***
Божественная идиллия
Воспоминание
— «При всей благодарности за сочувствие мужская гордость не могла вынести мужской жалости», — читала вслух Мэриан, сидя на покрывале под садовым зонтом. Люциус лежал рядом с ней, скрестив длинные ноги и сложив руки на животе. Глаза его были прикрыты, свежий ветер ласкал лицо. Он слушал чтение Мэриан уже, наверное, с час, лишь изредка посмеиваясь или хмыкая, когда герои книги начинали вести себя неразумно. — Все, я устала, — выдохнула волшебница, захлопывая книгу. — Что мне нравится в «Маленьких женщинах», так это преображение персонажей. В хорошей книге легко можно проглядеть разницу между героем в начале повествования и в конце. — Соглашусь. — Люциус, наконец, открыл глаза и уставился на то, как девушка стала заплетать свои волосы в косу. — Ты тоже изменилась. Стало быть, ты хороший персонаж? Она стала совсем другой. Повзрослела. И дело не только в возрасте. Мэриан было двадцать восемь лет, когда они познакомились, она была совсем зеленой, но такой усердной. Она работала, работала, работала. Работала над собой и своими навыками. Отношения с Люциусом ее многому научили. Во-первых, он был старше, потому неосознанно девушка начинала копировать друга. А во-вторых, их тайный роман воспитал в ней осторожность. Мэриан больше не была такой легкомысленной, как раньше, она выросла. С Люциусом было сложнее. Он чувствовал перемены, как в себе самом, так и в своих взглядах. Мужчина наоборот стал более легкомысленным. Его больше так не волновало плетение интриг, как было пару лет назад. Он теперь хотел спокойной жизни: лежать точно так же под старой ивой, слушать чтение Мэриан, а потом наслаждаться тишиной. Они молчали, просто наслаждались обществом друг друга. Где-то недалеко тихо плескалась вода, слышались радостные крики детей, и только Малфой-Мэнор не издавал ни звука. Люциус ненадолго задремал, а разбудил его толчок локтем в бок. Он приоткрыл один глаз и сперва увидел Мэриан, которая прикрылась рукой, будто козырьком, смотря наверх. Затем он увидел своего сына, стоящего над ними. — Драко, идем к нам, — похлопала по пледу Мэриан. — А где мама? — спросил Люциус, поднимаясь на локтях. — Сейчас придет, она переодевается. И мальчик уселся рядом с довольными тайными любовниками. А позже к ним подключилась и Нарцисса, принеся с собой холодный лимонад, чтобы освежиться. Вчетвером, они были настоящей семьей. Мэриан не была лишней, она так гармонично вписалась в общество Малфоев, что даже Драко принял ее как родную. Этим летним днем всем было хорошо. Солнце светило для всех одинаково. Не было любовницы, была верная подруга.***
Новый, мать его, год!
Сириус любил вечеринки, особенно когда на них приходили. Мэриан отвергла приглашение провести вместе Рождество, потому он очень обрадовался, когда увидел ее на пороге тридцать первого декабря. На первый взгляд она показалась грустной, даже опечаленной, но через мгновение это впечатление развеялось. Девушка цвела и пахла. Она вошла в дом с кучей подарочных пакетов, закутанная в огромный шарф, громко матерясь. Блэк тут же обнял подругу, поцеловал в красную щеку и помог раздеться. У камина уже ждали Уизли, Гермиона и Гарри. Они провели на Гриммо все праздники, скрашивая одиночество Сириуса. Мэриан быстро включилась в компанию. Она так скучала по ним всем, что готова была задушить их в объятиях. — А вот и мои любимые мальчишки, — восторженно воскликнула она, запрокидывая руки на плечи Фреда и Джорджа. — Рассказывайте, что вы уже успели сделать с этой жабой? — О, профессор Амбридж пока легко отделалась, — переглянулись близнецы. Вечер плавно переходил в ночь, почти все разошлись по комнатам, в гостиной остались только Сириус, Мэриан и Тонкс. Римус тоже ускакал наверх, потому что «время позднее, а я уже не так молод». В камине догорал огонь, музыка больше не играла, а все шампанское закончилось. Было тихо, но так по-уютному тихо. Мэриан, прижавшись к Сириусу, чья рука покоилась на ее спине, тихонько дремала. Сон ее не был крепким, она слышала разговор друзей и параллельно думала о своем. Внутри что-то грызло ее, даже на работу выходить не хотелось. Сегодня днем она рисовала, почти не отвлекаясь ни на что более. То же самое было вчера. Она рисовала с таким остервенением, будто это могло ей помочь. Картины были одинаковыми — все тот же вид на сад из ее окна. Она старалась отвлечься, перестать думать о Люциусе. Все кончено. Она сама так решила. Именно поэтому