Младшая сестрёнка Не

      Вэй Ин была счастлива, очень счастлива. Хоть она и скучала по матери и отцу, ей нравилась Нечистая Юдоль. Всё было хорошо: все были очень добры к ней, и у неё был Хуайсан, с которым можно было поиграть, и хотя он был немного глупеньким, и ей приходилось отпугивать от него всех, он был милым. К тому же, у неё был Дагэ, самый лучший Дагэ. Он был таким забавным и милым, он даже подарил ей Сяо Хея, а когда девочка загрустила, потому что он был одинок, принёс ей ещё и Сяо Бая! Она очень любила своего Дагэ, и он был таким добрым, что, когда Хуайсан прибежал к ней испуганным, бормоча о том, что старший брат очень зол, она растерялась. Дагэ никогда не сердился: по крайней мере, на неё — иногда на Хуайсана, но только потому, что тот не хотел практиковаться с клинком так же упорно, как она. Однако, мальчику нравились талисманы, он часами изучал их вместе с ней в библиотеке, что очень радовало старшего брата, и Вэй Ин всё время старалась затащить его туда, чтобы он учился и дальше. Но проблема была не в этом — проблема была в том, что Дагэ, видимо, сходил с ума, и это совсем никуда не годилось. Мама сказала ей, что она всегда должна улыбаться и стараться делать так, чтобы и всем остальным хотелось улыбнуться — это было мило, правильно*. Когда старший брат злился, он не улыбался, и это… это не давало ей покоя.       Она проскользнула в главный зал, в котором уже бывала раньше. Иногда они обедали здесь, когда приезжал Сичэнь-Гэ. Он был добрым и казался милым, а ещё много улыбался — это тоже было хорошо. Кроме того, он умел пользоваться мечом, и когда он сражался, выглядел очень изящно, потому что и сам был очень красив. Ещё он помогал учить её, и это было весело! К тому же Дагэ сказал, что Сичэнь — лучший человек из всех, кого он знает, а это значит, что он не может быть плохим**. Она надеялась, что Сичэнь-Гэ будет здесь, и тогда Дагэ будет счастлив — он всегда радовался, когда Лань Хуань навещал их. Её глаза расширились от того, что она увидела: старший брат не был счастлив, и наставника не было рядом. — Ты! — Она услышала крик Дагэ, но не поняла, о чём он говорит. Хуайсан дрожал рядом, и она перевела на него обеспокоенный взгляд. Ей хотелось бы, чтобы здесь был Сичэнь-Гэ. В коридоре раздался ещё один крик — это был голос одного из мужчин, стоявшего на коленях перед Минцзюэ. — Убийства… Насильник… ублюдок! — Она слышит только половину предложений и не понимает всех слов. Кто такой «насильник»? «Убийство» было ей знакомо. «Ублюдок» тоже сбивает с толку. Она смотрит на Хуайсана, и мальчик уже так хорошо её знает, что лишь пожимает плечами: он либо не знает, либо не хочет говорить. Она не понимала, что иногда Хуайсан не рассказывал ей о чём-то, потому что старший брат пришёл бы в бешенство, если бы он сделал это. — Хуайсан-Гэ, что нам делать? — спрашивает она, на что тот лишь мотает головой. — Не знаю. Я правда не знаю. Может, бежать? — предлагает он, и девочка вздыхает. Хуайсан всегда хочет бежать. — Мы должны помочь Дагэ, Хуайсан-Гэ. Смотри, он весь красный! — говорит она, озабоченно указывая туда, где сидел старший брат. — Если кожа красная — это плохо для сердца, — цитирует она, припоминая слова целителя, который однажды рассказал ей это. Лицо Хуайсана ещё сильнее бледнеет. — Дагэ в о-опасности? — с беспокойством спрашивает он, и она хмурится. Она не так уж много знает: лишь то, что сказал целитель, что красная кожа — это плохо. — Всё будет хорошо, Хуйсан-Гэ, — говорит она, похлопывая его по плечу, и старший брат крепко хватается за её ладонь. — Ты! — Крик эхом разносится по всему залу, и она оглядывается вокруг, замечая Сяо Хея, лежащего рядом с ней, и у неё появляется идея. — Эй, эй, Гэ, отпусти мою руку! Гэ, у меня есть идея, — говорит она, счастливо улыбаясь. Дагэ легко