это нормально, пусть они с супругой и обсуждали с Сашей тему того, что у него скоро появится младший, но шатен никогда не проявлял интереса к этому. Глава семейства все еще помнил, как на новость о том, что «У тебя будет младший брат или сестра», шатен кивнул и попытался улыбнуться, а на вопрос «Что-то не так?», они услышали ответ «Я понятия не имею как реагировать, я видел, что семья Элизабет так реагировали на появление младшего.» — Саша, — шепнул отец уже вечером, когда они рядом с сыном стояли возле колыбели, а мать Саши спокойно и крепко спала на белоснежных простынях. — Мы еще не дали имя ребенку. Хочешь ли ты дать ему имя, дитя мое? — Вы назовете его так, как скажу я? — неверяще произнес юный князь, смотря своими карими глазами на отца, который лишь улыбнулся и потрепал его по волосам. — Ну конечно, Саш. Как бы ты хотел, чтобы величали твоего брата? — все же отец надеялся привить любовь Саши к ребенку, это было важно, все же они — семья и какими бы жестокими кровожадными убийцами они не были и в какое бы неспокойное время не жили, для них семья всегда будет превыше всего. И главе семьи очень жаль, что Саша, несмотря на юный возраст, уже реагирует на все достаточно спокойно и стойко, да это было отличным качеством для князя, как для будущего правителя, но все же иногда было бы лучше, если бы Саша был обычным ребенком. Лучше бы он своим радостным криком разбудил и напугал этого ребенка, но не отреагировал так… спокойно. Уф, главное, чтобы это никак не повлияло на будущие отношения братьев. — Давай его будут звать Славой? Ну пожалуйста? Мне кажется, ему подходит! — подумав несколько минут, шепотом попросил шатен, моляще смотря на отца. — Хорошо, давай, когда мама проснется, обсудим это с ней, хорошо? Но имя Слава, мы будем рассматривать в приоритете. — улыбаясь, предложил глава семейства, прекрасно зная, что сын отнесется к этому нормально. — Угу. — как и ожидалось, кивнул Саша, медленно и слабо руками покачивая колыбель, у которой они стояли и молча смотрел на брата, что спал, как-то причмокивая губами. — Уже солнце скоро встанет, нужно ложиться. — подходя к окну и плотно закрывая шторы, повернулся к сыну вампир с улыбкой. — Возьмешь меня на руки? — просто, не очень радостно, почти лишенно эмоций, спросил Саша и его отец лишь вздохнул. Он правда не знал, почему его сын разговаривает и реагирует так взросло, возможно, он просто устал, все же он также переживал за мать, когда та рожала, а они даже не могли подойти к ней, пока все не закончилось. — Хорошо.

***

— А почему у него нет клыков? — оттягивая детскую губу немного выше, из-за чего ребенок начинал хныкать, спросил Саша, но Славу тут же забрала на руки мать, пытаясь успокоить младшего сына. Шатен же сидел на мягком ковре, скучающе наблюдая за этим, и понимал лишь одно — он сделал что-то не так, а вот, что он сделал не так — он не понимал. — Саша, дорогой, я же говорила, что не стоит нарушать чужое пространство. Твой брат пусть и мал, но все же, дорогой, ему неприятно, что ты начал трогать его рот. А клыков у него нет потому, что он еще слишком мал. Милый, клыки появляются уже гораздо позже, примерно в семь — восемь лет. Хорошо? — со вздохом, поглаживая младшего по спине рукой, тихо и ласково с улыбкой на губах, произнесла женщина, а после села на ковер рядом с Сашей, стараясь успокоить Славу и также оставить его играть на ковре. — Прости, я больше не буду. — тут же смутился Саша, и глянул на брата, который все также хныкал. Он утирал своими маленькими кулачками лицо и, всхлипывая, смотрел на старшего. — И ты, Слав, тоже прости. Я не хотел тебя обижать. — приложив руку к груди, искренне извинился Саша, зная, что если он обидел кого-то, то должен извиниться. По крайней мере его так учили. — Я думаю, Слава простит тебя, мой юный князь. — ласково улыбнулась женщина, погладив сына по щеке и вновь аккуратно усаживая младшего на шкуру какого-то большого животного, но у которого была достаточно теплая шуба, чтобы сделать из нее ковер. Саша весь оставшийся вечер просидел на том же ковре, что и брат, иногда перебираясь на диван, что стоял неподалеку, а иногда отвлекаясь на то, чтобы подойти к книжному шкафу и взять оттуда книгу. По сути это была их общая игровая комната, и Слава обычно развлекался на полу, а Саша либо был вне игровой, либо сидел и читал книгу тут, в основном, когда мама просила присмотреть за братом. Иногда Саша мог просто наблюдать за братом и не понимать, что такого особенного в Славе. Нет, он определенно испытывал чувства к этому существу, которое скоро должно отрастить клыки и стать нормальным вампиром, но пока шатен не очень понимал, что чувствует к этому. Слава просто был обычным ребенком, вероятно, сам Саша был таким с десяток лет назад, он просто не очень понимал, как можно безумно обожать вот… Вот это. Вот это существо, что давится сейчас какой-то игрушкой или просто валяется, пыхтя что-то невнятное. Возможно, Саша будет понимать свои чувства к брату, когда подрастет, по крайней мере так говорит отец.

***

— Учитель, — обратился однажды Влад, пока Саша пустыми глазами пялился в белый потолок своего кабинета, закинув ноги на подлокотник, а руки сложив на своей груди. — Сегодня доложили о том, что многие вампиры-аристократы планируют восстание. — М, — протянул Саша, совершенно незаинтересованно и лениво. Ему нет дела до этих придурков, да и они — скучные и слабые, он не видит смысла уделять им время. — Ну и что? — Это значит, что половина аристократов может напасть на вас в любой момент и попробовать свергнуть. — расшифровал, пусть он и знал, что Саше это не нужно, Влад, обеспокоенно смотря на шатена. Он выглядел очень уставшим, просто лежа и тупя в потолок. Насколько знал Влад, вампир не покидал кабинет уже несколько дней и его это беспокоило. Пусть мальчик и знал, что вампирам не обязательно следить за физическими потребностями, достаточно просто пить человеческую кровь, но все же беспокоился за своего учителя. Ему бы не хотелось, чтобы тот, кто спас Влада от смерти, хоть в чем-то нуждался, или ему было плохо или некомфортно. — Свергнуть? — глаза Саши блеснули, но не каким-то интересом, а чистой злобой. Юноша усмехнулся, закидывая руки за голову и расслабленно потягиваясь. — Я последний чистокровный вампир, малыш. Мне никто не может навредить. — Я беспокоюсь за вас. — хмурясь, настаивал на своем брюнет, сжимая в руках документы, которые принес, пусть и знал, что Саша ненавидит бумажную волокиту. — Я не понимаю этого чувства. — честно ответил вампир, даже не оборачиваясь на обращенного, было достаточно видеть его отражение в окне. Повисла тишина, в которой Влад лишь беспокойно рассматривал своего учителя, пусть и понимал, что его беспокойство надумано. Саша прав, он последний оставшийся чистокровный вампир, его силы превосходят силы других вампиров в несколько раз. Но Влад знал, какой ценой это далось князю, за что сильно уважал его, но в то же время опасался. Он не испытывал уже животного ужаса перед ним, как это было в первые дни их совместной жизни, но все еще немного опасался Саши, и это было вполне обосновано. Серьезно, вампир, что лежал перед ним буквально являлся причиной Чумы, он погубил множество жизней одной своей скорбью и то случайно, и Влад знал, что какое-то время вампира мучала за это совесть, до того момента, как он запечатал свои эмоции и чувства. — Тебе не нужно как-либо переживать, Влад. Я обещал тебе защиту. — напомнил Саша, приподнимая руку с груди, а после вновь возвращая ее покоиться на груди. — Я переживаю за вас. Не за себя. Саша не ответил.

