~*~
На двери было начертано изображение полумесяца, которое принцесса Селестия осторожно провела копытом, вздрогнув, когда услышала приглушенный плач своей сестры. Дискорд был побежден, низведен до каменной статуи и теперь стоит в королевском саду, его лицо застыло в вечном приступе смеха. Он был их другом детства и первой любовью Луны, младший аликорн переносил свое заточение тяжелее, чем могла себе представить Селестия, забаррикадировавшись в своей комнате и едва прикасаясь к тому, что оставалось для неё из еды. Только благодаря аналогичному опыту Селестии с Сомброй она была такой понимающей, веря, что её младшей сестре нужно время побыть одной, чтобы залечить свои эмоциональные раны. Луна была опорой Селестии во время её беременности и последующего зачарованного сна её дочери, но теперь настала её очередь сделать то же самое. Когда Селестия бродила по залам замка, она вспомнила, как пусто сейчас было здание, и вспомнила обо всех тех, кого она потеряла. Сначала был её муж принц Турмалин, теперь король Сомбра, злобный, одержимый местью колдун и тиран. Затем появился её дорогой друг и наставник Стар Свирл Бородатый, который исчез вместе с другими столпами в битве с Пони Теней, лишив её его руководства и мудрости. Следующим был Дискорд, некогда яркий, оптимистичный жеребенок, которого Селестия с гордостью назвала бы своим шурином, но превратился в безумное, иррациональное существо чистого беспорядка. Наконец, её мать, королева Конкордия, кобыла, которая вырастила её, и последняя семья за исключением Луны и Каденс, которая у неё была. Тронный зал был пуст, такой же голый и пустой, как дыра в разбитом сердце Селестии. Медленно она взбежала на помост и посмотрела на свой трон, затем на трон Луны. Сколько ещё им обоим придется потерять? Снова и снова они защищали свое королевство от врагов, как внешних, так и внутренних, но горе никогда не ослабевало, а затраты так и не были полностью оплачены. Были моменты, сильные, но мимолетные, когда она подумывала о том, чтобы передать корону и обязанности другому, чтобы позволить им править вместо нее. Как бы она ни любила свой дом и своих подданных, иногда ей казалось, что её разрывают надвое, разделяя на Селестию и Принцессу Дня. В эти моменты Селестия успокаивала свой разум и позволяла голосу своей матери звучать в её памяти: Когда ты принимаешь на себя роль правителя Эквестрии, ты несешь не только бремя короны, но и жизни каждого пони, который существует и будет существовать в нашем королевстве. Это сродни тому, чтобы быть матерью тысячам жеребят, и любая хорошая мать заботится о каждом из своих детей, ставя их потребности и желания выше своих собственных. Однажды, Селестия, ты станешь Матерью Эквестрии. Откажетесь ли ты от своих эгоистичных идеалов ради своих детей? Если нет, то ты не заслуживаешь носить корону. — Я пытаюсь, мама, — захныкала Селестия, слегка шмыгая носом. — Это просто так тяжело. — Тия? Голос её сестры мягко отозвался эхом в пустом тронном зале. Вытирая лицо, Селестия повернулась и улыбнулась Луне, изо всех сил стараясь изобразить храбрость. — Луна… *шмыг*… Ты вышла из своей комнаты. Луна торжественно кивнула, её туфли застучали по полу, когда она приблизилась к возвышению. — Я…я не видела тебя несколько дней. Я хотела знать, все ли в порядке. — Она стыдливо опустила голову. — Мне так жаль, сестра. С моей стороны было по-жеребячьи запереться и плакать, пока ты одна обо всем заботилась. Селестия осторожно приподняла голову Луны. — Не извиняйся, Лулу. Я понимаю, почему тебе нужно было побыть одной. Это нездорово — держать все в себе. Поверь мне, я знаю. — Она уткнулась носом в её щеку, положив крыло себе на плечо. — Я просто так рада тебя видеть. — Я тоже, Тия, — вздохнула Луна, наклоняясь к носу. — Это просто…больно. Так много. — Я знаю, — проворковала Селестия. Луна ахнула, горячие слезы потекли по её лицу. — Я ненавидела то, кем стал Дискорд, но… Я все ещё люблю его. — Это нелегко, Луна. Любовь сложна, даже сурова. У тебя не больше контроля над своим сердцем, чем у меня над ветром или приливами. Все, что мы можем сделать, это попытаться переждать бурю. Грохот дверей тронного зала встряхнул обеих принцесс, обе повернулись в сторону беспорядка со сверкающими рогами только для того, чтобы расслабиться при виде пяти королевских стражников, которые окружили фигуру в капюшоне, цепь прикреплена к металлическому ошейнику на её шее. Кем бы ни была эта фигура, по форме она была лошадью, но её слишком большой плащ делал идентификацию невозможной. Главный охранник, золотисто-коричневый пегас, остановился и поднял копыто, остальные вскоре остановились. Он кивнул, и другой охранник откинул капюшон незнакомца, чтобы показать, что это был оборотень. — Ваши величества, мы нашли это существо у входа в замок. На самом деле это умоляло вас об аудиенции, — резко заявил пегас. — Спасибо, капитан Фаланкс. — Селестия пристально посмотрела на оборотня, заметив легкую дрожь в его конечностях, его лицо дернулось, когда он прикусил губу. Это существо было в ужасе. — Почему ты здесь? Оборотень поднял голову, но не встретился с ней взглядом. — Я…я пришла предупредить вас… ваша светлость, — дрожащим голосом ответила оборотень, женщина, судя по высокому тону её голоса. — Король Сомбра и его союзники…они планируют выступить на Кантерлот через три недели, на рассвете. Селестия приподняла бровь, услышав это. — И зачем тебе делиться с нами этой информацией? — Возможно, это ловушка, — нахмурилась Луна. — Они послали эмиссара, чтобы обмануть нас. — Может быть… — Золотая искра вылетела из рога Селестии и окружила оборотня золотым пузырем. — Это что, трюк? И никакой лжи. Тебе будет только хуже. — Это не трюк. Я пришла сама, и никто не знает, что я здесь, — без колебаний ответила оборотень. Она находилась внутри поля правды; если бы она попыталась солгать, поле стало бы красным и вызвало бы у неё