Танцуя с Призраком

До музея — на автобусе. Лора сразу идёт на его верхнюю площадку и садится у окна, хоть то и немного мутное от идущего на улице мелкого дождя. Девушка нервничает почему-то, сама не знает, почему. Барабанит пальцами по спинке пустого сиденья впереди, пытается собрать мысли в кучу. В голове почему-то крутится упорная мысль о том, что они с Кармиллой сейчас вот на свидание идут. И это смешно, потому что Кармиллы-то тут нет, да и вообще, никакая они не пара. Подруги, да и то едва ли, если честно. Да, Лора знает много больного и страшного про Кармиллину жизнь, такого, что мало кто ещё знает, а может, и не знает никто, кроме них двоих. Но это ведь не значит, что они подруги. Это значит всего лишь, что Кармилла — тикающая бомба с болезненными тайнами внутри, и в какой-то момент эта бомба должна была взорваться, и Лора просто оказалась рядом в этот момент. Это как игра в мячик по кругу, кто не успел вовремя — проиграл. Вот и Лора проиграла, вовсе не выиграла. …А ведь теперь, чтобы в отношения вступить, людям ведь даже встречаться необязательно. Ведь кто-то может и по десять лет не видеться вживую, и вот тут у Лоры фора есть — и хорошая. Для начала — Лора знает, как Кармилла выглядит. Вживую видела, в одной комнате с ней была. Видела — и знает, что увиденное правда, и что Кармилла никак не могла бы наврать, даже если бы захотела. Что не может там быть вранья через интернет, такого, чтобы наивные девочки вроде Лоры в это враньё влюблялись без возможности хоть как-то его проверить. И уж если другие люди говорят, что «встречаются» с кем-то, кого на самом деле и вживую-то никогда не видели, то чем Лора хуже? И тогда — да, прямо сейчас она едет именно на свидание. И тот поход на мюзикл про «Злую» — это было свидание, тоже. Да, они немного поругались к концу спектакля, но уже к приходу домой снова помирились, и каждая улеглась спать с воспоминаниями о хорошо проведённом дне. А вот сейчас — Лора едет в автобусе, а Кармилла что-то не особо рвётся разговаривать. Вернее, вообще пока ни слова не сказала. Так, напевает что-то, без слов, а Лора выходит из автобуса и идёт к кассе, достаёт билет и студенческий, прямо на ходу. Про эти мелодии без слов Лора ничего не говорит — в этот раз. Цели в этих мелодиях, наверное, сейчас нет — не как в тот раз, на море — и Лора просто думает, что Кармилла уже не настолько стесняется её, как раньше. Что теперь спокойна при ней и не боится уже мурлыкать что-то себе под нос. Холл виден Лоре уже отсюда, от прозрачных дверей, там всё сделано приглушённо-красным, по центру — два манекена, мужской и женский. Мужской манекен — в чём-то похожем на военную форму, женский — в мантии и высоком парике, который даже больше, чем сама голова. И знак, чтобы можно было выбрать маршрут осмотра — или против часовой стрелки (и в правильном хронологическом порядке) или по (тогда это путешествие во времени в прошлое, но зато на этом маршруте меньше народу). — По какому маршруту пойдём, моя госпожа? Если быть честной с самой собой, Лора не считает себя мастером флирта, вот ни капельки. И взвешивает каждое своё слово, боится ляпнуть чего-нибудь лишнего. Флирт ведь — это намёки, которые сами срываются с губ, это умение увидеть, насколько далеко ты можешь зайти, вот только Лоре это всё недоступно или, по крайней мере, она сама себя чувствует именно так, до ужаса неловко. И прежде, чем что-то сказать, повторяет это про себя несколько раз, старается казаться уверенной и спокойной, а, на самом деле, боится того, как может отреагировать Кармилла — на что угодно, на самую мелкую мелочь даже. И Кармилла, кажется, тоже намекает на что-то — или это просто Лора принимает желаемое за действительное? И Лора уже готова отвечать, но через долю секунды слышит одно из своих глупых прозвищ, эту раздражающую «Булочку». И могла бы ответить той же монетой, вот только вечер ещё только начинается, и совсем не хочется разругаться уже к его середине. — По правильному маршруту, Булочка, — отвечает Кармилла. — И если там даже дольше — ничего страшного, музей закрывается только через два часа. А Лоре так даже лучше, чтобы их «свидание» подольше продлилось. Так что девушка идёт в первый зал направо, а там экспозиция про зарождение оперы как жанра, и экспонатов много, и пояснительные таблички к ним, Лора специально задерживается у каждой, чтобы Кармилла могла каждую прочитать, а потом сказать, куда идти дальше. Кармилла сначала неразговорчива, но, пока Лора идёт от зала к залу и от эпохи к эпохи, в наушнике всё чаще раздаются всякие комментарии, Карм оживляется, и Лоре нравится это. Из динамиков льётся мягкая музыка, разная в каждом зале, и Лора каждую минуту ожидает, что Кармилла начнёт этой музыке подпевать. А чего ещё ждать от такой странной девушки-босса? Но Кармилла продолжает её удивлять, и где-то между восемнадцатым и девятнадцатым веками Лора слышит вовсе не пение, а какой-то шум, будто кто-то по полу топает и шаркает около Кармиллиного кресла, но уже через пару мгновений всё замолкает. И Лора не может не спросить: — Карм, что это ты там делаешь? — Проверяю, не разучилась ли я вальс танцевать, — и дыхание сбитое немного. — Извини, что? Я не поняла… — Когда-то давным давно я умела танцевать вальс, — говорит Кармилла, как будто о чём-то очевидном. Но вот для Лоры — удивительном. "Разве кто-то сейчас это ещё танцует?" — Вот теперь не удивляйся, что я спрашиваю. Почему ты вообще умеешь танцевать вальс? Где научилась? Кармилла молчит, сомневается немного. — Это было давно, и мне показали только самые основы. Придёшь — я попробую тебе показать. И это не вопрос, это утверждение. Лора сглатывает, нервничает: танцевать вальс — это как-то неправильно, потому что... чёрт, да это ж вплотную, это касаться друг друга, ближе, чем у неё с Кармиллой вообще было хоть когда-нибудь. "И, конечно, я выставлю себя полной дурой. И запутаюсь в своих же ногах, и мои губы случайно ткнутся в Кармиллины — да, случайно, именно так…" И Лора молчит, потому что просто не знает, что теперь ответить. "Интересно, стук моего сердца уже слышен Кармилле через эту штуковину?" Девушка идёт в следующий зал и очень надеется, что там ни в коем случае не будет играть танго.