The Return of the King(Возвращение Короля)

"Дом, милый дом."       Сомбра уставился в потолок, чтобы сосчитать знакомые трещины в своей старой камере. Теперь, когда все ребра у него зажили, не было больше причин держать его в гостевой спальне, и поэтому его отправили обратно в подземелье. Не то, чтобы он мог жаловаться слишком много, это просто означало, что он будет получать меньше посещений от ложной богини, принцессы-охотницы за снами и сумасшедшей Пинки. Он прижал копыто к груди, отметив легкую боль в груди. Если он обижался на них, то почему ему казалось, что он... — Нет, нет, нет! Я не скучаю по ним! Я не могу!       Селестия была двуличной, снисходительной эгоисткой, Луна-покровительствующей лицемеркой, а Пинки? Ну, она была просто странной и раздражающей. Сомбра раздраженно потер лицо. Все они были его врагами и все же старались подбодрить его или дать ему слова ободрения. "Но зачем помогать мне? Я не стою ни их времени, ни их энергии. Это жалость или...?"       Внезапный скрип заставил его резко вскочить, когда дверь камеры была приоткрыта. Сомбра почувствовал, как его сердце замерло при виде трех знакомых королевских гвардейцев: Голден Щита единорога и его дружков-пегасов Тендер Хада и Свифт Спиара. За ними последовал четвертый спутник-небронированный кристальный пони бирюзового цвета, сжимавший в копытах что-то похожее на старую кожаную медицинскую сумку. Каждый мускул в теле Сомбры побуждал его бежать, как бы ни был тщетен этот жест, но вместо этого он остался сидеть, удерживаемый на месте то ли от ужаса, то ли от неповиновения. Или и то, и другое. Страх, должно быть, был очевиден на его лице, потому что главарь криво ухмыльнулся ему. — Посмотри на могучего Короля Сомбру, испуганного, как маленький жеребенок без своей мамочки. Можете ли вы поверить, что этот печальный мешок был одним из самых страшных существ во всей Эквестрии? Как жалко. — Очень жалко, — глупо кивнул Тендер Хад. — Давайте начнем, пока нас не обнаружили, — озабоченно сказал Свифт Спиар. Голден Щит кивнул, когда четверо окружили Сомбру. — Полностью верно, Свифт. Это шанс, который выпадает раз в жизни, и как бы мне ни хотелось потратить время, чтобы насладиться им, у нас есть лимит времени. "Ты ни слова не скажешь об этом ни одному пони... Все ясно?"       В голове Сомбры промелькнули воспоминания о предыдущей атаке, копыта впились в матрас, а сердце одновременно ускорилось и замедлилось. Жеребцы смеялись, их конечности дико брыкались и били его, когда он катался по грязному полу, пытаясь отбиться от нападавших. Он помнил, как лежал в агонии, пока не потерял сознание, страх и боль затуманили его чувства, как густой дым. Что-то пробудилось в умбре, когда четверо приблизились к нему, какое-то подобие безжалостного воина, каким он был раньше. Свифт Спиар и Тендер Хад подняли его за передние копыта, и это был подходящий момент для удара. "Dauði þeirra sem eru á móti mér!(Смерть тем, кто против меня!)"       Сомбра рывком высвободил левое переднее копыто, ударил локтем в челюсть Свифта Спиар, отбросил его в сторону, а затем резко повернул голову и разбил лицо Тендера Хаду. Не обращая внимания на фонтан крови, хлынувший ему на голову, Сомбра рванулся вперед и нырнул под Голден Щита, вцепившись челюстями в плечо единорога. Теплая кровь попала ему в рот, и ему пришлось зажать рот, чтобы не проглотить ее. Наказание больше не имело значения, он больше не позволит мучить себя этим несчастным негодяям!       В промежутках между его воплями и яростным бормотанием Голден Щита ударил Сомбру и раскачал его взад и вперед, но умбр продолжал впиваться зубами в его плоть, еще больше открывая рану и покрывая себя собственной кровью. Сунув Голден Щита в решетку, Сомбра высвободил клыки и повернулся лицом к кристальному пони, но тут же получил удар дубинкой в щеку. Кристальный пони снова замахнулся, ударив его в грудь и живот, а затем повалил на пол ударом по другой щеке. Сомбра мысленно выругал себя за глупость, но эти мысли были отброшены, когда все четверо нападавших схватили его и резко дернули вверх.       Тяжело дыша, Голден Щит, поморщившись, оторвал копыто от кровоточащего плеча и протянул его к Сомбре. — Ты укусил меня? Ты хочешь укусить меня?! — Он шлёпнул Сомбру, а затем ударил его передним копытом в живот, пока кристальный пони рылся в его медицинской сумке. — Подержи его. Я хочу, чтобы он это увидел.       Оба пегаса нетерпеливо повиновались, заставив Сомбру поднять голову, в то время как кристальный пони передал Голден Щиту пару плоскогубцев, которые он болезненно закрепил вокруг рога Сомбры. Сомбра прикусил губу, чтобы заглушить стоны агонии, когда плоскогубцы были сжаты, но не смог удержаться от громкого крика. Рог единорога был самой чувствительной частью их тела, поэтому любое сильное давление было более вредным, чем порез на губе или удар по грудной клетке. Крутя плоскогубцы взад и вперед, Голден Щит начал дико ухмыляться, и Сомбра подумал, не садист ли он. — Ты не знаешь Джаспера здесь, но ты определенно причинил много вреда его дому и его семье. Представь себе поколения кристальных пони, мучимых кошмарами, неспособных вспомнить, что они были счастливы или избавились от твоего влияния. Кристальный пони, или "Джаспер", как его называли, появился в поле зрения Сомбры с костяной пилой в копытах. — Я сказал ему, что сможет отомстить, и он был слишком счастлив, чтобы ухватиться за эту возможность.       