лёгкий шок, заставив её сказать правду. Селестия была заинтригована этим. — Зачем ты мне это рассказываешь? Разве у тебя нет долга перед твоей королевой? — У меня есть более важный долг перед моим ульем. Они думают, что могут победить тебя, но их гордость ослепляет их. — Слеза, честная слеза Фауста, скатилась по её щеке. — Если они нападут на Кантерлот, многие из моих братьев и сестер погибнут, и я не могу этого допустить. Я…я просто не могу. Поле истины исчезло, ошейник на горле оборотня разомкнулся и со звоном упал на пол. Все уставилась на Селестию, которая прошла мимо своих охранников, чтобы опуститься, пока не оказалась на уровне глаз с оборотнем. Понятно, что насекомоподобная пони съежилась, когда Селестия с любопытством посмотрела на неё, рассматривая её, как картину или мраморную скульптуру. — Как тебя зовут? — спросил я. Оборотень сглотнула. — М-мираж, В-ваша светлость. Селестия улыбнулась ей. — Ты очень любишь своих братьев и сестер, не так ли, Мираж? Мираж кивнула. — Я бы умерла за них. — Я верю в это. — Затем Селестия встала во весь рост и повернулась к капитану Фаланксу. — Капитан, я хочу, чтобы вы сказали персоналу подготовить комнату для Мираж и назначили охрану, чтобы следить за ней. Она гостья, и если с ней случится что-нибудь плохое, вас ждет суровое наказание за то, что вы не защитили её. Пегас, все еще потрясенный тем, что только что произошло, был, тем не менее, слишком предан, чтобы противоречить своему монарху. — Д-да, ваше величество. Яркая работа, — объявил он, земляной пони выступил вперед и отдал честь. — Проводите мисс Мираж в одно из помещений для высокопоставленных лиц. — Да, сэр! Мираж поклонилась Селестии и взяла её копыта в свои. — Спасибо, ваша светлость. Спасибо вам. Брайтворк вывел Мираж из тронного зала, вскоре за ним последовали капитан Фаланкс и другие стражники, которые все ещё были так же ошеломлены, как и он, решением их принцессы. Луна, тем временем, пристально смотрела на Селестию с любопытным выражением лица, пытаясь понять рассуждения своей сестры. — Разумно ли это, сестра? Позволить врагу остаться в замке? Скользнув обратно на свой трон, Селестия кивнула. — Поле правды не обнаружило никакой лжи в Мираж, и я не обнаружила никакого обмана в её глазах или лице. Она говорила правду. Луна все еще сомневалась, но была готова оставить эту тему. — Так каков же наш план? Селестия наклонилась вперед, её взгляд был направлен в точку в сотне миль от неё. — Они замышляют напасть на нас через несколько недель. Мы должны нанести удар, когда они меньше всего этого ожидают. — Она повернулась к Луне, розовые глаза окончательно заблестели. — Мы должны сразиться с ними…немедленно.~*~
Короля Сомбру уже два дня никто не видел. Сплетни по королевству, в основном среди кристальных пони и увековеченные солдатами-оборотнями, сводились к тому, что Темный Лорд Севера заперся в своем шпиле страха, практикуя запрещенные ритуалы самой грязной магии, чтобы принести ему победу. Слухи о жертвоприношениях жеребят и подношениях мерзким богам распространялись по всей империи, и, учитывая, что короля редко видели за пределами его замка, слухи только росли в масштабах и мерзости. Сговор с пьющими кровь пони-летучими мышами, оборотнями, похищающими любовь, и злобным огненным демоном, конечно, не помог делу умбру. Достаточно было бы взглянуть на разбитые останки предыдущих правителей, чтобы подтвердить их подозрения в оккультных делах короля Сомбры. Глубоко под замком, в секретной комнате, известной лишь очень немногим избранным, король Сомбра трудился над созданием нового оружия, которое, если повезет, могло сравниться или даже превзойти силу Стихий Гармонии. Даже если бы этих чудесных реликвий не существовало, все равно не помешало бы иметь что-нибудь, что помогло бы ему справиться с двумя аликорнами. Опираясь на свои металлургические навыки, король Сомбра изготовил талисман из редкой адамантиновой стали, часами ковал его и вырезал алхимически сделанный рубин, чтобы украсить его. Используя свою коллекцию текстов по темной магии в сочетании с обучением Малефициума, он наполнил талисман не только магией, но и частью своей собственной души, гарантируя, что, если что-нибудь случится с его физическим телом, его сознание выживет. Процесс был изнурительным, а ритуал, разрывающий душу, невыразимо мучительным, но его шедевр, наконец, был завершен. Когда, наконец, он вошел в тронный зал, король Сомбра с гордостью носил свое новейшее творение, красный туман клубился из его глаз. Амулет Аликорна совершал бы великие подвиги магического мастерства, не облагая владельца налогом, но в качестве дополнительного бонуса, если бы кто-то, кроме него, носил его, он медленно сводил бы их с ума силой и пировал бы их здравомыслием. Его нельзя было снять, за исключением самого владельца, но с такой мощной реликвией, почему они добровольно отдали его? Пони было нетрудно вычислить. Все, что для этого требовалось, — это попробовать что-то необычное в их скучной маленькой жизни, и они были готовы убить, чтобы сохранить это. Достаточно сказать, что его союзники были застигнуты врасплох его появлением. — Где ты был? Мы стояли и ждали тебя! — огрызнулась королева Хелицера. В неё ударил красный луч света. Все ахнули, когда вместо королевы они обнаружили жеребенка-оборотня. Другой луч вернул её во взрослую жизнь, оборотень тяжело дышала, хватаясь за свое тело. Все взгляды обратились к королю Сомбре. — Вот где я был, — холодно заявил он, возвращая свой трон. — Создавал оружие, чтобы бросить вызов Королевским сестрам. С Амулетом Аликорна у нас есть шанс противостоять этим «Элементам Гармонии». — Это работает…что ж, — предложил Лаван, обычно невозмутимый огненный демон выглядел особенно встревоженным. — Ну и что теперь? — Сейчас? Теперь мы готовимся к войне.~*~
