Почему именно ты?

***

Сколько бы Саша не думал об этом, все в голову взять не мог, почему именно их семья. Когда он смеялся над Васей, который утверждал, что Сказочный патруль — пришельцы с другой планеты, то было смешно, хоть стой, хоть падай, а вот когда это оказалось правдой… Стало вообще не до смеха. Когда его родителей на его глазах разорвало от того, что магия в них от прикосновения к метеориту превышала возможности их тел, он не знал, что делать дальше. Черт бы побрал тот день, когда его отец, переполненный энтузиазмом, прикасался к этому несчастному куску непонятного камня, крича его матери в лицо о том, что это кусок метеорита. Саша, что тогда не понимал, что отца так развеселило, что сейчас не мог понять, может быть он хотел его продать, может быть для него это просто было чем-то необычным и прикольным, а может быть до него уже дошли слухи, что с помощью метеорита можно получить способности. Все как в фантастических фильмах, только там не говорится, какая цена за это взимается. Саша хотел бы вернуться в тот день и выбросить злосчастный камень из рук родителей. Если бы только он был рядом, если бы только этот грёбаный метеорит не упал на землю в принципе, все было бы в порядке. Саша не помнил, кто его нашел и зачем притащил сюда. Он просто плакал несколько дней над телами родителей, не понимая, что произошло. Их развороченные трупы, вывернутые кишками наружу и все ещё периодически дергающиеся невесть отчего до сих пор снятся Абрикосову в кошмарах. Он плакал, как ребенок, которым он и был над их телами и долго-долго молил невесть кого вернуть его родителей за что угодно. Он бы что угодно отдал за то, чтобы ему вернули то счастливое время с родителями. Но этого не происходило. Саша и сам стал походить на труп — он почти не ел, почти не спал, а только плакал и срывающимся шепотом молил о пощаде. Даже когда трупы его родителей начали вонять, он не отошёл от них, он никому не позвонил и не рассказал, хотя часто дёргался от телефонных звонков подруг и друзей родителей. Его нашли, когда он уже почти умер от обезвоживания. Саша даже не помнил этого, но в кошмарах теперь вместо трупов он видел искаженные лица девочек, которые улыбались, протягивая к нему костлявые руки и звали с собой. Абрикосов обливался потом, ворочался на чем-то мягком и молил оставить его в покое. Тьма заполняла его, хихикая над его беспомощностью и упиваясь его страхом. Саша просыпается с диким воплем, пугая того, кто, оказывается, сидел в его палате. Напугал он этого человека своим криком лишь потому, что тот спал на стуле, напротив его кровати. Саша был проводами подсоединён ко многим пищащим аппаратам и первое время это дико его раздражало, он даже хотел вырвать все эти провода, присоединенные к его телу, только бы не слышать этот писк. Ему было невыносимо плохо и больно, слезы скатывались по щекам то ли от боли, то ли от яркого, такого не привычного света. Дышать было трудно, а тело словно горело, и пошевелится было сложно настолько, что он мог видеть перед собой только белоснежный потолок. — Они поддерживают твою жизнь, если хочешь сдохнуть — рви на здоровье. — скучающе перелистывая страницу книги, сказал ему голос на его попытку вырвать провода. — Кто ты вообще такой? — хриплым и уставшим голосом спросил шатен, все же прекращая свои попытки вырваться и обессиленно опускаясь на постель, смирно лежа. — Это имеет значение? — Влад этого не увидел, но почувствовал, что Саша хотел бы знать ответ. — Меня зовут Влад, подопытный под номером 455, когда меня забрали было двадцать два. Удовлетворит, или ещё что-то хочешь узнать? — даже не отрываясь от чтения, чувствуя раздражение этого юнца, спросил брюнет. Влад прекрасно мог понять чувства шатена, все же несколько месяцев назад он был таким же, но смирение — забавная штука, до Влада быстро дошло, что бежать некуда. Да и не хотелось как-то бежать никуда, лично у него никого не было на Земле и его никто не ждал, так что такое нововведение с магическими силами и новыми функциями организма, который приспосабливается к жизни в космосе были