Танцуя с Призраком

— Ты можешь двигаться? — Лора читала, да и по себе помнит, что иногда при панической атаке человек может замереть и не двигаться совсем. — Пойдём, покажешь мне, где тут ванная. Наберём тебе воды попить. Кармилла никак не реагирует — как будто в статую превратилась. Или не в статую, а в дерево — и что теперь делать? Лора жалеет, что не медик, но подходит, кладёт руку ей на плечо, осторожно ведёт к двери, и Кармилла идёт, маленькими осторожными шагами. Показывает, где ванная и теперь ведёт туда уже сама, через весь коридор и мимо гостиной, в которой у Лоры в её первый день было собеседование. Лора открывает кран, чуть подталкивает Кармиллу к раковине. Смотрит, как девушка набирает воду в сложенные ладони, подносит их к лицу, умывается. Вода утекает, но Кармилла не убирает руки от лица. Снова тяжело дышит, шумно, но теперь это больше похоже на всхлипы. И как будто только выдохи — и пугающе редкие — без вдохов. — Кармилла, — негромко и неуверенно. Лора не знает, нужно ли что-то делать с Кармиллиными руками, убрать ли их куда-нибудь, чтобы хоть больше воздуха, чтобы дышать ей легче? Что делать — не знает, но понимает: что-то явно (явно!) не так, совсем-совсем неправильно. И страшно, очень, и Лора обещает себе никогда больше в жизни не опаздывать, ни на минуту. — Пожалуйста, попей немножко. И вот теперь Кармилла реагирует. Убирает руки от лица, наклоняется, пьёт прямо из-под крана, вытирает губы тыльной стороной ладони, вся помада сразу размазывается к чертям. Выпрямляется, пару мгновений стоит с закрытыми глазами, слушает собственное дыхание, как оно постепенно в норму приходит. Открывает глаза, долю секунды смотрит прямо Лоре в лицо, матюкается и вылетает из ванной, пулей. — Кармилла! — Лора вылетает следом, так быстро, как только может. — Подожди! Лора почти готова к тому, что дверь студии захлопнется перед её носом, что Кармилла будет с той стороны всем весом своим давить, зайти чтоб было нельзя, но — нет. Дверь распахнута шире некуда, а вот Карми в кресле своём сидит, с ногами забралась и лицо в коленках прячет, морской узел, а не человек. Лора замирает в дверях, не знает, что делать. Звук, какой-то звук. Сначала он кажется просто шумом, но потом Лора понимает, что это Кармилла бормочет что-то самой себе, что — от дверей не слышно, да и саму её в полутьме не видно почти. Лора подходит, наклоняется близко-близко — нет, всё равно слов почти не разобрать, но то, что она слышит — на бред похоже, и от этого ещё страшнее. — Я не могу больше так жить. Я с этим не справляюсь. Это не должно быть так… Так серьёзно. Это просто напоминает — понимаешь? Я тогда тоже не знала, где человек. И в порядке ли там всё. Это страшно, ты не знаешь, как это. Ты не понимаешь… А потом — опять вниз, эта вечная мантра про то, «какая я плохая», Лора и правда не понимает, что же случилось, почему из-за такой мелочи — и вот это вот всё, весь этот кошмар? Что бы там ни случилось когда-то «тогда» — это же не связано с Лориным опозданием, нет? Не связано, не должно быть связано… — Мне нужно знать, что что-то будет — вот в этот день, и вот в этот час, а если что-то не так, я просто… просто не справляюсь. Дурацкий я человек, неприспособленная… К неожиданностям не приспособленная. — Такого больше не случится, — обещает Лора, стараясь быть как можно убедительней. Кладёт ладонь Кармилле на локоть — это первое, что нашлось в том морском узле, которым свернулась девушка — надеется, что физический контакт хоть как-то поможет. — Ну что, будем теперь твои планы воплощать, на сегодня? Кармилла чуть поднимает голову, Лоре видна только бровь и часть глаза, но это уже что-то. — Я не хочу, чтоб ты видела меня такой. Такой меня вообще нельзя видеть, никому… Кто эти встречи с Призраками вообще придумал?! — девушка отталкивает Лору, лупит кулаком по подлокотнику кресла. — Я не хотела. Призраков. Никаких, — Кармилла выплёвывает каждое слово. — Это они меня заставили. — Ты до сих пор здесь? — в дверях появляется Уилл. Наверное, внизу был, оттуда и услышал. Грохот и беготня над головой — это, наверное, не то, к чему он привык (так думает Лора). — За нахождение в доме я тебе не плачу, — строго говорит парень. — Я тут узнала, это не вы мне платите, — выпаливает Лора, не подумав. «Чёрт, и зачем, а?» Кармилла смотрит огромными от удивления глазами, хочет уже что-то сказать, но Лора поднимает руку: не надо. — Она плохо себя чувствует. И ты бы об этом знал, если б был тут, с ней рядом. Когда ей станет лучше, я пойду работать вне дома, а сейчас я на работе тут — строго говоря, это не совсем правда. Лора — не медсестра, не сиделка, не социальный работник как Лафонтен. Она — только Призрак, заботиться о Кармилле в её обязанности не входит. А входит — только быть глазами и ушами, и ничего более. — Ладно, хорошо, — бросает Уилл, и ничего не говорит больше. Поворачивается на каблуках, выходит, даже дверь за собой не закрывает, она так и остаётся нараспашку. Шаги затихают на лестнице, Лора и Кармилла молчат, обе. Тишина начинает на нервы Лоре действовать. — Что, не такие уж мы с тобой невинные и милые, как хотелось бы? — Кармилла упирается рукой в подбородок. Смотрит на Лору прищуренными глазами, пытается, но не может скрыть интерес. Лора сжимает зубы. — А я никогда и не была. И не говорила такого никогда, это просто людям нравится так думать. — А на кого ты учишься, напомни? — Журналистика. — Это плохо, очень. Из тебя хороший врач вышел бы.