Принцесса Селестия сидела совершенно неподвижно, пока её слуги надевали на неё золотые доспехи, холодная, тяжелая сталь, чуждая её плоти, застегивалась на месте. Она не была новичком в насилии; быть одним из двух правителей Эквестрии иногда требовало личного подавления угрозы её существованию, но сражаться на поле боя? Селестия ненавидела насилие как свидетельство своего личного кодекса пацифизма, прибегала к бою только в крайнем случае, в отличие от своей более вспыльчивой и своевольной сестры. Луна могла чувствовать себя как дома, размахивая боевым топором или потягивая чай с аристократией Кантерлота. Будем надеяться, что наступит день, когда такие меры устареют и от них откажутся. — Ты в порядке, Тия? Луна была одета в сине-фиолетовые доспехи и шлем с шипами, её грива вернулась к своему естественному светло-голубому цвету и была заплетена в несколько косичек. К её боку был пристегнут меч с черной рукоятью и ее знаку отличия в навершии, и она балансировала копьем на одном плече. Её движения говорили о том, что она привыкла к весу доспехов, и поэтому двигалась она грациозно и целеустремленно. Кобыла, готовая и даже жаждущая к бою. Селестия кивнула, вставая, как только её поножи были на месте. — Я напугана и нервничаю. Я всегда была больше дипломатом, поэтому не привыкла к сражениям, как ты. — Кто сказал, что я к этому привыкла? — Луна положила крыло на плечо Селестии. — Я могла бы провести сотню сражений и никогда не избавиться от предконфликтного страха, который поражает даже лучших из нас. То, что ты чувствуешь, естественно, но важно помнить, что не позволяй своему страху одолеть тебя. — Но мне придется встретиться с Сомброй, и, возможно, мне придется… — Селестия отвернулась, не в силах закончить фразу. — Я не знаю, хватит ли у меня сил пройти через это. — Ты сделаешь это, — улыбнулась Луна. — Потому что я буду рядом с тобой. Мы можем и победим. Просто поверь в это. Селестия неохотно кивнула Луне и обняла ее. — Я знаю. Это будем ты и я. — Ты и я, дорогая сестра. Всегда. Внизу их войска были вооружены и подготовлены к предстоящей битве. Десятки земных пони, единорогов и пегасов составляли основную часть их сил, а остальные составляли грифоны, яки и гиппогрифы. Повелитель Драконов Вермитракс отказался предоставить какие-либо свои силы, чтобы помочь им в их «безрассудной ссоре», закрыв Земли Драконов и объявив их нейтральной зоной. Согласно разведданным Миража, известие о поражении Дискорда заставило большинство союзников Сомбры покинуть его, оставив умбра с его кристаллическими пони, управляемыми разумом, пони-летучими мышами короля Орлока, оборотнями королевы Хелицеры и одним огненным демоном. Хотя это все ещё составляло значительную армию, теперь она была ближе по численности к армии Селестии, и это давало ей большую надежду на победу. Принцесса Солнца перевела дыхание и кивнула в сторону собравшихся генералов, каждый из которых принял командование своими войсками и начал долгий марш в Кристальную Империю. Тысячи солдат в доспехах топали и лязгали вперед, создавая впечатление грома, их копыта и шаги были почти ритмичными, когда они шагали в такт ударам военных барабанов. Знамена развевались над толпой, как пасмурные облака, развевая цвета Эквестрии, Якистана, Грифонстоуна и горы Арис. Им повезло, что у них была поддержка гиппогрифов, но единственная причина, по которой королева Аура согласилась послать помощь, заключалась в том, что Селестия и Луна должны были уничтожить все упоминания о горе Арис и гиппогрифах. Они потеряли многих из своего вида, когда присоединились к Эквестрии в конце войны Умбр-Драконикус, и не желали ничего больше, чем мирно жить в одиночестве вдали от конфликтов внешнего мира. "Предки, даруйте мне силы преодолеть свои слабости и сделать то, что должно быть сделано." Надев шлем, Селестия кивнула Луне, и они вместе взлетели.~*~
Санстоун медленно потащился к тронному залу, каждый шаг напоминал ему о его возрасте, которому еще больше мешал колоссальный стресс от недавних событий. Кристальные пони в шахтах были измотаны, чтобы обеспечить сырье для оружия и доспехов. Король Сомбра и его окружение планировали вторгнуться в Кантерлот, амбициозный, но явно тщетный заговор, который был обречен на провал, даже с темным колдовством короля и кошмарными союзниками. Приближаясь ко входу в тронный зал, двое конных стражников неподвижно стояли рядом, зеленые отверстия для глаз их шлемов зловеще горели. Ни один из них не сделал ни малейшего движения, чтобы остановить Санстоуна, так как ему уже давно стало известно о его роли королевского мажордома. Приблизившись к ступеням помоста, Санстоун почувствовал, как съежился под пристальным взглядом короля Сомбры, наблюдавшего за ним с вершины своего черного кристального трона, темный жеребец излучал презрение к старому жеребцу. Санстоун предпочел бы высокомерное презрение или даже насмешливое превосходство ненависти. Он опустился в сильном почтительном поклоне. — Ваше величество, я пришел с посланием от граждан Кристальной Империи. У них есть проблемы по поводу положения вещей, того, как управляется империя. На лице короля Сомбры отразилось холодное раздражение. — Ох? И что это за «проблемы»? Санстоун сглотнул, его горло внезапно пересохло. — Шахтеры и ремесленники перегружены работой и недоедают. Некоторые даже упали в обморок от усталости. К счастью, смертей не было. Пока что. — Если ты забыл, мы готовимся к войне, — бодро ответил король Сомбра. — Чтобы взять Кантерлот, нам нужны осадные башни, баллисты, требушеты. Эти вещи не просто строятся сами по себе. Было очень рискованно пытаться спорить с королем, но Санстоун не собирался сидеть сложа копыта и смотреть, как его товарищи пони умирают от налогов. — Пожалуйста, будьте милосердны к ним. Они и так достаточно настрадались. Умбр наклонился вперед на своем троне, оскалив зубы в презрении. — Достаточно настрадались? Нет, они всегда могут пострадать больше. Они заслуживают страданий, и они должны быть