Мой шиди Лю

      В обитом стальными листами коридоре отражалось звучное эхо. Шаги тонких женских ног были быстрыми, и потому звук от каблуков был похож на раскаты далёкой грозы в небе.       Женщина в деловом костюме почти что срывалась на бег — она крепко прижимала папку с докладом и статистикой к своей большой груди, обтянутой белой блузкой, а от спешки узкая юбка немного задралась выше колен, обнажая мягкий контур её длинных ног. В карих глазах плескалась паника, и её красивое овальное лицо выражало волнение. Красные губы были напряжённо поджаты, а свежесть лица поддёрнута румянцем бушующих эмоций. Тонкая золотистая оправа очков немного съехала с переносицы, но тонкие пальцы быстро поправили её на место.       Ментоловое дыхание почти что сбилось. Путь от одного крыла научной станции «GI» в другое, где находился штаб её начальства, был весьма длинным и с множеством ответвлений. Казалось бы, просто передай необходимые материалы почтой или каким-то другим служащим, но нет. У неё конфиденциальная информация, и её личное присутствие просто необходимо.       Поворот за поворотом, шаг за шагом, и уже еле дышавшая женщина дошла до бронированных стальных дверей. Наспех проведя пропуском перед мерцающим зелёным окошком, створки дверей открылись, пропуская в светлое помещение, похожее на переговорную. За большим круглым столом сидел мужчина и не обратил на неё и малейшего внимания, продолжая скрупулёзно что-то клацать на клавиатуре стоящего перед ним ноутбука.       Женщина остановилась от него в двух шагах, пытаясь перевести дух, и, захлёбываясь собственным дыханием, обратилась к нему.       — Сэр, прошу прощения… но это срочно! В побочном… алгоритме… произошло нечто странное!       Широкие ладони медленно легли на стол по сторонам от ноутбука, и мужчина устало откинулся на спинку своего кожаного кресла. Серебро седины стильной причёски блеснуло в свете диодных ламп, а хищные ястребиные глаза оценивающе полоснули по фигуре подчинённой, делая свои выводы.       — Хелен, что случилось?       Его голос был полон глубокого тембра, чуть с хрипотцой. Ему было немногим больше пятого десятка, но выглядел он отменно. Волевой подбородок с красиво стриженой бородой добавляли ему зрелой элегантности и лоска, а дорогой костюм подчёркивал крепкое телосложение и говорил о действительно хорошем вкусе. Мужчина был похож на коньяк лучшей выдержки — столь же солиден в своём аромате дубовой бочки и нотками горечи вишни с чёрным шоколадом. Очень дорогой мужчина. Эталон стиля и опыта нахождения на вершине мира. Его образ прожитых лет выгодно подчёркивался высоким статусом и сдержанностью, присущей людям с сильной деловой хваткой.       Женщина наконец смогла выровнять дыхание, заправила за ухо выбившуюся прядку пшеничных волос и, приняв подобающий вид, ответила.       — Сэр, я обнаружила странности алгоритма в побочной ветви. В коде есть следы грубой ошибки, но её переформулировали так, что она не была принята за конфликтную ситуацию, и остальные серверы ничего не увидели. Если быть точнее, то это не ошибка сотрудников, а произвольное вмешательство изнутри матрицы.       Мужчина хмыкнул. Уже далеко не первый случай эволюции отдельных мелочных программок, их просто стирали и всё, а тут, видимо, некие новшества.       — И что? Ты не можешь удалить бунтующий алгоритм? В чём сложность?       Под пристальным взглядом начальника Хелен немного стушевалась, но, моментально овладев собой, женщина протянула ему принесённые с собой папки, уточняя суть.       — Смотрите сами. Анализ подтверждает исчезновение программы из тела матрицы.       — Что за вздор? Ты лучший специалист программного обеспечения и городишь всякую чушь.       Папки оказались на столе, и он внимательно вчитаться в строчки.       Густые серебряные брови сдвинулись на переносице, а глаза негодующе прищурились. Воцарилось молчание на добрых пять минут, и за это время лицо мужчины приобрело удивлённое выражение.       — Хелен, это же невозможно! Как этот код мог покинуть матрицу?       Как руководитель и непосредственный создатель научной станции «GI», Джон был в курсе всего, что происходит здесь, в этой обители революционного подхода в изучении человека, и этот случай действительно выходил из рядя обычных.       Его лучшее творение «Анима», огромный процессор, способный перевести человеческую душу в код, неожиданно потерял шестерёнку, которая пусть и расходная мелочь для него здесь, в этих стенах, но сумевшая обрести волю и вырваться наружу? Такая утечка ставит под угрозу дело всей его жизни!       Глаза наполнились злобой и невероятным гневом. Он создал Аниму для того, чтобы обрести бессмертие и неограниченную власть, подобную Богу. Он почти что обуздал смерть и теперь волен воплощать души практически где угодно, в чём угодно и как угодно!       Не секрет, если программа выбралась, значит, она достаточно развита для понимания угрозы своего уничтожения, и, следовательно, она рассуждает, что источник её проблем нужно удалить как можно скорее. Это неоспоримо — так или иначе она предпримет меры.       Также у неё достаёт смекалки, что напрямую она не способна устранить его, а значит, она должна искать разумное решение задачи. Ей нужно время на нахождение вспомогательных ресурсов. В любом случае, она питается от сети Интернет и свободно сёрфит на его просторах. Поймать её нет возможности — он сам создал свой сервер, который и породил её. Ему ли не знать об этом. Но упускать время он тоже не может — она без устали обрабатывает терабайты информации и постоянно прогрессирует.       Нужно больше сведений. Тогда Джон будет знать, от чего отталкиваться и как выйти из этого положения.       Глубоко вздохнув, мужчина постарался взять себя в руки. Сперва следует привести мысли в порядок и тщательно проанализировать эту ситуацию.       Он обернулся к молчаливой Хелен. Та стояла хмурая и встревоженная, полностью погрузившись в свои мысли. Эта женщина весьма талантлива, и именно она поможет ему упредить угрозу, положив всю себя этому делу.       — У меня есть некоторое идеи, но нужно ещё больше сведений. Готовь материалы, я позже с тобой свяжусь.       Взмахом руки он подал знак покинуть его, и Хелен поспешила удалиться, размеренно цокая каблуками.       Когда стальные створки дверей захлопнулись за ней, Джон подумал, что в этот раз не всё так просто и ему доведётся здорово помаяться. Сосредоточив своё внимание на отчёте в папке, он снова углубился в содержимое.

***

      Лю Цингэ никогда не позволял себе бранно выражать мысли, считая это чем-то очерняющим его гордость и самоуважение. Будь он хоть миллион раз в том положении, когда это даже нужно было сделать, его тонкие губы не раскрывались для крепкого мата, и он лишь злобно шипел.       Но сегодня настал этот день.       Узкие джинсы довели его до предела культурных берегов, ровно как и белая майка с кожаной курткой.       И как, скажите на милость, ему двигаться в этих тряпках? Его тело словно наполовину парализованное. И что это вообще за мода?       Если бы он так нарядился дома, то Юэ Цинъюань должен был бы приговорить его к смерти на месте, и потом вся секта должна была бы распуститься из-за несмываемого позора!       Лю Цингэ, Бог Войны, Лорд пика Байчжань одной из сильнейших и почитаемых сект мира, светит своей упругой филейкой, как светлячок в кустах.       А если бы довелось сражаться? Он уже видит, как демоны с руганью отправляют его домой, крича, что, пока он не переоденется, они даже грозной морды его не удостоят.       Стыд да и только! Срамота!       Красивое утончённое лицо залилось нежным румянцем чёрного зла и проклятий в адрес одежды.       Если он присядет, то его копчик увидит весь мир! А сними он эту куртку, его плечи станут достоянием общественности…       Но, к его сожалению, обретённые знания об этом мире утверждают, что такой наряд вполне уместен и является очень даже стильным, и его моральные дилеммы по этому поводу люди относят к замашкам старых бабок на скамейке.       