***

Влад помнил тот день, когда Саша забрал его из той кровавой бойни так, словно это было вчера, пусть часть воспоминаний уже меркла. Влад тогда был лишь ребенком, которому не посчастливилось стать свидетелем смерти матери. Тогда было страшное время — чума, и для их семьи это было сильным ударом. Они жили не то, чтобы бедно, но и не особо богато — приходилось работать практически всегда и с малых лет, чтобы заработать на кусок хлеба и прокормить немаленькую семью. Мать и отец работали на полях с утра во вечера, старшие брат и сестра тоже работали, но в городе, им удалось найти работу там, пусть они никогда не отвечали, какую, а Влад с тремя младшими братьями и сестрами обычно сидел дома и следил за ними, занимаясь либо домашними делами, либо какой-то работой на заказ. Ему приходилось совмещать быт и слежку за маленькими детьми, чтобы те не разбежались и не пропали или не поранились, это было сложно, но юноша старался справляться. И все было хорошо ровно до того момента, как не полыхнуло поместье их князя. До Влада доходили слухи, что те, кто оберегает их — вампиры, и что те девы, которых деревня приносит раз в месяц, как подношение правящей семье, были убиты и осушены этими кровопийцами. Но это было лишь глупое предположение, потому что через несколько дней эти девы были в деревне. Но Владу никогда не было до этого дела, он старался делать все, чтобы родители гордились им. На самом деле ему не позволяли работать с чем-то тяжелым лишь потому, что он был слаб здоровьем. Он не знал, что точно произошло, но родился он слишком слабым и, кажется, чуть не умер, будучи младенцем, да и в младенчестве приходилось водить его к знахарям, чтобы хворь излечили. И лишь из страха, что средний сын может умереть где-нибудь в самой глупой ситуации, было решено обучать его ведению домашнего хозяйства, а не какой-то тяжелой работе. Влад учился готовить, шить, стирать и следить за домом и детьми, чем обычно мужчины не занимались, поэтому иногда сверстники смеялись над ним за спиной юноши. Но тот особо не обращал внимания на это. Да, было очень обидно, ведь у него не было друзей, да и жил он каким-то затворником, посвящая себя семье и дому, но… Но Влад и сам был не очень общительным ребенком, он не знал почему, но он был очень спокойным. Он спокойно выполнял почти все просьбы и хныканья своих младших, спокойно ходил по поручениям матери или отца, но Влад не чувствовал почти ничего. Это было достаточно странно и осознание этого пришло не сразу. Он спокойно воспринимал почти все повседневные проблемы, просьбы, спокойно выносил какие-то насмешки, если нужно было выйти в город за продуктами с младшими, спокойно занимался хозяйством, но при этом ничего не чувствовал. Словно он делал это чисто по привычке, хотя в большинстве случаев так и было, но все же ничего из повседневности не приносило былого удовольствия. И именно тогда, словно насмешка, словно какое-то своеобразное «испытание», о которых он иногда выдумывал истории, рассказывая сказки своим младшим, вспыхнула смертельная болезнь. Она забирала всех без разбору, убивая, заставляя медленно мучаться в агонии перед смертью, многие люди, Влад также знал лишь по слухам, молили о смерти и вот тогда его сердце забилось в бесконечном страхе. Влад боялся, что это коснется его семьи, он боялся, что кто-то из его родных может не вернуться. Но он все равно продолжал встречать старших с улыбкой с работы и быть молчаливым слушателем. Он искренне боялся их потерять. Но все пошло под откос тогда, когда не вернулся старший брат, а сестра пришла домой в слезах и полнейшей истерике. Владу пришлось быстро и резко, чуть не разбив тарелку, которую до этого он мыл, подскочить к старшей сестре и усадить ее на лавку возле печки. Он почти упал перед ней на колени, пытаясь рассмотреть ее лицо. Он закусывал губу в страхе, чувствуя, как сердце гулко стучит в груди, отдаваясь странной болью в висках. — Он… Он умер… Его убили, Влад! — кричала в истерике Мирослава, хватая себя за волосы и старалась вырвать их. Влад лишь, бегая глазами по напуганной сестре, пытался убрать ее руки от волос и успокоить. — Егора больше нет. Мирослава заливалась слезами, совершенно не обращая внимания на пораженного Влада, который просто застыл перед ней в шоке. Его голубые глаза были распахнуты, а с виска стекал пот, руки невольно начали трястись, а изо рта вырывались лишь неясные звуки. — Сестра, я заварю вам настойку, она вас успокоит. — сумев совладать с голосом, Влад поднялся с колен, на трясущихся ногах под рыдания сестры и непонимающие возгласы, а теперь еще и плач Елизаветы — самой младшей сестры, и подошел к полкам с различными травами, трясущейся рукой беря нужную траву. — Да не поможет мне твоя настойка! — кричала в отчаянии девушка, забираясь с ногами на скамью и пряча лицо в коленях. — Скройся с глаз, тебя там не было! Влад мог лишь пораженно стоять с пучком лекарственных трав в руке и с болью в глазах наблюдать за истерикой сестры. Она права, его там не было, но… Чего она ожидает от него? Он слишком слаб, чтобы пойти и работать, именно поэтому он сидит дома и занимается хозяйством, да он не мог как-то помочь и сделать хоть что-то, но он же не виноват в смерти брата… Не виноват же? Влад старается сдержать неясные чувства, что мешались в его груди и лишь со вздохом поставил глиняный горшок с водой из колодца в печь и осмотрел комнату, пытаясь понять, кому помочь первому. Нужно было успокоить истерику старшей сестры, хотя, она ясно дала понять, что не хочет его видеть. Младшие брат и сестра ходили вокруг него и периодически дергали за одежду, безустанно и громко заливаясь слезами, а маленькая сестра плакала навзрыд в своей колыбели. Владу пришлось лишь вздохнуть и по очереди успокоить своих младших, а после лишь с сочувствием смотреть на сестру. Он не думал, что может помочь хоть чем-то в ее горе. Но он все равно медленно подошел с немного странно пахнущей теплой жидкостью в кружке и протянул ее сестре, но та, лишь посмотрев на то, что протянул ей младший, фыркнула и пробормотав что-то вроде «я не буду пить твою отраву» вновь зарылась лицом в колени. Владу оставалось лишь вздохнуть и самому сделать несколько глотков успокаивающего чая. Нужно вновь заняться домашними делами, пусть на сердце и неспокойно, он не хочет давить на больное место собственной сестры. Да, пусть его душа изворачивается наизнанку от непонимания и медленного осознания того, что родной человек больше не вернется домой, пусть его гложут собственные чувства, пусть он никак не может помочь сейчас Мирославе, но он может поддерживать домашний уют. Плевать, что хочется узнать подробности, плевать, что хочется рассмеяться от дурости этой ситуации или плакать от потери близкого человека, на все плевать, он должен быть сильным хотя бы морально, иначе собственные чувства полностью поглотят его.

***

С этих пор смерть преследовала Влада постоянно. Оказалось, что Егора уже нашли мертвым на месте, где он работал, но все его тело было в ранах, словно кто-то издевался над ним, а изо рта текла белая пена, словно у собаки во время бешенства. Никто не знал, что точно с ним произошло, но больше удивляло то, что это произошло вечером, когда все расходились по домам, но людей было еще достаточно, чтобы услышать истошные вопли человека. Но никто ничего не слышал и не видел. Именно в тот вечер полыхнуло поместье так называемых вампиров и именно в тот вечер появилась неизлечимая болезнь. Но, даже несмотря на опасность, родители и сестра все равно продолжали работать, а Владу строго настрого запретили покидать дом, а тем более выходить в город. Но это не помогало, совсем не помогало, и от этого Влад начинал сходить с ума. Сначала медленно начали умирать его младшие братья и сестры, родители пахали на работе, чтобы хоть как-то прокормить и заработать на лечение детей, а Влад старался не сойти с ума от окружающей его смерти. Первой ушла из жизни младшая сестренка — захлебнулась слюнями и странной беловатой пеной прямо на глазах у Влада, пока тот пытался ее покормить. Влад тогда испугался и ненарочно выронил сестру, которая еще была в сознании и всхлипывала, из рук и та упала на пол с глухим стуком, словно бы Влад выронил куклу, а после еле заметных телодвижений, и каких-то странных всхлипов-хрипов, сестра умерла прямо около собственной колыбели. Влад тогда просидел в той же комнате, не в силах выйти из нее, плача и зажимая рот руками, лишь плакал, глотая слезы и сопли. Он все смотрел на труп сестры, что больше не двигалась, а пена с ее маленького рта капала на деревянный пол. Влад задыхался весь оставшийся вечер, игнорируя просьбы младших выйти и собственные физиологические потребности до момента, пока не пришли родители. Они нашли его, задыхающегося на полу комнаты, спрятавшегося в темном углу и беззвучно плачущего, зажимающего рот рукой. Никто не сказал ни слова до того момента, пока не увидели умершую младшую дочь. Мать тогда истошно завопила, у Влада до сих пор стоял тот крик в ушах и из-за него хотелось плакать еще сильнее.

***

Учитель казался ему тогда светом в его жизни, в жизни, в которой Влад уже потерял абсолютно все, и мог лишь рыдать над трупом матери и ждать кончины от Чумы. Эта зараза распространилась слишком быстро, даже месяца не прошло, как половина их небольшого городка умерла. Их семья же с каждой неделей теряла одного из членов семьи. Сначала умер старший брат, его труп так и не нашли, да и опасно было выходить. Потом скончалась младшая сестра, над трупом которой родители проронили немало слез. В мерах безопасности, как бы больно не было, ее маленькое тело было принято решение сжечь на заднем дворе. В первый раз это делал глава семейства, но он утащил тогда Влада и заставил его «учится сжигать своих младший, потому что это первый и единственный раз, когда отец будет этим заниматься». Владу было плохо, он не мог смотреть на это, он кричал и умолял отца, чтобы тот сжалился над ним, ведь Влад ничего не мог сделать, Влад тоже напуган, но старшего это не волновало, он даже не позволил отпрыску отвернуться пока горело тело сестры. Следующей ушла из жизни старшая сестра, навсегда пропавшая в городе. Она не вернулась однажды вечером с работы и родители с Владом быстро поняли, что та больше не вернется. Родители проплакали полночи после ужина, а юноша ничем не мог помочь, кроме как отвлечь младших от этого всего. Вскоре ушел из жизни отец, просто вернулся с работы уже зараженным, а матушка не смогла не пустить его, именно из-за этого вскоре заразились все. Отец умер через несколько дней, забрав с собой младшего брата и сестру, а мать проплакала у их могил, еще несколько дней безвылазно, и плевать, что Владу пришлось сжечь их тела. Они с матерью гораздо меньше стали разговаривать после смерти младшей дочери, и Влад не знал, винит ли мать его в смерти сестры, или она находится в таком отчаянии, что ей не до сына. Владу не удавалось отвести ее с заднего двора, где были сожжены все тела, несколько дней, пока он все же не уговорил ее, явно каким-то чудом, хотя бы скрыться у бабушки, что живет в другом городе. Но у судьбы и правда жестокие шутки, ведь как еще объяснить тот факт, что как только Влад вместе с полуживой, почти обезвоженной, потому что сама отказывалась от еды и воды, матерью вышли в город, то женщину тут же убили какие-то монстры? Влад успел отскочить до того момента, как те монстры заметили его, и мог лишь с ужасом наблюдать за корчащейся в агонии матерью, которую на куски разрывали страшные монстры. Они выглядели как люди, только вот… глаз у них не было, словно те вытекли, да и кожа начала синеть, как синела кожа отца, когда тот умирал, а еще у существ были странные зубы и выглядели они омерзительно. Все существа были в странных обносках, вроде в человеческой одежде, а вроде нет, да и то, с какой жадностью они разрывали тело матери Влада и пожирали ее внутренности… Нет, это точно не люди. Влад мог лишь отползти к стене обшарпанного дома и мелко дрожать от страха, молясь, чтобы существа не заметили его. Слезы катились по его щекам, пока он старался сдерживать всхлипы и дышать как можно тише. Мысли путались и даже когда эти существа отошли от полусожранного трупа его матери, Влад не мог успокоиться. Он продолжал сидеть у стены, не смея подойти или вообще как-то двинуться. Страх сковал все тело юноши, не позволяя ему и двинуться с места, он даже не заметил, что к нему подошел кто-то и пристально наблюдал за его молчаливой истерикой. Ровно до того момента, пока этот кто-то не присел на корточки на расстояние вытянутой руки и не перекрыл вид на труп матери. И то, Влад среагировал не сразу, молча, зажимая рот рукой, смотрел еще пару минут на этого человека, но слезы перед глазами мешали обзору, из-за чего он не мог рассмотреть — человек перед ним или монстр. На самом деле отчаянно бьющемуся сердцу, что гоняло кровь по телу было плевать, лишь потому, что по-любому эта зараза, что погубила так много жизней уже в его легких, а пугающе спокойные, слишком страшные в детском сознании алые глаза человека, что сидел перед ним были слишком страшными. Влад только утер рукой глаза, чтобы посмотреть, кто перед ним и пожалел об этом спустя секунду. Алые, неестественные, но совершенно пустые и спокойные глаза смотрели на него, из-за чего становилось страшно, появлялось ощущение, что на тебя смотрит самый страшный монстр из всех, что были здесь. Хотелось кричать и плакать, что он, собственно, и делал. Влад кричал истошно, сильнее вжимаясь в стену под совершенно спокойный взгляд, и тихий вздох, на самом деле это существо даже шага к нему не сделало, а лишь голову, словно заинтересовано, наклонило, наблюдая за тем, как мальчик кричит. Крики Влада тогда для Саши не принесли никакого морального удовлетворения, хотя раньше он просто обожал слушать чьи-то завывания и смотреть как медленно смерть забирает человека в свои объятия. Но сейчас не было абсолютно ничего. Лишь пустота и кричащий напротив него мальчик, за отчаянием которого он наблюдал последние несколько минут, находясь до этого в стороне, был напуган до одури, чем напомнил Саше себя. Вампир не знал, зачем он сравнил себя и этого человека, потому что это было нелепо, но единственное, что последний вампир знал точно — их связала боль. Общее отчаяние должно хоть как-то повлиять на жизнь обоих, возможно, это дар судьбы, про которую часто говорила мама. Возможно, им удастся уменьшить душевную боль друг друга, если они будут рядом, тем более… Кажется, у них обоих больше никого нет. — Если тебе некуда идти. — начал Саша, опуская глаза сначала на дорогу, а после вновь поднимая взгляд на мальчика. — Мы можем вместе уйти отсюда. Я не причиню вреда, ты мне неинтересен. — Н-но, тогда зачем помогаешь? — всхлипнул, или выкрикнул, Саша не понял, мальчик, но его голос почти полностью был заглушен дождем. Странно, и как они оба не заметили, как тучи начали сгущаться на небе? Что ж, все равно дождь поможет смыть кровь с рук и лица Саши, а с Влада хоть немного смоет ту грязь, в которой он извазюкался, ну если не продолжит там сидеть. — Понятия не имею. — честно ответил, пожав плечами, шатен, после чего привел вполне весомый аргумент. — Если не хочешь сдохнуть до восхода солнца — идем со мной, но если выберешь подохнуть от холода у трупа матери — твое право. Саша поднялся на ноги, отходя на несколько шагов дальше и останавливаясь, как бы давая мальчику выбор. Все равно обоим особо некуда идти, хотя, Саша мог бы остановиться у друзей родителей, но навряд ли они живы, а у Влада не было больше вариантов. Он мог умереть от чумы, от холода и голода, просто потому, что остался совершенно один, его могли растерзать озверевшие жители его города или те монстры, которые только что бесцеремонно и безжалостно обглодали труп его матери. Мальчику ничего не оставалось, кроме как пойти с этим странным существом, дрожа и надеясь, что это был правильный выбор.