благодарны, что я не так жесток, как мог бы быть. Верно, так что обращение к эмоциям короля Сомбры не должно было этого сделать. Он был порождением логики и, следовательно, мыслил в терминах выгоды. — Да, но если вы хотите повысить производительность, рабочие должны оставаться здоровыми и хорошо отдохнувшими. Каждый больной или раненый работник просто приравнивается к дальнейшим задержкам. Затем он поспешно добавил: — Ваше величество. Король Сомбра откинулся на спинку трона и задумался над этим вопросом. — Тогда очень хорошо. Убедитесь, что каждому шахтеру и ремесленнику предоставляется получасовой перерыв и много воды. Это все, на что я готов пойти. — Спасибо, ваше величество, — поклонился Санстоун, стараясь не улыбаться внешне. — Есть и другие вопросы. Уделяя большое внимание оказанию помощи в военных действиях, многие кристальные пони обеспокоены социальными и экономическими последствиями. Вы уже запретили Кристальную ярмарку и другие торжества, и большинство предприятий было закрыто с тех пор, как увеличилось количество рабов, необходимых для создания брони и боевых машин. Могу я предложить сохранить основные предприятия открытыми? — Например…? — Э-э… школы. Многим кажется, что вы намеренно лишаете их детей надлежащего образования. Кроме того, есть еще аптекари, портные, пекари. Любой пони действительно может поддерживать функционирование не рабов. Судя по мрачному выражению лица короля, Санстоун был почти уверен, что он буквально собирается достать топор. Конечно, до сих пор казнили только преступников и повстанцев, но каждый день для него казался борьбой за то, чтобы увидеть завтрашний день. Возможно, король Сомбра останется верен своему слову сохранить жизнь Санстоуну как можно дольше, а возможно, и нет. — Тогда очень хорошо. Объявите официальный указ, в котором говорится, что все основные предприятия должны быть открыты и укомплектованы любым персоналом, не пригодным для физического труда. Это займет кобыл, жеребят и слабых жеребцов. — Спасибо, ваше величество, — еще раз поклонился Санстоун. — Это будет сделано. Он повернулся и неторопливо зашагал прочь. — Санстоун… Кристальный пони обернулся. — Ни на минуту не думайте, что я смягчаюсь по отношению к вам или гражданам, — холодно произнес король Сомбра. — Я просто делаю то, что необходимо, чтобы подавить любые дальнейшие мысли об открытом восстании. У меня нет времени разбираться с этим сбродом. — Конечно, ваше величество. Только когда Санстоун вышел из тронного зала и двери за ним захлопнулись, король Сомбра выдохнул и рухнул на свой трон. Удовольствие, которое он получал от наказания кристальных пони, на этом этапе почти испарилось. Был факт, что возмездие за вымирание умбров свершилось, но даже это потеряло свою привлекательность. Так почему же он все еще продолжал делать их жизнь несчастной? Было ли это какое-то обманутое чувство собственной правоты? Сомбра копытами снял корону со своей головы и изучил её, свет отражался от стальной ленты. Инструмент, созданный для того, чтобы дать владельцу возможность видеть самые большие страхи своих врагов, теперь он был символом его угнетающего правления. Нет, он не мог ошибиться, не так ли? Это они ответственны за то, как сложилась его жизнь, убили невинного и манипулировали им, как какой-то сумасшедшей марионеткой. Умбры были стерты, исчезли, как пыль под дождем, их истории либо переписаны, либо потеряны в веках. Он вершил правосудие, чтобы исправить ошибки королевы Конкордии и кристальных пони. Впервые за долгое время Сомбра почувствовал неуверенность в себе.~*~
Прошла неделя, прежде чем союзники Эквестрии прибыли в Кристальную Империю, их общее предвкушение битвы в сочетании с желанием увидеть свержение ложного короля заставляло их двигаться вперед. Их решимость была абсолютной, и ни морозные ветры, ни ледяной снег не могли заставить их развернуться. Селестия и Луна по очереди накладывали заклинание незаметности, позволяя своей армии проходить через вечно заснеженные просторы, не будучи замеченными или услышанными. Это был благоприятный признак того, что погода была такой же спокойной, как и раньше, не только давая им всем непрерывные перерывы, но и гарантируя, что их путешествию не будут мешать штормы. Если не считать случайных ужасных медведей или ледяных волков, их поиски прошли без приключений, и вскоре в поле зрения появилась Кристальная Империя, а армия застыла на месте. То, что когда-то было буквально мерцающей утопией, теперь превратилось в унылое, бесцветное скопление уродливых сооружений, пронзающих грязное желто-коричневое небо, нависшее над ним, как грозовая туча. Кристальная империя когда-то обладала сияющими шпилями, сверкающими на солнце, которые превратились в зазубренные черные кристаллические здания. Селестия могла только содрогнуться при мысли о том, на что был похож интерьер или что король Сомбра сделал со своими гражданами. Она сглотнула, слегка задребезжав в своих доспехах, и это не было вызвано дрожью перед боем. Копыто мягко похлопало её по плечу, и она повернулась, чтобы увидеть улыбающееся лицо своей сестры. — Ты в порядке, Тия? — Я так думаю, — с беспокойством ответила Селестия. — Я все еще нервничаю из-за того, что мне придется встретиться с Сомброй. Луна понимающе кивнула. — Я знаю. Не волнуйся, мы одержим верх. И мы сделаем это вместе. — Верно, — улыбнулась Селестия, прежде чем принять более стоическое выражение лица. — Нам нужно освободить королевство.~*~
