Программа

      Она улыбнулась ему в ответ, и что-то начало просходить между ними, странное чувство близости появилось в их взаимных улыбках и взглядах. Гермиона отвернулась от него, когда почувствовала, как ее омега безумствует в глубине души, и снова начала разглядывать иллюстрации цветов, растений и виноградных лоз на обложке книги Невилла.       Она почувствовала движение рядом с собой, когда Драко вздрогнул, как будто внезапно что-то вспомнил.       — Если все это было организовано до того, как мы встретились за обедом… Я не хочу участия в проекте из жалости. — Он выплюнул букву «ж», как будто оскорбление.       Она тихо рассмеялась и посмотрела на него, приподняв брови:       — Это Министерство, Малфой. Даже я не могу создать проект из воздуха просто потому, что хочу.       Он улыбнулся ей не совсем невинной улыбкой:       — Так ты действительно не просто секретарь Бруствера?       — Нет! — Гермиона ткнула его в руку, ровно настолько, чтобы он рассмеялся и вздрогнул, притворившись, что она применила гораздо больше силы, чем на самом деле. — Я все время пытаюсь сказать тебе, дурак! Он обучает меня! Мы уже какое-то время искали проект, подходящий именно для меня, и я уверена, что это то, чем я действительно хочу заниматься.       — А я думал — все, что ты делала, это принимала сообщения и назначала встречи.       — Ты, чертов… — она ​​потянулась, чтобы снова толкнуть его, но на этот раз он повернулся и схватил ее за запястье, прежде чем она смогла его коснуться. — Хорёк! — Она попыталась опереться на него другой рукой, но он поймал и ее, откинувшись на подлокотник дивана. Они немного посмеялись вместе, пока Гермиона пыталась вырваться из его рук без особого энтузиазма.       Вдруг их обоих словно поразила одна мысль, и они перестали сопротивляться, их смех и улыбки внезапно прекратились. Если бы позже её спросили, что случилось, она бы сказала, что они затеяли старую игру, в которую играли годами. Он выводил ее каким-нибудь ехидным замечанием, и она сразу же переходила в наступление. Только на этот раз между ними не было войны или неуместного недоверия, или ненависти. Смех, улыбки и их связь переплелись. Она не могла поверить, что сейчас им настолько комфортно дразнить друг друга и смеяться вместе, как будто они были друзьями много лет.       Но это не было похоже на дружбу. Ее тело, нависающее над его грудью, не делало их похожими на друзей, улыбка, медленно сползающая с его лица, не напоминала дружескую, ещё один взгляд в глаза друг другу, приносящий понимание, что оба смотрели на губы — не дружба. И электрические разряды от его рук на ее запястьях не возникали между друзьями.       Руки Драко расслабились, и она придвинулась ближе к нему, сокращая промежуток между их телами. У нее был шанс отстраниться, но по мере приближения, мысль о том, чтобы отодвинуться, уходила все дальше и дальше. Воздух сгустился, когда она впервые почувствовала, как его дыхание отбрасывает прядь волос с её щеки.       Руки Драко теперь просто касались ее нежной кожи, а ее руки упирались в диван. Его серые глаза смотрели в её глаза, и на этот раз они не были холодны как лёд; серебро, словно живое, переливалось в их радужной оболочке.       — Если бы я пригласил тебя на ужин прямо сейчас, что бы ты сказала? — прошептал он ей в лицо, его дыхание напомнило ей, как мало нужно, чтобы украсть слова с его губ.       — Я бы сказала, что это меньшее, что я хочу сделать с тобой, — ответила ее омега страстным шепотом, на мгновение пробившись сквозь дымку подавляющих средств. Его запах окружал, выманивая омегу из её сознания. Гермиона отторгла ее, заставляя свой разум очиститься вместе с обонянием. Она больше не чувствовала его запах, ее кожа была прохладной. Подавляющие вещества подействовали, она не должна была чувствовать жар. Все, что она ощущала сейчас, было реальным: бабочки в животе были для него, предвкушение, которое покалывало на губах, было для него, тепло, медленно пробуждающееся между ног, было для него. Все исходило именно от нее. Желание наклониться и поцеловать Драко было только ее, без давления омеги.       