***

— Я обещал тебе защиту. — повторил Саша, принимая из рук Влада бокал с кровью. Мальчик уже несколько дней приходил и просил уделить внимание восстанию аристократов. И чего им неймется? — И я полностью доволен своим положением. — кивнул Влад, отходя на шаг от дивана, на котором расположился Саша и, словно стесняя и робея, как в первые несколько дней их знакомства, отвел взгляд в окно. — Я беспокоюсь… О последствиях. Если восстание все же будет, у вас лишь прибавится работы, мой князь. — Работа, работа, какая скука. — лениво качал ногой Саша, делая глоток крови. — Ах, грохнуть бы их к чертям, да боюсь слишком лень. — Но это решило бы проблемы. — пожал плечами Влад, вспоминая, будут ли действительно серьезные проблемы от этого решения. Только если у его князя прибавится работы, чего не хотелось бы. Он и сейчас не очень уделяет этому внимание, а если ее станет еще больше… — И создало бы новые. Никто не отрицает, что убийство аристократии, ну большей его части, принесет как радости, так и негативные последствия. — более расслабленно, видимо находясь в настроении, чтобы поговорить, кивнул вампир, жестом предлагая и Владу выпить крови, но тот отказался. — Я мог бы взять часть работы а себя. — активно предложил Влад, под скептический взгляд старшего. Несмотря на то, что Влада уже с сотню лет обучали множеству вещей, в том числе и тому, чем должен заниматься «правитель», назовем это так, Саша все еще не очень хотел допускать Влада к политическим или экономическим делам княжества. Он с недоверием разрешал Владу разгребать часть его документов, и Влад сомневался, что дело было именно в недоверии. За эти несколько десятков лет они сблизились достаточно и вполне доверяли друг другу, возможно, Саша просто не хотел напрягать его, а может ему было невыносимо смотреть на т, что его работу выполняет кто-то другой. — Ты не справишься один, вампиренок, как бы не пытался. — усмехнулся Саша, принимая сидячее положение и делая еще один глоток из бокала. — Оставь раздумья взрослым дядям. — Я не ребенок, вы знаете об этом. — нахмурился, словно его и правда это задело, Влад. — Малыш, то что тебе едва за сто пятьдесят — не делает тебя ментально готовым. — усмехнулся Саша, отставляя пустой бокал на столик. — Мне почти двести — буркнул Влад, складывая руки на груди. Ну не нравится ему, когда Саша не разрешает ему что-то, сетуя на то, что Влад еще маленький. — Не такая большая разница. — махнул рукой шатен, усмехаясь реакции младшего. — Я подумаю, Влад, займись своими делами. Владу ничего не оставалось, кроме как прожигать ленивого Сашу, что лишь потянулся, вновь улегшись на диван, взглядом, а после со вздохом и почтительным поклоном, удалиться. Все же иногда с ним спорить бесполезно, хотя, он же сказал, что подумает… Возможно, прислушается, а возможно придется еще неделю ходить к нему, ну или больше, пока не надоест. — Убийство аристократии… Скука. — качая ногой, вслух произнес Саша. — Хотя отец, вероятно, гордился бы.

***

Чистокровных вампиров осталось очень мало — буквально по пальцам можно пересчитать. Саша привык считать, что это началось после смерти его родителей и истребления людьми большей части чистокровных. Что было достаточно странно, ведь чистокровные вампиры сильны и с этим спорить нельзя, было бы логичнее, если бы между вампирами заключились браки и на свет появлялось чистокровное и самое главное — сильное потомство, чтобы не было больше того страха, что пережили тогда многие, а не пережили еще больше. Но чего Саша никогда не поймет, так это, зачем чистокровные вампиры приводили в семью людей. Этих слабых и ничтожных, ничего не умеющих, кроме как трястись от страха людей. Они ставили их с собой на определенный уровень и требовали к этим людям, хотя, чаще всего люди после вхождения в семью вампиров становились обращенными, такого же уважения, как и к чистокровным вампирам. Смех, да и только. Чтобы Саша, которому пришлось пройти Ад из-за этих людей, которые убили его семью и вырезали семьи всех, кого он так любил и кем так дорожил, да уважал их? Хера с два. Но все же, после своеобразного «замораживания» собственных эмоций, просто чтобы не сойти с ума от тех чувств и эмоций, которые вихрем вертелись в нем, когда он осознавал все, что натворили с его семьей и близкими эти люди, Саша стал относиться ко всему более спокойно. Ну, как спокойно? Ему просто было плевать. Хочешь связать жизнь с человеком, чтобы свидетелем твоего брака был еще и потомок правящей семьи вампиров? Ладно, но для этого подпиши договор, в который Саша вбухал столько условий, что тебе и не снилось, но ты все пропустишь мимо глаз, ведь так любишь этого… человека. В итоге после нескольких приглашений на «великолепное соитие двух любящих душ» у Саши уже имелся неплохой список договоров с теми, кто даже если и предаст его, то поплатится за это так, что ему и не снилось. Даже если все эти аристократы считали его лишь недалеким ребенком, что с улыбкой протягивал бесполезный и точно уж безопасный контракт, то пусть так и считают. Саше все равно. Свадьбы были хоть каким-то развлечением в более-менее мирской жизни, ну и бесплатную кровь никто не отменял, ну и какое-то странное пойло людей, которое те зовут алкоголем. Обычно, если шатен и присутствовал на таких «веселых» мероприятиях, то чувствовал себя, словно в детском саду. Ему было скучно, темы для общения были однотипны, а наблюдать за радостными и постоянно целующимися и чуть ли не сношающимися на столе «молодожёнами» было противно. Саше, каким бы молодым и незрелым он не стал князем, как бы рано дюжина ответственности не легла на его хрупкие тогда плечи, четко был уверен в том, что он — сильнее и умнее любого вампира. Как он знал, чистокровных вампиров осталось совсем мало, по пальцам пересчитать, а если остались, то либо немощные, либо раненые, либо утратившие силы и власть, либо не собирались вообще к этому возвращаться, либо, как все эти… Сношающиеся с людьми. Он никогда не поймет, зачем вампиры приводят людей в семью, тем самым смешивая кровь. Если вампир, чистокровный вампир, приводил в дом человека с достаточно серьезным заявлением о том, что любит это существо, это лишь создавало проблемы. Сашу заставляли присутствовать при этом, как последнего молодого и в здравом уме чистокровного вампира, который еще и был отпрыском бывшего правителя, а еще, Саша был единственным, кто прилюдно поклялся никогда не привести человека и супруга в дом. Саша сознательно отказался от заведения семьи. По сути, после такого заявления он был доверенным лицом, и как бы иронично не звучало, эдаким священником у вампиров. Он наблюдал за моментом обращения смертного в вампира, что не было приятным зрелищем, а скорее вызывало рвотные позывы. Особенно вызывала рвоту сама церемония, она была и смехотворна и отвратительна одновременно. Саша обычно с женихом, который от нетерпения чуть ли не визжал, что уже так себе картина, стоял возле алтаря и надеялся незаметно выпить немного больше крови, чем его обычно просили выпить перед церемонией. Поэтому вампиру со вздохом приходилось смотреть на жениха, что обычно смотрел на свою любимую невесту в черном или алом платье, хотя люди обычно праздновали в белоснежных, с таким обожанием, восторгом и желанием, что становилось дурно. Саша этого не понимал и понимать не хотел, его в принципе тошнило от знаков привязанности и любви, это еще с детства пошло, так что вампир сомневался, что как-то можно это изменить. И вот когда невесту, радостную и чуть ли не пищащую подводят к жениху, Саша может лишь безэмоционально наблюдать за тем, как эти влюбленные целуются. Да еще жадно так, что вампиру первые несколько раз на свадьбах было даже интересно, а как это можно, ну вот настолько человека хотеть? Или от чего это зависит? От принятия, что скоро ты будешь ходячим трупом? Но после, хм, свадьбы пятой это стало надоедать. И восторженные вздохи с обеих сторон — со стороны невесты и со стороны жениха, стали раздражать, Саше иногда становилось жиль, что он не может умереть, перепив крови, иногда очень хотелось. И вот, после страстного поцелуя, еще не отдышавшиеся даже, жених обычно прокусывает шею невесте, сильно испачкав ее платье кровью и заставляя ее закричать от боли. Невесты в таких случаях несколько минут корчатся от боли, пока ее жених-вампир, не осушит ее тело от крови ровно наполовину. Некоторых иногда приходилось оттаскивать силой или магией, чтобы не убил ненароком, если у вампира плохая выдержка. Это доставляло лишь больше мороки. Самое мерзкое для Саши было то, что ему приходилось участвовать в этом цирке безумия. После того, как невеста корчилась от боли на полу алтаря, вампиру приходилось брать кинжал, специальный, который то ли обмазан был чем-то, то ли просто серебряный, и сильно проводить по руке вампира, чтобы собрать уже его кровь в какой-нибудь большой бокал, а после заставить невесту выпить всю кровь жениха до последней капли. После этого Саша обычно произносил какую-нибудь заготовленную речь, которую обычно уже никто не слушал и сливался в основной зал, чтобы выпить крови. Хотя, если честно, после таких ритуалов на кровь не особо тянуло. А после его ухода новообращенный и потерявший часть своей силы вампир и его любимая, теперь уже жена-вампир, вновь целовались, с еще большей жадностью. А еще после нескольких часов проведенных на этой недо-свадьбе, где еще зачем-то каждый хотел с Сашей поговорить, сам вампир уезжал, или телепортировался, в зависимости от состояния и настроения, домой. Хотя буквально спустя несколько десятков лет, когда такие приглашения перестали быть чем-то странным, и уже картина умирающего человека на руках любви, стала нормой в его сознании, в Саше словно что-то поменялось. Его переклинило, стало интересно, слишком резко, сколько еще осталось чистокровных вампиров. И это было действительно странно, иногда, когда он задумывался об этом слишком сильно, то ему становилось натурально страшно за свою психику, а после он вновь углублялся в изучение. Он поднял собственные архивы, не спал днями, выясняя, кто уже отдал часть сил своей половинке, а кто умер и наконец, кто жив… И спустя время удалось узнать, что на свете осталось лишь три чистокровных вампира, а все остальные были либо гораздо слабее Саши, либо обращенными или новообращенными, а те и близко с ним по силе не стояли. Чистокровные вампиры — он сам и двое близких друзей его родителей, к которым он относился с некоторым уважением. Не хватит слов описать радости Саши, когда он побывал на последних двух свадьбах. Сила внутри него гоготала. Он сильнейший из вампиров. Все эти мрази, придет их время, они ответят за все. — Счастья, молодым вампирам, да будет в ваше семье мрак и похоть! — пряча радостную, почти безумную ухмылку и нездоровый блеск алых глаз, улыбнулся Саша, с отвращением смотря на окровавленный поцелуй новой семьи. Сила внутри него приятно урчала.

