Больше Тысячи Лет Назад…
В царстве тьмы, в замке страха, король Сомбра, Завоеватель Замерзшего Севера, восседал на троне из крови, его сердце было тяжело от угрызений совести, но его закованная в железо воля была непоколебима в планах умбра по господству. Он поднялся со своего трона, его конечности несли его длинными шагами мимо Санстоуна, который вздрогнул, когда тень его темного хозяина упала на него, и смотрел, как он идет к балкону. Глядя на свои владения, король Сомбра не мог не ухмыльнуться со злорадным удовлетворением, некогда ясное голубое небо превратилось теперь в желто-коричневый купол с густыми, уродливыми облаками, висящими в воздухе. Когда-то мерцающий дворец из слоновой кости теперь представлял собой изогнутую массу черных кристаллов, которые поднимались по структуре, как колючие лозы, в нескольких местах вспыхивало зеленое и фиолетовое пламя. Внизу растянулась очередь закованных в кандалы кристальных пони, их тела были отягощены безнадежностью, а их унылые лица вызвали у Короля-Тени неожиданное ликование. Он был жеребцом на задании, священном стремлении отомстить за свою почти вымершую расу и покончить с тиранией угрозы аликорнов, но все же он не мог отказать себе в удовольствии поставить кристальных пони на колени. Они сами навлекли это на себя, приняв активное участие в резне умбров и фабрикуя ложь об их уничтожении, изображая себя героями, победившими великое зло, угрожающее миру и гармонии. Это чувство садизма и превосходства было чуждым, но не нежелательным. Почему бы ему не насладиться успехом в захвате Кристальной Империи? Санстоун, тем временем, мог только оставаться на месте, беспомощный, как новорожденный жеребенок, пока его народ страдал от копыт этого тирана. Старый жеребец сделал бы все возможное, чтобы отомстить за смерть своих правителей, даже убив безоружного пони, но шансы были против него. Принц Турмалин, как Санстоун знал, был жеребцом умным, но как король Сомбра, он взял свой интеллект и отточил его до смертельной хитрости. Он знал, что его новый хозяин знал о его менее чем дружеских мыслях о нем, и принял меры, чтобы обеспечить его рабство. Он почесал шею, где было помещено магическое кольцо с символами, своего рода «ошейник», который не позволял ему совершать какие-либо действия, которые могли причинить вред королю Сомбре, например, бить его по голове вазой, когда он стоял спиной. Также нужно было учитывать охранников, контролирующих разум, таких было шестеро, которые находились в тронном зале, двое возле трона, двое за дверями и еще двое, стоявшие возле балкона. Это было особенно гениально со стороны короля Сомбры, поскольку они не только беспрекословно выполняли все его приказы, но и в случае, если каким-либо повстанцам удастся проникнуть во дворец, им придется причинить вред даже убить невинных пони, которые действовали не по своей воле. Это был факт, что большинство пони не переступили бы эту черту, и король Сомбра знал это, наживаясь на сострадании ради того, чтобы удержаться на своем троне. Помимо охранников, легионы оборотней и пони-летучих мышей патрулировали территорию замка, их странная внешность и способности давали им преимущество в запугивании и психологической войне. Некогда прекрасная утопия превратилась в царство чудовищ. Двери тронного зала распахнулись, и члены альянса короля Сомбры вошли, как жуткий парад, собрание ужасных тварей, о которых Санстоун мог только молиться, чтобы они умерли медленной, мучительной смертью. Король Сомбра быстро встретил их, поприветствовал каждого и выслушал их рассказы о грабежах и мародерстве. Разговоры об их победах распространились, и теперь к ним присоединились минотавры и даже несколько драконов. Вскоре они вторгнутся в Кантерлот, и Эквестрия будет принадлежать им, разделенная между собой для переселения или, в случае Лавана, превращенная в бесплодную, выжженную пустошь. Это становилось конфликтом, равным или даже превосходящим войну Умбр-Драконикуса. Оборотень поспешно влетел в комнату и приземлился, кланяясь королеве Хелицере. — Ах, Метастома. Какие новости ты нам принес? — напевала королева. Посланник выглядел испуганным