Он осторожно наклонил голову, всего на несколько градусов вправо, едва заметно, но его близость дала понять, что он хочет устранить препятствие в виде их носов из этого несложного уравнения. Она приняла его приглашение и склонила голову вместе с ним. Прошло несколько миллисекунд, прежде чем их губы соприкоснулись. Гермиона успела подумать, не оттолкнет ли он ее внезапно, но его веки прикрыли серые глаза, и она позволила себе прикоснуться к его губам в мягком целомудренном поцелуе. Они уже целовались, но не так. Раньше она целовала незнакомца с серыми глазами и платиновыми волосами, но теперь Гермиона целовала Драко, и он поцеловал ее в ответ.       Их губы медленно оторвались друг от друга, миллиметр за миллиметром теряя слияние, как будто даже их кожа хотела стать единой для двоих. Она открыла глаза и увидела, что он пристально смотрит на нее, а в его глазах — практически шок. Возможно, до него действительно только что дошло, кого он поцеловал. Они не были альфой и омегой. Гермиона Грейнджер, золотая девушка Гриффиндора целовалась с самим слизеринским принцем, даже если это было спустя годы после войны. Этого не могло быть, и все же она не хотела ничего, только находиться к нему как можно ближе, и ещё одного — снова поцеловать его. Ее глаза на долю секунды опустились вниз к его губам, но этого было достаточно, чтобы он понял все, о чем она только что подумала.       Глаза Драко потемнели, когда его рука скользнула вверх по ее руке на спину, он потянул её к себе, но применять силу было не нужно. Она нетерпеливо наклонилась, и их губы снова соприкоснулись. Один поцелуй сменялся другим, и каждый из них становился увереннее и сильнее. Руки Гермионы начали гореть от неудобного положения, она попыталась избавиться от дискомфорта, боясь, что от лишнего движения волшебство исчезнет, и они вернутся к своему неловкому молчанию и вопросам.       Словно чувствуя ее страдание, Драко наклонился вперед, заставляя ее снова встать на колени, отказываясь прервать поцелуй. Когда они замерли в удобной для обоих позе, его руки скользнули по ее бокам и бедрам, а она схватила его за плечи. Гермиона почувствовала, как его язык коснулся ее губ, и нетерпеливо ответила на его страстные ласки, облизывая его язык в ответ. Она нахмурилась, пытаясь справиться с почти болезненной пульсацией в клиторе, когда его язык скользнул по ее языку. Драко выдохнул носом, и это было так резко, что воздух зашевелился чуть выше их слившихся губ — он, должно быть, испытывал те же чувства, что только усугубило ситуацию.       Руки на бедрах сжали ее плоть, когда он углубил поцелуй.       «Пошло всё к черту», — решила Гермиона. Она надавила на его плечи, и он оторвался от её губ. Драко с недоумением посмотрел на нее, пока не понял, что она забирается к нему на колени. Он выглядел совершенно развратно, с растрепанными волосами, красными губами и слегка розовыми щеками. Серебряные глаза сверкали страстью; она оседлала его, а он обхватил ее руками.       Их языки почти сразу нашли друг друга. Гермиона обняла его за шею и полностью упала ему на колени. В ту секунду, когда ее уже пульсирующая промежность коснулась выпуклости на его штанах, он заворчал, издав что-то вроде дикого опасного рычания, которое, как она подозревала, исходило в основном от альфы. От этого звука между ее ног возник разряд электричества, и она почти задалась вопросом, может ли Драко почувствовать, насколько она мокрая сквозь тонкие шорты. Его руки пробрались от ее бедер к заднице, сдавливая так сильно, что почти причинили боль. Но ей это нравилось. Он еще сильнее прижался к её промежности твердым членом, которым скользил по клитору через тонкую ткань.       Она прервала поцелуй и простонала:       — Драко!       Стон, сначала громкий, перешел в короткие мучительные вздохи, когда его руки стали направлять её, помогая совершать поступательные движения.       Он снова зарычал и крепко поцеловал ее в подбородок:       — Ты знаешь, как сильно я хотел, чтобы мое имя именно так слетело с твоих губ? — даже его дыхание на ее коже было наэлектризованным. Он жадно ласкал ее чувствительную железу, и она могла поклясться, что чувствовала, как его вкусовые рецепторы восхитительно царапают ее.       Его пальцы проскользнули под кофточку и потянули вверх. Она с радостью подняла руки и позволила раздеть себя. Гермиона хотела быть как можно ближе к нему. Ее груди резко вырвались из-под ткани и всё ещё подрагивали по инерции, когда, он обхватил их обеими руками. Драко мучительно пробормотал:       — На тебе нет бюстгальтера, Гермиона? — отыскав оба ее соска большими пальцами.       Он поглаживал их, пока она не запрокинула голову и не сделала выдох, который быстро превратился в стон, когда его губы начали ласкать сосок. Пульсация клитора сводила её с ума, и все же этого было недостаточно.       — Драко, пожалуйста, — воскликнула она, когда он слегка задел зубами маленький розовый бутончик.       — Что, пожалуйста? — его голос был глубоким от вожделения, он переключился на другой сосок и втянул его в рот. Она заскулила — единственный ответ, на который была способна, когда его язык кружил по ее груди. — Ты должна это сказать, Гермиона, — он отпустил ее сосок, засосав перед этим, что причинило ей небольшую боль вперемешку с удовольствием.       — Трахни меня! — эти слова вылетели из нее неожиданно, под воздействием его страстной ласки.       Гермиона почувствовала, как он удовлетворенно улыбнулся в ответ на ее слова, в то время как его язык снова уступил грудь Гермионы большим пальцам, которые принялись ласкать её ареолы. Нос Драко прочертил дорожку вдоль ее шеи, пока она тяжело дышала, все еще пытаясь найти облегчение в трении о его член сквозь ткань шортов.       — Трахни меня, кто? — он издевался над ней, сопровождая вопрос медленным и изощренным лизанием железы. У нее было смутное подозрение, что она больше не разговаривает с Драко.       Мысль о том, что он изо всех сил пытается удержать контроль, парализовала ее. Омега высвободилась ровно настолько, чтобы перейти к глубокому соблазнительному тону:       — Трахни меня, альфа.       В тот момент, когда она признала альфу, его руки сжали нижнюю часть ее бедер. Она почувствовала, как он потянул ее вверх, а затем сила тяжести опустила ее вниз. Лёжа на спине, она улыбнулась, когда почувствовала его вес. Он схватил её за колени и заставил раздвинуть ноги. Они разошлись в стороны легко, как крылья бабочки. Его бедра соединились с ее бедрами, и она зарычала в ответ; волна возбуждения прошла через нее и разбудила омегу.       Гермиона обвила ногами его бедра и прижала к себе еще сильнее. Его рычание отразилось на железе у ее уха. Ей следовало бояться изо всех сил, что он может потерять контроль и вонзиться в нее зубами, но она ему доверяла. Мысль о том, что он потеряет контроль, означала, что он трахнет ее неистово — забывшись, и от этой мысли она потекла, ещё сильнее намочив шорты.       Она перестала чувствовать его тяжесть на своей груди и протянула руку, чтобы схватить его за рубашку и притянуть к себе, но его глаза не позволяли ей двигаться. Они были почти полностью черными, только серебряная полоска сияла вокруг радужной оболочки. Он тяжело дышал над ней, и его мышцы выпирали из-под рубашки от напряжения.       Его черные зрачки сузились, и лицо напряглось еще сильнее, когда он заговорил. Казалось, что каждое слово причиняло ему боль:       — Гермиона, мои подавители исчезают… Я не могу сдерживаться…       Осознание этого факта окатило ее, как ледяная вода из ведра — альфа собирается выйти наружу. Спазм удовольствия пронзил мышцы ее живота, заставив тело сжаться, пока бедра искали хоть какое-то облегчение. Она вытолкнула омегу, временно игнорируя ее призыв к действию. Гермиона запустила руку в его волосы, и он наклонился, повинуясь ее прикосновению, его глаза искали в ее глазах любые признаки того, что она этого не хочет. Ей нечего было ему показать.       — Я отпущу свою, если ты позволишь твоему, — прошептала она, как будто могла каким-то образом помешать альфе и омеге услышать. Это было решение, которое Драко и Гермиона хотели принять без них. Омега металась в глубине ее разума, несчастная от того, что ее не приняли в расчет, но радуясь перспективе быть освобожденной вместе со своим альфой. Гермиона ценила то, что у них была возможность, шанс отступить, если они захотят. Но она не собиралась отступать, она даже признала, что хочет его, что доверяет ему выпустить их инстинкты на волю. Быть вместе решили не альфа и омега, это были она и он.       Драко кивнул, и напряжение покинуло его лицо, черные зрачки расширились, почти полностью вытеснив серебро. Его голос слился с тяжёлым дыханием, почему-то став грубее, похожим больше на волка, чем на человека. Он расправил плечи, и казалось, снова каким-то образом стал больше. Она знала, что это невозможно, но было нечто такое в его манере держаться, что заставляло так думать. Затем альфа заметил лежащую под ним девушку. На его лице медленно начала появляться угрожающая улыбка.       — Гермиона, — пробормотал он, но ей каким-то образом удалось услышать «омега» в своем имени. Она закрыла глаза и убрала все барьеры из своего сознания, это было похоже на внезапное облегчение пронзительной головной боли, о которой она даже не подозревала. Омега выскользнула из глубины ее разума, и Гермиона ждала радикальных изменений. Но этого не произошло. Она все еще была собой, как будто омеги и не существовало.       — Посмотри на меня, — приказал низкий голос.       Ее глаза открылись, и это было похоже на щелчок выключателя. Его губы прижались к ее губам, и она встретила их лихорадочным прикосновением языка. Его поцелуй был всеобъемлющим, его рот доказывал, что она принадлежит ему, когда она извивалась под ним, ища чего-то, что могло облегчить сильное чувство, возникшее между ног. Это было правильно — лежать здесь с ним — как будто она принадлежала ему, и его рука всегда владела ею, обнимая ее грудную клетку. Эта рука опустилась ниже поясницы, и он зарычал ей в рот, когда приподнял ее задницу, сжав сильнее, прижимая клитор к своему члену.       Она заскулила, и он проглотил ее стон. Он отстранился от ее губ, несмотря на то, что она яростно тянулась к ним.       — Покажи мне, — хмыкнул он ей в лицо.       Да, да, да, железа.       Она послушно посмотрела в потолок, подняв голову достаточно высоко, чтобы открыться ему. Он провел носом по ее шее и одобрительно пробормотал что-то. Она была сейчас так уязвима для него, если бы он захотел, он мог бы впиться в нее зубами, и она не смогла бы протестовать. Теплое дыхание окутало ее железу, и ее глаза закрылись.       — Ты можешь попросить у меня весь мир, и я подарю его тебе.       У него были сила и контроль, и все же он заставил ее почувствовать, что она имеет власть над ним, с помощью одного предложения. Она улыбнулась в пространство, а затем его губы впились в железу, его язык ритмично погладил ее.       Ее подавители выдохлись. И запах мяты и кедра сразу поразил ее. Он издавал этот аромат все это время, но это был лишь слабый отзвук запаха. Теперь, когда омега окончательно изгнала подавляющие вещества из ее организма, он превратился в снежную бурю, существуя нигде и везде одновременно.       Она подтянулась к нему, умоляя всем своим телом об одном, но он отстранился. Она попыталась положить руки ему на бедра в надежде прижать их к себе, но он опередил ее. Он яростно оттолкнулся от Гермионы, схватившись руками за ее запястья. Еще до того, как она успела это заметить, ее руки оказались скрещены над головой, и Драко, слегка посмеиваясь, прижался к ее груди.       — Не волнуйся, я позабочусь о тебе, омега, — рокот его бархатного голоса ударил в ее железу, посылая дрожь по груди и к твердым выступам сосков. Она почувствовала, как ее руки ослабли. Собравшись переместить их, она почувствовала призрак одной из его рук на ее животе:       — Держи руки здесь для меня.       Она не двигалась, ей даже в голову не приходило двигаться. Когда его голос был таким греховно доминирующим, все, чего она хотела, — это доставить ему удовольствие.       Да, да, пожалуйста, альфа.       Она не знала, кому принадлежали эти слова в ее голове, как будто они с омегой слились в одно существо с двумя голосами.       Рука, рисующая круги по ее животу, опустилась ниже, и затем она ощутила, как он провел пальцами по шву на ее шортах, достаточно, чтобы почувствовать это, но недостаточно, чтобы получить хоть какое-то удовлетворение.       Она услышала, как мучительно он втянул воздух, прежде чем сказал:       — Я чувствую, как ты течешь для меня, Гермиона.       Она почувствовала в своей голове радостно бьющийся пульс от того, насколько властно он звучал, и от того, что она ему нравилась.       — Я готова принять тебя, — прохныкала она, когда его палец медленно нажал на ее тело, продолжая возбуждать. Она почувствовала, как он ложится на диван, не смея надеяться, что он вытащил свой член, готовый трахнуть ее, зная что разочаруется слишком сильно, если он так не поступит.       Вместо этого она почувствовала, как его палец подцепил ее шорты и кружевную ткань, прикрывающую ее киску, и отодвинул их в сторону. Она осмелилась взглянуть вниз, и его взгляд заставил ее сжаться, когда она встретилась с ним глазами. На мгновение ей стало неловко, когда он смотрел на нее, так явно и отчаянно нуждающуюся в нем, но звук, который он издал, быстро исчез. Это было что-то среднее между рычанием и всхлипом, когда он потерял контроль над собой. Гермиона увидела, как что-то в нем изменилось, а потом он прикоснулся к ней.       