Король Сомбра сделал глоток вина и потер виски. Время от времени он совершал прогулку по Кристальной Империи, либо принимая маскировку, либо тайно принимая свою теневую форму, чтобы шпионить за массами. Не было секретом, что его презирало население, за исключением оборотней и кавалеров, которые были благодарны ему за предоставление им убежища. Кристальные пони осыпали его оскорблениями, называя «тираном», «ложным королем» и «монстром». Последнее было глубоко оскорбительным, но он не обратил на это внимания. По какой-то причине, в то время как король Сомбра не заботился о кристальных пони, текущее состояние жеребят вызывало беспокойство. Возможно, дело было в том, как их держали родители, или в том, как их пустые взгляды проникали в его пристальный взгляд, но какова бы ни была причина, он не мог не чувствовать огромной вины за то, как они жили. Вернувшись в замок, он заказал немного вина и заперся в своих покоях, нуждаясь в одиночестве, чтобы разобраться в своих странных новых эмоциях. После бесплодного часа душевных поисков он позвал Санстоуна и терпеливо ждал прибытия старого жеребца. Наконец, кристальный пони прибыл. — Вы звали меня, ваше величество? Король Сомбра снова наполнил свой кубок и уставился на алую жидкость, пытаясь сформулировать свои мысли, прежде чем повернуться лицом к Солнечному Камню. — Мне нужно кое с кем поговорить. Я имею… проблему. Санстоун уставилась на него. — …Проблему, ваше величество? — Да, — коротко подтвердил король Сомбра. — Я был на улице раньше, когда заметил, что там просто…стояли несколько жеребят. Ни смеяться, ни играть, просто стоять. И выражение их лиц было таким безжизненным.Санстоун кивнул, но промолчал. — Я не знаю почему, но я чувствовала себя ужасно. Почему это так? Нахмурив брови, Санстоун уставился на короля, прежде чем задумчиво уставиться в окно. После продолжительного молчания он наконец заключил: — Похоже, вы чувствуете себя виноватым, ваше величество. — Виноватым? За что мне чувствовать себя виноватым? Крестьянам повезло, что я не так ужасен, как они думают. Я мог бы позволить им всем голодать или скормить своих детей трущобам, но вместо этого я позволяю им жить в мире. Вы заметили, что преступность снизилась с тех пор, как я пришел к власти? И все же никто никогда не поднимает эту тему. Я поддерживаю каждого пони сытым и здоровым, но это, по-видимому, даже не заслуживает обсуждения. Несмотря на его доводы, оправдания короля Сомбры казались ему пеплом во рту. Санстоун вздохнул: — Может быть, это и так, но вы также отняли у нас право на культурное самовыражение, заставили нас работать в ваших шахтах, и по закону каждый гражданин обязан носить кандалы. Вы не совсем доброжелательный правитель. Внезапно он обнаружил, что магическим захватом его подняли за воротник и швырнули вперед, так что он повис прямо перед королем Сомброй. Фиолетовый дым струился из глаз теневого пони, которые теперь излучали ярко-зеленое свечение. — Ты забыл свое место, Санстоун. Страх исчез с лица Санстоуна, когда он пристально посмотрел на темного колдуна. Его больше не волновало, если Сомбра ударит его. — Нет… Я не забыл. Это касается только моего вида и вас. Мгновение изучая Санстоуна, король Сомбра ослабил хватку, бросив старого жеребца на пол. Поднявшись на ноги, он отодвинул свой стул и навис над кристальным пони. Не было ни страха, ни ненависти, только вызов и некоторая форма гордости. Свечение и дым исчезли из глаз короля Сомбры, вернув им их обычный алый цвет. С любопытством глядя на своего слугу, король Сомбра протянул копыто, которое Санстоун устало осмотрел, прежде чем неохотно взять. — Возможно, ты прав, Санстоун. Правда в том, что я… Речь короля Сомбры была прервана, когда его рог начал гудеть с пронзительной черно-фиолетовой энергией. Он повернулся и бросился к окну, из его горла вырвалось глубокое рычание. — Заклинания периметра активированы, — объяснил он, когда перед его глазами замелькали изображения. Он увидел огромную армию, состоящую из пони, гиппогрифов, яков и грифонов, марширующих к Кристальной Империи, их знамена гордо развевались над их головами. Пестрое сборище возглавляли два аликорна в доспехах, один голубой со звездной гривой, а другой с белой, как снег, шерстью и разноцветной гривой, похожей на радугу. Как такое могло случиться? Король Сомбра погладил амулет Аликорна, расположенный у него на груди, красный драгоценный камень в центре, сияющий темной тайной силой. Пришло время испытать его мощь против силы двух принцесс-аликорнов. Конечно, он не был дураком, зная, что шансы на его успех были очень малы, но он должен был попытаться. Он был умбром, и, клянусь Воденом, он либо добьется успеха, либо погибнет в бою. Кроме того, не то чтобы у него не было никаких планов на случай непредвиденных обстоятельств. Кристальное Сердце было символом Империи, и поэтому Сомбра убрал его, чтобы деморализовать кристальных пони. Это удерживало Замерзший Север от поглощения Кристальной Империи, поэтому вместо того, чтобы уничтожить его, он лишил Сердце любовной магии, любезно предоставленной королевой Хелицерай. Затем оно было скрыто, доступно только с помощью тёмной магии и путем входа в специальные ворота, которые он создал, что заставляло любого, кто проходил через него, испытывать свой самый большой страх. Была также его филактерия, сам Амулет Аликорна, который не только увеличивал его магию, но и содержал частицу души Сомбры, и если он умрет, его некромантическая энергия восстановит его. В зачаточном виде он был жив, движимый самой сущностью Сомбры, и будет защищаться, чтобы обеспечить свое выживание. — Санстоун, — нараспев произнес король Сомбра, из его глаз повалил дым. — Предупредите других правителей, скажите им, чтобы они переселили своих граждан. Время войны приближается.~*~