***

Истребление аристократии было бы…затруднительно, мягко говоря. Да, у Саши есть много доверенных людей, нечисти и вампиров, некоторые были достаточно мудрыми, так сказать, и дорожили своими связями с Сашей, а некоторые даже после связи с людьми остались преданными, у шатена также есть слуги, в которых он уверен на все сто, есть Влад, но… Власть — слишком утомительно, слишком затратно, слишком много энергии нужно уделять на это ежедневно, а Саше лень, откровенно лень, у него уже есть все это, ему достаточно, но и надоедливых мошек, что могли бы угрожать, прежде всего Владу и его преданным вампирам и полу-вампирам, тоже бы не хотелось видеть и убирать последствия их попыток его свергнуть в своем поместье. Ах, неужели и правда придется разбираться со всем этим? — Подсказал бы кто… — лениво прошептал вампир, закрывая глаза. Но никого не было рядом. Родители давно умерли, еще когда охотники на нечисть смогли найти верный способ гибели вампиров, но унесли его с собой же в землю. Брат же наоборот, умер у Саши на руках, слуги бы не подсказали — они всего лишь марионетки, что выполняют любой приказ Саши, а Влад или приближенные… Им до звезды, чем занимается шатен, лишь бы не было страшных последствий. Саше правда было жаль, что рядом не было хоть кого-то родного, того, кому он мог бы без проблем выговориться и его бы поняли. Кхм, у него в принципе был Влад, которому он доверял почти всецело, но… Тема потери всех близких для Саши была какой-то слишком интимной, взрослой и достаточно закрытой для того, чтобы обсуждать ее с юнцом. Да и они особо никогда не затрагивали прошлое друг друга. Влад и сам не горел желанием рассказывать о своей человеческой жизни, поэтому Саша не лез, да и Влад прекрасно понимал, что такие темы для обсуждения неприятны и даже не спрашивал никогда. На самом деле такое спокойствие Саши было не то, чтобы врожденным фактом, на это спокойствие была причина и у этого спокойствия есть цель, пусть вампир и не очень любит вспоминать тот день. Это произошло на эдакое совершеннолетие Саши, ему тогда исполнилось сто девятнадцать и он официально мог претендовать на пост главы как дома, так и своеобразного правителя. Почему своеобразного? Ну, потому что вампиры, чистокровные вампиры, уважали собрата если он был либо на их уровне силы, либо если вампир превосходил их по силе. В обществе вампиров ценилась в основном сила и умение вести себя в обществе, для аристократов, коими позже стали именовать себя вампиры, также ценилась образованность. Отец Саши среди чистокровных вампиров был самым сильным и именно за это его уважали, любили и почитали и, конечно же, от наследника глава семейства требовал того же. Сашу обучали грамотности и всяким манерам с раннего детства, пусть мать Саши — более мягкий, но все же чистокровный вампир, и просила супруга немного повременить с обучением сына. Не то, чтобы Саша был каким-то вундеркиндом или самым умным вампиров из всех, нет, он был начитанным, действительно разбирался в некоторых вещах, но в некоторых все равно разбирался либо хуже, либо был слепым котенком. К маленькому вампиру также приходили и учителя по магии, обучая Сашу контролировать как собственную жажду, так и силу, которая у него есть сейчас и готовили к тому, что во время совершеннолетия этой силы станет еще больше и нужно будет ее вовремя обуздать. Иногда Саша даже завидовал брату. Слава рос более счастливым и свободным, он был освобожден от постоянных занятий и мог проводить все свободное время в саду и играть с разной нечистью, к нему могли приходить друзья и они могли разговаривать на отвлеченные темы. Брат был свободен и счастлив. Саша завидовал, он такой свободы был лишен. «Ты старший, Саша. Ты не можешь прохлаждаться, ты мой наследник. Кто займет мое место, когда я умру? » — Ненавижу, почему ему дозволено то, что мне нельзя? — крикнул как-то Саша, швырнув очередную книгу по магии в стену да так, что та упала и безвольно раскрылась на той странице, до которой вампир еще не дошел. Но на собственный выпад ненависти в сторону брата мальчик испугался. Ему стало дурно от смысла тех слов, который он вложил в собственный крик. Почему из-за такой мелочи он должен ненавидеть Славу? Он всего лишь ребенок, он ничего не сделает ему. «Верно, малыш. Ты гораздо сильнее, тот мальчишка не сможет помешать тебе. Ты добьешься того, чего хочешь» Голос был чужеродным, но Саше иррационально не стало страшно от него. От своих негативных мыслей в сторону брата — да, а вот от голоса нет. — Я сильнее этого…существа. — стоя в своей комнате и глядя в окно на то, как его брат весело катается по зеленой траве, что казалась темно синей в сумерках, а над этим весело смеются его матушка и слуги, Саша лишь задергивает штору и отходит от окна. — Ты ничего у меня не заберешь. Подойдя к книге, которой не посчастливилось пострадать, Саша увидел, что раскрылась она на странице, содержание которой рассказывало про своеобразное «замораживание эмоций». Опасаясь как-либо навредить брату, который ни в чем не виноват, шатен решил провести своеобразный ритуал по запечатыванию своих эмоций, да и ритуал этот обещал быть безболезненным и безопасным. Но с годами ненависть Саши к брату утихала, он часто думал насчет этого, ни с кем не делясь своими мыслями и чувствами, еще учить начнут, не дай дьявол отцу доложат, Саше это не нужно. Лишь поэтому он мог самостоятельно обдумывать и анализировать свои чувства, постепенно становясь еще более закрытым и молчаливым, и даже когда Слава стал немного старше и все время просил Сашу поиграть с ним, старший отказывал, ссылаясь на дела. Мальчик иногда плакал и истерил, но после стал лишь капризничать при Саше, не понимая совершенно, почему шатен отказывается с ним играть. Но к совершеннолетию Александра их своеобразная ненависть друг к другу поутихла. Саша стал допускать те моменты, когда Слава приходил к нему и просто слушал то, что читал ему брат вслух, даже если не понимал содержания, а Слава больше не просил Сашу играть с ним. Они не стали великолепными братьями, которые встанут горой друг за друга, не стали теми, кому безоговорочно доверяли или никогда бы не предали, но что-то такое у них было. Саша был готов выслушать и обучить брата чему-нибудь, иногда мог прикрыть его перед родителями, а Слава в свою очередь иногда, в редких случаях брал на себя вину Саши, даже когда он не просил, и всегда был молчаливым присутствующим, если Саше было плохо. Тем более навряд ли то чувство было ненавистью, возможно завистью. Просто раньше, когда Слава был меньше, младенцем, если быть точным, Саша не знал, как обращаться с этим маленьким существом, а служанки особо не помогали, лишь сюсюкаясь с младшим сыном правителя. А когда Слава стал подрастать, Саша был гораздо старше и ему было неинтересно с ребенком. Он не пытался сблизиться с братом, а Слава не пытался понять, почему Саша так поступает. На самом деле единственное, что спасло Сашу от смерти это то, что на балу ему стало слишком душно, из-за чего пришлось выйти в сад, а Слава напросился с ним, а еще то, что оба не пили сегодня кровь. Все произошло слишком быстро, чтобы Саша смог хоть что-то понять, единственное, что он помнил с того дня — это множество криков от боли и слишком громкий звук, словно что-то взорвалось. Он помнил громкий и отчаянный крик брата, что минуту назад покинул его и бежал к их поместью. Он помнил горящий дом. Страх захватил тело Саши, мешая здраво мыслить. Его дом был в огне, пламя слишком быстро распространялось, ясно давая понять, что пожар кто-то подстроил, но Сашу это сейчас не волновало. Юноша слышал крики, что постепенно вовсе искажались и исчезали, полностью заменяя собой лишь потрескивание дерева и неясный шум. Что-то постоянно обваливалось, создавая шум, откуда-то издалека доносились крики и голоса, но Саша не слышал всего этого, не в силах оторвать взгляда от пылающего поместья. Все ведь было нормально буквально десять минут назад, ровно десять минут назад отец уточнял его самочувствие, а матушка обеспокоенно смотрела на него, тихо спросив, не нужно ли позвать лекаря. Десять минут назад все его близкие были живы и здоровы, все смеялись и веселились, играла музыка, как бы призывая начать танцевать, да черт возьми, с Сашей даже какая-то дама флиртовала. А теперь в мгновение ока всего этого не стало. В этот же момент с Сашей что-то произошло, видно, его слабая, детская магия не могла сдержать всех тех эмоций, что разом навалились на мальчишку. Шатен упал на колени, больно разодрав как брюки, так и кожу и, держа руки у сердца, словно то могло выпасть от той боли, что он испытал, закричал. Он не знал почему именно он чувствует себя настолько плохо, эмоций было слишком много, но боль заглушала все, она закупоривала уши, закрывала глаза, давая смотреть лишь на тьму и не давала периодически вдохнуть. Саша кричал до тех пор пока не охрип, а после лишь упал на дорогу, больно ударяясь лбом и надрывно плача, периодически задыхаясь. Он рыдал до тех пор пока не услышал сдавленный, совсем тихий и еле слышный зов по имени. Не то, чтобы это отрезвило, лишь подлило масла в огонь. Саша вспомнил про брата, что не успел так далеко отойти, но был на достаточно близком расстоянии, чтобы его могло задеть. Подняв лицо, шатен мог лишь остолбенело наблюдать за братом, что истекал кровью, периодически дергаясь и хрипя что-то невнятное. Лицо Славы исказилось от боли, а еще он тянул к нему свою окровавленную руку, закатывая глаза, но Саша мог лишь с шоком наблюдать за этим. Он не представлял, что ему делать. Эмоций было слишком много, слишком много страха, слишком много боли, вампир не привык к этому. Саша в тот вечер мог лишь бессвязно бормотать что-то, сидя на коленях и прижимая холодное, окровавленное тело к себе, носом утыкаясь трупу куда-то в волосы. Слезы катились по щекам, даже не думая останавливаться, шатен бессильно плакал, магия, что частично сдерживала его эмоции рассеялась еще давно, и Саша уже ничего не мог с этим поделать. Он мог лишь молить хрипящего брата не покидать его, Саша не хотел терять абсолютно всех, пусть у них с братом и не такие близкие отношения, но и терять его не хотелось. Голоса, что слышались где-то далеко, сейчас раздавались неподалеку и кажется приближались, но Саша был слишком погружен в свое отчаяние, чтобы заметить хоть что-то. Ему было настолько больно, что хотелось умереть. Хотелось, чтобы умер он, а не его близкие, на самом деле, если бы была возможность, то Саша отдал бы свою душу на растерзание в Ад, только бы с его семьей все было хорошо. — Эй, тут еще один! — крикнул кто-то совсем рядом с Сашей. — Все вы кровопийцы! Шатен не слышал гневную речь странного человека перед собой, но понимал, что… — Это из-за тебя… Из-за тебя их не стало. — осознание этого на удивление пришло быстро, то ли адреналин так в голову ударил, то ли даже в отчаяние было достаточно просто сложить два и два. Сашу не то, что захлестнул гнев или что-то в этом роде, он не мог соображать в той буре эмоций, что была в нем. Слезы на глазах еще не высохли, а горло жгло и болело от его криков, а после от тихих мольб, даже сказать эту фразу было достаточно затруднительно и шатен сомневался, что человек его вообще услышал. Но ему это было неважно, ему на все было плевать, ему хотелось, чтобы все это оказалось страшным сном или очередной проверкой отца. Он не хочет в это верить, он не хочет оставаться в полном одиночестве. Даже если он провел в нем большую часть своей жизни, потерять всех разом без дальнейшей возможности даже увидеть тех, кого ты так сильно любишь, даже несмотря на то, что практически не говорил им этого, слишком больно, слишком тяжело, просто слишком. Человек же еще что-то говорил, но Саша его просто не слышал, в ушах стоял странный звон, а мелькание этого человека лишь раздражало. Не особо думая о том, что он делает, Саша взмахом руки направил часть тьмы в человека. На несколько мгновений стало тихо, а после раздался отчаянный крик этого мужчины, но теперь за его мучениями Саша наблюдал с шоком и облегчением. Этот ублюдок будет страдать за то, что он сделал. Мужчина упал на спину, корчась от боли и пытаясь разорвать ногтями кожу на шее. Он царапал так сильно, что с кожи потекла кровь, его глаза закатились, а изо рта пошла пена. Он дергался в конвульсиях, явно не понимая, что происходит. На крики мужчины прибежали и остальные люди, сначала замечая Сашу, который держал окровавленный и покрытый пеплом холодный труп брата, а после крича от ужаса, наблюдая за своим собратом. Мужчина же, после нескольких минут таких валяний, заметил присутствие других людей, и явно сагрессировал, хотя те не давали особо повода. Просто подошли и попытались привести мужчину в чувства, пока Саша молча за этим наблюдал. Но мужчина накинулся на своих друзей, словно зверь, начиная сначала раздирать шею той девушке, которую ему удалось повалить, а после он начал догонять тех, кто с криком разбежался. Саша мог лишь наблюдать за тем, как девушку с разодранным горлом начинает трясти, а после она бьется в агонии, протяжно крича и срывая голос, из ее рта стекала пена, а глаза закатывались. Вскоре и девушка поднялась на ноги, с трудом конечно, ей понадобилось на это очень много времени, а после поковыляла, почти поползла, обратно, туда, откуда эти люди, видимо, пришли. Шатен же мог лишь дышать и анализировать то, что произошло, то, что он сделал и что ему стоит делать дальше. Единственное, что ему сейчас хотелось — взять с собой хоть что-то, что напоминало бы о семье. Все их имущество в огне, как и его близкие, хотя, скорее всего это не какой-то обычный огонь, даже в него люди умудрились что-то добавить, а может им кто подсказал. Саша, всхлипывая, опустил труп на землю, решая для себя, будет ли его действие аморальным, но даже если так, все равно во всей этой ситуации нет морали. Они ведь жили спокойно веками, да, были стычки, но не настолько сильные, чтобы вырезать всех и каждого. Неужели люди думают, что если убрать «правителей», то станет проще? Нет, возможно, придет кто-то еще хуже, со своими порядками и устоями. Да и Саша тоже хорош, взял да заразил людей какой-то дрянью. «Они этого заслужили, они заслуживают испытать ту боль, которую чувствуешь ты» Саша не возражал, теперь используя свою магию лишь для того, чтобы создать последние напоминание о семье. Возможно, если бы кто-то увидел то, что делает вампир, то непременно сказал бы, что это аморально. Но у Саши больше ничего нет.