А что? Ему за семьдесят, и он на полном серьёзе может занять своё место среди товарок-пенсионерок и обвинять соседскую девчонку в грехе проституции и активном растлении общества, как и положено в реальном мире.       От таких мыслей заклинателя аж озноб пронял. Как всё же здорово, что они с Цинцю бессмертны и вечно молоды! Благо, совершенствование позволяет не жаловаться на обострившуюся подагру в сырую погоду и иметь здоровый подвижный рассудок.       Но как бы там ни было, в этом мире возраст очень важен, и от тех знаний, которые дала ему загрузка, у него пошёл небольшой конфликт личности «старого юноши».       Как-то странно день начался…       То тебе Цинцю, который хочет в город, то тебе шмотки, то тебе ещё и это наверх.       Почему-то Лю Цингэ подозревал, что до вишенки в этом торте он ещё не добрался, и весь смак впереди.       «Ладно, день покажет…»       Тяжело вздохнув, Лю Цингэ в последний раз глянул на себя в зеркало гардеробной. Хорошо, что хоть его высокий хвост, перевязанный шёлковой лентой, считался приличным и уместным в этом мире, ведь если бы это было не так, то он совершил бы сеппуку прямо здесь, в шкафу.       Пора идти. Там Цинцю уже наверняка заждался его. Они сегодня впервые покинут их дом и совершат первую вылазку в город. Шэнь обещал угостить его неким мороженным в честь его пробуждения. Как никак он неделю провалялся мёртвым тюленем, изредка просыпаясь для того, чтобы попросить воды и вяло промычать «всё нормально» на вопрос о самочувствии.       Лю пришёл в себя только сегодня утром, и Цинцю сразу решил его выгулять среди людей, чтобы тот не самоуничтожился в попытках наверстать упущенное время тренировок и смог оценить силу апгрейда от Системы на практике, так что Шэнь выдал ему эти содомитские тряпки и велел собираться.       Дверь гардеробной отворилась с ноги, и Цингэ сделал первый шаг навстречу современности, щедро матеря чувство стянутых тканью ягодиц.

***

      Цинцю сцепил пальцы рук в замок, чтобы не начать привычную возню в поисках своего веера и не начать прикрывать лицо ладонями.       Он сейчас был цветом только что отваренной креветки. На его мягком лице отразилось напряжение от неописуемого зрелища — его роскошный шиди, безусловно, прекрасен, но кто знал, что он будет настолько красивым в этой одежде? Нет, Цинцю, конечно, предполагал, что этому Богу всё к лицу, но это превысило все его ожидания! От Лю Цингэ просто глаз не оторвать!       И это поселило в груди Мастера Сюя тревожные чувства.       Сейчас они ехали в такси и водитель, молодой парень, явно не умевший читать атмосферу, то и дело пялился в зеркало заднего вида в попытках рассмотреть своих пассажиров.       Хорошо, что Цингэ сейчас увлечённо рассматривал городской пейзаж каменных джунглей и не обращал внимания на дерзкого водителя. В противном случае этот воин вырубил бы его одной только пощёчиной, но это готов был сделать уже и сам миролюбивый Цинцю.       Шэнь никогда бы и не подумал, что на самом деле напрочь забыл об отличиях персонажей от реальных людей. Он — главный злодей, воплощение элегантности и утончённости, а Лю Цингэ — второй в мире суперталантливый красавчик. Они жили в мире, где кишмя кишило всякими красивыми лицами, где даже пафосно и эротично рвалась одежда и слишком фатально красиво развевались волосы на ветру. Там не было откровенного уродства, даже, к примеру, тот самый Тяньлань-цзюнь со своими отпадавшими конечностями и то был красивым и приятным глазу, когда прикручивал свою руку. На поверку оказалось, что их «сказочные» тела действительно резко контрастировали с реальностью, и смело можно было сказать, что они здесь самые распрекрасные личности, а потому своими физиономиями резали глаза окружающим.       Разве может быть иначе, если ты рождён в романе? Ты — выдумка, цель которой заставить человека представить всё в более ярком свете, с преувеличением.       