Зубы костяной пилы зловеще блеснули, и паника тут же охватила Сомбру, когда он попытался вырваться из окованных железными копытами королевских гвардейцев. "Нет, нет, пожалуйста! Что угодно, только не это!" Даже если бы существовала хоть малейшая вероятность того, что его магия никогда не вернется, Сомбра никогда не смог бы расстаться со своим рогом, последним остатком того, кем и чем он был раньше. В его культуре умбр без функционирующего рога был известен как эйннанвальд, или "тот, у кого нет силы", и считался самым низшим из низких, даже ниже калек и стариков. — Пора тебе расплачиваться за свои грехи, Сомбра! — Закричал Джаспер, прижимая зубы кости к рогу. — Нет, нет! — ЧТО ТЫ ДЕЛАЕШЬ?!       Вспыхнул свет, достаточно яркий, чтобы соперничать с солнечным, и каждому пони пришлось прикрыть глаза, чтобы не ослепнуть. Прошло несколько секунд, прежде чем Сомбра открыл глаза, и его тело напряглось при виде внушающего благоговейный трепет зрелища. Кобыла перед ним оказалась принцессой Селестией, только вся теплота и доброта исчезли с ее лица, вместо этого сменившись яростью, подобной которой даже он никогда раньше не видел. Её обычно струящиеся радужные грива и хвост превратились теперь в потоки потрескивающего бездымного пламени, а нежно-розовые глаза стали золотисто-оранжевыми с кошачьими зрачками, которые немигающе смотрели на его похитителей с неприкрытой ненавистью и отвращением. — Селестия?..       Четверо пони неуверенно попятились от Сомбры, съежившись перед истинной мощью своей принцессы, полностью забыв о своей прежней цели-мести и пытках. Сомбра был так восхищен новым обликом Селестии, что едва не пропустил отряд королевских гвардейцев, мужественно стоящих позади нее, их копья были направлены почти обвиняюще на четырех мучителей. Безуспешно пытаясь подняться на копыта, Сомбра, к счастью, получил помощь двух королевских гвардейцев, которые вынесли его из камеры подальше от заговорщиков, чьи лица выражали от ужаса до чувства вины и даже благоговейного недоумения. Селестия на мгновение взглянула на Сомбру, ее взгляд был мягким и печальным, когда ее огненная грива превратилась в маленькую голубую колонну. Затем она снова обратила свое внимание на виновного, ее лицо было искажено свирепым оскалом, а грива снова превратилась в гигантский оранжево-желтый поток. Голден Щит первым пришел в себя. — Ваше Величество, все не так, как кажется... — А как, скажите на милость, это выглядит? — Спросила Селестия. — Потому что создается впечатление, что вы и ваши друзья злоупотребили своим положением, чтобы напасть на заключенного и попытаться его изувечить. Ее холодный взгляд упал на Джаспера. — И тайно ввезли гражданское лицо, чтобы помочь вам в вашем начинании. — Но, Ваше Величество... — Капитан, арестуйте этих подонков и заприте их подальше от мистера Сомбры. Прежде чем их с позором уволят из Королевской гвардии, состоится официальное слушание. — Селестия встретилась взглядом с тремя, особенно с Голден Щитом. — Вы все позорите свой титул и мундир. Уберите их с моих глаз. Джаспер протиснулся мимо стражников и бросился к принцессе. — А как же я? — Это решать принцессе Каденс, — холодно заявила Селестия. — Заберите и его тоже.       Сомбра, должно быть, потерял сознание-либо от полученных травм, либо от эмоционального истощения, потому что он оказался в передних копытах Селестии, и её внешность вернулась к своей естественной форме. Она гладила его гриву и смотрела на него с нежностью, почти как мать на своего жеребенка. — Сомбра, ты меня слышишь? — Да... Селестия, что это было? Я никогда раньше не видел тебя такой злой...       Она приложила кончик копыта к его губам. — Ш-ш-ш, не беспокойся об этом, — прошептала она успокаивающим, даже гипнотическим голосом. Сомбра почувствовал, как его веки отяжелели. — Просто спи, Сомбра. Спи...       Без дальнейших помех и беспокойств Сомбра подчинился и отправился в страну грез, которая ждала его.       Стражники удалились, и принцесса Селестия осталась одна в гостевой спальне, молча наблюдая за отдыхающим на кровати жеребцом. Она пристально посмотрела на Сомбру, впервые заметив умиротворенность на его лице и то, каким безмятежным он казался. Ей показалось, что без глубоко укоренившегося гнева и жажды мести Сомбра выглядел спокойным, почти безмятежным, как будто годы, вызвавшие его ненависть, внезапно растаяли. Он не был принцем Турмалином и никогда не будет им снова, но сейчас он был достаточно близко. Натянув на него одеяло, она в последний раз окинула его взглядом, а потом наклонилась и нежно поцеловала в лоб. — Спокойной ночи, Сомбра. Я люблю тебя сейчас и всегда, мой принц.