и запыхавшимся. — Ваше величество, я только что получил подтверждение того, что королева Конкордия мертва. Такая тяжелая бомба, взорвавшаяся подобным образом, заставила все дискуссии прекратиться. Король Сомбра приблизился к оборотню. — Мертва? Ты уверен? Метастома беспокойно кивнул. — Д-да, ваша светлость. Была похоронная процессия и официальное объявление, сделанное её дочерьми. Мне удалось подобраться достаточно близко к телу, чтобы подтвердить это. — Похоже, Мать Ночи ответила на наши молитвы, — взволнованно прошипел Орлок. Лаван, однако, был недоволен. — Я бы с удовольствием сам с ней поехал. — Разве это имеет значение? Большая пони королева мертва, — проворчал Блэк Шак. — Блэк Шак рад этой новости. Среди подтверждений король Сомбра был странно сдержан, просто возвращаясь на свой трон. Все повернулись к умбру, смущенные его молчанием. Если и был кто-то, кого должна была бы взволновать эта новость, так это он. Истребительницы его рода больше не было, оставив Кантерлот в копытах её неопытных дочерей. Когда король Сомбра, наконец, высказал свои опасения, никто не осмелился прервать его. — Это может быть уловка, чтобы мы ослабили нашу бдительность. — Он указал бронированным копытом на Метастому. — Ты уверен, что видел труп королевы? Это может быть иллюзия или двойник. Метастома покачал головой. — Нет, ваша светлость. Я принял облик помощника гробовщика и провел тщательный осмотр тела. Королева Конкордия мертва. — Какова была причина смерти? — Рана от копья, но магически вызванного. Оно было сделано из…магии хаоса. Глаза короля Сомбры расширились. — Магия Хаоса. Дискорд…как интересно. Оборотень кивал так усердно, что было удивительно, как у него не хрустнула шея. — Вот оно что! Принцесса Селестия сказала в своем заявлении, что именно Дискорд убил королеву. Пурпурный туман струился из горящих глаз короля Сомбры. — Знает он об этом или нет, но он оказал нам большую услугу. Однако я отказываюсь верить, что принцессы неспособны без своей матери. — А почему бы и нет? Это кобылы без боевого опыта, — заметил Лаван с видом превосходства. — Никогда не недооценивай своих противников, — возразил король Сомбра. — Это самый быстрый путь к поражению. — Так что же нам теперь делать? — спросила королева Хелицера с оттенком голода в голосе. Король Сомбра встал со своего трона и спустился с возвышения. — Традиционно похороны королевского пони длятся неделю. Кантерлот будет усиленно охраняться в этот период и будет ожидать прямого нападения. Мы должны использовать эту возможность, чтобы нанести удар по ближайшим деревням и городам, деморализовать пони и заставить принцесс признать нас реальной угрозой их правлению. — Ваше величество, — перебила кристальная пони, её голос был слегка искажен маской, которую она носила. — Что это? — Прибыл гонец из Кантерлота, ваше величество. Король Сомбра на мгновение задумался. — Пришлите их сюда. Посланник-пегас заметно дрожал. Его со всех сторон окружали оборотни, циклопы, алмазные псы, пони-летучие мыши и даже огненный демон. Большой единорог в стальных доспехах уставился на него отражающими красными глазами. Единорог ждал, когда он заговорит, и это немного успокоило пегаса. — Принцессы Селестия и Луна хотели бы…кхм, пригласить короля Кристальной Империи Сомбру присоединиться к ним в замке Кантерлот для дипломатической встречи, чтобы обсудить возможное прекращение этого конфликта. Зверинец тварей разразился оглушительными криками и аплодисментами, в то время как король Сомбра продолжал стоически изучать пегаса. Наконец, уголки губ умбра изогнулись в усмешке. — Тогда очень хорошо. Скажи своим принцессам, что я согласен.~*~