Мэриан в этот вечер снова начала липнуть к Сириусу, как делала это раньше. — Спит? — тихо спросила Нимфадора, поглядывая на подругу. — Ты не заметил, что она была какой-то грустной, хоть и, ну знаешь, была Мэриан? — Быть Мэриан очень сложно, — рассмеялся Сириус. Он заботливо погладил девушку по голове и как-то грустно улыбнулся. Он бы хотел заглянуть в ее сознание и узнать, что же такое происходит в ее жизни, что так испортило ей настроение. Но Сириусу оставалось ждать, чтобы подруга рассказала все сама, и она, разумеется, сделала это. — Я рассталась с Уильямом Брауном. — Голос ее был хриплым ото сна. Мэриан чуть-чуть приподнялась и размяла плечи. — Не хотела это рассказывать, но… В общем, все зашло в тупик. — Это значит, что ты снова можешь спать со мной? — За этот вопрос Сириус получил по лбу, но смеяться не перестал. Теперь Мэриан могла хоть жить с ним. Она теперь могла все. Жизнь стала гораздо проще, но почему-то удовольствие это не приносило. На душе была какая-то странная пустота, которую она испытывала во время некоторых воспоминаний. Прошло 4 месяца с момента потери памяти, она бы никогда не поверила, что за такой срок можно влюбиться в человека, которого терпеть не могла. Опять. Снова. Вновь. История повторялась. Разве можно полюбить Люциуса Малфоя? Подонка, нарцисса и подхалима. Можно, ведь кроме этих качеств в нем были хорошие, которые он зачем-то прятал. Мэриан не стремилась перевоспитать Люциуса, но она была рада, что могла влиять на него. Ей нужно было оставить его, но даже разум говорил, что сделать это не получится. Было какое-то дурацкое пророчество, было столько загадок, которые ее рейвенкловский ум не мог оставить неразгаданными. Но Мэриан уважала себя. Она не хотела быть второй скрипкой, а требовать большего просто не могла. Он был мужчиной Нарциссы и никогда не станет ее. Она не сможет заслужить его любовь, потому нужно было остановиться, пока не поздно. Сириус был рядом, он был ключом к счастливой жизни, но нужна ли ей такая жизнь?***
Мэриан шла в спальню, когда услышала звуки из комнаты с семейным древом Блэков. Она тихонько приоткрыла дверь и заглянула. На полу сидел Гарри в своих смешных тапках и бездумно смотрел на гобелен. Скрип двери вывел его из транса, и он тут же нервно взъерошил волосы, как делал каждый раз, когда ему было неловко. — Я не помешаю? — спросила девушка, и когда получила безмолвный кивок, то уселась рядом, прислонившись спиной к стене. — Я тоже люблю эту комнату. Просто посмотри, какая огромная семья. Тут где-то даже портрет Драко Малфоя есть. — Она хмыкнула, вспоминая этого засранца, но тут же вернулась в реальность. — Жалко, что Сириуса выжгли. Как-то не очень по-семейному. — Мальчик тихо посмеялся, уставившись на свои меховые тапки. — Зато Сириус может начать заново. Создать свою семью. Знаешь… — Волшебница сделала небольшую паузу, обдумывая то, что хочет сказать, и все же решилась продолжить: — Мы могли бы стать семьей. Когда все уляжется, конечно. Мы с Сириусом еще не говорили об этом, но я вижу, что он этого хочет. Представь, мы бы жили втроем в этом доме, проводили вместе время, ругались из-за бытовых вещей. Я не претендую на звание матери, но веселой тетушкой Мэриан я бы могла стать, как считаешь?***
Виски-бар
Они не могли выдержать разлуки. Мысли были заняты друг другом, как бы они не старались отвлечься. В Министерстве приходилось держаться холодно при встрече, а оставаться наедине они не решались. Люциус и Мэриан томились ожиданием. Они оба знали, что скоро сорвутся — вопрос времени. Аболитис загрузилась работой в своем отделе, все реже навещая фонд. Нужно было сократить время нахождения рядом с Малфоем. И теперь она поняла, что стала меньше времени уделять друзьям. Ее коллега Джейн изменилась. Она поправилась? И она так часто торчала рядом с Робертом Бердом, которого Мэриан просто терпеть не могла. Когда пришла пора поговорить с подругой, начальница стала извиняться, что постоянно занята, но Джейн слишком быстро простила ее. — Мэриан, успокойся. — Девушка ласково положила руку ей на плечо, посматривая куда-то за спину. — У тебя новая должность, завал, я все понимаю. Завал! Завал мыслей о гребаном Люциусе Малфое. И проблема Мэриан была в том, что она не могла ни с кем поделиться. Держать в себе такое откровение было непосильно. Она медленно загоралась, нужна разрядка. Нужен человек, хоть кто-нибудь. Нужна помощь. И она пошла за помощью в бар, надеясь на какого-нибудь