Из личного дневника короля Карнелиана, Полновластного Правителя Кристальной Империи (найденного на месте исчезновения Кристальной Империи) ~ * ~ датированного 14 февраля 1401 года ПЭП (Почтовое Эквестрильское Поселение)
Во имя Гипериона, что же мы наделали? Деревня, состоящая из простых деревянных хижин, башен и стен, лежала в руинах, либо разрушенная, либо сожженная после нападения. Нет, "атака" недостаточно сильна, чтобы описать то, на что я смотрю. Нет ни одного клочка земли, на который я мог бы наступить, не соприкоснувшись с мертвым умбром. Это была настоящая бойня. Я остановился перед телами жеребца и кобылы, лет шестнадцати или семнадцати, их передние и задние копыта обнимали друг друга в объятии. Мои уши повернулись, чтобы уловить приближающийся топот копыт, но я не повернулся, чтобы посмотреть на их владельца. Даже с завязанными глазами и запертый в винном погребе, я никак не мог спутать их ни с чьими другими, кроме генерала Санстоуна. — Что мы наделали? — Прошептал я, не заботясь, слышит он меня или нет. — Ваше Величество? С вами все в порядке? — Я почувствовал копыто на нижней части переднего копыта, Санстоун был недостаточно высок, чтобы достать до моего плеча. — Мы только что совершили геноцид и убили мирных жителей, в том числе жеребят. Я должен быть в порядке? — Мой тон был более резким и горьким, чем я хотел, но его вопрос, хотя и предназначался для сочувствия, был немного идиотским. Краем глаза я заметил, что Санстоун покачал головой. — Нет, Ваше Величество. — Затем он добавил: — За это мы все отправимся в Тартар. — Так оно и будет. — И с этими словами я бросил на них последний взгляд, прежде чем уйти, сопровождаемый Санстоуном. — Не поймите меня неправильно, я повидал немало мертвых тел. В конце концов, я провел последние два года, сражаясь на передовой, несмотря на протесты моих советников. Но это была война! Это были плотники, гончары, фрезеровщики. И жеребята... Милая Аликорния, жеребята! Да будет Гиперион милостив ко всем нашим душам. Даже изнутри дворца было видно, как костер ревел в отдалении, а запах горящей плоти и одежды тошнотворно душил воздух. После нескольких десятков трупов было решено, что захоронение трупов займет слишком много времени, поэтому один из рядовых предложил просто сжечь их, и ни один пони не возразил. К моему вечному стыду, я согласился. В хижинах быстро разобрали все ценные вещи, какими бы тривиальными они ни были, и погрузили их в фургоны. Еда, запасная одежда, одеяла. Более личные вещи были либо сожжены, либо выброшены в снег. Вот как это происходит. Раса погибает, и все остатки ее существования уничтожаются. Это то, на чем строится Эквестрия? — Карни? — Я резко повернул голову. Это была моя жена и королева. Ужас был написан на ее лице всеми заглавными буквами, когда она осматривала свое окружение, её грудь медленно вдыхала и выдыхала. Её крылья задергались по бокам. Каждый шаг копыт медленный и тяжелый. Она словно ходила во сне. — Аквамарин, кажется, я велел тебе оставаться в карете. Ты не должна была ничего этого видеть. — Ни одного пони не было, — последовал ответ, и её глаза наполнились слезами. На этот раз мне нечего было ей сказать. Вместо этого я обнял её крылом и вздохнул, когда она положила голову мне на грудь. Она вздрогнула и глубже погрузилась в меня. Я покачал головой, мой разум все еще кружился при виде резни. Мы знали, что умбры опасны, но Королева Конкордия сделала все, чтобы их уничтожить. Я не знаю, что заставило её задуматься об этом. Неужели потеря Соляриса была настолько ужасающей, что это казалось разумным? — Ваше Величество! — Санстоун указал, и я последовал за его копытом. Молодая кобыла лет двадцати двух-двадцати трех лежала на