Когда войска приблизились к Кристальной Империи, принцесса Селестия не могла не чувствовать, что все это было слишком просто. Король Сомбра был дьявольски умен, и все же не было никаких признаков часовых или сторожевых башен. Цель внезапной атаки состояла в том, чтобы застать врага врасплох, но умбр не был беспечен и, без сомнения, придумал бы пару трюков в случае такого маневра. Селестия остановилась и подняла копыто, давая знак войскам остановиться. Луна растерянно подбежала к ней. — Сестра, что случилось? — Я думаю, что мы должны послать вперед несколько разведчиков, — заявила Селестия. — Мы должны быть уверены, что нас не ждет никаких сюрпризов. Луна кивнула и помахала пегасу, грифону и гиппогрифу. — Вы трое, разведайте обстановку и немедленно доложите нам о своих находках. Воины кивнули и поднялись в небо. В течение следующих нескольких минут Селестия затаила дыхание. Луна, должно быть, почувствовала её страх, потому что успокаивающе накрыла её крылом. Вдалеке разведчики кружили над Кристальной Империей, когда что-то сбило грифона с ног, заставив его упасть на снег. Двое других развернулись, чтобы убежать, когда в них полетел залп стрел, поразивших пегаса в крылья и спину, в то время как гиппогриф был пронзен в бок. Собрав последние силы, гиппогриф сумел вылететь из зоны досягаемости и резко остановиться, наполовину рухнув на землю, в то время как группа его собратьев унесла его. Королевские сестры наблюдали за армией, марширующей через ворота империи, темным союзом, состоящим из пони-летучих мышей, оборотней, кристальных пони и даже огненного демона. На переднем крае сам король Сомбра вел свои войска, красные глаза горели холодной яростью, а фиолетовые пряди тянулись от краев его зрачков. Темный Лорд Севера мрачно направился к ним, его символ высоко развевался на шипастых шестах, которые несли его промытые мозгами слуги. Селестия судорожно вздохнула и собралась с духом. Она кивнула в сторону Луны, которая окликнула других генералов, и они возобновили свой темп, готовые встретить врага. Дыхание отчетливо вырывалось порывами тумана, стальное клацанье миллионов движущихся конечностей отбивало зловещий темп. Без предупреждения король Сомбра прокричал что-то на незнакомом языке, и его войска на полной скорости бросились вперед, обнажив копья и мечи. Всадники ответили тем же, копыта и когти прокладывали путь сквозь лед и снег, пока, наконец, армии не встретились в яростной лавине металла и плоти. Пони-летучие мыши и оборотни бросились на воздушно-десантных войск, в то время как кристальные пони в масках атаковали наземные силы, безжалостно убивая всех и каждого, с кем они вступали в контакт. Огненный демон Лаван колдовал над каменными столбами из-под земли, чтобы сокрушить своих врагов, извергая лаву и ядовитый дым. Жестокость, с которой сражались кристальные пони, была неожиданной и ужасающей. Селестия не могла не отдать Сомбре должное: он не только посылал солдат, которые были лишены силы воли, создавая воинов, которые не чувствовали ни сострадания, ни усталости, но и вселял в своих врагов нерешительность, чтобы причинить вред своим собратьям-лошадям, особенно тем, которые действовали против собственной воли. Она сглотнула и присоединилась к Луне над полем боя, их глаза искали в хаосе свою цель, находя его, швыряющего единорога в снег и убивающего двух пегасов магическим взрывом. Их взгляды встретились, и именно тогда они поняли, что это их последнее противостояние. Взмыв в воздух, король Сомбра принял полутеневую форму, клыкастая пасть издала боевой клич, когда шквал красных шаров обрушился на сестер. Петляя вокруг шаров, два аликорна развернулись и пригнулись, чтобы выпустить свои собственные молнии, которые либо пролетели сквозь черноту тела умбра, либо были отклонены его рогом. Луна ткнула Сомбру копьем, едва не попав ему в лицо, когда Селестия атаковала своим мечом. Увернувшись от оружия, король Сомбра со свистом полетел к земле и заскользил по снегу, две дуги черного и фиолетового пламени взметнулись вверх, чтобы испепелить их. Селестия сотворила золотой щит, в то время как Луна просто пролетела по своей дуге и резко упала на Сомбру с поднятым копьем, готовая положить конец конфликту. Как раз в тот момент, когда копье почти достигло своей цели, черный кристаллический столб прорезал древко, сопровождаемый бурей кристальных осколков, которые пронзили бы Луну, если бы не её барьер на долю секунды. Принцесса дня нанесла удар королю Сомбре, который сотворил серию кристаллических мечей, встречая каждый её удар и открывая ему путь. Шар потрескивающей, ядовитой черной энергии ударил Селестию в грудь, заставив её катиться по снегу. Луна тем временем ударила Сомбру двумя мечами, разрубив его собственные конструкции, прежде чем нацелить оба клинка ему в голову. Мгновенно исчезнув, король Сомбра появился слева от Луны и схватил её за горло черным щупальцем. — Я не просил об этом, Луна. Тебе не следовало приходить. — Ты…ты не должен был…начинать все это. — Это был твой вид, который начал это, а не я! — прорычал король Сомбра. Вспышка серебра прорезала щупальце, освободив Луну и позволив ей поразить Сомбру синим снарядом. Селестия направила золотой взрыв, чтобы усилить атаку, когда взрыв исчез и появился снова, почти поразив её, если бы она не пригнулась. Телепортирующие магические лучи? Теперь Сомбра просто выпендривался. Говоря о Короле Теней, Сомбра вслед за этим обстрелял их энергетическими взрывами с выражением чистой ярости на лице, когда пара танцевала вокруг атак. Как бы Селестии ни было неприятно это признавать, Сомбра был хорош. Нет, он был великолепен. Один умбр не должен был выстоять против двух аликорнов, и все же он был здесь. Смесь врожденного таланта, многолетнего мастерства в темных искусствах и хитрого интеллекта сделала её впечатляющим противником, которого ей следовало знать, что не стоит недооценивать. Была ли она ослеплена своей привязанностью к Сомбре, своей любовью к темному чародею, живой и присутствующей даже в это критическое время? Луна яростно замахнулась своими мечами на короля Сомбру, который позволил им пройти сквозь него, а затем нанес удар задним копытом, попав Луне в ребра, прежде чем зажечь свой рог и схватить её в красной ауре. После освещения рога Сомбры Селестия обнаружила амулет, расположенный у него на груди, красный драгоценный камень в центре излучал такое же красное свечение. Это был амулет! В момент