пьяного незнакомца. Имя Люциуса из истории необходимо вычеркнуть, потому что нет такого волшебника, который бы не слышал о нем. А проблем сейчас хватает, не хотелось бы, чтобы поползли слухи. Она села за барную стойку, заказала огневиски и стала ждать. Мэриан не верила в судьбу, но в этот вечер смогла бы пересмотреть свои взгляды. — Добрый вечер, Мэриан, — окликнул ее человек, сидящий рядом. Уильям Браун был уже немного выпившим, но все равно держался достойно. Настоящий джентльмен. Как только она не заметила его, когда вошла? — Здравствуйте, сэр! — Волшебница развернулась на стуле и уставилась на своего начальника, не веря своим глазам. Эта встреча явно что-то значила. Брауну можно было доверять, ему можно было открыть даже имя, потому как, вероятно, этот умный человек уже сам обо всем догадался. Решено. Пути назад нет. Хоть кто-то узнает о них с Люциусом. — Я рад, что застал тебя здесь. В непринужденной обстановке разговоры идут легче. А нам давно пора поговорить. — Мужчина щелкнул пальцем, требуя у бармена обновить напиток. — Люблю этот бар, по пятницам тут живая музыка. — А я здесь редко бываю, мы с друзьями чаще ходим в тот убогий рядом с Министерством. — Давно ли ты ходила куда-то с друзьями? — отметил мужчина. — Я постоянно вижу тебя за рабочим столом или на светских приемах. Тебе так нравится работать или тебе нравится работать с кем-то конкретным? Мэриан достойно приняла свое поражение. Она закусила губу и хмыкнула, а следом обожгла себе горло крепким напитком. Ее начальник выбрал правильное направление разговора, так что теперь разворачиваться было поздно. — Ты ведь Люциуса видела в Комнате Любви? Эта дурацкая комната, которая посеяла в Мэриан тяжелое чувство смятения. Сколько она думала после ее посещения, сколько пыталась найти ответы. Почему она смогла выбраться из нее, если никому это не удавалось? Почему вывел ее именно Люциус? Что все это значило? Ни в одной книге она не нашла нужной информации, подсказал только мистер Браун на своей рождественской вечеринке, когда Мэриан решила открыться. Может, он и сейчас ей поможет? — Вы очень умны, мистер Браун. Я всегда вами восхищалась. — Из ее рта вырвался нервный смешок. Все же храбрости в ней было мало, именно поэтому девушка сделала еще один глоток виски, гораздо больше предыдущего. — Мы ведь с Люциусом, как оказалось, уже давно вместе. — Последнее слово Мэриан произнесла неуверенно, потому что все еще не могла принять правду. — Только вот мы этого не помним, представляете? Какое везение забыть двухлетний роман! — Как это? — В сентябре мы проснулись вместе, позабыв все. Потеряли память. Вместе. Знаете, наверное, тот, кто сделал это, поступил правильно. Только он сделал это плохо, непрофессионально. Память возвращается, а вместе с ней и чувства. — Слова полились сами, потому что так долго ждали своего выхода, а вместе с ними и слезы. Совсем немного глаза Мэриан слезились, но она держала себя. — Оказывается, очень тяжело влюбляться в женатого человека. Я и раньше спала с женатыми, не горжусь этим, но тогда было легко. А я ведь вообще никогда не влюблялась, даже разорвала помолвку, представляете? Но с Люциусом что-то совсем другое, как будто… Я не знаю, будто так должно быть. То видение в Комнате Любви, а потом я еще и нашла Пророчество с нашими именами. Я не стала его брать, не хотела знать, что нас ждет. Разве это не странно? Я всегда считала его отвратительным человеком, но он открылся мне, стал другим. — Перед глазами у Мэриан пронеслись все их многочисленные встречи: чаепитие на веранде, прогулка по снежному парку, Рождество. — А недавно я приняла решение, что больше все это продолжать нельзя, иначе… Иначе будет поздно. Не думаю, что он сможет полюбить меня так, как любит ее, Нарциссу. А если я страдаю сейчас, то что будет потом? Стереть бы память, да только опыт показал, что это не помогает. Неужели, существуют такие сильные чувства, от которых не может избавить даже заклинание? Риторический вопрос был почти беззвучным. Покатилась первая слеза, которую Мэриан даже не заметила. Она думала, что станет легче, но все стало только хуже. Теперь, когда она сказала то, о чем думает, вслух, то на душе стало больнее в тысячу раз. Она была так счастлива недавно, но все разрушилось в один миг. Мэриан думала, что отпустить будет просто, но как она ошибалась. — Ты права, он никогда не полюбит тебя так, как ее, — взял на себя слово Браун. — Но почему ты думаешь, что