Его губы страстно всасывали ее плоть, а язык быстро двигался вверх и вниз по ее щелочке. Она не могла говорить, она не могла стонать, она не могла даже дышать, когда Драко ласкал её так, как будто ему это было нужнее, чем ей. Это было интенсивно, несмотря на то, что его язык двигался очень легко. Когда он проводил им вдоль её влажных складочек, она извивалась, пытаясь уйти от прямого контакта с клитором.       Он оторвался от её промежности и прикусил бедро, боль смешалась с удовольствием, и она не могла понять, каким образом это происходило. Она вскрикнула, но приподняла бедра, умоляя его о большем.       — Я позабочусь о тебе, — пробормотал он, глядя на нежную кожу внутренней части ее бедра.       Он сел и стянул рубашку, задрав руки над головой и оторвав несколько пуговиц, но, похоже, ему было все равно. Она наблюдала за его грудью и заметила огромный шрам, проходящий по ней. Было удивительно, что она не догадалась о его личности по этому шраму. Гермионе очень хотелось протянуть руку и провести по нему пальцами, но он приказал ей держать руки над головой, и она не могла ослушаться.       Драко отбросил рубашку и снова сфокусировал свой обжигающий взгляд на ней. Его глаза впились в её лицо, когда он начал расстегивать брюки. Что-то дикое зародилось в ней, когда он дернул вниз молнию.       — Драко, пожалуйста, — она выгнулась, желая прижаться к его груди, в то время как ногами цеплялась за его бедра, подталкивая мужчину ближе. — Ты мне нужен.       Его ресницы дрогнули, прежде чем он спустил брюки с ног и отшвырнул их. Его член выскочил из заточения сковывающей его одежды, заставив ее вспомнить, насколько он идеален. У Гермионы не было времени останавливаться на этом, пока Драко схватил ее шорты и трусики одним движением и потянул. Они соскользнули с бедер, и она приподняла ноги, чтобы позволить ему снять их.       Одна и та же мысль, должно быть, пришла в голову им обоим одновременно, потому что выражение его лица было определенно греховным. Рука Драко обвила ее лодыжки, которые казались такими маленькими по сравнению с его рукой. Он положил ее ноги на свои плечи, и она на мгновение задалась вопросом, не снится ли ей все это.       О, он здесь не для того, чтобы играть.       Ей внезапно стало трудно дышать, она открыла рот, чтобы не задохнуться. Она наблюдала, как он приближается к ней, и закрыла глаза, ожидая его внутри. Его член прижался к ее щели и потерся о клитор. Ее глаза резко открылись, и с ее губ сорвался легкий удивленный визг.       — Поиграй со своими сиськами для меня, Гермиона, — он смотрел на нее полуприкрытыми глазами, явно борясь с самим собой, чтобы не погрузиться в нее. Она хотела, чтобы он это сделал, поэтому взяла свои груди в руки и сильно сжала их.       Она ощутила его у влагалища, затем почувствовала, как он входит в нее, продолжая неловко сжимать свою грудь. Она закрыла глаза, а он все глубже и глубже погружался в нее. Затем он остановился, и она чуть не заскулила, страстно желая продолжения.       — Гермиона, я действительно хотел сделать это определенным образом, но не думаю, что смогу, — прохрипел он.       Бросив на него взгляд, она увидела, что он растрепан. Его волосы были взлохмачены, кожа покраснела, и Драко выглядел измученным.       — Что не так?       Он открыл рот, и она получила ответ. Его зубы стали острыми, его руки дрожали на ее бедрах, как будто он боролся с собой, чтобы не двинуться с места. Она уже была свидетельницей этой борьбы.       — Я не хочу, чтобы ты сдерживался, — она ​​дернула бедрами, глубже насаживаясь на его член. Он зашипел от прикосновения и впился пальцами в мягкую плоть ее бедер.       — Я не хочу делать тебе больно.       — Ты и не будешь. Я доверяю тебе, — серьезно сказала она. Что-то изменилось между ними, и теперь она чувствовала, что он не причинит ей вреда. Она приподняла бедра, дотянувшись до его спины пятками и заставив Драко упасть на неё. Он приземлился на руки по обе стороны от ее головы. Его глаза были закрыты. Одной рукой она обняла его за шею, другая скользнула по острой линии подбородка, которую она решила поцеловать позже, и потянула его вниз, чтобы прижаться к его губам. Гермиона вложила в этот поцелуй все: как правильно было быть с ним даже в самом начале, как она была глупа, что боролась с этим все время, и как сильно его хотела сейчас не только омега, но и она сама. Они оба застонали, когда он, наконец, погрузился в нее. Он скользил без усилий, как будто был создан, чтобы соответствовать ей.       — Какая ты влажная. Для меня, — прошептал он ей на ухо, прежде чем врезаться бедрами в ее бедра. Наконец-то он получил то, чего так долго хотел. Гермиона улыбалась, глядя в потолок, пока его член входил и выходил из нее. Она уже и забыла, как им было хорошо, сны не могли сравниться с реальностью. Его рука переместилась к ее заднице, и он отчаянно потянул ее к себе, продолжая врезаться в неё.       Альфа-альфа-альфа.       Она думала, что сказала это про себя, но вскоре поняла, что слова вырывались вместе с её дыханием. Он выдавливал воздух из ее легких, и с каждым толчком она буквально пела это слово. Она бы подумала о том, как ему удаётся удержать этот темп, если бы сейчас была способна на разумные мысли. Гермиона погрузилась в ощущения, способная замечать только нарастающее внутри нее давление. Она попыталась предупредить его, открыла рот, но не произнесла ни слова, каждая попытка перекрывалась новым сильным неистовым ударом члена внутри нее.       Ее охватил не оргазм, это была пауза. Напряжение росло, пока не достигло крещендо… и зависло в наивысшей точке. Она оставалась в том самом моменте — прямо перед оргазмом, как будто кто-то заморозил время. Ее ноги все еще дрожали напротив его бедер, ее рот был открыт в крике, который еще не мог вырваться из ее губ, и она была в состоянии эйфории. Гермиона была похожа на тетиву, туго зажатую и готовую стрелять, но лучник все ещё держался за стрелу. Она застряла между желанием кончить и желанием находиться в этом моменте вечно, впиваясь своими короткими ноготками в его спину, пока он трахал ее на диване. Она хотела спросить его, как он это делает, как он удерживает ее в состоянии экстаза, но потом все изменилось.       — Ты моя, омега, — грубо зарычал он в ее шею, — Я не собираюсь останавливаться, пока ты не наполнишься моим узлом… любой альфа почует, что ты занята.       Он, должно быть, слегка пошевелился, но если спросить ее, каким образом, она не смогла бы ответить. Все, что она ощутила — сильное трение клитора обо что-то, и ее мозги отключились. Стрела полетела, и она закричала. Она заметила, что он все еще разговаривает с ней, но уже растворилась в собственном оргазме. Больше не Гермиона Грейнджер, она была просто чувством, пульсирующим глубоко в животе, сильной дрожью мышц и пальцев ног, криком в легких, когда она выкрикивала его имя, сквиртом, который был таким мощным, что она намочила его и диван под ней.       Она не заметила, что его член начал набухать. Только когда она почувствовала, как узел проталкивается внутрь нее, она поняла, что он тоже кончает. Ее оргазм разгорелся снова, более нежно, когда Драко рухнул ей на грудь. Она обняла его, а он продолжал поступательные движения — попытки проникнуть еще глубже в нее, и она слышала его стоны вперемешку с ее именем.       Было что-то радостное в том, что она превратила его из могущественного альфы в дрожащего в ее руках волшебника. Она улыбнулась про себя, чувство завершенности и удовлетворения охватило ее. В конце концов, он замер, и она слушала его тяжёлое дыхание, изо всех сил пытаясь и сама как-то вдыхать воздух под его весом, не желая двигаться.       Он приподнялся на дрожащих руках. Их взгляды встретились, и они оба удивительно застенчиво улыбнулись, учитывая, что все еще были сцеплены внутри.       Она убрала прядь волос с его лица:       — Какого черта мы не делаем этого все время?       Он рассмеялся, и воздух из его рта казался прохладным из-за пота, скопившегося на ее коже.       — Потому что ты — Гермиона Грейнджер. Самая упрямая ведьма Британии.       Она схватила его лицо руками и поцеловала. Он попытался отодвинуться, пока ее губы не успели прижаться к его губам, но сдался и поцеловал ее в ответ. Гермиона прервала поцелуй так же быстро, как и начала.       Он бросил на нее взгляд, произнеся:       — И это было?       — Очевидно, что я не могу ударить тебя, раз ты прав. Это была следующая лучшая вещь в списке.