Неудивительно, что Цингэ и Цинцю были столь потрясающи на взгляд людей реальности, и тот невнимательный взволнованный водитель всё никак не унимался, чем откровенно подбешивал. Его любопытство было просто слишком неприкрыто.       Что Цинцю, что Цингэ привыкли к более сдержанным взглядам в свою сторону. Дома знали, что так неприкрыто глазеть на заклинателей не стоит, ведь подобное считалось за неуважение к силе и статусу, и можно заиметь проблем.       Неожиданно таксист решился задать вопрос, прервав тяжёлые думы Шэня. Чувствуя неловкость, его речь звучала прервано и неуверенно, но он старался хоть в этом моменте овладеть собой.       — Господа… А вы… наверное… актёры? Или ещё какие знаменитости? Можно потом сделать с вами селфи? Просто… редко таких красивых людей можно встретить…       Шэнь тихо засмеялся, а Лю, до этого спокойно смотревший в окно, повернул лицо в сторону водителя с выражением абсолютного уничтожения. Шэнь засмеялся сильнее, представляя, как Цингэ интерпретировал понятие слова «актёр».       Могучий заклинатель из знатного рода наносит макияж из белой пудры и сменяет платья в коротких перерывах между сценами, старается вовсю не забыть слова своей роли и отвешивает поклоны публике, ловя серебряные монеты с цветами, и радуется, что сумел потешить народ.       А потом делает селфи, натягивая милую улыбочку на лицо.       Цинцю видел, как угрожающе сжались кулаки его Бога Войны, и он поспешил остановить грозного Лорда, накрыв его руки своими ладонями. Сквозь подавленный смех он ответил нерадивому таксисту, чтобы отвлечь своего шиди легендой, которой они будут руководиться при взаимодействии с социумом.       — Нет, мы не актёры или ещё какие публичные деятели. Мы простые… педагоги. Мой напарник обучает избивает детей боевым искусствам, а я… преподаю зоологию и музыку. Но за комплимент спасибо. Отрадно. Отрадно…       Водитель аж обернулся, с сомнением оглядев своих пассажиров, но резко развернулся обратно с уже бледным лицом. Не каждый день он чувствовал чужую жажду убийства.       «Тот тип с родинкой совсем лютый какой-то. Может, они только что отпуск взяли, и того тот тип такой жуткий? Тяжёлая же ведь работа — детям разум в голову вкладывать. Да ещё и молодые совсем».       Прочистив горло неловким деланным кашлем, он попытался сгладить обстановку.       — Преподаватели? Странно. С такой внешностью можно смело идти в модели. Думаю, вы стали бы знаменитыми на весь мир.       Цингэ сделался ещё более хмурым, и от него чисто физически повеяло жаждой кровопролития. Это что выходит? Этот неотёсанный молодец считает, что он пригоден с его дорогим Цинцю для демонстрации вещей? Они что, вешалки?       Или они так выглядят, что единственная подходящая работа для них в реальности — это светить нижним бельём на весь мир?!       Непростительно!!!       Видя, что ситуация становится близкой к тюремному заключению по статье «с особой жестокостью», Шэнь умиротворяюще погладил его по плечу, мягко заговорив скорее со своим шиди, чем с водителем.       — Увы, мы с коллегой люди более консервативного содержания и столь популярные профессии, как актёры или модели, хоть они и совершенно нормальны, нам не подходят. Наши сердца всецело отданы развитию молодого поколения и постоянному самосовершенствованию ради поднятия квалификации. Всех себя кладём во имя детишек, ведь они — наше будущее.       Чёрные глаза Цингэ в этот момент обрели столь красноречивый взгляд, что Шэнь даже сам смутился от столь эпичного пафоса своих же слов.       Особенно на моменте «всех себя кладём», ведь из них двоих педагоги были совершенно никакие. Могучий Бог Войны собственными руками выбивал из юношей всё дерьмо, а Лорд пика Цинцзин имел «выпускника» Ло Бинхэ, который умудрился ввергнуть своего шицзуня в пучину порока на простынях.       Может, действительно нужно призадуматься о поднятии квалификации преподавания?       