хоть каким-то развлечением. — Где мы? — пытаясь переварить полученную информацию, спросил Саша, проводя рукой по лицу. И что, черт возьми, значит подопытный? Типа, как кролик? Ему что жизнь на эту дрянь положить придется? Паника медленно нарастала в сердце, сковывая тело цепями. — Вторая галактическая станция, в галактике Млечный Путь, м, — протянул Влад, выглядывая в окно и в первый раз за все время диалога отвлекаясь от книги. — Сейчас пролетаем над Венерой. — Офигеть, реально? — вновь подорвался Саша, шипя и падая обратно на кровать от резкой боли во всем теле. — Стал бы я врать. — усмехнулся Влад, вновь возвращаясь к книге. — О себе помнишь что-нибудь? — Саша, шестнадцать, без понятия, почему я здесь, последнее, что помню, то что над трупами родителей сидел. — напрягая память, отчего голова отозвалась болью, сказал Саша, морщась и вздыхая. — Ага, значит, память не пострадала. — внимательно смотря на какие-то показатели на табло, ответил Влад, вновь теряя интерес к диалогу и возвращаясь к чтению. Какое-то время они провели в мерном молчании, прерываемом лишь шумом приборов и возней Саши в попытках что-то рассмотреть или удобнее устроиться. Ему было неудобно лежать на спине, он любил лежать на боку, но гадские трубки, которыми было проткнуто его тело не давали этого сделать, что, конечно же, шатену не нравилось. На самом деле ему много чего не нравилось в этой ситуации — его родители умерли из-за инопланетной херни, читай, просто так, он невесть где и невесть под чем, он совершенно не понимает, что происходит и ему чертовски страшно, настолько, что хочется плакать. — Могу я узнать, зачем меня забрали? — все же раздражённо спросил Саша, прекращая попытки дотянуться до стакана с водой, который стоял рядом. — Ты контактировал с куском метеорита? — безэмоционально и кажется даже без интереса, словно спрашивал о погоде, спросил Влад, поправляя спавшие на глаза волосы. — Да, отец его притащил, а что? — раздражённо ответил Саша, который много чего не понимал, и не знал, ответят ли ему на вопросы. Не сказать, что на лице Влада отражалось хоть что-то кроме спокойствия, но Саша почему-то думал, что уже достал его своими вопросами. Он прекрасно знал, насколько могут раздражать вечные вопросы, но надеялся, что его можно понять в такой-то ситуации. — Тогда нам нужно наблюдать за последствиями, — также спокойно, даже не меняя тона, сказал Влад. — Поздравляю, в каком-то роде ты избранный. — Да я вертел это, эта штука забрала моих родителей и. — Саша всхлипнул, когда воспоминания накрыли его с головой. Он зло утер рукой выступившие слезы, чувствуя, как нос закладывает. Лицо начинает гореть просто от воспоминаний и от понимания, жёсткого осознания того, что теперь он не знает, как ему быть, и что он больше никогда не увидит таких родных ему людей, а Саша хочет расплакаться как маленький ребенок. Он хочет, чтобы его кто-то пожалел, чтобы кто-то обнял и сказал, что все будет хорошо, не смотря ни на что. Саше страшно и его начинает трясти от непонимания, чего ждать дальше и нужно ли чего-то ждать. Его тело измотано, он чувствует себя отвратительно, организм пылает словно изнутри и он совершенно не понимает что происходит и чего ждать. Абрикосов плохо понимает, когда утыкается носом кому-то в грудь, чувствуя как по спине кто-то гладит его, словно стараясь успокоить, а тихое бормотание на ухо кажется чем-то успокаивающим. Он позволяет себе вцепиться пальцами в рубашку того, кому он плачет, и тихо зарыдать, кажется даже с завываниями, но это не так важно. Влад не критикует его, не смеется над ним, он дает ему как раз то, что нужно — он обнимает и успокаивает, шепчет разный бред, скорее всего понимая, что это не поможет, но заполняя такую напряженную тишину. Не то, чтобы Саша в один миг перестал бояться всего и каждого, не то, чтобы позабыл о всех горестях и смерти родителей, не то, чтобы ему в одно мгновение стало уютно и комфортно с этим едва знакомым человеком, и не то, чтобы он в один час нашел «своего, того самого человека», но конкретно в этот момент ему было спокойно.