***

— Мне жаль что вас нет. — пробормотал шатен, машинально прикасаясь пальцем к серьге в ухе. Кажется, он задумался настолько сильно, что погрузился ненадолго в то, что не хотел бы вспоминать. Оставалось лишь вздохнуть и подумать над предложением Влада, а еще поработать. Да, стоит определенно поработать. Возможно, это поможет избавиться от странного страха внутри. Неприятное ощущение тревоги расползлось в груди, заставляя напрячься. — Черт с ним, этот ребенок все равно настоит на своем. — пришлось принять сидячее положение на диване и позвать одну из служанок лишь для того, чтобы отдать приказ, чтобы слуги нашли какой-нибудь приличный костюм для него и для Влада. Если пойти на бал неизбежно, то он пойдет туда и будет выглядеть шикарно.

***

Несколько последующих дней проходили спокойно и относительно скучно. Саше пришлось заниматься бумажной волокитой, опять же лишь после упрёков Влада, который приходил чуть ли не каждый час и молча с укором смотрел на него. Это было неприятно, слишком человеческое чувство, слишком противное, но все же пришлось прислушаться к этому чувству и сделать так, как молча просил Влад. Все же ему хотелось засыпать без ленивого чувства стыда перед кем-то. Поэтому Саше, через его не хочу великое, пришлось несколько дней почти безвылазно провести в кабинете за, о дьявол, работой. И как только вампир закончил всю эту невероятных размеров волокиту и прилёг отдохнуть на диван, надеясь провалиться в сон, как к нему зашёл Влад, который не тревожил его все те дни, когда шатен был действительно занят. — Саш, нас приглашают на бал. — с порога объявил брюнет, подходя к дивану, на котором лежал Саша и протянул ему конверт с печатью, но тот лишь отвернулся на бок, недовольно бурча. — Нас вечно куда-то приглашают. — со вздохом отвернулся шатен. Ну не хочется ему опять куда-то переться, чтобы обсуждать чью-то жизнь и сплетни… Зачем? — Но теперь там будет большая часть аристократии. — словно это могло убедить вампира, произнес Влад, кивая чему-то своему. — Влад, тьма ты моя беспроглядная, у нас нет доказате… — как последнюю отговорку предложил Саша, только бы никуда не ехать. Ему так-то хотелось зайти в одно место и отдать уважение почившим близким, а тут это. Ну не хочется ему, вот вообще, и разбираться ни с чем не хочется. — Есть. Я все нашел, все документы есть, Саш, я… — но у Влада аргументы были жёстче и это напрягало. Вот гаденыш, и где только нашел? Нужно было ограничить то, чем он может распоряжаться, хотя… Черт с ним, ладно. — Сделал большую часть работы, я понимаю. — раздражённо выдохнул вампир, проводя рукой по грязным каштановым волосам. Все эти дни, пока работал, он не покидал кабинет, отдавая себя всего документам. Потому что, если бы отвлекся, то навряд ли бы вообще вернулся к каким-то скучным бумажкам, которые могут подождать. Влад же послушно закрыл рот, понимая, что не сможет достучаться до учителя. Не то, чтобы его черное сердце могло полюбить Сашу, учитывая то, что почти все эмоции вампир вырезал из сознания Влада, но уважение к чистокровному было. Влад искренне уважал шатена, он видел и понимал, сколько делает Саша, даже через него, вампир много работает и этого не отнять. Говоря честно, Влад понял бы, если бы Саша послал его. — Я правда не понимаю, почему ты так хочешь избавления от аристократии. Они тебе ничего не сделали. — вновь принимая сидячее положение и руками ероша волосы, думая, что это поможет избавиться от лёгкой, но неприятной головной боли, спросил шатен. — Вам сделали. — совершенно спокойно кивнул Влад, вызывая недоумение у вампира. Юноша говорил так, словно это было в порядке вещей. — Это не повод, Влад. — устало вздохнул шатен, вставая и подходя к шкафу, где хранилась кровь. Нужно выпить, в трезвом уме и памяти воспринимать это не хочется вообще. От крови не пьянеют, но Влад об этом не знает, поэтому можно будет соврать, а потом уже, если до него докатит, что к чему, вот тогда нужно будет думать, как выкручиваться. — Ам, есть еще один факт. — не то, чтобы робко, но неуверенно произнес брюнет, делая несколько шагов к Саше. — Ну? — после двух минут молчания, поторопил вампир. Ему вообще не хотелось мусолить эту тему, ему хотелось выпить, принять ванну и поспать, а остальное — он гуй клал. — Есть информация о том, что некоторые из аристократов нашли простолюдинку, что выжила при странных обстоятельствах после встречи с вампирами. Ее также обратили, хотя я уверен, что не полностью, и также ее заставляли тренировать свои силы. Они хотят чтобы эта девочка вам противостояла… — только закончив свою немного неуверенную речь, Влад выдохнул, а так как это было бредом сумасшедшего, он даже не удивился, услышав тихий смешок. — Ты сам веришь в то, что сказал? — усмехнулся шатен, делая глоток, чувствуя, как вязкая, густая жидкость течет по горлу. — …Нет, не верю. — немного помолчав и нахмурившись, все же ответил Влад. — Хах, как я и думал. — усмехнулся вампир, после чего закрыл глаза, вздыхая. — У кого там бал очередной? — У Ветровых. — кивнул Влад, слыша очередной вздох вампира. — Ты знаешь, кто там ещё будет? — Ну, там будет граф Розейбер, который по докладу и занимается организацией этого восстания. — Восстание, как же. — усмехнулся Саша, но Влад чувствовал столько злобы в этом слове, что стало немного не по себе. Саша очень редко на что-то реагировал, так что это было немного удивительно. — Я договорюсь, Влад. Теперь можешь заниматься своими делами. — Как скажите, бал в конце месяца. — кивнул Влад, кланяясь по привычке и выходя из кабинета, оставляя Сашу одного. — Придется написать Варе… — вздохнул шатен, делая глоток и отставляя бутылку с кровью на стол. У них не то, чтобы были плохие отношения, все же они были хорошими друзьями с детства, но у Ветровой был немного дурной характер. Не то, чтобы Саша осуждал это, нет, наоборот, просто иногда Варя была заносчивой. Она была единственным чистокровным ребенком в своей семье и, естественно, ее холили и лелеяли, вот и выросла избалованной. А когда она привела в дом человеческого, слабого и робкого юношу, ее родителей чуть удар не хватил. Они даже просили Сашу, тогда уже князя, повлиять на их дочь, шатен вроде как кивнул, потом искренне попросил Варю подумать, но та его чуть не ударила. Она доказывала, что безмерно любит этого человека и умрет, если хоть кто-то будет ей мешать. Саша просто вздохнул, и попытался объяснить ее родителям, что в их время брак с человеком уже вроде как становится нормой. Это немного успокоило старших чистокровных, но все осадок на душе неприятный остался. Насколько он знал, человеческого супруга дочери они так и не приняли, как и сам Саша.