Принцесса Селестия не могла унять учащенное сердцебиение и подергивание крыльев. После стольких лет она собиралась, наконец, воссоединиться со своим мужем, но это не будет радостным воссоединением, на которое она надеялась. Вскоре после его исчезновения король Карнелиан и королева Аквамарина неохотно усадили её и объяснили правду: резня на холме Дравайт, использование Кристального Сердца, чтобы превратить его в кристального пони, стирание его воспоминаний, воспитание его как собственного сына, его неожиданное повторное открытие его истинной личности и последующий отъезд. «Неверие» даже близко не могло выразить реакцию Селестии на эту информацию, весь её взгляд на своего любимого, а также на свою мать изменился так, как она никогда не могла себе представить. Если бы не Луна, она сомневалась, что смогла бы продержаться последние несколько лет. Замок все больше и больше походил на могилу, мрачное напоминание о королеве Конкордии и напоминание всем пони о том, что её больше нет. Как и было традицией, черный цвет доминировал на сцене: черные шторы, черные пояса для королевской гвардии, черные вуали, черные туники. На своих тронах Принцессы Дня и Ночи излучали скорбь, их обычно распущенные гривы были собраны в пучки под вуалями и траурными плащами, глаза покраснели от постоянных слез. Печаль смешивалась с гневом, когда их друг детства отнял у них мать, хотя Луне было труднее, так как Дискорд был её тайным возлюбленным. Теперь нужно было бороться с угрозой с Замерзшего Севера, с королем Сомброй и его смертоносным союзом. Присутствовали аристократы, монархи, представители и другие высокопоставленные лица, собравшиеся, чтобы выразить свое почтение покойной королеве или попытаться завоевать расположение её дочерей. Ничто не было более оппортунистичным для социального альпиниста, чем трагедия. Несколько членов персонала также присутствовали, что было оскорблением по стандартам некоторых дворян, но принцесс это не волновало. Вайолет Твинкл, стареющая владелица местного приюта и давняя подруга короны, пришла выразить свои соболезнования, её сопровождали три жеребенка, находившихся под её опекой. Она подняла Дискорда, когда он был совсем мал, и выразила чувство вины, чувствуя себя соучастницей смерти королевы, но ни Селестия, ни Луна не хотели этого, настаивая на том, что она сделала все, что могла, и не была виновата. Звук свирепых ветров завыл в тронном зале, когда внезапно материализовалась черная сфера, фиолетовое и зеленое пламя потрескивало струями с её обсидиановой поверхности. Отступая почти как жидкость, сфера отодвинулась, открыв единорога, хотя он был не похож ни на кого из тех, с кем был знаком двор. Его темно-серая шерсть была покрыта доспехами и красной накидкой, на голове с черной гривой красовалась серебряная корона с шипами. Светящиеся зеленые глазницы доминировали на его лице, фиолетовые полосы стекали по бокам глазниц. Погружение в запретные искусства окрасило его изогнутый рог в багровый цвет и подарило ему пару клыков, которые были видны, когда он открыл рот. — Добрый день, Кантерлот, — заявил он фальшиво-уважительным тоном. Зеленый спал, открыв алые глаза, которые горели, как огонь, когда он перевел взгляд на Селестию и Луну. — Это настоящее сборище. Вайолет встала перед жеребятами, защищая их, в то время как несколько королевских стражников быстро окружили умбра, который оставался холодно спокойным, несмотря на направленные на него копья. — Чего ты хочешь, Сомбра? Король Сомбра посмотрел на Селестию со стальным отвращением в глазах. — Ты пригласила меня, помнишь? — Он наклонился вперед, чтобы посмотреть на острие копья, которое находилось в футе от его морды. — Или сейчас неподходящее время? Земной пони, сжимавший копье, задрожал в своих доспехах, но остался на месте. Принцесса Луна тут же вскочила на копыта, отбросив вуаль, её лицо пылало от ярости. — Ты смеешь шутить в это время траура?! Ты-знамение! Латспелл, я называю тебя! С улыбкой, лишенной юмора, король Сомбра провозгласил: — У тебя всегда был острый язычок, Маленькая Луна. Возможно, когда — нибудь я вырву его и буду носить как кулон. Селестия спокойно положила копыто на плечо Луны и повела её обратно на свое место. Старший аликорн повернулась, чтобы обратиться к Сомбре, её взгляд был суровым, но сдержанным. — Мы вызвали тебя сюда, чтобы остановить войну, а не для того, чтобы начать её. Мы готовы обсудить условия перемирия. — Интересно. Продолжай. — Ты распустишь свою банду отступников, прекратишь нападения на города и деревни и передашь контроль над Кристальной Империей назначенному управляющему по моему выбору. В