Шэнь задумался об этой возможности, продолжая дарить невинную ласку своему злобному мужчине.       «Слава Гуаньинь, он успокоился…»       И правда, Лю глубоко задышал и стал более расслабленным, мысленно костеря самого себя за такую вспыльчивость. И правда, если бы не знания от Системы, он бы уже давно сидел бы в оранжевом комбинезоне с порядковым номером, деля камеру с новообретёнными друзьями.       Гладящая рука и лёгкая улыбка Цинцю действовали усмиряющие, а его запах чайного дерева, который Лю старался уловить во время приступов гнева, непринуждённо остужал нервы.       Водитель просиял уважением к этим пассажирам, о чём не примкнул сказать.       — Как славно, что люди одного со мной возраста ещё не утратили самоотверженность к своей профессии! Вам ведь приблизительно двадцать шесть? Да?       Цинцю сделался на лице каким-то иронично отстранённым, пока Лю мрачно скривился от такого предположения горе-водителя.       — Да… так и есть.       «Наши именинные торты из-за количества свечек видно не будет, сопляк малолетний».       Хорошо, что ехать не долго осталось.       Видимо, не так уж и просто им обойдётся этот первый контакт с цивилизацией реальности, причём обоим сразу.       Цинцю убедился, что половину сознательной жизни служил преданным фанатом жанра «сянься» и то, что сейчас было вокруг него, стало и вовсе чужим, кроме того человека, чьи руки он так заботливо пытался удержать на заднем сидении автомобиля.

***

      Цингэ уже успел пообвыкнуть с тем, что на них пялились все, кто только способен был видеть, но его нервозность всё же проступала в резкости и твёрдости шага. У него понемногу начинала болеть голова от обилия запахов и шума. Его мысли оборачивались к тому, что эти люди напрочь лишились чувства дискомфорта, раз могли жить в такой среде.       Удушающий смог от автомобилей, запах горячего асфальта и какофония смеси парфюмов мимо проходящих людей уже раздирали его сухое горло, а уши ни черта не могут защититься от гула автострады. Почти каждая пятая машина сигналит, их двигатели шумят, а топот бесконечного потока людей с их шумными разговорами просто уничтожали мозг. Мало того, так неподалёку был аэропорт, и эти самолёты с их душераздирающим рокотом в небе плавили остатки его усиленного чутья.       Эта реальность убивала его. Как Цинцю вообще мог жить в этом балагане?       Да Лю Цингэ в жизни не видел столь огромного количества народу на улице! И это не праздник, а обычный будний день!       Он повернул голову в сторону Шэнь Цинцю, который шёл рядом с абсолютно спокойным лицом, степенно шагая плечом к плечу и внимательно разглядывая широкий проспект.       Мысли моментально обратились в сторону своего возлюбленного шисюна, подозревая, что тому тоже не особо комфортно испытывать такую громкую среду.       — Цинцю, у тебя всё хорошо? Если что, то давай найдём тихое место и отдохнём.       Шэнь посмотрел в глаза Цингэ, явно правильно поняв проблему и этот «сложнейший» заход издалека. Ну да, Бог Войны не может хотеть спрятаться или укрыться от столь серьёзного вызова, как прогулка в центре современного города. Где это видано? А вот Шэнь даже очень может. Ему нужнее всех, что поделать?       Губы изогнулись в лёгкой понимающей улыбке, и Цинцю решил спасти своего варвара дельным советом.       — Чтобы стало легче, направь духовные силы на чувствительность. Тогда хотя бы не так давить будет, если притупить их.       Лю злобно сощурился, отмечая про себя свою растерянность.       И правда. Почему сразу было не догадаться об этом трюке? Хотя его внимание было рассеяно по сторонам — он впервые видел столь огромные высотные здания, поражаясь тому, что человечество способно на такие постройки. Дома из стекла… Скажи он кому такое дома, то его приняли бы за очень умственно уставшего Лорда.       Направив свои духовные силы вовнутрь, Лю моментально испытал облегчение. Уже не настолько противный воздух и шум не резали слух столь яро.       