***

— Как тут скучно. — сетовал шепотом Саша, беря в руки бокал с кровью. Еще скучнее чем свадьбы половины присутствующих. Влад все же уговорил его пойти на бал, потому что буквально за пару часов до того, как нужно сесть в карету, Саша все же нашел вескую причину не ехать, но его все равно уговорили присутствовать, хотя бы присутствовать на балу. Варя пообещала сожрать его с потрохами, если не явится, потому что она уже придумала даже новый план особняка, если ее старый Саша случайно разнесет. И вампир не хотел вспоминать то, как даже Влад унижался перед ним, чуть ли не умоляя его, чтобы пошел. Пусть это чувство было отброшено много лет назад, Саше было неловко и даже стыдно в тот момент, поэтому чисто из принципа он пошел. На балу было много знакомых Абрикосова, но вампиру было совершенно неинтересно с ними. Все они были… М, как бы выразиться, примитивными? Все хотели власти и денег, совершенно не понимая того, какие последствия за собой это влечет. Саша, например, был связан по рукам и ногам с разными полувампирами и их семьями различными контрактами и договорами. Он был зависим от их ресурсов и поддержки. По крайней мере создавал вид этого. С Варей они обо всем договорились ещё неделю назад, весёлый тогда состоялся диалог. Саша специально приехал к ним в поместье попить чай, ну или кровь, что предложат, и рассказал о том, что есть возможность устроить кровопролитие. Муж Вари тогда возмущался, мол «что вообще князь себе позволяет и почему именно их поместье должно страдать от этого неуравновешенного вампира?». Ветрова же тогда, как и обычно в принципе, устроила чуть ли не истерику, и достаточно внятно и громко объяснила, что Саша — друг, и если для того, чтобы развалить аристократию к херам, потребуется всего-то, чтобы их поместье немного пострадало, то это небольшая цена за спокойствие, тем более, что Варя все равно хотела сделать ремонт в поместье. Саша тогда с улыбкой наблюдал за этим, все же он недолюбливал мужа Ветровой, поэтому ему доставляло моральное удовольствие созерцание того, как он мучается. От воспоминаний о затравленном лице того человека и его жалких попыток успокоить супругу, на губах Саши заиграла лёгкая ухмылка, но он все равно скрыл ее за бокалом крови. Влад же пошел искать ту несчастную, которую, видимо, неверно обратили, потому что его это явно заинтересовало. Варя и Николай — ее супруг, ещё не вышли приветствовать присутствующих, поэтому Саша наслаждался своим одиночеством. Но его спокойное и мирское пребывание в зале было нарушено. — Ах, господин Абрикосов! Давно не виделись — к Саше подошел один из аристократов, весело ему улыбаясь и хлопая по плечу так, словно они старые друзья. Саше такое не понравилось, он ценил свое личное пространство и ненавидел, когда кто-то его нарушал, кроме друзей и Влада, они были исключением из правил. — Да, давненько. — просто кивнул шатен, дергая плечом, скидывая руку аристократа со своего плеча. — Не хотите ли заехать в следующем месяце в наше поместье? У моей дочери будет дебютный бал, она бы хотела, чтобы вы присутствовали. — продолжил аристократ, как же его звали… — Если получится, обязательно заеду, — кивнул Саша, зная, что не поедет никуда даже под осиновым колом. — Кстати, а вы слышали новость? — перешел на шепот знакомый аристократ, даже наклоняясь чуть вперед, но вполне достаточно для того, чтобы Саша мог сделать глоток крови из бокала, поэтому чистокровному вампиру было наплевать. — О чем именно? — безразлично поинтересовался шатен. — О том, что остался еще один чистокровный вампир помимо вас. — также шепотом произнес этот аристократ, пытаясь привлечь внимание вампира. — М, — без интереса протянул шатен. Сколько подобной ерунды он слышал за свои века. — Мне неинтересно. — Эта женщина и она не замужем. — словно это могло поменять ситуацию, произнес аристократ. — Меня все еще не интересует. Вы прекрасно знаете, что я никогда не свяжу себя узами брака, мне хватает уз ответственности. — улыбнулся шатен, отставляя пустой бокал на поднос. — Ну, же господин, не будьте так категоричны, будет и на вашей улице праздник, я уверен. Мы все когда-то были чистокровными, но люди… Они великолепны, всем ведь нравятся новые ощущения. — благоговейно начал рассказывать мужчина, даже жестикулируя, хоть Саше и не было интересно. В нем медленно, но верно нарастала злость, даже та сила, что изредка имела свой голос, начинала шевелиться, тоже раздражаясь. «Люди вырезали наш род. Как вы вообще смеете упоминать их?» — шипела сила, буквально бурля в теле вампира, и Саша был рад только тому, что у него была достаточная выдержка, чтобы контролировать силу, а эмоции были «заморожены», и резкой вспышки гнева не должно было случится из-за парочки слов какого-то вампирыша. — В людях нет ничего прекрасного, мой дорогой друг. Если бы у них был шанс, они бы тут же перегрызли вам глотку. — с безмятежной улыбкой произнес вампир, словно лелея эту мысль и с интересом наблюдал за сменяющимися эмоциями, которые аристократ видимо не до конца контролировал. Аристократ же, видимо поняв настроение Саши, поклонился и, пожелав прекрасного проведения вечера, удалился. — Пф, лицемер. — усмехнулся шатен, складывая руки на груди, и медленно прогулялся в другой угол зала, чтобы создать впечатление заинтересованности.