обмен на это твоя жизнь будет сохранена, но ты будешь изгнан из Эквестрии. Навсегда. — Нет, — просто ответил король Сомбра. — Нет? — сбивчиво повторила Селестия. — Позволь мне уточнить: Кристальная Империя принадлежит мне по праву завоевания. Считай, что это вергельд за убийство целой расы. — Вздохи и бормотание разнеслись по толпе зевак. — Кристальные пони, по приказу королевы Конкордии, жестоко уничтожили деревню умбров, состоящую из жеребцов, кобыл и жеребят, которых я хотел бы напомнить вам… — Довольно, король Сомбра! — …были нейтральными гражданскими лицами во время войны и ВСЕ ЖЕ ПОГИБЛИ В СНЕГУ! — взревел король Сомбра, его голос стал глубоким, хриплым, из его огненно-алых глаз повалил фиолетовый дым. — Я последний в своем роде, и мне полагается компенсация. Правление Кристальной Империей принадлежит мне, и я умру, прежде чем расстанусь хотя бы с одним ее акром! Копье пронзило лицо Сомбры, вошло прямо под его левым глазом и вышло через затылок. И все же…крови не было. Сбитый с толку, королевский стражник вытащил свое копье и сделал вертикальный разрез, наконечник копья чисто рассек морду Короля-Тени, как будто она была сделана из тумана. — Вы действительно думали, что я лично приеду, чтобы поговорить с вами? — Изображение умбра слегка поблекло, став более прозрачным, прежде чем затвердеть. — Принцесса Селестия, я не дурак, и я был бы признателен, если бы ты не обращалась со мной так. Приходи в Кристальную Империю…одна…и я клянусь кровью моего рода, что тебе никоим образом не причинят вреда. Затем он рассеялся, и его полные ярости глаза исчезли последними. Это было глупо, но принцесса Селестия знала, что должна что-то сделать, чтобы предотвратить всеобщую войну. Ей потребовалось несколько дней, чтобы долететь до Кристальной Империи, несмотря на протесты Луны, которая настаивала, чтобы она взяла колесницу и двух охранников, но Селестия отказалась. Король Сомбра специально попросил её и чтобы она пришла одна, и она была не из тех, кто отступает от вызова. Возможно, это были мечты кобылы, но Селестия сомневалась, что Сомбра причинит ей вред. В конце концов, они все еще были женаты, и он должен был все еще любить её так же сильно, как она все еще любила его, верно? Порыв ветра вернул Селестию к реальности, сила ветра сбила её с курса, но она быстро пришла в себя. Замерзший Север представлял собой огромную тундру, проклятую вечным снегом круглый год, и был одним из самых смертоносных районов в Эквестрии. Почему кто-то решил жить там, она даже не могла рискнуть предположить и, честно говоря, не хотела знать. Сумерки быстро приближались, и Селестия выдохнула, когда приблизилась к Кристальной Империи, что заставило её быть благодарной за то, что Луна согласилась взять на себя её обязанности. Ей придется как-нибудь не забыть написать ей долговую расписку. Когда Селестия приблизилась к королевству, она поняла, насколько хуже становилось положение вещей, чем ближе она подходила. Купол желто-коричневого цвета окружал город, и некогда мерцающие здания теперь превратились в кристальные шпили цвета слоновой кости. Орды летучих мышей, оборотней, циклопов, минотавров и наземных войск алмазных псов заполонили улицы, все вооруженные и подготовленные к вторжению. Больше всего её огорчали кристальные пони, лошади с блестящей шерстью, теперь тусклые и безжизненные, их шеи и конечности были скованы цепями, когда они тащились вперед длинными рядами. Все было гораздо хуже, чем она могла ожидать, и теперь у неё было больше мотивации, чем когда-либо, положить конец правлению короля Сомбры. Грациозно приземлившись, Селестия сбрасывает капюшон с меховой подкладкой и замечает, что вражеские солдаты смотрят на неё, но не предпринимают никаких попыток атаковать. Большая фигура неуклюже приближается к ней и, повинуясь инстинкту, зажигает свой рог огненно-золотой аурой. У него расплавленное каменное тело с «прожилками» лавы, большие золотые глаза, украшающие клыкастую, почти кошачью морду. Когтистые руки и ноги покоятся на концах конечностей, сделанных из огня, и маленькие струйки дыма просачивались из трещин в его панцире. Огненные