развеселить — и это всё, что ей нужно сделать, чтобы он не злился. Хуайсан хмуро отпускает её, и девочка улыбается ему. — Что ты собираешься делать? — взволнованно спрашивает он, а она всё улыбается. — Смотри, как я заставлю Дагэ улыбаться! — говорит она, и А-Сан поворачивает голову в её сторону. На самом деле, Хуайсан должен был понять — он очень умный. По каким-то причинам он притворяется, что это не так, но порой Хуайсан правда-правда умный, а ещё он может очень быстро читать. Она проскальзывает в главный зал, дожидаясь, пока Минцзюэ перестанет кричать, прежде чем войти. — Дагэ! — вскрикивает она и быстро вбегает в зал. — Дагэ! — она радостно визжит и бежит, бросаясь на колени к старшему брату. — Дагэ, — продолжает восклицать девочка, прижимаясь к нему, и мужчина удивлённо фыркает, прежде чем погладить её по голове. — Дагэ, Сяо Хей научился новому трюку! — она кричит на него, а он смотрит на неё, и красный цвет медленно сходит с его лица. — Да? — переспрашивает он, и она кивает. — Да! Хуайсан помогал учить его! — она говорит об этом, потому что Минцзюэ всегда радовался, когда младший брат делал что-то. — Он правда это делал? — удивлённо спрашивает её Дагэ, и Вэй Ин кивает. — Хуайсан такой умный, — говорит она, радостно постукивая по кольцу на его среднем пальце. Ей нравится это кольцо, оно красивое и чёрное, а она любит чёрный цвет. Ей стоит попросить у Дагэ чёрные одеяния — это было бы здорово. Дагэ всегда покупал ей девчачье платья, и ей нравилось отдавать их Хуайсану, но после такого старший брат выходил из себя. — Хуайсан? — неуверенно спрашивает мужчина, и она снова кивает, улыбаясь. — Эй, Дагэ, ты же придёшь посмотреть новый трюк Сяо Хэя? — спрашивает она, и её старший брат смотрит на неё с суровым выражение лица, но его глаза весело смеются. — А-Ин, ты должна знать, что в это время я занят делами ордена, — поясняет он, и девочка дуется, оглядываясь на мужчин на полу. — Они важнее, чем А-Ин? — тихо спрашивает она, наклонив голову и шмыгая носом, как учил её Хуайсан. Она не хочет быть плохой, но Дагэ должен перестать кричать, потому что от этого он краснеет, а значит мужчины, которые так разозлили его, должны уйти. — Что?! Нет! Нет! — Голос Дагэ звучит уверенно и громко, и она наблюдает, как он свирепо смотрит на людей, лежащих на полу. — Уведите их, чёрт возьми! Бросьте их в подземелье. Пусть они там сгниют, — Его голос звучит зло, и Вэй Ин прижимает к нему ещё теснее. Она не любит, когда Дагэ сердится, это её огорчает. Она утыкается лицом в плечо старшего брата, и он гладит её по голове. Она видит, как те мужчины выходят из зала. — Эй, Дагэ, а кто такие насильники? — спрашивает девочка, и глаза мужчины расширились, прежде чем он крикнул: — Нет! Нет! Я передумал, убейте их! Убейте их! — кричит он на мужчин в зале, и Вэй Ин слегка наклоняет голову. Ну и что плохого в насильниках? Она не понимает. — Дагэ? — зовёт она, и он встаёт, поднимая её на руки. — Тебе не нужно беспокоиться об этом, А-Ин. Просто не волнуйся. Это не важно. Вот, покажи мне новый трюк Сяо Хэя, или ты хочешь в город? Купить новые платья, или, может, веер. Вы, дети, любите веера, да? — спрашивает он, и она улыбается. — Можно мне одежду, как у мальчиков, Дагэ? Чёрную? — спрашивает девочка. Мужчина сводит брови. — Зачем? Тебе не нравятся твои платья? — интересуется он, и Вэй Ин мило дует губки. — Нравятся. Они миленькие, но я хочу сражаться, а в платьях это так трудно, — отвечает она и видит, как Дагэ кивает. — Хорошо, новые одежды. Чёрные, говоришь? А что насчёт нового головного убора? Или ленты, — предлагает он, и девочка улыбается. — Красная ленточка? — счастливо спрашивает она, и Дагэ снова кивает. Она улыбается ему, обнимая за шею. — Спасибо, Дагэ! Ты самый лучший! — Старший брат лишь фыркает, но она знает, что он счастлив.