Если отмести неприятные моменты, то он был впечатлён и даже восхищён в некоторой степени. Ему и правда интересно было поглазеть на лево-право и узнать что-то новое. А ещё эти яркие рекламные щиты, плакаты, вывески… В чёрных глазах этот мир был слишком красочным.       Неожиданно его рука оказалась в плену тонкой ладони, и его уволокли в сторону кофейни.       Когда они вошли в помещение, Цинцю подошёл к стойке, чтобы сделать заказ, пока его шиди смешно морщил нос в попытках принюхиваться к очаровательному запаху свежей выпечки и кофе.       Народу было немного, и это хорошо — можно спокойно перевести дух и спокойно поговорить. Как никак они не общались уже целую неделю, и, если честно, Шэнь успел соскучиться по Цингэ, который всё время спал. Он только то и делал, что разговаривал с Системой. Увидь его кто со стороны, то решили бы что он молодой маразматик, у которого никого нет, кроме говорящего ноутбука. Это как иметь из друзей единственную пресловутую Сири, хотя Система и правда прошла хороший апгрейд в коммуникативных навыках.       За стойкой их поприветствовала девушка, которая зависла при виде мужчин. На кругленьком личике расплылась искренняя улыбка, а в глазах проступил неподдельный интерес.       Ожидаемо.       — Что желаете заказать? У нас лучший кофе и самые вкусные круассаны с ягодной начинкой. Могу предложить ещё добавить сироп…       Её глаза метались между ними двумя, вконец остановившись на созерцании родинки Цингэ и его линии губ.       Заклинатель посмотрел на неё со скепсисом и даже некоторой снисходительностью, как на любую женщину, которая так его разглядывала. Будь он не то дома, не то здесь, его отношение к чужим всегда ровное и стабильное — игнор. Сказать, что внимание ему непривычно, — значит соврать. Просто здесь, в реальности, его значительно больше.       Цинцю легонько двинул мужчину коленкой по ноге, призывая таким способом сделать лицо попроще, и сделал заказ. Вновь взяв воина за руку, он увёл его за свободный столик в самом конце зала, где можно было хоть немного укрыться за книжной стойкой от чужих глаз.       Умостившись на удобном диванчике, он широко улыбнулся.       — Итак, мой драгоценный шиди, как тебе город современности?       Облокотившись на стол, Шэнь подпёр рукой подбородок, внимательно глядя на Бога Войны. Тот повторил его позу и тяжело выдохнул.       — Странно. Мне не с чем сравнивать. Действительно, другая эпоха, и люди наглые. Здесь не учат такту?       Цинцю сладко улыбнулся. Его Лю не летит с катушек, а значит, всё пока идёт хорошо. Главное, не позволять ему первым заходить в двери, а так… Если честно, то он переживал за своего принца варваров. Он мог вполне закипеть и учудить нечто в своём стиле, но чудесным образом всё ещё держался.       — Да, я тоже после стольких лет отвык. Знаешь, я не ожидал, что однажды смогу сказать, что мегаполис не для меня. До этого дня я придерживался мнения, что вполне люблю города, но, видимо, прикипел к своему пику всей душой без остатка. Тишина, покой, суета столь редкая, что даже кажется, что я один на своей горе. Там шумишь только ты один, когда орёшь на моих адептов в приступах радости от визита.       Цингэ отвернул голову, самую малость смутившись, тихо пробурчав в ответ жалкое «не правда, я нормально радуюсь».       Шэнь лишь слабо прыснул в кулак, отмечая новый уровень милоты воинственного заклинателя, меняя ракурс темы разговора.       — Но, если ближе к сути, то мы должны составить план действий. За всё время, что ты спал, Система смогла мне рассказать подробнее о сути её «квеста». Она хочет обрести тело, но понятное дело, что оно не может быть обычным, человеческим. Ни один мозг не способен вместить эту программу, а потому нужно искать нечто особенное. Это может быть лишь тело киборга, и оно находится у подножья гор Тянь Шань. Там очень большой комплекс под землёй, и где-то в его недрах мы сможем найти нужное…       Лю откинулся спиной на диванчик, принимая расслабленный вид, ненавязчиво перебивая.       — А теперь моё любимое «но»…       — Но в этом месте прогресс достиг небывалых высот, и там слишком опасно, особенно для нас с тобой. По словам нашей подружки, там есть устройство «Анима», которое и сделало возможным воплощение целых выдуманных миров, как и людей в них. Дело в том, что эта вещь способна на нечто похожее, как перевод души из её обычного состояния в цифровой код, точно так же и в обратную сторону.       Лю призадумался, вслух произнося догадки.       — Значит, если возникнет угроза, то в целях защиты они могут материализовать нечто такое, что способно нас устранить. Или же в худшем случае с помощью Анимы нас превратят в нечто иное или просто уничтожат.       Повисла тяжёлая пауза, которую разбавила пришедшая с подносом официантка. Выдав заказ, девушка сладко улыбнулась и положила ближе к Лю Цингэ тонкую визитку со своим номером телефона.       Развернувшись, она не спеша ушла по своим делам, но её качающиеся бедра были проигнорированы.       Дела у двух трансмигрантов обстояли так, что успех однозначно был спорный.       Шэнь Цинцю взял высокий стакан с латте и сделал первый глоток.       Вспыхнул давно забытый вкус этого напитка, и он испытал гастрономический оргазм. Глаза прикрылись от несравненного удовольствия, а речь стала менее пропитана тяжестью ситуации.       — Самое неприятное, что Анима должна остаться целой и невредимой. Без неё мы останемся здесь навсегда. Но обсуждение этого подождёт до завтра. Сегодня у нас выходной, и я хочу тебе показать ещё много интересного.

***

      Мысль пойти вместе в кинотеатр пришла спонтанно, когда взгляд изумрудных глаз зацепился за афишу неизвестного фильма.       Шэнь потянул Цингэ за руку, пока тот неспешно осматривался по сторонам и нещадно крошил зубами карамель на палочке, всецело предавшись выискиванию потенциальной опасности, которая, к его величайшему сожалению, словно избегала его. Если подбить суммарно всё время, что Бог Войны провёл без хорошей драки со времён распития вина в бамбуковой хижине Цинцю, то он не рукоприкладствовал больше недели. Трудно представить, как ему сейчас было сложно держать себя в узде…       — Мой прекрасный шиди, а давай фильм посмотрим? На большом экране однозначно более ярче выглядит, можно даже сказать, зрелищнее. Не против?       Цинцю упёрся своим плечом в его, ласково и почти что с трепетом поглядывая в чёрные глаза, заманивая в свои сети и не давая шанс на спасение. Его красивое лицо с ослепительной улыбкой столь были сияющи, что попроси он пойти с ним безоружным на поле боя, то Цингэ пошёл бы не задумываясь.       — Как хочешь. Только что мы будем смотреть?       Глаза Цинцю слегка прищурились. И правда? А что смотреть то будут? Не вафельную романтику же? Или может нечто… приключенческое? Или… ужасы?       — Ну… даже не знаю. Давай ознакомимся с афишей, а там и выберем.       Цингэ захрустел карамелью с новой силой, согласно кивнув.       Десять минут спустя.       — Так, здесь есть боевик. Некий мужчина ведёт свою личную войну с группой террористов.       — Пятая форма меча, и меньше чем за шичень свободен. Нет. Я не выдержу столько непродуктивной возни.       — А если ужасы? Там про нечисть, призраков…       — Цинцю, это ужасы? Это же проходят наши младшие адепты на практике! Только если они покажут слизня-оборотня, то да. Спешим видеть, как эта тварь не отмывается с тела два месяца, и жертва потом воняет дохлыми лягушками ещё несколько недель после.       — А триллер?       — Слушай, я недавно услышал историю про трансмигрантов. Нервы пощекотало знатно…       — Хорошо, шиди. Тогда комедия! Там про тройку друзей, которые мальчишник гуляли.       — Цинцю, помнишь, как мы перепутали людей на том самом задании? Я говорил тебе, что лучше не пить перед работой. И потом как нас Юэ Цинъюань отчитывал, что нужного человека мы избили за излишнюю возню и притянули не того.       