The Return of the King(Возвращение Короля)

      Прошло несколько часов после визита принцессы Селестии, и наконец взошло солнце, залив комнату ярким светом. Это, однако, чрезвычайно раздражило одного бывшего короля. Верный своему слову, Сомбра не смог снова заснуть, вместо этого он провел остаток ночи, пересчитывая кусочки краски и все остальное, что смог найти. Это было предпочтительнее кошмаров, ожидающих его во сне. 1202 скола краски 52 горошка на занавесках 23 полоски на обморочном диване 1 взбешенный умбр       Сомбра вздохнул и постучал копытами от скуки. Он попытался придумать план, как выбраться из этого затруднительного положения, но, к своему огромному неудовольствию, обнаружил, что ему ничего не приходит в голову. Он лежал и недоумевал, до тех пор, пока его голова не заболела. "Все было бы намного проще, если бы я не был избит и лишён магии."       В прошлом большинство побед Сомбры были результатом сочетания его острого тактического ума и темной магической доблести. Теперь, когда одна из них отсутствовала, другая была просто неполной.       Дверь отворилась и распахнулась, открыв принцессу Луну в сопровождении трех королевских гвардейцев и одной кобылы-единорога, которая держала поднос из нержавеющей стали и крышку. Один охранник стоял у двери, а двое других сопровождали кобыл, когда они приблизились к Сомбре, который наблюдал за ними с бесстрастным выражением лица. Единорог поставила тарелку на стол рядом с кроватью и сняла крышку, открыв густой бульон, ложку и ломтик хлеба. Затем она поспешно метнулась назад к безопасной двери и, получив от Луны разрешительный кивок, поклонилась и вышла из комнаты. — Доброе утро, Луна, — ухмыльнулся Сомбра, обнажив клыки над нижней губой. — Это, конечно, сюрприз. Аликорн безразлично уставилась на него. — Я бы спросила, нравится ли тебе еда, но мне все равно. Ты должен быть одновременно счастлив и благодарен за то, что получаешь то, что имеешь. Улыбка Сомбры не дрогнула. — Тогда для тебя, моя дорогая Луна, я и то и другое. — Он посмотрел на поднос и сосредоточился, чувствуя легкое давление на лбу. "Какого сена? Это... правда." Настала очередь принцессы Луны ухмыльнуться, — Все в порядке, мой дорогой Сомбра?       Он издал рычащий звук и схватил поднос копытами. "Теперь я вспомнил, почему ненавижу тебя."       Это напомнило ему их первую встречу, когда она была еще подростком, а он молодым жеребцом. В то время она переживала бунтарскую фазу (хотя и не такую экстремальную, как попытка убить собственную сестру) и не хотела видеть Селестию замужем за каким-то случайным принцем. Поэтому она вела себя как можно язвительнее, используя любую возможность, чтобы выстрелить в него (иногда буквально), но в конце концов они стали друзьями, и Сомбра, или "Турмалин", даже начал рассматривать её как еще одну сестру. Хотя Сомбра никогда бы в этом не признался, он скучал по тем дням.       После нескольких ложек бульона, который оказался на удивление вкусным, Сомбра отставил поднос в сторону и вытер рот, прежде чем внимательно изучить принцессу Луну. — Я так понимаю, ты здесь не только для того, чтобы накормить меня. Какова истинная причина этого маленького визита? Стоическая маска принцессы сползла. — Я знаю, что прошлой ночью тебе приснился кошмар. Хотя я и не могла войти в него, я чувствовала его и ужас, который ты испытывал. Это было одно из самых больших ощущений за очень долгое время. Обычно Сомбре было все равно, но эта новая информация заинтриговала его. — Я думал, ты можешь войти в любой сон. — Да, но не пони, такие как драконы и грифоны, немного сложнее. Поскольку ты все еще принадлежишь к лошадиной расе, я все еще могу получить доступ к твоим снам. Самое неприятное заключалось в том, что меня что-то не пускало. Сомбра в замешательстве нахмурился. — Что значит "меня что-то не пускало"? Ты хочешь сказать, что это сделал я?       Принцесса Луна пробормотала что-то, улучив момент, чтобы объяснить все как следует. — Иногда... когда субъект переживает кошмар, основанный на травматическом переживании, мозг заставляет его противостоять ему, блокируя все внешние силы. В двух словах, я считаю, что ты подсознательно не пускал меня, чтобы я не столкнулась с этой конкретной травмой. Что же тебе тогда снилось?       Отвернувшись, Сомбра тяжело вздохнул. — Дравитский Холм, — полуправдиво пробормотал он.       Хотя он не мог этого видеть, глаза принцессы Луны расширились от ужаса при воспоминании об этих двух словах. Поступки, совершенные в тот день, оставались позорными не только для ее матери, но и для всей расы аликорнов в целом. — Я... Мне так жаль, Сомбра. Я и понятия не имела, что даже после стольких лет ты все еще будешь... — Оставь все как есть, Луна. — Голос Сомбры прозвучал скорее устало, чем сердито. — Что сделано, то сделано.       На мгновение копыто принцессы Луны зависло над плечом Сомбры. Она хотела сказать или сделать что-нибудь, чтобы облегчить его боль, как физическую, так и эмоциональную, но ничего не приходило в голову. Убрав копыто, она вздохнула и жестом приказала стражникам следовать за ней. — Прошлое никогда не кончится с нами, — нежно сказала она, закрывая дверь. — Хотим мы того или нет, но она продолжает формировать нас каждый день. Единственное, что мы можем сказать, - это то, во что он нас превращает.

