— Какого рожна ты полезла на него без оружия?! – Павел Ильич мерил шагами расстояние между окном и столом Красавченко и всё никак не мог успокоиться. Тимур, Антон и Кузя смотрели на Киру, которая, будто нашкодивший котёнок, опустила голову вниз и выслушивала нагоняи. — Ты что, записалась в банду маньячек-ниндзячек?
Кузьмин прыснул, но под испепеляющий взгляд майора тут же умолк.
— Ну, я тебя спрашиваю, Краснова! – Шапошников скрестил руки на груди.
Они вернулись от Марины Анисимовой несколько минут назад. Десять, если точнее. Макарова пока увели в камеру, а капитаны, старший лейтенант и майор, который всю дорогу до отдела сдерживался из последних сил, чтобы не накричать на Киру, собрались в общем кабинете. И уж тут Павел Ильич сдерживаться не стал.
— Я была уверена, что получится, – оправдалась она.
— Нет, ну, вы посмотрите: она была уверена! – развёл руками Павел Ильич. — Я же просил без самодеятельности! Капитан Краснова, что в этом словосочетании тебе было не понятно?
— Всё понятно, товарищ майор.
— А если бы он тебя пристрелил раньше, чем ты успела ногу поднять? Ты об этом подумала? – успокоиться Шапошников не мог. Возмущение и страх за коллегу брали верх над другими эмоциями.
— Если честно, не думала, – призналась Кира. Виноватой она себя не чувствовала, однако показывать этого не собиралась, зная, что это приведёт майора в бешенство. А ещё она искренне не понимала, что такого сделала. Да, поступила опрометчиво, сбив ногой заряженный пистолет, но другого выхода-то и не было. Макаров добровольно бы не сложил оружие и не капитулировал, так бы и простояли до самого следующего утра, если не больше.
— Вот и я уверен, что не думала! А надо было!
— Павел Ильич, – Кира осмелилась прервать поток нравоучений. Подняла глаза на замначальника и встретилась с холодностью в глазах напротив. — Да, я действовала не по инструкции, только вы поймите, другого выхода не было. Макаров бы не сдался.
— Возможность его взять уж появилась бы и без твоих выкрутасов, – парировал он.
— Но когда? На следующий день? Он хоть и не стабилен эмоционально, физически силён. Да и к тому же…
— Так, стоп, – прервал её Павел Ильич и, надув щёки, медленно выпустил воздух, — хватит, Краснова. Вижу, что вину ты свою не признаёшь, значит, будешь писать объяснительную, а я напишу рапорт о том, что ты нарушила приказ. Говорить что-либо я больше не хочу. Тебе это понятно?
Кира опять поникла.
— Так точно, товарищ майор.
— Что за шум, а драки нет? – в кабинет зашёл Андрей Борисович.
Все повернулись в сторону двери. Голованов с непониманием разглядывал подчинённых, пытаясь разобрать, что произошло, пока он отсутствовал. Кира тяжело вздохнула и осознала, что её ждёт вторая волна нравоучений, ведь Павел Ильич держать в секрете её оплошность не станет.
— Работаем, Борисыч, работаем.
— Да я знаю, что работаете. Петрович сказал, что вы Макарова привезли. Но тут-то чего кричите?
О том, что прозвучит в следующую секунду, догадались все и мысленно посочувствовали Красновой, которая продолжала стоять посреди кабинета и разглядывать что-то на полу.
— Капитан Краснова решила, что нет ничего лучше того, чтобы выбить ногой пистолет из рук Макарова. Причём заряженного пистолета, – спокойным тоном, будто Кира купила хлеб в ближайшем магазине, сообщил Павел Ильич.
— Вот как? – изумился Голованов и встал рядом с замом. — А инструкции для кого написаны?
— Андрей Борисович, другого выхода просто не было, – Киру уже подбешивало, что из такой ситуации раздувают не весть что.
— Так надо было подумать, может, и нашёлся, – заключил подполковник.
— Я предупредил, что будет писать объяснительную, – сообщил Шапошников и наконец опустился на диванчик.
— Будет, будет, – покивал Голованов. — Может, впредь будет осмотрительней.
И тут капитан не смогла себя сдерживать. Злость захлестнула с головой и сорвала словесную плотину.
— Павел Ильич, Андрей Борисович, со мной же всё хорошо! И с Людмилой, и с Мариной, да даже с Макаровым! Никто не пострадал! Хорошо, если вам так хочется, то я признаю, что поступила неправильно! Извините меня, пожалуйста. Но можем мы больше не мусолить эту тему?
Неожиданный эмоциональный выброс привёл начальство в замешательство. Кузя, Тимур и Антон тоже переглянулись, говорить что-либо они не стремились, боясь попасть под горячую руку.
— Краснова, спокойно, ты чего? – выдавил майор.
— Ничего, – раздражённо бросила она и прошла к своему столу. — Напишу я эту объяснительную, ещё напишу и объяснительную за опоздание. Помните, Андрей Борисович, я обещала? – Голованов неуверенно кивнул. — Ну вот.
— Так, Кира, что с тобой? – потребовал начальник. — Не надо только колючки свои здесь показывать. Ты знаешь, где работаешь. Знаешь про инструкции, так что будь добра ответить за содеянное, а обиды оставь при себе.
— Я не обижаюсь, – огрызнулась она. Капитан села за стол, взяла бумагу и ручку и начала строчить с таким остервенением, что казалось, ручка сломается под таким напором, а бумага продырявится.