Цинцю тихо захохотал, припоминая детали. Да, тогда богатенький сынок, который попал в плен к тёмным заклинателям из-за долгов, почти что выплюнул свою душу с зубами, когда посмел вцепиться в сапог Лю Цингэ. Да и сам Шэнь тоже хорош. Ещё талисманов наклеил ему на спину, чтобы того изводил кошмарный зуд, не разглядев в нём пленника, которого полагалось освободить.       В изумрудном взгляде, полном бликов веселья, заплясал восторг от неожиданной находки. Изящные черты лица, щедро украшенные широкой улыбкой, так и сияли счастьем на пополам с восторгом, пока тонкий длинный палец тыкал в следующую строчку брошюры.       — Смотри! Здесь есть фильм про заклинателей! Давай сходим, ну давай!       Цингэ снисходительно вздохнул, хотя и сам был не против. Он с Цинцю «написан» по этим мотивам. Гляди, может чего нового подсмотрят? Мало ли, может, там заклинатели круче или техники интересные? Раз он с Шэнем из того же теста, то наверняка они смогут что-то да применить из того, что посмотрят в этой выдуманной истории.       И вот так, опираясь на логический мотив, он произнёс «хорошо», после чего был срочно оттянут к кассе за билетами.       Спустя полчаса…       Всё же просто отлично, что можно незаметно манипулировать духовной силой. Пришлось наложить барьер бесшумности, но он раз за разом рисковал слететь к чертям.       Комментарии сыпались от них двоих, как из рога изобилия…       «Да меня бы прирезали в один момент за такую стойку с мечом! Этот идиот ещё и учитель этого сирого и убогого хлыща!»       «Не знаю, но мне особенно жалко этого злодея. Он туп, как свинья! Спасибо, что мы не из этого кошмара переселились!»       «Идиот! Куда прёшь? С такими умениями фехтования ты можешь претендовать только на лопату, чтобы выкопать себе могилу! Твой учитель готовил тебя только для этого случая!»       «Гляди-гляди… Надо будет и себе так попробовать. Удар, в котором объединены две духовные силы в одну. У нас, кстати, есть совсем маленькая совместимость сил».       «Нас порвёт в хлам от таких манипуляций. Сила может срезонировать и дать взрыв. Обязательно попробуем! Это вызов!»       «Монстры достойные. Хотел бы с такими потягаться? А я бы изучил их потом».       «О! Они спёрли твоё умение к отравлениям! Плагиат чистой воды!»       «Его подружка криворукая. При всём уважении, но я отрубил бы ей пальцы веером за такое обращение с цинем. Ты и того изящнее со струнами».       «Этот геройчик даже не дополз бы до ворот Байчжаня. Да что там! Наш уважаемый смотритель за ступенями убил бы его одной только метлой. Вот это была бы битва! Я бы потом ему денег в качестве награды дал бы за зрелищность».       «Почему она родилась такой дурой?»       «Ха, эта дева держит его меч лучше, чем он. Брось его и беги! Он не достоин твоей любви! Лучше выходи за его дружка! Он хоть и страшненький, но получше будет!»       «Мой дорогой, мы просто должны, слышишь, должны так попробовать! Это комбо из ударов выглядит сильно и элегантно!»       «Я расстроен. Нет, меня почти убило! Да что за дела? Он не любит её! Он любит её отца с деньгами! Дева, очнись! Он использует тебя!»       «Это просто фильм. Не расстраивайся. Они не смогут жить вместе».       «… глупая дева. Лучше смерть, чем такой бездарный супруг! Брось его, кому говорю! Слушай старших!»       «… шиди?»       «Что?!!!»       «…»       «Дай мне успокоительный настой! Я против этой свадьбы! Мы туда не пойдём! И ноги нашей близко не будет!»       «… Ок. Как скажешь…»

***

      Было уже далеко за полночь, двери особняка открылись с ноги, и Цингэ внёс на руках спящего Цинцю. Что ж, прогулка удалась на славу, и завтра с чистой совестью он может начать возобновлять свои тренировки. В нормальных штанах.       Широкими шагами он двинулся в сторону спальни, тихо бурча проклятия «что б ты сдох, недоносок, она достойна большего».       Сейчас он уложит Шэня и потом начнёт медитировать, а то совсем разволновался.