молчаливой синхронизации сестры обменялись кивками, и Селестия выпустила серию огненных стрел в быстрой последовательности, гарантируя, что каждая из них полетит в ее противника в нескольких точках. Как и следовало ожидать, король Сомбра воздвиг овальный щит толщиной с бумагу, чтобы отражать снаряды, давая Луне возможность поразить амулет и отправить его в полет в белые земли. Отшатнувшись, умбр широко раскрыл глаза от шока при этом маневре, явно застигнутый врасплох этой хитростью. Придя в себя, король Сомбра выбросил голову вперед, серия энергетических конструкций в форме красного полумесяца, вращающихся в сторону Луны, как лезвия бритвы. Когда она взорвала их в воздухе, Сомбра превратился в свою теневую форму и на полной скорости бросился на Селестию, схватил её и швырнул на землю, используя её голову, чтобы вырыть траншею в снегу. Отбросив Селестию в сторону, Сомбра приняла телесную форму и воздвигла вокруг неё зазубренную кристаллическую клетку. Он подошел к решетке, на его лице было выражение наполовину гнева, наполовину печали. — Сдавайся, принцесса. У тебя закончились трюки, как и время. Селестия встретилась с ним взглядом. — И у тебя закончились союзники. Любопытствуя, Сомбра повернулась, чтобы обнаружить, что слова аликорна звучали правдиво. Конная армия отбила его собственную, выжившие отступили на Замерзший Север или сложили оружие в знак капитуляции. Все кристальные пони, все еще находившиеся на поле боя, были усмирены, а их шлемы разбиты, освободив их от влияния Сомбры, и впоследствии они были освобождены, чтобы бежать обратно в империю. Огненный демон, увидев поворот событий, в последний раз был замечен отступающим и бежал в неизвестные края. Развернувшись к Селестии, Сомбра издал гортанное рычание, из его глаз повалил фиолетовый дым, когда он уставился на неё с негодованием. — Возможно, вы выиграли битву, но вы все равно проиграли войну. — Сомбра! Луна зависла над ними, магией вытаскивая три светящихся драгоценных камня-оранжевый, синий и красный-из сумки на поясе, драгоценные камни кружились вокруг нее, как три вращающиеся луны. Это была та часть, которой Селестия боялась: использование Элементов Гармонии. Они согласились использовать реликвии в качестве последнего средства, и, поскольку Сомбра был слишком силен для них, только Элементы могли положить конец его угрозе. Молча прося прощения, Селестия сосредоточилась, её Элементы вытекали из ее собственной сумки на поясе, один розовый, один зеленый и последний фиолетовый. Клетка разлетелась вдребезги, осколки вылетели и рассыпались, бессильные против мощи драгоценных камней, против Доброты, Щедрости и Магии. Присоединившись к Луне, Королевские Сестры парили над Сомброй, их объединенные Элементы окружали их обеих. Вместе с Верностью, Честностью и Смехом Элементы Гармонии были едины, физическое воплощение лучших черт Эквестрии, а также связь пары. С ревом король Сомбра ударил их ядовитым пузырящимся столбом, только для того, чтобы он отскочил от белой сферы, которая теперь создавалась драгоценными камнями. Затем он попробовал другую тактику, выпустив два непрерывных потока огня, но они снова не возымели никакого эффекта. Воцарился недоверчивый ужас, но король Сомбра отказался бежать, вместо этого бросив вызов принцессам. — Мне так жаль, — со слезами на глазах прошептала Селестия и, кивнув Луне, высвободила истинную силу Элемнтов.~*~
Все было кончено. Амулет Аликорна был потерян в снегу, армии Сомбры были рассеяны, и теперь принцессы использовали свое главное оружие, так называемые Элементы Гармонии, нечто, что могло преодолеть даже его магию. Тем не менее, это было просто, если бы он сказал Селестии, что она, возможно, выиграла эту битву, но проиграла войну. Прежде чем вступить в бой, Сомбра произнес темное проклятие на Кристальную Империю, которое гарантировало бы, что аликорны не наступят на нее своими грязными копытами. Если бы он не мог завладеть империей, то, клянусь Донаром, никто бы этого не сделал, даже её жители. Волна радужной магии ударила Сомбру, подняв его в воздух. — СЕЛЕСТИЯЯЯЯЯ! Его мышцы закричали от боли, когда от него отлетели куски брони, за которыми вскоре последовали плоть и кости. Холодная пустота вошла в его нутро, заставляя Сомбру чувствовать себя меньше, чем лошадью, и причина вскоре стала очевидной: теперь он был черной, облачной массой, настоящим теневым пони. Как раз в тот момент, когда он думал, что его мучения закончились, он обнаружил, что его отбросило далеко от поля боя, паря над бесконечными снежными равнинами, пока он не был сброшен в ледяную пропасть. Падая, казалось, целую вечность, Сомбра наконец достиг дна, хотя и не почувствовал ни удара, ни холода. Как раз в этот момент вершина пропасти захлопнулась, погасив свет и оставив его тонуть в пустоте.~*~
Селестия ахнула, не осознавая, что задерживала дыхание, пока они с Луной не спустились, Элементы Гармонии снова были надежно спрятаны в их сумках. Она не знала, чего ожидала, когда Сомбра подвергнется воздействию Элементов, но она и представить себе не могла, что они это сделают. Раздор был превращен в камень, безвредно расположенный в королевском саду Кантерлота, и она думала, что это будет что-то вроде этого. Это было правдой, что Сомбру нужно было остановить, но это казалось шагом слишком далеко. Она смотрела в ту сторону, где в последний раз видела Сомбру, и оплакивала его. — Тия, смотри! Резко повернув голову, у Селестии отвисла челюсть. Крики отчаяния эхом отдавались на Замерзшем Севере, когда Кристальная Империя начала сотрясаться и исчезать, прежде чем исчезнуть полностью, оставив после себя пустое пространство, где когда-то стояло королевство. Она поспешно облетела район и пошарила вокруг в поисках каких-либо сооружений, но безрезультатно. Это было так, как будто империи никогда и не существовало. Она взглянула на Луну, которая была так же ошарашена, как и