------------------------------------------------*------------------------------------------------

      Шли часы, хотя Сомбра этого почти не замечал. Он был надежно заперт в своем собственном разуме, пойманный в ловушку вихрем мыслей, которые тащили его по воздуху созерцания. Прощальные слова Луны были одними из многих, которые мучили его. Он также вспомнил свои разговоры с Твайлайт и Селестией, хотя и не был точно уверен почему. Все, что он знал, это то, что они никогда не оставят его в покое. "Возможно... Я вижу себя, когда смотрю на тебя. Я вижу заблудшую душу, которую нужно направлять. — Мне не все равно, Сомбра. Вот почему я здесь... Кое-кого, кто, как и я, нуждается в возвращении к свету. — Знаешь, я думаю, что в глубине души ты хороший пони. Ты просто забыл, как им быть. По-настоящему злой жеребец не колеблясь убил бы своих врагов, если бы у него была такая возможность. — Неважно, чего мы хотим, важно то, что нам нужно...!"       Он внезапно оторвался от своих мыслей, когда за дверью раздался громкий шум, похожий на грохот и спор между стражниками и кем-то еще, вероятно, кобылой, судя по высокому голосу. " Минуту... этот голос кажется мне знакомым. О нет. Пожалуйста, пожалуйста, во имя Фауста, не позволяйте этому случиться..."       Дверь распахнулась, и показалась розовая кобыла и земнопони пони в бело-красном полосатом хлопчатобумажном платье и шляпке медсестры, тащившая сундук на колесиках и несколько воздушных шариков в форме сердца. Тошнотворно-сладкая, широкая улыбка была приклеена к ее идиотски веселому лицу. Пинки Пай...       Заворачивая рукоятку, верхняя часть сундука раскололась, и серия рожков, труб и свистков вырвалась изнутри, сопровождаемая бодрой, жизнерадостной мелодией. Подпрыгивая, как дикая пружина, на голове и хвосте, Пинки Пай подпоясалась: Пинкамина Диана Пай я, И я веселая день ото дня! Если бы кто-то сказал, что мне грустно, То этот пони ошибся бы крупно! Я слышала, чувствуешь себя подавленным и грустным ты, Я сделаю супер вещь неимоверной красоты! Я пришла сюда, чтобы помочь скрасить твой день И прогнать всю твои тоски тень! Тра-ла-ла, скрипка Ди-Ди Надеюсь, тебе станет лучше! Хо-хо-хо, хи-хи-хи, В форме сердца шарик у тебя и счастья лучик!       Она заскользила по полу на своих копытах, кладя упомянутый шарик в копыто Сомбры, когда конфетти вырвалось из груди, осыпая Сомбру проклятыми кусочками цветной бумаги. "Рискни...своей... жизнью..." Последовала пауза. — Ты смешон во всех смыслах этого слова. — Благодарю тебя! — Это был не комплимент!       Пинки вскочила на копыта и ухмыльнулась. — Ой, кто-то просто сердится, что он свалился с кровати. Не волнуйся! Я здесь, и ты почувствуешь себя намного лучше! Сомбра приподнял бровь. — Значит, ты собираешься залечить мои раны, восстановить мою магию и помочь мне свергнуть нынешний режим ложных богов, чтобы я мог править Эквестрией и начать новую эру мира и стабильности? — Нет, глупыш! Я здесь, чтобы залечить твои душевные раны, чтобы ты не сверг нынешний режим, и мы все могли быть друзьями, и тебе больше не нужно быть таким злым! — Тогда ты бесполезна, как ведро, у которого нет дна.       Поняв, что он все еще держит шарик, он дернул его так, что кончик его рога пронзил его, и с огромным удовлетворением наблюдал, как он сдулся, превратившись в кусок резины с хмурым лицом. — А что толку от ведра без дна?       Розовая фигура появилась на левой стороне его кровати и заменила лопнувший воздушный шар идентичным дубликатом. Сомбра недоверчиво уставился на кобылу, а затем на то место, где она только что была. "Как...?"       