— Саш, — подходя ближе с бокалом в руке, позвал его Влад, только на подобных мероприятиях юноша отбрасывал официальный стиль общения и общался с Абрикосовым на равных. Шатен же был удивлен тем, что его подопечной оставил свое нервное ожидание появления той девчонки, с которой его только что пытались свести. — Та девочка уже скоро должна приехать, ее собираются представить как чистокровного вампира, и после ее представления планируется какое-то время на суматоху, а потом твоя речь. — Дьяволы. — устало закатил глаза вампир, отпивая немного крови из бокала. — Знал бы ты, как мне лень. Столько хлопот. Влад не выглядел заинтересованным очередным разговором Саши, вместо этого обеспокоенно поглядывая в сторону дверей. Абрикосов видел как нервно Влад постукивал пальцем по стеклу бокалу, видел его нахмуренные брови и нервозность, и так как вампиром он был старым и много чего повидал, с легкостью мог сказать, что с Владом «не так». — Тьма моя, — лукаво улыбаясь, быстро проводя рукой в перчатке по подбородку Влада, даже почти не ощутимо, но тот все равно дернулся от прикосновения, произнёс шатен. — Ты заинтересовался этой девицей? — Даже если и так. — вздохнул брюнет, признавая, что после сбора информации о девушке, что долгое время была под контролем одного аристократа, который пытался воспитать или создать, он так и не понял, чистокровного вампира, заинтересовался ею. Вероятно, это было потому, что Влад уже достаточно давно не общался с людьми, все же его окружали либо вампиры, либо марионетки Саши, которые в его поместье играли роль слуг, и именно человек его теперь интересовал больше. — Мне интересно, насколько сломали ее волю. — Люди существа бесхарактерные, скорее всего она напоминает красивую куклу, тьма моя. — безразлично пожал плечами Саша, отворачиваясь от Влада, допивая кровь и ставя пустой бокал, по стенкам которого стекал остаток крови на поднос мимо проходящего официанта. Влад просто промолчал. Он знал, что не стоит поднимать тему того, что не все люди такие злые и хотят лишь изничтожить вампиров, все равно у Саши есть тысяча и одна причина, чтобы это опровергнуть. Возможно, в Владе умерли не все человеческие чувства, хотя, по логике они и не должны были «умирать», а тем более все, но все равно интерес к человеческой девочке, даже если ее выдавали за чистокровную, был и никто из них не осмелился бы это опровергнуть. Абрикосов никак не отреагировал на молчание подопечного, он лишь с чем-то похожим на интерес наблюдал за тем, как вышли хозяева поместья и пожелали им приятного вечера. Варя и ее супруг стояли рука под руку и поднимали свои бокалы с кровью, словно собрание аристократии было чем-то веселым, словно это было праздником. Возможно, это и было таковым, но Саша не чувствовал никакой радости или счастья по этому поводу. Он знал истинное назначение этого собрания, он знал, что должно произойти, как и часть присутствующих. Но это знание его напрягало, он уже давно не чувствовал даже малейшее сомнение в собственных действиях и теперь то, что он сомневался в правильности своих дальнейших действий ставило его под удар. Причина сомнений была проста — Саша не был уверен в том, что сможет совладать с той силой, которая ему понадобиться для уничтожения стольких вампиров-полукровок. Он сколько угодно может с безразличием говорить о том, что плевать хотел на всех этих аристократов с высокой колокольни, что ему плевать, даже если они все обернуться против него, ведь он — последний чистокровный вампир и сильнее всех их вместе взятых, но страх, что засел на подкорках, он не мог изничтожить из себя. Он не мог вырвать его, не мог полностью заставить свое тело расслабиться и не переживать. Последние полчаса он тихо пытался внедрить себе мысль о том, что это необходимо. Необходимо для счастливой жизни, им ведь необходимо, чтобы не было предателей, чтобы все было мирно, чтобы не было проблем, чтобы не бояться в любой момент получить нож в спину, как это было столетия назад. Саша бы не хотел, чтобы кто-то из его… знакомых и близких, испытал то, что чувствовал он в ту ночь. Тряхнув головой, проведя рукой по волосам и мучительно простонав, Саша прошел к другому столику, где стояли бокалы с кровью и взял один в руку, чтобы успокоиться. Все в норме, успокойся, ты же не первый раз убиваешь ради выгоды. Черт возьми, почему сомнения появились именно сейчас? — Ты в норме? — раздался тихий голос рядом с ним и Саша даже не дрогнул, чувствуя знакомую ауру — Варя, интересно, как давно она наблюдала за его бесполезными действиями? — Конечно. — безразлично пожал плечами вампир, делая глоток крови и чувствуя, как подступает порыв сплюнуть эту дрянь. Кто додумался мешать алкоголь людей и кровь? Какому больному извращенцу нужно провести операцию на мозг? Саша вполне мог это устроить, кстати, вышло бы неплохое шоу на ночь. — Ты мечешься так, словно сомневаешься. — хмыкнула Варя, прикрывая рот веером, которым до этого она обмахивалась. Ее фиолетовое, ах, простите лилового цвета пышное платье красиво смотрелось на ее фигуре, и тем более этот цвет шел ей к лицу. Ее темные волосы были заплетены в какую-то мудреную прическу из-за чего Саше даже стало интересно, сколько сил слуги Вари убили на эту прическу. Черные перчатки прикрывали только запястья, а ожерелья и браслеты белоснежного цвета из каких-то драгоценных камней, о которых подруг рассказывала ему слишком давно, чтобы он помни, красиво контрастировали с ее нарядом. — Я бы не хотел с тобой это обсуждать. — твердо произнес шатен, и его голос тут же смешался с громким голосом герольда, что объявил приход новых гостей на бал. — Прибыл граф Розейбер с сыном и дочерью, прошу ко вниманию, — герольд махнул рукой и большие двери зала открылись, пропуская трех персон. Все они были одеты в роскошные наряды, волосы и лица, словно были прилизаны, выдавая лишь одну фальшивую эмоцию — радость видеть присутствующих. И пусть вся эта наивная радость от встречи могла покорить недалеких полукровок, то Варя от этого лишь хмурилась, а вот Саша мог сказать с точностью, что от них за километр воняло алхимией и какой-то дрянью, похожей на тухлую кровь. Этот запах, пусть и пытались скрыть, но из-за своей «чистокровности», Саша все равно четко ощущал этот запах. Что такого в их снадобье, которое они давали этой мелкой девчонке, что от всех их семейки так разит? — Дьяволы, ну и вонь. — не удержался от комментария Саша, морщась и мотая головой в сторону. — Возьми веер и прикрой свое недовольное лицо, ты портишь всем аппетит. — протягивая ему второй веер, как предусмотрительно, произнесла с нажимом Варя, ясно давая понять, что возражения не принимаются. — Мне они портят воздух, я же на них не кидаюсь. — безразлично пожал плечами шатен, забирая веер из рук подруги и начиная им обмахиваться, словно ему стало жарко. — Лучше посмотри на девочку, ты же вроде чистокровный, может поймешь, что с ней, мы то не такие «высоко почтенные» как некоторые. — усмехнулась шатенка, пожимая плечами и ухмыляясь куда-то в сторону, прекрасно зная, что когда именно она говорит о своей «не чистокровности» в присутствии Саши, того это бесит. Это было забавно и девушка не могла отказать себе в удовольствии наблюдать хоть за какими-то эмоциями друга. — Хватит упрекать меня в этом. Это твой выбор связать себя с человеком. — зло ткнул в ее сторону веером Саша, тут же вновь возвращаясь к обмахиванию себя. Абрикосов страдальчески закатил глаза, цокая языком, а после достаточно недовольно начиная рассматривать девочку. Пусть та и была одета в расшитое какими-то золотыми нитями что ли, пусть оно и было сшито из легкой, красивой и цветастой ткани, Саша на это даже не обратил внимания. Платье то красивое, огненные волосы девушки тоже были заплетены в достаточно красивую прическу, но вот сама девушка… По крайней мере ее состояние оставляло желать лучшего. Лицо ее было невероятно бледным, словно ее морили голодом, хотя, если смотреть насколько туго ей затянули корсет, скорее всего на очень худое тело, о голодовке можно заявлять уже с большей вероятностью. На руках, даже скрытых за перчатками, которые доходили ей почти до локтя, Саша чувствовал пульсирующие сгустки чего-то странного, вероятно синяки. От девушки чувствовался страх, хотя, скорее лютый ужас, Саша даже мог заметить насколько неуверенно она шагает рядом с графом, опустив низко голову, словно ей не разрешали поднимать глаз, и насколько сильно она сжимает свои руки меж собой, сцепив пальцы в замок. — Господин Абрикосов, не ожидал и вас здесь увидеть! — воскликнул граф, с широко улыбкой подходя к князю и протягивая ему руку для пожатия. — Как поживаете? — Вполне сносно, граф Розейбер. — улыбнулся Саша, вместо того, чтобы пожать руку графу, просто сложил руки на груди, открыто показывая свою неприязнь к полукровке. Графу пришлось лишь неловко сжать руку в кулак и убрать ее за спину, хоть на лице того и не отразилась ненависть, Саша мог почувствовать его злость, и его это смешило. Существо, незримое присутствие которого он не ощущал уже столетие так точно, вновь пошевелилось, странно рокоча где-то в груди, словно его тоже забавила эта ситуация. Именно этого ощущения Саша боялся. Боялся вновь почувствовать это шевеление существа, именно его боялся не сдержать. — Вот и славно, наш князь ведь должен быть в добром здравии. Саше захотелось засмеяться, засмеяться, а потом раскрошить череп этого придурка о каменную стену в своем подземелье. Конечно, именно о его благополучии они и думали, конечно. Истеричный смех застрял в его глотке, когда Саша, принимая буквально впихнутый ему в руки Варей веер опять же, который он отдал ей минуту назад, и раскрывая его у своего лица, скрывая улыбку, которая все же расползлась против его воли на лице. — Конечно-конечно, не беспокойтесь о моем благополучии, я проживу еще сотни… Сотни лет. — прищуриваясь, произнес князь, резко складывая веер о руку и указывая им на дочь графа с улыбкой, от которой девочку пред ним пробило на дрожь. — Не хотите представить нас? За те десятки лет, что мы не виделись, вы обзавелись дочерью? — Ах, это, — также с улыбкой смотря на бедную рыжеволосую девочку, что словно старалась скрыться от всего мира, сильнее сжимая руки и опуская голову еще ниже, словно стараясь подбородком коснуться шеи, что дрожала лишь от их взглядов на нее. — Это не моя родная дочь, ваше высочество, эта девочка — гораздо лучше. Понимаете, господа! — нарочно громко начал граф, на что Саша показательно сморщился, отворачиваясь. Варя подавила желание пихнуть его локтем в ребра, чтобы не выеживался. Нет, понимаете ли, князь, а ведет себя порой, хуже ребенка. Особенно, если бесится, что происходит редко, хотя, признаться, это весело — наблюдать за тем, как твой друг в порыве злости может снести к чертям столько полукровок, словно какой-то герой из книги, которые читала Варя. Хоть Саша ни разу не герой. — Во время чумы, мной была найден этот вампир! И какого же было мое удивление, когда я обнаружил, что эта девушка — Алена Розейбер является чистокровным вампиром! Варя и Саша подавили в себе смешок, а вот остальные — более далекие от истории и знаний о «чистокровности» вампиров, аристократы начали яростно перешептываться, найдя теперь новую тему для обсуждения, пусть это и не надолго. — Минуточку, господа, минуточку! И все это происходило под носом нашего благородного князя! — он бесцеремонно указал пальцем на Сашу, который уже прикрывал рот рукой от смеха. — Он выставлял себя бедным сиротой, оставшимся без чистокровных попечителей, он обещал нам сохранить чистокровность каждого из нам, и что в итоге? Вы, ваша светлость, игнорировали наличие чистокровного вампира буквально у вас под носом! Вы оставили его умирать в вирусе, который распространился из-за вас же! Неясные и неуверенные «Да» и еще какие-то обвинения слышали сверху, после основного и граф Розенберг выглядел очень довольным собой, он не мог подавить даже свою счастливую улыбку. — Что вы скажите в свое оправдание, князь? — разводя руки в стороны, ухмыляясь и смотря на Сашу, спросил граф, уверенный, что такой «сопляк», каким Сашу многие считали из-за редкого появления в обществе и практически непричастность в делах княжества, ничего ему ответить не сможет. Саша ничего на это не сказал, собственно как и Варя, лишь плечи обоих мелко подрагивали, а Абрикосов зажимал рот рукой. И буквально спустя минуту шатен громко рассмеялся, чуть не складываясь пополам, смех его был на удивление искренним, счастливым и звонким, и не унимался несколько минут. Эта ситуация была настолько абсурдной, настолько глупой, что никакой реакции, кроме смеха, Саша не смог из себя выдавить. — Словно я могу поверить в этот бред. — уже после своего смеха, махнул рукой Абрикосов, видя странное выражение лица графа. — Я не собираюсь оправдываться перед вами или как-то подогревать вашу ложь, мне это не нужно. Зачем распинаться перед теми, кто скоро умрет? — глаза вампира блеснули алым, а злорадная ухмылка появилась на его лице. — Что это еще значит?! — послушалось буквально с всех сторон, эти слова явно очень напугали многих и они ринулись под безразличный взгляд шатена в сторону двери, но та, уже предусмотрительно была заперта магией, достаточно мощной, чтобы полукровки не могли ее сломать. — Ну что за глупые людишки. — усмехнулся Саша, смотря на графа, который остался стоять напротив него, словно вкопанный и смотрел он на Сашу так, словно видел в первый раз, словно не мог поверить, что такой «сопляк-затворник», как Саша, провернул что-то такое, что Абрикосов достаточно жестокий, чтобы убить их всех одним махом. — Вполне в твоем стиле. — Пошел ты! — крикнул, вкладывая всю свою злость в это, граф, делая шаг назад, понимая, что против князя идти силой — глупо и смехотворно, так, хотя бы умрет с достоинством. Но злость на то, что их план провалился все же была, если бы только Саша был тем безразличным сопляком-затворником, каким о нем ходили слухи, то он навряд ли бы вообще заметил, что больше не у власти. А так, оказывается, Саша очень даже еще держится за свою власть. — О, мы перешли на оскорбления. — усмехнулся вампир, вдруг оборачиваясь вокруг своей оси и не находя рядом с собой приемника немного забеспокоился, а еще не было этого жалкого полукровки — мужа Вари, из-за чего пришлось использовать свою магию на то, чтобы тьма нашла этих двоих и переместила ближе к нему и Варе — в безопасность. По крайней мере Владом Саша считал нерациональным жертвовать, а вот Николай… Что ж, Варя любит его, он не может пойти против этого. — А теперь, когда мы все в сборе, — шатен вышел немного вперед, незаметно пихая и рыжеволосую девочку ближе к условным «своим», и расставляя руки в стороны. — Объявляю нашу огненную вечеринку открытой! Тьма обвилась вокруг руки Саши, поднятой вверх, и буквально по его желанию начал полыхать пол, пугая присутствующих. Влад, оказавшись рядом с тем, кого Абрикосов еще в карете приказал охранять, создал специальный щит, который и огонь не пропускал внутрь, и воздух оставлял чистым, чтобы никто из них не задохнулся. Заклинание, которое он использовал, по сути принадлежало князю, именно поэтому Влад мог быть спокоен. Хотя бы из них никто не пострадает. Сашу же явно веселила та агония и те крики, которые раздавались со всех сторон: многие вампиры уже катались по огненному полу, вопя от боли и царапая кожу на своих лицах, желая хоть как-то избавиться от этой боли; кто-то меж криков успевал молить его о пощаде, сам же Саша наблюдал за этим с достаточно отстраненным лицом, хоть существо в груди приятно возилось. Тьма, что жила в его сердце искренне радовалась, смотря на чужие мучения и не то, чтобы Саша был с этим не согласен. Эти существа — ни людьми, ни тем более вампирами он их назвать не мог, да и не хотел, бились в заслуженной агонии. Именно их предки вырезали весь его род, они оставили его гнить в одиночестве, по сути, это была затяжная холодная война, в ходе которой Саша просто долгое время игнорировал поползновения людей в его сторону и в сторону его свержения, но даже самая забавная и малозначительная игра начинает надоедать. Сашу разозлило не столько упоминание о почивших чистокровных вампирах, не столько обвинения в его сторону, сколько упоминания о его семье, о его мольбах о помощи и черт возьми, о том ребенке, которого просто пустили, словно расходный материал, на опыты. В какой-то мере Саше было жаль эту девочку, в какой-то мере хотелось ее понять и помочь ей, а желание, чтобы эти нелюди мучались, все еще жило в нем. За руку его втащили буквально силой в своеобразный «купол», защищая от огня. Оу, он даже не заметил, как огонь начал подползать и к нему, практически опаляя ему ноги, все же заклинание, которое он использовал, было достаточно «злым», чтобы спалить все на своем пути без разбора. — Вы чуть не сгорели. — оправдывая свой порыв, произнес Влад, отпуская руку шатена, и делая вид, словно ничего не произошло. — А, точно. Задумался. — безразлично пожал плечами Саша, теперь слыша крики агонии тех существ, словно через вату. Голова начинала болеть, возможно от криков, а возможно от того количества крови, что он выпил. — Вам нужно быть внимательнее, тем более тут уже все начинает гореть, — Влад указал рукой на загоревшиеся, словно по мановению руки, стены и все еще бьющихся, доживающих свои последние минуты в агонии полукровок. — Нравится? Горящие стены — это моя магия! — похвасталась Варя, победно усмехаясь и закрывая веером часть лица, прищуриваясь и явно ожидая одобрения со стороны друга. — Ну да, горящего пола же недостаточно. — пожал плечами юноша, получая сложенным веером по голове. Он не мог не поиздеваться над подругой, просто не мог. — Недостаточно, не спорь со мной. — Варя, вздернув нос, отвернулась от друга, наблюдая за агонией тех, кто находился вне купола и слушая лепет своего супруга о том, что он очень беспокоиться о хлипкости этого всего и что им как можно скорее нужно уходить, тем более он не может больше слушать эти крики. — Я могу избавить тебя от боли, если пожелаешь. — обращаясь уже к девочке, делая шаг к ней ближе, но никак не прикасаясь, сообщил Саша, на что та дрогнула. — Ты же подвергалась опытам, да? Кивни, если не можешь сказать. — прекрасно понимая, что девочка напугана до ужаса, это выдавали и ее движения, и ее дрожь и своеобразный «запах» страха, если можно было так выразиться. Кивок. — Ты же даже сейчас чувствуешь боль, да? Вновь кивок. — Я могу избавить тебя от этой боли, это не так сложно. Вновь станешь человеком, как когда-то и была. — спокойно пожал плечами Саша, словно это обыденность. Ну, не совсем обыденность, но шатен не думал, что это сложно, дел-то залечил раны и вывел ту мерзость, которая циркулировала в теле девочки — дел на пару часов. Хоть это и означало загруженность, чего не очень хотелось. — З-зачем в-вам эт-то? — неуверенно и тихо спросила девочка, сжимая в руках платье с такой силой, что то могло порваться. — Не знаю, люблю спасать жалких детишек, да, Влад? — пожал плечами Саша, усмехаясь и поворачиваясь к Владу. Интересно, это так агония людей его веселит, что хочется подкалывать и подшучивать над другими, или магия, которую он на себя наложил дает сбои? — Ваши шутки. — недовольно произнес младший, хмурясь и складывая руки на груди. — Саша! — крикнула Варя, резко дергая его за рукав костюма. — Уходим, там уже балки начинают падать. Не помню, что за заклинание использовала, но, видимо, сильное, раз оно сожрало мой дом за такое короткое время! — Не ори. — зажимая руками уши, буркнул шатен, оглядывая тех, кто находится в куполе, а после вздыхая и телепортируя их в свое поместье. Все равно тут лишь догорающие, еле дергающиеся тела и уже мертвый, полусгоревший дом, нечего больше здесь делать.