***

      Громкий шум привёл её в чувство. Она вздрогнула, но затем замерла. Гермиона почувствовала, что укутана в одеяло, пока ее мозг пытался заполнить пробелы в происходящем. Было темно, должно быть, она спала несколько часов.       Повторный грохот напомнил ей, что она не одна.       — Черт… дерьмо.       Она улыбнулась, услышав его голос, он все еще был здесь. Девушка вытащила руку из-под одеяла, которым, должно быть, он укрыл ее.       — Не надо беспокоиться, сэр, Мипси все исправит, сэр, — прошептал тоненький голосок, явно принадлежащий домашнему эльфу. Ее ноги шлепнули по полу, и затем раздался еще один, более тихий дребезг. Должно быть тарелки.       Гермиона подождала, пока не услышит стук металла по металлу, и понадеялась, что этого достаточно, чтобы замаскировать скрип ее тела о кожаный диван. Она приподнялась на локте и огляделась.       Она увидела Драко, стоящего на кухне спиной к ней. На нем была простая одежда — черная футболка и серые клетчатые штаны. Она слегка удивилась, что он не носил слизеринскую зеленую шелковую пижаму со своей фамилией, вышитой на спине. Он зашипел, и внезапно одна из емкостей для готовых блюд в холодильнике выскользнула из его пальцев и упала на стойку. Ей пришлось сдержать смех: Драко, пытающийся сделать какую-то работу на кухне выглядел забавно.       — Не понимаю, почему бы не позволить Мипси готовить для хозяйки… — в голосе Мипси была слышна обида. Она щелкнула пальцами, и части тарелки поплыли к столу, где снова соединились вместе, как будто она никогда не была разбита.       — Мипси, я тебе об этом говорил — она ​​пока не твоя хозяйка, и я не хочу вступать в споры с домашними эльфами.       Сердце Гермионы подпрыгнуло от слова «пока».       — Но Мипси свободна, хозяин. Вы даете Мипси эти маленькие, — она ​​подняла свою крошечную ручку, образуя пальцами круг, — круглые штучки. Что Мипси должна делать с этими круглыми штучками, Мипси не знает!       — Мипси! — громко зашипел он. — Ты ее разбудишь!       — Упс! Мипси очень сожалеет, сэр. Мипси…       — Увидимся в поместье, Мипси. В любом случае мне уже следует разбудить Гермиону. Спасибо за твою помощь. Только Драко Малфою может понадобиться домашний эльф, который поможет ему приготовить волшебный эквивалент еды в микроволновой печи.       Мипси прижала руки к своему телу и слегка встряхнулась в возбуждении, ее длинные заостренные уши закачались в волосах. В мгновение ока она с шумным треском исчезла, и Гермиона использовала это как предлог, чтобы «проснуться».       Она притворно зевнула и села на диване. Она приподняла брови, имитировав удивление:       — Что это?!       Он отвернулся от кухонной стойки, перекидывая кухонное полотенце через плечо:       — Как долго ты смотрела?       — С того момента, как ты уронил тарелку, — она ​​слегка съежилась, попавшись на вранье так быстро. Кажется, она могла бы добавить «актерство» к списку вещей, которые ей не давались. Гермиона встала и обернула вокруг себя одеяло, как платье, чтобы оно закрывало ноги.       Справившись с этим, она увидела, что Драко накрыл стол черной скатертью, а две тарелки с горячим Cottage pie* стояли на противоположных сторонах маленького столика.       — Я подумал, — он приложил палочку к свече в центре стола, — раз уж ты согласились на свидание со мной, — вспыхнуло небольшое пламя, — мы можем просто пойти дальше и сделать это сейчас. — Он повернулся к кухонной стойке и достал бутылку, несомненно, дорогого красного вина, а также два больших бокала. — Вот.       Она улыбнулась ему, пока немного неуклюже шла к столу, а одеяло волоклось по полу следом за ней.       — Разве существуют рестораны, в которые можно попасть просто так, без записи, не используя связи? Или ты один способен заполучить свободный столик?       Драко засмеялся, выдвигая для нее стул:        — Все равно ничто из этого не впечатлит тебя, Грейнджер.       — Верно, — сказала она, пока он задвигал её стул обратно. — Но я никак не ожидала, что пойду на свидание, завернувшись в одеяло вместо платья.       Он усмехнулся позади нее и прошептал на ухо:       — С каких это пор мы делаем что-то должным образом?       Она рассмеялась, и он сел напротив, очень довольный собой, что смог рассмешить ее.       — Ты меня подловил, — она ​​поднесла ко рту вилку с пирогом, слегка дуя на нее, чтобы рассеять пар.       Драко налил вино в бокал, и у нее не хватило духу сказать ему, что бессмысленно пить такое ​​дорогое вино с готовой едой. Она постаралась не смеяться вслух, подумав, что он, вероятно, никогда не пробовал ни одного подобного блюда, и ему просто не пришло это в голову.       Гермиона замаскировала улыбку, откусив кусочек пирога и тут же пожалела об этом. Еда обожгла ей язык. Она испуганно вскрикнула, прежде чем схватила салфетку и выплюнула в неё пирог.       — О борода Мерлина, скажи мне, что я не ошибся! Я много чего умею, Гермиона, но никогда не стану хорошим поваром. Если ты ждешь, что я…       Она протянула руку, пытаясь сказать хоть что-то обожженным языком:       — Нет! Нет, Драко, все в порядке, — она ​​сделала глоток вина, чтобы заглушить боль, прохладная жидкость прогнала жар, — я не могла даже выпить чашку чая раньше. Это просто очень горячо. Все в порядке!       Она вскочила со своего места и порылась в сумке в поисках палочки. Она наложила на еду быстрое охлаждающее заклинание и дала ей мгновение для того, чтобы остыть, в то время как Драко уставился на свою вилку, как будто не он подносил ее ближе ко рту.       — Всё в порядке, честно! Это из-за меня!       — Первое свидание, и я уже слышу речь «Дело не в тебе, дело во мне». Мерлиновы подштанники, я пролетел.       Она едва не выплюнула картошку, а он сунул вилку в рот, ухмыляясь про себя, пока жевал. Его лицо скривилось вскоре после того, как еда коснулась его языка:       — Это одна из вещей, которые я определённо изменю, когда начну отвечать за это место.       — Только ты мог придраться к еде, Драко. Она создана, чтобы упрощать жизнь!       — Упрощать?! — он уронил вилку и с обвинением указал на кухонную стойку: — Я чуть не взорвал эту штуку, пытаясь ее нагреть!       Она не могла сдержать смех, который закипал в ее горле:       — Ну, это… ты. Ты, наверное, никогда в жизни даже яйца не варил!       Драко приподнял брови, как будто это было самое нелепое предложение, которое он когда-либо слышал:       — Зачем?!       Он снова поднял вилку, очевидно, не настолько обеспокоенный едой, чтобы перестать ее есть, но достаточно обеспокоенный, чтобы продолжать жаловаться. В Драко Малфое изменилось многое, но не все.       Он легко фыркнул, пережевывая еду и ковыряясь в пироге в поисках желанного кусочка сырной корочки.       — Слушай, я не буду единственным чистокровным в этом месте!       Она закатила глаза и на мгновение задалась вопросом, во что ввязалась:       — Боже, верно, тебя слишком много.       Неужели она подписалась на проект, полный мелких претензий и жалоб? Но Гермиона знала, что на самом деле Драко не настолько раздражен, потому что он ухмылялся, рассматривая свою порцию. Их подростковые ссоры перешли в нежные поддразнивания в зрелом возрасте.       — Я схожу с ума или здесь тепло? — ее лицо вспыхнуло неистовым румянцем. Сначала Гермиона подумала, что это следствие горячей еды, но краска быстро растеклась по ее груди и плечам.       Он небрежно проглотил кусок своего пирога.       — Нет. На самом деле здесь немного прохладно.       — О…       Черт.       Его рука замерла на полпути ко рту и положила вилку обратно на тарелку.       — Начинается, да?       — Ага, — тепло распространилось по ее рукам, и она уронила свой прибор разбрызгивая кусочки баранины и картофеля на скатерть.       — Черт, что нам делать?       Все, о чем она могла думать, это как успокоить ноющий жар, обжигающий ее щеки и быстро распространяющийся по всему телу.       — Душ! Холодная вода может помочь. — Ее кожа пульсировала под воздействием тепла.       — Верно! — он хлопнул руками по столу и оттолкнулся от него: — Никогда не говори, что Драко Малфой не уделяет своей омеге должного внимания.       Своей омеге.       — Драко, что ты… — завизжала она, когда он поднял ее и перекинул через плечо.       Он был достаточно силен, чтобы так легко поднять ее… и ей это нравилось. Он понес ее через комнату, как трофей, а Гермиона хихикнула и ударила его по спине:       — Поставь меня!       Он только хмыкнул, ее протесты были слабыми, учитывая, что она смеялась всю дорогу до двери ванной.       Она не могла понять, как они смогли так быстро приспособиться друг к другу. В один день произошло настолько глобальное изменение. Этим утром она не была уверена, станет ли Драко Малфой когда-нибудь снова с ней разговаривать, а теперь ужинала с ним. Это казалось правильным. Связь сблизила их быстрее, чем любые её чувства раньше, соединяя и заставляя смотреть в лицо своей судьбе. У них было много возможностей, чтобы наверстать упущенное, и впервые Гермиона была рада, что стала омегой.       — Не говори мне, что ты снова собираешься выломать дверь!       Он хлопнул ее по заднице, и она тихонько взвизгнула.       — Ничто больше не разлучит нас с тобой, Грейнджер. Особенно чертова дверь! *Cottage pie — картофельный пирог с мясом, англ.