***
В своем несчастье одному я рад, Что ты — мой грех и ты — мой вечный ад. У. Шекспир
— Грех это, Саша, грех. Прекрати ко мне лезть! — Андрей грубо отстраняет от себя Сашу, на которого снизошёл приступ нежности. – Да как же до тебя не доходит, что так нельзя?! — С каких пор тебя это волнует, святой Андрей Князев? — Саша, усмехаясь, поднимает бровь, но прекращает всякие попытки поцеловать или обнять мрачного, как тучи, собеседника. Тот громко цокает языком и закатывает глаза. Не скажет же Андрей, что ему надоело бояться. Он безумно устал обнимать любимого человека и дрожать в страхе быть замеченным. Хочется же нормально прижать к себе, впиться в губы и целовать, пока собственные не заболят. Жаль, только подобное невозможно в месте, где обучаются Андрей и Саша. — Неужели, тебе промыли мозги святой водой и крестом избили по голове? — Саша переходит на шёпот. — Ничего мне не промыли, — Андрей тоже говорит тихо-тихо, чтобы никто, кроме Леонтьева, не услышал. Последний поправляет очки и облизывает губы. Андрею хочется треснуть ему, чтобы не дразнил запретным плодом. Конечно, однополые отношения не приветствуются в России. А что можно говорить о месте, где обучаются священники? Тут всем в голову вдалбливают, что все геи попадут в ад, где будут гореть и мучиться на всех восьми кругах ада. И фактически ни за что. Просто за любовь будут страдать все «ненормальные», кто отходит от глупых стандартов. — Тогда чего меня прогоняешь? Обиделся, что ли? — Саша всё не унимается: злит его, что от него скрывают правду. — Ну чего ты пристал? Да и какое тебе дело, что со мной происходит? — Андрей поправляет крест, висящий на шее. — Потому что это напрямую касается меня, Андрей. У нас же всё так хорошо было, а ты вдруг стал таким чужим… Что происходит? Скажи мне прямо, прекрати бегать вокруг да около, — Саша оказывает собеседника злым взглядом, в котором помимо ярости читается и обида. Андрей опускает голову. Он любит Сашу до безумия, до предательства религии, до падения до одного из смертных грехов. Андрей по-настоящему одержим своими чувствами и готов схватить Сашу за руку и сбежать прочь из этого места. Тут никогда не примут и смешают с остальными грешниками. За простую любовь готовы карать, как за убийство или предательство ближнего. А кого Андрей погубил-то? Только себя одного, лишь он один страдает от своей любви, пожирающей его изнутри. — Саша, ничего не происходит, — Андрей обнимает себя за плечи. Ну не может он сказать правду. Она только боль причинит, заставит страдать и мучиться. Обычно Андрей не боится ничего подобного. Он всегда пошло шутит, позволяет себе многое. Но сейчас Андрей ощущает себя беспомощным и невероятно жалким и беспомощным котёнком. — Хватит врать мне, Андрей. Клянусь богом, что тресну тебе, если ты не скажешь мне прямо, — Саша грубо прижимает Андрея к стене и ставит руки по бокам. — Ты разлюбил меня? Женщину полюбил, потому что это «правильно»? Неужели, сам Андрей Князев прогнулся под этих стариков и захотел «нормальной» жизни? — С каждым словом улыбка на лице Саши становится шире и безумнее. — Чего ты молчишь, Андрей? Совесть гложет? Или ты не можешь мне в лицо правду сказать? Андрей вжимает голову в плечи и шумно проглатывает слюни. Ему сейчас страшно даже смотреть на Сашу. Его обычно весёлые глаза сейчас искрятся злостью и бесконечной обидой. Конечно, Андрей сам довёл его. Князев избегал возможности поговорить и превратил ситуацию в один большой сюр. Нужно было сразу поделиться внутренними переживаниями и вместе решить, что делать дальше. Андрей же предпочёл отшучиваться и бегать от правды и переживающего Саши. — Хватит молчать, Андрей. И не смей сейчас шутить, иначе я точно разобью твоё лицо. А ты знаешь, что я могу! Не побоюсь твоё смазливое лицо в кашу превратить! — Он шипит, как гремучая змея. Да даже зрачки сейчас напоминают змеиные. Или же это воображение Андрея слишком разыгралось. Он хочет отучиться и сбежать прочь от разговора, правды и чувств. Подло и трусливо это, зато не нужно говорить на неудобные темы. Андрей трус, сбегающий от проблем до последнего. — Князев! — Саша хватает Андрея за ворот одежды, притягивает к себе, после чего резко отпускает, толкая. Из-за этого Андрей бьёт затылком о стену. Боль сперва ударяет только в голову, но после распространяется по всему телу. Это лишает равновесия. Андрей готов с минуты на минуту упасть, но этого не даёт сделать Саша, держащий за одежду. Он тяжело дышит и напоминает разъярённого быка. — Прости? — Растерянно и невероятно жалко говорит Андрей, после чего неловко улыбается. Он смотрит в глаза Саши и не может добавить: «Прости, что я трус и сопляк, что я могу только шутить, а не действовать. Я люблю тебя. Слышишь? Я очень люблю тебя, но боюсь. Я боюсь, что нас увидят вместе, что все узнают о нас. Я не смогу бросить всё и сбежать, потому что смелый здесь только ты. А я трус, просто жалкий трус! Прости, пожалуйста, прости!». Андрей снова чувствует удар, после которого падает: Саша больше не держит за одежду. Князев не рискует поднимать голову, чтобы не видеть разачрованного лица Леонтьева. — Не подходит ко мне больше, «нормальный». Если ты посмеешь приблизиться ко мне – я правда изобью тебя, святоша — сплёвывает Саша и быстрым шагом уходит, оставляя Андрея одного.***