вся любовь в этом мире одинакова? Одна фраза, всего одна, смогла зацепить Мэриан. Ей хватило мгновения, чтобы обдумать ее, но погрузиться в свои мысли до конца она не смогла. Кто-то вошел в бар, дверь захлопнулась из-за сквозняка, и девушка рефлекторно бросила взгляд на выход, а затем вновь уткнулась в свой бокал. Но когда мозг проанализировал полученную информацию, то она снова посмотрела на гостя. Люциус сразу заметил ее и только потом Уильяма, с которым они договорились встретиться. Он ведь никогда не соглашался выпить в этом баре, но именно в этот день, когда он был совсем без сил, когда был разбит, то решил, что уже плевать на фешенебельность заведения. Должно быть, это правда была судьба. Одинаковая мысль пронеслась в головах любовников. Они смотрели друг на друга, но тут же вспомнили, что находятся в публичном месте. — Мистер Браун, — вдруг метнулась к другу Мэриан. — Я очень благодарна вам за эту короткую беседу, правда! Вы простите меня, если я покину вас? — Конечно, моя милая. Ступай, и мистера Малфоя с собой прихвати, он все равно не в восторге от этого бара. — Мужчина понимающе улыбнулся и позволил друзьям покинуть себя. Мэриан испытала такой прилив сил, Люциус, наверное, чувствовал то же. Она забрала свою сумку и вышла из теперь уже своего любимого бара. Когда они оба оказались на улице, мужчина схватил девушку под руку и трансгрессировал к ее дому. Они молчали, не произнесли ни одного слова, будто боялись. Но как они торопились, будто бы опаздывали куда-то. Оказавшись внутри, они тут же сняли с себя верхнюю одежду и бросили ее, где попало. Даже чистоплотный Люциус Малфой позволил себе раскидать свои дорогие цацки. Сегодня была не совсем та страсть, как раньше. Скорее они просто хотели заполучить друг друга, осознать, что принадлежат своему партнеру. Поцелуй сперва был мягким, чувственным, трогательным, но потом перерос в пылкий и жаркий. Мэриан ухватилась за воротник Люциуса и буквально притянула его к себе. Она вцепилась в него мертвой хваткой, будто бы боялась, что если отпустит, то он уйдет. Люциус же был ласковее. Он водил пальцами по спине девушки, пытаясь наощупь найти ползунок молнии. Наконец, когда платье с ее тела было успешно удалено, он позволил раздеть и себя. Мэриан наспех скинула с мужчины свитер и принялась расстегивать его брюки, но руки ее так дрожали, она так суетилась, что ничего не получалось. Люциуса это забавляло, он помог ей справиться с замком, а затем мягко обхватил ее лицо руками и сказал: — Успокойся, я никуда не уйду. Люциус и не хотел уходить. Он хотел взять ее прямо здесь, на этом старом облезлом диване. Резким движением он перевернул Мэриан и уложил ее на спину, раздвигая ноги и стараясь протиснуться между ними, но места на дряхлом диване было мало, а раскладывать его просто некогда. — В тесноте, да не в обиде. — Ты зачем это сказала? — Люциус даже остановил процесс и отпрянул от подруги, чтобы отсмеяться. — Вырвалось, продолжай. Он вошел в нее мягко, сдерживая свой порыв. В этот раз он хотел быть нежным, хотя понял, что Мэриан по душе грубость. Но не сегодня. Он двигался плавно, прижимаясь своей кожей к ее, дарил ей поцелуи, ласкал ее грудь. Они сплели пальцы, усиливая контакт друг с другом, будто бы стремились слиться воедино. Мэриан стонала, сопела, дышала ему в ухо. Она хотела, чтобы и Люциус был громким, царапала ему спину и кусала, но тот лишь слабо кряхтел. Стон мужчина издал только в самом конце, а после оргазма лег рядом с Мэриан, тяжело дыша. — Ты такой старик, ей-богу, — прошептала Мэриан. Она залезла на Люциуса, подначивая его ко второму заходу. Мэриан дала ему время, помогая вновь дойти до возбуждения. И когда ее мужчина был готов, то с еще большей страстью стала насаживаться на него. Теперь все шло в ее темпе — бешенном, быстром. Она извивалась, выгибалась, кричала, чем еще сильнее разжигала чувства Люциуса. Она схватила его за потные волосы, будто пыталась найти опору. В экстазе Мэриан прокричала его имя, но Люциус снова молчал. — В следующий раз я сяду тебе на лицо, раз ты все равно молчишь. — А что я должен делать? Сонеты читать? — Иди к черту, постонать ради приличия можно. После этого Люциус хотел расстелить себе диван и остаться спать на нем, как делал каждый раз, но Мэриан не позволила. Она впервые попросила его лечь вместе с ней. И, конечно, он согласился. Они впервые после потери памяти будут спать в одной постели. Должно быть, это что-то значит.