демоны когда-то были обычным явлением в мире, но увидеть их сейчас-само по себе редкость. — Ты принцесса Селестия? — Так и есть. Огненный гигант фыркнул и отвернулся от нее. — Следуйте за мной. Не видя другого выхода, Селестия подчинилась, хотя и поддерживала свою ауру в рабочем состоянии на случай неприятностей. Огненный гигант, которого проходящий мимо оборотня-охранника назвал «Лаван», провел её через то, что выглядело как большой лагерь, множество палаток, расположенных случайными рядами. Летучие пони-мыши входили и выходили из палаток или сидели вокруг и разговаривали, их глаза метались к ней, когда она проходила мимо. Учитывая, что там были жеребята и ни один из самцов или самок не был вооружен, казалось, что они были гражданскими лицами, даже беженцами. Она всегда думала о них как о монстрах, но все они съеживались перед ней или смотрели на нее, их широко раскрытые глаза выражали недоверие и даже страх. — Почему здесь есть пони-летучие мыши, которые не являются солдатами? — Фестралы или кавалумы. Им не нравится, когда их называют «летучими пони-мышами», — отрывисто прорычал Лаван. — С тех пор как вы, пони, выгнали их с их земли, король Сомбра дал им убежище здесь и пообещал вернуть им их земли. Не знаю, почему он беспокоится. Маленькие уродцы с выпученными глазами… Селестии было больно это слышать. Когда прибыли Три Племени, да, в Эквестрии уже обитали существа, но мама сказала ей, что их переселили в другие части континента. Конечно, когда она стала старше, она узнала печальную правду о том, что их вытеснили поселенцы пони, которые также «переселили» другие расы, такие как оборотни и циклопы. Действительно ли Сомбра помогал летучим пони-мышам вернуть свои дома и наследие? Она не сомневалась, что это была кампания, подпитываемая местью, но, возможно, он сочувствовал гематофагам, учитывая то, что случилось с умбрами. Группа воинов-оборотней уставилась на аликорна, некоторые даже шипели и швыряли в нее то, что она считала проклятиями. Два минотавра со шрамами смеялись над шуткой, но, заметив аликорна, нахмурились и отвернулись, один плюнул ей под копыта. Но почему? Эквестрия процветала, не так ли? У них не было причин презирать её или её семью за то, что они делали все возможное. Огненный демон остановился перед входом в замок, мрачная структура из черных кристаллов и фиолетового и зеленого пламени, темная магия излучалась так густо, что Селестии не нужно было её сканировать. — Король внутри. Иди к самой высокой башне. Он ждет тебя там. Затем Лаван повернулся и потопал обратно тем же путем, каким пришел, очевидно, ему не терпелось убраться как можно дальше от принцессы. Покачав головой, Селестия продолжила путь в одиночестве, проходя мимо двух хрустальных пони в шипастых доспехах и серо-черных шлемах, из глазниц которых исходили два светящихся шара. Ни один из них не пошевелил ни единым мускулом, медленное поднятие и опускание их грудей было единственным признаком их статуса живых существ. Она помахала копытом перед их лицами, но это движение не вызвало никакой реакции, поэтому она неохотно прошла мимо них и вошла в замок. Интерьер представлял собой лабиринт из кристаллов черного дерева и потрескивающего темного магического огня, освещающего залы от похожих на когти настенных бра. Еще больше охранников в масках патрулировали замок, их походка была жесткой и механической, и Селестия пожалела кристальных пони, явно контролирующих разум, молча поклявшись освободить их от этого кошмара. Она не могла ориентироваться в коридорах и подумывала о том, чтобы попросить помощи у одного из охранников, когда ее молитвы были услышаны в виде хрустального пони медного цвета, одетого в черную мантию с изображением большого глаза на переднем плане. Он был стар, возможно, ему было за семьдесят, на его морщинистом лице преобладало несчастное выражение. Поклонившись, кристальный пони вытянул переднее копыто, и легкая улыбка слегка дрогнула на его губах, как будто само это действие было большим напряжением. — Приветствую тебя, принцесса Селестия. Прошло много времени, но мы встречались раньше. Я… — Генерал Санстоун, — сразу же