она. — Ваши величества, — окликнул их солдат земных пони. Он и еще два пони вели раненого летучего пони-мышь на самодельном поводке, враг хромал, когда одно кривое крыло дернулось. — Мы схватили его, когда он пытался сбежать. Он утверждает, что знает, что случилось с Кристальной Империей. — Говори! — скомандовала Луна. Летучий пони-мышь зашипел на неё, а затем обратилась к Селестии. — Король сказал, что если он проиграет, он не хотел, чтобы империя попала под контроль Эквестрии. Он наложил темное проклятие, которое, как он утверждает, гарантирует, что королевство исчезнет в случае его смерти или захвата. Селестия встряхнула его, пренебрегая словами этого существа, но в глубине души зная, что они звучат правдиво. — Уведите его. Посмотрим, что еще он знает. Когда летучего пони-мышь утащили, — Селестия повернулась к Луне и вздохнула. — Возможно, вы выиграли битву, но вы все равно проиграли войну. Это последнее, что Сомбра сказал мне. Я думал, он просто драматизирует. — Ты не могла знать, Тия, — заверила её Луна. — Даже я бы не подумала, что он опустится так низко. — Мы должны найти способ снять его проклятие, — решительно заявила Селеста. — Мы в долгу перед кристальными пони.~*~
Джеральд брел по снегу, его доспехи весили тонну, а настроение было мрачным. Он был уверен, что они устроят какое-нибудь мародерство в этом Драгоценном Королевстве, или что бы это ни было, бесплатно для всех, пока они освобождают город. Вместо этого он растворился в воздухе, не означая никакого богатства для него и его собратьев-грифонов. Он шел, сутулясь, его окровавленный топор волочился за ним, оставляя красный след, похожий на дорожное обозначение на карте. Какой смысл рисковать, если нет награды? Что-то блеснуло на солнце, и Джеральд наткнулся на что-то, наполовину погребенное в снегу. Отбросив топор, он выковырял предмет жадными когтями и стер лишний снег, обнажив какой-то амулет с большим красным драгоценным камнем. Подозрительно оглядевшись, Джеральд расслабился, убедившись в своем одиночестве, и осторожно сжал амулет. Он мог бы продать его, без сомнения, сумев раздобыть как можно больше модных вещей! Да ведь он мог бы даже купить сам Грифонстоун! Амулет сиял, как серебро, его красный драгоценный камень сверкал на свету, как звезда. Нет, почему он должен отказаться от этого? Он нашел это, и никто другой не имел права иметь что-то столь прекрасное, как это. Он усердно работал ради этого, и ни одна птица с ленивыми костями этого не получит. Засунув амулет за нагрудник, Джеральд подобрал свой топор и вернулся к остальным во взводе, желая поближе познакомиться со своим новым сокровищем.~*~
Королева Хелицера смотрела с борта корабельной палубы, она и ее оставшиеся подданные, замаскированные под обычных пони. Она знала, что бросать вызов аликорнам было ошибкой, но слова уверенного молодого жеребца тронули ее, дали надежду, когда она думала, что она умерла много лет назад. Она была дурой, думая, что они действительно могут победить. Возможно, циклопы и алмазные псы были правы, что ушли, когда сделали это. Она заметила приближающегося к ней загорелого пегаса с белыми пятнами, узнавшего ее преданного генерала, какую бы форму он ни принял. — Ваше величество, — генерал Плеврон слегка поклонился. — Все гражданские лица учтены, за исключением Мираж. Королева Хелицера поморщилась. — Возможно, это она сдала нас. Я всегда знала, что одна из нас была бесхребетной. — Это возможно. Если она прячется, мы ее найдем. — Он посмотрел на быстро уменьшающуюся площадь суши. — Мы действительно покидаем Эквестрию, ваше величество? — На данный момент, генерал. Это может занять годы или даже столетия, но когда-нибудь мы вернемся.~*~
Мираж с благоговением посмотрела на предмет, окутанный золотой аурой, а затем на пони, подающего его ей. Это был скипетр в форме жука, желтоватый драгоценный камень между его жвалами. Мираж осторожно подняла его и осмотрела. Она поклонилась двум аликорнам на их тронах. — Спасибо, ваше величество, но что он делает? Селестия просияла: — Это особый талисман, который может обнаружить присутствие других оборотней, даже если их не было много лет. Мираж еще раз поклонилась. — Я не могу отблагодарить вас обеих достаточно. — Ты уверена, что хочешь уйти? Нам еще многому нужно научиться друг у друга. Оборотень тепло улыбнулся Селестии. — Я уверена. Как бы вы обе ни были добры, мне здесь не место. Я должна найти своих родственников и попытаться объясниться перед королевой. — Она может казнить тебя как предателя, — серьезно заявила Луна. Мираж кивнула. — Она может. Но я все равно должна попытаться. Селестия улыбнулась. — Тогда удачи тебе в твоем путешествии, Мираж. Мы никогда не забудем, что ты для нас сделала.~*~
В ту ночь, когда Селестия ворочалась в своей постели, она изо всех сил пыталась хоть немного поспать. Вскоре она обнаружила, что стоит на своем балконе, глядя на город внизу. Ее мысли обратились к Кристальной Империи и ее пропавшим гражданам, теперь потерянным на тысячу лет или около того. Она подумала о своей маленькой дочери, которую держали в зачарованном сне, спрятав глубоко в недрах замка. Она также подумала о Мираж, той, которая позаботилась о том, чтобы Эквестрия не боялась, что ею будет править кровожадный тиран, и пожелала ей добра. Наконец, она подумала о своем потерянном возлюбленном Сомбре и о том, как сильно она скучала по нему. Несмотря на все, что он сделал, через что заставил её пройти, мысли Селестии были сосредоточены на нем больше всего. Она представляла себе мир, в котором он так и не узнал правды о своем происхождении, и они воспитали Каденс как любящая пара. Они прожили бы долгую, счастливую жизнь вместе, может быть, даже как король и королева. Селестия остановила свои мысли, прекрасно понимая, что глупо думать о том, что могло бы быть, вместо того, что должно быть. Нужно было подумать о будущем, и оно принадлежало ей и Луне.