животе перед входом в хижину, по-видимому, ее, если судить по вытянутой передней ноге. Ее верхняя половина поднималась и опускалась, и я слышал, как из-под нее доносилось тихое яростное ворчание. Какого сена? Озадаченный, я магией перевернул ее, и то, что я увидел дальше, навсегда охладит мою кровь, когда я буду писать или говорить об этом. Жеребенок, которому на вид было четыре года, сел, его темно-серая шкура была испачкана засохшей кровью. Его маленькая грудь быстро втягивала болезненные вдохи воздуха, маленькие хрипы сопровождали каждый вдох. Большие красные глаза смотрели прямо перед собой, не моргая, ничего не видя, но видя все. Это было выражение, которое я видел на лице многих солдат, то, что они называли "Взглядом Тысячи Ярдов". Это был взгляд пони, который видел великие ужасы и пытался оставить их позади. Взгляд смерти. — УМБР! Отряд стражников, казалось, появился из ниоткуда, мечи и копья были подняты, когда они окружили жеребёнка, который продолжал смотреть в пространство, как будто их не существовало. Генерал Санстоун выхватил из ножен свой собственный клинок и направил его в сторону жеребенка, словно наставленный учителем жезл. Что-то слегка толкнуло меня назад, и я ощутил недостаток тепла, которое было здесь, но теперь отсутствовало. Я увидел, как Аквамарин рванулась вперед и встала лицом к солдатам, агрессивно выставив крылья и прикрывая рассеянного жеребенка. Мы все были ошеломлены. — Аквамарин, что ты делаешь?! Она взмахнула крыльями перед стражником, который подошел слишком близко, и бросила на другого смертоносный взгляд, заставив юношу выронить копье и отпрыгнуть назад. — Карнелиан, пожалуйста. Не делай этого. Её зеленые глаза умоляли меня вмешаться. Мой ответ был неуверенным, но быстрым. — Генерал, прикажите своим охранникам отойти. Санстоун вопросительно взглянул на меня, но кивнул. — Пони, вы слышали своего короля. Отойдите. Стражники недоуменно переглянулись и медленно сделали то, что им было сказано. Аквамарин одарила меня благодарной улыбкой, и мое сердце тут же забилось быстрее. Опустившись на землю, она посмотрела на жеребенка. Он не слышал, как она подошла, вместо этого бормоча одно и то же слово снова и снова: — Móðир... Хотя я не очень хорошо говорил по-умбрумски, я знал достаточно, чтобы понять, что он говорит "мама", и мои глаза сфокусировались на мертвой кобыле рядом с ним. На краткий миг я увидел свою мать, лежащую на снегу, темно-серая шерсть кобылы сменилась темно-зеленой, а её длинная черная грива стала короткой и окрашенной в зимний зеленый цвет с белыми прожилками. Я отбросил иллюзию и увидел, как Аквамарин начала что-то говорить, воркуя на родном языке жеребенка. Она медленно обхватила его передними копытами. Жеребенок не оказал никакого сопротивления. Затем его глаза сморгнули туман, который поселился в его сознании, и он смущенно посмотрел на мою жену. "Hvar er móðir mín?" — Где моя мать? Аквамарин замедлилась, одно крыло коснулось его гривы. "Hún hefur flutt á, litla einn." — Она ушла далеко, малыш. Я ожидал увидеть слезы или крики, но нет. Вместо этого он отвернулся от нее и снова уставился в никуда. Аквамарин притянула его ближе, напевая, продолжая гладить его гриву, и новые слезы побежали по её щекам. Никто из охранников не пошевелился и ничего не сказал. Что они могли сказать или сделать? Помимо его семьи и культуры, мы также убили его невинность. Поездка в экипаже в Кристальную Империю была занята главным образом тишиной, прерываемой время от времени Аквамарин напевала или что-то шептала жеребенку, который был завернут в одеяло и лежал, положив голову ей на грудь. Я знал, зачем она это делает. Я не мог винить её, но какая-то печаль должна была быть голосом разума. Я неохотно откашлялся. — Аква, я знаю, о чем ты думаешь, но не надо. Мы не можем его оставить. Она болезненно сморщила лицо, оба крыла шевельнулись, чтобы прикрыть жеребенка защитным коконом. — Карни... — Он не наш сын. По приказу королевы Конкордии все умбры должны быть уничтожены... — Карнелиан... — ...