ответила она. — Я никогда не забуду старого друга моей матери. Санстоун серьезно кивнул. — Я слышал о кончине Конкордии. Мне так жаль. — Спасибо. Почему ты не контролируешь свой разум, как другие? Жеребец отвернулся. — Его величество решил, что я должен быть в полном сознании, пока служу ему, в наказание за то, что произошло на холме Дравайт. Видя его боль, Селестия решила сменить тему. — Я здесь, чтобы встретиться с королем Сомброй. Не мог бы ты показать мне, где находится самая высокая башня? Санстоун поклонился. — Сюда, пожалуйста, ваше высочество. Они спустились вниз, двигаясь по темным коридорам, которые все выглядели одинаково, и Селестия удивилась, как это кто-то мог найти свой путь в таком лабиринте. Они шли в молчании большую часть часа, мрачность их окружения запрещала любые попытки завязать светскую беседу. В конце концов Санстоун подвел её к большой арке и открыл одну из двойных дверей. — Прямо здесь, ваше высочество. Я желаю вам удачи. Селестия грустно улыбнулась ему и положила копыто ему на плечо. — Я клянусь тебе своей жизнью, Кристальная Империя будет освобождена. Правление короля Сомбры скоро закончится. Санстоун кивнул, в его глазах блеснула надежда. — Спасибо, принцесса Селестия. Сжав его плечо, Селестия отстранилась и, сделав глубокий вдох, начала свое восхождение. Она поднималась все выше и выше, узел неуверенности затягивался все туже и туже, чем ближе она подходила к темному жеребцу. Возможно, в конце концов, вся эта встреча была ловушкой, и он собирался либо убить её, либо подкупить, но было слишком поздно сожалеть. После самого долгого подъема в своей жизни Селестия поднялась на вершину башни, вся Кристальная Империя лежала под ней. Король Сомбра стоял в нескольких футах от неё, ожидая её прибытия, повернувшись к ней спиной и разглядывая свое королевство. — Приветствую, Селестия. — Он повернул голову, чтобы посмотреть назад. — Не хочешь присоединиться ко мне? — Ты спрашиваешь так, как будто у меня есть выбор, — с горечью ответила Селестия, ее рог горел, когда она искала какие-либо чары. Ничего. Очевидно, он говорил правду ещё в Кантерлоте. Она держалась на расстоянии шести футов между собой и Сомброй, когда присоединилась к нему на краю башни. — Когда я была здесь в последний раз, это место когда-то было таким красивым. Теперь это отвратительно. — Это всегда было отвратительно, — резко ответил умбр. — Он был просто покрыт блестящими драгоценными камнями. Я просто отбросил иллюзию и показал всем, как это на самом деле выглядело. — Ты бредишь! — рявкнула Селестия. — Ты себя слышишь? Ты вторгся в Кристальную Империю и поработил невинных пони, пони, которые не сделали ничего плохого! Когда Сомбра перевел на неё взгляд, в нем были усталость и гнев. — Невинный — это такое простое слово, которым так легко разбрасываться, не так ли? Нет, они, возможно, и не размахивали копьями и не поджигали дома, но они не невинны в этом. Они предпочли жить в сознательном неведении о своих проступках, уклоняться от ответственности, а не принимать её. Так же, как и твоя мать. Сотворив меч, Селестия прыгнула на короля Сомбру, высоко подняв клинок и готовая нанести смертельный удар. Волна черных кристаллов пролетела перед королем Сомброй, материализовав кристаллический меч, блокируя удар Селестии. Король-Тень повернулся всем телом, из его глаз потекли струйки фиолетового дыма. Два клинка продолжали царапать и толкать друг друга, прежде чем Селестия высвободилась, развернулась и направила свой меч под удар, отскочив от его родственного оружия. Вместо гнева король Сомбра был разочарован. — Напасть на пони, когда он повернут спиной? Едва ли поведение, подобающее принцессе. Зарычав, Селестия развернула свой меч, нанося шквал ударов, хотя они были встречены несколькими молниеносными парированиями, искры от их соответствующих клинков летели, как капли дождя на крыше. Она прекратила атаку, отскочив назад, чтобы дать Сомбре возможность попытаться сыграть роль агрессора. Вместо этого он направил множество маленьких кристальных дротиков на Селестию, её золотистый барьер едва успел подняться вовремя. Дротики безвредно отскочили, и