Он осторожно повернулся, чтобы посмотреть на правую сторону кровати. "Она слишком узкая, чтобы она могла пролезть под ней, и она определенно не ходила вокруг кровати. Что это за колдовство такое?!" — Для ведра без дна есть масса применений! Ты можешь превратить его в шляпу, ты можешь использовать его, чтобы сделать почтовый ящик, ты можешь превратить его в барабан, тогда, конечно, всегда есть возможность...       Слова кобылы просачивались в одно ухо и вылетали из другого. Все, на чем Сомбра мог сосредоточиться, это движение её рта и размышления о том, как она может продолжать говорить, не делая перерывов и не нуждаясь в воздухе. Кроме того, у неё были проблемы с пространством, поскольку она стояла в опасной близости от него. Близко и беспрестанно болтая. Если прислушаться, то можно было услышать, как последние нервы Сомбры сгорают и умирают, как черви, пойманные на тротуаре в лучах послеполуденного солнца. — О-о-о, и что ты теперь собираешься делать?! Левый глаз Сомбры задергался. — Я хочу вышвырнуть тебя из окна и посмотреть, как ты шлепнешься на землю. Пинки Пай моргнула и хлопнула себя по коленному суставу. — О, Сомми, ты такой шутник! — "Сомми"?!" - Уиииииииииииии, "Сомбра" звучит немного грубо, так что я возьму что-нибудь посмешнее! — Нет! — "Сом-Сом"? — Нет! — "Сомбри"?" — Не смей этого делать! — "Сом"? Сомбра ткнулся лицом в лицо Пинки, так что они оказались нос к носу. — Мне все равно, даже если это звучит грубо. Меня зовут Сомбра! Это имя дала мне моя мать, и это то, с чем я иду, ты болтливая простушка!       К тому времени, как Сомбра отстранился, лицо Пинки застыло в каком-то пустом выражении. "Наконец-то! Самое время, чтобы кто-нибудь смог заткнуть эту проклятую кобылу..." Фирменная улыбка Пинки вернулась, когда она сложила копыта вместе. — О-о-о, это так мило! Кто-то очень любит свою мамочку! — Довольно! —Закричал Сомбра, подбрасывая копыта в воздух, как будто ему было все равно (а ему было все равно). — Но почему?! Почему ты решила добровольно прийти сюда? Какая у тебя может быть причина находиться в одной комнате со мной? Пинки Пай моргнула и уставилась на него, как будто он сказал ей, что морковь сговорилась захватить мир (что, по словам Пинки Пай, было бы смешно, учитывая, что это была явно работа убийцы помидоров). — Да. Что ж, потому что мой особый талант - заставлять других пони улыбаться и скрашивать их дни. — Да... но почему именно я? "Клянусь, это все равно что разговаривать с кирпичной стеной. С другой стороны, по крайней мере, стена не может ответить." Розовая кобыла взглянула на Сомбру, и в ее больших голубых глазах промелькнуло сочувствие. — Потому что каждый пони заслуживает счастья, даже если он сам так не думает. Сомбра не ответил, и Пинки продолжила: — Ты ведь ранен, не так ли? Я вижу это по твоему лицу. Кто-то или несколько пони причинили тебе боль, и поэтому ты такой злой. Сомбра стиснул зубы. — Может, и так. Это не имеет значения. — Он вздрогнул, когда Пинки накрыла его копытом. "Серьезно, почему эти кобылы такие обидчивые?" — Потому что ты несчастлив, а это делает несчастными других. — Затем она отодвинулась от него и начала собирать вещи, её грива и хвост были слегка спущены и выпрямлены. — Не отказывайся от других пони. Если ты позволишь своей боли контролировать тебя, то все, что ты когда-либо будешь делать, это причинять боль себе и всем вокруг вас.       Что-то вонзилось в сердце Сомбры, и он вдруг почувствовал, что ему очень жаль эту странную кобылу. Она просто хотела помочь ему. Никаких схем или прибылей. Просто чтобы увидеть его счастливым. Выкатив свою грудь из комнаты, Пинки бросила на Сомбру последний долгий взгляд и спросила: — Как ты можешь быть счастлив, если тебе все время больно?