и казнены на месте преступления. Просто укрывая его, мы совершаем измену. Аквамарин опустила голову, но её глаза все еще смотрели на меня. — После того, что случилось с той деревней, ты действительно собираешься сидеть здесь и говорить мне, что собираешься убить этого жеребенка? Просто... кинув его в огонь? Жеребенок, о котором шла речь, спал, его лицо было странно безмятежным, учитывая то, что он пережил. Тихий всхлип или урчащее мурлыканье вырывалось из его рта, но в остальном он был спокоен. Я выглянул в окно. Воспользовавшись моим отсутствием ответа, она продолжила: — Врачи сказали, что мы оба здоровы и все же я не могу забеременеть. Неужели ты не понимаешь? Этот жеребенок-ответ на наши молитвы. Я смотрел, как мимо проплывают снежинки. — Ты просишь меня помочь тебе совершить предательство против нашей королевы, против конной Империи и рисковать безопасностью нашего королевства. Он-умбр. — Он же жеребёнок! — Она зашипела, стараясь не разбудить жеребенка. — Он жеребёнок, которому некуда идти и некому заботиться о нем. Мы не бросим его замерзать, не разделаем и не бросим на костер. У нас есть шанс дать бедному жеребенку любящий дом. Пожалуйста, Карни, сделай это. Если не для нас, то для него. Для меня. Я встретился с ней глазами и был поражен их блеском. Я знал, как сильно она хотела иметь собственного жеребенка, и не мог отрицать, что был убит горем, когда врачи сказали нам, что мы никогда не сможем позволить себе такую роскошь. Но это? Я еще раз взглянул на спящего жеребенка, и меня охватило раскаяние. Даже несмотря на то, что красный цвет был смыт с его шерсти, он все еще был покрыт кровью. Как и мои копыта. — Ну что ж, — вздохнул я, — Мы должны быть очень осторожны в том, как мы это делаем. Аквамарин радостно чирикнула и уткнулась носом в жеребенка, который, в свою очередь, улыбнулся во сне. — Мы были вне поля зрения общественности с тех пор, как началась война. Не так уж трудно будет убедить пони, что у нас тайно родился ребенок. Его рождение было конфиденциальным, чтобы наши враги не нашли рычагов давления на нас во время этого кризиса. Я улыбнулся, несмотря на свои сомнения. Моя дорогая жена была очень умна, когда хотела этого. Я все еще убежден, что она каким-то образом обманом заставила меня сделать ей предложение. Я задумчиво напевал. — Это не должно быть проблемой. Однако он не кристальный пони. С другой стороны, маги действительно говорят, что кристальное сердце обладает определенными преображающими силами. К тому же его память всегда можно было изменить. — Ему нужно имя, — радостно улыбнулась Аквамарин. Окинув его взглядом, она улыбнулась: — Мне нравится Турмалин. Это было имя моего дедушки, и оно сильно звучит. — Жеребенок лениво пнул одну из задних копыт и прижался к ней, заставив ее захихикать. —Турмалин. Хм... — я мысленно перебросил это имя. — Значит, он будет Турмалином.Епитимья
27 декабря 2020 г. в 19:20
Примечания:
Здравствуйте. Вы вероятнее всего заметили, что язык умбров я оставила на английском, так как адаптировать это "чудо" для меня непосильно. Так, что в дальнейшем так где кто-то говорит по-умбрумски я оставляю на английском. Возможно глав не будет некоторое время, поэтому я постараюсь повыпускать "побольше" глав, чтобы потом со спокойной душой отдыхать. Я ВОЗМОЖНО выпущу 2 главы до 30 декабря. Если есть ошибки прошу мне их уточнить, чтобы в дальнейшем их устранить.