щит упал, только для того, чтобы Сомбра бросился на нее с ударом сверху, их мечи снова встретились в связке. Оба противника оттолкнули друг друга, клинки и глаза встретились. — Ты мерзкое, черносердечное чудовище! — Селестия выпалила, сердце бешено колотилось, а кровь разогревалась в её венах. — И все же, тебя никогда ещё так не тянуло ко мне. Прежде чем Селестия смогла опровергнуть это заявление, Сомбра бросился вперед, сжимая губы в скрытой атаке, её глаза вылезли из орбит. Принц Турмалин всегда был нежен, его поцелуи были легкими, как перышко, как будто он боялся причинить ей вред, но король Сомбра был полной противоположностью, прижимаясь губами друг к другу в порыве необузданной страсти. Эти двое были как вода и огонь: один мягкий и сдержанный, в то время как другой был полон ярости и действия, требовал того, чего хотел, и не заботился о границах. Жар пробрался сквозь кобылу и уступил поцелую только для того, чтобы Сомбра отодвинулся, унося жар с собой и оставляя Селестию жаждущей большего. Он отбросил свой меч, оружие разбилось об пол и исчезло. — Признайся, Селестия, ты не хочешь драться, — фыркнул он, и на его лице появилась уверенная улыбка. Меч в её магической хватке зазвенел, её аура дрогнула из-за нерешительности. Селестия не могла отрицать огонь, который зажег в ней темный жеребец, и, хотя он был призраком её мужа, она стыдливо призналась себе, что Сомбра гораздо привлекательнее Турмалина. Его некогда розовые глаза превратились в алые шары необузданного желания, а острые клыки его усмешки приглашали к опасности, но также и к неукротимой страсти к ней. Прошли годы с тех пор, как она в последний раз ощущала прикосновение жеребца, оставаясь верной Турмалину в надежде на его возможное возвращение, только чтобы бросить его ради технически другого пони. Селестия вздохнула, меч исчез в золотой вспышке, прежде чем она бросилась на Сомбру и прижалась губами к его губам, отвечая взаимностью на страстное желание и отчаяние в его собственном поцелуе. Окружив башню затемняющей аурой пурпурного, черного и золотого, эти двое претендовали друг на друга, не сдерживаясь, не сомневаясь, просто плотская страсть. Эта ночь принадлежала только им, двум врагам, ставшим любовниками, потерянным в океане экстаза, их тела сталкивались, как волны, бьющиеся о берег. Для принцессы Селестии это был акт чистой любви, свидетельство их союза как мужа и жены, несмотря на печальные обстоятельства. Она ненавидела то, во что он превратился, но обнаружила, что безнадежно предана ему, обожание и ненависть кипели внутри нее, пока, наконец, дело не было сделано. Когда они лежали там, она не могла не почувствовать смесь унизительного стыда и блаженного удовлетворения, прежде чем пелена сна опустилась на ее глаза. Глаза Селестии дрогнули от вторжения света, открывая и закрывая их, чтобы прогнать туман, который доминировал над ее зрением. Она была в своей комнате в Кантерлоте, лежала под белыми шелковыми простынями своей кровати. Неужели все это…? Нет, это был не сон. Она вспомнила полет в Кристальную Империю, вспомнила ледяной холод свирепых ветров на своих крыльях, влажный мускусный запах лагеря летучих пони-мышей и тепло, исходящее от огненного гиганта, когда он вел её в замок. Да, замок, где она поднялась на башню, сражалась с королем Сомброй, а потом… — О боже! Давление в животе заставило Селестию поплестись из теплой постели в ванную, где она опорожнила желудок в кислой на вкус желчи. Трижды ее вырвало, и она осталась лежать на полу, тяжело дыша. В последнее время она ничего не ела и не чувствовала лихорадки, чувствуя себя совершенно здоровой перед своим одиноким путешествием на Замерзший Север. Мысль о событиях прошлой ночи промелькнула в голове Селестии, и чувство паники охватило её при этом намеке. — Нет…~*~ Одиннадцать Месяцев Спустя…