***

— Ты — бессовестный ублюдок, ты вообще собираешься заниматься Аленкой? — в который раз громко вопрошала Варя, отвлекая Сашу от работы в его кабинете. Она стояла там уже минут двадцать и отчитывала, буквально, князя за то, что тот не занимается ребенком, которому позволил жить в своем поместье безвозмездно. — Нет, зачем? — безразлично ответил шатен, пожимая плечами чисто по привычке и подписывая очередной документ. — Зачем? Ты что идиот? — вопросительно подняла бровь шатенка, смотря на Сашу, словно и правда на идиота, который не понимает абсолютно ничего. — Она попросила лабораторию — я дал, причина истерики? — вспоминая, как Алена, все еще боясь что-то попросить у Саши, смущаясь уточнила, может ли она проводить эксперименты в своей комнате, в отличное от учебы время. Абрикосов только рукой махнул, мола, да, конечно, а после сказал слугам обустроить лабораторию. — Она ребенок, ребенок, над которым проводили опыты! — не унималась Варя и Саша почему-то начал сомневаться в ее адекватности. — И что? Я избавил ее от боли в теле пару месяцев назад, и? Причина истерики? — все еще не понимая, чего от него хотят, спросил Саша, теперь уже поднимая голову от документов и с ожиданием смотря на подругу. — Ты безнадежен. Ты так и будешь спасать людей, замораживать их эмоции, и делать, что они хотят? — говоря конкретно «что» ее не устраивает, спросила Варя, непонимающе пожимая плечами. — Да. Не вижу проблем. Алене нравится возиться с чем-то там в лаборатории, Владу нравится помогать мне. Все счастливы, счастливый финал, как во всех твоих сопливых книжках. — махнул рукой Саша, кивая на стопку книг, которая покоила около двери в его кабинет, потому что «Саш, у меня в комнате на стеллаже кончилось место, будет стоять у тебя» — Как хорошо, что у тебя не будет детей. — раздраженно заключила шатенка под ухмылку друга. — Из тех же соображений, я дал клятву. — тыкая в сторону подруги пером, которым любил подписывать документы, произнес Саша. — И все же… — попыталась вернуться к тебе Ветрова, но ее перебили. — Варь, я работаю, и над выделением средств на ремонт твоего особняка, как ты его там хочешь, между прочим тоже. Хочешь помочь девочке — валяй, я не буду этим заниматься. — зло закончил шатен, окончательно ставя точку в этом разговоре. — Бесчувственный чурбан! — крикнула напоследок Варя, хлопнув дверью и наконец оставив его в покое. Саша откинулся спиной на спинку кресла, мучительно простонав. За последние месяцы, которые семейство Ветровых и Алена живут у него, в поместье слишком шумно. Алена шумит со своими изобретениями в комнате на нижнем этаже, которая как раз пустовала, да и была достаточно просторной для чего-то безумного, а Варя и Николай иногда ссорятся по поводу ремонта особняка, и это они делают вообще в любом месте, так что предугадать невозможно. У Саши и самого дел хватает и именно сейчас он благодарит всех чертей за то, что у него есть Влад — тихи и молчаливый компаньон, который иногда даже помогает ему решать важные дела, ладно, не иногда. Хоть какая-то радость в жизни. — Да, слишком шумно. — кивая под очередной крик из окна откуда-то из сада, произнёс Саша, с мягкой улыбкой, которая появилась на его губах всего лишь на минуту, буквально сразу же вновь возвращаясь к документам.