Все молчали, уставившись на коллегу. Голованов и Шапошников пытались разгадать тайну столь резкой смены настроения Красновой, а остальные гадали, что будет дальше. Вскоре Кира поднялась, на мгновение остановилась, видимо, думала о чём-то, а затем положила на стол табельное и удостоверение сверху. В два шага преодолела кабинет и кинула на кофейный столик две исписанные размашистым почерком объяснительные. А всего через какое-то мгновение от автора этих писем и след простыл.
Дверь с грохотом захлопнулась.
***
Кира выбежала на улицу и выдохнула. Прохлада окутала разгорячённое тело, а звуки города успокоили раскалённые нервы, и уже показалось, что зря она так поступила, но возвращаться и смотреть в глаза коллегам не хотелось. Был только один выход – наплевать на работу и уехать домой.
Капитан уже открывала дверь своего автомобиля, как в кармане завибрировал телефон. На дисплее высветился неизвестный номер, однако она знала, кто ей звонил. На этот раз она спокойно, почти хладнокровно приняла вызов и уверенно сказала:
— Да?
— Ну что, соскучилась? – раздался всё тот же скрежет вместо нормального, человеческого голоса.
— Очень, – съязвила Кира.
— Слышу, что за подругу ты больше не переживаешь, – наигранно печально промолвил голос.
— Что вы хотели? – капитан сдерживалась из последних сил, чтобы не заорать прямо в трубку.
— Время вышло, пора делать выбор: либо документы, либо ещё один труп на твоей совести, – от фразы повеяло таким холодом, что Кира съёжилась.
Отвечать она не торопилась, хотя всего лишь одно слово крутилось на языке, готовое с него сорваться. Она приняла решение уже давно, можно сказать, сразу же, как только узнала, что Милану похитили. Глупо было надеяться, что им удастся перехитрить и переиграть Измайлова. Он слишком умён.
— Ну так что? – поторопили на том конце.
А ведь Кира даже не знала, с кем разговаривала: женщина или мужчина. Кирилл? А может, сам Измайлов или Артемьев? Имеет ли это сейчас хоть какой-то смысл? Вряд ли. И Краснова, собрав волю в кулак (и себя заодно), без запинки произнесла:
— Я согласна. Куда ехать?
***
— Это что сейчас было? – не понимал Андрей Борисович.
— Кира сегодня сама на себя не похожа, – сообщил Антон.
— Может, перебесится и вернётся? – выразил надежду Тимур, хотя знал, что такого не будет. Если Краснова ушла, то до завтра она в отделе точно не появится.
— Сам-то в это веришь? – хмыкнул Шапошников, будто прочитав истинные мысли капитана.
Бубнов отрицательно помотал головой.
— Не думал, что она так резко всё воспримет, – почесал затылок Кузьмин. — Обычно отшучивалась или…
— Или было на кобыле, – одёрнул его Голованов. — Ушла и ушла. Потом с ней поговорю, а сейчас вернёмся к делу.
Отдел зашевелился, словно разбередившийся муравейник. Павел Ильич подошёл к разрисованными разными схемами доске и вместо знака вопроса под словом «убийца» написал имена Макарова и Платонова.
— Значит, дело можно считать закрытым? – поинтересовался Кузьмин.
— Ну да, – кивнул Шапошников. — Мотив у Макарова понятен: месть. Платонова он привлёк, чтобы от себя отвести подозрения, когда как Михаилу нужны были деньги на лечение сестры. Он прокололся только в алиби.
— Кстати, – спохватился Тимур, — что у нас с Зоренко?
— Кузьмин, расскажи, – велел Голованов.
— Да, сейчас, Андрей Борисович, – пальцы программиста запорхали над клавиатурой, и через несколько секунд лейтенант начал рассказ: — К Зоренко приходили два неизвестных. Тоже спрашивали про инцидент в барбершопе. Ну вы это и сами знаете. Так вот, одного он запомнил и составил фоторобот, – Кузьмин развернул ноутбук так, чтобы изображение смогли увидеть остальные. С левой стороны красовался фоторобот, а рядом – фотография мужчины с кустистыми бровями и таким угрожающим выражением лица, что невольно становилось страшно. — Этот человек работает на Артемьева.
— Зачем они узнавали про инцидент? – связи старший лейтенант пока не видел.
— Наверно, делали нашу работу, – высказался Тимур.
— В смысле? – нахмурился Антон.
— Убийцу Кропа искали, – объяснил Павел Ильич, опередив Бубнова.
Антон хлопнул себя по лбу, однако промолчал, решив оставить комментарии не высказанными.
— А это может быть связано с похищением Миланы? – спросил Тимур.
— Нет, не думаю, – ответил майор.
— Согласен с Пашей. Милана же никак не была связана с Кропенко и его барбершопом, – произнёс Андрей Борисович.
— Хорошо, Бог с ним с этим Зоренко, – махнул рукой майор. — Меня вот что волнует: а если Кира опять глупостей наделает? Убийцу Кропа нашли, дело закрыто. А Милана-то до сих пор в руках Измайлова.
Ребята переглянулись, и только сейчас до всех дошло, что Шапошников прав. В таком состоянии Краснова могла наделать необдуманных поступков, из которых потом пришлось бы её вытаскивать.
— И что будем делать? – задался вопросом Антон и посмотрел на подполковника, ожидая дальнейших указаний.
— Что-что? Звони ей, – Андрей Борисович обратился к Кузьмину. Тот кивнул и снова уткнулся в ноутбук.
На этот раз несколько секунд растянулись на вечность, и казалось ожиданию не будет конца. Но наконец Володя откинулся на спинку кресла и удручённо оповестил:
— Телефон выключен. Последний входящий вызов с неизвестного номера.