Сидя на своем троне из пурпурно-черных кристаллов, король Сомбра осмотрел большой кристальный стол, который был установлен в центре тронного зала, его поверхность была погребена под горой карт, свитков и планов сражений. Вокруг него собрались лидеры альянса: Орлок, королева Хелицера, Лаван, Блэк Шак, Бронтес и Астерион минотавров. Принцесса Селестия исчезла с глаз общественности, очевидно, скрывшись после покушения на её жизнь, оставив Эквестрию готовой для захвата. К сожалению, возникло непредвиденное осложнение, которое приняло форму последнего оставшегося драконикуса. Дискорд, внезапно почувствовав вкус к завоеванию мира, захватил большую часть континента, оставив только Кристальную Империю, Як-Якистан, Грифонстоун и Земли Драконов незатронутыми его особым видом хаоса. Астерион, красно-коричневый бык со шрамом на лице и разбитой губой, указал на точку на карте недалеко от таинственного Вечнозеленого Леса. — Вот где Дискорд решил сделать свою столицу. По словам шпионов кавалума, он буквально перевернул все вверх дном и заставляет его проливать шоколад. — Драконикус, — простонал Хелицеры. — Не имеет значения, один это или много, они всегда представляют угрозу. — Ты прав. Это будет непросто. Все они повернулись в сторону незнакомого голоса. Уродливое существо, которого не было там минуту назад, наклонилось вперед, чтобы посмотреть на карту через нелепо большие очки для чтения, задумчиво почесывая подбородок. — Могу я предложить отрезать его на перевале? — ДИСКОРД?! Исчезнув в облаке искр, Дискорд снова появился рядом с королем Сомброй без очков, обняв рукой недовольного жеребца. — Это было слишком давно, Турмалин! — Затем он хлопнул себя по лицу и сказал с воздушными кавычками: — Ой, я имею в виду «Король Сомбра». Кстати, мне нравится новый образ. Красное и черное действительно подчеркивают в ваших глазах деспота-убийцу. О, и пока я не забыл… ЩЕЛК! Палочки мяты появились у всех во рту, включая самого Дискорда. Король Сомбра выплюнул свою палку, в то время как Дискорд сделал огромную затяжку и дунул, выкатилось красно-белое облако, которое вскоре слилось в форму качающейся колыбели. Драконикус широко улыбнулся. — Поздравляю с тем, что ты стал отцом! Эх, я надеюсь, что ребенок пойдет в мать. — О чем ты там болтаешь? — потребовал король Сомбра. Дискорд подбросил палку в воздух и поймал ее челюстями, проглотив целиком. — О, ты хочешь сказать, что не знаешь? У принцессы Селестии только что была кобылка… — Он наклонился вперед и указал когтем прямо в грудь Сомбры. — …и ты отец…Несколько Часов Спустя…
— Проклятый ублюдок! Дверь в покои короля Сомбры громко захлопнулась, и звук, похожий на звук бьющегося стекла, эхом разнесся по коридорам замка. Со стуком поставив кубок, король Сомбра наполнил его вином и опрокинул обратно, кисло-сладкий вкус потек по его горлу. Он быстро наполнил его, дрожа от ярости при встрече, с которой он только что вернулся с этим мерзким аликорном, который подтвердил, что да, она действительно забеременела его жеребенком после их свидания несколько месяцев назад, и что это была кобылка. Однако она также утверждала, что на самом деле сделала аборт их ребенку, убив единственную оставшуюся семью Сомбры, а также последнюю часть его пони. Теперь единственное, что осталось, — это непреодолимое желание сжечь Кантерлот дотла и засунуть пепел Селестии в глотку. Король Сомбра оперся о стол, не зная, ослепнет ли он от ярости или его вырвет кишками. Он вздрогнул, взглянув на детское одеяло, сложенное на его кровати. Слезы катились по его щекам, грудь вздымалась с каждым болезненным вздохом. С ревом он ударил копытом по столу, расколов дерево ударом и наполнив воздух громким треском. "Я знал, что она дрянь, но так низко пасть…" Четыре удара в дверь прервали его размышления. Король Сомбра поспешно вытер лицо плащом и резко вдохнул через ноздри. — Войдите! Санстоун нерешительно вошел в комнату и поклонился. — Ваше величество, король Орлок и королева Хелицеры ожидают в тронном зале. Они хотят поговорить с вами. — Скажи им, чтобы подождали. — Но, сир… — СКАЖИ ИМ, ЧТОБЫ ПОДОЖДАЛИ! — взревел король Сомбра, стекло разлетелось вдребезги, а предметы разлетелись по комнате. Кристальный пони убежал так быстро, как только могли нести его старые конечности, захлопнув за собой дверь. Опустив голову, король Сомбра снова нашел глазами детское одеяльце. — Раньше я собирался пощадить жизнь Селестии. Но теперь… она умрёт.